Тихо...

      Наверняка Адлер уже устал от моих вопросов, упертый как одно животное из сборника о природе, он продолжал говорить каждый раз одно и тоже. Словесная баталия в переписке длилась уже достаточно долго, но никто не позволял себе перейти за черту деловой этики. «Герр Адлер, мне стала интересна история моего нышнего места работы. Для повышения эффективности работы, мне необходимо знать, кто был библиотекарем до меня.» «Библиотекарем до вас была реплика PNGV 704. Она была переведена на другое место работы за свои трудовые достижения.» «Кажется, вы не совсем верно меня поняли, герр Адлер, я имела ввиду библиотекаря, который работал до появления модулей серии PNGV. Гештальта, с номером анкеты 099 — 470. В библиотечной хронологии не хватает именно этой анкеты.» «Не имею точных данных по поводу данного гештальта, но скорее всего, он был уволен по достижению предельного трудового возраста. Отсутствие анкеты не должно вас смущать, PNGV 909». По столу прошла дрожь, а в комнате послышался гулкий удар. Беловолосая реплика ударила по столу, разозлившись, что переписка не приводит к желаемому результату. Было видно, что и сам Адлер устал ей отвечать, и потому реплика решила сильнее надавить на администратора, не взирая на то, что её действия могут привлечь к беде. «Опять он за свое! Ну ладно, герр Адлер, сыграем по правилам фактов» Реплика положила руки на клавиатуру, ее пальцы снова начали бегать по клавиатуре, набирая новый текст на мониторе. «Герр Адлер, при всём уважении, но ваши ответы неубедительны по многим причинам. Все анкеты должны оставаться в библиотеке, тем более, если это анкета самого библиотекаря. Труд прошлой реплики не мог быть оценен, поскольку когда я прибыла в библиотеку, то внутри царил сущий бардак. Герр Адлер, прошу понять и простить моё излишнее любопытсво, но от ваших ответов может зависеть слишком многое.» Кира облокотилась на спинку стула, наблюдая за индикатором в ожидании ответного письма. Небольшое затишье действовало на нервы, и Пингви начала думать, а не сказала ли она чего лишнего? К облегчению, через несколько минут пришёл ответ. Реплика нажала на клавишу, и начала бегать глазами по тексту. «Только по старой дружбе, Пингви. Приходи завтра до начала смены в кафетерий на первом этаже главного офиса. Ты же помнишь?» «Так точно, Герр Адлер, я обязательно приду.»       Пингви с облегчением вздохнула и закрыла почтовый коммуникатор. Посмотрев на часы, реплика поняла что настала глубокая ночь. Роуз наверняка спит в своей комнатушке и видит уже десятый сон. Не долго думая, реплика прыгнула на свою постель спиной к стене. Ловким движением руки она достала книгу «Жёлтый Король» из-под подушки. Пингви давненько не читала её, и потому сегодняшнюю ночь ей хотелось посвятить чтению «любимой книги». Открыв её на первой странице, реплика погрузилось в чтение, словно в какой-то транс. Все её мысли растаяли, как сахар в горячей воде. Голову заполняли слова, текст, предложения. Этот транс вводил её в некий экстаз, ей нравилось пребывать в нем, забывая обо всех своих проблемах. Из транса её вывел будильник. Повернув свой взгляд на часы, реплика заметила, что уже утро. Она хотела уже встать и выключить будильник, но за неё это сделала гештальт женщина.       — С добрым утром. Реплику одолел страх, она медленно вжалась в угол своей постели. В висках загудело от боли, вокруг все расплылось и помутнело. Гештальт, наоборот, стала более четкой. Её одежда: комбинезон, старый, потертый, заляпанный каплями засохшей крови. Волосы белые, длинные, слипшиеся от грязи и давно утерявшие свой естественный оттенок. Гештальт стояла спиной к лампе. Лицо было покрыто мраком, лишь оправа очков слегка сверкала во тьме.       — Как вы сюда попали? Библиотека ведь закрыта. Что вам нужно? Гештальт покачала головой, так ничего и не ответив. Повернувшись спиной к реплике, она направилась из комнаты. Всего миг, и её след простыл, а боль в висках ослабла. Пингви вскочила с постели и выбежала из комнаты в поисках гештальта, но снаружи никого оказалось. Из-за полок показалась Роуз.       — С добрым утром. — Ойле улыбчиво помахала своей любимице рукой и снова скрылась в утреней тьме библиотеки. Кивнув в ответ, Пингви спряталась в комнате, облокотившись спиной о дверь. Гудящая боль в голове постепенно проходила. Массируя виски, тяжелыми шагами Кира направилась к своей постели. Реплика рухнула на кровать. Мимолётом взглянув на книгу, она заметила, что книга была открыта на первой странице, будто она весь остаток ночи смотрела только на неё.

