Голос Ангела

      Скоро начнутся важные экзамены, да и не только. День рождения тоже не за горами, все-таки совершеннолетие надо отпраздновать с достоинством. Хотя, что уж говорить о "празднестве", если в этот праздник вы с матерью ходили в недорогой ресторан, да, это был единственный день, когда вы могли тратить большие суммы денег, накопленные в течение нескольких месяцев. Так что за все года у тебя сформировался этот праздник, как "простой" и "обычный" день из таких же "простых" и "обычных" дней, повторяющихся уже на протяжении 19-ти лет!

***

      Один из дней пребывания в школе Ч.       Урок Корейского языка для тебя был настоящей скукотой, как будто вы сидите и читаете "Сто лет одиночества" Габриэля Маркеса, но что же поделать, экзамены не будут выбирать: что тебе нравится, а что нет, так что сиди с кислой недовольной миной, но слушай и запоминай материал. Ты не была вундеркиндом в классе, не училась на отлично, но и плохо тоже не училась. Среднестатистический середнячок. Не более и не менее. Этого вполне хватало, чтобы держаться в среднем рейтинге по школе Ч, параллельно готовясь к предстоящим и очень важным экзаменам.       Ты с облегчением выдохнула, ведь это был последний урок, да и плюсом к этому не было ещё дополнительных часов для самоподготовки, поэтому можно было уйти с гордо поднятой головой домой и заниматься уже там. — Итак, дети, я надеюсь вы хорошо усвоили сегодняшний материал, ведь он вам обязательно, повторюсь, обязательно пригодится на экзаменах. А теперь, ступайте, не буду вас задерживать, всё-таки это последний урок у вас, как я видел в расписании, — мужчина с курчавым носом поправил свои очки, взглянув на настенные часы, где стрелка резко переметнулась. — Спасибо вам, учитель, — все хором это выкрикнули, начав собирать рюкзаки. — Будьте осторожны по пути домой. До свидания, — тихо дал совет мужчина преклонных лет и с улыбкой на лице покинул помещение, оставив учеников одних в аудитории.       Ты аккуратно положила все свои вещи в новый кожаный рюкзак, подаренным некто, и поплелась наконец домой, попутно встречая по дороге своих фанатов.

Знаменитость.

      Ладно хоть папарацци ещё не так за тобой ходят по пятам, хотя могли бы.       Внезапно со спины подул сильный холодный ветер, хотя в прогнозе погоды говорилось обратное. Резкое и внезапное похолодание. Может, это твой организм с чего-то внезапно начал замерзать? Но с чего? Да, почему-то стало холодно и жутко, хотя на улице люди ходят в одних рубашках. Что такое? Что случилось? В кармане, украшенным в цветочек-ландыши, также внезапно зазвонил мобильный телефон.       Ким Сынмин? Дай Боже, чтобы это был он. Ты хотела услышать его успокаивающий, утонченный голос и позвать его на помощь. Ты хотела услышать своё имя, произнесённое с его сладких уст. Ты хотела снова увидеть его, увидеть его мягкую, щенячью улыбку, его спокойное, но загадочное лицо, которое перенесло немало тяжёлых подростковых травм и невзгод, но несущее только добрые намерения.       Или же ты хотела услышать Ян Чонина. Хотела, чтобы он снова позвал тебя прогуляться в местном небольшом парке, рассказывая истории из своего детства, связанные с начальной и средней школами. Хотела, чтобы он снова произнес такое... формальное слово "Нуна", которое было адресовано лишь тебе. Хотела...

Хотела...

— Алло? Это Т/и Т/ф? — неизвестный абонент с неизвестного номера.

Хотя...

Подождите...

...

Кажется, ты слышала уже этот голос.

...

— Больница?.. — Да, Вы всё верно поняли, мисс Т/и Т/ф.

‘‘Это та самая девушка, у которой я в спешке спрашивала номер палаты моей матери...‚‚ – сразу такая мысль прибежала тебе прямо в голову.

— Ваша мать мисс Сон... — Нет, не может быть! Не может быть такого! Не может...       Нависшее молчание, сопровождающееся надоедливым белым шумом в трубке, сводящий тебя с ума. Сама девушка с другого конца, с больницы, в знак глубочайшего сожаления провела минуту молчания.       Ты же стояла на месте. Ты застыла, словно живая скульптура из живого камня-плоти на выставке в Лувре, в Париже. Твоё дыхание, твои лёгкие тоже застыли в восковую фигуру, лишь изредка заглатывая холодный до трупного окоченения воздух. Глаза широко распахнулись, показывая всё глазное яблоко, всю склеру, а зрачки, не реагирующие уже и на освещение, были и вовсе расширены до своего предела. Рука, держащая мобильник с всё еще набранным номером, немела с каждой секундой, нет, миллисекундой. Внутри всё начало болеть. Все внутренние органы перемешались, создавая одно единое месиво, которое можно было подавать как главное блюдо к Рождественскому столу известным каннибалам мира. Сердце. Бедная мышца начала ныть, взвывать, словно волк при полнолунии. Хотелось его просто взять и вырвать из груди, подав к тому же столу как вкусный десерт. Тело находилось в полнейшей прострации, не понимающее и не реагирующее ни. на. что.

