The Souls cannot Die: Beyond the Life

      Бескрайняя алеющая пустыня Авернуса простиралась перед изнурённым взором. С алых небес ниспадали огненные шары, оставляя глубокие кратеры в земле. Путь до портального города и его окрестностей казался бесконечным. Запах серы смешивался с запахом горящих камней и постоянной кипящей крови в реках, пронизывающих твердь, будто вскрытые вены.       После долгой дороги и перемещений с плана на план, Геката едва держалась на крупе Кошмара. Конь то и дело срывался вскач, когда как следовавший рядом Люцифер должен был оставаться инкогнито в чужих землях. Мантия Дьявола, сотканная и поддерживаемая Гекатой, стачивала магию. В голове крутилась только одна мысль: быстрее закончить. Крови на предыдущие печати ушло немало, когда как от Дьявола требовалось лишь несколько капель. Селине же казалось, что скоро в ней ничего не останется, чтобы совершить путь обратно через восемь измерений Баатора. И она останется здесь до восстановления сил.       Только упорство не показывать слабость держало её спину прямо, а взгляд с усилием сохранял твёрдость.       — Этой границы достаточно, — ровно произнесла Геката, останавливая Кошмара на краю очередной кровавой реки.       — В твоих интересах, чтобы план сработал, — проговорил Дьявол, наблюдая за тяжёлым прыжком девушки и милостиво протягивая уже зажившую, в который раз, ладонь.       — Чтобы убедиться в этом, — она достала из поясного мешка ёмкость и кинжал, который уверенно лёг в руку, с подавленным желанием всадить его в грудь мужчины, где у нормальных существ есть сердце. — не было необходимости покидать свою обожаемую обитель.       — Хм, у тебя остались силы на дерзость? — не поморщившись от глубокого пореза, иронизировал Владыка Баатора, наблюдая, как капли заполняют небольшую колбу. — В таком случае, их пополнение, — он призывно прошёлся кончиком длинного языка по ране, презрительно глядя на сглатывающую и поспешно отвернувшуюся девушку. — тебе не нужно.       — Ты дьявольски догадлив, Мессир, — прошептала девушка, отходя от Люцифера, и ей было уже наплевать, услышат её или нет.       Встав на берегу небольшого притока, Селина посмотрела на несколько сотен метров перед собой, где мёртвые воды Стикса пролегали сквозь расщелины и спадали дальше, на второй план — земли железного Диса. Прикинув будущую границу печати, Геката собрала все силы, чтобы не рухнуть прямо в кипящую кровь, и провела остриём от запястья к изгибу локтя. Алая жидкость неравномерными струями потекла по коже, окропляя землю. Прикрыла глаза. Шёпот древнего языка заполнил немалое пространство, фиолетовым пологом распространяясь по округе. Горящие глыбы камней падали с неба, но их удары будто заглушались силой заклятья. Из сведенных судорогой напряжения пальцев выпала колба с кровью Дьявола и, разбившись на тверди, смешалась с кровью древнего создания. Новая волна по пологу создаваемой границы разнесла по округе угрожающий скрежет. У ног девушки разрасталась тёмная лужа, ринувшаяся в стороны, обозначая периметр того, куда не ступит нога призванных из бездны.       Дьявол наблюдал за работой Гекаты с нескрываемым восхищением её знаниям и полученными навыками. Ему становилось ясно, отчего его творение так успешно пряталось все эти тысячелетия. Неудивительно, что Андрас был столь ревностен в её сохранении подле себя. Такая сила, отданная добровольно... Люцифер стиснул челюсти в предвкушении. Он не сомневался, что рано или поздно — конечно, второе, — Селина поймёт, что никого, кроме как Дьявола рядом с ней быть не может. Он не хотел получить куклу — это правда, ведь демоны не лгут, но он хотел свести к минимуму вольность девчонки... которую могло размозжить глыбой, стремящейся прервать начало старой истории.       Мужчина вытянул руку и со злостью на случай притянул увлекшуюся ведунью к себе, уводя из-под удара горящим камнем. Та вскрикнула и почти захлебнулась от собственного возгласа, когда шею сдавило так, что захрустел позвоночник. Адский кашель и хрипы замолкли, когда оказавшаяся сидящей полу боком к Владыке девушка, обернулась на звук удара камня о землю. Кошмары встали на дыбы и заржали так, что округа наполнилась эхом. Короткий миг тишины, и топот армий стал стремительно приближаться. Кони рванули назад, ввергаясь ввысь, когда наездники смотрели, как неразумные существа сгорают в поставленном барьере.       — Достаточно на сей момент, — твёрдо произнёс мужчина, насильно притягивая пытающуюся сохранить дистанцию Гекату.       — Действительно, достаточно того, что ты меня чуть не задушил, — огрызнулась девушка, отклоняясь вперёд, пока Кошмар преодолевал план за планом.       — Если бы это было так просто, ты бы мне уже не понадобилась, — ласково отрезал мужчина с такой интонацией, что по измученному телу прошёлся холод липкого неприятия.       Было откровенно мерзко ощущать себя выдоенной тряпицей, положенной на кровать без возможности поменять позу от немощи. Дурнота от слабости была такой, что даже темнота перед закрытыми веками раскачивается из стороны в сторону. Один положительный момент для себя отмечала Селина — Люцифера не было поблизости.       При отходе они видели только часть армий Танар'ри, выпущенных из Бездны. Основная битва ещё впереди. На новое совещание Дьявол уже её не потащил с собой, но никакой признательности за это Селина не чувствовала от слова совсем. Скорее, наоборот, находила в себе силы корить себя за то, что отчасти могла помочь войску Повелителя выйти победителем в новой схватке. "Может действительно отвлечётся от своих козней и займётся прямым делом", — про себя оскалилась девушка и чуть-чуть подтянулась на руках, занимая полулежащее положение на подушках.       На последнем усилии девушка уловимо задрожала, а глаза заметались по покоям, не понимая, что чувствует. Вернее, истинно ли её чутьё. Опустив себя на подушки и замерев, Геката смотрела прямо перед собой, ощущая прикосновение. Только оно незаметнее самого лёгкого и нежного пера. За него было очень сложно ухватиться, чтобы вообще осознать, что оно есть. Взгляд стекленел, а в глазах разгорался огонь вместе со скапливающейся на нижних веках влагой.       — "Как?.." — только на уровне лёгкой вибрации материи сущего, что незримой волной прошлась от неё до неожиданного и очень желанного, забытого, кровного адресата.       Пауза затянулась, но Селина всеми остатками сил пыталась удержать эту хрупкую, тонкую как паутинку, ниточку.       — "Этот вопрос мы хотели задать тебе", — отклик получился только с намёком на недовольство, но был таким... испуганным от того, что связь вообще есть. — "Здравствуй...".       Геката не медлила с ответом в отличие от "собеседницы".       — "Вы правда здесь...", — не чувствовать, не давать лишних сигналов, глушить отклик для внешних сил — вот главное желание Селины, чтобы "слышать".       — "Ты знаешь дорогу к нам", — осторожно, едва ощутимо подвердили на той стороне. — "Времени не много и спрошу главное: она есть?".       — "Да", — призрачно уголки губ поднялись. — "Только не рискуйте, помните её приказание...".       — "На тебе его проклятье...".       — "Клянусь пытаться в любом случае...", — вибрация получилось чуть большей амплитуды, но её вовремя погасили с той стороны ответным "словом".       — "Мы возьмём эту задачу на себя".       — "Нет, опасно...".       — "Есть иной путь?" — чуть злее. — "Ты так же окажешься в клетке как непокорное животное...".       Геката закусила бы губу, если бы могла — вся её сущность источала мерзкое неприятие, что для считывающего её Люцифера было привычным и не могло вызвать подозрений. Но что под этой поверхностью — туда бросались все силы, чтобы не стать замеченной.       — "Нам не ясно", — заполнила паузу Агата, снова сглаживая вибрацию паутинки. — "Как ты оказалась здесь, сейчас, после стольких лет? Почему прекратила скрываться?..".       Селина только и могла, что закрыть глаза, отчего скопившаяся на веках влага соскользнула по длинным чёрным ресницам и каплями проложила себе дорогу по впавшим щекам к подбородку.       Этот вопрос не был отражением праздного любопытства, отнюдь. Но и произносить лишнего она не хотела. Не так — не при таких обстоятельствах. Чтобы не сорваться, ибо связь и без того отнимала не восстановившиеся силы.       — "Никогда не забывала о своём долге", — коротко и сухо, не вдаваясь в подробности. — "Необходимая сделка", — на том конце ниточки вибрация столкнулась с такой же амплитудой, отчего незримо натянулась сильнее. — "Чтобы не потерять, что приобретено".       Молчание. Дольше обычного. Но связь оставалась двусторонней. Агата размышляла. Чувствовала в "интонации", в самом ритме, что этот вопрос тяжёл для того, чтобы дать простой ответ. Селина не предатель и не провокатор, Гекаты могли убедиться — Агата не сомневалась. И что бы ни произошло за все эти долгие годы и течение времён, Советник предана им, несмотря на тщательно скрываемую боль. Дадут силы, они узнают. Чем не ещё одна мотивация, чтобы попытаться наконец освободиться и объединить силы, как раньше? Селина никогда ничего не делала просто так или вопреки, как казалось, здравому смыслу. Всегда был замысел. Как и сейчас.       — "Понимаю...", — без деталей, а настроение интонации показывало, что сестра уловила непроизнесённую суть, неясную, но та была. — "Теперь мы не одиноки...".       Ниточку мягко выпустили из рук с той стороны с последним отзвуком. Уже в процессе истлевания эхо "слов" дарило закованной в тиски собственных ограничений тепло. Силы всевышние, в этом-то месте тепло...       Веки девушки затрепетали. Напряжённые руки постепенно расслаблялись. Пальчики провели по постели, будто лелея и с желанием прикоснуться. Но все догадки по состоянию пленницы рассыпались во прах, когда Селина подняла веки. Влага в глазах испарялась, боясь тлеющего и морозного взора. Мокрые дорожки на лице перестали быть отличительной деталью лица Гекаты — пропали.       Снова стена. Уже укреплённая новым рядом кладки из осознания, для чего она здесь. Достаточно вспоминать то, что было. Борьбы за прошлое быть не может, как бы её не тянули обратно властными и жестокими руками палача. В настоящем уже началась схватка за будущее, а прошлое может служить только доказательтством и поддержкой истинности избранного пути.       Агата двинулась в путах прутьев клетки. Это было не тело, только неочерченный образ той Гекаты, что была создана рукой Предателя. Объятый чернотой и испивающим пологом, не позволяющим Валькириям придти в себя после мучений, остался не потревоженным. Сгустки двух теней, теряющихся в заточении, выдавали само их присутствие. Но не могли сообщить кому-либо о том, кто они и, тем более, что недавно произошло. Ещё двенадцать пар глаз не отрывались от связницы, прикипев к ней в ожидании и в маломальски полезной магической поддержке.       Ни слова не было обронено ни в физическом плане, ни в эфимерном. Только считывание слабой энергии, осторожно держащей связь по самой крови, могло хоть что-то обратить к присутствующим. Теперь они знали: Королева жива и находится в убежище. Но... можно ли верить Советнику в остальном? Метафизические нити, неотъемлемые от родства Гекат, разделились. Агата не собиралась усложнять связь дополнительными суждениями от себя — всё было отдано на откуп другим воительницам. Единогласного доверия, в котором была уверена связница, не состоялось. Более того, короткие, едва "слышимые" вспышки от особо темпераментых Гекат говорили ей о том, что они не понимают, в чём именно состоит план Советника. Её объяснение не носило никакой конкретики, будто специально, как они полагали, запутывая. И стоит ли тогда приступать к содействию если не по снятию, то хотя бы ослаблению клейма Дьявола?.. И в принципе, как приступить к этой задаче, которая, как гласила пара энергетик душ, была обозначена Агатой поспешно и необдуманно, если не сказать легкомысленно?..       Жарким спорам не было места в узилище. Шанс ли это — тут никто не имел сомнений, что да. Ведёт ли он к спасению или окончательной гибели — вот вопрос, который потонул в абсолютной тишине на всех планах связей Гекат друг с другом.

