Only Love Can Hurt Like This

Часы тикают. Чонгук не видит, как ходит стрелка часов, даже не слышит звук, но ясно чувствует, как скоро придёт его конец. Тэхён решил идти до конца. То ли он просто испугался возвращаться в Гуджин, то ли действительно хочет покончить с этой компанией, чтобы чувствовать себя свободным и начать новую жизнь – Чонгук не знает; он только ощущает, как его сердце колотится в груди, и мысли непрерывно крутятся из-за возможных последствий для будущего, которое вот-вот наступит. – Ты какой-то бледный, – Тэхен поправляет свою рубашку, сидя на заднем сидении машины, которую Чонгук паркует на подземной парковке. – Как будто ты сейчас будешь отвечать перед гиенами, а не я. Чонгук сглатывает вязкую слюну. Это так. Пусть ему сейчас и не предстоит вести разговор с директором компании и другими людьми, он всё же более чем замешан. Тэхён будто издевается: выглядит уверенным и готовым попасть в логово гиен и выйти оттуда живым. Сумасшедший. Любовь делает такие вещи с людьми, или что? Только Чонгука не обдуришь – он знает, что Тэхён ведёт внутри себя борьбу, скрывающуюся за маской покоя. – Тэхён… – Чонгук прикусывает губу и, подняв глаза, смотрит в зеркало заднего вида и ловит решительный взгляд Тэхёна. Вот его шанс, наверное, признаться сейчас, потому что раньше не хватало уверенности или подходящего момента, Чонгук может придумать сотни трусливых отмазок, как сейчас, это помешает Киму сосредоточиться, поэтому он так и не поступит. – Когда все закончится, – он сглатывает слюну и тихо выдыхает, сжимая руль крепче, пусть и машина уже припаркована и выключено зажигание, это необходимо ему, чтобы слегка рассеять напряжение, – знай, что ты лучший человек, которого я встречал, и мне очень жаль… – Говоришь как прощаешься, – хмыкает Тэхён, отводя взгляд в боковое окно. – Я же говорил, что не брошу тебя. Тебе они ничего не смогут сделать. Топить они будут только меня. Чонгук опускает голову и усмехается, слегка кривя губы, но это больше напоминает безнадежную, жалкую улыбку, чем выражение радости, будто он пытается скрыть то, что действительно чувствует, но Тэхёну не следует сейчас знать это. Чон же просто пешка. Пёс. Интернатский парень, который пытался выжить и не захлебнуться в ненависти к себе. – Ты уверен? – Я не струшу. – Ты многое по… – Чонгук замолкает. Нужно ли тысячный раз говорить, что он потеряет, или же просто хоть раз побыть мечтателем и надеть розовые очки в этом суровом мире. Лучше подумать что он, возможно, сможет приобрести. Контракты всегда сложны. Человеку, который не разбирается в этом дерьме, можно легко закрутить голову, но Тэхёну даже не дали шанса на прочтение. Никаких телефонов, никаких отношений, никаких друзей… Не контракт, а сущая тирания во всей красе, и Чонгука уже тошнит от этого списка запретов. Они спустят на Тэхёна «псов», и оба это понимают; возможно, поэтому сидят в машине и не спешат выходить. Артист, который оставляет компанию по негативным причинам, может серьёзно пострадать в карьере и репутации. Тэхён, к тому же, не будет иметь права три месяца после завершения контракта сотрудничать с другими компаниями в той же сфере. Он лишится всех корпоративных материалов, документов и инвентаря, принадлежавших компании. Им ещё просто можно помолиться, чтобы компания не потребовала компенсации за несоблюдение внутренних правил или какой-нибудь другой хрени, которую они могут придумать. А они, кажется, придумают. Почему-то Чонгук в этом уверен, как и Тэхён. Золотую рыбку никто из рук не