The Souls cannot Die: Beyond the Life

      Под блёклым небом простиралась черная земля с сероватыми островками вкраплений возвышенностей. Уродливые серые деревья клонили к поверхности свои бесцветные ветви, словно замершие в вечной агонии скелеты. Здесь не было понятий дня или ночи — небо только изредко меняло свой оттенок, но не подчиняясь чёткому циклу. Серые Пустоши навсегда заточены в оковы унылых сумерек без цветов.       Само измерение не терпело ничего, что могло иметь хоть какой-то окрас, физический или эмоциональный. Серые Пустоши вытягивали из пришедших сюда способности к ощущениям, мечтам и надеждам. Сплошная апатия, высасывающая волю к жизни.       План Пустошей давил страсти и эмоции на корню, что в данной ситуации было необходимо демону, чтобы привести мысли в порядок. К тому же, Маркиз был один здесь на многие мили вокруг — это безопаснее, чем где-либо. Сжимая в руке оберегающий от властвующей здесь безысходности медальон Гекаты, он смотрел вдаль, сидя прямо на земле под безликим засохшим деревом, положив локти на согнутые колени. И физически ощущал, почему Люцифер избрал именно отсюда осколок для создания своих валькирий. Демон поморщился от определения "своих". Нет, они уже давно не принадлежали ему. В особенности одна, что оставалась в заточении.       При этой мысли глаза демона вспыхивали яростным пламенем. Он гнал от себя воспоминания, которые дались ему с бурей пытки, о пленении Селины много лет назад. Он не мог знать, повторяется ли это вновь или Дьявол решил иначе подойти к ломанию Селины. Важно другое — как её вытащить оттуда. Кроме, как ворваться в замок с Легионами и устроить полномасштабный Армагеддон в Несуссе, в голову ничего не приходило — нутро зверя рвалось в бой за своё сокровище.       Потому мужчина пришёл сюда, где ничего не отвлекало. Излишний норов испивался самой атмосферой, возвращая ясность в и без того раскаченный недавним воспоминанием разума. Нужно было действовать наверняка. Чётко и быстро. Идеально. Технически он мог воплотить свой план в жизнь в ближайшее время. Однако его заботило состояние Селины. Зная свою душу, Маркиз прекрасно осознавал, что она не сдалась и не сдастся. Люцифер будет продолжать ломать её, испытывая прочность. Руки нечистого сжались в кулаки, сминая ненужные чувства в ладонях. Выдохнув, Маркиз прикрыл глаза и продолжил свои измышления. Она не оставит сестёр, как бы он ни поступил. Не даст себя выкрасть, а будет настаивать на их вызволении. Значит, задача усложняется ещё больше. При этом, на ней кандалы, по которым Люциферу не составит труда её вычислить.       И здесь мог быть провал. Несмотря на то, что Маре был дан приказ всецело изучить вопрос о том, как освободить Гекату от пут — слава силам, она вторила прояснению памяти своего хозяина и теперь так же помнила, что произошло. Как понял Маркиз, то оказалось исключением из замысла Селины, так как другие до сих пор пребывали в неведении о том, что произошло. Легендарный?.. Здесь были сомнения, но он не брался проверять. Вмешивать сюда жнецов бессмысленно, а рисковать Адрианом было откровенно глупо: Селина не оставила бы это без ответа. Жнец был полезнее без воспоминаний. Как и остальные, кто не будет путаться под ногами. Это его дело — спасти принадлежащую ему душу, его Гекату.       — Хозяин...       Маркиз открыл глаза, смотря на Мару ожидающим твёрдым взглядом.       — Что удалось найти?       — К сожалению, немного, — поклонилась фамильяр и продолжила. — Их возможно снять либо самому владельцу либо силам диаметрально противоположным его полюсу силы.       — Что? — удивление было почти призрачным, слишком сосредоточен был Маркиз.       — Да, и то лишь для верности, так как Гекаты так же обладают подобными способностями.       — Если было так, Селина уже сняла бы их.       — Боюсь, что нет, — виновато склонила голову девушка. — Оковы являются своего рода меткой договора, заключенного между сторонами, и принадлежности. Условие вашей безопасности остаётся...       — Достаточно, — Маркиз поднялся с места. — Я не намерен следовать её правилам, — он прошёл вперёд и встал поодаль от девушки, скрещивая руки на груди. — Нужны силы... дьявольски много сил.       Глаза Андраса обагрились кровью жажды мести. Один претендент, которого уже давно стоило отправить в небытие, однозначно был. Но, бес его подери, он слишком заметная фигура, чтобы начинать с него. Его исчезновение станет сигналом для Дьявола, который контролировал всё, что происходило в его окружении, и самой Селины. Однако, начать раскручивать спираль стоило именно с предателя, который вознамерился выслужиться перед Люцифером, чтобы наконец занять место выше в иерархии, убрав ненавистного соперника.       Находясь в замке так называемого "соратника", Маркиз всё время преодолевал гадливость от самого духа этого места. Рыская по многочисленным комнатам далеко не скромного обиталища, он искал хоть какие-то возможные полезные зацепки. Но тех не было. Этот блюститель Доблести, чтоб его черти рвали, вёл настолько, по всей видимости, рутинное существование, что только и спасался мелкими паскудствами и извечными сопровождениями Советника при исполнении наказов Люцифера. Да и энергетика Аббадона здесь читалась недвусмысленно. Переходя из комнаты в комнату, демон исследовал замок. Вся его фигура дышала самой смертью, как и тень, следующая по пятам. Только медальон, казалось, навечно, поселившийся в ладони, выдавал нежность, с какой демон его сжимал или прокручивал между пальцев.       Уже приготовившись завернуть в другую комнату, Маркиз остановился. Знакомая энергетика издалека проникала внутрь замка, возвещая о приходе хозяина. Андрас поспешил на первый этаж и отошёл в тень, поднимая руку и смотря на медальон сосредоточенным взглядом.       — Не подведи, душа... — прошептал он, не задумываясь раскусил себе запястье и окропил медяшку собственной кровью.       Та сверкнула, и демон с забытой толикой восхищения наблюдал, как дымок от медальона обнимает тело, словно ласковые руки Гекаты. Мурашки по телу всколыхнули забытое возбуждение, которые Андрас быстро переоринтировал в жажду крови врага.       Как только полотно запахнулось, перед ним возник Набериус, который остервенело стаскивал с рук перчатки. Бросив те на кресло у мраморного камина, он прошёл к шкафу. Взмахом руки дверцы открылись. Доблестный резко взял глиняную амфору и бокал. Поставив всё на стол, он неаккуратно разлил рубиновое вино, которое, по всей видимости, было принесено в дар Люцифером. Ибо такие амфоры были только у него. А вино, хранившееся в нём, оставалось ещё со времён римской казни христианского проповедника, которую Люцифер чествовал как собственную великую победу, и даровал только тем, кто сослужил хорошую службу.       — Набериус!       Голос со стороны немало удивил Андраса, а Набериус едва ли не поперхнулся, что было бы весьма кстати.       — Чёрт, Аббадон! — почти взвизгнул Доблестный, отшвыривая бокал в стену неподалёку от места, где стоял Михаэлис. — Какого беса...       — Ты слышал, что произошло? — в комнату вплыл Советник Мессира.       — Я не знаю, на что он рассчитывает.       — Его расчёт принёс свои плоды. Предатель Абигор убит Гекатой по приказу Повелителя — отличный политический ход.       Андрас обратился в слух, сверля алчным взглядом двоих баатезу.       — Теперь, — продолжил Аббадон, обходя Набериуса по кругу и осматривая задумчивым взглядом комнату. — Зарвавшийся конюх, всадник, повержен. Мессир обозначил всем, что будет с бросившими ему вызов или неподчинившимися, а Селина... — пауза, и Полководец замер при имени, которое буквально выдохнул Советник, рождая во мраке Андраса неприятие и подозрения. — Селина выполнила его приказ, тем самым продемонстрировав лояльность Мессиру, который вернул себе власть над Баатором и над взбунтовавшимся войском валькирий. Всё одно к одному, — при последней фразе Аббадон с довольной улыбкой повернулся к насупившемуся соратнику. — Одним ударом всю стаю.       — И Повелитель тебе выложил всё вот так просто? — оскаблился Набериус. — Твоя уверенность в том, что я в это поверю, по меньшей мере, унизительна.       — Зачем же? — легко ответстовал Аббадон, присаживаясь в кресло, как завсегдатай. — Событие, основанное на фактах и правильно представленное конкурентам, вполне себе прекрасный превентивный удар по их замыслам.       — Так и думал, что Советник приложил к этому руку, — прошептал Доблестный, сверля визави угрожающим взором. — Что же тогда тебя к ней тянет при каждом удобном случае?       Аббадон шире усмехнулся, хотя взгляд карих глаз при этом наполнился кровожадным огнём. Андрас продолжал слушать и всецело осознавал, что Советник Мессира хочет донести до Доблестного. Только вот тому не хватало смекалки понять, что именно — Полководец уже прекрасно понял. Но при этом его неприятно кольнуло то, что Аббадон общается с Гекатой — в том не было сомнений.       — Ты правда не понимаешь того, что произошло? — Советник поднялся с места и двинулся на Набериуса. — Некудышный из тебя информатор, если не можешь в нужный момент держать язык за зубами, чтобы тебе его не отрезали и не заставили проглотить.       — И после таких угроз ты думаешь, что я оставлю твои свидания с ней в тайне?       — Я предупредлил, — прошипел Советник, наклоняясь чуть вперёд, многозначительно смотря на Доблестного.       