limb

Pt.1. Lavender latte

Ch.1. Halloween night

«Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил. Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле. Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошел в него. Потому что в этом и был весь его смысл.»

Харуки Мураками «Кафка на пляже»

      Октябрь в Сеуле провожает граждан холодным дождем, совершенно не исцеляющим искалеченные сердца. Темные высотки привычно переливаются светом лунных лучей, чуть стираясь под небесными каплями и освещая потерянному парню путь.       В ушах любимая музыка, лишь бы не слышать гул тысячи людей, что в различных масках мельтешили по Итхэвону, нисколько не переживая о погоде. Они прыгали, не заботясь о людях вокруг, сбивали с ног и, шутя, осыпали друг друга конфетами из мешков, припевая свойственное дню «Сладость или гадость?», после пугая маленьких детей, что оказались не в то время, не в том месте.       Во рту сладкая мятная жевательная резинка, способная отвлечь нервно сжимающуюся от эгоистичных подростков челюсть. И что это за чувство внутри? Негодование от вездесущей несправедливости или зависть? Зависть, что он не может так же беззаботно, так же свободно и так же живо. Не может бросить все дела и накинуть на себя смешной костюм, забываясь о насущном.       На руках любимые, чуть подранные вязаные перчатки, не закрывающие пальцы, что упорно продолжают вдавливаться в центр ладони. Кажется, еще пару врезавшихся в него пьяных придурков, и он сорвется с цепи, и вместо ночной смены очнется в полицейском участке.       Идя сквозь толпу, главное, не останавливаться. Но, увидев маску злобного Джокера, которую он рассматривал порядка двадцати секунд, парень невольно задумывается, что и он в этом праздновании не лишний. При нем тоже имеется маска, которую он отчаянно натягивает, подходя к ненавистному бару, где он работает барменом, ежедневно обслуживая невеж. Он надеется, что хоть сегодня сможет спокойно закончить смену, не растеряв жизненные силы, что остались где-то в закромах его души. Но у судьбы свои планы на него, и только ей решать, какие препятствия ему придется испытать на себе сегодня.       — Да, Джисон? — тот пугается резкого голоса из-за спины, роняя последнюю сигарету из рук.       — Черт, Кихун, какого хрена? — поднимает, понимая, что она вся промокла из-за луж повсюду. Смотрит злостно на парня в яркой рубашке и обтягивающих кожаных джинсах, пытаясь понять, что у того на уме. Черные волосы, кажется, пару раз опущенные в ведро с гелем для укладки, отталкивают от и без того склизкой внешности тридцатилетнего мужчины.       — Я говорю, сегодня людно, — продолжает улыбаться чуть желтыми зубами, словно ничего не произошло.       — Не угостишь? — вертит более непригодной к использованию сигаретой перед его лицом.       — Не курю, — Чон премерзко выхаркивает слюну практически парню в ноги и в сторону откидывает потушенный окурок, усмехаясь по пути обратно в бар.       — Какая же мразь, — шепчет в спину ему Хан, протирая подушечками пальцев виски от головной боли. — И с этого начинается смена. Спасибо, надежд больше нет, — с презрением смотрит на небеса, заходя в помещение.