выпускает если на ней можно нажиться. – Ну что ж. Давай сделаем это. Файтинг! – сжимает кулак для себя Тэхён и выходит из машины с бешеным стуком сердца. Верхний этаж, прекрасный вид из панорамных окон позволяющий наслаждаться видом на город – конечно же директор подчеркнет свой высокий статус перед всеми. Офис дальше по коридору, отделен, чтобы обеспечить максимальный уровень приватности. Все охватывает пламя напряжения. Длинный стол сделан на заказ из темного дерева, и он же спасает от гиен. Тэхён помнит все свои падения, но они лишь сделали его сильнее. Он ещё раз оглядывает обстановку, тихо, почти нечитаемо для посторонних глаз, делает протяжный выдох и сжимает руки на коленях. Тёмные стены с элегантными золотыми акцентами лишь усугубляют гнетущее впечатление. Мягкий встроенный свет, не создающий резких теней, позволяет разглядеть эту гнусную картину. Директор с лукавой улыбкой думает, что переиграл Тэхёна, что смог переубедить его, подстраховавшись Чонгуком, который стоит у окна в холодном поту. Тэхён давно не видел его таким нервным. Женщина, его мать, одета с иголочки, готова, как всегда, ради денег предать сына, продать его, как игрушку. Бездушная, холодная и эгоистичная манипуляторша, считающая его своей собственностью, смотрит с надеждой получить свою долю, даже не задумываясь о последствиях своего поступка. Юрист, довольный своей жестокой работой над контрактом… Здесь всё пропитано лицемерием и гнилью. Эти считанные дни, часы, минуты… Тэхён ждал их как никогда. Итак, тяжёлый выдох или секунда облегчения? Пять лет карьеры и год стажировки – довольно долгий срок, чтобы понимать, что происходит и как управлять процессом. Новый контракт, лежащий перед ним, – большой, на несколько десятков страниц, и, как любой юридический документ, очень сложен для непосвящённых. Конечно, они с Чонгуком переглянулись, потому что конец им обоим ясен. – Мы сделали очень выгодный для тебя контракт, – не унимается директор, снова бросая свои подлизывающие фразочки, которые теперь только смешат Тэхёна. Это правда, они дали ему немного свободы, но плясать перед ними снова – это гвоздь в гроб. Конечно, они присосались к нему, как клещи, не желающие отпускать жертву, впрыскивая яд всё глубже. – Давай забудем прошлые разногласия, Тэхён-а. Смотри, как ты зацвёл! Отдых тебе пошёл на пользу! – Спасибо, – Тэхён натянуто улыбнулся, сжимая пальцами джинсы под столом от нервов и некоторого страха. В его сердце буря. Только окончателыные сомнения расселяись после того, как он вошел в эту дверь, хоть ему и тяжело здесь дышать. В каждом взгляде он ищет подтверждение своей значимости, хотя чувствует, что любой пустяк может разрушить эту иллюзию уверенности. Тэхён прикусывает губу и смотрит на жалкие бумаги. Почему эти страницы могут решить его судьбу? Он был в клетке так долго, что, возможно, и привык там оставаться… Возможно, Мин Юнги был прав? «Не зря же сказали, что источник должен быть чистым, тогда и его низовья будут чисты». Он трус? Он не нужен Ким Намджуну? Он не нужен сам себе? Тэхён мог поехать в Гуджин три недели назад, после окончания парижских рекламных съёмок. Он собирался, каждый день собирая и распаковывая сумку, как последний трус. Страх побеждал. Ему было страшно смотреть в глаза своей судьбе, а Тэхён ещё не был готов услышать «нет». Поэтому он решил сначала покончить с компанией и потешить себя надеждой, что в этом мире есть тот, кто по-прежнему его любит. – Ну же, сын! – вырывает его из мыслей женщина. – Подписывай. – Она