***

      Жар, поселившийся на равнине, опалял кожу. Босые ступни жёг расскалённый камень, а на нежной коже ног оставались заживающие ожоги от бурлящей в неисчислимых ручьях крови. Однако Геката не думала ни о чём, кроме как о сдерживании своих печатей. Танар'ри не могли бы пройти сквозь них при всё желании. А вот давление легионов Аббадона проникало сквозь завесу, проверяя ту на прочность. Ему вторили армии Баала, напрочь уничтожая пришельцев из чуждого любому баатезу измерения.       Армия Бездны постепенно делилась на две стороны, одной из которых суждено было сгинуть в небытие усилиями Баала, когда как вторая гналась обратно к источнику хаоса — в Бездну. Бой шёл немыслимо долго, так как задача, поставленная Люцифером стояла незаурядная — вычислить, к кому вожаки Танар'ри побегут с докладом о провале. Именно о провале, над чем его воины и трудились.       Видя, как легионы Баала успешно истощают ряды неразумных чудовищ, Селина усилила воздействие. Граница силы начала давить на войско с другой стороны. Предводители существ, выглядящих как обезображенные птицы с неровными крыльями, покрытыми пепельными перьями, из-под которых выглядывала синеватая кожа, разносили по округе ужасающие воинственные призывы. Щёлкая крючковатыми массивными клювами и скалясь на девушку, пытаясь её достать. Младшие Танар'ри сгорали в пламени собственной бездумной ярости, когда как их предводители, Балоры, рассыпались во прах. Он поднимался и скручивался в вихри, засыпая собой собственные армии, и устремлялись назад в Бездну, чтобы потом вернуться к существованию, переродившись. Чернильное марево духов следовало за ними, не отпуская на волю, чтобы проследить за дальнейшими их действиями. Разведовательная миссия выполнялась по мере уничтожения войска и их командиров, отчего яркое измерение Авернуса делилось на красную пустыню и отражение той самой тьмы Бездны — разливающуюся тьму.       Реки крови утрачивали свой алый цвет, становясь подобием разлитых чернил по первому измерению Баатора. Стикс с охотой принимал в себя тела поверженных и скинутых войск всех сторон, чтобы более никогда не отпустить из своих цепей безумия и беспамятства. В чернильном мареве постепенно проступали красные пески Авернуса, провозглашая о скором конце кровавой битвы. И только армии Люцифера сохраняли своё численное превосходство, несмотря на неизбежные потери. Победа Нессуса уже была неоспоримой. Дальше — дело за легионами Баала и Аббадона внутри самой бездны. Изгнание остатков Танар'ри в царства беспорядка.       Андрас стоял на скале, где на много метров вниз расположилось ущелье с притоком Великой реки мёртвых. Кровавый взгляд просчитывал количество призванных на Девятый круг. Великий полководец был задумчив, так как численность Танар'ри была настолько малой, что стоило помыслить в сторону закономерной ошибки в маршруте Бездны. Это могло быть правдоподобным предположением, если бы эта ошибка не составляла семь измерений, куда Танар'ри просто так не могли добраться.       — И как выстоять против несметных армий? — недовольно провозгласили в стороне, не удостоившись и взляда полководца. — Хоть тут и рукой подать, — продолжил ненавистный соратник и безуспешный конкурент Великого Маркиза, всматриваясь в кровавое марево, в глубине которого распростёр объятия Малшим. — такое положение дел считаю оскорбительным.       Михаэлис поморщился сколько не от противного зудения Доблестного, сколько от толики правды, прозвучавшей от вездесущего Набериуса. Звериное чутьё ворошило спокойные, готовые к бою мысли.       Войско постепенно сгущалось. Никакого боевого порядка не наблюдалось — хаос во всём, чем и характеризовалась Бездна. Великий полководец сделал шаг навстречу, практически впрямую давая себя обнаружить. Сотни зорких глаз обратились к чернильному силуэту на скале. Крик, призывающий к атаке, ударился о камни. Резонанс голосов потревожил валуны, и ущелье превратилось в ловушку. Из-за спины Великого Маркиза показалась дымка. Кровавый взгляд заалел. Яростная улыбка обнажила клыки. Чернильный туман за Андрасом сначала словно сжался, чтобы набрать силу.       Ущелье взрывом погрузилось во мрак, овеваемое рёвом. Камни окрашивались тёмной жидкостью, давая ущелью вид бесконечного рова, уходящего в самый центр мира. Нибериус отбрасывал войска с флангов, следя за находящимся в гуще Полководцем. Но держался позади, за пределами печати. Несколько неприкаянных душ были посланы по бегущим с поля боя Танар'ри, чтобы отследить их путь. А тем временем Михаэлис оставался в самом центре схватки, отбиваясь и уничтожая. Получая не слишком заметные для него раны, когда атаки схлёстывались на звере, беря не умением биться, а численностью. Подзуживаемые тщательно выверенной магией Доблестного, те пытались урвать куски плоти противостоящего демона. Уничтожить, невзирая на защищающие хозяина легионы. Внушаемые только одним приказом извне, будучи не слишком сильны в противостоянии заклятиям и указаниям, кто тут главный враг — убить, разорвать, оставить останки тем, кто продемонстирует их Дьяволу, чтобы показать, кто будет следующим.       Тем временем, Набериус, косо взглянув на соратника, вбирал в себя часть легионов. Незаметно отступая к проходу, где стояли на страже армии Вельзевула и Бафомета.       Последний взгляд, и Доблестный скрылся за валунами, оставляя демона один на один хоть и с малочисленной, но армией. Его миссия была выполнена — Танар'ри выбрали Полководца в жертву.       Длинный из чёрного обсидиана стол отражал блики огней факелов. Здесь весь антураж был выполнен из него, отчего помещение казалось и небольшим, и блестящим одновременно. Матовые глубокие и высокие стулья принимали гостей властителя Авернуса после изматывающего боя: Бездна умела тянуть силы, истощая противника не ударами клинка, а множеством разномастных и хаотичных атак.       Гостеприимство было скорее дипломатическим жестом со стороны Баала, чьё войско постоянно отражало набеги Танар'ри. Авернус с самого первого мига существования Баатора был первым кардоном на границе выстроеннго порядка и иерархии Баатезу и хаоса Бездны. Два мировоззрения находились в постоянной битве. Два мира — в Вечной войне. Но это противостояние было только в пределах Ада, и по масштабам изнашивало только уклад Подлунного мира. Но Дьявол хотел завоевать все миры, а для этого он должен был стать единственным их правителем — источником силы, создавшей все измерения Ада.       Об этом ведали все присутствующие. Демоны понимали стремление Верховного, когда как Геката должна была стать оружием в руках Дьявола. Но предательство во всех мирах всегда было проступком. А в Аду — непростительным, карающимся немедленной смертью и отправкой в небытие.       — Я не могу назвать произошедшее победой, — раскатистый, хриплый голос нарушил тишину, хотя в Аду никогда не было молчания: всё измерение дышало магией, которую слышала Селина постоянно. — Мои легионы держат перманентную оборону. По крайней мере, — направление голоса изменилось, и Геката отвлеклась от своих мыслей и взглянула на привлекательного мужчину. — твои печати могут помочь действовать более эффективно.       — Это в наших общих интересах, — куртуазно произнесла Селина и чуть кивнула, внимательно смотря в чернильные глаза, отчего её взгляд казался колючим, несмотря на спокойствие и мудрость.       — Почему не можешь? — прервал контакт Аббадон, и Геката видела, как Баал откинулся задумчиво на спинку кресла, приставляя длинные, чуть смуглые пальцы ко рту, скрывая недовольство, поселившееся на устах.       — Мы постоянно в войне, — снова повторил Властитель. — Однако ни разу не было предпосылок, чтобы Танар'ри пронюхали о тайном проходе, — испытывающий взгляд вперся в девушку.       Короткий смех обратил на себя внимание обоих, и Баал с Гекатой посмотрели на Аббадона, скрестившего ноги, а затем и руки, вскидывая подбородок.       — Селина не будет полагаться на несметные армии неразумных существ, — удивление девушка скрыть не успела, а вздёрнутая в непонимании аккуратная чёрная бровь вызвала широкую улыбку Советника. — К тому же, наша визави на натянутой короткой привязи.       Геката смотрела на демона с таким каменным лицом, что казалось неживой, а искусно выполненной статуей.       — Похоже, — тихо и так же задумчиво протянул Баал, протягивая руку к настолько изящно выполненному бокалу, что его хрустальные стенки были почти невидимы, отчего тёмное вино, казалось, плывёт по воздуху и оседает на очерченных губах Повелителя первого измерения. — Вынужден сообщить тебе, Аббадон, без топтания на месте, о том, почему вы здесь: выследить источник знаний Танар'ри не выйдет.       Аббадон склонил на бок голову, слушая старшего Владыку.       — Тайной владеют только высшие и пользующиеся исключительным доверием их приближённые, — взгляды Баала и Гекаты снова скрестились, но уже во взаимном интересе о событиях без второго дна. — Мы в битве с ними с самого зарождения Бездны и знаем, что доверять сеĸреты им не опасно, — Селина слушала тихий хриплый голос, почти на кончиках пальцах ощущая, к чему ведёт Баал. — Их нужно вести, но ĸому из Властителей это под силу?.. Ранее разведĸа уже поĸазала, что тольĸо часть Танар'ри пошла ĸ притоĸу.       — Среди них нет высших генералов? — подхватил Советник, склоняясь чуть вперёд к столу и смотря на Гекату, что взглядом показывала согласие с мыслями, что оставались за пределами озвученного.       — Они не поверили в данные о том, что Тайный ход существует, — подтвердил опасения гостей главнокомандующий Авернуса.       — То есть их ведёт кто-то иной, — проговорила Геката. — И часть отправили специально на Нессус, но её недостаточно для захвата.       — Верно, — одобрения не было, но было взаимное понимание Баалом измышлений Селины. — Вот главный вопрос, который меня занимает.       — Поставленная тобой печать только подтвердит то, что приток Стикса — не путь на Нессус.       — Закономерный вопрос: для чего там отдельный боевой отряд? — резюмировал слова Аббадона Баал, смотря на Советника Люцифера несколько даже довольным взглядом, будто с облегчением — это уже не его битва, Нессус не его вотчина, и гостям тут более не было места.       Селина подавила желание передёрнуть плечами, а поднявшая голову тревога загнана так глубоко, где только самое сокровенное могло скрыться от пронзительных глаз и властной магии Люцифера.       Весь путь обратно её не покидала мысль, что это не очередной поход Бездны на Баатор. Совещания, призыв Верховных генералов и Маркизов, её участие... Проверить лояльность — смешно, её и так не было и нет — в том состоит борьба Селины. Увидеть Гекату в действии — у них уже был бой, из которого Люцифер вышел с серьёзным уроном, отчего она и оказалась здесь. Что-то оставалось за кадром, завуалированно. Подспудно.       Они шли в залу, куда собирались участники недавней вылазки Танар'ри. Между двумя Советниками поселилось молчание. Оно стало почти громким, когда за раскрывшейся перед прибывшими вуалью они узрели восседающего на высоком стуле Люцифера и стоящего перед ним Набериуса. Доблестный спокойно взглянул на вошедших и кивнул Аббадону, сразу возвращая своё внимание на Владыку. Маркиз был один...       — Продолжай, — велел Мессир, незаметно следя за девушкой, которую невозможно было прочитать — догадывается, а мужчина внутри себя довольно оскалился.       — Легионы Андраса, — шаг девушки, шедшей в направлении Дьявола, однократно, неуловимо, но сбился. — уничтожают войско Бездны. Он уже на нашем берегу с Генералами, печать держит напор.       Владыка резко повернулся к остановившейся за его плечом Гекате, которая внимательно смотрела на Доблестного, будто хотела пронзить его огненным копьём взгляда.       — Время закрыть печать окончательно, — скомандовал мужчина девушке, но та лишь перевела на него мрачный взор. — Чтобы никто не мог проникнуть сквозь неё с двух сторон, — добавил он, удовлетворённо следя, как Геката под магическим приказом нехотя и медленно опускается на колени и приступает к знакомому ритуалу.       Помещение постепенно заволокли звуки умопомрачительного голоса. Фиолетовое пламя, распустившееся на вытянутой ладони, вспыхнуло, озаряя комнату. И постусторонней струёй лавы устремилось к полу, проникая сквозь камень. Взгляд Гекаты остекленел, пока она вела магию к ущелью. И не видела, как Доблестный опасливо посмотрел на Дьявола, на что тот лишь коротко усмехнулся.       Селина услышала, как где-то вдалеке раздался треск стекла, который из звонкого перетекал в более низкий и глухой. И видела в осколках отклика печати скопление духов и армий Танар'ри. Астральная сила рыскала по прутьям установленной печати, высматривая в гуще боя следы Маркиза. Метафизическая стена покрывалась вполне осязаемыми подтёками крови врагов Баатора. Чернильное марево не выдавало следов нахождения Андраса в заточении на кромке Стикса. Его Легионы действовали методично, хладнокровно, алчуще, чтобы изничтожить заразу хаоса. Пыл битвы был настолько знаком, с родными нотками жажды крови Легионов, что Селина не успела подавить дрожь желания. Она когда-то испытывала подобный кураж на уроках Маркиза, чувствовала его Легионы, словно касалась кожи мужчины в пучине страсти. И никто не имел права видеть это, узреть, ощутить, помыслить, что такое вообще существовало когда-либо.       Самого Андраса не Геката не видела в битве. После этого заключения струны магии стягивались в печать, делая плетение заклятий тугим, беспросветным, непроходимым. И уже закончив выполнение приказа, последним крупицам астрального зрения предстали новые отряды Танар'ри, ввергающиеся в гущу битвы. Рассредоточившиеся среди мрака генералы Люцифера на кошмарах и... Маркиза с ними не было.       Отозванная в лоно источника магия ударила по нему самому. Селина распахнула шире глаза и чуть покачнулась назад, не успев упасть благодаря поддержке со спины. Но Аббадон не был замечен, как и его помощи, когда взревевшая Геката вскочила с пола, смотря на палача, который не мог воздействовать на Селину, но намеренно скрыл от неё Полководца. Одного мановения руки было достаточно, чтобы внутренности скрутило как в первый раз, когда на неё накинули цепи. Рёв мятежа и бунтарства прервался таким же звучным скулежом. Ноги подкосились. Девушку выворачивало на полу под нечитыемыми и одним удовлетворённым взглядом. Оданко она не отступала от нахлынувших эмоций, смотря на Владыку взором бешенного зверя. Удлинившиеся когти оставляли на камне обугленные борозды. Глаза пылали такой ненавистью, что хватило бы на все Подлунные измерения. И всё это было обращено только на одно существо во всей Вселенной, которого хотелось истязать остаток вечности.       За желанием испепелить Геката не замечала, как по одной, среди прочих, почти истлевшей нити, её отпущенная на волю ярость пронеслась вдаль, ударяясь со слабым звоном в металл. На той стороне преданной забвению связи встрепенулись, видя угрозу главному в подаренной жизни существу. Страх, боль, умопомрачение от чужеродного бешенства были такими, что сметали всю суть и грозилось уничтожить — оно было многократно сильнее всех сил, чтобы были дарованы спасителем и её собственных. Даже обстановка, окружающая девушку, задрожала, будто земля грозилась разверзнуться. Мару унесло прочь к тому, кто стал воплощением её собственной жизни.       Маркиз вынужденно отступал к горлышку ущелья. Новоприбывший отряд Бездны грозился перенять иницитиву наступления на себя, тесня легионы Полководца. Из мрака то и дело показывались разорванные тела противников, окрапляя скалющуюся пасть зверя кровью. Разящий меч рубил неприятелей, но их ряды, столь успешно ранее редевшие, будто затягивались вновь. Собственный рёв от непонимания, какого чёрта происходит и куда внезапно — не желание вернуть, а сам факт отсутствия, — пропал невыносимый Набериус, был встречен претендующим на конкуренцию ответом на из неоткуда взявшегося предводителя одной из армий Бездны — Балора. Темп боя чуть замедлился, когда как стоящие в непосредственной близости Танар'ри, занятые приветствием командующего падали ниц и их незамедлительно уничтожали легионы.       Андрас повернулся всем телом к шествующему к нему Балору, чуть вздёрнув подбородок с аккуратной бородкой. Сероватая кожа демона была покрыта вязкой кровью подопечных высокого командира. С обнажённой пасти главного на этом поле брани Танар'ри капала мутная жидкость. По мере приближения к Великому Полководцу Балор становился будто выше, хотя они и без того славились огромностью. Краснокожий демон несколько раз отводил руки назад, показывая неразумным, чтобы отступали. Небольшая в сравнении с пропорциями тела голова с рогами оставалась статичной, несмотря на тяжёлую, чуть в перевалку, поступь. Крылья, напоминающие летучую мышь, время от времени пытались раскинуться, выдавая нетерпение обладателя. Парные копыта оставляли на каменном берегу трещины от грузной походки. Редкая грива с проплешинами старых ран на затылке повествовала о том, этот командир редко оставался в тылу своего войска и ему ведомы многие схватки. Когтистая рука зеркально с Маркизом взвесила в руке меч, исполненный в виде выкованной молнии, когда как другая тащила многохвостую пылающую плеть.       Мужчина подобрался и довольно усмехнулся — наконец-то достойный противник среди вездесущей шушеры. Один на один. Следом за ним командир так же пригнулся и сделал шаг вперёд, задействуя одновременно и плеть, и увесистый мечь. Неповоротливость была недостатком массивного Танар'ри, отчего плеть первой, как более лёгкое оружие, столкнулась с клинком Полководца, который выверенно обернул вокруг своего меча и обрубил о каменную стену. Манёвр закончился гласным недовольством Балора, оскалом Полководца, который и не думал уходить с траектории занесённой "молнии". Просто пригнувшись, та вошла в камень стены, пронзая ту, как нож масло. Застрявшее орудие заставило сделать один лишний шаг Танар'ри, фактические нанизываясь на клинок Андраса. Струя вязкой крови ударила в грудь, вводя в экстаз неожиданной дуэли. В это время Балор вытащил меч и почти полоснул по торсу демона, вовремя скрывшегося с линии атаки. Часть легионов духов, сдерживающих войско, по приказу хозяина объяли Балора, заставляя метаться во тьме, из которой сыпались удар за ударом. Другие Танар'ри, видя фактически казнь своего повелителя, взъярились, окружая Андраса, отчего командир сумел частично освободиться. Укороченная плеть полоснула по диспозиции Полководца, нанося ему поперечный глубокий ожог и не жалея других воинов, что попали под раздачу и истлели в пламени оружия собственного командующего. Легионы по велению Маркиза стянули кордон, удушая того магией и не давая шевельнуться.       