
Автор оригинала
pornographicpenguin
Оригинал
http://archiveofourown.org/works/11274546
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
коллекция коротеньких sfw фиков!
(т.е. с контентом весьма приличного содержания)
Примечания
Если Вам понравилась работа, то по возможности порадуйте автора — пройдите по ссылке на оригинал, нажмите **«Proceed»** сверху, если потребуется, и поставьте **«Kudos»**(лайк) внизу.
**Другие переводы** того же автора можно почитать в сборнике — https://ficbook.net/collections/9489447
Посвящение
- благодарность автору, **pornographicpenguin**, за разрешение на перевод.
- спасибо **Nustia** за вычитку первых двух глав
Глава 6: намги, выращивание травки (1k)
01 октября 2018, 09:43
— Ты хорошенькая крошка.
Юнги останавливается в коридоре по дороге на кухню, на полпути выставив вперёд ногу в шаге. Это звучало похоже на голос Намджуна, но он также знает… в квартире нет больше никого. Или не должно быть, в самом крайнем случае, и Юнги не имеет понятия, кого на всём белом свете Намджун будет называть «хорошенькая крошка», поэтому Юнги, вероятно, просто ослышался.
— Ты, — говорит Намджун, его голос искажённый и милый. Звучит как у мамочки, которая разговаривала бы с младенцем. Юнги морщит нос. — Да, ты такой.
С нахмуренными бровями Юнги заходит за угол.
— Кого ты… — начинает он, прежде чем осечься.
Намджун держит небольшую лейку, наклонившись над подоконником, где стоят четыре ростка марихуаны.
Юнги поднимает брови. Щёки Намджуна алеют.
— Эм, — сказал он.
Юнги кладёт кружку на кухонный стол и скрещивает руки.
Намджун прочищает горло.
— Это Бигги, — говорит он. — А вон тот Тупак.
Юнги открывает свой рот на долю секунды, делая резкий вдох, как будто он собирается заговорить, прежде чем закрывать его снова. Растения были переданы ему и Намджуну в общей сложности четыре дня назад. Юнги действительно не ожидал, что Намджун так быстро к ним привяжется.
— Ты такой до хуя странный, — вздыхая, произносит Юнги. Он подходит к подоконнику, ненадолго всматриваясь сквозь тронутое морозным узором стекло на уровень улицы, и в его ушах эхом раздаются шаги. — Какие имена у других?
Намджун ставит свою маленькую лейку на столешницу. Как бы Юнги ни нравилось говорить о том, какой странный и непостижимый Намджун, он не может отрицать любовь, которая обволакивает его сердце и крепко его сжимает. Намджун душка.
— Я ещё не решил, — говорит Намджун. — Я думаю… я вроде хочу одного…
— Вот этот должен быть Jay-Z, — отвечает Юнги, указывая на третье растение дальше в ряду. — А это…
— Ну, это должна быть Ники, — подчёркивает Намджун. — У нас должна быть хотя бы одна дама или вроде того, иначе мы будем сексистами.
Юнги вскидывает брови.
— Это растения, Намджун.
Тот в ответ поднимает брови.
— Все женщины — королевы, Юнги.
Юнги поднимает руки вверх.
— Оно растение, Намджун!
— Ты уже сказал это, — напоминает Намджун. — И это плохой аргумент. Я уже решил. Это Ники, и она моя дочь.
— Почему ты можешь дать имена трём из них, а я могу назвать только одного. — С горечью Юнги толкает локтём Намджуна в бок. — Это несправедливо.
— Ты опоздал, — сообщает Намджун. — И они мои детки.
Он берёт леечку. Эту штуковину в розовый горошек, которую Тэхён отдал им вместе с растениями — он съезжался со своим новым бойфрендом, который не был, по словам Тэхёна, «не дружелюбным к 420»*, но не особенно рвался выращивать фигню в их собственном доме. Юнги мог это понять, и подумал, что это будет кощунством — просто избавиться от бедняжек… вот как он и Намджун к этому пришли.
— Разве ты не думаешь, что у Тэ уже были имена для них? — спрашивает Юнги.
Намджун пожимает плечами.
— Я не знаю, — отвечает он. — Неважно, они мои теперь.
Юнги гогочет. Он протягивает руку и ерошит волосы Намджуна.
— Ты милый, — озвучивает он.