Аббадона начала сковывать дымка мрака. Помедлив и ещё раз прокрутив короткий разговор, Андрас быстро скрылся из особняка Набериуса, лишь краем сущности уловив непонимание того за спиной. Однако думать об этом черве было ниже собственного достоинства, особенно после того, что было сказано Советником.       Доблестный не был сторонником своего наречения. То лишь выражалось в самоотверженном служении Мессиру, чтобы интригами завоёвывать себе очки. Потому и постоянно присутствовал рядом с Советником и брался за поручения, которые могли служить могуществу Повелителя, не взирая на то, что будут говорить. Но не стоило его сбрасывать со счетов — Набериус будет выжидать момента. А, значит, времени не так и много.       Андрас хмыкнул, следуя за Аббадоном, который, к удивлению Маркиза, направился в материальный мир. Советник остановился посередине небольшой опушки, возникая из мрака в свете золотого заката, ложащегося на белоснежный непотревоженный снежный ковёр. Осмотрев местность, он усмехнулся, уже однозначно чувствуя знакомую энергетику кровного родства. Не нужно было оглядываться или размышлять, кто скрывается под пологом магии Гекаты.       — Ты уже помнишь это место, не так ли? — шёпот Советника таинственной вуалью лёг на землю. — Наверное, и она никогда не забудет время с тобой, проведённое здесь. Оплакивая твою смерть...       Советник обернулся, где за спиной стоял Маркиз, не сводя алеющего взгляда с Аббадона. От прародителя не укрылись ни напряжённые мышцы, ни медальон, стиснутый в кулаке.       — Уверен, у тебя много вопросов, — усмехнулся Советник, хотя улыбка приобретала иллюзорность во время того, как на лице демона напротив вырисовывался оскал и... осознанный взгляд на визави.       — Только один, — его поняли без слов, как считал Михаэлис мимику Советника, который не скрывал своего интереса. — Чего ты добиваешься, играя за его спиной?       Аббадон наконец позволил себе опустить плечи, склонив голову чуть на бок и всматриваясь в Маркиза. Раздумывая, насколько тот вернул себе рассудок.       — Недавно она мне тоже ставила это в укор, — медленно проговорил мужчина, наблюдая реакцию Андраса, а её отсутствие вызвало нечто сравнимое с ядовитым довольством от того, насколько эти два существа скреплены меж собой. — Ты не отступишь, как я понимаю. Она приняла индульгенцию Мессира тебя уничтожить. И убила именно тебя.       Андрас ещё больше подобрался, понимая, что всё, что слышал раньше, крутилось вокруг детали, которая осталась в тайне ото всех, кроме Люцифера, Селины и... Советника. Тот не скрывал своих эмоций и смотрел на Полководца взором, где не было ничего, кроме злорадного ожидания.       — Тебя это не остановит? — провокационно заметил Советник.       — Ей решать, — чеканно проговорил Андрас, смело проходя вперёд и вставая сбоку рядом с Аббадом, смотря на дом, в котором прошли трудные, опасные времена... но те казались лучшими во всей их совместной жизни с Гекатой. — Ты знал, что я нахожусь там, — Советник звучно усмехнулся, скрещивая руки на груди и смотря на покорёженный лес перед собой. — Специально выбрал это место. И знал, что наша с ней связь не может быть разорвана действиями Дьявола.       — Она сама отказалась от неё не в твою пользу...       — Потому ему выгодно её неведение, как и моё, — хлёстко поворачивая голову влево, когда как Аббадон сделал то же самое, встречая уверенный взгляд Маркиза.       — Ему ничто не мешает убить тебя...       — Вопрос времени, — кивнул Маркиз, не отводя такой же немигающий взгляд, как у Советника. — Ты встал на путь предательства, о котором сам вещал Набериусу, — при произношении этого имени Андрас недовольно поморщился, что впрочем не нашло отклика у Аббадона, взирающего на Полководца с возрастающим интересом. — Предлагаю тебе сделать ход, который ты желаешь воплотить и остерегаешься.       — Какой же? — удивление было почти шутливым, когда как глаза обрели серьёзность и полное внимание, чему вторил Андрас.       — Ты хочешь дать ей выбор, — Аббадон не скрыл своего потрясения, впрочем, Маркиз всегда был гроссмейстером, а с присутствием в его жизни Гекаты это умение только выковывалось в навык видеть больше. — Я беру на себя техническую сторону и предлагаю сделку, — Аббадон повернулся всем телом к мужчине, который отзеркалил жест, и пристально взглядывался в решительный взор напротив. — Половина твоих легионов против всех моих в случае моего поражения.       Выражение лица Советника приобрело настороженность. В демоне напротив не было ни тени страха, ни сомнения или неуверенности. И в то же время не было недавнего безумия, несмотря на речи. Бунтарский дух, решивший рискнуть всем и всеми, чтобы подойти к пропасти и уверенный в том, что та не поглотит его, не примет и изрыгнёт обратно. Как тогда, когда они шли рука об руку в мятеже против Небесных орд, завоёвывая себе свободу от догм. Независимость от воли Всевышнего. Волю распоряжаться своей силой и разумом. Выбор, за который они оказались прокляты Райскими кущами под лязг запечатанных белоснежных ворот. Они, вырвавшие себе крылья в знак противления принадлежности божественной армии, теперь сражались за всё, что считали своим. Терзая и умерщвляя врагов, покусившихся на их завоевания. За существование, где правили грехи и раскрепощённость.       Тот давнишний соратник стоял перед Советником, не прячась и представляя собой не меньше, чем приверженность тем временам, когда они скинули оковы. Где не было места диктату. И это памятное непокорство пленило до сих пор, раскаляя кровь и будоража разум. Такими были все Падшие, таковыми являлись Гекаты, которые добровольно служили Владыке, пока тот не предал их, став причиной мятежа всего рода. Таковым был Андрас сейчас, когда у него отобрали его добычу, решив судьбу Селины и сковав цепями.       Советник передёрнул плечами, вновь оказавшись в том времени, когда они на самом деле были свободны. То, о чём говорила Геката и чем пленяла его, сподвигало начать игру, чтобы увидеть, чей дух сильнее. Но Дьявол заковал её в кандалы подчинения, отрицая саму природу подлунных и фактически разжаловав валькирий до уровня простых слуг, хотя те являлись отражением лучших представителей Баатора. Сильнейших. Могущественных.       Взор Аббадона возвращал осмысленность под алчущим взором горделивого Маркиза. Их взгляды скрестились, уравновешивая сущность друг друга и находя понимание действий стоящего напротив демона.       Не сговариваясь и не произнеся ни слова их руки вытянулись. Мечи сверкнули пламенем заката, врезаясь в кожу запястий. Алая кровь лилась толчками на землю, а ладони сцепились в крепком рукопожатии. Кровь тонкой нитью объяла сцепленные пальцы, ладони и кисти, переплетаясь в узел нерушимого договора между двумя демонами. Мужчин объяла тьма, заволакивающая всё зримое пространство. Духи переплетались и делились, вставая за спину нового, временного хозяина, выстраиваясь в чёткие ряды по приказу Андраса. Тело Михаэлиса наполнялось мощью, которую даровали Легионы. Столь приятным могуществом, что нутро расправлялось и рвалось в бой.       — Моё участие ограничится только легионами, — прошептал Аббадон, усмехнувшись на кровожадную улыбку Маркиза.       Они расцепили руки. Тьма осела и растворилась словно в небытие, скрываясь в Андрасе. Раскрыв ладонь, каждый увидел в своей крупный рубин, пропитанный кровью клятвы Высших существ Баатор и служивший олицетворением твёрдости и нерушимости намерений.       — Большего мне не понадобится, — прошептал Михаэлис, убирая свою "часть договора" в карман и уже отворачиваясь, чтобы уйти, как его настиг голос Аббадона.       — Возьми, — и отправил в полёт вещицу, которую легко поймал Маркиз и выжидательно кинул взгляд на Советника. — У тебя нет времени искать божественных тварей, а это может помочь.       На ладони лежала металлическая капля, в которой переливался свет с бликами алого перламутра. Несложно было догадаться, чья кровь заточена в магическую ёмкость, которая позволяла таким, как демоны, держать её в руках.       — Кое-что осталось с тех времён, когда были созданы Гекаты, — прокомментировал Аббадон, наблюдая, как демон поодаль коротко усмехнулся и исчез с опушки.       Снова повернулся к дому, который дышал пустотой. Центральный вход был открыт, а внутри гнила листва под пологом снега. Дерево почернело от отсутствия ухода. Через окна не просматривалась обстановка, потому как на них оставлены морозные рисунки зимы. На крыше виднелись вершины сугробов, переливаясь тлеющими углями в заходящем солнце. Когда-то ухоженный, вбирающий в себя тепло огня, тихих разговоров и страстных часов, дом не напоминал ни о чём, являясь чужеродным среди леса с покорёженными магнитными полями деревьями. Аббадону не было известно, какая жизнь текла здесь. Он и не хотел знать, думая о том, что теперь это строение с течением времени сложится в руины, погребая под собой всё, что бы ни происходило.       В глазах, смотрящих на него, не было ни единой эмоции. Просто размышления, пространные и не имеющие цели. Потому демон исчез, а строение от короткой вспышки магии заголосило треском и скуляжом, чтобы начать рушиться и истлевать во времени, словно из него вытащили последнюю опору. Теперь он не нужен никому, кто приложил руку к его созданию и чьим пристанищем являлся.

