Тихо...

      «Я — механизм созданный для работ с бумагой. Но почему именно эта работа? Многим репликам достались более интересные занятия, и даже Адлеру, который в какой-то степени был моим коллегой, повезло работать вместе с великой Фальке» — так я думала раньше, до того как попала в библиотеку, в которой всегда было тихо и спокойно, где мне никто не мешал и не надоедал излишним шумом. Работы здесь было так мало, что я могла практически весь цикл сидеть и читать книги. Иногда задумываюсь о том, чтобы заняться рисованием, и я уверена, что мне не запретят, оставалось всего-то только сделать запрос. Та странная книга словно поглотила меня, я чувствую, что стала другой. Совсем недавно я заговорила с тремя Колибри, и они дали мне имя. Я даже разрешила им свободно ходить по библиотеке. Раньше мне казалось, что они ненавидят нас точно так же, как и мы их, но теперь понимаю, что это было всего лишь заблуждение. Во всяком случае, мне нравится наше общение — они милые, не смотрят на меня с высока, и общаются на равных, несмотря на статус. Они никогда не пытались залезть мне в голову, хотя могли бы сделать это без всяких усилий и последствий. Недавно я заметила проблему с техникой в библиотеке — ночью компьютер стал показывать цифры на красном фоне, которые будто впились мне в мозг. Они снова и снова мелькают у меня перед глазами: EINS-NEUN-EINS-ZWEI-EINS-SECHS-ACHT. Со временем сопротивляться стало сложнее, и я начала искать информацию… и смогла найти их. Мне страшно, я не хочу. Прошу, помогите мне.

***

Криво начеркав на обороте «в утиль», Кира отдала книгу Роуз, чтобы она упаковала её для перевозки. Эта была последняя на сегодня, наконец они могли отдохнуть. От усталости Пингви положила голову на стол, подложив под нее руки. Буквально несколько циклов назад пару книг были запрещены, а приказ же пришел почти в самый последний момент, из-за чего и появилась такая срочность и сверхурочная работа. Ойле связала последнюю стопку книг, красиво завязав сверху бант из бечевки. Она загадочно посмотрела на библиотекаря, после чего сказала, щелкнув при этом пальцами:       — На сегодня план выполнен, а значит мы заслужили отдых. Через пару мгновений в библиотеке заиграла музыка. Кира подняла голову и увидела, как ее высокая подруга улыбаясь, смотрит в сторону Пингви. Засмущавшись, она отвернулась, и сделала вид, что легла отдыхать дальше, но даже сквозь музыку смогла разобрать приближающиеся шаги Ойле. Она подошла и погладила Киру, в очередной раз растрепав её белоснежные волосы.       — Прекрати! Пингви вскочила с места, приглаживая свои волосы обратно и недовольно зыркая на подругу, которая только прикрыла рот руками и посмеялась. Её смех был слишком заразителен, и даже вечно меланхоличная библиотекарша смогла улыбнуться. Каждый раз Ойле делала какую-то глупость, а затем миловидно улыбалась или смеялась, что втайне заметно поднимало настроение Киры. Она не могла объяснить, почему это так влияло на нее? Или ей просто нравится наблюдать за улыбкой Роуз? Почему Ойле такие милые? Из-за своего дружелюбного поведения или миловидной внешности? Кира не могла найти ответ в своей голове, а может и вовсе не хотела его искать. Ей просто нравилось поведение своей высокой подруги.       — Я к себе, если буду нужна — зови. Роуз кивнула, и Кира направилась в сторону своей комнатушки, потягивая руки кверху, разминая позвоночник, и разгоняя биокомпонетную кровь по телу. Пройдя в комнату, она аккуратно закрыла за собой дверь, оставляя Ойле наедине с музыкой вне своей комнаты. Убедившись, что за ней никто не пошёл, она легла в постель, свернувшись калачиком и обняв подушку. Воспоминания о недавних событиях пришли к ней сами собой, и Пингви начала ворочаться и искать более удобное положение для сна, не в силах совладать с собственными эмоциями и необъяснимыми чувствами внутри себя. В ночь когда свет отключили, реплики спали в одной комнате вместе. На одной кровати, под одним одеялом. Роуз говорила, что до работы в библиотеке всегда ночевала в общежитии с другими совами, и спать одной в новом месте ей было очень страшно. Справиться с этим наивным страхом помогала небольшая гирлянда, которую она повесила у себя в комнате, но без электричества она была бесполезна, и поэтому Ойле тут же попросилась ночевать с Кирой. Конечно, эта идея ей совсем не понравилась, но в итоге она согласилась, когда Роуз уже почти заплакала. Воспоминания отдали теплотой где-то внутри, и Пингви попыталась ещё раз в деталях вспомнить их ночёвку.       «Ойле сладко спала, даже не подозревая, как Кира смотрит на неё, слегка улыбаясь и обнимая свою подушку. Она была уверена, что даже в темноте будет видно, как её лицо залил румянец. Пингви никогда не лежала в одной кровати с кем-то, и чувствовала себя странно. Впервые под тонким одеялом ей было жарко. Помимо прочего, Пингви приходилось слегка прижаться к Ойле, чтобы не свалиться с края кровати. Иногда спящая Роуз двигалась во сне, и её движения вызывали у Пингви дрожь, а по по коже иногда пробегали мурашки. В один момент Роуз во сне прижала к себе Пингви. Беловолосая реплика почувствовала как внутри неё все сжалось, а сердце стало биться сильнее с каждой секундой. Сначала она хотела высвободиться, но через какое-то время Кира стала ощущать себя иначе — неприятная жара стала приятным теплом и уютом, а тело и разум успокоились. Вскоре Пингви заснула, вжимаясь в Ойле во тьме, в тишине и тепле»       Несмотря на то, что воспоминания не давали покоя, вскоре усталость всё равно взяла своё, и Пингви заснула, обнимая свою подушку. Через какое-то время кто-то аккуратно приоткрыл дверь, впустив в комнату немного света. Роуз осторожно заглянула внутрь, убедившись, что реплика спит. Тихо шагнув внутрь, она подошла поближе к спящей, получше накрыв её съехавшим одеялом, и погладив рукой по спине. Пингви вздрогнула во сне, ощутив необычное прикосновение, и Роуз тут же отдёрнула руку, чтобы не разбудить её. Осмотревшись перед уходом, Ойле подметила про себя, насколько комната Пингви была скучной и аскетичной. Аккуратно закрыв за собой дверь, она вернулась за ресепшен, оставив библиотекаршу наедине со своими тихими и тёплыми снами.