Клинок Маркиза рубил Балора, а мрак вытягивал силы, не давая тому и шанса контратаковать. Ущелье огласил предсмертный вскрик, когда командир наконец пал. Остальные пытались пробиться к выходу из ущелья в сторону Нессуса, но встретили такое сопротивление нового участника битвы, что отступали прочь. Покосившись в сторону неясного мельтешения и охватившей проход паники существ, Маркиз неслабо бы удивился, будь у него возможность. Его фамильяр, силы знающие как проникшая сквозь заточившую его здесь печать, несвойственным ей хлыстом горящим фиолетовым пламенем отправляла Танар'ри туда, откуда они вылезли, с такой методичностью и гневом, что по телу прошлась дрожь возбуждения от источаемой ею силы... Словно он видел такую давно... Он ни разу не встречал Мару в подобном состоянии и с таким арсеналом магических умений — не дарованных им.       Теперь двое гнали войско к порталу на Внешние земли, оставляя после себя смрадные трупы и не давая ни намёка на то, что за запечатанным берегом Стикса есть столь желанный для Бездны проход. Этот секрет умирал так же, как и уверенность в том, что Танар'ри вообще могут что-либо найти в этом месте. Неприкаянные духи скрывшегося Набериуса туманной стрелой двинулись за бросившимися бежать остатками армии. Ущелье, в котором казалось от жара Баатора и пыла боя расплавится кожа, опустела.       Андрас, выпрямившийся во весь немалый рост истинного демона, обвёл ещё не остывшим взором пространство. Трупы, уже начавшие разлагаться от высокой тепмературы, представляли собой тошнотворное для любого менее устойчивого существа вид. Кровь на раскалённом камне испарялась, отчего смог овевал узкое пространство удушающим духом. И только спокойные, мёртвые воды Стикса медленно, словно ничего не произошло, продолжали свой пусть сквозь Баатор, обещая забвение и смерть тем, кто вступит в них.       Взгляд упёрся в тонкую фигурку вдалеке. Его фамильяр сидела на коленях, согбенно обняв себя рукой и дрожа. Опущенная на грудь голова не давала разглядеть лицо девушки, спасённой им много веков назад. Не обращая внимания на не начавшую ещё затягиваться рану, Андрас прикипел к Маре взглядом и широкой поступью хозяина двинулся к ней. Не глядя ступая на островки не замызганных ничем камней, Полководец теперь имел несколько мгновений, чтобы определить алгоритм выяснения, отчего фамильяр оказалась здесь, а должна была ожидать своего патрона в его замке. И что за силы стали ей водвластны, коими та никогда не владела.       Встав напротив неё и смотря сверху вниз, Полководец терпеливо ждал, когда девушка наконец возьмёт себя в руки и доложит причины своего ослушания.       — Я не знаю, хозяин, — захлебывающийся шёпот вверг в полнейшее недоумение. — как я здесь оказалась. Что со мной... Я не в праве нарушать Ваши приказы.       — Несостоятельное оправдание, — строгий, рокочущий баритон приказного голоса заставил ту поднять голову похлеще властной руки, чтобы Полководцу представить залитое кровью врагов лицо девушки, взгляд которой был настолько потерянным, что становилось не по себе.       — Я приму любое наказание...       Шумный вдох её Повелителя оборвал слова и заставил зажмуриться в ожидании гнева. Тишина. Она стала не менее смертоносной, чем любое действие от ярости хозяина.       — С тебя объяснение позже, — несмотря на тихий голос, в нём звучала сталь.       Мара лишь приоткрыла веки, чтобы увидеть удаляющуюся спину своего спасителя, идущего вдоль течения. Тот исследовал взглядом пространство, магией пытаясь найти брешь в печати. И злясь от того, что её вряд ли можно обнаружить — Геката знала своё дело. Она заточила его здесь, а армии Бездны кинулись на единственного врага, обезумев от такой удачи — принести голову Великого Маркиза генералам хаоса. Но не его останки послужат трофеем. Взмах клинка беспощадно отсёк голову с рогами от тела, а мёртвые глаза врага будто вперились своей бездоностью небытия во взор победителя.       — Хозяин...       Держа голову за один из рогов, Маркиз лишь слегка повернул голову в сторону голоса, показывая, что слушает. Однако не обернулся.       — Не понимаю, как, но... — демон уже в открытую покосился на фамильяра, которая со склонённой в покоянии головой держала перед собой раскрытую руку с чернильным диском на цепочке. — Это может помочь выйти отсюда.       Лицо демона обрело непроницаемость. Подойдя к Маре и не беря ту пока в расчёт, он взял до сих пор неизученный диск пальцами. Крутя его и задумчиво рассматривая грани, чувствуя в том недавний след неясной магии, а теперь знакомое приятное покалывание, Андрас посмотрел перед собой. И в мыслях всплывали фразы испуганной Мары о том, что не понимает, как попала сюда и что её вело. Не нужно было долго строить версии — взявшая под контроль фамильяра магия и пульсация в медальоне имели одно происхождение. Чьё?..       — Я нашла его не так давно, — тихий, как всегда ласковый голос дрожал, но Маркиз не смотрел на девушку, слушая себя и одновременно внимая Маре. — Я оставила его в Вашем кабинете до времени, чтобы показать его Вам. И сказать, — колкий взгляд опустился вниз на фамильяра. — что он не единственный.       Фамильяр поставила одну ногу вперёд и медленно поднялась, по-прежнему смотря вниз. Тонкая рука поднялась к шее, а затем тонкие пальчики проследили путь до мочки, где среди сонма амулетов выделялся маленький, посеребрённый шарик в матово чёрном железном мешочке. Изящную серьгу скрыли пальчики, будто исследовавшие артефакт.       — Они связаны, — предложила свои наблюдения Мара в копилку разрозненных домыслов Маркиза. — Я пыталась понять природу силы. Ни на одном круге или в уголке Баатора и на Внешних землях не встречала ничего подобного, кроме...       — Говори, — шёпотом, требовательно.       — Серых Пустошей. Я исследовала тот план... — фамильяр наконец поднала ещё не потерявшие непонимания глаза, в которых постепенно росла тревога. — Я долгое время, что была там, они... не принесли мне вреда, но и источник магии от меня остался скрытым.       Маркиз помрачнел. Отошёл от Мары, смотря прямо перед собой. Аккуратно коснулся кончиками пальцев женского локтя, приглашая эринию за собой. Та в тот же миг последовала за ним. Остановившись перед вуалью, которая представляла собой непреступную гору, а на деле — печать, за которой простирались земли Нессуса, демон медлил. Поравнявшаяся с ним Мара, без всякой боязни сделала шаг и растворилась в камне. Маркиз задумчиво убрал медальон за пояс кожаных брюк, отчего пульсация приятно успокаивала разум, и шаг. Печать словно обрела мягкость. Словно чьи-то касания ложились на пылающую от недавней схватки кожу, возвращая мысли к привычному, идеальному порядку. Ему не хотелось идти дальше — слишком приятным было нахождение в коконе неизвестной магии, оберегающей от смертоносных лап вуали. Но его желанию не суждено было сбыться. Печать, разверзнувшая свои путы, словно подтолкнула мужчину в спину, а рука неведомого заклятия ласково вывела Маркиза из материи.       Взор встретился с привычными горящими рваными ранами поверхности Нессуса. Ленты Стикса не оказалось, словно она испарилась, а на деле оставшись где-то позади. Андрас обернулся, чтобы увидеть ущелье, уходящее в бесокнечную глубину, где кипела лава. Словно ничего не было.       — Возвращайся, — шёпот, задумчивый, едва гневый, разрушил тишину, и Маркиз посмотрел на Мару, которая поспешила глубоко поклониться своему хозяину.       Михаэлис прошёл мимо фамильяра и скрылся в кровавой дымке чернильной тенью. Та лишь проводила его тревожным взглядом. Нет, она не боялась гнева хозяина — тот всегда был оправдан. Она боялась за его жизнь и сделает всё, несмотря на угрозу для себя, чтобы не дать неясным силам угрожать её спасителю.       Стук тонких резных каблуков отражался от стен одного из бесчисленных коридоров Малшима. Конечный пункт назначения приближался с каждым шагом. Меч и голова вражеского генерала приятно отягощали руки. Прямой взгляд смотрел чётко вперёд. Походка дышала смертоносностью и статью. Рана не чувствовалась — мелочи, хоть и начинала потихоньку зудеть: регенерация началась.       В который раз за сегодня портал перед победоносным Полководцем раскрылся. Взгляд сразу же скрестился с холодным взором Мессира. Пара шагов, и властная рука качнулась слегка вперёд. Пальцы расжались, отчего отрубленная голова с неприятным хлюпающим гулом покатилась к изножью высокого кресла, на котором восседал Люцифер. На периферии зрения Андрас уловил, как гнев непонимания бьёт ему в бок, а руки Набериуса опускаются вдоль тела, делая позу того воплощением чистейшего шока.       — Задание выполнено, Мессир, — коротко, ровно, спокойно, беспристрастно, без внимания к корчащейся на полу девушке. — Тайна пути на Нессус останется непотревоженной.       Дьявол со странной паузой нехорошо улыбнулся и покосился на девушку, что смотрела на не обращающего на неё никакого внимания Маркиза. Она видела рану и видела его взгляд, который был черезчур закрыт. И она знала, что это значит. Слишком хорошо знала, отчего... И гневалась на себя за то, что позволила ярости задействовать запретную связь, чувствовала, как она стала заметнее. Как придвинулась к нити, которая находилась под нерушимым пологом забвения.       Владыка подавлял свой гнев и направлял его на Советника, которая стискивала зубы от боли не только из-за причиняемых прямой магией мук, но и от неподобающих мыслей о том, что этот ублюдок с помощью её же сил попытался погубить жизнь Андраса. Загнав того в ловушку Гекаты, не ведающей, что Андрас остался на той стороне. Заперев его одного среди войска. И уповая на то, что Танар'ри раздерут Полководца, а Селина останется в неведении, думая о том, что тот пал на поле боя. От этой мысли сводило мышцы похлеще, чем пламя ошейника.       — Предатель, — еле выдавила из себя Геката, бросая все силы на то, чтобы подняться.       — Ты о себе? — успехнулся Дьявол, уже не скрывая своего гнева от присутствующих. — Вы оба, — грозно, почти сметая Советника и Доблестного с ног, — вон.       Набериус был только счастлив, что его не предали пыткам за то, что не выполнил приказ. За то, что Андрас остался жив, несмотря на тончайшую настройку гонора армий Бездны на уничтожение одного единственного Баатезу. Аббадон не был столь кроток, оттого не так поспешно ретировался, понимая, что Геката сейчас будет обвинять всех без разбора.       — Один-один, — кровожадно успехнулась девушка, сплевывая кровь на пол и вставая на четвереньки, превозмогая жерла, переламывающее внутренности.       — Кажется, доказательств твоего сговора достаточно, чтобы втолкать твои же обвинения в твой прекрасный ротик, — почти нараспев произнёс Дьявол, отворачиваясь от Селины и смотря на Маркиза, который стоял не шелохнувшись и успешно делал вид, что не вникает в суть происходящего. — По-моему, всё весьма очевидно, не правда ли?       — Смею предположить, ты можешь решить этот вопрос без моего непосредственного участия, — глаза в глаза, стоя напротив друг друга, спокойно отрезал Андрас.       — Отчего же? — столь кристальный интерес дал ещё один повод для размышлений Маркизу, только его, а поэтому запретил себе показывать хоть что-то. — Была задета именно твоя честь.       Михаэлис усмехнулся так легкомысленно, что лицо Люцифера едва видимо помрачнело.       — Говоря о чести, твои опасения о реноме твоих же сторонников вернее направить в сторону Его Доблестному Сиятельству, кто сбежал, поджав дрожащий хвост, — мстительно произнёс демон, умышленно ставя под удар Набериуса, а не ту, что была слишком уж загадочна, чтобы возводить на эшафот прямо сейчас. — Я действовал согласно плана. Печати оказались эффективны в защите наших границ и сохранении моих войск.       Дьявол смерил демона долгим, испытывающим взглядом. Маркизу оставалось лишь щёлкнуть каблуками, галантно кивнуть и удалиться из комнаты вслед за всеми остальными. С последним звуком стука резных каблуков Геката всё же позволила себе упасть на пол и закрыться так, чтобы ничто не могло потревожить измученный разум извне.

***

      Все блоки и печати обрастали новыми кардонами стен, пока собственные клыки ранили кожу губ, не давая крикам покинуть саднящее от напряжение горло. Снова удар изнутри, заставляющий её повернуться на спину, стискивая собственные кажущиеся ломающимися неводомой силой руки на груди.       — Как он выбрался? Говори!       Снова удар, отчего девушка легла на бок, сжимаясь в позу эмбриона и тяжело дыша. Жар Нессуса проникал вглубину, раскаляя и без того саднящие внутренности.       — Пошёл ты... — брань прервалась собственным же криком, когда в тело, казалось, насквозь втолкнули раскалённое копьё.       Успеть достроить, успеть... Чтобы спокойно потерять сознание, успеть...       — Расскажи мне и я дам ему умереть спокойно, — любовный шёпот прокатился лёгким, прохладным прикосновением по разуму.       — Он выбрался раньше... чем печать закрылась, — стараясь выгнать вездесущий голос из рассудка едва выдохнула Геката, не давая Люциферу и намёка на произошедшее. — Ты его отправил туда... Ты нарушил...       — Нет, — хлёстко, под самые рёбра незримые плети полоснули тело. — Ты не исполнила мой приказ, нарушив наш уговор.       — Нет, — из каких сил взялась пьяная улыбка на окровавленных устах, когда её подняли за плечи и тряхнули, всматриваясь в нечитаемое лицо пленницы. — Ты сам опаздал с приказом...       Последний ряд обороны замкнулся. Горящий гневом взгляд размывался под влагой слёз и темнел. Наступал мрак. Может не надолго, но так желанно.       А где-то в глубине Малшима за старинной дверью в древнем крыле крепости трепетали две тени и переглядывались Гекаты. Не было слышно звона струн от напряжения. И только самое чувствительное существом, коим являлась Селина, могла бы считать тревогу. Они не знали, что произошло на самом деле, но борьба сестры на конце паутинки, запрятанной в потаённые уголки её сущности говорила об одном — она укрепляет оборону, а, значит, Люцифер принялся за активные действия. Стоит им промедлить, и в их узилище будет пополнение, означающее конец. Королева жива, но только частью души, ибо другая была перенята Селиной, чтобы выжить и спасти остальных. Эти доводы постепенно перетягивали голоса сестёр на сторону активных действий.       После очередного молчания нити, которые не участвовали в "дискуссии" дрогнули. Струны незримо протирались между клетками, плетя магический узор взаимного соглашения. Крупицы силы, пущенные по ним, копились в середине кружева Гекат, только с одной целью — когда придёт время, Советник воспользуется им, чтобы покинуть проклятое место, унося с собой пленниц. А до тех пор капля по капле, незаметно, в незримый сосуд просачивалась магия, призванная освобождать от насильно одетых пут клейма рабства.

***

      Из мрака послышался плеск воды. В мареве дымки ей чудился водопад несметной высоты, который бросался вниз так, что из маленького озера на неё долетали брызги настоящей, природной мощи. Чистой, кристальной, нейтральной. Капли блестели в свете луны, россыпью бриллиатов осаждаясь на бархатной коже. Лёгкий ветер приносил прохладу и шум крон деревьев. Ей не нужно было смотреть, чтобы почувствовать всё это. За закрытыми веками и так виднелась серебряная полоска лунного диска, металлическим отсветом ложившаяся на расслабленное лицо. Видимо, это её воплощение спокойствия, раз оно преследовало всё существование. А на самом деле, миг, когда она появилась в зареве ночного светила. Самый первый, до того, как увидела Дьявола и его приближённых. Она чувствовала всё это и связь... Связь с окружением, связь со стихиями, которые её родные души вобрали в себя. Олицетворение баланса. Света и тьмы. Безопасности и мощи. Силы и хрупкости. Подчинения и полной свободы воли. Первый вздох...       И вода обратилась беспощадной лавой. Ветер перестал приносить прохладу, а только оставлял жар на теле. Мелкие песчинки падали на кожу и скатывались под гулом пламени Ада. Свет обратился в огненное марево, удущающее и не выдающее ничего, чтобы спастись. И одиночество. Нет, целенаправленное изъятие своего же существа из собственной сути. Чтобы не было ничего.       Глаза распахнулись, смотря в иллюзию ночного неба. Корчившееся под недавними пытками тело отяжелело, но было целым — к ней не прикасались, а успешно использовали наброшенные на сущность кандалы. Но им не разрушить крепость внутри. Никогда...       — Ты как?       Селина подавила в себе желание поморщиться от ровного голоса Советника. Отвернулась и села на край кровати спиной к мужчине, слишком уж вольготно расположившемуся на кресле у окна. Хотелось потянуться, чтобы расправить мышцы, как того они требовали. Но Геката решила держать себя в рамках и осторожно поднялась, дабы вышло ровно и без усилий со стороны.       — Я не был осведомлён о его плане, — в бесцветный голос почти ворвалось негодование поруганной чести, но только почти.       Селина направилась к выходу, чтобы и вывести отсюда это... существо, и самой размяться, а главное — уйти из сферы влияния Люцифера.       Как и ожидалось, за ней понимающе последовали. Маршрут был долгим, но тем лучше. Петляя по мрачным коридорам, Селина ловила себя на мысли, что после укреплённых барьеров ей стало легче переносить нахождение здесь, а тем более компанию Аббадона. При этом сформировалась вполне отвечающая истине мысль, что более не стоит блокировать то, что уже заперто за двойными стенами. Иначе она может потерять себя, как при жизни Мари, когда она не помнила и не понимала, что с ней происходило. А значит перед этими стенами возможно взращивать иную сущность, подобострастную, послушную, не помнящую ничего, чем она является.       