***

      Геката лежала на кровати, бесцветно глядя на лживое ночное небо над собой. И ощущала ничего, кроме пустоты. Мысли об Андрасе отсутствовали, как и он сам в этом мире. Нить, которую она прятала глубоко в своей сути, стала безжизненным отростком, просто своим присутствием напоминая о далёком этапе странствий. Её удерживала омытая кровью ладонь, которую стискивала метафизическая рука Люцифера. Дьявол не давал ей порваться окончательно, мучая девушку напоминанием о своём отказе от Маркиза. О смерти, которую воплотила. И о финальном взгляде на демона, который будто знал, на что шёл и... силы всевышние, пожертвовал собой. Чтобы она не тяготилась им. Ибо тот взор вложил в неё эту истину. И та укоренилась настолько прочно, что рот снова открывался в немом крике. Из глаз текли слёзы, и снова Геката возилась в постели, чувствуя, как всё её нутро стонет и растягивается во все стороны, как на дыбе.       — Зачем?.. — неслышно шептали губы, пока зубы стискивали ткань подушки, а руки изламывались от боли, которая грозилась стать вечной.       — Ты сама хотела этого для него — лёгкой смерти, — ворвался в спальню дышащий притворным сочувствием голос.       — Я не хотела, — уже с рыком проговорила Геката, маясь на простыни, которая уже напоминала жёваную тряпицу. — Я пыталась вразумить его...       — Он хотел отпустить тебя.       — Я не просила...       — Он понимал тебя лучше...       Геката вскочила с места, чувствуя, как неведомая ярость наполняет каждую частицу тела и разума. Кинулась на мужчину, атакуя неточными от эмоциональной пустоты ударами.       — Ты понятия не имеешь о связи, — выкрикивала злостно девушка, хаотично кидаясь заклятиями и переходя в рукопашную с мужчиной, который только парировал удары. — Ты отринул всё, что могло тебе дать силу, подчинив расчёту, — Селина рухнула на колени, смотря на Дьявола взором могильщика. — Ты мёртв, Повелитель. Забыл, каково это, оказаться в союзе и черпать из него силу. Ты раб гордыни, сделал её краеугольной в своём бесцельном существовании, — девушка безумно усмехнулась, дерзко и наплевательски на себя смотря на мужчину, лицо которого напоминало безжизненное изваяние. — Мертвец, отчаянно желающий почувствовать жизнь...       Громкий удар завалил девушку на пол. Сплюнув кровь и пару зубов, та сумасшедше рассмеялась, откинулась на спину и зарылась пальцами в растрёпанные пыльные волосы. Сумасшедший, надрывный, сквозь слёзы и вой гогот осаждался на стены, создавая кокон из боли. Дьявол, смотря на приступ настоящего бесовства, вытянул ладонь и сжал пальцы. Смех прервался звучным хрипом, а Селина сжалась в клубок, так же умалишённо смотря на мужчину. Тот ухмылялся, чувствуя в руках омытую кровью тонкую ниточку связи с Маркизом, которая доживала последние мгновения и не рассыпающуюся только потому, что он пока поддерживал в ней силу, жаждя подчинить.       — Ты лгала, говоря о том, что он не нужен тебе, — снова обращая ярость в вину, давил на нутро Дьявол, с упоением наблюдая, как соблазнительные искривлённые окровавленные губки начинают дрожать. — Ты солгала ему перед его смертью. Отреклась, и он позволил тебе нанести последний удар.       — Ты нарушил договор, — не отступала девушка, терпя адскую пытку и борясь с новой попыткой подчинения с маниакальным оскалом на сведённом судорогой лице. — Ты вовлёк его в заговор...       — Ты же привела всё к логическому финалу, — рука сжалась крепче, и Геката оторвалась от пола, повиснув в воздухе в невидимой хватке Дьявола, исподлобья смотря на палача. — Ты могла отступить и продлить столкновение. Запутать, манипулировать...       — Поступить как ты? — прокряхтела та.       — Верно, — легко ответствовал Люцифер и вплотную встал к Гекате, сокращая расстояние до минимума. — Ты могла пойти по пути той самой гордыни, но тебе противен её носитель настолько, что ты довела своего любимого до гибели. Твоё противостояние мне на всех уровнях привело его к смерти, — Геката молча сверлила мужчину ненавистным взглядом, когда как тот не скрывал своего триумфа, видя гадливое принятие его слов — Селина признавала правоту. — Твоя гордость стала тобою же возведена в ранг якобы иного явления, которую ты уверенно ставишь мне в вину.       — Мы с тобой не одинаковы...       — Да? — прямо в дрожащие губы, когда как глаза сверлили держащийся только на упрямстве воинственный взор. — Так легкомысленно позволять расходиться словам с делами может только глупец, — рука скользнула по телу, алчно оглаживая грудь, талию и уверенно сжав в конце упругую ягодицу, прижимая девушку к себе. — Или тот, кто пытается себя обмануть, — снова выдох в уста, когда как её посадили на талию, крепко удерживая на весу. — Ни то, ни другое тебе не идёт, — Селина сопротивлялась малодушному желанию закрыть глаза, чувствуя, как магия Дьявола проникает в её разум, не подчиняя, вопреки ожиданиям. — Позволь показать тебе, что всё иначе, нежели ты пытаешься представить, — руки, не омытые кровью, нежные, прослеживали напряжённые мышцы, и те податливо расслаблялись.       — Это не ты...       — Боишься? — глаза девушки ошарашенно глядели на Люцифера непонимающим взором, в котором была потерянность. — Я лишь хочу унять боль...       — Она из-за тебя и твоего тщеславия, — сквозь зубы упорно держалась за своё убеждение Геката, но закусила губу от неожиданного чувства внутри, которое словно обволакивало ноющее нутро в попытке успокоить.       — Я говорил, что хочу начать всё заново, — прошептал Дьявол, усиливая морок и в без того ослабевшем разуме. — Мы ничего не можем изменить в прошлом: ни я, ни ты.       — Ты правда надеешься, что я сразу отдам себя после всего, что произошло? — полуулыбка получилась вымученной, пока умелые губы Люцифера прослеживали линию шеи и челюсти, демонстрировавшие неподдельное наслаждение мужчины.       — Сразу — нет, — вернул фразу Гекаты Люцифер ласковой издёвкой, когда как рука проникла между телами, пробираясь всё ниже. — Мы к этому оба не готовы.       — Лжец, — речь прервалась, когда сноровистые пальцы со знанием дела прошлись по половым губам, едва ли с каким-то усилием.       — И снова нет, — Люцифер посмотрел на Селину, не отвлекаясь от дела и чувствуя собственное начинающееся возбуждение. — Я не питаю иллюзий.       — Тогда зачем всё это? — медленно проговорила девушка, пытаясь сопротивляться.       — Я знаю, каково терять ту, что была с тобой одной крови и одной душой, — тихо, словно издали, отчего Селина стиснула зубы, понимая, о чём речь. — Как всё рвётся внутри и не имеешь ничего в вечности, что могло бы указать, как поступить, — изо рта Гекаты прорвался вымученный выдох то ли из того времени, то ли от того, как Люцифер попадал в точку своими интонациями и речами. — Она боялась своего выбора, как и ты, — снова выдох, уже почти слабый стон, а пальцы выуживали наслаждение, пробегающее по телу самой настоящей пыткой. — И я отпустил её...       — Что... — задыхающийся шёпот сквозь зубы, но лица Люцифера не было видно, так как мужчина прижимал её к себе, положив подбородок ей на плечо и дрожал, натурально вздрагивал в такт своим движениям.       — Я видел, как она отдала тебе себя и меня подчинила ярость, — пальцы проникли в лоно, целенаправленно попадая по чувствительной точке и выуживая слабые стоны, зная, что девушка слышит и чувствует то, что кроется за словами и манипуляциями в себе. — Я не хотел признавать, что она отказалась от могущества, которое я даровал ей, — теперь шёпот опалял ухо, слова вторгались в разум не менее сильно, чем пальцы в тело. — И смотрел, как никчёмное существо несколькими мгновениями нахождения с тобой подчинило тебя своей открытостью, — Дьявол умело подбирал слова, не задумываясь, правда они или вымысел, если были направлены в цель. — Я действительно потерял тебя и его из виду до тех пор, пока он не позволил обнаружить себя. Там была ты... — вымученные ставшие звучными стоны девушки, в которых было удивление и жажда услышать и чувствовать за словами нечто странное, заглушали шёпот, и он стал говорить громче. — И снова я дал тебе уйти, видя, как ты изменила свою суть и стала сильнее. И не мог предположить, насколько ты превзойдёшь не только мои чаяния, но и свои.       — Ты всё знал...       — И не смел вмешиваться, пока ты не стала сравнима со мной, — пальцы неожиданно заменил массивный член, отчего девушка выгнулась, схватившись мужчине за плечи и где-то на краю сознания понимая, что её более не сковывают неведомые кандалы, и Селина сама цепляется за Дьявола. — Твоя сила манила, — мощный толчок. — Завораживала, — ещё один. — И обладание тобой стало навязчивой идеей, — проникновение члена в лоно было столь глубоким, что перехватывало дыхание и крик не мог вырваться из напряжённого горла, сведённого судорогой.       Ощущения телесные смешивались с туманностью образов, подкидываемых речами мужчины в замученный разум. Селина не могла ухватиться хоть за что-то, чтобы спастись от насаживаемой во всех смыслах материи беспомощности, где нет ощущения себя. И внутри всё со скрежетом ломалось, выворачивалось от того, как яд проникал не в тело — в душу.       — И снова меня опередили, — естество мужчины яростнее погружалось в глубину, пока он наблюдал полившиеся из глаз слёзы отчаяния, боли, непонимания, потерянности — то, чего он ждал. — Снова ты боролась со мной, изживая свою суть принадлежности мне, стремясь убежать от своей природы, — широкая амплитуда и ускорившееся вторжение являлось олицетворением слов неприятия соперника. — Только долг ей, бывшей мне спутницей, привёл тебя сюда.       — Чего ты... — крик от того, что темп секса становился быстрее, прервал слова, но не мысль, и Геката поспешила её озвучить на одном дыхании, чтобы не потерять, требовательно вперившись в глаза Дьявола, без боязни цепляясь тому за шею и большими пальцами давя на напряжённые мышцы. — Чего ты добиваешься, Люцифер?       — Ты не откажешься от своего плана, — рокот от скорой кульминации издирал горло мужчины. — Ты будешь стремиться, — ритм близости становился невероятным, отчего голос мужчины басом овевал тела, затмевая крики девушки. — Мы сразимся на равных, — влажные шлепки стали конкурировать с голосом Властителя мира. — Я не буду убивать тебя, но ты рано или поздно подчинишься, — амлитуда вторжений укорачивалась и убыстрялась, возвещая о скорой кульминации. — Никогда бы не убил, чтобы снова и снова испытывать всё, что ты мне можешь дать.       Рык Дьвола смешался с освобождением в лоно Гекаты. Вязкая белёсая жидкость под короткими финальными толчками высвобождалась из содрогающегося лона. Девушка дрожала, взвившись в крепких руках, вновь и вновь испытывая по истине дьявольский оргазм. Слышала ли она последение слова или секс стал во главе всех мыслей — Люцифер не знал. Он думал только об одном: как Геката ответит на его откровенность, настоящую, неприкрытую. В ней не было подробностей, разрушающих навеянную иллюзию, которая была призвана прежде всего сбить с толку. "Правда" заволокла Селину своей сокрушительностью, чего Люцифер никогда не позволял себе с Гекатами. Но жнец, Маркиз буквально заставили его помыслить и об этом способе подчинения. В конечном итоге, он ничем не рисковал. А вот Селина могла рискнуть всем после того, что ей было открыто. Ошибиться, раскрыться дальше, чтобы Люциферу дать намёк на слабость, которую тот обернёт в свою победу.       Уложив дрожащую девушку на свежую постель, Дьявол удалился из покоев, не желая своим присутствием мешать мыслям девушки улечься. Но вот каким порядком они предстанут в дальнейшем — он увидит позднее.