***

      Фойе выглядело точно так же, каким она его запомнила, когда работала здесь. Чистое, строгое помещение, выцветшая от времени серая плитка на полу, белые стены, местами затертые от постоянного контакта с верхней одеждой посетителей. На ресепшене, как полагается, присутствовала Ойле. Она поприветствовала Пингви, на что в ответ получила неоднозначный кивок.       Кира свернула в коридор, за одной из дверей в котором, находился кафетерий. Реплика старалась не обращать внимания на знакомое окружение коридора, на все эти постеры, доски с объявлениями, скамейки и столы с вазами. Запах бумаги, канцелярии, тот самый, который всегда окружал её раньше. Остановившись у одной из дверей, Кира стала вспоминать, как попала сюда, как работала и как пыталась всё исправить, когда груз ошибок стал накапливаться, как снежный шар. Дверь перед ней — это была дверь её старого кабинета. Решив, что лучшей возможности попрощаться с прошлым уже не предвидется, она акуратно зашла внутрь. На рабочем месте никого не было, а внутри всё стояло так, будто бы Кира и не уходила отсюда. Угловатый стол, стоявший в самом конце комнаты. Лампа освещающая бесконечные стопки бумаг, старенький компьютер, и все ещё не работающий настольный вентилятор. На секунду, реплика погрузилась в воспоминания о бессонных ночах и нескончаемой работе. Сзади послышались шаги, и в кабинет кто-то зашёл. Обернувшись, перед ней предстала реплика её модуля. Она устало посмотрела на гостя, вошедшего в кабинет без спроса, и лишь сухо попросила:       — Попрошу вас покинуть мой кабинет, здесь нельзя находится посторонним лицам.       Кира молча пропустила реплику а после ушла, не желая разговаривать с новым специалистом ресурсного и материально-технического обеспечения. За спиной Пингви дверь захлопнулась, обернувшись и чуть поморщившись, реплика направилась прямиком в кафетерий.