Мнимая смерть – вот какова она на самом деле.

— Т/и Т/ф?..       Вдруг из трубки послышался женский голос. Минута молчания уже давно прошла, но она, казалось, длилась целые столетия. После услышанного прострация вмиг улетучилась, и тело начало двигаться само по себе, идя в сторону нужной больницы. Сначала медленными шагами "инвалида", потом быстрее шагами "человека", еще быстрее, еще быстрее. Шаг стал бегом "спортсмена". А рот непроизвольно открылся и сказал: — Я в пути.

***

— Мы приносим глубочайшие извинения. Простите нас, мисс Т/и Т/ф... — доктора все одновременно и низко поклонились тебе, выражая скорбь и сожаление.       Ты просто сидела на стуле, не двигаясь, лишь изредка моргая и отрывисто вдыхая запах больницы, который уже дурманил. Твоя голова немного кружилась. Глаза были абсолютно пустыми, болезненными, задумчивыми, погруженными в себя, внутрь, в свой кокон защиты. Слёзы сами безостановочно текли, словно могучие реки в бескрайних полях. Но вода в этих реках была не чистой и блестящей, а мутной, загрязнённой бордовой кровью. Трава на бескрайних полях засохла, превратившись в голодную пустыню. Единственная Ива, стоящая подле реки, начала "плакать", окрасив свои лепестки в грязно-зеленый цвет. Само тепло, само Солнце в душеньке начало медленно иссекать, Луна окончательно заслонила его, образовав Солнечное Затмение. Издали, где-то там, в глубине, эхом начали лаять голодные собаки с кровавой пеленой на глазах, не видящих ничего, кроме своей добычи в виде яркого луча Солнца. Наступил крах. Крах в твоем психическом здоровье. Пропасть, которая манила тебя своей чернотой, тьмой, глубиной наконец пленила тебя, заставив сорваться с обрыва, заставив камень, в виде дорогой матушки, полететь вниз, на дно самой Марианской впадины, заставив тебя полететь туда же – в самую глубь Тихого океана. — У Вашей матери начались быстрые осложнения, которые, в конце концов, перешли на III стадию. Мы глубоко соболезнуем, что не смогли быстро и чётко предпринять контрмеры... — врачи снова низко поклонились, пока один из них это проговаривал.       У всех у них было хмурое, сожалеющее лицо с закрытыми, болезненными и усталыми от тяжелой работы глазами. Их раздирала совесть, также, как и тебя...       Эта новость о смерти твоей матери, сказанная врачами, стала потрясением для тебя. До сих пор никто и не задумывался, что она может умереть. Когда мысль о таком исходе и приходила к тебе либо о нем предупреждали врачи, ты всячески старалась убеждать себя, что этого не случится, ведь операция вот-вот должна была состоятся на продление жизни. В больнице должны были Сон Хуэй помочь. Вы ведь вместе с Ким Сынмином часто навещали её и делились интересными моментами из повседневной жизни. Так что же произошло? Что это была за ошибка, которая привела к летальному исходу?

***

      Вдруг ты просыпаешься в своей мягкой постели вся в холодном поту, с отрывистым дыханием и мыльными глазами от шока. Голова кружилась и моталась туда-сюда. На твоём лице сразу же натянулась ненастоящая, истерическая, безумная, но с ноткой надежды и облегчения улыбка, а брови потянулись к переносице. — Это же был кошмар, правда? Правда ведь?

Правда ведь?

      Ты осмотрела свои ледяные, бледные, тощие руки с двух сторон, похлопала то ли пустыми, то ли с толикой надежды глазами, медленно встала с кровати и поплелась на кухню. Невыносимый холод и невыносимый голод пробирали тебя до самых костей. Ты со всё той же улыбкой "психопата" повернула за угол и увидела свою родную маму, мирно стоящую возле кухонной плиты и готовя что-то вкусное, домашнее. Она с любопытством выглянула через плечо и мягко, по-старчески спросила: — Дочь? Всё хорошо? Еда скоро будет готова, погуляй пока ещё. — Мам? Мама? Мам, это правда ты? Скажи мне, что это ты! — по твоим щекам машинально потекли горячие тихие слёзы счастья и надежды. Ты сначала неуверенно, осторожно сделала маленький шаг, а после побежала и крепко-накрепко обняла свою матушку со спины, прижавшись к ней, словно банный лист. — Ах, что это ты такая тактильная сегодня? Случилось пади чего? — женщина улыбнулась, прикрыв глаза и параллельно помешивая что-то в кастрюле. — Мам, я люблю тебя! Очень-очень-очень сильно! — И я тебя, дочь...       Через некоторое время вы сели за стол, начиная уплетать трапезу. Тебе как будто не хватало каких-то специй, которые мама обычно добавляла, но ты об этом умолчала и продолжила есть, "ни о чём" болтая с матерью. Вы также смеялись, обсуждали нелепые и неловкие темы, старшую школу, карьеру певцов.