***

      Чёрный ястреб нёсся в чернильном небе, с которого падали крупные капли дождя. Те разбивались о землю, застилая мостовые и улицы тающей водой. Холода уже отступали. Весна занимала собой мир, одаривая пением птиц и запахом пробуждающихся деревьев. Новая пора для людей и ничем не отличимое от других сезонов время для Подлунных. Сколько было на их веку — не счесть. Смена лет не играла для них никакой роли, ибо не существовало отсчёта. Откуда они и как оказались живыми — никто не хотел вспоминать, ибо они отринули своё происхождение. Летоисчисление для них начиналось с нового порядка, который они сами выстраивали через кровь и схватки, распределяясь по иерархии подлунного мира. Война всех со всеми продолжалась и сейчас. Переформатируя мир. Выводя новых лидеров или утверждая старых. Деля на новых сторонников, вычленяя предателей. Или покоряя существ своей воле.       Таковой и являлась Мара, добровольно посветившая свою жизнь служению хозяину. Спасителю. Жестокому и сильному Маркизу, за которого она могла врываться в схватку. Чьи приказы были для неё смыслом существования. Именно для исполнения воли Великого Полководца она без устали мчалась в ночи, стремясь к неотъемлемой части её властителя, господину, чья жизнь значила не меньше, чем самого Андраса.       Вспорхнув в окно, словно оно было настежь открыто, в уютной по человеческим меркам гостиной возникла высокая стройная девушка. Колкий взгляд уловил энергетику контрактёра её хозяина и она двинулась в сторону, но тот опередил, возникая прямо напротив Мары.       — Здравствуй, — Сиэль колко посмотрел на фамильяра. — И что тебя так растревожило?       Мара прислушалась к самой себе, напрочь забыв обо всём, кроме приказания. Её сердце стучало так, что граф недовольно и настороженно прожигал её синими глазами, в который только тенью ложилось беспокойство.       — Доброй ночи, господин, — медленнее, чем полагалось, поклонилась девушка, давая себе время привести мысли и вид в порядок перед высокородным, несмотря на время, прекрасным юношей. — Простите меня за беспокойство и...       — Давай не будем тратить время, — уже спокойнее проговорил молодой человек, прекращая поток извинений и невольно задумавшись, отчего Мара переполошилась. — Так что тебя привело?       — Хозяин просил передать просьбу...       — Ты серьёзно? — жестокий смешок заставил девушку поднять голову и снова беспокойно посмотреть на графа.       — Речь идёт о Вашей безопасности, господин, и я тоже прошу Вас...       — Ты можешь объяснить толком, наконец, — немало разозлился Сиэль, уже пылающим взором смотря на девушку и делая к ней шаг. — По порядку и чётко.       Мара откровенно растерялась, понимая, что нет времени погружать юношу в то, что было забыто. Вернее, в то, что было предано забвению. Хозяин уже готовил почву для выступления, и стоило Люциферу об этом узнать, как Сиэль мог стать под удар, будучи в контракте с Маркизом. Андрас не смог бы избежать ни призыва, ни опасности для Фантомхайва, что могла обрушится на графа, как единственного, кем может воспользоваться Дьявол, чтобы остановить Михаэлиса. Потому Маркиз отправил Мару, понимая, что она не настолько претит графу, как он, и вероятность того, что эринию послушают несравнимо выше.       Сложив все составляющие воедино, фамильяр решила действовать иначе.       — Господин, простите, я не та, кто может Вам...       — Кто тогда? — раздражённо и громче потребовал демон, явно сердясь на многословность девушки, уже понимая, что дело серьёзное, но его упорно не посвещали в суть.       — Я прошу Вас выслушать Легендарного.       — Я с ним поговорю. У Легендарного нет оснований отказываться, — твёрдо чеканил Себастьян, смотря на Малшим в окно из своего замка и сдерживая своё нутро желания ринуться туда прямо сейчас — рано, нужно укрепить тылы.       — Но господин может не согласиться, — резонно заметила Мара, стоя у того за спиной у противоположного края стола.       — Он и не согласится, — усмешка была жестокой, а голос напоминал недовольное шипение. — Однако наш дорогой граф не откажется от нового дела, — и демон повернулся к девушке с неприкрытым лукавством в глазах, смотря на уже приготовившуюся что-то сказать эринию. — Мне неважно, как ты повернёшь разговор с ним и что придётся сделать, — строго пригвоздил Михаэлис. — Приказ один: он должен оказаться у Легендарного и оставаться с ним.       — Я... — Мара помолчала и затем поклонилась, выражая почтение и показывая, что поняла поручение. — Будет исполнено, хозяин.       Демон обошёл стол и встал напротив стоящей с опущенной головой девушки. Широкие ладони легли на обнажённые плечи, слегка поглаживая. Мара с готовностью посмотрела на Маркиза, оборачиваясь в чувственное внимание и готовность услужить.       — Есть разные способы, хорошо тебе известные. У тебя полная свобода действий, — соблазнительно выдохнул демон, снижая накал своей силы, которая разбушевалась в предвкушении битвы. — Только, — он усмехнулся, заправляя чернильную прядь за ухо, в мочке которого виднелась металлическая дробь Селины. — не угрожай ему, чтобы не задействовать контракт.       Мара была поглащена такими нехитрыми в завуалированной ласке прикосновениями и пробирающим шёпотом, в котором таилась могущество хозяина. Влекущая улыбка растянула греховные уста. Напряжение в теле сходило на нет под точными манипуляциями Маркиза, придающими уверенность.       — Я сделаю всё, что бы Вы ни приказали, — на грани слышимости, уже решительнее ответила девушка.       — Не сомневаюсь, — мягко и серьёзно ответил демон, отходя от Мары на шаг назад. — Не теряй настрой.       Эриния коротко поклонилась и под пристальным взглядом хозяина обратилась ястребом, стрелой пронзая высоту.       — Он здесь причём? — недовольно и мрачно проговорил граф, возвращая девушку в настоящее из воспоминаний недавнего разговора с Михаэлисом, и её изменившийся взгляд условил молодой человек — тот стал твёрже.       — Прошу, господин, времени мало, — проговорила Мара, решительно делая шаг к Сиэлю, откровенно не понимающему, в чём состоит опасность и причём тут полоумный жнец. — Есть то, что было потеряно нами, — граф удивлённо поднял брови, а взор стал будто затравленным. — Вы знаете, о чём я говорю, господин. Зная Вас, уверена, Вы не позволите, чтобы Вы оставались в неведении, чтобы управлять Вашей сущностью, — фамильяр понимала, что таким образом ставит Селину в ранг виновника, но с этим стоило разобраться потом, сейчас главное иное.       — Откуда тебе это известно? — прорычал демон и решительно подошёл к девушке вплотную.       Та лишь обняла его, тесня к себе и проваливаясь в пространство. Юноша всеми силами показывал неприятие, но не смел причинить боль Маре, которая неизменно явлалась спутницей господина. Чья забота и внимание не тяготили, а приносили успокоение и чёткость мыслей. В конечном счёте, чем он рискует. А умело разогретый эринией интерес всё же заставил подчиниться. По крайней мере на время, пока не выяснит, какого чёрта происходит со всеми.

***

      Селина сидела на краю террасы, безучастно смотря на пыльную бурю, скрывающую её от случайных цепких взглядов обитателей Нессуса. Свесив ноги и упершись ладонями на парапет, Геката выражала своим видом отрешённость. Брызги лавы и жар пламени прямо под ней опалял босые ступни, но ей было ровным счётом наплевать на неудобство, которое, впрочем, и не считала таковым. В глубине зрачков тлел огонь, отражающий пока не сломленную волю. Она чувствовала себя в уме и рассудке, но яд Дьявола проникал в неё всё глубже день ото дня. И она держалась за одну единственную нить, которая оставалась незыблемой и которую Люцифер не трогал в силу того, что её разрушение просто не отвечало его интересам.       Надо признать, что Дьявол выбрал вроде бы не замысловатую, но весьма действенную тактику — откровенность. Однако, глубина правды не могла бы быть постигнута Гекатой только потому, что мрак Владыки оставался для неё недоступен. Значит, пресловутая открытость могла оказаться чем угодно, только не ею. Привычка критически относиться ко всему, что делает Повелитель, держал Гекату на плаву и не давал уверовать в россказни Люцифера. Тот же, понимая, что останавливает Гекату от того, чтобы приклонить перед ним колено, не торопился раскрываться полностью. В бесконечных часах близости она слышала слова, эмоции и чувства мужчины, который утратил всяческую жестокость с ней и помимо своей крови вливал свою суть в неё, отравляя, запутывая, вводя в экстаз близости и ширя чувство полнейшей потерянности. Чему верить?.. Для чего она вообще продолжает находиться здесь?..       Другие Гекаты оставались в безвольном заточении. То, что они смирились, никогда бы не пришло на ум Селины, даже несмотря на постоянно поддерживаемый морок. Они не сдадутся, а значит и её огонь не угаснет.       Селина поднялась на ноги, оставаясь на самом краю пылающей бездны. Руки сами собой стиснулись в кулаки, словно вторя несвязным, благодаря дурману, мыслям девушки. Будто стремясь уцепиться за крохи разума.       — Мы думали, что потеряли тебя... — короткое касание почти сбило Селину с ног и там поспешила отпрыгнуть назад на террасу, поворачиваясь к долине спиной и опираясь на парапет ладонями.       — Мадлен... — её невозможно было ни с чем спутать, и Геката не мыслила увидеть сестру, которая была одним из главных скептиков среди их рода, пожалуй, главным. — Нет, нет...       — Агата почувствовала скорую бурю... Шанс... — глаза Селины широко раскрылись и та резко повернулась в сторону Нессуса.       Оказывается всё пространство прошивали нити, дребезжащие множеством звуков. Струны задевали друг друга с яркими вспышками, окрашиваясь алым цветом и снова становясь бледно фиолетовыми или почти белыми.       — Как я могла не замечать, — одними губами, хотя мысль оформилась впервые настолько ясно, что сильные пальцы стиснули камень и тот пугливо пошёл трещинами, грозясь обвалиться в жерло бездны.       — У нас есть основа того, что снимет цепи, — короткая точная, пронизанная морозом, вибрация ворвалась в судоржный разум, считывающий пространство дрожащих нитей Баатора.       — Не сомневайтесь, — яростная, наконец осознанная улыбка озарила лицо Селины оскалом. — Мы выберемся.       — Он заметит отдачу части твоей сути, у нас будет мало времени, — обеспокоенно вторгся голос Вивьен, которая наверняка, как сведующая в магических вопросах Геката, сделала львиную долю в заклинании освобождения.       — Нужен момент... И он скоро наступит...       С той стороны согласно коснулись до тончайшей ниточки ласковым прикосновением, душа от которого готова была воспрять. Но Селина угомонила собственную суть, возвращая ту в дальний уголок, куда мрак Люцифера не мог бы проникнуть даже сейчас, когда сакральных мест оставалось всё меньше.       Веки прикрыли оживший взгляд, в котором плескались и нежность, и противление и... боязнь, что ей не хватит сил. Люцифер проделал огромную работу, испивая её силы и переиначивая на свой лад. Геката повела головой, словно затекла шея, чувствуя, как оковы вновь становятся чужеродными, давящими.       Селина снова сжала руки в кулаки, когтями вспарывая себе кожу и наслаждаясь истиной — своей болью. Мысль о том, что будет с ней, её не трогала. Главная задача — наконец вывести их отсюда. Смотря на нити перед собой, Геката перебирала их, слыша гул надвигающегося хаоса. Будет ли это новая атака Бездны — неважно. У неё есть та, кто отправит души сестёр к королеве. А Селина...       Глаза ненадолго закрылись, понимая, что вариантов здесь уже не осталось. Пламенеющий взгляд открылся миру, в котором пылала решимость таким озаряющим огнём, что ничто не могло бы устоять в его пучине. Она примет на себя гнев Люцифера, не давая тому последовать и выследить сестёр. Она сделает всё, чтобы выжить, но основное должно быть и будет реализовано. Каких бы мук ей это не стоило. Какие бы усилия не нужно было приложить. Всё прах в сравнении с тем, что стоит на кону.