***

      Уже совсем скоро в кафетерии начнётся утенний ажиотаж, но пока что внутри был занят всего один столик, за которым и сидел районный администратор с небольшой кипой бумаг в руках. Кира уселась напротив, но вместо привычного приветствия Адлер спросил:       — Пистолеты?       — Модулям Ойле.       — Красный прокрой?       — Модулям Штар… — стыдливо ответила Кира, чувствуя как воспоминания о позоре возвращаются обратно в её голову. Адлер осмотрелся, и убедившись, что посторонних в кафе нет, он толкнул папку с документами по скользящему столу в сторону гостя.       — Вот, ознакомься. Это всё, что я смог достать из архивов о твоей библиотеке. Библиотека открылась двадцать пять лет назад, а первым библиотекарем был гештальт Томас Эйзенберг.       Открыв папку, Пингви стала изучать её беглым взглядом. На одной из страниц даже была фотография Томаса. Среднестатистическая внешность, абсолютно ничем не примечательная. Закончил свою работу через восемнадцать лет, в анкете не было никих особых отметок. Перевернув страницу, Пингви увидела фото реплики PNGV R16-704. Задумавшись на секунду, она перевернула страницу обратно и снова на страницу с прошлым библиотекарем.       — Не понимаю, такое чувство будто не хватает чего-то, библиотека явно не стояла целых два года закрытой. Здесь наверняка не хватает страницы.       — Эта страница специально была удалена, скорее всего, ещё прошлым Адлером. Ты сама знаешь, я работаю всего на года два дольше тебя. Меня это навело на мысль, что AEON специально что-то скрывает.       — Хочешь сказать, что они разом убрали и библиотекаря и Адлера из истории?       — Именно, организация что-то скрывает. Прости, но больше мне ничего неизвестно.       Адлер отпил кофе из кружки, вероятно, собираясь уже уходить, но Кира взглянула на фотографию PNGV еще раз и спросила.       — А с ней что случилось?       — Пропала…       От этих слов по спине Пингви пробежал рой мурашек. Получается, что Семьсот четвертая еще жива и где-то бродит?       — По старой дружбе, расскажу тебе всё, что знаю сам. Она прибыла в библиотеку практически сразу, после того как начали появляться реплики модели PNGV. Поначалу всё было хорошо, она работала на отлично, но вскоре начали появляться первые тревожные звонки. Библиотека была загрязнена, книги стояли столбами или попросту были разбросаны по полу. Я понимал, что реплика была ещё не стабильна, поэтому постарался сгладить углы, но всё равно пришлось отправить туда наряд протекторов. Она извинилась и пообещала всё исправить, по крайней мере, так мне сказали протекторы. Потом всё становилось только хуже, библиотекарь перестала работать сама, за неё часто отрабатывала троица Колибри, видимо, потому что сами нуждались в нормально функционирующей библиотеке. На тот момент, конечно же, я ещё не знал об этом безобразии. И вот, спустя какое-то время, мне доложили, что библиотека закрыта уже более двух циклов подряд. Я снова отправил отряд протекторов, они взломали двери, но внутри никого не оказалось, кроме тотального беспорядка и хаоса, конечно же.       — И в тот момент тебе под руку попадается другая нерасторопная Пингви…       Адлер усмехнулся.       — Да, через несколько циклов ты сама начала там работать. Чтобы не пугать тебя, я нарочито умалчивал некоторые детали. Но как видишь, вы, модули PNGV, упорные и хотите знать всё       Кира уткнулась лбом в сложенные руки.       — Генрих, я ведь не просто так хочу знать всё, мне не хочется той же участи, что настигла прошлого библиотекаря. Видимо, Семьсот Четвертая деградировала, и мне нужно знать, как избежать этого. Адлер удивился откровению своей старой подруги. Имя, которое дали ему Ойле, и которое подхватила Фальке. Его немногие знали, и немногие его произносили вслух.       — Как погляжу, тебя это беспокоит очень сильно, Пингви… Реплика перебила его на полуслове.       — Я Кира, меня зовут Кира. Встав из-за стола и улыбнувшись, Адлер продолжил:       — Я помогу чем смогу, Кира.