вкладывает ему в руку печать, сжимая его пальцы, и ласково, как умеет, говорит: – Нехорошо заставлять директора ждать так долго! Помни, как он помог тебе добиться успеха! Как помог нам выбраться из нищеты! И меньшее, что мы можем сделать, – это подписать контракт. –Разве тех миллионов, что я заработал для компании, мало? Раздаётся напускной смех – будто он пошутил. Наверное, так они пытаются успокоиться. Их нервозность видна в мимике, в каждом движении, и почему-то Тэхён успокаивается, наслаждается этим. – Не буду вас утомлять, и себя тоже. Что ж, – он поднимается с кресла и смотрит на директора, чувствуя, как с каждым его словом напряжение в комнате нарастает. Он сам нервничает, но старается не показывать этого. Серьёзным голосом он произносит: – Я, Ким Тэхён, не буду продлевать контракт с вашей компанией. Спасибо вам за долгие годы сотрудничества. Но на этом наши пути расходятся! – Он слегка кланяется, ощущая надвигающуюся бурю, чувствуя, как внутри него горит огонь. Избегая столкновения с огненным взглядом директора, он не осмеливается поднять глаза. – О чём ты говоришь?! – вскакивает обескураженная Лиа, чуть не хватаясь за сердце. Почва уходит у неё из-под ног. Тэхён был её источником дохода; она ни в чём себе не отказывала, балуя себя всем, о чём мечтала. Теперь она боится, потому что знает: её больше не будут обеспечивать, и всё, что она считала само собой разумеющимся, становится уязвимым. Лицо её бледнеет, на губах появляется слабая улыбка, но она уже не может скрыть внутреннюю растерянность. Она не готова к этому; её мир рушится, и она не знает, как справиться. – Тэхён! Одумайся! – Он же просто пошутил, да? – кивает директор, нервно усмехаясь и стараясь уловить в глазах Тэхёна хоть намёк на игру, пытаясь контролировать ситуацию. Его руки сжаты в кулаки, лицо искажается от злости. – Хватит играть, Тэхён. Мы все знаем, что ты талантливый актёр. Тебе не нужно это доказывать здесь. – Я всё сказал. Больше ноги моей здесь не будет. Пошли, Чонгук, – он оборачивается к бледному Чонгуку, который напряжённо смотрит на Лию и директора, затем переводит взгляд на Тэхёна, кивает и подходит к нему. – Тэхён! Как ты смеешь так поступать с оммой?! Ты с ума сошёл?! – она кричит, теряя контроль, резко приближается к нему, трясёт за плечи, как куклу, глаза горят, эмоции переполняют. Чонгук, как всегда преданный, приближается, чтобы защитить Тэхёна. – Немедленно подпиши контракт! Как ты смеешь… Тэхён чувствует, как его нервы натянуты до предела. Нервозность пронизывает его, но он изо всех сил сдерживается. Он может многое потерять, но не свободу. Тэхён не остановится, он сам вырвется из этой ситуации. Жестом он останавливает Чонгука, чувствуя, как мать сильно сжимает его плечи и продолжает кричать о его неблагодарности. Тэхён поднимает глаза и смотрит ей в лицо, но это уже не взгляд запуганного мальчишки, ищущего одобрения. Теперь его взгляд уверенный, серьёзный и холодный, лишённый страха. Это, кажется, отрезвляет мать: её руки ослабевают, дыхание учащается, и она теряет дар речи. Тэхён легко освобождает плечи от её хватки. – Больше мы не увидимся, – Тэхён стоит неподвижно. Он не чувствует ни гнева, ни облегчения – только смесь разочарования, усталости и холодной решимости. Боль ушла, оставив пустоту, тяжёлый след несбывшейся надежды. Сердце его спокойно; ярость и гнев отсутствуют. Любовь и забота не были оценены, и пришло время двигаться дальше, обрывая все связи с прошлым. Слова благодарности он так и не услышал. Поэтому он говорит