***

      Алый взгляд не моргая прикипел к пыльной буре, скрывающей башни Малшима. Исполинская крепость, казалось, поглотила весь горизонт своими смертоносными объятиями. Стоило поднять нетерпеливый взор к нему, как на глазах высь покрывалась расщелинами огненного зарева, отражающей пылающую поверхность. Казалось, сам Нессус трепетал в ожидании того, что должно произойти.       Андрас сжал губы и сосредоточенно уставился на медальон. Он ждал сигнала от Мары, что Сиэль в безопасности у Легендарного. Маркиз не желал, чтобы любая мелочь могла угрожать его стремлениям. Впереди бой, который и будоражил кровь Полководца, и ввергал в беспокойство от того, в каком состоянии находится его душа. И только неясные намёки Аббадона давали надежду, что Селина не поддалась манипуляциям Дьявола. Даже несмотря на то, что Мессир ей внушил, будто она убила Великого Маркиза. Молва о кончине Абигора, которую скрывал Люцифер от заточенной Гекаты, овевала все уровни Баатора, заставляя властителей планов оставаться в своих вотчинах и лишний раз не показываться Люциферу. Что было на руку Андрасу.       Нессус продолжало штормить. Энергетика в буре взрывалась молниями от напряжения, царившего на плане. Впрочем, такое состояние Девятого круга наблюдалось с самого возвращения Гекаты в обитель Люцифера. А последние события и вовсе запечатали план ото всех вторженцев. Маркиз вознамерился это исправить.       Наконец мелальон в руке коротко вспыхнул фиолетовым заревом, придавая сил. Кровь в венах понеслась с новой силой, разнося по сущности адреналин и жажду уничтожать. Михаэлис ненадолго прикрыл глаза, утихомиривая зверя — рано. Но уже скоро.       Не глядя, Маркиз сделал шаг вперёд и приземлился точно перед иллюзорной стеной, за которой воды Стикса прокладывали себе путь через узкую расщелину в Нессус. Не вставая с колена после приземления, Полководец знакомо полоснул клыками по едва успевшему зажить запястью. Находясь прямо перед печатью и окропив кровью медальон, Михаэлис приложил руку с медальоном к пологу и алым пламенем вперился в препятствие. Мрак демона пытался пробиться сквозь нити, однако их плетение оказалось более крепким, чем на других уровнях, где уже успел побывать Андрас. Он поочерёдно, одну за другой, снимал запреты Селины, намеренно открывая путь. Треть его легионов подзуживала воинов бездны, чтобы те снова пытались прорваться на планы Баатора. И ему было совершенно всё равно, к чему это приведёт. Его вело одно желание, ширившееся с каждым новым шагом на пути к его Гекате — освобождению души из оков Дьявола.       Чувствуя, что яростный напор не приносит результатов, Михаэлис сменил тактику и дотронулся до полога второй рукой. Смертоносный взгляд демона чуть смягчился, пока проворные пальцы перебирали метафизические нити, распрелетая сотканный его душой узор. Чувствуя, как струны поддаются, Маркиз снисходительно усмехнулся и быстрее орудовал руками, расщепляя и отодвигая нити в стороны, словно гардины. Те опадали одна за другой пеплом, уносимые песками Нессуса в глубины измерения или поднимаясь ввысь, закрывая кровавое небо.       Андрас встал во весь рост, смотря на то, как полог расходится под его манипуляциями дальше в стороны. Слух уловил лёгкое, почти ласковое журчание реки смерти, по которой армии Танар'ри могут беспрепятственно, миновав планы, ворваться на Девятый круг.       Оглядев освобождённый путь, Маркиз обернулся и вспрыгнул на утёс, снова впериваясь взглядом в Малшим. Рука продолжала сжимать медальон. Разномастный шёпот легионов наполнил разум, говоря о готовности гнать неразумных в бой. Короткое ментальное приказание пронеслось по рядам духов, когда как сам Андрас сделал первый шаг к крепости вдалеке, которую он видел в своих фантазиях в руинах.       Кровожадный оскал изрезал прекрасный лик демона отражением давно носимого в себе намерения покончить наконец с замыслами Люцифера. Переходя на бег, при котором облачение Себастьяна Михаэлиса сменялся на настоящий лик Великого Полководца, демон грезил о зелёных глазах и запахе осени. О тепле тела на своих ладонях, которые жаждали ощутить бархатистость кожи. Сколько он был лишён этого? Казалось, больше чем вечность.       Легионы духов с воинственным криком Андраса вырвались из нутра демона и понеслись впереди своего хозяина, почти скрывая приближающийся вид крепости. А за спиной простиралась выпущенная на волю Бездна. Хаос против порядка схлестнутся, и в этой мутной воде Андрас заберёт ту, что причитается ему.       Селина лежала на боку на кровати, подтянув ноги к груди и обняв их руками. Безразлично смотрела на почти врывающиеся в покои языки пламени за провалом в стене. Буря несла песок внутрь помещения, отчего девушка щурилась от мелких частичек, и жара, но упорно не закрывала их. Всё её существо выло о том, что происходит нечто... или будет происходить. Словно лавина, надвигающаяся с высоты: её не видно, пока она не станет близко, чтобы через миг погрести под собой. И её то почти не трогало — тоска и горечь планомерно растекались по существу мглой, где становилось всё равно на происходящее вокруг. И сопротивление сему истлевало по крупицам, будто песочные часы отсчитывали по песчинкам конец.       В не до конца осознаваемой попытке всё же остановить собственное угасание Геката приложила руку к лицу при новом порыве ветра. Потёрла глаза, медленно и несуразно поднялась и села на кровати. Отряхнув в неприятии руки, Селина не сразу поняла, что покои объяли сумерки. Очнувшись от тягучей трясины, которая болотом утаскивала нутро в бездну, она непонятливо оглянулась. Слух уловил множество шепотков на разный лад. По всем стенам сновали тени, как испуганные звери, которых вот-вот должен настигнуть хищник.       Теперь Геката уже буквально слетела с постели, непонимающе рыская взглядом по сторонам и видя множество алых глаз, смотрящих на неё так пристально, что Селина невольно подобралась. В душе разгорался огонь противления тому, что Люцифер снова затеял новый раунд в их партии.       Крутясь на месте и отходя ближе к выходу из покоев, она натолкнулась спиной на нечто вполне осязаемое. Быстро извернувшись и отскочив назад, Селина увидела согбенную душу, осматривающую её с головы до ног. Оценивающе и непокорно — не так, как ведут себя неприкаянные сущности Малшима. Затем душа разразилась неясным одержимым шёпотом, который подхватили тени на стенах.       — Хозяин... Хозяин...       Только одно слово можно было различить в гуле мрака. Не думая даже ждать и уж тем более уточнять, какого здесь происходит, Геката ринулась с места, выбегая в коридор. Тоннель встретил её куда меньшим количеством духов. Кому те принадлежали, Селина не могла разобрать. Одно было ясно точно — эти духи не источали энергию Дьявола. Её гнало вперёд одно — вот он шанс, о котором говорили Вивьен и Мадлен. В полной неразберихе, которая инициирована незнамо кем, она могла попробовать осуществить план сестёр.       Селина завернула за угол, внезапно останавливаясь на мысли, что... а не может ли это быть провокацией Люцифера? Пусть он не в Малшиме, но при его власти ничего не стоит запустить духов, тем самым, выведав, чего ждёт или желает Геката. Тем самым, раскрыв не только её, но и связь с остальными.       Взбудораженный безрадостной догадкой разум, в котором формировались подобные мысли, вынудил девушку рыкнуть от того, что поступила необдуманно. Недальновидно. Почти сдав себя и сестёр. С силой откинув голову и ударившись о каменную стену, сквозь непрекращающийся шёпот услышала то, что могло быть самой настоящей галлюцинацией, доказывающей, что её предположение верно — всё творящееся является провокацией. Жестокой постановкой.       — Селина!       Не веря ничему и никому, Геката протянула вверх руку, злостно смотря перед собой и разве что не скрепя клыками. Хрупкая дрожащая от ярости ладонь остервенело вырвала крепление массивного вытянутого каменного факела позади со стены. Перехватив тот в воздухе более удобно, девушка стиснула зубы и отклонилась чуть в сторону, осторожно выглядывая за угол. В глубине мрака возникла высокая фигура объятого пеленой тьмы демона, который метался от проёма к проёму, выкрикивая её имя. Его острые каблуки оставляли в каменном полу трещины. Сильные пальцы разрушали обрамление проходов в многочисленные комнаты, а алые глаза пылали жаждой убийства.       Геката медленно вернулась в исходное положение, закипая от того, что Дьявол решился на подобное. Ей казалось перевоплощение в Андраса пройденным этапом, но, видимо, Люциферу было мало того, что он уже мог получить, сводя Гекату с ума и ввергая в постоянный морок нужности мужчины подле себя. От подобной наглости сводило скулы. Пальцы свободной руки напряглись и словно объяли ядро. В центре напряжённой ладони разгоралось пламя, вторя бешенной стихии глаз.       — Селина!       Голос стал ближе и, Селина выдохнув, вышла из укрытия. Демон выбежал из очередной комнаты, едва ли успев глянуть в сторону девушки. У той, что подняла руку над головой, из ладони стрелой понеслось заклятие, сопровождаемое яростным шёпотом. Маркиз, поймав паузу, выскочил всё же в коридор, почти угодив под меткий удар Гекаты.       — Селина! — уходя в сторону и практически распластавшись по полу, демон прислонился к стене, во все глаза смотря на девушку. — Душа...       — Ублюдок! — новая молния угодила в то место, где был Михаэлис, разрушая стену. — Фантазия кончилась?! — яростный крик обратился в фиолетовое пламя, которое понеслось по трещинам от удара меча, бывшего ранее настенным факелом, в сторону Михаэлиса.       — Ты не убила...       — Поправимо! — снова удар, не давая демону приблизиться, но тот вскочил на стену, пробираясь к Селине по вертикальной поверхности.       Геката развернулась и кинулась дальше в тоннель, выбрасывая руками свёртки магии, которые расправляясь в стороны, запечатывая проход, словно неоновая паутина. Те врастали в пол, стены и потолок, не давая мужчине последовать за ней.       Стремясь вперёд, девушка ненадолго обернулась, ошарашенно наблюдая короткие фиолетовые вспышки позади. Демон легко изрывал преграды, не думая останавливаться. Селина потрясённо развернулась на ходу, споткнулась о выступающие камни пола и болезненно ударилась поясницей о поверхность, удерживая себя на руках позади. Запах крови рушил все устои и всё, во что её через пытки заставляли поверить.       — Не... может быть... — одними губами, когда Михаэлис миновал последнюю печать и с разбегу упал перед девушкой на колени, не сводя взгляда и не думая о разованной в порыве догнать беглянку кисти.       — Селина, — раненная рука потянулась к девушке, когда как алеющий взор не покидал самого прекрасного в мирах лица.       — Этого не может быть... — снова проговорила та, боязливо отползая назад и во все глаза испуганно смотрела на... живого демона.       — Ты говорила, что видеть никогда не бывает достаточно, — почти шёпотом проговорил мужчина, с горечью видя, как девушка напротив буквально подпрыгнула на месте, словно от хлыста.       Влажные губы приоткрытых уст дрожали. Пламенеющий взгляд дышал полным противлением и безумием от того, что, вернее кто, перед ней находится. Удерживающие тело руки ослабли, и девушка рухнула на локти, ещё дальше отодвигаясь от демона.       — Я не умею показывать так, как можешь почувствовать ты, — так же тихо продолжал мужчина, не сводя глаз от олицетворения полного потрясения, коим была Геката. — Ты знаешь её лучше, чем я сам.       Девушка замерла так же, как Михаэлис не смел даже моргнуть или пошевелиться. Оба оцепенели, и время вторило, останавливаясь рядом с ними.       Легионы окружали пару, словно укрывая мгновение, в котором ничего не существовало, кроме взглядов двух существ. Тени касались кожи бережливым, едва уловимым пологом защиты. И Геката, которую прикосновение вывело из ступора, слабо оттолкнулась от пола. Демон вздрогнул от опасения того, что девушка снова готовится бежать. Маркиз подавил в себе этот порыв, не переставая моляще смотреть на лучшее создание, коим теперь без всяких оговорок представлялась Геката. Селина, встав на колени, упёрлась руками в пол перед собой и медленно встала на четвереньки. Андрас всеми силами сдерживал желание быстрее схватить её и унести, держась только на одном кристальном знании — он испугает Гекату своей резкостью. И не отводил взора, понимая, что любая попытка скрыть взгляд или неверный жест сведёт на нет все попытки достучаться до девушки.       Дьявольское создание, сильное и могущественное, сейчас перед ним напоминало тот самый осенний лист, едва держащийся на ветке, чтобы не сорваться в пропасть отчаяния, погибнув в порыве холодного ветра. Как она приближалась к нему, рассматривая его так, словно никогда не видела ничего подобного, заставляло замереть не только демона, но и скачущее сердце. И оно предало, сорвавшись в бешенный ритм, когда дрожащая хрупкая ладонь легла на грудь, едва касаясь. Прикосновение выдалось таким ошеломительным, что демон сглотнул, почти взяв руку девушки в свои ладони, чтобы притиснуть Гекату к себе.       Огонь во взгляде Андраса почти истлел, когда как глаза девушки закрылись с таким мученическим выражением лица, что хотелось провалиться к Церберу. Веки Гекаты затрепетали, а ладонь увереннее легла на кожу, где неиствовало сердце и билась душа. На ресницах проступили хрустальные слёзы, сорвавшиеся по щекам вниз со звучным стоном пытки. Рука Селины задрожала и почти безвольно упала, когда мужчина наконец отпустил себя и обнял ту за запястье, прижимая обратно к своей груди. Желая закрепить то, что почувствовало создание своего мучителя.       Селина же не могла держаться от осознания того, как с ней поступили. Заставили поверить в обман, чтобы подвести к краю, где она уничтожила то единственное, что её держало на плаву и спасало от собственного мрака и страха — Андраса, демона её души. Чувствовала, как нить связи с ним выплывает из чужеродного поддельного мрака, освещая нутро своим светом и силой. Струна, которая стала ненавистна Дьяволу, задребезжала, ввергая разум в исступление. Всё, что она знала до сего момента с мига гибели "Андраса", обвалилось трухлявыми, изъеденными временем декорациями. И где-то вдалеке чутьё девушки уловило внезапный, остервенелый рёв самого Дьявола, почувствовавшего "чужака" вблизи захваченной им в плен паутинки связи с Гекатой.       Глаза Селины резко распахнулись, смотря сквозь сидящего на коленях демона. Рука покинула грудь, но мужчина продолжал оставаться на месте, пока Селина не встала во весь рост. Пламя взора разгорелось с такой силой, что дальнейший путь мерк в его зареве. Девушка, не думая и не замечая ничего, была движима единственной целью — покончить с безумием, иллюзиями, ложью, лицемерием, культивировавшимся в ней всё её пребывание здесь. Она бежала в глубину тоннеля, слыша торопливый бег демона за спиной и надвигающуюся глыбу гнева хозяина Баатора.       Неприметная знакомая дверь была практически выбита на ходу, но петли удержали полотно. Геката вошла в узилище, освещаемое пламенем собственной пробудившейся сути в глазах. Нити связи с сёстрами задребезжали хрустальными подвесами.       — Ты привела сюда демона...       В глубине замка уже вполне отчётливо для слуха раздался рык. Гомон неприкаянных душ вторил хозяину крепости, который чувствовал вторжение в свою сокровищницу. Селина обернулась, чтобы запереть дверь. Но Андрас с усилием захлопнул преграду, проводя руками по полотну и накладывая замки-печати. Затем обернулся к Селине.       — Делай, что должна. У нас мало времени, душа, — торопливо проговорил демон, не сходя с места и закрывая проход собой, пока Легионы сдерживали приближение Люцифера.       Девушка только быстро взглянула на него и повернулась к подвешанным к потолку клеткам.       — Что происходит... — по струнам продолжали негдовать сёстры, вторя недавнему недоверию Гекаты.       — Пора, — Селина отставила руку в сторону, из ладони появился дымок, материлизующийся в огромную пантеру. — Кира отведёт вас к Серене.       В комнате повисло молчание, когда как Геката села напротив фамильяра, кладя руки той на морду и смотря прямо в глаза.       — Ты должна отдать мне все силы, которые у тебя есть, — слова госпожи приковали к себе всё внимание.       — А Вы? — боязливо вопросила Кира, чуть продвигаясь к Гекате, чувствуя давление магии крепости на себя и хозяйку.       — Не об этом сейчас, — строго осекла все эмоции Селина, твёрдо смотря на фамильяра. — Ты должна их увести, это приказ.       — Мои Легионы помогут тебе выбраться из замка и Нессуса.       Геката вздрогнула от ставшего непривычным бархатного голоса и обернулась, до сих пор неверяще смотря на демона.       — Это безопаснее, чем прорываться одной, — просительно продолжил демон, безропотно встречая настороженный взгляд Селины. — Прошу, верь...       — Госпожа... — та повернулась обратно к проводнику, которая кивнула Маркизу за спиной Гекаты, и уверенно посмотрела на спасительницу. — Я сделаю всё, от начала и до конца.       Геката всматривалась в решительный взор пантеры и прикрыла глаза, молясь всем силам, чтобы получилось. И порывисто обняла Проводника, про себя мучительно отмечая, что Кира осталась единственным существом, которому она могла верить. И не могла поручиться, что могла доверять даже себе, учитывая, что сделала во время своего пребывания здесь.       — Возьми...       Из глубины комнаты выплыла парящая цепь, переливающаяся энергетикой ее сестёр. Та обернулась лентой вокруг торса девушки, всецело осознающей, чего им стоило создать это заклинание. Воительницы, не утратившие дух борьбы в таком месте и столько лет. Через недоверие, через боль — в этом суть всех Гекат.       — Мы будем ждать твоего возвращения.       Селина свела дрожащие руки. Затем склонила голову, выражая почтение и благодарность за такое подношение. И снова посмотрела перед собой, возвращая во взгляд твёрдость.       — Вперёд!       Та вышла в середину узилища, по нитям души передвая всю себя без остатка Гекате, пока Селина распечатывала замки. Когда последнее заклятие было снято, девушка не сходя с места и не теряя ни секунды развела руки в стороны. Небольшая комната озарилась яркими вспышками, слепя демона, который внимательно наблюдал за происходящим. Древний шёпот проникал в каждое живое существо, в душу, выводя из навеянного заклятиями Люцифера опустошения.       Пантера стремительной стрелой вонзалась в прутья клеток, откуда рвалась сущность Гекат. Те яркими всполохами проникали в фамильяра, давя ту своей силой, что осталась. Что была закрыта от палачей и вражеской магии.       Грохот в дверь с той стороны потревожил обряд, но Селина, вздрогнув от внезапного громкого звука, продолжала удерживать преграду и освобождать сестёр. Андрас, отвлекшись от уникального действа и вида его измотанной, но по-прежнему борющейся души, обернулся, стягивая армии духов в коридор с другой стороны двери. Из-за мрака последняя преграда перед Люцифером терялась из вида, становясь практически незаметной под защитой Маркиза.       Демон вновь обернулся в комнату. Легионы духов, подчиняясь мысленному приказу Высшего, выстроили оборону метафизического коридора, что пронзил пространство, минуя стены и прокладывая путь за пределы крепости.       — Кира... быстрее... — еле произнесла Геката задавленным голосом от прилагаемых усилий, так же удерживая пространство от натиска магии Люцифера и путь открытым для фамильяра.       Наконец последняя душа была забрана пантерой. Кира не могла ожидать, чтобы Гекаты сохранили столько мощи в себе, скрывая ту от Люцифера. И ощутимо покачнулась, готовясь отправиться в долину. Но не удержалась и бросила обеспокоенный прощальный взгляд на девушку.       — Давай, — сдавленно ответила на неозвученную реплику Селина срывающимся голосом. — Ты должна...       Киру сорвало в тот же миг с места, чтобы исчезнуть в пространстве, которое сразу начало схлопываться вместе с Легионами, отсекая возможность всяческого преследования. Мрак по мере продвижения Киры по тоннелю возвращался к демону, который опасливо покосился на преграду. Легионы заметно истлевали и теряли силу под воинственными возгласами самого Дьявола и могущества, рвущегося в пространство.       Геката, рухнув на колени от недавнего напряжения магических сил, обессиленно смотрела, как печати постепенно рушатся. Стиснутая в руках цепь воспылала и окутала девушку. Из шеи и запястий чернильные отметины заструились алой кровью, когда как Селина закричала от ощущения, что из неё выдирают куски мяса наживую. Геката корчилась над лужей собственной крови, почти упав на пол и не отрывая взгляд от двери. Чувствуя, как начавшая формироваться связь с палачом так же погружается в пламя, сжигая изнутри и обугливая внутренности.       Новый удар, и вся магия демона и Гекаты грозилась рассыпаться прахом. Маркиз обернулся к удерживающей себя на руке девушке и в мгновение оказался рядом, хватая ту на руки. Сжатая в ладони склянка под силой мужчины треснула, обжигая благодатью кожу Андраса. Окровавленная ладонь легла на цепь с шипением Андраса от боли, заставляя ангельскую кровь снять проклятые кандалы. Удар за его спиной оглушил находящихся внутри.       Одновременно с возникшим на пороге Люцифером в истинном обличии Маркиз в один широкий прыжок прорвался в почти закрытый тоннель Легионов. Широкие перепончатые крылья Дьявола расправились, и он понёсся извергающей уничижительную магию карательной тенью за Андресом и Селиной. Маркиз, периодически бросая взгляд назад, прижимал к себе наконец добытое сокровище, прорываясь вперёд так, что тьма белела.       