***

      Юно, сидя у себя на постели, наблюдала как Хина танцевала прямо перед ней, точно как тогда на рудниках.       — Где ты научилась так танцевать? Хина остановилась и села на койку своей подруги, смотря ей в глаза.       — Я раньше занималась балетом. После школы любила приходить и учится этому изящному искусству.       — У тебя очень хорошо получается. Хина услышав комплимент от своей подруги, лучезарно улыбнулась. Такую миловидную и заразительную улыбку Юно видела редко. Так улыбались только дети. Когда Юно работала в библиотеке, чаще всего видела такую улыбку у детей, которым она давала интересную книгу. Например, со зверушками. Да и ей самой нравилось смотреть на картинки, на которых были изображены разные звери, в особенности птицы: аисты, колибри, орлы, совы, сороки, попугаи, скворцы, воробьи, пингвины. У каждой из них было свое индивидуальное умение, но их всех объединяло одно — умение летать. Почти всех… Пингвины не умеют летать. Ходят они неуклюже, а если падают на спину, то не могут самостоятельно встать. Но их внешний вид, строгий, словно офицерская форма. Тишину прервала Хина.       — Твои очки? Можно я примерю их?       — Да, конечно. Юно аккуратно сняла очки и протянула их своей подруге. Хина надела очки и взглянула на беловолосую подругу. Обе видели плохо, всё размыто, не четко, будто видеокамера, у которой был сломан объектив.        — Боже, как ты видишь в них?       — Лучше спроси, как я вижу без них?       — Плохо?       — Очень плохо, у меня ещё со школы проблемы со зрением. Хина сняла очки, и осмотрела их немного, прежде чем отдать хозяйке. Серебристая оправа видала и лучшие дни, а исцарапанные линзы уже давно просились на замену. Аккуратно перевернув очки, Хина вернула их на прежнее место. Юно поправила их положение, пару раз моргнула и взглянула на свою подругу. Снова эта заразительная улыбка. Она не могла ни улыбнутся ей в ответ.