***

      Когда этого не ожидаешь, они приходят. А когда надо, то их не дождёшься. С такими мыслями Пингви в одиночестве сидела на ресепшене, ожидая прихода трех Колибри. Роуз она отправила в магазин, чтобы её любовь купила краски и бумагу. Близится праздник, и ей хотелось украсить библиотеку новогодними плакатами. Ресепшен стоял близко ко входу, от дверей которого слегка тянуло прохладой, и поэтому Пингви как можно плотнее укуталась в свой новый шарфик. Новый подарок был ей по нраву, мягкий, шелковистый и тёплый, с едва уловимым запахом духов, которыми пользовалась Роуз. Вот уже весьма продолжительное время она думала, как отблагодарить любимицу за такой подарок. Бегая глазами по стенам возле входа, она рассматривала плакаты с афишами мероприятий, и тут же в её голове вспыхнула идея: может, позвать Ойле в выходные дни на концерт? Ей такое точно понравится.       Из мыслей её вырвал скрип двери — в библиотеку наконец-то зашла долгожданная троица реплик. С некой радостью Пингви вздохнула, что конечно же было замечено троицей.       — Мы тебя тоже рады видеть. — Выступила самая старшая из трех Колибри. Улыбка с лица Пингви пропала, она разозлилась, но не старалась не показывать этого.       — Что-то не так, я что-то не то сказала?       — Это неважно, я ожидала вас лишь для того, чтобы узнать, что произошло с Вайолет и куда она пропала?       Этот вопрос испугал их? Они занервничали, по видимому, самая младшая в иерархии спряталась за старшими. Колибри смотрели друг на друга, не решаясь вслух ответить на поставленный вопрос. Они обсуждают что-то между собой, незримо разговаривают по биорезонансу. Это начинало раздражать Киру ещё сильнее, но ей нужно было знать, что случилось с прошлым библиотекарем.       — Так всё-таки, может расскажите, что с ней произошло? Одна из них вышла вперед.       — А тебе какая разница?       — Мне нужно знать. Это моё личное дело.       — Частная собственность, как и «личное дело» — это привилегия, которую ещё нужно заслужить.       Отвернувшись, Колибри молча направилась к выходу. Двое других поспешили за ней, окинув Пингви взглядом на прощание.       — Да послушайте же! Я просто пытаюсь понять, что случилось с Вайолет, чтобы избежать такой же участи! Вместе мы можем не только помочь мне, но и найти её…

***

      — Мы не знаем что стало с Вайолет. Она отстранилась от нас, потом вовсе перестала исполнять свои обязанности. Потом пропала. Бесследно. — Подытоживала Шаро, пока сидящая перед ней Пингви допивала свою чашку кофе. Единственное, что было известно наверняка — это то, что Вайолет медленно сходила с ума в течении целого года, что было странным, учитывая даты с дневников и рассказ Адлера. Этим наблюдением Кира пока решила не делиться, ей было интересно другое.       — Странно, что могло так на неё повлиять, что…       — Что она аж сошла с ума? — перебила Колибри, — не знаю, но факт остаётся фактом. Я не лезла в её голову, потому не могу сказать, деградировала она или просто спятила, что в целом, недалеко друг от друга. Единственное, что мне известно — что ей ещё мерещилась какая-то женщина гештальт в очках, а саму Вайолет одолевала бессонница и головные боли. Это всё, что я знаю, подробностями она со мной не делилась.       — Никаких гештальт воспоминаний?       — Не знаю. Она не хотела говорить об этом, а я не настаивала, и теперь жалею об этом. Роуз подлила ещё кофе, попутно следя за второй Колибри, которая рассматривала корешки книг. Поблагодарив Ойле за кофе, Пингви посмотрела на Шаро.       — Я знаю, что было у вас с Вайолет. Мне очень жаль. Колибри на миг вздрогнула, но в остальном осталась полностью невозмутимой.       — Откуда знаешь?       — Спрашиваешь так, будто не можешь прочитать мои мысли.       — Я стараюсь не делать этого без необходимости. И рыться в твоей голове у меня нет никакого желания. На секунду Кира опешила, ожидая, что её разум уже давно прочитан, как открытая книга.       — Спасибо… Я должна сказать, что нашла её записи и все прочитала. Две с лишним сотни циклов были описаны несколькими заметками, но даже этого хватило, чтобы понять — запрет был нарушен. Казалось, Колибри даже не пошевелилась, когда услышала слова Пингви. Было заметно, что ей все равно на запрет, но на всякий случай Кира добавила:             — Само собой, я никому об этом не скажу. Шаро мягко улыбнулась в ответ, немного поклонив голову.       — Спасибо тебе. От этого разговора мне стало немного легче. Из глубины библиотеки были слышны голоса на повышенных тоннах.       — Пожалуйста, перестаньте портить правильную расстановку книг! Пингви столько циклов потратила на то, чтобы расставить всё как надо!       — Я правильно ставлю, и вообще, отстань от меня! Ставлю как было!       — Это не так, вы ставите всё не правильно. Шаро хихикнула, слыша как её сестра и адъютант библиотекаря спорили. Пингви утомлено вздохнула, понимая что работы сегодня станет намного больше.

