your petals and your thorns

Не прошло и десяти минут, как ситуация каким-то образом ухудшилась, оставив Тэхёна в полном беспорядке от удвоенной интенсивности. Все, что он мог сделать, это прислониться головой к тумбочке, так как держать голову поднятой, а глаза открытыми становилось все труднее, а тело ощущалось болезненно тяжелым, и он не мог даже поднять руку без ощущения, что поднимает пятидесятитысячефунтовый груз. Он не мог даже частично убрать цветы, которые выкашлял ранее, позволяя лепесткам —некоторые из которых были безупречными, а некоторые — с кровавыми пятнами, — образовывать беспорядочный, неполный круг вокруг его тела. Все это было похоже на извращенную сказку, на страницу, вырванную из одной из сказок братьев Гримм. В какой-то степени Тэхёну хотелось смеяться. Было что-то до боли поэтичное в этих цветах: то, что Тэхён когда-то обожал и о чем заботился всем сердцем, вскоре должно было стать его возможной смертью. Чертовски уморительно. Кай ворвался в комнату через двадцать с лишним минут, и Тэхён сразу заметил, что его волосы ничуть не причесаны. Он также предположил, что младший быстро накинул на себя ближайший свитер, который смог найти, поскольку тот был не только надет наизнанку, но и задом наперед. Однако это, очевидно, было наименьшей из проблем Кая, так как через несколько секунд Тэхён оказался в крепких, но утешительных объятиях. Он даже не стал просить Кая ослабить объятия или пытаться шутить. Он просто со вздохом положил голову на плечо Кая, позволяя усталости захлестнуть его. Его тело так устало. Оно так, так устало, что жаждало хоть немного поспать, будь то час или пара минут, но в то же время отчаянно пыталось избавиться от каждого цветка, заставляя Тэхёна напрягаться каждые три секунды, боясь, что его вот-вот схватит очередной приступ. — Тэхён, и я говорю это чертовски серьезно, тебе нужно признаться. Прямо сейчас, — сказал Кай Тэхёну после того, как помог ему вылезти из испорченного свитера и вернуться в постель. — Не прошло и месяца, а тебе стало еще хуже! — Я буду в порядке... — Чушь собачья! Тэхён, ты выглядел так, будто сдохнешь с минуты на минуту, так кому ты пытаешься врать? — Пожалуйста, не ори мне в ухо, уже слишком поздно для всего этого, — проворчал Тэхён, со вздохом откидываясь на спинку кровати. — Лекарство и ханахаки могли просто перемешаться и вызвать все это, я не знаю, и ты не знаешь. Я просто знаю, что мы заснем, забудем о случившемся, переждем ханахаки, и бум, все вернется на круги своя. Тэхён был в нескольких секундах от того, чтобы заснуть прямо там и тогда, когда его веки начали смыкаться, а тело стало тяжелеть, и он еще больше погрузился в матрас. Однако сон был прерван, так как его тут же подхватил на руки Кай, устремив на него взгляд, пронзивший его душу. — Тэхён, ты хоть понимаешь, насколько это серьезно? Тебя буквально рвет кровью, а ведь еще двадцать минут назад ты с трудом держал голову, — шипел он. — Ты должен сказать ему об этом или, по крайней мере, постараться забыть о нем, потому что с тем темпом, которым ты движешься, это не сулит тебе ничего хорошего. И хотя он прекрасно понимал, что Кай просто старается помочь, и что за его словами стоят благие намерения, Тэхён не мог подавить растущее чувство разочарования и раздражения, которое бурлило в его груди. — При таком раскладе, что хорошего выйдет, если я все равно ему скажу? Что я вообще скажу, когда мне придется объяснять? — спросил Тэхён, и в его словах прозвучала тошнотворная горечь. — Типа, эй, я влюбился в тебя, мне поставили диагноз "ханахаки", и вот уже почти месяц подряд меня рвет цветами, но мне предстоит операция, чтобы избавиться от этого, так что я, вероятно, потеряю способность любить. Но это все хорошо, потому что больше не будет