серьёзно: – А если ты попытаешься приблизиться ко мне, я подам в суд. Лиа отступает, потрясённо прикрывая рот, и на сцену выходит второй персонаж, наблюдавший за всем этим и строивший свои планы, давая женщине последний шанс переубедить Тэхёна. – Как ты посмел?! Я всё тебе дал, и это твоя благодарность?! – слова вырываются из него, словно яд. Он чувствует, как сжимается тело, ком в горле перекрывает дыхание, ярость кипит. В голове мелькают образы мести, планы «наказать», «поставить на место», но все они растворяются в бессилии – слишком поздно. Попытки контролировать ситуацию лишь усиливают его бешенство. Остаются только угрозы. – И куда ты теперь пойдёшь?! Это я сделал тебя знаменитым! Ты мне должен! – он краснеет от ярости, едва сдерживаясь. – Я всё это прекращу! Тебя никуда не возьмут! Я сломаю твою карьеру! Я сделаю всё, чтобы ты ползал передо мной на коленях! Тэхён стоит, наблюдая, как в глазах директора и оммы мелькают образы мести, грязные планы разрушения его карьеры. Но его душа не дрогнула; холодный, уверенный взгляд отражает твёрдую решимость идти вперёд, несмотря ни на что. Страха нет; решение принято. – Вперёд, – Тэхён спокойно смотрит в покрасневшие от ярости глаза директора, готового к новой серии угроз. – Неблагодарный ублюдок! – директор кричит, заливаясь гневом, но его ярость звучит уже пусто, бессильно. – Я тебя, педик, сотру в порошок! Ты ещё будешь ползать передо мной! – Ваши деньги, – Тэхён не реагирует на последние язвительные замечания директора, сохраняя внешнее спокойствие. Его сдержанность – не только внутреннее умиротворение, но и попытка контролировать конфликт, минимизировать последствия, которые и так будут серьёзными. Он не показывает слабости, поддерживая образ холодности и уверенности до конца. Достав из-под стола сумку, он бросает её на стол. Видя, как глаза директора наполняются кровью, Тэхён переводит взгляд на Чонгука, который на мгновение закрывает глаза, тяжело выдыхая. Тревога и беспокойство, пронзающие Чонгука, видны на его напряжённом лице. Он не может скрыть ощущение, что всё идёт не так. Чонгук, подобно Тэхёну, старается скрыть свои чувства, но Тэхёну кажется, что внутреннее разрушение Чонгука куда сильнее. –Ах ты сученыш!–директор хочет подбежать, только его сдерживает юрист, поэтому он не прекращает сыпать своими угрозами, ему тяжело принять, что его власть и угроза не возымели эффекта, и он продолжает терять лицо, истерически вызывая Тэхёна.–Дрянная собака! Ты чью руку кусаешь, мерзавец?! Да как ты посмел?! Да я же тебя просто уничтожу! – Удачи! – Тэхён повышает голос, хотя кровь стынет в жилах. Директор замолкает, тяжело дыша, отстраняя от себя юриста и ослабляя галстук, чтобы облегчить дыхание. – Чонгук идёт со мной! На этом всё. Тэхён делает несколько шагов к выходу, но Чонгук остаётся неподвижен, опустив глаза, сжимая кулаки и тяжело дыша. Тэхён останавливается, хмурится, глядя на друга. Вдруг раздаётся резкий, саркастичный и пренебрежительный смех – без тепла, с издевкой. Это Лиа, взявшая себя в руки, встречается с Тэхёном взглядом. – Тэхён, милый, – в хитрых глазах, когда-то родных, исчезает всякое промедление, появляется лукавая улыбка. Она скрещивает руки на груди и ядовито смотрит, словно не проиграла войну. – А ты хоть знаешь, кого защищаешь и кому доверяешь свою жизнь, а, сынок? Или так и остался бестолковым? – О чем ты? – Тэхён расслабляет брови, моргая, пытаясь понять. – Чонгук, – Лиа обращается к Чонгуку, её взгляд скользит между ним и Тэхёном. – Не