The Souls cannot Die: Beyond the Life

      Себастьян мерил неторопливыми шагами первый этаж своего особняка в Нессусе. Прохаживаясь из одного крыла в другое, он всё крутил в руках медальон. Ему не показалось, — хотя само это определение никогда не могло быть применено к нему в принципе, — что с ним мысли приходят в порядок. И в этой связи вполне закономерный вопрос давал о себе знать: а отчего вдруг они стали подвержены беспорядку и выходили за рамки хвалёного контроля Маркиза? Да так, что даже жнец, которого не видел бес его знает сколько лет, заметил неладное. Не было стыда — Дьявол упаси. Было смятение и злость на себя. Призраки свели его саморегуляцию почти в ноль? Очень маловероятно. Неясные образы, упирающиеся в то, что он не мог нащупать — вот это уже ближе к истине.       — Хозяин, — демон не сразу обратил внимание на то, что больше не один. — Простите, хозяин.       Андрас обернулся и встретился глазами не только с Марой, но и тем, кого не ожидал здесь увидеть.       — Неожиданный визит, — заметил Маркиз и указал рукой, на которой обёрнутый вокруг пальцев артефакт блеснул в свете огней, на диван.       Аббадон скользнул по медальону взглядом, заинтересованно кивнув на вещицу и попутно опускаясь на сидение.       — Трофей? — коротко, просто чтобы завести беседу.       — Вроде того, — свёл на нет Михаэлис попытку раскрутить разговор в неподобающее для посторонних русло.       — Надеюсь, он тебе не доставит хлопот, — доверительно произнёс Советник, забирая предложенный Марой приветственный по этикету бокал вина с подноса.       Основание прозрачного бокала уже было оторвалось от поверхности, как кованный поднос неловко толкнул его из-за дрогнувших рук Мары, ощутившей настроение хозяина. Михаэлис пронзил Советника изобличающим взором, немало того озадачив, если не напугав.       — Твои происки? — утробно выпалил Михаэлис, сдерживая гнев и опускаясь в кресло чуть в стороне от дивана, где восседал Аббадон.       — Лучше он будет у тебя, чем у кого-либо ещё, — хитрая улыбка потонула в смачном глотке густой пьянящей демонов жидкости — особый сорт баатезу.       — Посмеешь втянуть меня в свои игры...       — Самое забавное, — хотя в голосе не было ничего от высказанного определения. — они не мои. Я лишь отчасти участвую в них, чтобы посмотреть, к чему они приведут.       Советник говорил весьма искренне, в отличие от Селины не только потому, что та была под неусыпным взором Мессира. И не по причине того, что сделала бы его пешкой или попыталась бы уничтожить, как предателя — она сама недвусмысленно проговорила это. Аббадон занял эту позицию как раз затем, чтобы Андрасу оставалось делать свои выводы. Дать свободу выбора, которая претила баатезу, но была отличной манипуляцией во все времена и во всех мирах. И лично вручить эту свободу Полководцу.       — Твоё дело, как ты поступишь, — довершил гость, внимательно смотря на не скрывающего своего отношения к Аббадону демона.       — Чего же тебе хотелось бы? — откинулся на спинку Андрас, вульгарно подыгрывая замыслам Советника. — Моё уничтожение тогда пошло не по плану, и написан новый сценарий? — в глазах напротив мелькнуло нечто, что уверило Маркиза в собственных ощущениях.       — Тебе уже предложен расклад, — пусто признёс демон, словно потерял интерес к беседе. — Ты сможешь получить всё, что желаешь, если поступишь так, как велят тебе твои устои.       — Допустим, — смутно понимая речи Советника, Андрас перешёл к тому, что его волновало уже долгое время. — Зачем вот это, — показательно махнув запястьем с обёрнутым вокруг него медальоном, Маркиз наблюдал реакцию гостя. — и как оно поможет достичь целей, как ты сказал, тому, кому вознамерился оказать посильную помощь?       — Как раз эта вещица может тебя вывести к ответу на твой же вопрос, — проговорил Аббадон и поднялся с места, не желая вдаваться в подробности и про себя недоумевая, как этот осколок магии Селины оказался в руках демона. — Ведь они касаются и тебя самого, — тише, почти доверительно, и Советник отвернулся от хозяина замка, уже вознамерившись направиться к выходу.       — Что ж, — короткий смешок нагнал его у порога в просторную парадную залу. — Заманчивое предложение, — Советник через плечо посмотрел на восседающего с расслабленным выражением лица Андраса, который прикрыл глаза и продолжал теребить артефакт в пальцах. — У меня перед глазами пример того, кого ты хорошо знаешь. Он тоже не гнушался играми, пока не переиграл сам себя. Утянув за собой тех, кто был призван для его интересов, — Маркиз раскрыл горящий безумием взгляд и с сумасшедшей улыбкой посмотрел в сторону соратника. — Рассчитываю, что тебе достаточно изворотливости, чтобы не сгинуть в собственных хитросплетениях, как наш общий знакомый.       Советник через недолгую паузу коротко кивнул и скрылся за поворотом. Парадный вход никак не возвестил об уходе гостя, а недавняя встреча привнесла послевкусие того, что намёки не были такими уж абстрактными.       Маркиз пребывал в несвойственном ему взбудораженном состоянии. Ещё и медальон, природу которого, как видел Аббадон, он не знал и не понимал. Пожалуй, таким Полководца он помнил пол тысячелетия назад по человеческому летоисчислению, когда тот угробил добрую треть мира своими поисками лучших душ. Тогда его вело желание не просто насыщения — он искал, как можно изменять вкус душ. Получать эффективное пополнение своих сил. Что же вело его теперь? Не нужно было гадать. А увидев артефакт у того в руках, Аббадон и вовсе понял, что может произойти, если ничего не предпринять.

***

      Селина сидела на своём привычном месте, смотря вдаль. Уперев локти в колени скрещенных по-турецки ног, девушка положила подбородок на сжатые в кулаки руки и размышляла. Последний разговор с Советником её немало озадачил. То не было провокацией или игрой — что удивительно уже само по себе. Аббадон фактически сказал, что встанет на сторону сильного. Будет побеждать Дьявол — он скормит Гекату Люциферу. Если перевес в партии окажется в пользу Гекаты, то Советник будет содействовать ей? От этой мысли становилось неспокойно и тревожно. Каким образом, учитывая, что Высший демон знает, в чём состоит желание Селины — в уничтожении носителя силы Баатора? Вступит в бой вместе с ней?..       Такое предпложение казалось совершенно невероятным. Из чего можно было бы пофантазировать, что Советник искренне верил в то, что говорил. Он не встанет за плечо того, кто займёт место Владыки, а просто-напросто не будет препятствовать разворачивающимся событиям, находясь в стороне и никак не влияя на течение. Это вполне в духе Аббадона. Что уже само по себе неплохо. А, значит, ей нельзя давать слабину. По крайней мере, перед ним.       — Меня порой одолевает интерес, увижу ли я тебя здесь в другом положении?       Геката закрыла глаза, услышав голос того, о ком они говорили с Советником. И не собиралась пока отвечать — слабость в последнее время заявляла о себе всё больше.       — Или ты так экономишь силы, чтобы не рухнуть где-нибудь без сознания?       — Потеря моего рассудка тебя никак не приблизит к желаемому, — всё же не удержалась Геката и в конце усмехнулась.       — А тебя? — за спиной послышался шорох, а до нюха дотронулся запах... силы. — Мне кажется, это не самый лучший выбор стратегии.       — Твои предложения? — не поворачиваясь, Геката пыталась держать жажду глубоко в недрах — Люцифер знал, во что бить, а она действительно была голодна.       — У меня появилось желание запустить нашу историю заново.       Во взгляде Селины поселилась ядовитая насмешка. Девушка поднялась с места, встречаясь с тёмно-синими, почти чёрными провалами глаз. Затем взор прикипел к каплям крови на полу и... раскусанной коже на запястье.       — К тому же, — рука с подтёками алой жидкости была отведена в сторону, указывая на кровать. — нам обоим это необходимо.       — Ты надеешься, что я отдамся тебе за чарку твоей крови? — оскал стал практически сумасшедшим, а Селина про себя была в откровенном ступоре от прямоты Дьявола. — "Что же с вами со всеми происходит?".       — Ты уже мне отдалась в прошлый раз, — томно, вожделенно, так, что невольно тон голоса прошёлся мурашками по коже.       — Нет, Мессир, — ровно, чтобы не выдать того, что древняя её часть внимала сладким речам.       — Что ж, — Люцифер опустил руку, смотря на девушку, взгляд которой покрылся коркой льда, словно та приготовилась терпеть новую порцию унижений и боли. — Возможно, — лёд не успел сомкнуться, как Селина прикипела взглядом к метаморфозам перед ней. — тебе нужно другое, — сердце пропустило удар, когда волосы мужчины стали терять перламутровый оттенок, приобретая тон воронова крыла. — Вернее, — тёмно-синий взгляд Люцифера воспылал пламенем самой бездны, а лицо из красивого обретало столь прекрасно родные, лелеемые черты, что становилось дурно. — другой.       Перед ней возник Андрас. Высокий, статный Полководец. В футболке, которую она омывала слезами. С лукавым изгибом губ и мягкой иронией в глазах. Селина зажмурилась, пытаясь упечь пинками обратно то, что встрепенулось за двойными барьерами.       — Посмотри на меня.       Голос. Боги древности, его голос! Бархатный, уверенный, в котором и просьба, и повеление, и... страсть. Забытая. Упрятанная. Дрожь охватила тело. Нутро словно вынули из оболочки и перекатывали в обожаемых руках. Как тогда... а сейчас...       — Я убью тебя! — пророкотало то самое нутро, которое хотели обмануть.       — Ты опять за своё? — смешливо, с ласковым придыханием, как он...       Селина открыла глаза, смотря в снисходительный лик демона... не своего демона. Запах крови теребил, подчинял, однако он был не тем. Всё перед ней было не тем, хотя оказывалось настолько притягательным, настолько манящим, что хотелось броситься в омут. Этот омут не был тем, что она знала и чувствовала. Он был опасным, тягучим... нет, затягивающим в свою пасть. Геката не выдержала.       В следующее мгновение на Дьявола посыпались атаки такой силы, что тот натурально удивился. Стрелы магии рушились на обличие Маркиза так, что тот отступал, пока не рыкнул. Этот возглас прошил девушку, и та на мгновение замешкалась, чем и воспользовался Дьявол. Схватив ту в ловушку, он возник у Селины за спиной, перехватывая руки и отводя их назад. Геката неловко пошатнулась и упала на колени. "Себастьян" последовал за ней, косаясь губами мочки уха и ощущая новую волну дрожи уже всем своим телом.       — Я лишь хочу, чтобы у тебя были силы дать мне равный бой.       Голос! Слова... Их смысл и тень прошлого... Геката заскулила и завозилась. Однако мужчина наклонил её вперёд, удерживая руки за запястья в своей ладони. Девушка уронила голову, когда почувствовала, как к ней прижался... массивный член Андраса. Горячий. Вкус чужой крови на губах был неосознанно принят за дар, и Селина вцепилась в предложенную ладонь, испивая и кусая, пока в неё мощным толчком широкой амплитуды проникло естество. Разум помутился, не понимая, что присходит. Она чувствовала дыхание Маркиза на плече, пылающее. Как и жар его тела на спине. Девушка выгнулась, поддаваясь манипуляциям и подмахивая так, что член выходил на всю длину и снова врывался в нутро.       Желание растекалось по телу, собираясь в ком внизу живота. Ей хотелось больше, насыщеннее, глубже. Сказала она это вслух или нет, но её перевернули на спину и за учащёнными вторжениями она увидела скалящееся лицо Дьявола. Широкие плечи, на который зиждился целый мир. Полураскрытые уста, из которых вырывались гулкие выдохи с хрипотцой страсти. И глаза... алеющие, смотрящие в глубину Гекаты, которая обводила взглядом палача, пребывая в похоти и алчности получить всё без остатка. Влажные и частые шлепки, казалось, слышал весь Баатор, как и просящие стоны, от которых даже у Люцифера пробегал ток по телу. И он отдавал. Предлагал для вкушения все ощущения, всю греховность, чтобы получить не менее сильный отклик. И заводился больше от того, что действительно получал. Пусть и через силу и обман.       Мужчина прижался к девушке, чуть замедляя ритм. Ловил губы, глотая яркие стоны. Продлевал близость, которую он не испытывал с Сереной — что-то в Советнике было иное. Чувственное, запретное даже для клеветника. Испивающее и наполняющее так, как не было доселе. Его кровь, оставленная на устах Гекаты, гарантировала продолжение. Он чувствовал, что благодаря принятой в начале личине часть Гекаты откликнулась, показала слабость, которой мужчина воспользовался сразу. Однако оставалась, бес её дери, закрытой, неприступной. Но чем сильнее он вторгался в неё, тем более разрасталось подспудное вожделение добраться до сокровенного позже. Ведь сейчас ему предлагали такое подношение, что для него оказалось неожиданным знанием. Влекущим. Омывающим похотью естество. Горячим гибким телом услаждая напряжение. Музыкой голоса. Пламенем взгляда. На него и в него.       Проникающий, как и член в лоно, под кожу рык добавил новую дрожь в тело. Взрыв внизу живота подбросил бы на месте, если бы не Дьявол. Горячая сперма растекалась по влагалищу и под короткие проникновения выталкивалась наружу, стекая на пол и оседая белёсой лужей под телами в смешении с женским секретом. Грудь сдавливало от веса находящегося на ней тела. Мышцы лона сокращались, отчего мужчина не торопился покидать влажную ловушку. Губы цеплялись за уста девушки, языком пытаясь проникнуть дальше и снова и снова утыкаясь в неведомое препятствие, что и бесило, и распаляло, и обещало продолжение столь упоительного секса.       Снова требовательные проникновения без желаемого на то ответа со стороны Гекаты. Бесконечные и беспощадные. Приправленные кровью Дьявола на устах. Морок. Кровавый, болезненный, влекущий. И Селина раз за разом ловила себя на мысли, что ей нравится чувствовать эту боль. Пока её брали снова и снова, пытаясь добраться до сокровенного, пополняя силы. Всё было в тумане, казалось далёким. В конечном счёте, что есть её честь в сравнении с тем, почему она здесь и ради чего. ***       Аббадон стоял на площадке Малшима, смотря на пылающий Нессус. Его взгляд, если достаточно приглядеться, лихорадочно отражал всполохи огня, выражая нетерпение. Скрещенные на груди руки то и дело сдавливали предплечья, будто вторя неозвученным мыслям. А сводились они к одному: где Советник? Неприкаянная местная душа отправилась в небытие, как только доложила демону, что его послание доставлено и уничтожено Гекатой. Без свидетелей. Хотя в Малшиме поставленное условие скорее означало, что кого-то конкретного не должно было быть поблизости во время передачи, чем вовсе никого — в пропитанном магией Аду то почти невозможно. Этот бесплотный ещё умудрился заставить себя ждать с докладом. Впрочем, причины подобного Аббадона не интересовали, особенно когда душа исчезает в вечности.       Оставалось ждать, испытывая своё терпение на прочность. В надежде, что Маркиз не до конца слетел с катушек — именно он стал причиной вызова Гекаты на разговор.       Аббадон, после визита к Андрасу, немало был удивлён его состоянием. Повадки, тон голоса — всё как обычно. Вот мелкие детали мимики, жестов выдавали истинный норов Полководца. А когда у него в руках показался медальон с магией Гекаты, тут у Советника в мыслях возникло такое количество вероятностей, что Оробас бы позавидовал.       Последующая осторожная слежка за Андрасом только подтвердила изначальный вывод — тот не в себе. Ярость не была чем-то необычным в крови баатезу, скорее её отсутствие вселяло бы большие опасения. Однако гнев безумия точно не мог быть отличительной чертой демонов Баатора, где контроль и порядок всегда охранялся самими его обитателями как основа существования всего Ада. Кровавые, беспощадные законы зиждились на неотвратимости их применения ко всем Подлунным, а без такого бескомпромиссного уклада то не могло быть воплощено в действительность.       За собственными не слишком приятными мыслями Аббадон услышал короткие медленные шаги за спиной и сразу повернулся к их источнику. К нему неторопливой поступью шла Геката. И что-то в ней неуловимо изменилось. Советник пригляделся, благо площадка и темп походки девушки позволяли. Ещё более впалые щёки и безразличный взгляд почти заставили передёрнуться. На бедре идущей во время шага виднелась тёмная полоска... крови и белёсые подтёки, о происхождении которых даже не стоило задумываться. Советник сжал губы, отчасти понимая состояние девушки и что происходило с ней всё это время. И где-то глубоко во мраке сущности надеялся, что она не поддалась.       — Ты хотел меня видеть.       Бесцветный голос, как и глаза, вгоняли Советника в тоску, что игра прекратилась, даже не начавшись. Он засомневался, а стоит ли предоставлять вводные для её начала, если битва уже могла быть проиграна.       — Что за нерешительность, Советник? — тут в голос проникла тень сарказма, хотя при непотревоженном вгляде, то казалось речами незрячей. — На тебя не похоже.       — Ты... — Аббадон прочистил горло, ему не нравилось то, что он видел, и сам для себя не мог дать определение причин своему состоянию.       Аккуратная чернильная бровь девушки поднялась, показывая внимание. Опущенные вдоль тела руки скрестились на груди, демонстрируя ожидание. Аббадон смотрел прямо в глаза и встречал такой же взгляд, только, к своему неудовольствию, куда более твёрдый, чем собственный. Может, не всё и потеряно...       — Ты уверена в своей магии забвения?       Наконец-то! В глазах напротив показались искорки огня, осторожные, выверенные. Тем не менее, они были, отчего Аббадон про себя хмыкнул. Да, не всё утрачено.       — Излагай.       От пустого голоса не осталось ничего, кроме стали приказа, от которой Аббадон даже позволил себе уже в открытую усмехнуться. Отошёл чуть в сторону, никак не избежав пристального взгляда Гекаты.       — Признаюсь, ты меня сначала напугала, — желваки проступили под кожей девушки, заостряя овал лица и делая более строгим его выражение. — Так ты ответишь? — осведомился Советник, теперь расслабившись и более легко повторяя свой вопрос.       — Забвение — кокон, постепенно растворяющий нити, которые "извлекаются" из сознания обладателя...       — А бессознательного?       — Зависит от существа. У нас с тобой нет ничего подобного — мы помним всё до мельчайших деталей.       — Ты же была человеком и не помнила своего происхождения.       — Пока я являлась человеком, — перебила его девушка, и теперь повернулась к нему всем телом, опустила руки и требовательно взглянула в глаза. — Что тебе нужно?       — Если часть сущности недоступна, тогда на вырванном месте остаётся пустота... а демоны её не выносят и стараются заполнить всеми возможными способами.       