--
Прошло добрых несколько недель после этого — после всего процесса сборки урожая, сушки и пролечки, в котором участвовали многие отчаянные, бестолковые звонки Тэхёну и весьма раздражающий Чимин в четыре часа утра, когда Юнги и Намджун были продуктивными больше всего, — после этого Юнги и Намджун наконец удовлетворённо пожинают плоды своих трудов.
— Знаешь, — говорит Юнги. Он передаёт бонг через кухонный стол Намджуну. Комната настолько маленькая, что дым уже начал скапливаться вокруг них, оседая тяжестью в воздухе. Юнги вздыхает, дым предаёт его дыханию оттенок, когда покидает губы. — Это хуёво, когда ты об этом задумаешься.
Намджун моргает. Он обхватывает одной тощей и длинной рукой шею и смотрит через стол на Юнги. Его зрачки расширены, его волосы слегка растрёпаны там, где он пробегался по ним пальцами и забывал поправить. Юнги улыбается. Намджун очаровательный.
— Что именно?
Юнги наклоняет голову назад, выгибается спиной напротив жёсткой линии стула позади себя. Он чувствует, как его мышцы растягиваются, хрустят несколько суставов в его спине. Он даже не помнит, когда в последний раз был настолько расслаблен.
— Ты знаешь, — говорит он. Он смотрит, глаза полуприкрыты в тот момент, когда Намджун делает из бонга затяжку и выдыхает дым в воздух, его челюсть падает полностью, когда он это делает. — Вся эта хрень с травкой.
Намджун хмурит брови.
— О чём речь?
Юнги поднимает руку и очень небрежно махает ею в направлении Намджуна.
— Они вроде. Твои дети, а потом ты скуриваешь их.
Глаза Намджуна широко распахиваются — ну, шире, чем раньше. Если это вообще возможно.
— Они мои детки, — говорит он. — Я заботился о них так хорошо.
— А потом ты ими смолишь, — озвучивает Юнги. — Таков круговорот жизни. Только самые сильные родители переживают своих детей.
Намджун тупо пялится вниз на бонг, а затем на маленький мешок не молотой травки, лежащий на краю кухонного стола. Юнги начинает смеяться — он не может удержать от этого, на самом деле не хочет, просто позволяет шуму вырваться из него так же просто, как воздуху — прежде чем брови Намджуна хмурятся.
— Они и твои дети тоже, — говорит он, крепко сжимая бонг в одной руке и указывая пальцем на другого. Туманно Юнги приходит к осознанию, что он смеялся так сильно, что у него появились небольшие проблемы с дыханием. — Я видел, как ты всё время пел Тупаку. Не лги.
— Я не пою, — утверждает Юнги. Он тянется вперёд, хватая руками за бонг.
К сожалению, Намджун не уступает. Он смотрит косо на парня, притягивая ближе к себе бонг, стиснув маленький квадратик зелёной зажигалки в другой руке.
— Поёшь, — говорит он. — Ты напеваешь, и ты любил Тупака. Ники была для тебя всего лишь некрасивым приёмным ребёнком.
Намджун опирается на стол заговорщически. Обвиняюще.
— Вот почему ты хотел сначала её выкурить, не так ли?
Юнги не может остановиться от смеха и сдаётся, развалившись верхней частью тела лицом вниз на кухонном столе.
— Ты такой чертовски обдолбанный, — выдыхает он. — Такой обдолбанный.
Он выталкивает себя из кресла, сотрясаясь от смеха. Он не задумывается над этим, прежде чем оттаскивает стул Намджуна от стола с грохотом и шумом от скольжения и шлёпается прямо ему на колени.
— Я люблю тебя, — говорит Юнги. Слова выходят легко, вплывая в окружающий дым. Он целует Намджуна в скулу.
— Марихуановый папуля.
Плечи Намджуна распрямляются, его руки оборачиваются вокруг талии Юнги.
— Я лучший марихуановый папулька.
Юнги смеётся, откидывая голову назад. Та перекатывается от плеча к плечу, пока он хихикает, прежде чем, наконец, позволяет ей столкнуться с головой парня сбоку. Он глубоко вздыхает, вдыхая запах дыма и шампуня Намджуна.
— Ты прав, — говорит он. — Лучший марихуановый папулька
Он целует Намджуна в висок.
Тот хмыкает, наклоняясь к нему.
— Теперь, — произносит Юнги, скользя ладонью по руке Намджуна, пока не дотягивается до его ладони, а затем осторожно вытаскивает зажигалку из его пальцев. — Дай мне сделать ебучую затяжку.