рассказал, да? Умный, засранец, решил усидеть на двух стульях. А ты, – снова обращается к сыну, – осторожнее. Он был послушным псом, пока не укусил своего хозяина. Смотри, он и тебя укусит, если ещё не сделал этого. Чонгук стискивает челюсти. Подняв глаза на Тэхёна, он не может выдержать его недоумевающего взгляда. Тэхён хмурится, а Лиа с директором наслаждаются чужой болью и непониманием. Сердце колотится, как бешеное; появляется тяжесть в груди. Страх перед разочарованием Тэхёна, человека, которого он так ценит, сжимает грудную клетку. Но бежать уже некуда. –О чем она, Чонгук? –Скажешь ты или я? Чонгук не может произнести ни слова. И какая разница, кто скажет? Пусть Лиа произнесёт эту боль. Он всю жизнь был один, брошенный с рождения, никому не нужный. Почему он решил, что нужен Тэхёну? Тэхён сам за себя постоит. Ему нужно опасаться таких, как Чонгук. Даже Мин Юнги, тот чертов ублюдок, бросил его. Поэтому он молчит, тяжело дышит, сжимая кулаки. Тэхёну будет лучше без него. Тэхён заслуживает лучшего, а он – просто сорняк. – Ну что ж, – Лиа произносит это с довольным видом, лукаво улыбаясь Тэхёну. – Чонгук был хорошей, послушной собачкой. Он украл твоё кольцо и передал конверт с деньгами Намджуну, сказав, что ты больше не хочешь его видеть. И это только малая часть его «подвигов»! Мой совет: выбирай друзей повнимательнее, – она выдыхает. – Директор и я – люди великодушные. Мы можем простить это небольшое недоразумение, если ты подпишешь контракт, Тэхён, – она протягивает ему печать, не отрывая взгляда от ошеломлённого сына. – Мы знаем, как тебе тяжело, разочарование, боль… всё это непросто, но мы защитим тебя, мой мальчик. Тэхён не обращает больше внимания на ее слова, он едва ли не падает на пол, стараясь удержать равновесие, и потрясённо глядит на Чонгука, который всё ещё не поднимает головы. – Это вранье? Пожалуйста, скажи, что это вранье. Чонгук молчит, лишь сильнее жмурит глаза, слегка покачивая головой – правда. Ему очень жаль. Но прошлое не изменить. – Тэхён… – Чонгук, преодолевая страх, поднимает глаза, полные вины и жалости, встречаясь с растерянным, разбитым и разочарованным взглядом Тэхёна – тем самым взглядом, которого он так боялся. Он тянется к нему, но Ким отступает. Тогда Тэхён, взорвавшись, отвешивает Чонгуку пощёчину. Чонгук, повернув голову, сжимает губы, терпя боль, но не отстраняется. – Бей ещё, я заслужил. Чонгук ждёт новых ударов, но получает нечто куда более болезненное. – Не хочу тебя видеть, – еле слышно произносит Тэхён и выходит из офиса, не слушая окриков. Больше ноги его не будет в этом агентстве. Его душу охватывает холодный ветер. Тэхён бежит прочь, стараясь забыть всё, как страшный сон, но понимает, что это невозможно. Чонгук, тот, кто должен был его защищать, разрушил его счастье. Тяжелый камень давит на грудь, тело горит, словно от яда; сил даже на слезы не остаётся. Вопросы «почему?» и «как?» кружатся в голове, но нет сил искать ответы. В сердце – лёгкая, тупая боль, которую не заглушить. Чонгук, ещё недавно самый близкий человек, превратился в пустоту. В такси он ехал, уставившись в пустоту. Не понимал, почему жизнь так жестоко с ним играет. Всё кажется бессмысленным, надежды на новое начало нет. Дома он сразу же хватает бутылку виски, откупоривает и пьёт прямо из горла, чувствуя, как жжёт горло, как кружится голова. Он почти ничего не ел два дня – тревога и нервы сжирали его изнутри. Стонет, как раненый зверь, валится на кровать в одежде, бьёт кулаками и ногами по матрасу, выплёскивая