***

      Вечер пятницы, спокойный, умиротворённый, будто все осталось позади и завтра настанет светлый день. Пока Ойле убиралась в библиотеке, мыла полы, возвращала книги на свои места и занималась прочими делами, свойственными для реплик её модели. Кира колеблясь, наблюдала за ней, не решаясь подойти и позвать её на свидание в театр. Успокаивая себя и мотивируя, Пингви продолжала следить за Роуз, репетируя в голове нужные слова, пока не набралась достаточно смелости, чтобы подойти поближе и привлечь к себе внимание негромким кашлем. Убирая последнюю книгу на полку, Роуз улыбчиво посмотрела на Пингви.       — Да-да, я слушаю вас, товарищ главный библиотекарь. — Ойле театрально отсалютовала Пингви, улыбнувшись при этом ещё ярче. Низенькая реплика заметно замялась, слова застряли в горле, а гемомотор заработал быстрее обычного.       — Эм… Ну, Роуз, я бы… — набрав в лёгкие побольше воздуха, Кира выпалила всё на одном выдохе, — Роуз, я бы хотела пойти завтра с тобой в театр. Ойле заметно заблестела от радости.       — Это приглашение на свидание?       — А… ну… наверное… Что-то вроде того, да?

***

      Выступление должно было начаться с минуты на минуту, а двое реплик все ещё пробирались сквозь ряды в поисках своих места. Пингви шла позади Ойле, держа в руке два билетика с номерами их мест. Понемногу, реплика начинала нервничать, ведь выступление вот-вот начнется. Продолжая идти, она столкнулась с Роуз. Последняя радостно указала на их места.       — Нашла, пойдем быстрее.       Она схватила Пингви за руку и потащила за собой, и уже через минуту обе были на своих местах. Пингви наконец смогла выдохнуть. Места были весьма неплохие, а ведь реплика боялась, что с её ростом ей ну будет видно сцену. Но тревожность ушла, когда она поняла, что зря накручивала себя и переживала. Концертный зал был переполнен, гештальты и редкие реплики были в предвкушении выступления, но зал утих, как только погас свет. На сцену вышла молодая девушка в ярко алом платье, с волосами цвета самой темной ночи, заплетенных в длинную косу. В ту же минуту на фоне зазвучала скрипка, пока её не подхватил голос певицы.       Песня была о простых солдатах, что не вернутся с войны, о том, как был дан последний приказ, о том, как легко расставались с жизнью в последних боях, не считая потерь. Как третьи сутки шел жестокий бой, как плавилась земля и небеса разрывало огнем. Конец был печальным, весь полк погиб, обменяв собственную кровь на кровь врага.       Все то время, пока Кира слушала ее слова, внутри сидело странное ощущение. Будто она уже слышала эту песню, и заранее была не согласна с ней, пока голова не загудела от странной боли в висках. Позади певицы снова встал тот гештальт — женщина, одетая в тот же самый рабочий комбинезон. Никто из зрителей не обращал на неё внимания, будто никто, кроме Пингви её не видел. Мираж укоризненно смотрел на певицу, в её глазах мелькали огоньки гнева. Мотнув головой и моргнув пару раз, Кира избавилась от наваждения, и дух гештальта исчез. Внутри закипало странное чувство, теперь уже реплика смотрела на певицу с некой злобой. Когда девушка закончила и сцену вновь озарили яркие лучи прожекторов, то из зала посыпались аплодисменты под радостные завывания зрителей.       — Идем. — Коротко проговорила реплика, встав со своего места. Роуз молча последовала за ней, не понимая, к чему такая спешка.