Селина немного тряхнула головой, хваля себя за то, что продумала эту мелочь сейчас. Может быть поздно, но не настолько, чтобы опаздать. И вошла на небольшую терассу, если можно так выразиться, откуда открывался вид на Нессус. Гул пламени здесь был практически невыносим, а слова тонули в булькающей лаве и пылающих брызгах, осаждающихся на краю висящей платформы. Несмотря на антураж, здесь царило странное умиротворение. Словно магия здесь протекала плавнее, упорядоченнее, насколько это в принципе возможно в Бааторе. Её проще было... ранжировать.       — Не осведомлён, значит, — мягко, ровно повторила Геката, смотря вдаль и чувствуя, как рядом с ней становится прародитель, внимательно рассматривая долину.       — Я не хочу враждовать с тобой, — с такой же интонацией, как Селина, вторил мужчина, и Геката понимала: то ли это продолжение партии Дьявола, зная, что он может слушать их сейчас и пытаться считывать, либо Советник наконец начал свою игру.       — Мне это расценивать, как твоё непонимание, чью сторону занять?       — Любой баатезу всегда стоит на стороне своих интересов, — без усмешки, без увещеваний, просто констатация, с которой спорить было бессмысленно.       — Как неоднозначно это может звучать для хозяина, — на эту реплику Советник лишь придвинулся ближе, и Геката поняла, что её выводят на искренность, но вот цель... рискнуть ли? — И в чём же состоял твой интерес, направив туда Андраса? — не обвинительно, как вопрошение о планах на день, осведомилась Геката, пока они оба сверлили взглядом долину.       — Это была не моя идея, — уже злость. — Узнав о ней, я настоял на том, чтобы ты присутствовала на совещании. Дальше ты уже всё сделала сама.       — Складно, — весьма искренне подытожила Селина, прикрыв глаза. — Как и версия о том, что всё произошедшее — хорошо спланированная акция по уничтожению. Распространение секретов Нессуса — не более чем хорошо отрежиссированный обман.       — Тогда скажи мне, Советник, зачем мне было нужно вовлекать тебя в это ещё до начала? — Селина открыла глаза, но не торопилась повернуться к Аббадону, который уже обернулся к ней всем телом. — Вместо головы Балора я лично мог кинуть к твоим ногам голову Маркиза, поставив тебя перед фактом...       Селина помедлила и всё же повернулась к Аббадону, на лице которого играли желваки. И... что самое убедительное, он был "открыт" для неё. Она могла проникнуть в его суть, смотря на подоплёку всего происходящего и не находя искажений.       — Почему он согласился с твоими доводами? — ещё одно прощупывание, чтобы выдернуть из спокойствия оттенок паники, но, что сбивало, пожалуй, больше всего — страха не было.       — Мне почему-то кажется, что ты можешь точнее ответить на этот вопрос...       — Я хочу услышать от Советника, а не толковать загадки и снимать с тебя ответственность за этот вызов, — твёрдо обозначила Геката, на что в глазах Аббадона блеснуло... восхищение.       — Он рассчитывал, что таким образом ты собственными руками погубишь того, кого любишь, — на одном дыхании, без лишних, вернее, совсем без эмоций на лице, когда как в сути своей Аббадон показывал сожаление о том, что могло произойти. — И я уверен, что его возвращение стало стечением и твоей ошибки, и твоего же исправления.       Геката отвернулась от Советника, который продолжал смотреть на неё открытым взглядом почти медных глаз.       — Набериусу был дан приказ отступить, оставив его один на один с Балором? — Аббадон не видел, как в зелёных глазах разгорался огонь ярости, тщательно сдерживаемый самоконтролем Селины.       — Да, тому я свидетель.       — Тогда выходит, твоя откровенность весьма выборочна, Советник.       — Андрас справился бы и без его помощи, а мне было важнее, чтобы ты лично услышала Баала.       Селина резко обернулась назад, сталкиваясь с лукавым взглядом Аббадона, теперь понимая, что есть что-то ещё. Что ей не было сказано, но оно не угрожает, а скорее спасает... От чего?..       — Ты спросила о моём интересе, — Селина колко всматривалась в Советника, испепеляя взором обещания расправы. — Я впервые нахожусь в партере, где на сцене разворачивается столь занимательное противостояние. И я бы не хотел, чтобы оно окончилось... классически.       — Ты ставишь себя в двусмысленное положение, где при любом раскладе окажешься предателем одной из сторон.       — Предавать слабость и поощрять силу — постулат Высших демонов, который хорошо известен тебе, — фраза, на первый взгляд, ничего не объясняла, однако несла довольно ёмкий смысл, который уловила Селина под одобрительным взглядом Аббадона.       Демон куртуазно склонил голову, последний раз взглянул на Гекату и, развернувшись, двинулся к провалу, где начинался длинный коридор. Селина проводила его мрачным взглядом и снова обратила взор на кипящую долину. Периферийным зрением она видела, как Советник покинул Малшим и скрылся в вечной буре Нессуса.       Селина не торопилась с окончательными выводами. Более того, сам Аббадон обозначил, что его непредательство сейчас не означает лояльность в будущем. И не ей решать, а ему, будет он на её стороне или нет. А зависеть то будет от того, что Геката предпримет. Потому следовало только одно — не полагаться ни на кого.

***

      Андрас сидел на просторной кушетке, прикрыв глаза. Пальцы заинтересованно мяли медальон, крутили в разных плоскостях, пытаясь нащупать в магии полярность или хотя бы направленность. И не удавалось опеределить, как её исследовать в принципе. Если раньше то было неясной безделушкой, то вкупе с амулетом фамильяра, не знающей, как вообще он оказался с ней, получалась интересная картина, которую невозможно разглядеть.       — Так откуда это у тебя?       — Я нашла его рядом с домом господина. Он словно... призывал меня.       — И ты решила перенести его сюда...       Мара лишь кивнула, стоя под испепеляющим взором хозяина, который сидел на кушетке. Его поза была расслабленной: положенная на упёртую в подлокотник руку голова, скрещенные привычно ноги, полураскртая ладонь на бёдрах вмещала в себя артефакт. Но взгляд... неистовый, угрожающий, пылкий, подчинающий, никак не вязался с остальным видом Маркиза.       — Они целостны, хозяин... да, решила.       — Хм, — горящие глаза закрылись, лишая девушку продолжения неясного возбуждения от силы спасителя.       Демон до сих пор ощущал желание, навеянное силой, что видел и ощущал подле себя. Напряжение требовало выхода, особенно после того, как вяснились ещё одни детали, закрепляя интригу. Вводя в экстаз охотника, алчущего найти след, который выведет на добычу.       Мара чувствовала это настроение и дерзко сошла с места. Шаг за шагом приближаясь к её собственному Повелителю и опускаясь перед ним на колени. Тот будто только этого и ждал, откинувшись на спинку и подпуская Мару ближе, позволяя расположиться между ног. Под уверенными манипуляциями напряжение от схватки и загадок, охвативших зверя, перерастало в похоть, пока уста эринии ублажали плоть демона. Сжимая медальон в ладони, возбуждение ширилось быстрее, чем обычно. Покалывание в руке разрасталось, овевая тело жаром греха. За закрытыми веками Маркизу чудились самые мягкие во всех мирах пухлые влажные губки, вбирающие в себя его естество. Ласкающий плоть дерзкий язычок и воплощающий неозвученные желания так, что наслаждение стремилось к удовлетворению. Андрасу виделся пламенный взгляд зелёных глаз, следящий за скалящимся в блаженстве демоном и обнимающий его сущность. Точные, бьющие в самое нутро манипуляции, испытывающие грех на вкус...       Кульминация была бурной. Со звучным низким выкриком. И демон согнулся вперёд, смотря на сероватые потёки на молочном подбородке и округлой груди с тёмными окружностями ореол. Из-за марева, в котором слышался запах дождя и мокрых осенних листьев, постепенно нехотя проступали черты его фамильяра, приникшей щекой к члену и выцеловывающей на нём узоры, ведомые только ей. Успокаивая душу и благодаря за понимание хозяина.       Демон несколько раз сглотнул, смотря прямо перед собой, до сих пор вплавляя в память видимое наваждение. Широкая ладонь легла на белую щеку Мары и ласково провела, заставляя зажмуриться.       — Благодарю Вас, хозяин...       Маркиз возвращал ощущение себя, про себя лелея истлевающий мираж, в котором не было фамильяра. И ему даже казалось, что не было его самого, того, кем он является. Другим... Внутри показалась червоточена непонимания и призрачного ощущения того, что не хватает нечто важного. Связующего, что давало бы целостность его, как высшего существа. Похоть отступала, оставляя неясный след пустоты, ввергающий в задумчивость.       Пара мгновений, и понимающая настрой своего владыки Мара ушла, оставляя демона со своими мыслями. И он за то был не менее признателен. Благодаря спавшему напряжению теперь осталась одна мысль: откуда у него все эти видения?..