ярость, кричит, с трудом поднимается и швыряет бутылку виски в стену. Разбитая бутылка, пятно на стене, осколки на полу… Он истерично смеётся. Кажется, это была сцена из его жизни. После, просидев несколько долгих минут, тихонько покачиваясь и обнимая себя, он начинает успокаиваться. – Все будет хорошо. Все будет хорошо. Ты сильный. Ты справишся. Ты сможешь… Проснувшись от назойливого звонка айфона, Тэхён увидел за окном уже утро. Он уснул в одежде, кажется, ни разу не пошевелившись за всю ночь; так из него высосали всю энергию. Голова раскалывается, глаза с трудом открываются. Достав телефон из кармана, он увидел на экране номер агентства B&H Corporation, с которым собирался подписать контракт. Собравшись с силами, он прочистил горло и ответил на звонок. Разговор с директором был коротким; тот пообещал сделать всё возможное, чтобы избежать скандала, и защитить Тэхёна, попросив его пока не появляться на публике, затаиться, не смотреть новости и лишний раз не выходить из дома. Затем он обсудил план дальнейших действий с агентами. Тэхён тяжело выдыхает после разговора, поднимается и идёт в ванную. Вглядываясь в зеркало, он видит усталое, слегка бледное лицо с отпечатками подушки – придавленные участки щёк и лба покраснели. Глаза мутные, волосы растрёпаны. Он улыбается – он свободен! Больше никто не сможет его сломать! Он знает, что впереди ещё много трудностей, но сейчас он отгоняет все плохие мысли и наслаждается этим мгновением. Длительный горячий душ освежает. Но тишина и покой недоступны – он знаменитость. Стоит лишь включить телевизор или заглянуть в телефон, как поток новостей обрушивается на него. «Ким Тэхён, принц Кореи, не продлил контракт с компанией!» «Скандальный уход! Айдол обвиняет компанию в нечестных действиях и манипуляциях!» «Ким Тэхён, возможно, имел интимную связь с мужчиной. Скандальные подробности в разоблачении». «Неудовлетворенный айдол Ким Тэхён: почему он решил предать компанию, обвиняя её в недобросовестности?» «Ким Тэхён причастен к аморальным и неприемлемым действиям. Он замешан в подкупе и махинациях, он использовал незаконные связи, и обманывал коллег и поклонников». «Акции компании стремительно упали после того, как Ким Тэхён покинул агентство. Все понимают, кто кому нужен!» Тэхён не дочитывает и не дослушивает. Он знает, что подобные заголовки будут преследовать его на всех сайтах ещё неделями. Он понимает, на что способен директор, чтобы опорочить его имя. Это тяжёлый эмоциональный удар, но Тэхён был готов к такому развитию событий, поэтому шока и разочарования нет. Остаётся лишь одиночество и бессилие, давящие на плечи. Ему нужно просто пережить это. Он переключается на более важные дела, стараясь не думать о плохом. Первым делом он продаст пентхаус и купит дом в тихом и безопасном районе, который давно присмотрел. Это не займёт много времени, лишь подписание документов может затянуться на несколько дней. Больше недели Тэхён почти не покидал дом, разве что по важным делам, и питался доставкой. Телефон разрывался от звонков и сообщений, но компания предложила воздержаться от каких-либо разговоров, обещая уладить всё за него. Он так и сделал, лишь изредка просматривая сообщения от матери. Она начинала с манипуляций, ласковых слов, уговоров вернуться или не бросать её, но быстро переходила к угрозам. Убедившись, что Тэхён непреклонен, мать блокировала его номер, а затем и вовсе удалила. Но Лия не сдавалась. Она стучала в дверь днём и ночью, кричала, пока Тэхён не вызвал охрану. В конце концов, она сдалась. Компания направила к нему людей, которые предоставили ему новый телефон с новой картой, объяснили ситуацию, успокоили его и проявили поддержку. Тэхён понял, что он не один.