***

Реплики шли по заснеженной вечерней улице. Ойле без конца говорила о красивом голосе певицы, и о мелодии, которую гештальт играл на пианино. Кира же наоборот, не могла разделить её эмоций.       — А как тебе концерт? Задумавшись на секунду, Пингви остановилась посреди дороги, смахнув хлопья снега с шарфика.       — Сказать по правде — мне не понравилось, как всегда одно и тоже. Такое ощущение, что доступное искусство только про войну и патриотизм. Жаль, но многие уже забыли, что музыка была создана не только для этого. Роуз удивилась такому ответу, остановившись рядом с Пингви. Получается, что их свидание выходит не очень то романтичным. Ей не хотелось, чтобы всё заканчивалось на унылой ноте.       — Пойдем за мной, я хочу тебе кое что показать, но это не совсем рядом.       Ойле схватила свою подругу под руку и направилась в другую сторону. По итогу путь действительно оказался не близким, и им даже пришлось сесть на монорельс, с которого они сошли только на другом конце Тельманбурга. Всё это время Кира пыталась выудить из Роуз хоть что-нибудь об их пути, но Ойле только улыбалась в ответ и говорила: «поймешь, когда сама увидишь». И вот, они прибыли в странный, но по своему красивый район, освещенный розоватым светом от лампочек и гирлянд, которые были развешаны практически всюду. Они прошли в одно непримечательное здание, внутри которого оказался огромный зал с банкетными столиками и стульями и небольшой сценой в самом углу. Пока Пингви осматривалась, Роуз расплатилась на ресепшене и потянула её за собой.       — Что это за место? Я никогда не бывала в этом районе.       — Тут проходят концерты, скажем… Для более узкой аудитории. Здесь даже реплики выступают.       Усевшись за стол, Пингви подметила, что здесь находились не только гражданские реплики или гештальты, но и протекторы разных моделей, как например двое Штар, которые уселись поближе к сцене, освещенной каскадом обыкновенных ламп накаливания. На удивление, но такой простецкий декор как нельзя лучше подходил для этого заведения. Вскоре на сцену вышли двое гештальтов, реплика модели Ойле и высокая Шторх в кожаной куртке и с гитарой в руках. Неужели и она тоже будет выступать?       — А ты не врала… Но я и не думала, что выступать будет протектор. Роуз лишь искренне улыбнулась ей в ответ, отпивая от безалкогольного электролитного коктейля, который им принёс официант.       Ойле на сцене неловко поприветствовала аудиторию и группа начала своё выступление. Один из гештальтов играл на гитаре совместно со Шторх, пока второй парень играл на барабанах. Ойле же выступала вокалисткой, и её нежный голосок разнеся по всему залу. Она пела о той жизни, где все могли быть теми, кем хотели стать. Без напущенного патриотизма, без вечного служения народу и нации, но и не забывая о внутренних сомнениях, и о том, сможет ли мир принять её такой, и сможет ли она выстоять в этом нелегком испытании.       Беловолосая реплика была завороженна этой музыкой, словами, полными свободы. И на секунду, но внутри она ощутила частичку такого мира. Когда Ойле на сцене закончила, парень в очках вышел вперед.       — Ну что, ребят, наша подруга Си достойна аплодисментов? Тут же зал окатили аплодисменты, отчего Ойле засмущалась и спряталась за парня. Где-то позади раздался шум, взглянув туда, Кира увидела, как двое пьяных гештальтов начали драку. Двое Штаров, сидевших ближе к сцене, среагировали немедленно, и стали «успокаивать» их по-своему, начав избивать кулаками. Головная боль снова нависла на Кирой, каждый звук отдавался болью. Гештальт девушка стояла не далеко от зачинщиков драки, держа руки на груди и укоризненно смотря на драку. Перед глазами реплики все помутнело, все вокруг было белым и зернистым, будто на старой плёнке.

      «А ты как думаешь, зачем были нужны эти тесты?»

«А какая разница? Шторх ясно дала понять, что результаты ни на что не повлияют»

«Протекторы много чего говорят»

Пелена пропала, когда испуганная Ойле хлопнула Киру по щекам.       — На тебе лица нет. С тобой все нормально?