Хэй... Может, это всё и вправду было одним большим кошмаром, от которого ты не могла долгое время проснуться?

      День подошёл к концу. Ты с облегчением и счастливыми, уставшими глазами вернулась в свою спальню, в которой было до ужаса прохладно. С чего бы? Твоё тело покрылось мурашками, а руки рефлекторно потянулись к плечам, обнимая их. Ты быстрыми шагами подошла к окну, проверив, не открыто ли окно, – нет, – оно было плотно закрыто. Твоя мысль пала на то, что ты начинаешь заболевать, поэтому ты поскорее легла на кровать и завернулась в одеяло, сжавшись, словно гусеница в коконе. — Всё ведь... хорошо, правда? — неуверенно ты улыбнулась с нервозностью. Твои губы расплылись в кривой гармошке. Это была не та легкая и добрая улыбка, красовавшаяся у тебя каждодневно на лице – совсем другая, натянутая, с щепоткой безумия, приправленной к этой заваренной каше, состоящей из твоей шатающейся туда-сюда-обратно психике. — Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке, — повторяла ты снова и снова, снова и снова, снова и снова, снова и снова, снова и снова, снова и снова, снова и снова, снова и снова, снова и снова, снова и снова, снова и снова.       Твои зрачки двигались с машинальной скоростью. Ледяные ладони то сжимались, то разжимались. Голова гудела, трещала по швам, создавалось чувство, что каждая извилина разделялась, превращая мозг в настоящий человеческий фарш. Ты зажмурила глаза. Зажмурила так сильно, что перед тобой начали вырисовываться воображаемые разноцветные пятна и точки. Зажмурила, надеясь, что весь этот холод уйдет напрочь; надеясь, что всё это был лишь единый кошмар. — Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке. Всё в порядке, — бормотала ты про себя, словно читая мантру, но только с обратным эффектом – вместо исцеления, ты получала лишь еще больше "царапин".

...

......

Ты правда думаешь, что всё это сон?

      Ты резко всхлипнула, широко распахнув глаза и остановившись. Ты замерла, словно тебя саму заковали в плотный лёд, заковали в вечную мерзлоту, в само древнее оледенение в Ледниковую эпоху.       Ты прямо сейчас хотела, чтобы Сынмин пришёл к тебе и согрел своими объятиями. Ты прямо сейчас хотела получить его помощь. Ты прямо сейчас хотела...

Помощь не придёт.

Здесь никого нет, кроме тебя.

      Ты не двигалась, не моргая, поджав только губы в тонкую линию.

Ты знала об этом?

      Ты не хотела поворачиваться в сторону, откуда шёл знакомый до счастья-боли голос.

Даже я лишь плод твоего воображения.

— Не может быть... Не может быть... Не может быть... Не может быть! — повторяла ты, бормоча себе это под нос.

А надеется на помощь мертвеца – просто смешно.

— Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Мне просто не повезло. Мне просто не повезло. Почему мне не везет? Почему не везет? Почему? Нет. Нет. Нет. Нет.

А кто породил это "невезение"?

— Почему?

Так кто же?

— Не я. Ведь нет никакого невезения. Нет же, да?

Ты противоречишь сама себе.

— Это была просто комбинация различных ситуаций...

Одно и то же.

— Нет. Нет. Нет. Нет.

Если бы твоя мать не пахала на нескольких работах, то она бы не заработалась до выявления рака лёгких.

— Уйди. Пожалуйста.

Если бы твоя мать не работала на плохой тяжёлой работе, где дышала одной отравой, то она бы не умерла от такой страшной болезни.

— Заткнись.

Заткнуться? Если бы ты достойно помогала своей матери, то такого бы не было.

— Я делала всё, что было в моих силах.

Ложь.

— Я.. я..... Мама... Мама...

...

— ПРОСТО ЗАТКНИСЬ! — ты бросила подушку в "фигуру" в виде драгоценной для тебя прабабушки. — МОЯ ПРАБАБУШКА БЫ НИКОГДА ТАКОГО НЕ СКАЗАЛА!

...

Ты уверена?

— Сгинь! — ты уже встала с кровати и полетела на "прабабушку" с готовым избивать кулаком. Из твоих глаз текли слёзы, из твоего носа текли сопли, а губы дрожали.

...

......

..........

— Эй, Т/и! Проснись!

Или что-то в голове, или что со мной не так? Я не помню: это люди или запертый их страх? Без винтовки без крови, мина цвета серебра Я здесь падал, не ходил, не прощаю навсегда

Я схожу с ума, мерцая как полярная звезда Обещать Sweet Dreams не надо, я исчезну навсегда Крики, крики, крики, крики мной придуманных людей Я хочу, хочу не слышать мной придуманных людей

(Psycho Dreams - Kill Eva & ENCASSATOR)