
Пэйринг и персонажи
Метки
AU
Hurt/Comfort
Ангст
Счастливый финал
Язык цветов
Кровь / Травмы
Развитие отношений
Рейтинг за секс
Серая мораль
Отношения втайне
Курение
Упоминания наркотиков
Насилие
Упоминания алкоголя
Временная смерть персонажа
Чувственная близость
Магический реализм
Упоминания изнасилования
Упоминания смертей
Серая реальность
Темное прошлое
Запретные отношения
Ангелы
Грязный реализм
Жертвы обстоятельств
Упоминания телесных наказаний
Загробный мир
Неизлечимые заболевания
Описание
Два месяца — слишком маленький срок для того, кто только мечтал начать жизнь с чистого листа. Джисон привык, что судьба распоряжается по-своему, не считаясь с его желаниями, но какие ещё сюрпризы его ждут впереди?
Примечания
Здравствуй, дорогой читатель! Рада видеть тебя здесь🤍
Хочу предупредить о тяжелых моментах в работе, которые могут так или иначе упоминаться вскользь, однако подробные описания травмирующих моментов я осознанно опускаю, чтобы чтение все же оставалось приятным. Смотрите внимательно метки и читайте с осторожностью! Надеюсь, что вам понравится и вы найдете то, что обязательно откликнется в душе!
🤍Работа несет в себе развлекательный характер. Не воспринимайте ее за основу эталона межличностных отношений, потому что это фанфик, придуманный рассказ и т.д. и т.п. Спасибо!
🤍Просьба гомофобно настроенных людей пройти мимо и не портить настроение ни себе, ни мне, ни другим читателям.
🤍тгк: адская мастерская улы.
🤍За обложку огромное спасибо lelinks! Больше ее работ можете найти по ссылке: https://t.me/jooneesng
Ch.2. 22:22
16 мая 2024, 01:15
Ch.2. 22:22
«Эскалатор идет вниз. Если я буду стоять на одной ступеньке, наверняка спущусь до самого дна. Если побегу вверх, то не исключено, что останусь на том же самом месте. Значит — вверх, чего бы это ни стоило.»
Дэниел Киз «Цветы для Элджернона»
Вставать неохота, идти на работу тем более. Джисон лежит на матрасе, упрямо кутаясь в полупрозрачную ткань, пытаясь согреться — не выходит. Все тело изнывает от боли, в ребра мучительно стреляет, а желудок кричит о желании, наконец, вкусить нормальную пищу. Все же пересиливает себя и встает, доставая из рюкзака прозрачный пакет с просроченной пищей, что осталась с работы. На вкус довольно прилично, уже привык так питаться. Однако думает, как было бы прекрасно поесть чего-то теплого. Как бы не слечь в больницу с язвой — денег на лечение нет, а долгов и так достаточно. Кстати, о них — Хан подсчитывает заработанные деньги, откладывая «на себя» жалкие десять процентов, а остальное складывает в пятилитровую банку, понимая, что осталось потерпеть совсем немного, и он сможет спокойно уволиться и найти себе более приятное место для работы. Возможно, переедет в менее людное место — Сеул уже порядком надоел. Но самое главное, о чем парень так яро мечтает — жить, планирует, что начнет как раз после нового года. Новый год — новая жизнь, думает он, тепло улыбаясь будущему, что открыто перед ним. — Что делать с этой херней? — осматривает свои руки и бедра, подмечая пару новых пятен. Сходить бы к врачу, да возможности нет. Приходя на работу, радуется, что сегодня будний день, а значит, людей будет немного. На часах 18:00 — есть возможность немного отдохнуть, протирая бокалы и пополняя запасы алкоголя. Однако, заметив, что пока никого, помимо охранников, на рабочем месте нет, решает заняться немного другим, не особо понимая мотивацию данного желания. Надев надоедливые кожаные перчатки, ладони в которых начинают потеть уже спустя пару минут носки, он достает из кладовой инструменты и принимается за работу. — Хан Джисон! — спустя около часа будит его