Селина молчала. То, что говорил Аббадон, она и без него знала лучше многих. Демоны, если говорить очень простым языком, весьма наполненные существа. У них в сущности присутствуют все грани мироздания, кроме той, что была утеряна с их бунтом. Вырванные искры божественного источника, из которого они явились, угнетали суть. Оттого образовавшаяся тьма требовала заполенения — душами. Ведь в людях, при всём их ширившемся грехопадении из века в век, оставался свет Бога, создавшего их. И душа была ничем иным, как хранилищем той силы, что дала им жизнь. Этот сосуд заполнялся самим течением жизни, овевая источник. Либо усиливая его, либо постепенно затмевая, забивая в самые глубины. Именно во втором случае души не были интересны демонам, ибо их собственная душа погрязла во мраке и беспросветности. Их жажда, оставшаяся от бытности ангелами, требовала восполенния. Но поглощённая субстанция по мере существования нечистого испивалась мраком, убивая ту самую поглощённую от человека искру. Пустота снова вела их на охоту.       Порочный круг, проклятие, которое демоны не считали таковым. Полученная власть после мятежа компенсировала подобные неудобства. Именно усиленный самой жизнью человека осколок силы Бога манил демонов, заставляя драться за эти души.       — Боюсь, эта кара настигла одного из подвергшихся забвению.       Геката отвлеклась от мыслей о природе демонов и колко посмотрела на своего визави, который произнёс самое главное. То, что она не хотела слышать — не должна была услышать никогда.       — Хорошая попытка, Советник, — утробно вынесла вердикт Геката, ещё памятуя последнюю встречу с Дьяволом, который принял лик Андраса, попытавшись подчинить, и теперь Аббадон с той же провокацией. — Весьма последовательно Мессир и его подручные выбирают стратегию подавления.       Советник стиснул зубы, понимая, что Люцифер уже каким-то образом заронил зерно сомнений в отношении состояния Маркиза. Как — ему не дано было узнать, а если бы он и спросил, ему бы не ответили, что совершенно справедливо в обстоятельствах, на которые намекнула Геката. Единственный, кто мог пролить свет на происходящее, был тот самый пресловутый Принц, кто ведал все тайны течений мироздания. Оробас не мог бы доложить о встречах двух Советников, ибо эта деталь ничто в бурном потоке времён. Но вот ответвления мог бы спрогнозировать до их кульминации с точностью лучших метрик во всех мирах.       — Нет, — демон понимал, что ступает на скользкую дорогу, которая могла отрезать его от девушки, но ставка слишком высока, когда один свихнувшийся может погубить и себя, и всех Гекат, даже не узнав об этом. — Я вынужден повторить: Андрас не может справиться с подселённой тобой пустотой. Он обезумел, — Геката чуть дёрнулась, и Аббадон, почувствовав верность избранной тактики повествования, продолжил. — Теперь она владеет его разумом и может погубить...       — Я знаю, — чеканно и с рыком. — что я сделала. И то, что ты говоришь, исключается самим этим фактом. Он будет жить, несмотря на то, что вы оба будете этому противопоставлять.       Аббадон сделал широкий шаг к разъярённой богине и схватил ту за подбородок, заставляя смотреть прямо на него. Его нутро распахивалось перед ней, как занавес, предлагая вниманию открытость... нет, откровенность.       — Сама знаешь, чем грозишь ему. Ты уже запятнала себя в его глазах. Он сделает единственно верный из данного ему вывод и будет желать твоей смерти, — громким, жестоким шёпотом чётко произнёс Советник. — Он станет пристанищем бездны, плотью без самосознания... — и затем контрольный выстрел, не меньше, иначе он не видел другого выхода. — Это цена его безопасности, о которой ты печёшься?..       Геката вглядывалась в его раскрытую сущность, ища и не стесняясь проникая по нитям дальше. Он прародитель, кровь от её крови, как и плоть от плоти. Она шла и видела, о чём повествовал Аббадон. Слова впивались в разум кольями скорой гибели. А суть демона никак не опровергала произносимое им.       В прошлый их разговор было нечто подобное. Правда для демонов не выражалась в ценности истины — она была оружием разрушения мира, в котором властвовала ложь. Метод подчинить доверием. Не преобразить в ложь, а логично и поступательно низвести то, во что веришь, чтобы подчинить целиком — указать жертве на истину, которую та с удовольствием подменит самообманом.       Селина дёрнула подбородком, и сильные пальцы отпустили. Геката презренно взглянула на неожиданного патрона и отвернулась, уходя прочь.       По телу разливалась влитая Дьяволом сила, отчего нутро ныло от чужеродности и одновременно постепенно впитывало этот яд. Потому поступь Гекаты была медленней, чем обычно, так как при силе тело слабело, словно замирало и всысывало предложенное. И после долгой близости с Люцифером, который брал её долго и томительно, не скупясь, ей передали послание, которое сразу же было сожжено в адском пламени Нессуса. Чувствуя себя в капкане уже изнутри, её пытались убедить, что скоро всё прекратится. Нет, что навсегда останется так, как сейчас. И полученная отрава кипела, распространяясь по венам, по нитям, вызывая иллюзорную уверенность, что она может всё остановить здесь и сейчас. Уничтожить сама сделку, пойдя в разнос.       Геката остановилась посреди коридора, смотря в беспросветную даль, мысленно апплодируя задумке Люцифера и его Советника. Тонкий ход, несомненно. Одно дело сводить с ума, переворачивая действительность и подменяя понятия, ввергая в омут двусмысленности во всём и выбивая опору. Другое — действовать на тончайших нюансах, демонстируя их, вроде и истинность, но затем изворачить так, чтобы девушка устремлялась к основам, которые уже не являлись таковыми. Раскрывать саму подоплёку существования не менее реально, чем ту, в которой она жила ранее. Не на уровне разговоров, где последовательная логика могла отринуть мишуру — а как раз на уровне материи, из которых они все сотканы.       Селина прикрыла, а затем с силой сжала веки. Резко отставленная в сторону рука безбоязненно выпускала фамильяра, что была далеко всё это время. Год, два, больше — к праотцам исчисление. Только текущий момент имел значение, как и его влияние на будущее.       Кира возникла перед своей хозяйкой, даже не поклонившись и с опасением оглядывая пространство вокруг. Тёмное, без света, без жизни, обещающее смерть. Короткое едва слышимое "прикосновение" заставило фамильяра посмотреть на Гекату, которая сверлила её говорящим взглядом. Почти незаметная паутинка связи была встречена сутью Киры, словно та крепкий канат спасения.       — "Спокойно", — Селина подождала ещё некоторое время, пока пантера осознает, что от неё хотят, и наконец увидела неуверенный поклон. — "Ты отправишься в материальный мир". — вибрация нити была незаметной ни для кого, хотя для Киры звучала, словно рупор среди тишины. — "Найдёшь Андраса и будешь за ним наблюдать".       — "Его может там не быть...", — не с целью усомниться в приказе, а чтобы уточнить свои полномочия, неуловимо ответила пантера.       — "Не возвращаешься до тех пор, пока не поймёшь его состояние. Здесь твоё вольное нахождение под строжайшим запретом".       — "Тогда я не смогу...".       — "Сможешь", — прервала её хозяйка, понимая, что та имеет в виду: сколько времени уйдёт на исполнение поручения — никто не мог предположить, а значит Геката остаётся здесь без поддержки и в неведении. — "Столько, сколько нужно. Не давай себя обнаружить никому. Следи за всем, что, по твоему суждению, имеет значение, чтобы доложить мне".       Кира склонила голову, не в поклоне, а в досаде — она чувствовала инфернальный страх за свою госпожу, спасительницу, воительницу. Она слышала всё, что с той происходило. Ощущая на себе отголоски сопротивления и мук. Её не допускали приблизиться. Как и сейчас, когда Селина перед ней, живая, сильная, борющаяся, её вновь отправляют далеко от своей хозяйки, ещё дальше, чем она была. Оставляя ту один на один с убийцей.       — "Страх за меня — враг тебе", — поняла ту Геката и немного подбадривающе улыбнулась, а в глазах мелькнул призрак нежности, которой не было уже, казалось, бесконечность. — "Помни об этом".       Кира во все глаза всматривалась в лицо Селины и запоминала, словно видит в последний раз. Подобный настрой не мог не радовать Гекату — её услышали, ей внемли, её приказания будут исполнены.       Руки девушки вытянулись вперёд и сошлись. Затем с заметным по выступившим на предплечьях и спине напряжению мышц Селина начала их разводить в стороны, словно растягивала само пространство. В образовавшемся промежутке были видны струны миров, среди которых на первый план приглашающей бесконечной дорогой простиралась сама история материального мира. Кивок хозяйки, и Кира подобралась. С одного прыжка преодолела барьер, сразу уносясь с неописуемой скоростью в человеческое измерение.       Портал беззвучно схлопнулся перед ней, когда пантера ринулась в иной мир. Селина смотрела перед собой нечитаемым взглядом. Ведь она могла так же сбежать, нарушить сделку, наплевав на всё. Развеять забвение, встать на поле боя рядом с Андрасом, чтобы наконец покончить со всем. Во всей привлекательности такого выбора было звено, которое уничтожало всё на корню — пленные сёстры. И гнев Люцифера, который обрушится на них так, что Геката ощутит их боль, как свою, многократно.       Сейчас она одинока за пределами Малшима, где были её Гекаты. Здесь она могла сделать хоть что-то, чтобы наконец выбраться. Побег бы ничего не дал и точно вернул бы всё в начало, только с куда более неприемлемыми для неё последствиями. Свободы в узилище Дьявола, как бы пародоксально и кошмарно не звучало, больше, чем за его пределами.       