…

      В одном из спальных районов Сеула сейчас совершенно другая обстановка. Наконец перестала лаять соседская собака, и Минхо досматривает очередной турецкий сериал про отношения, полные интриг, разочарований, примирений и страстной любви.       — Какой же болван этот Серкан! — качает головой, погружая следующую ложку карамельного мороженого в свой рот, понимая, что серия закончилась. — Уф-ф, — вздыхает, нехотя поднимаясь с постели, и идет в сторону холодильника, чтобы убрать остатки вкуснейшей двухкилограммовой холодной сладости. — М? Не-ет! Ну я только проникся отдыхом, — начинает хныкать он, увидев на пороге конверт, означающий появление нового задания.       Открывает, внимательно вчитываясь в каждое слово на бумаге, все сильнее морщась и понимая, что ближайшие два месяца будут заняты, а он только нашел себе занятие по душе, и все по новой.       — Сегодня же еще Хэллоуин, — закатывает глаза, понимая, что ему нужно переться в самую гущу событий, чтобы найти черт знает что. — Лучше бы дальше сериал смотрел, честное слово. Может, сделать вид, что я не заметил? — глядит на часы на руке, где уже был автоматически выставлен обратный отсчет. — Ну не-е-ет.       В баре действительно сегодня было довольно много посетителей, и единственное, о чем думал сейчас Джисон, так это о том, чтобы охрана работала как надо, впуская внутрь лишь совершеннолетних. Ведь он абсолютно не успевал в одиночку намешивать коктейли каждому посетителю, так что, если случится какая-то облава, его заберут вместе с остальными и накажут по всей строгости закона за спаивание подростков.       Музыка порядком начала раздражать, хотя, задумавшись о том, что, оказавшись по ту сторону, он явно не прочь был бы отдаться в руки танцу, чувствуя себя более чем живым. Голова отвратительно раскалывалась, каждый раз напоминая о себе, слыша громкие возгласы уже подвыпивших посетителей.       Он поглядывает каждые десять минут на часы, ожидая конца рабочей смены и подсчитывая гроши, что успел заработать сегодня. Увидев на табло любимые 4:30, наконец, позволил себе облегченно выдохнуть, понимая, что большая часть зверинца пойдет по своим домам, а значит, осталось совсем немного потерпеть.       Невыносимо хотелось курить, руки едва ли дрожали, когда он делал очередной напиток для пышной дамы, забывшей в этом захолустье непонятно что. Выглядела она довольно прилично, можно сказать, даже богато, видя ее золотые украшения по всему телу. Джисон покручивал между зубов бамбуковую зубочистку, стараясь хоть немного унять желание вдохнуть в легкие табак. Клонило в сон, не выспался за день абсолютно, чувствуя в квартире смертельный холод от скоро приходящей зимы.       — Можно поживее, лапуль, — просит она чуть писклявым голосом, что проезжается ножом по его барабанным перепонкам.       — Нельзя, — притворно улыбается, чем вызывает полный отвращения взгляд.       — Грубиян! — Хан лишь устало закатывает глаза, добавляя сироп и украшая все это сладкое безобразие розовой трубочкой, которую женщина настойчиво выпрашивала пару минут назад.       — Прошу, — практически кидает ей в руки стеклянный бокал, улыбаясь самой обольстительной улыбкой.       — Такой грубый, но такой красивый, — она указательным пальцем поддевает его подбородок, приближаясь к его лицу и облизывая чуть пересохшие от матовой помады губы.       — Вам же такие и нравятся, верно? — ухмыляется Джисон, отодвигаясь от цепких рук женщины. Она лишь многозначительно улыбается ему, отходя к своей компании.       Он, наконец, немного расслабившись, садится, чуть прикрывая глаза, уже порядком уставший работать столько часов, не имея возможности размять руки и ноги. Выдыхает, позволяя ушам чуть заглушить фоновый звук, чувствуя лишь мимолетное умиротворение.       — Можно мне карамельный латте? — Хан думает, что это пронеслось у него в голове глупой шуткой. — Ты там уснул? — мужчина запускает в него белую салфетку, которая не имела ни малейшего шанса достигнуть цели.       — Ты сейчас в меня салфетку кинул? — смеряет его недовольным взглядом Джисон, вновь поднимаясь со своего места.       Он поднимает бумажку с пола, выбрасывая в рядом стоящую урну, и снова смотрит на того, кто в пятом часу утра попросил у него сладкий кофе. И образ мужчины за сегодня его поистине удивил: розовый вязаный свитер с какими-то милыми животными и голубые штаны с облачками, а в руках у него был белый шарф с сердечками. Для праздничного костюма маловато, а для повседневной одежды слишком ярко, как показалось бармену.       — Почему так неформально? — приподнимает в недовольстве бровь мужчина.       — Так ты первый перешел на «ты», — ухмыляется Хан. — На кого косплей?       — К-косплей? Обычная одежда, — казалось бы, любой на его месте почувствовал себя неуютно, услышав такое про свою одежду, но не он.       — Чего налить? — решает не продолжать странный разговор с не менее странным человеком.       — Я же попросил. Карамельный латте, — Джисон вновь усмехается, понимая, что эта работа уже доконала, снова и снова заставляя пожалеть об ошибках, сделанных в прошлом, из-за которых теперь вынужден здесь работать. Главная из них как раз сейчас вышла из своего кабинета, спускаясь в зал.       — Машинка сломана, — кивает в сторону прибора, которым, по сути, никто не пользовался, так как предпочитали напитки с градусом. — Может лучше виски? Или пина-коладу, — посмотрев на его сладкий образ, вмиг передумал насчет крепкого алкоголя.       — Карамельный латте, — настаивает, желая узнать, как долго тот протянет. Но Джисон, кажется, даже не обращает внимание, увидев севшего рядом с незнакомцем босса.       — Еще, — приказывает он Хану, что моментально отворачивается, доставая с полки пятизвездочную оранжевую жидкость. — Милая кофточка, — начинает он подбивать клинья к незаинтересованному посетителю. — Как зовут?       — Кофточку? — устремляет на него свой взгляд, сканируя, чем тот мог бы быть полезен в деле. — Ли Минхо, — приветливо улыбается, насквозь читая набитые под завязку деньгами щеки мужчины.       Вновь отворачивается к Джисону, рассматривая уже со спины. Выглядит он слишком закрыто для бармена, да и в целом для такого места, где было сейчас очень душно, сам уже десять раз пожалел о том, что надел свой любимый свитер, понимая, что нелюди могут с ним сделать. На парне черная водолазка с длинным воротом и кожаные байкерские перчатки. Он катается на мотоцикле? Не очень верится. Темные волосы делают атмосферу вокруг него еще мрачнее, и Минхо задумывается, выглядит ли он сам так на работе, едва усмехнувшись, вспоминая свое черное пальто.       — Ли Минхо, — противно смакует на языке его имя мужчина. — Почему совсем один здесь, Минхо?       — Хотите составить мне компанию? — удивляется Ли. Джисон, стоя к ним спиной, корчит гримасу омерзения. Минхо выглядит довольно симпатично, чтобы ложиться под этого аморального придурка. Неужели настолько отчаялся?       — Мечтаю, — облизнулся он.       — Пожалуй откажусь, — Хан отчего-то довольно улыбается, наконец, поворачиваясь и отдавая высокоградусный напиток владельцу.       — Ну, что ты, — он сразу же осушает стакан и не теряя времени кладет свою руку на бедро Минхо. — Не противься природным желаниям.       Ли сразу складывает два плюс два, понимая, что таким образом сможет немного раскрутить Джисона, показать его с настоящей стороны. Агрессией несет за километр, но и боязнь перед непосредственным начальником осязаемо читается в воздухе. Мужчина уже достаточно пьян, и что-то подсказывало, имея огромные суммы за спиной, он вряд ли остановится после простого отказа.       — Я же сказал, что не хочу, — скромно улыбается, предвосхищая дальнейшие действия. Хан осторожно посматривает в их сторону, зная на что способен его босс.       — Да знаю я вас. Каждый раз говорите одно и то же, а потом так сладко плачете, постанывая в подушку, — он мерзко прикусывает губу, а Ли уже не может прятать свое недовольное лицо, вспоминая скольких жертв изнасилований такими ублюдками, он встречал за годы жизни. Кидает невесомый взгляд на Джисона, что крепко стискивает кулаки, смотря озлобленно вниз. — Пойдем в комнатку, уединимся, ну? Не нужно скромности… Я же вижу, какой ты яркий, как жаждешь, чтобы тебе…       — Он сказал, что не хочет, Господин Чхве Му Так, — Хан резко хватает его за воротник, притягивая ближе к себе через барную стойку. — Сходите проветритесь, — хлопает его по удивленному лицу ладонью.       — Ты, что себе позволяешь, щенок? — он хотел было укусить его за крепко держащую руку, но Джисон был быстрее на трезвую голову и врезал прямо в левую скулу. Тот без сознания заваливается на столешницу, блаженно прикрывая глаза.       — Терри, отнеси его наверх, — подзывает он к себе охранника, с которым не так плохо общались. Мужчина как-то слишком быстро вырубился, Хан надеялся, что сможет выпустить весь скопившийся пар на нем, но не свезло.       — Фу, — Джисон кивает, думая, что Минхо о приставаниях начальника, но не тут-то было. — Ненавижу насилие, — со стороны показалось бы, что тот продолжает назло провоцировать и так уставшего за ночь парня, но нет, говорит честно.       — Ха, — усмехается бармен. — Ну, иди тогда отсюда. Чего расселся? — Хану не по себе, он же заступился за него, неужели тот даже простого «спасибо» не скажет? Вот так и делай добро людям, а они еще тебя виноватым оставят.       — Хочу карамельный латте, — спокойно отвечает ему парень, а Джисон резко выдыхает, понимая, что у того должны быть веские причины так себя вести.       — Я же сказал, что кофемашина не работает, — смотрит на него так, будто вот-вот заплачет от безысходности. — Минхо, пожалуйста, мне осталось проработать чуть меньше часа, — он накрыл его руку ладонью, трогая на ощупь невероятной мягкости свитер. — Давай ты либо свалишь отсюда и дашь мне пару минут отдохнуть, пока на твое место не пришел новый дятел или закажешь что-нибудь другое и пойдешь потанцуешь, м?       — Молочный коктейль? — Джисон тяжело вздыхает, и, продолжая удивляться сладкому облачку, что забрел в этот, по сути, бордель, идет делать заказ. — Почему ты здесь работаешь, если не умеешь общаться с клиентами?       Да он издевается.       Хан, раздраженно улыбаясь, толкается языком в щеку, чувствуя, что еще пару мгновений и он разобьет стеклянный стакан у себя в руке. Не отвечает, понимая, что на разговор совершенно не настроен. Сейчас бы лечь на матрас, что едва ли ждет его дома, и спокойно уснуть.       — Ладно, прости, — выдает Ли, на что Джисон в действительности изумляется, и, поворачиваясь, проверяет не держит ли кто у его виска пистолет.       — Забыли. Сироп? Карамельный? — ехидно уточняет Хан.       — Хм-м, дай-ка подумать, — начинает снова бесить его старший. — Малиновый.       — Я уже добавил карамельный, — яростно пытается нормализовать сбитое дыхание, проверяя судорожно время на руке, а Минхо удивляется тому, что часы застегнуты прямо на рукаве водолазки, а не спрятаны под ним. Джисон ставит перед ним коктейль, разглядывая черты лица, что тепло улыбались ему сейчас, словно ничего не произошло. — У тебя что-то случилось? На работе может? Почему на мне отрываешься?       — На работе работа. Новая, — он, не стесняясь, разглядывает облокотившегося на стойку Джисона. — Хотел сериал досмотреть, а меня так не вовремя прервали.       — Жаль это слышать. Что за сериал хоть? — не столь важно, ведь телевизора все равно нет, а на телефоне ограниченный запас интернета.       — Тебе такое не интересно, — выдает Ли, губами ловя трубочку и чужой взгляд. И нет, Хан не заинтересован в нем, лишь подмечает милую привычку пить через уголок рта.       — А откуда тебе знать, что мне интересно? — ухмыляется младший, кажется, немного расслабляясь в его компании.       — Ты скорее предпочтешь старую книгу, нежели экранные любовные страсти, — Минхо слизывает сладкую молочную пену с губ, любопытно смотря парню в глаза, стараясь подметить каждую деталь. Тот хоть немного и пугается такому правдивому предположению, все же старается не подавать виду.       — Ну, почему же. Если есть на что посмотреть, то я только за, — парирует, хотя в действительности последний раз смотрел какой-либо фильм лет в четырнадцать.       — Да? Ну, значит, я ошибся, — пожимает плечами Ли, наслаждаясь коктейлем, и отчего-то создается впечатление, что парень мог сделать его гораздо вкуснее, но поспешил, ведь, хоть и в маленьком количестве, можно языком поймать кусочки порошка, что не растворились при взбитии.       — Ни на грамм, — проносится у обоих в голове вместе с осознанием того, что слова Минхо — чистая правда.       Старший, задумываясь о своих следующих шагах, смотрит на время, вмиг встряхивая рукой, чтобы увидеть правильное, а не рабочее. Прикидывает, сколько осталось Джисону до конца — около десяти минут. Кивает, что-то думая про себя, и, допивая последние капли, уходит, оставляя пару бумажных купюр, чтобы парню хватило еще и на чай.       — У нас есть еще чизкейк… — вылезая из холодильника, оборачивается на Ли, но его уже и след простыл. Пожав плечами, забирает деньги, откладывая одну из купюр себе в карман.       Закончив смену, передает все дела в руки парнишке, что работает здесь всего пару месяцев и все еще боится оставаться на ночь, приходя с утра, когда посетителей от силы человек десять. В каморке осторожно снимает тесные кожаные перчатки, умирая от ужасного зуда на красных от пятен ладонях.       — Да что же это такое? — расчесывает вновь до крови, сразу же погружая их в ржавую раковину под холодную воду. — М-м, — хнычет, пытаясь успокоить руки, желающие отковырять болячки.       Выдохнув, осторожно протирает бумажными салфетками и надевает уже другие перчатки — вязаные, способные хоть немного облегчить жжение, однако некоторые нити такие жесткие, что только лишь сильнее раздражают кожу.       Накидывает куртку и лезет во внутренний карман, доставая железную маленькую коробочку, и наскоро скручивает косяк, понимая, что заниматься этим под дождем будет невозможно — только испортит последние припасы.       Наконец, выходит через черный ход и встает, облокачиваясь о стену, поджигая самокрутку и вдыхая такой необходимый ему дым, что моментально заполняет легкие. Прикрывает на секунду глаза, пугаясь шороха перед собой. Напротив стоит Ли, точно так же облокачиваясь на стену и прикуривая собственную сигарету. И так это не сочетается с его образом, что Джисону даже на миг становится грустно, почему — непонятно.       — Чего здесь забыл? — тот не отвечает, выпуская красиво струйку дыма из напряженных губ, и Хан неохотно залипает.       — Сколько ты продал порошка за сегодня? Тридцать? Пятьдесят пачек? — а у парня земля из-под ног уходит. Может глюк? Было бы замечательно, если бы он не ощущал текстуру стены так явно и зуд по всему телу прекратил доставать его беспокойные ногти.       — Так ты из полиции… Чего сразу не арестовал? — устало выдыхает, не желая тратить косяк впустую, и стоит, смиряясь со своей дальнейшей судьбой.       — Джисон, — тот моментально поднимает на него свои глаза, а в ушах гудит осознание — он никогда не говорит свое имя посетителям. Значит, все же из полиции и у того есть вся информация на него. Сглатывает нервно слюну. — Там были несовершеннолетние.       — Окей-окей. Давай я докурю, а ты пока доставай… что там у тебя? Наручники? Оружие не нужно, я не сопротивляюсь и бить тоже… — уводит взгляд, смотря как нарочно быстро сгорает бумага вместе с его мнимой свободой.       — Ты для себя или…? — интересуется Минхо, наслаждаясь мятным воздухом своей сигареты. Джисон искоса его разглядывает, пытаясь понять, каков он на самом деле.       — Продаю? Если бы, — усмехается Хан, вспоминая человека из-за которого всем этим и вынужден заниматься. — Ну, расскажу я, ему же ничего не будет. Страдают лишь пешки, — улыбается, откидывая окурок наземь. Подходит вплотную к Ли, упирая сомкнутые для наручников руки, ему в грудь.       — Его накажут. Всех накажут так, как они того заслуживают, — Джисон, прикусывая губу, несогласно качает головой, вновь невесомо потираясь мизинцами о его свитер.       — Может, разве что там, — поднимает голову к небу, намекая на высшие силы. — А обязательно так было одеваться? Думал, в таком виде сможешь разговорить меня? — случайно, а может и нет, наклоняется, улавливая едва заметный аромат сирени, мяты, смешанной с табаком и… зефира?       Какой же он приторно сладкий, ужас.       — Уже второй раз придираешься. Что не так? Все должны как ты в черном ходить? — Минхо обожал свои вещи и был рад носить их везде помимо работы, на которой нужен был совершенно другой дресс-код. Сегодня на нем любимый свитер, который парень нагло успел обляпать, чему Ли был не сказать, что очень рад, однако ругаться не стал, понимая, что сам виноват, знал же в какое место идет. Тот сейчас так близко стоял, что не заметить отвратительнейший запах жженой травы было сложно, но шлейф старых книг, о которых Минхо говорил ранее, приятно перекрыл любые возмущения в уставшем мозге.       — Нет, почему? Миленько, но не для полицейского, — руки до сих пор сложенные вместе невесомо терлись друг о друга, заставляя глаз нервно дрожать, желая поскорее снять с себя всю одежду и просто охладить все тело под привычным сквозняком.       — А кто сказал, что я полицейский? — ухмыляется Ли, смотря как вытягивается лицо младшего.       — Тогда откуда…? — Джисону правда становится страшно, словно перед ним стоит какой-то псих. — Ты следил за мной?       — Да нет, — как на духу выдает Минхо, видя, как с каждой секундой парень становится все злее. Кулаки вновь и вновь сжимаются, а дышать становится все труднее, выкуренный пару мгновений назад косяк дает о себе знать, практически срывая завесу здравого разума.       Джисон, что есть силы бьет Ли в живот кулаком, а после, пока он согнутый пополам пытается откашляться, поднимает за волосы и коленом заряжает ему прямо между глаз.       — Кто тебя послал ко мне? Может хотите, чтобы я и вашу дурь продавал? — бьет еще раз коленом в живот, желая услышать хоть слово от него. — Я завязываю с этим, понял? Передай это своим дружкам. Ходите ко мне по очереди, думая, что я соглашусь или что?       — Все, все, — смеется Минхо, чувствуя, как на голове уже кажется оторвался клок волос. — Девочка, которой ты продал наркотик неделю назад, умерла, — Хан резко отпускает его, осознавая смысл сказанных им слов, и испуганно плетется назад, после отчаянно убегая.       Ли, сидя в луже, угрюмо осматривает свой вид, жалея, что все-таки не остался дома. Но в то же время понимает, что зря он это сказал уставшему и немного разбитому парню, который только и мечтал, что оказаться в теплой постели. Однако, сам виноват. Еще и избил в придачу, теперь Минхо еще стиркой заниматься, а спать так-то тоже хочется.       Забегая с ужаснейшей одышкой и головокружением, что кажется сейчас предвестником скорой смерти, домой, Джисон на пороге падает, заводя занозы от деревянных половиц себе под кожу чуть грубых пальцев. Страх, стыд, что окутали его и сопровождали, подгоняя в спину, ускоряя шаг на подходе к дому, так резко испытываются им, что просто невыносимо более терпеть.       Он смотрит вглубь комнаты, на ежедневно насмехающуюся над ним люстру и болезненно кривится в такой же усмешке, отвечая ей взаимностью. Все же находит в себе силы снять колючую водолазку и расстегнуть джинсы, наклоняя голову вбок и видя в конце коридора зеркало, прикрепленное к двери, показывающее его болезненный вид, полный красных пятен и кровоподтеков. Так хочется его разбить, чтобы больше не видеть этого. Что с ним? Он сам не знает, мучаясь как от своей внешности, так и от ужаснейшей чесотки.       Плетется в ванную комнату, усмехаясь от того, что вряд ли ее можно назвать именно так, ведь по сути в ней лишь унитаз да шланг с водой. Включает вновь холодную воду — другой не имеется, — и омывает каждую болячку по отдельности, чуть унимая зуд. В голове лишь слова Минхо, заставляющие покаяться в собственном грехе. Он убийца теперь, да? Однако знал, что может такое произойти, каждый раз отвлекаясь от покупателя и, по сути, забывая о том, кому продал, чтобы не забивать голову пустым волнением. Делал это не по своей воле, но вины ни капли этот факт не умалял.

…

      Минхо же быстро входит в свою обитель, наспех снимая свитер, и подносит под прохладные капли, пытаясь смыть кровь. Застирывает, не совсем вовремя опомнившись, что ручная стирка для такой мягкой шерсти запрещена, и еще больше нервничает, видя, как затерлась ткань в месте пятна.       — Вот же, — ругается себе под нос, откидывая свитер в сторону. Смотрит на себя в зеркало, видя небольшую гематому посреди лба. — Ну, что с этими людьми не так? — недовольно цокает и идет в комнату, попутно доставая ведро мороженого, и включает сериал. Прикладывает холод к синяку, надеясь, что не останется шишки, ведь теперь сидеть дома не получится — работа. — Нужно реально прикупить наручники, раз у этого придурка так руки чешутся кого-то ударить.       Пытается отвлечься на сериальные интриги, но не получается, мозг работает, бессознательно выстраивая дальнейшие взаимодействия с парнем. Минхо вновь берет конверт с делом, повторно проходясь глазами по строчкам, но там лишь краткая информация, которая из раза в раз не дает ничего путного. Заваливается на мягкие подушки, рассматривая на потолке ночные созвездия от ночника, и приятно расслабляется. Смотрит опять на часы, подмечая про себя оставшиеся шестьдесят два дня и прикидывая, как лучше поступить уже сегодняшним вечером. Глаза невольно слипаются, оставляя попытки здраво расписать каждый шаг в голове.