И тем же вечером, натыкаясь в старых журналах, что перелистывал, перекладывая вещи, попадает глазами на цитату: «После сильной бури всегда наступает тишина, пугающая и в то же время исцеляющая». И ему становится немного лучше. Сегодня не самая лучшая погода: за окном идёт сильный ливень, капли дождя с размаху стучат о стекла, как мелкие камушки. Туманная серость накрывает город, и тёмные тучи не оставляют никакой надежды на солнечный луч. Тэхён стоит в комнате, окружённый коробками, заполняя их своими вещами. Он работает тихо, не включая музыку или телевизор на фоне, с лёгким чувством усталости упаковывая каждый предмет, как в последний раз. Его движения спокойны, хотя внутри всё переворачивается. Везде разбросаны вещи, а в воздухе – запах картона и застывших эмоций. Каждый пакет напоминает о важных моментах, которые остаются позади. Он тяжело выдыхает и подходит к бару, открывает бутылку вина, по инерции берёт два бокала, смотрит на них, а потом грустно улыбается. Когда злость постепенно уходит, она уступает место новым чувствам. В сердце появляется покой, приходит осознание, что виноват не только один человек. Чонгук всегда был рядом с ним, и он солжёт, если скажет, что не скучает. От тревожных мыслей его отвлекает звонок. Пароль от пентхауса Тэхёна знают немногие. К тому же, он очень хорошо защищён. Поэтому, по крайней мере, он может быть спокоен, что к нему не вломятся сасэны, репортеры или грабители. Он тихо подходит к глазку, чтобы посмотреть, кто это. Тэхён тихо и глубоко выдыхает, сжимает губы и открывает дверь. – Кажется, я сказал, что не хочу тебя больше видеть, – он пытается закрыть дверь перед Чонгуком, но тот легко останавливает ее рукой, но Тэхён не возмущается, поддаваясь. – Нет, поговори со мной, пожалуйста. Я знаю, что я не вправе такое просить, но пожалуйста, молю, выслушай меня. Я пришел не защищать себя. Тэхён отступает на шаг, открывая шире дверь, показывая, что Чонгук может пройти. Чон закрывает за собой дверь, снимает обувь и идет за Тэхёном в холл, который заставлен коробками, он жмурится, зацикливая на них внимание, а после переводит взгляд на Тэхёна, скрестившего руки и готового слушать. – Говори. Чонгук выдыхает полной грудью. На самом деле, он хотел прийти в тот же злополучный день, но всё же решил дать время Тэхёну остыть, ведь ничто так не приводит в чувство, как время. Он прокручивал разговор в голове десять раз, а мысли всё ещё беспорядочно бегали, словно ища правильные слова, которые могли бы передать всё накопившееся внутри. Чонгук чувствует себя маленьким, беззащитным мальчиком перед огромной ответственностью за утраченную связь. Он смотрит Тэхёну в глаза и нежно улыбается. Вот кем он гордится: пареньком, который не мог даже слова сказать, переполненный страхом, сейчас расцвёл, как бутон. – Меня почти никто не учил, что хорошо, а что плохо, – начинает Чонгук со всей искренностью, – и я почти всегда действовал по инстинкту или совести. Я всегда был один, ты знаешь это. И когда ко мне подошла женщина, давшая мне шанс на работу, шанс на новую жизнь, я просто им воспользовался, даже если должен был сделать мерзкую вещь. С ранних лет я всегда боролся за выживание. Я не знал тебя тогда. На моём месте мог быть любой. – Говоришь, что не защищаться пришёл? – Тэхён произносит слишком резко, сжимая