Грузные мягкие лапы неслышно приземлились на балюстраду величественного собора. Перед внимательными глазами простирался начавший погружаться в сумерки Лондон. Облака на небе были словно изорваны на полосы, прерывая догорающий всеми красками прошедшего дня закат. Шум мегаполиса казался невыносимым после стольких лет тишины. Разговоры людей, споры, смех, гомон автомобилей, ветер — всё напоминало о временах, когда госпожа была здесь, в этом измерении, под защитой своего демона. Она была живой в не физиолгическом смысле слова — в духовном, нематериальном. И оттого Баатор, где она была сейчас, представлялся ещё более чудовищным, диким, заклятым и закрытым от всего, чем она дорожила и оберегала ранее.       Кира при этом сравнении сжала челюсти от неспособности что-то изменить здесь и сейчас. О запрете самой Гекаты что-то менять. Огромная чёрная голова скорбно опустилась вниз. Каменная крыша окропилась несколькими кристальными каплями чистейшей боли не за себя — за дьявольское существо, которое ничем не походило на своего создателя, кроме носительства его крови и сравнимой с ним мощи. "Нет, она много сильнее", — поправила саму себя пантера и резко посмотрела влажными глазами перед собой. Чем она могла помочь своей хозяйке? Сделать всё быстро, увидеть максимально много и подробно, чтобы полученные знания, как водилось у Селины, обратить в силу и борьбу. "Не медлить!".       Пантера незаметно для людей огромным чернильным пятном низверглась с высоты Собора Святого Павла и стрелой понеслась к демонической энергии вдалеке, чуть дальше от центра. Её миссия должна быть выполнена безукоризненно, во имя выживания её спасительницы. ***       — Твои выводы?       — Я не делаю выводов, Повелитель.       — Мне всё равно, как ты это называешь. Мне нужна суть.       — Если ты ждёшь момента, чтобы она поверила в иллюзию, то он уже на подходе. Её Величество сделала ход, развитие времени из этого сплетения различный и лишь немногие в твою пользу.       — То есть сейчас...       Оробас не ответил, того и не требовалось. Момент слишком тонок, чтобы его упустить. Стоит только это сделать, другой может не представиться ещё долго, а риски перевесят все сценарии. Значит, пора. ***       От Легендарного не было вестей, казалось, вечность. Демон захлёбывался в собственной ярости от того, что призраки не отпускали его. Даже в охоте он то и дело натыкался на осколки неясного руководства. Разговор с Аббадоном одноременно и приоткрывал завесу, обнажая непонимаемое Маркизом, и в то же время будто указывал на необходимость происходящего с Высшим демоном.       Андрас осмотрелся. Ему нравился вид изломанных пустых трупов в округе, где он устроил настоящую бойню. Вроде то был городок где-то в глубине Германии, куда он добрался без веских на то оснований. После "чистки" Лондона от своих бесчинств — демон даже облизнулся, — его попросили восвояси. Его! Великого Маркиза спровадил из ненавистного города какой-то пожинатель воспоминаний. Новая порция погромов в последующие дни немногим способствола выходу злости от того, что он послушался. Что позволил себе в принципе реагировать на жнеца.       Демон сошёл с места, осматривая результаты своих трудов, но перестав их фиксировать, развивая мысль: а с чего его податливость стала во главу действий? Когда это началось? В чавкающей от шагов земле, пропитанной кровью, он в такт выстраивал цепочку того, куда он докатился.       Мара принесла медальон достаточно давно, а его самоконтроль начал давать сбои... Михаэлис остановился и приложил руку к подбородку и невидящим взглядом пронизывая пространство. Начиная с настоящего мига память под руководством рассудка строила ленту кадров, словно отматывая всё назад. Встреча с Легендарным, безумие, которое сладко манило в свои объятия, как в старые времена, когда он был волен в своих желаниях, без опостылевшего контракта. Что ж, теперь стало яснее, куда рвётся его зверь, не привыкший к оковам и вынужденный их нести уже второе столетие. Будь оно трижды проклято...       Андрас мотнул головой, смахивая с себя поднявшую голову ярость от собственного унизительного положения и, снова зашагав вперёд и не фиксируя дороги, продолжил размышления. Визит к графу и в поместье Фантомхайв, где призраки неизвестности возникали перед ним нежеланными гостями. И так... реально, что он мог вспомнить эти мгновения в деталях. Девушка... Все видения объединял незнакомый дух. Уже при разговоре с Аббадоном он чувствовал, что постоянно нечто прячется в мирах, чтобы потом... обнаружить себя так, словно достаточно было прикоснуться. Битва в ущелье, незнакомая магия...       Шаги прекратились настолько резко, будто время напрочь остановилось. Глаза внезапно широко распахнулись, когда непостижимая загадка наконец сама предложила решение, которое на деле всё время было на поверхности — вот и последствия потери рассудка...              Медальон связан с амулетом Мары и он же вывел его из западни, устроенной Гекатой. Корчащася девушка у ног Повелителя, обвинения той в предательстве. Каком? В попытке уничтожения Великого Маркиза?       Андрас шёл в своих воспоминаниях дальше, ища подтверждения вполне выстроенной логике событий. И не мог взять в толк, какого беса ей нужно было целиться в него, чтобы убить. Он впервые её встретил на приёме, далее только раз видел на совещании и после боя. К тому же... в глазах разгоралось пламя неприятия от финальной мысли: не её ли кровь была найдена им в особняке его дрожайшего контрактёра? Пылающие глаза закрылись, скрывая алчущую бездну. Жажда нового убийства занимала собой всё. Вероятно, предположение, сделанное им совершенно на интуитивном уровне, имело под собой вполне реальную подоплёку. Но оставалось незавершённое дело, которое могло поставить точку.       Мрак обнял демона, изымая того из кровавого пейзажа недавней расправы. Ему нужен был Легендарный и немедленно.       Лондон встретил его началом оттепели, отчего влажный воздух неприятно оседал на лице. Сумерки отступали и их место занимала ночь. Маркиз прикрыл глаза, "высматривая" снующих жнецов. Те уже давно становились всё малочисленнее. Материальное измерение едва удерживало прибывающих призванных на пир, который не угасал уже несколько лет. И порой высшим хищникам приходилось отпугивать низших, чтобы пополнить силы душами: неразумные не могли оценить качество, кроме как беспокоясь о количестве. Благо, люди продолжали жить. Население воспроизводилось везде, пытаясь восполнить род человеческий и выжить. А на самом деле — предоставить более широкий и разнообразный ассортимент высшим баатезу. Однако приходилось искать лучших представителей. То ввергало и в азарт, и немало подтачивало самоконтроль, чтобы не начать убивать без разбора. Но и гурманов, каким являлся Великий Полководец, было не так уж и много. И их становилось меньше, ибо голод рано или поздно возобладал над качеством яства.       Сейчас же демону не нужны были смертные — его интересовали другие существа. С точки зрения любого обитателя Баатора, жнецы — недоразумение, бесполезные пожинатели, которые не искали своей выгоды, кроме как служение смерти. Рабы своих устоев. Смысл их существования — вечная бюрократия и противостояние тем, кто знал прелесть душ во вполне осязаемом и материальном, если можно так обозначить, значении. Что с этого получали жнецы? Ничего. Вечное сидение за бумагами, перебор воспоминаний, отчеты кому?.. Чтобы во второе пришествие все умершие в алфавитном порядке и хронологически последовательно восстали из могил? Стоило засмеяться в голос столь унылому и глупейшему простодушию.       Пара зелёных глаз на полотне тени наблюдала ищущий, разнузданный и лихорадочный в силу оттенка умалишённости взгляд Маркиза. Его улыбка при нечитаемых мыслях напоминала оскал не просто душегуба — убийцы, который сущестует ради убийства. Демоны всегда были таковыми, но у них была цель и обоснование той цели. Шерсть на спине пантеры встала дыбом от того, насколько Андрас изменился. Он, действительно, был не в себе. Был не собой. Пустым, потерянным, опасным, прежде всего, для себя. Фамильяр шла по пятам и слышала его шаги. Те были не то чтобы неуверенными, скорее, выдавали то, что Маркиз не заботился о мелочах, что противопоставлялось самим его убеждениям. Кире в самом деле было страшно наблюдать результат тех метаморфоз и понимала, отчего Селина отослала её на эту миссию.       Тем временем Андрас остановился на месте и всматривался в даль. Его глаза заблестели нехорошими искрами. Пантера едва поспевала за мужчиной, держа в голове то, что она должна остаться незамеченной и впитывать в себя каждую деталь того, что видит. Поворот, и мрак Маркиза захватил небольшой проулок, скрывая свет фонарей. Два жнеца, отвлекшиеся от фиксации новой жертвы, лежащей у стены, встали спиной друг к другу, щурясь и высматривая в темноте внезапного атакующего.       — Что это... — тихнонечко, шёпотом осведомился один из них, рыская по сторонам так, что создавалось впечатление, что рано или поздно свернёт себе шею.       Громкий хохот объял двоих молодых людей, да так, что недавний вопрошавший подпрыгнул на месте, а второй перенёс вес косы смерти с одной руки на другую, закрывая, по всей видимости, новичка собой.       — Давайте отпустим неопытного юношу, чтобы он позвал на помощь уважаемого мистера... — пауза, при которой двое ещё больше напряглись. — Вам он известен как Легендарный.       — Неудачная шутка, — довольно чётко произнёс старший, отчего демон с удивлением и некоторым даже одобрением в глазах показался перед напарниками.       