***

      Прошло время. Много времени... Снова и снова какие-то неясные осколки то и дело царапали разум. Чем больше он размышлял о них, тем сильнее те заставляли уже напрягаться и размышлять о собственной безопасности и не происки ли это враждебных сил. Но каких? Андрас подавил смешок от мысли, что Сиэль снова затеял какую-то игру — ведь в его вотчине найден артефакт. Против этого говорили два разрушающих данную теорию до просто занимательной забавы факта: первый — никаких следов графа ни на медальоне, ни на амулете, который был по силе идентичным оберегу Мары, не существовало, и второй — если Сиэль и пытался бы избавиться от него, то явно бы не спасал или помогал выбраться из западни...       И вот второй факт уже не вызывал смеха, от слова совсем. Если Мара несёт в себе отметку чьей-то силы, то где гарантия, что контрактёр в безопасности?.. Контракт заглушен, давно, но действует и есть, будь он проклят. Может Сиэль ввязался во что-то, что потом придётся разгребать... дворецкому? Или происки его соратников?.. Положение пешки откровенно бесило и выводило из себя.       Горящий взор раскрылся, чтобы наблюдать, как тёмная мрачная обстановка сменяется на более... человеческую. Готический камин, который обвевали кобры и стволы деревьев из антрацита, сменился резным старинным стеллажом с многочисленными рёбрами фолиантов, дышащих историей. Свет от огня сменился электрическими отстветами фонарей с улицы, которые отражались от снежного покрова зимы. Привычка быть человеком в материальном измерении приказала лёгким раскрыться. Из приоткрывшегося рта вырвалось облачко пара — оказывается, окно было открыто, и кабинет Силя напрочь застудился.       Убрав медальон, который уже стал вечным спутником Маркиза, в передний карман чёрных брюк, отчего приятное успокаивающее покалывание оборвалось, Себастьян подошел к окну и отточенным движением закрыл его на щеколду. Не менее выверенным взмахом лёгкая тюль закрыла стекло, отчего вид на улицу перестал быть чётким. Отвернувшись от окна, Маркиз замер. В проёме открытой двери высился нечёткий силуэт, до которого не дотягивался свет, разлёгшийся на старинном паркете меловым ковром. Отчего-то в памяти зазвучала скрипка, которую он не брал в руки минимум пол века. Прикипев взглядом к... женской фигуре, весьма недурственной, та боязливо сделала шаг к нему. Как только кончики — он был уверен, — сапог коснулись отсвета с улицы на полу, та истлела в темноте, не оставив за собой никаких следов.       Длинный выдох уже не с таким густым паром вернул ощущение обличия человека. И с совершенно потерянным видом Маркиз ощутил, как дрожат кончики пальцев. Стиснув их в кулаки, Михаэлис сжал челюсти, совершенно не понимая, что за чертовщина с ним творится именно в последнее время. Изначально, с самого начала, какие-то кадры возникали в мыслях, терзая ощущением того, что он их уже видел. Теперь, после стольких лет, настала очередь призраков...       Разозлившись на себя и уже понимая, что дом пуст, Себастьяна объяли духи, вырвавшиеся из самой сути демона. Неозвученный приказ погнал их во все уголки особняка. Пока Андрас не получил ответ, что в кабинете ничего необычного нет, взмахом руки привёл его в идеальный порядок, где уже нельзя было найти даже пылинки. Дверь за спиной мягко закрылась.       Демон невесомой поступью принялся обходить второй этаж. Где-то звякнула кухонная утварь. Звук в пустынном доме разнёсся по всем его частям. Короткий взмах пальцев прищучил разбушивавшихся духов, призывая к осторожности и точному исполнению приказа.       Следующая дверь была закрыта. Мужчина надавил на ручку, и та покорно отворилась под воздействием магии. Михаэлис прошёл внутрь библиотеки. Вот где в основном обитал граф. Стопки книг были разложены по разным местам не по заведённому Себастьяном порядку. Взмах руки, и фолианты оторвались со своих мест и, казалось бы хаотично, заметались в воздухе, направляясь на чётко определённые места. Михаэлис смотрел на импровизированный вальс, будто видел, как те взмывают на высокие полки... в полуразрушенном бывшем поместье Фантомхайва. На полу лежали ковры лучших мастеров, а свет от канделябров перекрывался тенями от книг, отчего на пополняющихся стеллажах танцевал калейдоскоп теней.       Сжав веки, Михаэлис опустил голову, отчего чёлка скрыла мученическое лицо. "Какого беса творится?!" — пророкотал про себя зверь, и все книги одномоментно заняли свои места уже звучно приземляясь на полки и с силой ударив переплётом по дереву. Отчего-то рука сама собой потянулась к карману, выуживая чёрный, словно обугленный, медальон. Покалывание кончиков пальцев мгновенно вернуло ясность. Покосившись на спасительный и одновременно проклятый диск, Андрас поднял глаза. Помещение, довольно простое и не такое высокое, как в поместье, не напоминало о недавнем видении ничем. Снова окно вдалеке впускало в библиотеку свет фонарей с улицы. Левее от него, прямо у стеллажа, сгущались духи. Взмах руки, и те истлели, возвращаясь в ненасытное нутро демона.       Себастьян чуть сощурился, вычленяя из полумрака несовершенство порядка. Один из корешков выделялся в ровном ряду, выходя за пределы чёткой линии не больше, чем на пару сантиметров. Несколько широких шагов, и книга отяготила руку. Михаэлис мельком взглянул на название, ничуть не удивившись — здесь стоял сборник рассказов о небезызвестном лондонском сыщике, автора которого граф имел честь знать ещё в бытность человеком. Сняв с полки ещё несколько книг и уложив их по порядку в стопку прямо на весу в воздухе, демон провёл ладнями по полке. Углубившись ближе к задней стенки, кончики пальцев упёрлись в препятствие, не дававшее книге занять своё положение, как подобает. Сжав находку большим и указательным пальцами, Михаэлис вытащил странный бутылёк. Следующий взмах руки получился более небрежным, так как всё внимание демона привлекала находка. Книги встали ровным строем, словно солдаты на плацу.       Заинтересованному взору предстала перекатывающаяся внутри тёмная жидкость, при наклоне оставляющая на стенках алые следы. Кровь! Вполне себе человеческая на первый взгляд — был понятно даже по виду. Откуда она здесь?.. Мысль о графе-фетишисте могла бы ввергнуть Полководца в гомерический хохот, наподобие... Однако все последние события не способствовали веселью от слова совсем.       Поднеся вторую руку, пальцы которой обвивала нить медальона, к склянке, между артефактом и кровью внезапно мелькнула фиолетовая искра, оставив на руке ожог. Медальон был отброшен в сторону, удостоившись презренного взгляда демона. Взор прикипел к руке, на которой остался след медальона и нити, расплавившие кожу и часть мышц тонкими полосками. Быстро развернув ладонь тыльной стороной, мужчина узрел не потерявшую целостность печать контракта — висящая на ладони нить не затрнула ненавистную метку.       Снова взгляд в сторону бутылька, укатившегося по полу в сторону и остановленного только ножкой широкого и удобного кресла, где граф коротал часы за чтением. Маркиз вытянул руку. Тот поддался приказному воздействию и поднялся вертикально вверх, на уровень глаз Маркиза.       — Не человеческая... — тихо резюмировал для себя мужчина, подняв и убирая медальон на край стеллажа, и не сводя взгляда с повисшей в воздухе ёмкости.       Уже не рискуя прикасаться к находке вблизи медальона, Маркиз сам приблизился к ней. Изучающий взгляд следил за гранями обычного стекла с пластиковой пробкой. Как человеческая безделушка может сдерживать в себе магическую силу содержимого — было совершенно непонятно. На вид — пробирка пробиркой. И столько вопросов, начиная с того, что это и откуда, заканчивая, что она делает в доме графа. Пожалуй, поправил себя демон, не эти главные.       — "Как ты связана с медальоном, который в свою очередь скреплён с амулетом Мары?..".       Себастьян резко повернул голову в сторону и, заслышав характерный гул портала, схватил бутыль. Отведя руку в сторону, схватил медальон и держа подальше от склянки, растворился во мраке, оставляя после себя только идеальный порядок и унося все тайны с собой.       Вот теперь точно смех мог прорваться сквозь стиснутые зубы хохот. Михаэлис столь скоро хотел уйти из поместья в Лондоне, чтобы не столкнуться с графом, что даже упустил логику, приведшую его в поместье уже за Лондоном. Кое-где были видны трещины или вовсе выпавшие куски стен, отчего пол, потеряший свой блеск, был усеян неровными осколками пробивающегося света луны. Обведя взглядом вид полнейшего запустения, низкий, рокочущий гогот вырвался из нутра демона, разносясь по им же собственноручно выстренным коридорам.       — Добро пожаловать в поместье Фантомхайв, мистер Михаэлис, — пафосно возвестил демон, вскинув руку в сторону, которую затем приложил к сердцу и глубоко поклонился.       Эхо от стен вернуло ему часть имени и угрожающий рассудку каждого, кто услышит это глумление, смешок.       — Ну, что, Маркиз, — переиначив давно сказанную им самим фразу графу, обращаясь к себе, прошептал в азарте демон. — не хотели бы Вы узнать, сколь глубока нора кролика?..       Думая над подоплёкой своего, силы всевышние, расследования, Андрас нахмурился, понимая, что... за последние более чем сто лет он уже здесь в третий раз. И последний перед настоящим был словно в тумане, как сон. При этом он помнил вид, когда открыл глаза, очнувшись здесь. Весёлость пропала, как и недавние призраки, но толика безумного куража вела его в глубины готического поместья.       Ступив на лестницу, по парадной зале пронёсся такой невыносимый для идеального слуха скрип, что заскрежетали клыки. В недовольным рыком демон взмахнул рукой. Огромное поместье объял куда более оглушающий грохот. Трещины с треском излечивались под забытым воздействием хозяина магии. Дерево разрасталось до нужных форм и размеров, чтобы занять своё историческое место. Звон металла, шелест полотен с краской, шорох тканей и ковров — замок задышал разномастными звуками, приобретая былое величие, подобающее вкусу Маркиза. Канделябры по мере продвижения демона взмывали к стенам и вспыхивали неземным пламенем, послушно озаряя путь забытому гостю.       Михаэлис остановился, смотря на по очереди загорающиеся огни. "Забытому?..". Мысль о том, что призраки всегда про прошлое — кому как не ему это знать, — стала практически осязаемой. Тогда логичный вопрос, о чём призраки хотят ему напомнить, упирался в полнейший тупик. Что у него есть в наличии? Медальон, спасающий от полнейшего сумасбродства, амулет Мары, нечеловеческая, всё же напоминающая людскую, кровь, и силуэт девушки в высоких ботфортах в кабинете. Расклад карт что надо! Сплошные джокеры с шутовскими колпаками...       — И какая картина вырисовывается? — пробурчал под нос Михаэлис, продолжая путь к гостевой спальне.       