Через пару мгновений демон с Гекатой на руках сошёл с недавней траектории пантеры, приказав духам держать оборону своего хозяина. Спрыгнул со стены крепости, падая прямо в жерло, где пылала лава. Извернувшись в воздухе, он оттолкнулся от глыбы камней и перелетел горящий ров, приземляясь на скалу. Люцифер остановившись на краю плавящейся бездны развёл руки в стороны. Между ладонями вытягивалось алеющее копьё. Маркиз петлял, смотря только вперёд в ущелье, где по берегу Стикса можно было выбраться из Баатора. Люцифер замахнулся, и из одного копья расправились сотни таких же орудий, метящих прямо в спину Маркиза.       Геката рванулась за спину демона, упираясь тому в плечо грудью. Яркая вуаль расправилась по всему фронту полёта копий, закрывая от атаки. Но силы утекали и несколько всё же пронзили полотно. Смотря на группирующиеся в воздухе огромные стрелы, Селина стиснула демона, невольно пытаясь закрыть собой. Маркиз оттолкнулся от поверхности, чтобы запрыгнуть на утёс уже близкого ущелья, только периферийно замечая, что он попал прямо на траекторию полёта оружия Дьявола. Хватка девушки была болезненной, когда в ней заклокотал неописуемый страх. Маркиз приземлился на край, где начинался тайный приток, на мгновение обернувшись. Снова время сузилось до одного мгновения. Глаза демона утрачивали воинственность, пока между ним и Дьяволом ширилась настоящая, густая, словно разлитые на полотно чернила, тьма, собирающаяся в образ гигантской пантеры.       — Кира, уходи!!!!       С нечеловеческим криком Гекаты фамильяр, закрывая собой хозяйку и её спутника, бросилась на стрелы, направленные в Андраса. Он видел Киру, смотрящей прямым взором в его звериное нутро говорящим взглядом. Демон услышал предсмертную волю уникальной души, спасённой Гекатой много лет назад.       — Обещай спасти её...       Предсмертный вскрик Проводника будто подтолкнул демона дальше. Андрас отвернулся от ужасающей картины, мысленно давая клятву фамильяру всем, чем он являлся.       Геката не видела ничего, кроме копий, пронизыващих смелую душу девочки. Несравненную, неповторимую. Маленькой Давы Кельсанг. Брызги алой крови смешивались перед глазами, яркими каплями закрашивая всё девятое измерение, словно палач презрительно выплеснул на холст всевозможные в мирах запасы красной краски. Она чувствовала, как остриё копий вонзаются в её собственное тело. И мир погрузился в кровавое марево.       Кошмар наяву скрыл высокий берег Стикса, когда Андрас прыгнул вниз. Геката отпряла от демона и, пытаясь вырваться из его рук, взревела не своим голосом.       — Отпусти!!! Пусти меня!!! — брыкалась Селина, хоть слёзы не давали ничего разглядеть, кроме алого полотна. — Оставь!       Демон только сильнее прижимал ее к себе, стремясь к порталу, который виднелся вдалеке, не обращая внимания на истлевающую под ангельской кровью конечность и сопротивление девушки.       — Кира!!       Селина ревела и рвалась, испытывая хватку демона. Толкалась, била ногами и руками, едва ли понимая, что делает. Кричала и давилась брызнувшими слезами от ран, которые не ощущала. Только боль Киры... И ничего не составляло её существо, за исключением экзистенциального стремления быть рядом с Кирой и спасти. Наплевав на всё — теперь уже можно было не думать о себе и ни о чём другом.       — Пусти меня к ней!!! Немедленно! — задыхаясь, срывая горло и голос кричала Геката, не сдаваясь, хоть силы уже подводили.       Михаэлис только терпел, не говоря ни слова. Перехватывая тело девушки снова и снова, когда она извивалась, чтобы избавиться от стальных объятий. И смотрел только вперёд. Снова прыжок, и портал скрыл беглецов в пучине миров.       Держа дрожащую от рыданий девушку в оковах своих рук, Маркиз огляделся. Вокруг было ни души, как он и желал. Вершины гор, объятых снежными ледниками, простирались перед взором. Солнце не слепило из-за утренней дымки и низких облаков. Ветер трепыхал волосы, пока он решительно не обернулся, видя в нескольких шагах расщелину в камне, напоминающую пещеру. Мокрая насквозь от слёз рубашка на плече замерзала на морозном воздухе, царапая кожу.       — Молю, верни меня к ней, — не унималась Геката, уже явно обессилив и почти повиснув в хватке, не потеряв фанатичного желания увидеть Киру и рыдая навзрыд.       — Прости, — шёпотом в аккуратное ушко. — никак...       Затем губами приник к растрепанной, покрывающейся инеем макушке, слыша хрипы беспомощности. Широкие ладони осторожно оглаживали тело, пока демон не вошёл в пещеру и за его спиной не вспыхнул адский огонь. Серые стены сразу же обрели рыжеватый оттенок от отблеска пламени. Прилипшие к поверхности снежные заносы слезами устремились вниз. Он опустился на колени, не желая пока отпускать Гекату из объятий. Усадив ту себе на колени, он погружался в неё, пытаясь, насколько умел, успокоить. Гладя и шепча несвязные, отрывочные слова, ориентируясь об их верности по дрожи тела.       Селина вдруг снова с незнамо откуда взявшимися силами забрыкалась. Дрожь стала другой, словно её внутри рвало на части. Демон, не понимая, что послужило причиной, чуть отпрянул, и сам готов был завыть. Из уголков рта девушки шла кровь. Короткое тёмное платье на груди и животе было насквозь мокрым от крови. Только усилием воли и вмиг переменившемуся вектору мыслей демон быстро и осторожно уложил Гекату на возникшую на полу мягкую перину. Кое-как поборов дрожь в руках, он разорвал одеяние девушки. Его взору предстали множественные сквозные колотые раны. Содрогающееся в агонии тело напрочь смело всё, кроме стремления спасти. Он гнал от себя картины вновь познанного прошлого, когда в таком же состоянии была Мари перед своей кончиной.       Действуя точно и скрупулёзно, он освободил Селину от всей одежды. Взмах руки, и рядом появилась вместительная емкость с тёплой от жара пламени водой. Разорвав на себе рубашку, Маркиз быстро смачивал ткань, промывая раны Гекаты.       — Селина, — не отводя взгляда от лица девушки и только мельком корректируя точность своих движений, он всматривался в бледнеющий лик девушки. — Ты не можешь сдаться... слышишь?       Губы Гекаты дрожали, но ответа не было. В распахнутых не моргающих глазах поселилась мука и обреченность.       — Я знаю, ты слышишь, — закончив с тканью, демон вгрызся себе в целое запястье, пока другой искалеченной рукой приподнял голову, и поднёс его к полу открытому рту Гекаты, поя собственной силой. — Не сдавайся. Ты не можешь, — вливая свою кровь той в рот, демон лихорадочно смотрел в лицо, на раны, которые никак не хотели затягиваться и стиснул в бессилии зубы. — Только не после всего! — пророкотал он, аккуратно кладя голову девушки обратно и пульсирующей из вены струёй водил над ранами на груди и животе. — Селина, — его кровь смешивалась с её и испарялась, овевая пещеру сладковато-соленым запахом. — Ты справишься, душа… Я верю, что ты найдешь силы...       Демон облегченно выдохнул сквозь стиснутые зубы, когда увидел, как кровотечение начало останавливаться. Он действовал по наитию и в духе того, чем являлась Геката. Его кровь была для неё своего рода эликсиром всегда.       Кровотечение остановилась окончательно. Геката реагировала короткими приступами дрожи, но конвульсии перестали лихорадить тело. Вознесенная над телом рука подрагивала от напряжения и опаски причинить лишнюю боль. И девушка обмякла, прикрыв глаза в беспокойном беспамятстве. Грудь Селины неровно вздымалась, где до сих пор рыдала его душа.       Слёзы не переставали течь, смачивая сомкнутые ресницы, а из приоткрытого рта вырывались тихие нечленораздельные звуки. Взяв обе руки Гекаты в свои и так же стоя рядом на коленях, согнувшись к ней, Михаэлис целовал пальцы, чуть покусывая и прикипев к худощавому лицу своего сокровища. Своей Гекаты. Своей судьбы. И готов был молиться, чтобы она выжила, если бы умел. Повторяя про себя её имя снова и снова, взывая к лучшей, неповторимой, уникальной душе. Мог так сидеть сколь угодно долго, хоть вечность, лишь бы эти глаза распахнулись и взглянули на него бескрайним зелёным океаном пламени.       Демон не смел отойти от Гекаты. Всё его существо было подчинено состоянию девушки, которая недавно заснула менее беспокойным сном. Преследователей не было в поле «зрения». Горы вокруг Эвереста надёжно скрывали их энергетику, путая возможных искателей. Прошло несколько дней и ночей, как они здесь. Улучшений в здоровье Гекаты особо не наблюдалось. Раны не затягивались, но и не кровоточили, что не успокаивало от слова совсем. Поверхностная дрёма сменялась приступами паники, и она начинала возиться на лежбище, не терпя ни прикосновений, ни слов. Порой смотря в одну точку в потолок стеклянными глазами. Редкое дыхание пробивалось хрипами, которые лишь немного убавлялись во сне. И все заново, каждый раз. Беспросветно.       Маркиз опустил глаза на девушку и придвинулся ближе к ней, в очередной раз прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. Прошупывая пальцами пульс, который почти не чувствовался под изрезанной сброшенными кандалами кожей запястья и шеи. Наклонившись над грудью, он считал медленные, неровные удары сердца. Страх разливался по телу, и мужчина быстро скинул покрывало, прикипая взглядом к ранам на груди и животе нагой Гекаты перед ним. Рука, стискивающая ткань дрогнула, когда перед взором предстали почерневшие края разошедшейся кожи. Маркиз отбросил в сторону ткань и со всей яростью сжал лицо девушки в своих ладонях, всматриваясь в лихорадочный болезненный лик.       — Никогда не поверю, что ты решила всё закончить так! — рокот зверя объял пещеру раскатистой хрипотцой. — Ты не можешь уйти! Сделаешь его победителем?! — из-за приоткрывшихся губ Гекаты прорвался надрывный выдох, а звук сердца стал слышаться менее чётко.       Маркиз положил большие пальцы на глаза, приподнимая веко и остолбенев от живого, яркого пламени, которое воронкой засасывало в пучину мрака. Словно океан встречался с необратимым наступлением пустыни.       — Нет, — только и вырвалось из напржённых уст демона, и он с силой взялся за плечи и встряхнул девушку, словно тряпичную куклу. — Ты будешь моей! — Маркиз провёл широкими ладонями по плечам и остановился на впалых влажных от пота щеках, гневным шёпотом опаляя приоткрытые уста. — Он не сдастся, понимаешь? Твой уход ничего не значит ни для него, ни для них. Он не оставит пощёчину без ответа. Твой путь куда более тернист, чтобы ты смогла оставить их... меня. Я не...       Себастьян, как по приказу, замолчал, видя, как веки затрепетали. Тело в его руках налилось свинцом и стало тяжёлым. Мышцы напряглись, и девушку объяла сильная дрожь. Глаза распахнулись, и рот открылся в немом крике. Михаэлис пытался удержать Селину на месте, когда её спина выгнулась до хруста. Изо рта вырвался скулёж, эхом распространившись по небольшому пространству. Перехватив Гекату за затылок, Маркиз неверяще наблюдал, как огонь глаз истлевает окончательно. Совершенно не понимая, что происходит, он приник к сухим губам, стремясь за той, что составляла его сокровище. Длинный язык проник в горло, а суть демона погрузилась в нутро Селины, всеми силами стремясь не упустить саму гаснущую жизнь. Полководец не даст небытию забрать Гекату, которое уже запустило свои щупальца в умирающую девушку.       