Высокий мужчина предстал перед молодыми жнецами, отчего младший словно заразившись боевым духом патрона вышел чуть вперёд.       — Далеко пойдёте, молодой человек, — кивнул тому Маркиз и скрестил руки на груди и снова посмотрел на старшего. — Ну, так что? Даже у таких, как я, времени мало на подобные пустяки. Даю вам несколько минут, чтобы решить, кто пойдёт к Легендарному и приведёт его сюда. — пара не двинулась с места.       Маркиз, прикрыв глаза и раздражённо выдохнув, небрежно махнул рукой. Полотно духов стрелой пустилось между двумя жнецами, разделяя их и отбрасывая в стороны друг от друга. В потустороннем гуле старший жнец начал размахивать косой, пытаясь отогнать от себя неприятелей.       — Оливер, беги! — снова и снова кричал он, пока его руку с оружием не схватили и не сжали так, что из глаз не брызнули слёзы под звон выпавшего из ладони металла.       — Благородно, достойно уважения, — спокойно проговорили рядом, и молодой человек замолчал, так как его горло сдавили тиски когтистой руки, а перед испуганным взором возникло улыбающиеся во всю пасть лицо.       Духи отпускали пространство из своих оков. Висящий в воздухе старший вцепился в руку нечестивого и уже начинал хрипеть. Молодой парень за спиной демона трясся от страха, но вопреки эмоциям сделал шаг вперёд, неуверенно сжимая серп в дрожащей руке. Маркиз недовольно поморщился и отвернул голову, косо смотря на... даже противниками их нельзя было назвать.       — Я не повторяю дважды...       — И не нужно.       Андрас быстро перевёл взгляд наверх. С крыши по направлению к земле нёсся мужчина, чья смертоносная коса озаряла проулок. Серебро волос вилось широкой лентой над силуэтом, которое при приземлении обладателя отражающей гладью безлунной ночи скрылось за спиной мужчины. Внимательный и предостерегающий взгляд зелёно-жёлтых глаз прикипел к адскому пламени взора.       — Есть разговор.       Маркиз довольно оскалился и небрежно отбросил неприятно корчащегося жнеца в сторону, не сводя взгляда с того, кого и хотел видеть. Более ему никто интересен не был. Тот же прошёл вперёд, осматривая коллег и даже облегчённо опуская плечи от того, что успел вовремя. Андрасу ничего не стоило превратить их в разорванные туши, лишь бы получить желаемое.       — Уходите. Далее вас это не касается.       Молодые люди чуть помедлили и поспешно ретировались, не оглядываясь на то, что будет. Тон голоса Высшего жнеца не оставлял пространства для размышлений, уточнений и всего того, что могло их задержать на этом месте. Легендарный снова посмотрел на Маркиза таким взглядом, что демон усмехнулся. Впрочем, улыбка пропала, когда ему показали пресловутую пробирку, содержимое которой явно уменьшилось.       — Откуда это у тебя?       — Я дал её тебе не для того, чтобы ты задавал подобные вопросы.       — Есть что-то ещё, не так ли?       В голове у демона нехорошо загудело. Снова. Лихорадочность взора будто стала самим ответом на озвученный Легендарным вопрос. Но Маркиз не торопился раскрывать карты. Он требовательно вздёрнул подбородок, показывая, что не подвердит и не опровергнет слова жнеца, пока не увидит на руках того имеющийся расклад.       — Придётся нарушить правила, — склянка с кровью скрылась в недрах мантии Адриана, когда как он сам отвернулся и закончил. — Следуй за мной.       Яркая зелёная вспышка окропила своим светом проулок, изгоняя из того тьму. Та же послушно последовала за своим хозяином. И никому, из живых и не очень, не было дела до одной оборвавшейся жизни старика, кого застал сердечный приступ на исходе дня. Он потерялся в вечности, которая делилась другими существами.       Тёмный кабинет не тревожил свет солнца снаружи измерения "Несущих смерть". В нём не было шкафа, ковра, дивана, полок с мелочами, даже стола жницы — всё было изничтожено для того, чтобы ничего не могло порушить забвение. Только аскетизм Кревена царил в этом помещении. Массивный дубовый стол Адриана со столешницей, обитой чёрной кожей. Стеллаж с банками, которые перекочевали из прошлой жизни Гробовщика, разбросанные листы черновиков и иных записей. Никакого порядка, как отмечал про себя Маркиз, возникший перед столом и осматривающий кабинет, пока хозяин прошёл к креслу.       — То, о чём ты спрашивал, — демон отвлёкся, когда к нему по столу проскользила массивная книга, на которой золотыми вензелями было выгравировано имя: Валери Анна Хокинс.       — Всё же человек... — тихо заметил Андрас, беря предложенное в руки.       — Хотелось бы так думать... — Маркиз перевёл задумчиво-напряжённый взгляд на жнеца и подцепил краешек переплёта когтями, впрочем, не торопясь его откидывать, чтобы открыть фолиант.       — Книгами обладают только люди, — ровно, словно объясняет азбучные истины, и с неверием в то, кому это приходится говорить, озвучил Полководец.       Кревен встал с места и отошёл к окну, заведя руки за спину и спиная пальцы с длинными ногтями. Даже не пытаясь скрыть от демона, что на самом деле чувствовал.       — Я разрешаю открыть её, — прошептал Кревен и прикрыл глаза, обращаясь в слух для считывания того, что будет происходить за спиной.       Демон с силой сомкнул губы и сформулировав ещё несколько вопросов себе, касающихся, какого чёрта Легендарный столь откровенен и, основной, почему он чувствует, что всё не так уж очевидно. Короткое движение, и книга раскрылась перед ним. Лента жизни взметнулась наверх, представляя плёнку с кадрами человеческого мига на земле. По мере того, как обладательница этих воспоминаний взрослела на глазах, взор демона становился мрачнее. Нутро пылало и покрывалось льдом одновременно. Пустота становилась невыносимее, когда на него смотрели не по годам взрослые светло-зелёные глаза. Светло-рыжие, чуть волнистые локоны, спадали с плеч. Лучезарная улыбка или задумчивость, спокойствие сна и напряжение тренировок. Не каждый мужчина бы их выдержал, но эта девушка ковалась болью и преодолением себя. Смерть семьи и друзей. Месть, продуманная, хладнокровная. Он понимал её, словно мог читать текст мыслей или касаться её чувств. Шелест переворачиваемых самим течением судьбы страниц вторил ударам сердца нечистого, который всматривался...       Руки опустили фолиант на стол. Взор стал требовательнее, если не кровожаднее. Он видел прорехи в памяти этой девочки. Девушки, женщины... Она менялась. Подростковая мягкость сменялась благородством линий лика. Взгляд обретал глубину... Ещё несколько пропусков кадров и на него смотрела Геката. Та самая Геката, которая покушалась на его жизнь. Светлый оттенок волос обрёл цвет пламени. Отомстившая, но не остановившаяся на достигнутом. Мужчина протянул к ней руку, стремясь схватить и выведать всё, что только возможно. Но плёнка превратилась в безликую ленту, где не было ничего. Всё пропало. Шелест продолжался, книга закрылась, а сердце продолжало свой бег. Бешенный, стремительный. Мысли путались, увиденные кадры то и дело всплывали в памяти, словно питая голод и пустоту. Тело напряглось, демонстрируя сдерживаемую силу разрушения. Уничтожения!       — Я убью её, — тихо, вожделенно, сомкнув руки в кулаки, когда как пламя Баатора глаз буквально вырывалось во внешний мир, опаляя тот безграничной ненавистью.       Кира, ощутив на себе всю эту мощь, направленную на неё, как часть госпожи, скрылась в потоках измерений. Защитная магия Селины могла её выдать, так как уже начала формироваться в ответную оборону. Ей уже есть, что сказать Гекате. А рисковать было очень опасно, останься она дальше инкогнито соглядатаем. И пожалела бы об этом, знай она, что упустила. К тому же, видела достаточно, чтобы рисковать Селиной, которая осталась наедине с Дьяволом.       — Ты видел её? — голос Легендарного был испуганным, потерянным, а сам он положил ладони на стол и безбоязненно наклонился вперёд, не испытывая никакого страха за себя, а теряя всяческое обладание от тревоги за ту, что ждал уже очень давно.       — По-моему, это не твоя епархия, Легендарный, — пророкотал Маркиз, презренно смотря на жнеца сверху вниз, хоть он был чуть выше рядового прислужника смерти.       — Всё, что касается Селины, моя епархия, Андрас, — не менее строго произнёс Кревен, не уступая в напоре Высшему демону, чем невольно вызывал восхищение второго.       — С какой стати, позволь спросить? — нехорошо усмехнулся Полководец, зеркаля позу жнеца и с глумливым удушающим для предполагаемой жертвы любопытством смотря в ответ.       — Это мой долг, — чеканно, безальтернативно.       — Твоя... пассия вздумала меня прикончить...       — Уймись и подумай своей головой, Маркиз, — замогильным тоном прервал того Легендарный.       — За одни эти слова тебя уже стоить порвать...       — Ты сходишь с ума, не понимая, что с тобой происходит, — взгляд демона мрачнел по мере того, как этот прихвостень чётко попадал в яблочко с каждым ударом слова. — Ты ищешь то, что было утеряно. Оно напоминает о себе день ото дня. Ты цепляешься за слова и интонации, словно слышишь во всём намёк...       — Откуда ты?...       — Я живу так с того самого момента, как приступил к исполнению долга, который принял добровольно, — спокойно, словно книгу прочитал, произнёс Кревен, но была слышна мука... не человеческая, которую Андрас ощутил, будто свою, и это тоже ввергало в пучину гневного непонимания. — Ты не задавался мыслью, почему с тобой происходит то же самое? Почему ты видишь то, что видишь?       — Выкладывай, — приказ, не меньше.       