никаких цветов! — Я понимаю, что ты пытаешься быть саркастичным и все такое, но если это снимет часть веса с твоих плеч, то так и скажи, — сказал Кай, его лицо стало плоским. — Но я все равно говорю, что ты должен признаться. Если бы ты видел, как Бомгю ведёт себя с тобой моими глазами, было бы очевидно, что он в тебя влюблён. — Это влюбленность, Кай, и даже вероятность этого мала. Было бы слишком рискованно признаваться... — А сдерживать свои чувства, которые, заметь, буквально убивают тебя, не так ли? По мере того, как проходили секунды, одеяло тишины становилось все плотнее, и Тэхён замолчал. У него не было слов, чтобы возразить Каю, так как он знал, что, что бы он ни попытался возразить, будет отброшен в считанные секунды. — Послушай, я не пытаюсь давить на тебя, просто... просто мне неприятно видеть тебя таким, Тэ, — сказал Кай, его тон стал мягким, и он посмотрел на Тэхёна глазами, полными беспокойства. — Признание может принести больше пользы, чем ты думаешь. Если тебе откажут, будет проще просто жить дальше и убить ханахаки таким образом, но если нет, тогда, что ж, ура! Закатив глаза на слова Кая, Тэхён схватил Кая за запястье и потянул его к кровати. — Я подумаю над признанием, но ничего не обещаю. Мы можем просто пойти спать? Я буквально вымотался. — Ага, да, но если ты во сне положишь на меня свою холодную задницу, я сам выбью из тебя ханахаки. Тэхён ничего не сказал в ответ, позволив приветливой тишине и утешительному теплу его кровати захватить его, прежде чем он закрыл глаза и заснул. Все это произошло шесть или около того дней назад, и, если честно, для Тэхёна ничего не изменилось. Ничто не стало особенно лучше, и ничто не скатилось до полного дерьма. Ничего не произошло, и ничего не изменилось. Он все еще болел ханахаки, а цветы все еще не исчезли или даже не умерили свою интенсивность, вынудив его взять еще один недельный отпуск в колледже, к чему его усиленно принуждал Кай. Однако неделя не была наполнена отдыхом и восстановлением, как ему хотелось бы, так как у него не было другого выбора, как сосредоточиться на цветочном магазине, поскольку заказы начали стремительно расти, казалось бы, из ниоткуда. Хотя, теперь, когда он действительно задумался об этом, он решил, что это было вполне уместно для весеннего сезона. Ах, да. Цветочный магазин. Тут он вспомнил, что кое-что изменилось: он не видел Бомгю лично уже почти неделю. Шесть дней, если быть точнее. В свою защиту, решение избегать Бомгю не было намеренным, и Тэхён избегал не только его, ведь прошло уже больше недели с тех пор, как он в последний раз видел Ёнджуна и Субина. Он был бы лжецом, если бы сказал, что не чувствует ни малейшей вины за свои действия, но умом он понимал, что так будет лучше. Он был уверен, что стоит ему взглянуть в глаза Бомгю, как цветы без колебаний рассыплются, и тогда он признается. И Тэхён искренне говорил, что скорее умрет, чем испытает такое. Однако за считанные секунды шесть дней, в течение которых он не видел этих мягких карих глаз и темных локонов, превратились в ноль. — Смотрите, кто наконец-то решил вылезти из своей норы. Тэхён застыл на месте от неожиданного голоса, его руки зависли над незавершенным букетом. Он даже не повернулся, чтобы встретиться взглядом с источником голоса, занятый вопросом, не забыл ли он, что Бомгю вообще должен быть сейчас здесь, или время просто ускользнуло от него. — Ты серьезно собираешься игнорировать меня прямо сейчас? Даже когда я буквально стою прямо за тобой? — с насмешкой спросил Бомгю, его голос становился все громче по мере приближения к Тэхёну, который все это время опускал голову, не сводя глаз с ботинок. Напрягаясь, так как звук шагов становился все ближе с каждым произнесенным словом, он надеялся, что его