мужчина, громко рявкнув на весь бар. — Какого черта спишь на работе? — тот моментально разлепляет глаза, подрываясь с места и осматривая чуть припухшую щеку Му Така — сейчас еще и за это влетит. — Извините, — старается избегать его взгляда, дабы не отхватить. И что только на Джисона вчера нашло, что он решил его ударить? — Что это? — указывает пальцем на синяк, но спрашивает шепотом, так, словно боится услышать ответ. — У меня совещание через час… Ты не видел, как это произошло? — Джисон про себя усмехается, понимая, что тот, напившись, ни черта не помнит. — К кому-то опять приставали, наверное, — отвечает, вновь протирая бокалы, которые, кажется, скоро сотрутся от такого внимания. — Ты мне подерзи еще! — шлепает он по столу, осматриваясь и удаляясь из поля зрения Хана. Парень облегченно выдыхает, вновь убирая тряпку и стакан на место. Берет в руку телефон, желая найти информацию об осмотрах в каких-нибудь небольших государственных клиниках и сдать хотя бы кровь, чтобы иметь возможность избавиться от надоедливых болевых ощущений. В голове все еще смерть несовершеннолетней девушки, чье лицо он даже не помнит, однако вина так или иначе съедает его внутренние органы. Невольно осматривается, когда слышит, как Терри спрашивает документы у первого посетителя, и замечает мистера «слипшаяся попа», и глупо улыбается, отчего-то радуясь его приходу. На нем сегодня белая футболка и лавандовый кардиган, прекрасно сочетающийся с запахом сирени, — подмечает про себя Хан. На ногах похожего цвета джинсы, слегка потертые в области коленей, а в руках небольшая черная кожаная сумка, что огорчает Джисона своей иррациональностью в образе. Встает, мигом отворачиваясь от идущего в его сторону мужчины, понимая, что радость встречи была абсолютно мимолетной, напоминая ему о том, как закончилось их утро, вновь заставляя чувствовать уколы совести по всему горлу. — Привет, мистер «не могу держать себя в руках», — Хан лишь усмехается тому, что тот тоже успел придумать ему прозвище и продолжает заниматься своим делом, оставив его приветствие без ответа. — Обижаешься? Что? — Твой карамельный латте, — ставит перед ним чашку свежеприготовленного кофе, боковым зрением замечая, как расплывается Ли в улыбке. — Починил? — тепло разливается по его груди, невольно задумываясь о том, что тот его ждал. — Починил, — неслышно отвечает парень, случайно отражая его улыбку. И что на него нашло? — С чего вдруг? — пытается разговорить, а Джисон от этого лишь раздражается. Для тебя, да. Как будто ты не понял. — Я хотел извиниться, — теперь Минхо удивляется еще больше. Вот, что значит «спорная душа». Парень толкает наркотики, сам употребляет, но имеет совесть. Что же с тобой делать, Хан Джисон? Невольно замечает мешки под глазами и едва выглядывающую красную отметину на сгибе шеи. Переводит взгляд на руки, что беспокойно мельтешат, пальцами надавливая на скрытую в ткани кожу. Болезнь прогрессирует, — заключает Ли. — Я тут кое-что тебе принес, — Джисон пугается, боясь увидеть сейчас повестку в суд или что похуже, но тот вытаскивает из кармана сверток из крафтовой бумаги и кладет прямо перед ним на столешницу. — Может поможет унять вечно чешущиеся руки, — усмехается, не осознавая, что только что сказал. — О-откуда ты знаешь? — Хан всегда старательно скрывал пятна и зуд, так, как стало об этом известно человеку, которого он впервые повстречал лишь сегодняшним утром? Он разворачивает кулек, видя черные вязаные перчатки из того же мягкого материала, что и вещи Минхо, и тепло улыбается. Раз уж парень знает об этом, наспех снимает свои, переживая, чтобы никто другой не увидел, а Ли