Кревен тяжело опустился в кресло, продолжая сжимать руки в кулаки так, что шла кровь.       — Она была в человеческом мире, — ладонь легла на глаза и с силой провела по лицу. — Несколько лет назад.       — Несколько лет назад она вернулась к Дьяволу.       Смотря на жнеца, Андрас уже мысленно подписывал себе выписку из сумасшедшего дома, потому как жнец напротив точно не оставлял никаких сомнений в отсутствии всяческого ментального здоровья.       — Он нашёл её... — пальцы вцепились в подлокотники, глаза остекленели, а губы продолжали нашёптывать проклятья себе. — Я не успел... Её душа не призвала меня...       — Тогда зачем это всё устроено и кем? — Андрас настаивал на своих интересах, и решился выложить козырь. — И вот это, — на стол упал медальон, который приковал всё внимание жнеца к себе.       — Откуда это у тебя? — Легендарный ощутимо дрогнул, выпрямился, словно его вздёрнули, и потянулся за артефактом, но медяшку накрыла ладонь демона, отчего взор снова обратился на нечистого.       — Ты описал всё верно, — продолжил Андрас. — Все зацепки ведут к ней. Я дал тебе её кровь. Слишком много существ завязаны на эту историю...       — Каких существ?       — Важно другое. Все они, включая тебя и меня, попали под её влияние, — Маркиз взял медальон и взвесил его в руке. — Каков её замысел и в чём состоит интерес — вот главный вопрос. И если ты её знал, то только ты можешь понять, какого чёрта ей нужно. Пока она сделала всё, чтобы исход был один — её смерть.       Кревен мрачно смотрел сквозь демона. Затем не глядя завёл руку под стол. Под столешницей пронеслось шипение, а затем несколько последовательных щелчков. Из-под поверхности выдвинулась потайная полка, которая была пустой. Смотря на всё представление с нескрываемым интересом, Андрас видел, как Легендарного натурально заколотило: в тайнике не было папируса Селины, она пропала. Лицо было занавешено волосами и нельзя было понять, что скрывает мужчина, который осознал, что произошло нечто. Что она задумала и зачем?.. Действительно, Андрас задавал чертовски верные вопросы. И если столько деталей оказалось у него в руках, значит, в нём и есть разгадка. "Родная, ты дала мне знать через него. Но... что же ты скрыла в нём самом?..".       Маркиз отошёл чуть назад, не вполне понимания, что происходит с Легендарным. Из-под занавеси волос слышался странный смех или всхлипы — нельзя было понять. Андрас уже пожалел, что связался с умалишённым, когда перед ним возникло маниакальное лицо жнеца, который смотрел на демона совершенно безрассудным взором существа, готовым на всё.       — Не так быстро.       Перед глазами пронеслась вспышка и отблеск косы. Грудь обожгло лезвие, оставив неглубокий порез. Армии духов уже накинулись на жнеца, оттесняя того к стене и начав выкручивать конечности, когда перед Андрасом возникла собственная плёнка жизни. Вернее, существования в контракте, давшем начало этой "жизни".       Заключение сделки, будни дворецкого, взаимные перепалки мальчишки и Высшего демона, вечные склоки, а затем взаимное притирание и начало сотрудничества ради цели. Возвращение титула, получение неофициального звания Цепного пса, расследования, убийства, слуги, возникновение родственников Сиэля и... смерть тёти. Демона будто затянуло в то время, когда улица была обагрена кровью Дюлес и одного ненавистного жнеца. Он стоял и видел себя в прошлом, графа, труп Ангелины, Спирса... И тень. Та самая, что возникала перед ним постоянно. Девушка вошла в кадр уверенно, спокойно. Мягкий жест, и капюшон падает за спину. Сердце демона пропустило удар. Ему даже стало ведомо имя...       — Добрый вечер, миссис Найтгейл. Вы вовремя.       — И Вам доброго, мистер Спирс. Боюсь, что всё-таки задержалась...       Нутро заныло так, словно его вынимали из демона наживую. Когтистая рука сжала грудь, то ли пытаясь смять, то ли удержать то самое нутро, чтобы оно осталось в нём. Глаза алчно и не моргая пожирали взглядом картины. Тело окаменело и одновременно казалось, что его рвут на части. Медленно, методично...       — Вольно, мистер дворецкий. Никто из присутствующих на графа не покушается. Кроме одного...       Глаза начали гореть, веки жгло пылающей кровью. Маркиз, словно потеряв ощущение тверди и себя, упал на колени, едва удерживая себя в вертикальном положении и прожигая ленту проясняющимся взором. Не существовало для него ничего, кроме кадров перед ним. Кроме пустоты, что перестала засасывать его суть, а изрыгала из себя всё, что было в ней похоронено. Он видел... Гекату! Его проклятие, его свободу, его спасение.       — Без сделок жить не можете, Себастьян?       — Вы очень верно это подметили, Мари.       — Ты стал спокойнее...       Плёнка рвалась из пучин, овевая фразами, картинами, интонациями, которым исполнилось почти полтора века. Смерть жницы сменилась кадрами, которые навсегда заковали его в подчинение. Беспросветность. Тогда он думал, что ощутил настоящую, всепоглощающую, многогранную вечную боль. Ненависть и своя, и Сиэля... пока снова флёр свободы и силы не возник перед ним.       — Кто она?       — Дочь влиятельнейшего теневого медиатора Америки, Джонатана Хокинса, и его жены, Анны, погибших месяц назад в Англии в результате авиакатастрофы.       — Рад встрече, мисс Хокинс.       — Добрый вечер...       — Михаэлис, мисс, Себастьян Михаэлис.       — Себастьян Михаэлис...       Встреча. Долгожданная. Немыслимая. В которую он хотел верить и ждал, но когда она состоялась всё равно казалась невероятной. Невозможной. Когда нутро рвётся не чьей-то вражеской рукой, не путами магии, а к ней. К хрупкой, изнурённой девочке, смертной, чтобы более никогда не выпустить из своих лап.       — Ничего не бойся. Скоро я буду рядом.       Его собственная страсть стала во главе всех поступков и мыслей. Изучение, чтобы понять. Найти ту, что умерла у него на руках. Что защищала — как бы это ни было неправильно с точки зрения демона, — его. Оберегала и дарила могущество, которое недоступно ни одному другому баатезу. И теперь снова её хотели отнять у него. Подсылая бешенных псов, вознамерившихся забрать сокровище себе. И как сладка расправа над ними, если бы не угроза для девушки и почти её гибель. Как она боролась, не сдавалась... и снова пыталась уберечь демона, её демона.       — Уходи, Себастьян. Это не твоя война. Я не могу рисковать тобой! Не могу... Поэтому прошу дать мне прерогативу выбирать, поскольку твоя смерть не оставит мне альтернативы: я заберу его с собой в небытие.       И он отказался отступать. Отринул даже возможность начать рассматривать представленный ему ультиматум от существа, без которого он не предсталял себя как такового.       — Пламя души в твоей власти. Я не могу позволить ему погаснуть... Селина.       — Я ему не принадлежу.       — Больше нет, очень давно.       Последние кадры, которые предшествовали его беспамятству, навевали мороз и разгоняли пламя по венам. Потеря, о которой он уже сколько времени не подозревал. Благодаря кому? Чьими стараниями? Она пошла на сделку, оставив своего демона в неведении. В проклятой крепости, добровольно сдавшись палачу....       — Ты по-прежнему необходим мне. И всегда будешь.       — Да? Ты согласилась стать его ш... У тебя ничего не выйдет, душа! Ты никогда не признавала правил.       — Ничего не изменилось, мой демон. Ты будешь в безопасности.       — Я найду тебя, что бы ты ни сделала! И убью его!!       — Знаю, дорогой мой... А до тех пор будь невредим и спокоен.       Пасть демона раскрылась. Не из горла, а из неведомых глубин вырвался не вой, не рёв, не рык — нечеловеческий, неописуемый вопль, издирающий плоть. Белоснежные клыки покрывались алой кровью от силы крика, которая выплёскивалась наружу. Невидящим взором он рыскал по комнате, пребывая не в ней. В прошлом, в далёких временах струны, которую он своими собственными руками освобождал от заточения. Геката... Загадочная, сильная, хрупкая... Он держал её в объятиях, когда она переставала обороняться. И он купался в её ласках. Себастьян физическим мог ощущать дрожь от прикосновений к собственной душе нежной руки. Именно тогда он стал проклят во второй раз, после контракта. Андраса подчинила её сдача ему в плен. Он пил амброзию, наполняясь настоящей сутью. Наполняясь смыслами, ведая, зачем он и кто он. И чем дальше, тем яростнее он боялся потерять свои путы. В своё время Мари решила иначе...       Теперь он помнил и понимал почему — она испугалась. Страшилась его, вернее, своей зависимости от демона, от которой бежала столько веков. Никогда он не чувствовал подобного. Он мог отдать всё в клятву о том, что не подозревал, что в нём живёт в отношении неё.       И что теперь его рвёт на части в буквальном смысле слова. Она вернулась к нему. Милая Вэлери... Боялась, но Геката, что была с ним, тянулась из глубин испуга встречи с неизвестным. Чтобы затем стать экзистенциальным страхом потерять его так же, как он потерял в своё воремя её. Страх жил в ней всегда. Ему не удалось победить его, потому что его источник — не Селина и не он сам. Она учила его видеть и чувствовать, обращать ощущения, которые презирались баатезу как отголоски божественного, в силу самого Андраса. Не бороться с ними, а впитывать и пропитываться ими сполна. А в совокупности с её душой, льнущей к зверю, который только и мечтает о насыщении, и подчиняющей настолько, что первородный демонический инстинкт, наоборот, стремиться удержать подле себя — высшее наслаждение, неописуемое, невероятное.       