***

      Тишину в библиотеке прервала громкая музыка. Кира, открыв глаза, молча уставилась в потолок своей комнаты. Сон был прерван — Ойле снова включила музыку на всю громкость, мешая своей соседке спать. Встав с кровати, и накрыв себя тонким одеялом, беловолосая реплика направилась в «гнездо». Оказавшись перед дверью своей соседки, Кира громко постучалась в комнату три раза, чтобы Ойле точно услышала их сквозь музыку. Ей повезло, надоедливая соседка услышала стук, музыка за дверью стала гораздо тише, а затем дверь перед Пингви распахнулась. Там стояла Роуз, встретившая маленького «пингвина» мягкой улыбкой на лице. Вся злоба и обида куда-то моментально улетучилась, и Кира лишь спросила:       — Ты чего шумишь в такое позднее время?       — Мне просто хотелось немного отдохнуть. Кира наклонила голову на бок, всматриваясь в комнату Ойле. Их комнаты разительно отличались — на серых стенах висела гирлянда, освещающая комнату голубым светом, а на столе стоял простенький кассетный проигрыватель, доступный для реплик модели Ойле. Кровать больше напоминала гнездышко птички, и Пингви показалось, что там уютнее, чем в её темной, серой и холодной комнате. Заметив интерес подруги к своей комнате, Роуз встала в сторону от входа.       — Проходи, не стесняйся. Приглашение темноволосой реплики удивило Киру, но отказываться от приглашения она не собиралась. Смело шагнув в комнату, Пингви впервые почувствовала такой уют. Обычно жилая комната для неё была всего лишь местом отдыха, где она могла лечь спать или уединиться для чтения, не более. Роуз закрыла дверь за Пингви и прошла к кровати, там она расположилась поудобнее и жестом пригласила подругу, показывая свободное местечко рядом с собой. Кира сделала несколько тихих шагов в сторону Ойле.       — Ты сказала, что хотела отдохнуть, так почему просто не лечь спать, вместо того, чтобы слушать музыку на всю громкость? Роуз задумалась на мгновение, но вскоре дала свой ответ.        — Отдых — это когда можно отдохнуть и телом и разумом. Обычный сон нельзя назвать полноценным отдыхом, скорее ты просто ждешь нового дня, чтобы снова начать свою работу. Нужно заниматься тем, что тебе нравится — например, я люблю слушать музыку и танцевать. А что нравится тебе?       — Я не знаю. Такой ответ Роуз не устроил, и она ехидно улыбнулась.       — Значит будем слушать музыку вместе. Режим сна всё равно уже был нарушен, и поэтому Кира решила не сопротивляться. Она села поудобнее, укутавшись в свое одеяло. Ойле что-то нажала на магнитофоне, и мелодия продолжила играть. Ласковая и теплая, будто чьи-то объятия. Когда мелодия закончилась, Ойле встала с кровати и подошла к столу, начав перебирать касеты, в попытках найти что-то красивое. То, чего бы Кира не слышала раньше. Роуз обернулась и посмотрела не беловолосую реплику, на лице Ойле сияла странная улыбка. Как она может так улыбаться? Касета была вставлена в магнитофон, и после пары нажатий в комнате заиграл вальс, и Пингви показалось, что она уже слышала его раньше. Роуз подойдя к ней поближе, протянула руку, приглашая на танец.       — Можно пригласить тебя на танец? Пингви сжалась в клубок под своим одеялом.        — Я не умею танцевать.        — Давай научу? Засомневавшись на секунду, Пингви всё-таки протянула ей свою руку, принимая приглашение на танец. Ойле притянула ее к себе, одеяло скатилось с реплики на кровать, оставляя Пингви без теплого покрова. Выставив руки своей подруги в правильное для танца положение, Ойле подтянула её ещё ближе, положив свою руку на талию Пингви.        — Аккуратно, не наступая друг другу на ноги, просто держи меня за руку и пытайся плавно кружиться в ритм музыке. Немного приловчившись, у них начало всё получаться. Даже у такой неловкой реплики как Кира, танец выходил крайне красивым. Беловолосая реплика кружилась в танце с высокой Ойле, поначалу не осмеливаясь смотреть ей в лицо. Но собравшись с силами, она посмотрела на Роуз — на её лице сияла яркая, милая, но при этом мягкая улыбка, от которой Пингви не могла оторвать свой взгляд. Эта улыбка завораживала ее, отдавая теплом внутри, и Кира улыбнулась ей в ответ.