вмиг прекращает улыбаться, только сейчас осознавая, что сказал ранее. — Я не это имел в виду, — сглатывает, смотря на новый испуг Джисона. — Набрасываешься на всех с кулаками, я и решил немного смягчить твои удары. — Черт, — он отворачивается, пряча руки и аккуратно пролезает в мягкие перчатки. И словно по волшебству, совершенно не чувствует боли. — Прости, — выдает то, что крутилось на языке, чувствуя, что и правда мог обидеть. — Что с тобой? — старается понять знает ли он о болезни или еще нет. — Допивай кофе и проваливай, — грубо, особенно от того, кто только что получил лучшие в мире перчатки, совершенно не доставляющие неприятного зуда. — Прекращай, — устало закатывает глаза Ли, совершенно не желая заниматься одной и той же чушью снова. Сближение всегда давалось ему с трудом. — Ты был у врача? — Джисон как-то нервно смеется, тем самым отвечая на вопрос. — Неужели тебе так мало платят? Не думаю, что тебе нравится все это терпеть просто так, — неспешно попивает теплый латте, наслаждаясь в меру добавленным сиропом, думая, что сегодня парень постарался уже лучше. — Мне не платят, — придвинулся ближе, бесстыдно заглядывая мужчине в глаза, желая прочитать его истинные намерения. — Не платят? — Минхо, казалось, абсолютно не смутился, отвечая на взгляд. — Так зачем ты здесь работаешь? — продолжает раскручивать на разговор. — Не твое дело, — щурится, словно действительно верит, что может найти хоть что-то в его глазах. Однако секундное голубоватое свечение, заставляет его нахмуриться и отодвинуться, желая налить кофе уже себе. — Какой кофе предпочитаешь? — и Джисон, кажется, впервые об этом задумывается, стоя перед кофемашиной и сканируя меню, думая что лучше выбрать, но не придумывает ничего лучше, чем латте. Устало выдыхает, нажимая на кнопку и, направляясь уже к сиропам. — Ненавижу сладкое, — Минхо делает про себя заметки, не особо раздражаясь детским выпадам парня, что так желал его ухода. — Ха, лавандовый. И кто такое пьет? — берет именно его, желая попробовать странный на его взгляд вкус, думая, что он будет менее сладким, нежели карамельный. Закончив, оборачивается, видя, как мужчина абсолютно никуда не торопится. И где остальные посетители? — Ты еще здесь? — Здесь уютненько, — Джисон морщится, переваривая только что услышанное заключение по поводу ада, в котором он работал уже два года. — Ты меня так развлекаешь, — вновь слизывает пенку с губ и непроизвольно ловит чужой взгляд на них. — Не неси чушь. Как может быть уютно в месте, где продают наркотики и трахают все, что движется? — Минхо кивает, соглашаясь. — Однако, не так важно место, как приятная компания, — Джисон усмехается. — Это я-то приятная компания? Прогоняю тебя, а утром избил, — только сейчас удивляется тому, что никаких ссадин на его лице не видно, думая про себя, как тому повезло с такой безупречной кожей. — Ненавидишь насилие, но продолжаешь настойчиво общаться с прямым его представителем, — он отпивает первый глоток неприятной жижи, но, на удивление, ему это даже нравится. Сладко — да, приторно — определенно, но в то же время безумно вкусно. Невольно задумывается, так ли с самим Минхо, усмехаясь про себя. — Вкусно? — игнорирует все вышесказанное, интересуясь напитком. Джисон пожимает плечами, не находя определенного ответа. — Чем занимаешься в свободное время? — Сплю, — на автомате отвечает ему Хан, не понимая, к чему вообще все эти вопросы. — Чего ты хочешь от меня? — Ничего, — расстраивается, понимая, что в кружке совсем не осталось теплого напитка. — Тогда для чего интересуешься? — не прекращает нападать. — Просто, для себя, — Джисон хмурится, пытаясь