свое запястье сильнее, как лёгкое наказание для себя, потому что даже не чувствует злости. Возможно, это для того, чтобы Чонгук не расслаблялся, или просто порыв, который он не смог сдержать. – Подожди, это и правда так, – и Тэхён ему верит, потому что на лице Чонгука написано искреннее сожаление, а лёгкие морщинки выражают напряжение. – Я не должен был стать тебе другом или чем-то большим, но я сам прикипел к тебе и пообещал себе, что защищу тебя от всего, от чего смогу. Ты стал мне родным, Тэхён, ты был моей семьёй, которой у меня никогда не было. И я не мог разорвать эту связь тем поступком. Ты можешь не ненавидеть меня, я уже делаю это сам каждый день, я ненавижу себя, Тэхён, за все плохие поступки. Я просто хочу, чтобы ты знал, как я сожалею. И хочу, чтобы ты был счастлив. Прости меня, – он опускает глаза и сжимает губы. Хоть его лицо и выглядит серьёзным, взгляд очень мягкий, и Тэхён понимает, как больно и Чонгуку. – Хоть я знаю, что это просто слова… Но я не могу изменить прошлое. И если бы мог, я бы всё равно поступил так же, Тэхён, – он поднимает взгляд и видит, как глаза Тэхёна становятся ярче и влажнее. – Если это время понадобилось тебе, чтобы стать сильнее, а мне – чтобы познакомиться с тобой, значит, так тому и быть. Пусть даже это было эгоистично с моей стороны, но черт с ним, я обрёл семью. Тебя, – он потирает глаза, понимая, что они тоже влажные, и, собравшись с силами, продолжает, – я пришёл не для того, чтобы ты меня простил и чтобы мы продолжили быть рядом. Я не имею на это права. Я пришёл просто сказать, что хочу, чтобы ты был счастлив, Тэхён. Так что, пожалуйста, береги себя. И больше не попадай на таких моральных уродов, как я, – он тяжело выдыхает, понимая, как ему тяжело прощаться. – И знай, я всегда буду на твоей стороне. Знаешь… это правда, – грустно шепчет младший, понижая голос, – когда теряешь, многое начинаешь понимать, – Чонгук опускает плечи и нежно улыбается, смотря на влажные глаза родного и важного для него человека. – Прощай, Тэхён. Спасибо, что выслушал. – Ты думаешь, что можешь так заявиться и потом сказать мне «прощай»?! – резкость в голосе Тэхёна подкреплена хмыканьем, демонстрирующим его оскорблённость. – Что? – удивлённо переспрашивает Чонгук, не понимая столь резкой, непривычной реакции Тэхёна. – Я очень зол на тебя. – Я знаю. Мне жаль… – Чонгук пытается ещё раз загладить вину, слегка повышая голос, чтобы Тэхён понял, что ему действительно жаль, и он пришёл не ссориться, доказывать что-то или защищаться. – Закройся, – Чонгук хмурит брови, пытаясь что-то сказать, но Тэхён его опережает. – На столе стоит открытое вино и там рядом – второй бокал. – Тэхён… – удивленно произносит Чонгук, которого слова Кима приводят в ступор. – Лучше поторопись, пока я не передумал. Чонгук не выдерживает и роняет слезу, но на этот раз от счастья, начинает улыбаться, как и Тэхён. В три шага сокращая дистанцию, он тянет руки к старшему, крепко прижимает Тэхёна к себе, обнимая, и тот отвечает ему взаимностью. Они в унисон улыбаются. – Ты тоже моя семья, дурак. Чонгук отстраняется, нежно улыбаясь, как и Тэхён, они искренне рады видеть друг друга. Их охватывает тепло и спокойствие, будто с плеч свалился огромный груз. Это чувство облегчения, когда человек отпускает старые обиды и напряжение. – И чтобы ты знал, – Тэхён отходит от Чонгука, подходя к столу и наливая вино в другой бокал, – твоя речь на пятьдесят процентов состояла из оправданий! В пентхаусе воцаряется радостный смех воссоединившейся семьи.