Селина снова лишила его всего этого. Она опять решила за него! Вогнала в беспамятство, оставила существовать без неё и себя.       Пустоты не стало. На её место пришла жажда расправы с тем, кто вознамерился не просто отнять у Маркиза его сокровище, его душу, сращенную с его сутью, а поработить. Низвергнуть. Уничтожить. Сожрать, словно неразборчивый, безродный, отпетый дикарь, который не может постигнуть всех граней нахождения рядом с таким существом.       Даже в положении клеймённой рабыни она продолжала спасать его. Нашла способ помочь ему выбраться и выполнить приказ Повелителя. Вызволить из западни, устроенной не только Люцифером, но и Набериусом. Тяжёлое дыхание не переставало смешиваться с булькающим от крови рыком, а губы растянулись в убийственный оскал. Он будет убивать его долго, мучительно, бесконечно. Он будет наслаждаться хрипами Доблестного столько, сколько пожелает. Он встанет рядом с Гекатой и низвергнет главного ублюдка, что более двух тысяч лет позволял себе надругаться над той, ради которой Великий Маркиз и Полководец перевернёт все миры.       Андрас согнулся пополам, почти утыкаясь лбом в пол, омытый собственной кровью. Руки стискивали собственное тело до хруста, то ли пытаясь удержать рвущегося зверя на свободу, то ли запечатать возвращённые память и чувства, распирающие нутро. Сквозь стиснутые зубы вырывались хрипы монстра, пробудившегося и беспощадного.       Маркиз замер на несколько долгих мгновений, вздрагивая и одновременно возвращая ощущение настоящего себя.       Затем тяжело поднялся, теперь чувствуя опору под ногами. Вытянулся во весь рост. Он едва осознавал себя, пребывая в одном месте — на казни Люцифера. Стоял с закрытыми глазами и представлял себе, как его душа, Селина, наносит последний удар после битвы плечом к плечу с Андрасом и победоносно омывается кровью врага. Как за пухлыми окровавленными губами в улыбке виднеются звериные клыки. Как по груди стекают тёмные струи, очерчивая бюст, тонкую талию, округлые бёдра и сильные ноги. Восхитительная, желанная...       Слипшиеся от кровавых слёз глаза медленно распахнулись. Теперь в них не было безумия и лихорадочности. Сосредоточенность. Сама смерть.       — Что с тобой было?       Чуть поморщившись, Андрас неспешно повернулся на звук и увидел жнеца, который пребывал в полнейшем недоумении от того, что мог такого видеть мужчина. Михаэлис молча развернулся и не торопясь, насколько позволяла ещё не отпустившая слабость, прошёл к Кревену. Тот, надо отдать должное, не шелохнулся, так и стоя, словно пригвождённый к стене, хотя духов уже не было в помещении.       Маркиз встал напротив, рассматривая мужчину и видя не менее внимательный и уверенный взгляд напротив. Теперь он отлично помнил, как хотел убить этого жнеца, увидев воспоминания Селины и жгучую ревность от того, что этот прихвостень смерти касался её, был внутри её и смел мечтать о Гекате, как о своей.       Селина опекала его, и... любила, как могла... как позволяла ей природа. Он понимал, что это за чувство, которое испытывала к жнецу девушка. И оно не было сравнимо с тем же у жнеца — фанатичное, сносящее все устои прежде всего потому, что было греховным и запретным. Андрас не знал, что испытывал мужчина к Клодии, но если Геката сохранила душу человеческой девушки для Кревена, то не нужно было гадать, что подлиннее — желание страсти или возвышенное чувство. И, тем не менее, Адриан всегда исполнял свой завет. Благодаря ему Селина смогла сделать выбор. Не в его пользу, но... Подобный альтруизм чужд Андрасу. Однако он мог понять его, как явление, и причины, почему он существует. Маркиз мысленно реабилитировал жнеца по его чувствам к Селине, но не забыл. Никогда не забудет.       Геката оберегала Легендарного. Что ж... тогда... Маркиз протянул не освободившуюся от дрожи руку мужчине, приняв решение. Единственно возможное в данной ситуации.       — Я признателен тебе, — рука оставалась не пожатой. — Кревен.       При имени седые брови жнеца чуть приподнялись, и он стал яростнее вглядываться в демона, который успешно сохранял стальное спокойствие, несмотря на вид, словно купался в кровавом бассейне.       — Я не буду спрашивать, как ты понял, что нужно сделать, — видно было, что Адриан потерял нить, и это было расценено демоном как правильный выбор. — Я не дам планам Дьявола сбыться.       — У тебя нет права умирать, — глаза Маркиза расширились от столь разительной перемены и той скорости, с какой жнец взял себя в руки и пожал вытянутую ладонь с силой. — Вероятно, ты её единственный шанс на спасение. И запомни: она никогда ничего не делает просто так. Всегда есть причина.       — Да, знаю, — демон не думал перед мужчиной о том, что привело Селину в лапы Люцифера, теперь это нужно исправлять и действовать филигранно. — Помни и её заветы тебе.       Маркиз отвернулся, взял склянку с кровью Вэлери и каплей отблеска силы Селины, и уже приготовился покинуть измерение жнецов, как его настиг вопрос.       — Так, что ты узнал?       Маркиз обернулся через плечо к Легендарному.       — Всё, что было необходимо. Уверен, она сама посветит тебя в остальное.       Несколько мгновений паузы и Легендарный глубоко кивнул.       Он так и не поднял голову, когда демон исчез. За пеленой серебра волос никто бы не увидел ни тревожный взгляд, ни призрачную улыбку жнеца. Никто бы не узнал и о мыслях Кревена, которые роились во взбудораженном разуме Великого жнеца. Он только надеялся на то, что Его Величество случай встанет на сторону демона, который по едва уловимым следам прошёл весь путь. Жнец поставил на Маркиза, и в прошлый раз оказался прав. Сыграет ли ставка на этот раз?.. И про себя тихонько молился, чтобы ничего не помешало Селине выжить.

***

      Селина сидела на самом краю кровати, скрестив руки и ноги в ожидании. Её чутьё вопило, что случилось то, чего не должно было. Она пока не могла разобрать. Любая попытка воспользоваться истлевающей ниточкой связи с Андрасом была бы немедленно считана Дьяволом. Этот падший неплохо потрудился, взяв эту часть Гекаты если не под контроль, то под своё всевидящее око. Стоит небольшой волне всколыхнуться, как Люцифер мог сразу же оказаться здесь.       Девушка нахмурилась и вскочила с кровати, начав медленно ходить по помещению, словно загнанное животное. Хотя, почему словно? Определение было более чем подходящим к её состоянию. Чувствовать, что с Маркизом случилось что-то и не понимать, что именно, вернее, бояться узнать — малодушно. Рискнуть ли?..       Селина остановилась на месте. Она запрещала себе думать об этом. К тому же, Кира ещё не вернулась. Фамильяр могла пролить свет на происходящее. Не словами, а тем, что могла видеть. Не стоило себя обманывать, что разговор с Аббадоном оставил её равнодушной. Нет, не тогда, когда это касалось Андраса. Действовать в открытую, практически напролом, точно подписать ему смертный приговор. Ибо это уже прямое нарушение всех договорённостей. Да, несмотря на козни Дьявола, который уже предпринял попытку всё обрушить, она ответила ему тем же, уровняв счёт и фактически признав это, будучи с ним в одной постели. От соития до сих пор ломило тело, и Геката старалась не думать о тех долгих часах, днях... силы знают, сколько.       Внезапно другая, практически легальная нить, чуть колыхнулась, как и любая другая нить при мысли существа во всех мирах. По телу пробежались мурашки, наполняя нутро отблеском собственной силы. Кира вернулась, сразу скрываясь в госпоже. Не желая терять времени, Геката широкими шагами прошла на своё место у окна, опустилась на полу, скрестив по-турецки ноги и прикрыла глаза.       — Быстро.       — Я не испытываю от этого радости, госпожа.       Бровки девушки нахмурились от немного торопливого и сдавленного голоса Киры.       — Рассказывай.       — Позвольте... лучше покажу.       За закрытыми веками простирались картины Лондона. Беспощадного города, в котором всё когда-то началось. Удивительным образом этот город раз за разом разгонял моховик судьбы со времён её пребывания в рядах жнецов. Там она нашла то, ради чего стоило идти войной на само течение жизни. Сначала демон, который навечно был в её душе. Затем её смерть и перерождение после смерти всех, кто сделал её таковой, кем она являлась в новой жизни.       Андрас... Кревен... Их разговор, который недвусмысленно обозначал, что они уже встречались недавно. Селина ощутимо вздрогнула, когда перед глазами возникла склянка, которую она когда-то давала Сиэлю. И он ею, по всей видимости, так и не воспользовался, но сохранил. И медальон! Геката была недовольна тем, что видела. Этого не должно было случиться... Страх пробуждался медленно и неотвратимо.       Нутро сжалось от чувства тревоги, что забвение не устоит против напора этих двух сильнейших в своём роде существ. Однако, чувство опасности отступало, заменяясь недоумением и неким мазохистским облегчением от выводов, которые сделал Андрас и о которых толковал Аббадон. Логичные, прямые. Ибо как ещё объяснить то, что с ним происходит. Но на краю сознания билось красной нитью беспокойство, которое могло свести всё на нет: Маркиз не понимал, почему Геката назначила его целью уничтожения. А зная норов демона можно уверенно предполагать, что он начнёт докапываться до сути и докапается... Книга судьбы Вэлери с туманными событиями жизни ничего ему не объяснит, а только распалит и без того лихорадочный интерес.       