понять из чего все же состоит его мозг. — Найди себе кофейню и не возвращайся сюда, пожалуйста, — просит он спокойно его, отчего-то немного переживая. — Здесь не очень безопасно, а ты привлекаешь много внимания. — Пока что я привлек лишь твое, — он лукаво подмигивает, поднимаясь с места и на прощание говорит: — Утром я обманул тебя. Прости, что заставил переживать. — О чем ты? — но Минхо не отвечает, уже направляясь к выходу. Джисон вскакивает и, бросая кружку, догоняет его, вцепляясь в нежный кардиган. — Она жива? Скажи пожалуйста, — умоляет, понимая, что совесть еще возможно немного успокоить. — Кто она? Ты думаешь, я поголовно знаю всех, кого ты снабжаешь? — смотрит в его перепуганные глаза и говорит дальше спокойнее. — Я выдумал это, но это не означает, что кто-то в любой момент не передознется твоей дрянью, — он берет его за кисти, убирая от себя и нового предмета одежды. — Заканчивай с этим как можно скорее и займись душой, чтобы обеспечить себе облачко помягче, — Ли отпускает его руки, видя, как дрожат его зрачки и неосознанно забирает пару капель его боли. Джисон глупо стоит, не зная, что делать дальше, когда видит сидящее за барной стойкой пивное пузо, устало выдыхая и осознавая: рабочий день начался. Проходит к стойке, забирая пустую чашку, оставленную Минхо, и видит под купюрами рекламный буклет. Отставляет все в сторону и подходит к посетителю, принимая заказ. Так, один за другим, они приходят, заказывая каждый день одно и то же, и, похабно шутя, докапываются то друг до друга, то до посетителей, то до самого Джисона. — Такой смазливенький, а, — кивает своему другу уже поддатый мужлан. — Со спины можно и с бабой спутать, — Хан закатывает глаза, наливая им по новой порции горячего пойла. — Не хочешь разок уединиться в туалете, малыш? — Минхо прав, ему следует задуматься о своем будущем и прекратить срываться на каждом, кто возможно этого даже заслуживает. В первую очередь, нужно думать о себе и том, как тяжело ему будет после смерти. Мама говорила о карме, но где сейчас она сама? Какой стала ее судьба после ошибки, которую совершенно никак нельзя исправить? — Не переходите на личности и не делайте столь непристойные предложения, если не хотите оказаться в черном списке любимого бара, — с натянутой улыбкой произносит Джисон, ставя перед ними стаканы. — Зубастый, — ухмыляется, все же немного опасаясь его угрозы.…
Минхо же занимается привычным делом — посматривая сериал, делает заметки в блокнот, записывая все, что ему удалось узнать о Джисоне. Чувствует едва ли неприязнь, записывая в обе колонки его плюсы и минусы — вторых, к чужому несчастью, больше. Возвращается уже который раз к конверту, понимая, что у парня даже социальных сетей нет, и устало вздыхает, расстраиваясь, что все придется делать самому. Вдруг звонит телефон, и Ли уже не такой грустный, как прежде. — Да, пернатый? — смеясь, отвечает другу. — Опять твое ребячество, Мин, — Минхо на сотню процентов уверен, что тот закатил сейчас глаза, что еще больше заставляет улыбаться. — Ты с собой разговариваешь, Мин? — отвечает в той же манере Сынмину. — Ох… У тебя там работа новая, да? Отвлекаю? — переводит он тему разговора. — Да, тут вроде не особо сложно, — слышит, как Ким моментально закашлялся от этих слов. — Ты чего там? Перо в рот попало? — Говоришь «не сложно»? — игнорирует очередную шутку мужчина. — Тебе разве не того бармена дали? — М? — Минхо вмиг осознает смысл сказанных им слов. — А ты откуда знаешь? Падла, это ты мне его всунул?! — Мне пора, — моментально отключается Сынмин, понимая, что сказал лишнего и теперь ему достанется от друга. — Вот же