Пара поворотов и вот в конце виднелось окно, слева от которого располагалось искомое помещение. Он не видел ничего особенного в картине ночной долины, оказавшейся у него за спиной, ускорив шаг и практически врываясь в покои. Сканирующий взгляд цеплялся за все детали с упорством маньяка, выслеживающего жертву. Светло-зелёные стены навевали атмосферу спокойствия и способствовали отдыху гостей поместья. Опять же слева кровать со всегда свежими перинами обещала оздоровительный и восстанавливающий отдых. Два широких окна пропускали в комнату свет, чтобы создать гостеприимную атмосферу. Тяжёлые шторы могли погрузить спальню в успокаивающий полумрак. Камин, дарящий тепло...       Михаэлис увидел деталь, которая не предполагалась в этом месте. Он прошёл к очагу, вперившись взглядом в помолодевушую от действия его магии коробочку с наименованием лавки, которой уже давно не было на карте магазинов Лондона. И, что было совсем странным, современную, явно не из девятнадцатого века зажигалку. Рука сама потянулась за ней, уверенно беря в руки совершенно неожиданную деталь... прошлого? В чувствительный нюх пробрался густой аромат неплохого сорта табака. До слуха донёсся выдох, в котором было напряжение, покидающее тело после сложного дня. Себастьян покосился в сторону дальнего окна, что было ближе к кровати, чтобы снова увидеть призрак. Куда более чётко, чем раньше. Обняв себя одной рукой, хоть силуэт и расплывался, неясное явление подносило палочку к тем самым пухлым влажным губам, что мерещились ему с Марой и на которых осаждалась горечь табака. Алеющий огонёк при затяжке будто перекинулся... девушке за спину, озаряя густые волосы оттенком пламени. Стоя на месте, и держа в руках то же, что было у видения, Михаэлис понимал: это конец.       — Ты готов?       Андрас встрепенулся, впериваясь взглядом в незнакомку так, что едва удерживал себя на месте. Он не слышал голос как таковой, но прекрасно различил слова. Голова девушки сначала склонилась, а затем начала поворачиваться в сторону мужчины. И снова силуэт испарился, как ещё недавно в кабинете графа. Предметы напрочь выпали из рук демона. Голова загудела, а внутренний зверь опасливо от неведомой силы забился в угол, скуля от непонимания, что на него наступает. Глаза заливались бешенством. Взор рыскал по комнате, ища источник постоянно преследующей иллюзии. Пока нутро занимала не менее звучная, дребезжащая пустота.       Демон взревел так, что всё его творение, обретшее блеск в который раз, расспадалось до основания. Стены рушились, падая и пробивая пол второго этажа. Краска истлевала, а огонь в многочисленных канделябрах разгорался так, что поглощал всё на своём пути. Состояние хаоса и беспорядка нашло отклик удовлетворения, будто им же заполнялось нутро. Внутренности отпускало из оков полной потерянности. Маркиз исчез из особняка, которое превращалось в руины истории окончательно.       Чернильная тень неслась по городу. Сталкивая машины, сбивая людей. Пронзаясь сквозь здания, Маркиз выплёскивал всё то, что всколыхнулось в нём. Негодование, безумие, желание разрушать, поглощать... Чутьё вело его, чтобы насытить пустоту, которую не могло заглушить уничтожение. Она испивала соки и силы, как трясина. Как воронка, куда грозилось обрушиться всё, чем демон являлся. Попутно сглатывая души, что так неосторожно попали в поле зрения хищника. Но их мало и не те...       Пролетая над Лондонским мостом, он узрел девушку, чьи волосы в отсвете проезжающих фар отдавали оттенком огня. Приземлившись рядом с ней, демон наблюдал, как та под безразличным взглядом несущейся за спиной жизни забрасывает тонкую ножку за парапет, затем вторую, чтобы цепляясь за ограждение встать на самый край.       — Ты считаешь это выходом?       Юная девушка обратила внимание на источник голоса. Её испуганное от собственного решения лицо было покрыто дорожками густых слёз. Синюшные от холода губы дрожали. Их взгляды встретились и что-то так потрясло самоубийцу, что нога той соскользнула и она всеми имеющимися силами вцепилась за парапет, возвращая равновесие и вставая ровно.       — Учитывая, как ты цепляешься за эту железку, очевидно, что нет, — подытожил демон, смотря на ту с лукавой улыбкой.       — Что бы ты не говорил, я всё равно прыгну, — протараторила та и поспешно снова взглянула вниз, где в форваторе Темзы воды реки протаранивали себе путь между ледяными покровами.       Мужчина двинулся к ограждению, рассчитывая заглянуть за них.       — Не подходи! — визгнула та, боязливо пятясь дальше в сторону от странного мужчины. — Не смей приближаться!       — Видишь ли в чём дело, — с показной задумчивостью начал мужчина, смотря вниз, а затем на человека совершенно бесхитростным взглядом. — Если ты пройдешь ещё несколько дюймов дальше, ты рискуешь упасть на лёд. Либо ты его проломишь, — он смерил комплекцию девушки оценивающим взглядом. — что вряд ли. Либо приземлишься на поверхность льда, сломав себе конечности и позвоночник, моля, чтобы пришла смерть, и адская боль закончилась.       Девушка слушала его с выпученными глазами, как на ещё более сумасшедшего, чем она.       — По мне, лучшим вариантом будет, — мужчина чуть наклонился, подтверждая свои безумные выводы. — вернуться чуть назад и рухнуть в воду. Удар о поверхность погасит сознание, а ледяная вода лишит тебя жизни через несколько минут. Совершенно безболезненно. Почти.       — Обычно от последнего шага отговаривают, — дрожащим голосом заметила та, из последних сил удерживаясь окоченевшими руками за парапет за спиной.       — Да? — с открытым издевательством. — Наверное, я не совсем точно понял твои желания, — вмиг оказавшись рядом со смертной, та охнула и окончательно потеряла рановесие.       Широкая ладонь точно схватила почти состоявшуюся самоубийцу за запястье. Девушка, вися над пропастью, посмотрела наверх на перегнувшегося через перила незнакомца, который смотрел на неё горящими глазами полного психопата.       — Последний шанс, смертная, — широкая улыбка оголила клыки. — Твоё решение: вниз или вверх?       — Нет, нет... — заметалась в страхе девушка, перебирая ногами по воздуху, будто хотела убежать и от странного мужчины, и от собственной жизни.       — Михаэлис!       Андрас мгновенно переключил внимание на недовольный голос, напрочь забыв о смертной. И только удаляющийся крик, вмиг прервавшийся шлепком о лёд, стал напоминанием о недавней сцене. Демон поднял руку уже без перчатки, рассматривая чернильные ногти и поворачивая руку.       — Какая неприятность, — досадливо выдохнул Маркиз, опуская ладонь и смотря на прибывшего. — Ты неосторожно лишил меня ужина.       — Ты наелся уже достаточно. Новых сотрудников я тебе не позволю трогать и пальцем, — строго произнёс мужчина, направляя на демона оружие.       — Ах, да, покончившие с собой... — ухмыльнулся Себастьян, прикладывая голую ладонь к груди. — Прошу простить, что покусился на твою жатву, жнец.       — Ты в своём уме? — видя состояние Маркиза, последовательно недоверчиво заметил посланник смерти.       — Больше, чем ты.       Андрас рявкнул и кинулся на противника. Но от дальнейшей атаки его отвадила мощная коса, широкой дугой очертив границу вокруг жнеца, отчего Маркиз был вынужден приземлиться на парапет, смотря на того сверху вниз.       — Я и забыл, каков ты в бою, Легендарный.       Зелёно-жёлтые глаза внимательно оценивали бывшего дворецкого, словно перед ним был нечто немыслимое. Вечно сдержанный, куртуазный и подчёркнуто вежливый демон испарился, оставив после себя слетевшую с катушек машину для убийства. Тот, видимо, даже не заметил, как разнёс пол города, напрочь сбив всю разнарядку своей неудержимой трапезой.       — Ты не в себе, Андрас, — скорее взывая к разуму демона, произнёс Кревен. — Какого чёрта происходит?       — Если бы я знал, — несмотря на умалишённый оскал и кровожадный взгляд, тон голоса выдавал искренность потерянности. — Возможно, — улыбка приобретала оттенок рассудка, что и тревожило, и успокаивало одновременно: Маркиз чувствовал, как его что-то удерживает в полном неведении, раздражая контроль и самообладание. — ты можешь мне пригодиться, как Высший жнец.       — Прежде всего, прибери за собой, — ровно проговорил Адриан, чуть опуская свою косу: не мог такой демон, как Великий Маркиз, напрочь потерять голову — слишком сложно для любых существующих сил.       — Ты плохому учишься, — не сумел сдержаться Маркиз, намекая на попытку сделки с демоном, и спрыгнул с парапета, вставая в нескольких шагах от Кревена.       В свете проезжающих фар мелькнул отблеск бутылька, который был отправлен чётко по траектории в сторону жнеца. Несмотря на отсутствие очков и свойственный всем приспешникам смерти близорукое зрение, ёмкость точно легла в раскрытую ладонь, а ладонь с длинными пальцами с чёрными ногтями сжали предмет, который жнец несколько секунд вертел перед собой.       — Кровь, Андрас.       — Я тоже так думал, Легендарный, — нехорошо усмехнулся Маркиз, чувствуя небольшое облегчение внутри от того, что эта находка наконец-то может дать ответы на причины его пошатнувшегося контроля. — Она может хранить некоторые воспоминания, проливающие свет на события... — Андрас ненадолго замолчал, не зная, как лучше обозначить, и сам себе удивился. — последнего времени.       — Что ж, — Кревен убрал пузырёк в недра своей мантии и посмотрел на Маркиза, видя, что тот не совсем уж потерян. — Договор, демон. С тебя уборка в духе дьявольски идеального дворецкого.       Маркиз ничего не ответил, пытаясь согнать внезапно давшее о себе знать чувство полнейшего омерзения от сделки со жнецом и озвученного тем условия.       Легендарный смотрел вслед медленно удаляющемуся Маркизу оценивающим взором. Что могло вывести из себя такого могущественного демона? Вопрос, на который пока не было ответа. Зато была будущая сотрудница Департамента "Несущие смерть", ряды которых знатно истощились в силу распоясавшихся подлунных. Легендарного уже даже посетила мысль о массовом психозе среди демонов, раз они вообще потеряли какие-либо границы. Андрас в данной версии выступал неплохим доказательством теории.       Кревен приземлился рядом с умирающей смертной. Широко раскрытые глаза взирали на окутанное тучами небо, заливаясь невыносимой болью.       — Ну-ну, — успокивающе провёл по холодным рыжим волосам Кревен. — Почти всё, милая.       Грудь пару раз неровно поднялась и замерла. Дыхание, выбивающееся изо рта, последний раз покинуло тело. Светлые глаза стекленели, покрываясь корочкой льда на лёгком морозе.       — Вот видишь, — мягко улыбнулся мужчина, одним точным ударом высвобождая плёнку памяти. — Ты даже не представляешь, какое ты сокровище в царстве безумия, — проговорил тот, смотря на жизнь погибшей и видя, что та займёт достойное место в их рядах. — Умереть всегда успеется, — яркий луч пронзил тело, когда в раскрывшеся в руках Высшего жнеца появились книга и перо, и вознёсся ввысь. — Попробуй ещё раз, — скрип пера по бумаге огласил новую вспышку, возвещающую отбытие души в измерение жнецов. — Может тебе и не захочется в небытие, кто знает...       Река опустела. С неба начал падать снег, оседая на остывающем теле. Из-за облаков на короткий миг выглянула Луна и снова скрлась за тяжёлой поволокой туч.       Лондонская ночь продолжала шествие своим чередом, несмотря ни на какие события, произошедшие в период её царствования. Тут время гнало всех вперёд, подзуживая жизнь двигаться дальше. ***