Селина открыла глаза, в которых плескалось непонимание и потерянность. Себастьян действительно не был похож на себя. Он мучался и винил её в том, что с ним происходило. Был прав, несомненно. И подоплёка для него оставалась скрытой магией Гекаты. Самое невообразимое: как он поступит с этим знанием и что предпримет...       Геката вскочила с места, памятуя разговор Маркиза с Дьяволом после битвы. Из глубин доносился гул паники, что всё происходящее на руку только одному существу во всех измерениях — Люциферу.       — Что ж, тогда пора заканчивать.       Селина подпрыгнула на месте, оборачиваясь на голос. У входа в помещение стоял сам клеветник, а рядом с ним находился Маркиз, испепеляющий девушку взглядом адского пламени, обещающей смерть. Всё нутро, казалось, замерло от того, что всё происходило на самом деле. Слишком быстро схлестнулись видимое от Киры и прямо перед ней. Без возможности проанализировать...       — Ты не посмеешь! — громко выкрикнула Геката, теряя самообладание: всё походило на бред, но она не могла не верить Кире и своим собственным глазам.       — Позволь уточнить, к кому обращена твоя речь? — издевательски пропел Дьявол, куртуазным жестом приглашая своего Полководца пройти дальше. — Ты предала его, доказательства неоспоримы...       — Никогда... — едва пролепетала Селина, пятясь назад и уже обращаясь к демону.       — Ты не оставила попыток завершить начатое, — бархат... его голос, несомненно... с хрипотцой ярости. — Я хотел оставить тот случай в истории, — Маркиз нехорошо усмехнулся, доставая свой меч. — однако, ты решила по-своему.       — Бред... — только и смогла вымолвить девушка, остановившись только потому, что за ней была стена. — Ты не думал, зачем мне это нужно? — пыталась взывать к разуму демона Геката, отскакивая в сторону, и видя, что Себастьян остановился, а в пламени глаз мелькнул интерес. — Я не знаю тебя, какой мне прок от того, что ты себе надумал?       — Неплохая попытка... — прошипел демон, срываясь с места и переходя в атаку.       Селина отступала, едва успевая уворачиваться от точных ударов клинка. По стенам протянулись лапы мрака легионов, стараясь схватить беглянку в оковы.       — Ты не ответил, — панически не унималась девушка, парируя удары своей магией, яря демона всё больше.       — Армия бездны проникла бы коротким путём в Нессус, — удар, который пришёлся на стену и та обвалилась, чуть не погребя под собой Гекату. — Оборона Девятого круга могла пасть.       — Печать...       — Ты могла снять её в любой момент, когда посчитала бы нужным...       Селина оскалилась, отбрасывая от себя часть легионов духов Маркиза. Его слова имели под собой основания, как бы дико они ни звучали. Он, как приближенный к Дьяволу, прекрасно знал, насколько понятия "Геката" и "предатель" слились воедино.       — У тебя два пути, — возник во мраке голос Люцифера. — Принять казнь от преданного тобой, оставив после себя лишь очертания души, либо самой убить его.       — Андрас, послушай, — Геката отвлеклась от собственной потерянности и незнания, что предпринять — мысли роились и одновременно не давали ничеготого, за что можно было уцепиться, — и её почти схватили, отчего она потеряла равновесие, а клинок Маркиза удачно полоснул её по бедру. — Ты мне не нужен, понимаешь? Ах, — тьма схватила её за волосы и притянула к демону, когда как другие отростки завели руки за спину, опустили на колени и склонили девушку вперёд. — Он играет с тобой, использует! — из глаз брызнули слёзы, пока девушка отрывочно, потерявшись выкрикивала слова, пока демон перехватывал меч двумя руками. — Прошу тебя, — Геката из последних сил пыталась посмотреть на него, но её удерживали легионы.       Девушка опустила голову, рыдая и содрогаясь всем телом. Она не могла позволить ему погибнуть. Только не так... Не от того, кого берегла всем своим существом. Кого хотела спасти, чтобы закончить то, что вело её все эти столетия. За опустившимися в потерянности веками были воспоминания не их с Андрасом времени, а небольшая комната с останками сестёр, ради которых она и сдалась в плен. Все они ждали её, она чувствовала их присутствие где-то в глубине крепости. Ради них она проделала путь длиною в века, чтобы сломить главного врага — Дьявола Баатора, Властителя Девятого круга, клеветника, поработителя, мучителя, палача. Возомнившего себя вторым богом, вернее, единственным, кто может управлять мирами и всеми, кто в них. Без выбора. Без прав. Где существует только его воля и его слово, которое может быть каким угодно и против кого угодно...       До слуха донёсся свист металла и Геката надрывно взревела. Собрав все силы, выворачивая собственные кости из суставов, она перекатилась, уходя из-под удара. Клинок ударился о камень пола. Пространство объяло фиолетовое пламя, испепеляющее в своём зареве вражеские Легионы. Селина поднялась, вправляя конечности обратно и смотря на безумно ухмыляющегося демона, раскрыла перед собой ладони. Сжавшиеся напряжённые пальцы вобрали в себя мощь магии и стремительными стрелами отправились в сторону Полководца. Горящая зелёная бездна утратила все эмоции, кроме морозного холода, которые неотступно следили за перемещениями демона. Тьма рядела под гнётом мощи Селины. Копья силы ранили Маркиза, пуская тому кровь через многочисленные глубокие раны.       Выбросив клинок, Андрас скрестил перед собой руки и отправил сгусток душ по направлению к противнице. Тот был встречен новым потоком, который напоминал туго сплетённый канат заклятий и духовных сил дьявольского создания.       Замок огласил взрыв. Стени покрывались трещинами и рушились, но соперникам не было до этого никакого дела. Пламя Нессуса, вторя накалу, ввергалось ввысь, закрывая провалы окон, отчего простанство грозилось закипеть. Потоки энергии сваливали обстановку комнат и коридоров, превращая в пепел. Небо, которое было здесь вместо потолка, утрачивало чернильный оттенок, обагряясь кровавым маревом. Бриллианты звёзд плавились, огненными струйками лавы устремляясь вниз.       — Лучше сдайся, Андрас, — прошептала Геката, не моргая смотря в глаза скалещегося демона, с трудом удерживающего напор. — Иначе погибнешь.       — Вынужден отказаться, — улыбка стала шире, а сумасшедшее пламя, уже не удерживаемое оболочкой, застило лицо, не давая различить черты любимого лица. — Это не в моих правилах.       — Тогда... прости меня...       Глаза Маркиза потрясённо расширились, когда мрак буквально воспылал фиолетовым заревом. Словно фитиль, ровный строй его Легионов выгорал, а смертоносная искра магии надвигалась на него. Андрас пускал все свои силы в ход, но заклятия Селины лишь пользовались предоставленной мощью, обращая силу Михаэлиса против него самого.       Видя это, огонь в глазах стал угасать. Демон посмотрел перед собой на заплаканное лицо девы, которая была прекрасна даже сейчас. Оскал Маркиза сменился ласковой улыбкой... Руки Гекаты дрогнули, узнав это выражение: оно всегда предназначалось только ей. И могла поклясться всем, чем являлась и чем владела — забвение спало и на неё смотрел её обожаемый демон. Селина уже хотела остановить атаку, как он прикрыл глаза и запрокинул голову назад, простирая руки в стороны и переставая бороться. Легионы испарились, а фиолетовый луч смертоносной магии прошил тело. Под ужасающий крик боли Гекаты серая кожа становилась золой. Длинные волосы цвета воронова крыла тускнели, а глаза... любимые, дышашие нежностью, в последний раз обратились к ней. Маркиз обратился в пепел, уносимый небытием Вселенной.       Селина рухнула на колени, по-прежнему держа напряжённые руки согнутями в локтях. Тело её колотила такая дрожь, что она свалилась на бок. Кровь из полученных ран лилась струёй, но Геката уже чуствовала себя мёртовой. Широко распахнутые глаза выпускали слёзы, смотрящие на то место, где недавно ещё стоял Маркиз. Грудь ходила ходуном, сердце боролось за каждое движение. Но спазм, охвативший мышцы, вверг всю сущность Селины в оцепенение. Рот был открыт в беззвучном крике, горло непрестанно сокращалось, то ли пытаясь вдохнуть, то ли выдохнуть. Внутри разливалось ничто. Гудящая, орущая, клокочущая бездна. Рассудок мутился и только последний лик Себастьяна навечно вставал перед глазами, словно он оставался перед ней.       Незнамо откуда возникший вопль среди руин пронёсся по измерению, когда связь с самым необыкновенным и необходимым демоном начала обращаться во прах, как и он сам. Это была не боль, не мука, не метание, не потерянность — это состояние не подвластно было описанию. Такого чувства не было во всех мирах, чтобы сравнить хоть с чем-то.       Девушка выла и скулила, перекатываясь с бока на бок, и стискивая себя руками до боли, вряд ли чувствуя хоть что-то. Она убила... Уничтожила... Себя тоже. Предала не демона, а свой выбор. Свою опору. Свою душу, которую Андрас боготворил. Продала, низвергла, смешала с грязью и выкинула в пламя Ада на окончательное растерзание. И она сама горела в том беспощадном огне. Желала пылать вечно, чтобы не иметь возможности опомниться от того, что совершила. Она не просила тьму придти за ней, ибо и ту она предала.       Широко раскрытые глаза, нескончаемые слёзы и струи крови от напряжения из носа и рта скапливались на камне пола разрушенных покоев. Тело нещадно дёргалось в конвульсиях, руки и ноги сводило, а внутренности выворачивало наизнанку. И не было конца... У неё ничего не осталось, за что можно держаться после того, как она исполнит свой долг. Она его исполнит. Не заботясь о себе, ибо её жизнь ничего не стоит после того, что она сама с ней сделала.

***