кусок… — на экране начинается любовная сцена и Ли вмиг откладывает любые дела, с открытым ртом наблюдая за тем, как главный герой сериала прижимает любимую женщину к стене, жарко целуя. — Матерь божья… — он невесомо касается своих губ прохладными пальцами и жадно смотрит в экран, практически не моргая, боясь пропустить самое интересное. — Воу, потише, ребят, — разговаривает буквально с пустотой. — Серкан? Ты и такое можешь? Я-то думал только тупить, да кричать на всех… — он заваливается на подушки и прижимает небольшого игрушечного медвежонка к груди, продолжая наблюдать за чужой любовью.…
Джисон приходит домой, снимая с себя наконец всю одежду и держа в руке оставленную Ли бумажку, ложится на матрас. Включает фонарик на телефоне, пытаясь разглядеть слова, что там написаны. — Бесплатный медицинский осмотр? На работе, наверное, выдали, так зачем он всучил мне? Богатый что ли? — тихонько цокая, парень сглатывает, мысленно все же благодаря мужчину за проявленную к нему милость. — Ну, пройду я его, а на лекарства мне где брать деньги? — устало причитает он, ежась от нового потока воздуха, сквозь хлипкое окно. Отложив бумажку, садится на матрасе, откидываясь на холодную стену обнаженной спиной. Чувствует голод и тянется вновь к железной коробочке, доставая травку и скручивая ее в самодельный косяк. — Сколько всего знает обо мне Минхо? — клубы дыма следуют своему особому танцу, закрывая вид на ночное небо. Пепел сыпется прямо на его торс и падает на матрас — Джисону особого дела нет, он сейчас не здесь, а в любимом мире иллюзий, однако этот не столь радужный, в отличие от того, что был раньше. Тот в действительности был лучше, изощреннее, прося принять новую дозу и остаться там подольше, лежа на ярко-зеленой траве и слушая пение самых разных птиц. Солнце было ярче, и мир дружелюбнее, но сейчас же он привыкает к серости, определенно думая, что именно обстоятельства, в которых он сейчас находится, окрашивают его жизнь в темные цвета. Может быть лучше, — он уверен. Но не сейчас, когда он изо дня в день засыпает и просыпается с видом на чертову люстру, которую никак не может снять, лишь бы не чувствовать боль внутри, хотя понимает, что дело-то вовсе не в ней. Не сейчас, когда он занимается нелегальными вещами и возвращает опасным дядям долги. Не сейчас, когда он все еще не может отказаться от употребления наркотиков. — Но что ему от меня нужно? — продолжает из раза в раз возвращаться мыслями к незнакомцу, что ярким пятном врезался в атрофированный мозг. — Придет ли он завтра? — последний вопрос, после которого его все же морит, заставляя больной организм отключиться.…
Минхо уже практически спит, когда в комнате резко раздается громкий звук, словно от сирены. Он моментально смотрит на часы, записывая время 22:22, а снизу подсвечено еще одно число 61, показывающее оставшееся количество дней. — Хм, ангельское… Интересно, — помечает в дневнике восклицательным знаком, чтобы не забыть уточнить у Сынмина. После вновь откидывается на кровать, выключая телевизор, и пытается заснуть, но не тут-то было — соседская собака проснулась на его шум, заставляя теперь слушать ее беспокойный лай. Минхо, по сути, все равно, это никоим образом не может заглушить его мысли, что так или иначе связаны с его будущим. Он так устал, буквально выдохся, одно и то же из года в год, практически ничего не меняется. Люди те же, он тот же. Лишь яркие милые вещи, сладости и сериалы, вызывающие сильный всплеск эмоций, держат его на плаву. Он не опускает руки, да и не смог бы — работа не позволяет, однако так хотелось бы лежать сейчас где-то… под холодной сырой землей.