отсутствие реакции было достаточным, чтобы вывести Бомгю из себя. Однако все это вскоре рассыпалось в прах, так как у Тэхёна перехватило дыхание от присутствия того, кто стоял перед ним. — И как долго ты еще собираешься меня избегать? Тэхён вздрогнул от неожиданности: его беспокоил тот факт, что голос Бомгю звучал пусто, но при этом так спокойно, и ему было не по себе от того, что за его словами не чувствовалось ничего похожего на горечь или злость. — Я... я не пытался избегать тебя специально, клянусь... — Тэхён, кому ты пытаешься лгать? Думаешь, я совсем тупой? Тэхён не мог ответить. Да он бы и не ответил, если бы мог. Он не мог сосредоточиться. Не тогда, когда его зрение становилось расплывчатым и расфокусированным, а в животе урчало до дискомфорта. Его горло было забито до предела, а грудь горела от огня внутри, заставляя Тэхёна делать медленные, шаткие и пустые вдохи. Он гадал, готовится ли его тело к очередному цветочному эпизоду или собирается упасть на пол, совершенно не реагируя на происходящее. — Бомгю, пожалуйста, мы можем... мы можем поговорить об этом позже? — попросил он, сжимая кулак и впиваясь ногтями в ладонь. — Со мной происходят некоторые вещи, и я просто... я просто не могу сделать все это прямо сейчас... — он сделал паузу, вздохнув. — Но просто знай, что все это избегание тебя в течение шести дней подряд не было намеренным или что-то в этом роде, просто все было немного сложно, и вот. Сердце гулко стучало в груди, а желчь быстро поднималась и подкатывала к горлу. Тэхён не удостоил Бомгю вторым взглядом, промчавшись мимо него, сосредоточившись на том, как бы поскорее добраться до запертой ванной. В итоге, едва он успел преодолеть пять ступенек, как Бомгю, набравший скорость, казалось бы, из ниоткуда, резко схватил Тэхёна за запястье, заставив его резко остановиться. — Может, хоть раз ты будешь честен со мной и посмотришь мне в глаза, Тэхён, — с шипением начал Бомгю. — Ты не можешь просто так взять и ни с того ни с сего начать избегать, а потом ожидать, что я не забеспокоюсь или не спрошу, зачем ты это сделал. — Я и не ждал, что ты не спросишь меня ни о чем, но сейчас я хотел бы, чтобы ты понял, что все слишком сложно, чтобы я мог что-то объяснить, — ответил Тэхён, оглядываясь через плечо. Однако уже через несколько секунд после встречи взглядом с брюнетом Тэхён почувствовал, как его кровь похолодела. Пламя гнева и разочарования в его глазах бушевало с такой силой, какой Тэхён никогда прежде не видел. Разительный контраст по сравнению с леденящим спокойствием его слов оставлял флориста все более обеспокоенным. — Если ты так долго игнорировал и буквально убегал от меня, то как ты относился к Ёнджуну и Субину? Тоже убегал от них всякий раз, когда они приходили, или, может быть, был слишком занят, оставаясь в своей комнате, чтобы вообще заметить, что они пришли? — спросил Бомгю, наклонив голову в сторону и сверкнув глазами. — Но ведь ты все это время поддерживал связь с Каем, не так ли? О, дай угадаю, он почти все время оставался, чтобы "присматривать за тобой". Готов поспорить, вы смеялись и хихикали по телефону по поводу всего этого. Тэхён замолчал на пару мгновений, его глаза были устремлены на Бомгю, а голова пыталась осмыслить то, что сказал старший, в то время как дискомфорт, который он чувствовал в животе, начал перерастать в более... изменчивое чувство. — Что? Конечно, я информировал Кая о своем самочувствии, ведь он мой лучший друг, но как ты вообще придумал эти дурацкие сценарии? — спросил Тэхён, окончательно повернувшись лицом к Бомгю, чтобы как следует ответить на его взгляд. — Вообще-то, лучше спросить: какое отношение к этому имеет Кай? Бомгю поджал губы, сжав их в прямую линию, и снова уставился на Тэхёна. — Ничего, просто