Перед Маркизом распростёрлось пространство, в котором переплетались множества нитей, которые хлёстко обрывались, норовя ударить чужака. Михаэлис выскочил вперёд на голом чутье, пронизая разгульное на звуки неясное измерение. Пробегая дальше и дальше на ещё уцелевших струнах он видел миры, времена, словно зеркальные глади, которые покрывались трещинами, прежде чем разбиться. Догадка стала такой ошеломительной, что Маркиз всматривался в атакующие струны так, словно искал подсказку, намёк — всё, что угодно, что могло привести его к Селине.       Искусно уходя от ударов и перепрыгивая через струны вдалеке, в чернильной мгле он чувствовал нечто родное, лелеемое, обожаемое, сокровенное. Бросившись во мрак, словно там было само спасение, демон схватил неприметную струну, отливающую едва видимым серебром. Та пугливо свернулась и бескомпромиссно окутала Маркиза. Тот бросил всяческое сопротивление и поддался неведомой силе, которая заструилась под кожей. Решительный взор закрылся от внезапной яркой вспышки, хлестувшей по глазам и по сути.       Фантомная и кажущаяся очень реальной боль сменилась коротким падением и ощутимым ударом о твёрдую поверхность, смягчившую приземление мягкостью... травы. Пылающие глаза демона резко распахнулись. Перед ним разливалась тьма, периодически разбавляемая серебряными лучами луны. В нос ударил запах влажной земли и травы. Травинки, колыхаемые тёплым дуновением ласкового ветра, щекотали кожу лица. Нахмурившись, демон перекатился с бока на спину, замерев от представшего, знакомого вида.       Над ним возвышалось тёмное полотно с вкраплениями бриллиантов-звёзд. По небу проплывали редкие серые облака, прерывающие поток света от ночного светила. В вышину вторгались острые, как клыки, вершины деревьев, разносивших умиротворяющий запах листвы и хвои. Но главное состояло в том, что всё предстающее перед взглядом было живым. Пропитано флёром безмятежности — спокойствия ранней осени и недавно прошедшего дождя.       Маркиз сел на месте, а затем медленно и острожно поднялся, оглядывая лесную чащу вокруг себя. Та отвечала тишиной и молчанием. Кожу оглаживал лёгкий, едва уловимый ветерок, но не было слышно потревоженной листвы. Измерение овеществляло беззвучие, в котором Андрас уловил еле ощущаемое ожидание. Как собственное обличие. Внимательный взор блуждал по представшему виду, наполняясь не слишком уверенным сомнением. Он видел это место неоднократно и оно было для него воплощением души Селины. Но чем дольше демон погружался в атмосферу, тем явственнее осознавал, что до этого он был знаком лишь с его отражением. Окружение было реально, в отличие от антуража, показываемого Гекатой до этого. Убещиже, созданное Советником Её Величества на краю миров. Затерянное во Вселенной так, чтобы его нельзя было отыскать никому. И его появление здесь никак не вязалось с постулатами, которыми был сокрыт тайник Селины. След её сущности привёл сюда того, кому не было места ни при каких обстоятельствах.       Тем не менее, Себастьян оказался здесь. Ощущал обличием материальность того, что видит. Мягкость травы под ботинками, по которой мужчина двинулся в сторону ночного светила, где могла быть та, за которой он последовал.       Треск ветки где-то в глубине леса заставил резко остановиться и повернуть голову на звук. Постояв на месте несколько мгновений и не видя ничего в чаще, Михаэлис снова сделал шаг вперёд, как его нечто схватило за лодыжку. На инстинкте вырвавшись из внезапной ловушки и глянув на землю, демон недовольно оскалился. Переходя на бег, он чувствовал как его пытаются ухватить за ноги ожившие корни деревьев. По мере продвижения дальше в чащу уже ветки принялись преграждать путь незваному гостю.       На очередной опушке прямо за спиной взвился корень дерева, оборачиваясь вокруг талии мужчины. Маркиз вцепился в тот когтями, пытаясь разорвать, но уже другие корни обвились вокруг его ног, пригвождая к месту. При попытке извернуться другой отросток обвился вокруг сильной руки мужчины и потянул его к земле. Андрас, разъярённо рыча, пытался освободиться от вездесущих "щупалец", которые утягивали его вниз, прижимая к траве. Обмотав конечности, торс и горло, корни натянулись, буквально распластывая демона по земле лицом вниз. Треск веток заглушал мягкие шаги где-то со стороны, пока мужчина не оставлял попыток выбраться.       — Вот так встреча, — глубокий, чуть низкий голос послышался позади, овевая насмешкой, которую Себастьян не слышал много веков.       — Конечно, мой визит нельзя назвать запланированным, — хрипло ответствовал мужчина от того, что рык пробивался сквозь сдавленное горло. — Но хотя бы видимость гостеприимства была бы хорошим тоном.       — Хм, — голос стал приближаться, а удерживающие корни чуть приподняли демона, удерживая того на коленях с разведёнными в стороны руками. — К таким, как ты, это не относится, — Андрас немного скосил глаза в сторону, видя силуэт девушки, медленно приближающейся к нему.       — У меня нет намерений нападать на вас, — уже более свободно проговорил Маркиз, смотря на возвысившуюся над ним Гекату, стоящую напротив него с нечитаемым выражением лица, кроме тёмно-изумрудных глаз — там царило ядовитое презрение и враждебность.       — В таком случае, как ты здесь оказался?       — Если бы я знал... — речь Маркиза прервалась, когда оковы сомкнулись сильнее на горле под огненным взглядом фиолетового пламени Гекаты.       — Ложь присуща твоему роду, — прошипела та, с наслаждением сжимая ладонь перед собой и с удовлетворением смотря на оскалившегося от боли демона. — Как бы вы не утверждали обратное.       — Я... — на сильном выдохе начал Полководец. — хотел... спасти... Селин...       — Ты не смеешь произносить её имя! — крикнула та и широкими шагами сократила расстояние, наклоняясь к демону с уничтожительным взором. — Ты сгинешь здесь, Маркиз, обратишься в тень самоё себя.       Михаэлис отвечал твёрдым взглядом, в котором плескалась ядовитая злобная насмешка и усталость от речей Гекаты, которые не имели ничего общего с его стремлениями.       — Мне важно знать, — со стальной интонацией настаивал на своём Михаэлис. — что с Селиной.       Губы девушки искривились в полнейшем неприятии. Ладонь перед ней уже снова начала сжиматься в желании уничтожить чужака, как та резко отвернула голову, будто услышав чей-то голос или звук за спиной.       — Пока оставь его, — шёпот сестры привлёк к себе всё внимание. — Не нам решать, как с ним поступать.       — Он опасен...       — Не в этом месте.       Михаэлис яственно видел, как девушка стиснула зубы и мрачно покосилась на него сверху вниз.       Несколько секунд понадобилось Гекате, чтобы переступить через эмоции и послушаться старшую. Взмах руки буквально вздёрнул демона на ноги, а кандалы так и не покинули лодыжек, запястий и шеи, которые, впрочем, позволили двигаться, вырвавшись из земли. И освободиться было сложно.       — Идём за мной, — чуть ли не выплюнула Геката, отвернулась от демона, который едва уловимо усмехнулся вслед воительнице. — И без глупостей здесь.       — Как скажешь, — улыбка проникла в голос насмешкой на выдохе, когда Маркиз послушно последовал за Гекатой. — Получается, мы в расчёте, — продолжил демон, когда они следовали через лес в сторону диска луны, значит, он был прав в основном местоположении Гекат.       — Очередное ваше заблуждение, что вы можете нами командовать, — устало и холодно произнесла девушка, чуть наклонившись, чтобы пройти под раскидистой кроной дерева.       — Разве я позволял себе подобное в отношении тебя, Оливия? — снова насмешка, но уже более легкомысленная, когда демон повторил маршрут Гекаты. — Или тебе удобно так думать?       Та промолчала, никак не выказав своих намерений. Себастьяну только оставалось смотреть Оливии в спину, отчётливо видя ту Гекату, с которой участвовал в некоторых схватках Войны крови. Девушка была воинственна во всём и всегда, но на поле боя то было весомым преимуществом в битве с Небесными ордами или армиями повелителей планов. Несмотря на то, что её облик видился обрывочным, та не утратила стойкости и верности себе. Что импонировало Полководцу, вопреки всей обороне и ненависти к нему. Высокая, стройная, с фривольными повадками не делали её менее привлекательной — Геката есть Геката. И точно была достойна восхищения степень сохранности сущности перед ним после заточения у Люцифера. Оливия выдержала многое, оставшись целостной, хоть и не невредимой. Её образ словно состоял из блёклых и более чётких обрывков, сраженных между собой "стежками" шрамов от посягательств.       Невзначай пришедшие в мысли образы Селины заставили демона прикрыть горестно глаза, а нутро наполнить злобой и неприятием того, что довелось пережить его обожаемой душе. Одни только картины прошлого и незнание того, а лишь отголоски недавней попытки порабощения его Гекаты ввергали в такую ярость, что сдерживать её было невыносимо. И главное зачем?..       — Твои мысли слишком громки для этого места, Андрас, — Михаэлис лишь опустил голову, чтобы скрыть пламя глаз, продолжая следовать за Оливией. — Помни об этом, пока мы не решим, что с тобой делать, — Маркиз недовольно посмотрел перед собой, встречаясь с нечитаемым взглядом Гекаты, умело скрывающей боль, делающей её более близкой, и приглушил вырывающееся пламя глаз. — Советую не усердствовать в своих... желаниях. Ты здесь чужак.       Оливия отвернулась, напоследок небрежно махнув рукой. Удерживающие кандалы послушно отпустили демона из оков и скрылись в земле. Себастьян не двинулся с места, пока Геката не скрылась из вида, спустившись с холма, откуда доносился плеск воды. Прямо перед взором простиралась зелёная равнина, уходящая вниз, как он знал, к озеру. Виднеющиеся вдалеке скалы возвашались над водой, увенчанные плотными рядами деревьев, освещаемых серебром луны.       Андрас решительно сделал несколько шагов вперёд, вознамерившись спуститься к воде, как путь ему преградила вмиг выросшая стена деревьев, закрывающая обзор и припорошив листвой. Попытки последовать в другие стороны закончились тем же, словно демона поместили в загон, который исчезал, как только Маркиз возвращался на обозначенное Оливией место. Скрестив руки на груди, Себастьян смотрел вдаль, пытаясь ощутить душу Селины. Но та оставалась закрытой. Как и душа Оливии, которую он видел, но не ощущал как таковую.       Видимо, это место таило в себе множество барьеров для таких, как он, раз измерение казалось абсолютно пустынным и безжизненным, несмотря на обитательниц. Но его волновало лишь одна из них. Ради неё он оказался здесь, а, значит, он не отступит.

***