интересно, с каких пор мы стали относиться к нашим предполагаемым друзьям как к буквальным незнакомцам... — О, да ты просто издеваешься надо мной. Я не разговаривал с тобой пару дней, а ты ведешь себя так, будто я желаю твоей матери самого худшего, — насмехается Тэхён, вырывая свое запястье из рук Бомгю. — Тебе что, нужно, чтобы я написал это на бумажке? Это слишком... — Что слишком сложно? Твоя болезнь? Но разве ты не сказал мне, что это просто грипп или просто пищевое отравление? — спросил Бомгю, нахмурившись. — Тэхён, серьёзно, что с тобой происходит? Неужели ты не доверяешь мне настолько, чтобы рассказать? Так вот в чем дело? Фитиль его спокойствия уже давно перегорел, но Тэхён физически ощущал, как кто-то отчаянно пытается вновь зажечь его с каждым словом, которое вылетает из уст Бомгю. И хотя ему хотелось кричать и спорить с Бомгю, Тэхён понимал, что цветы станут неожиданной помехой и повлекут за собой унизительное признание, обернувшееся отказом. А этого Тэхён допустить не мог. — Знаешь что, раз уж ты не умеешь понимать простые намеки оставить меня в покое, я скажу тебе, в чем дело, — решил Тэхён, его тон стал окончательным и жестким. — Так что давай, спорь со мной дальше. Игнорируй все, что я говорил раньше, задавай еще больше вопросов, на которые я не могу ответить, и просто продолжай вываливать на меня свои "проблемы", — сказал он, пожав плечами. — Потому что когда меня стошнит, я буду надеяться только на то, что ты сможешь выдержать вид крови. Он понимал, что угроза, настолько абсурдная, без какого-либо дополнительного контекста — это уже перебор, но поскольку Бомгю, похоже, был слишком ошеломлен, чтобы ответить, и дал ему шанс наконец-то сбежать в свою комнату, Тэхён не смог заметить проблемы. Он даже не успел закрыть дверь, которая захлопнулась за ним, как почувствовал на языке горьковатый привкус лепестков. Он знал, что не успеет добежать до ванной, и с ногами, грозящими отказать в любую секунду, помчался к мусорному баку, стоявшему в углу, и упал на колени, прежде чем позволил себе окончательно прокашляться. Он держал голову в мусорном ведре, его дыхание было неровным и медленным, а глаза следили за тем, как кровь, стекавшая по его губам и подбородку, капала на цветы, лежавшие на дне корзины, окрашивая их в пятнисто-красный цвет. Среди красных анемонов и розовых лилий каллы лежал другой полный цветок, окрашенный в светло-голубой цвет. Тэхён сразу вспомнил название цветка, так как ему были слишком хорошо знакомы лепестки с темной синевато-фиолетовой линией посередине и слегка изогнутыми концами. — Отлично, теперь это ебучие петунии, — ворчал Тэхён, падая на задницу и доставая из кармана телефон, чтобы поискать значение. — В данный момент это становится слишком обыденным.

Голубые петунии: Несмотря на их несомненную красоту, значение их не совсем лестно, так как многие считают, что значение цветка означает обиду и гнев. Однако, с другой стороны, люди видят в этом цветке желание провести с кем-то время или найти утешение у конкретного человека. В Викторианскую эпоху цветы часто использовались на свадьбах, так как считалось, что они символизируют "ваша компания мне подходит".

"О, вау, спасибо тебе огромное, Вселенная. Мне как раз нужны были более агрессивные и тонкие намеки на то, как мне хуево", — подумал Тэхён, со вздохом поднимаясь с пола. Направляясь в ванную, он выглянул из окна и увидел, как Бомгю поспешно выходит из магазина. Он наблюдал, как старший запрыгнул в машину и умчался, даже не потрудившись воспользоваться сигнальными огнями. Как будто ничего не произошло. Тэхён еще секунду-другую смотрел в окно, потом раздраженно цокнул языком и направился в ванную, пытаясь убедить себя, что он чувствует раздражение и злость, а не грусть и вину.