Когда мы вместе, Я не боюсь моих слез.

“Еще десять минут.....” “Нет”. “... Пять?” Чуя вздыхает, в затылке у него уже начинает болеть голова: “Кто знает, когда появится Айзава, так что просто приготовься сейчас”. Вскоре после вчерашней встречи Исцеляющая девушка провела Дазаю последний осмотр, который Дазаю не понравился, чтобы подтвердить, что он физически в порядке и может вернуться в общежитие. Конечно, она ясно дала понять, что если он не поправился психически, то пусть остается “ Чуе пришлось сдержать смех, когда она сказала, что если бы это было правилом, то этот подозрительный идиот никогда бы не смог уйти. Даже сейчас, когда Дазай дразнится и дуется, он не совсем "нормальный". У них все равно нет времени ждать такой невозможности. Это занимает несколько минут и много жалоб, но в конце концов Дазай заканчивает собираться. Хотя одежда, которую им одолжила девушка, была милой и все такое, Чуя, скорее, предпочитает вернуться в свою форму мафии. Просто в ней удобнее, как в сентиментальном, так и в физическом плане. Некоторые вещи, которые Чуя видел до сих пор в UA, кажутся невероятно дешевыми, включая футболку героя, которую ему пришлось надеть. Дазай драматично вздыхает, прежде чем присесть на край кровати: “Глупый Чуя, заставляешь меня собираться так быстро”. Каким-то образом Чуя может сопротивляться желанию бросить что-нибудь в голову Дазая. Этот забинтованный идиот пел бы другим тоном, если бы он действительно почувствовал качество футболки героя, которая на нем была. Было всего несколько раз, когда Дазай ходил в бинтах в его присутствии, оба раза он постоянно жаловался на зуд и неудобство в своей одежде. В конце концов, Чуя купил ему рубашку с длинным рукавом из самого удобного материала, который он смог найти, просто чтобы заставить идиота замолчать. “Эй, Чуя, как ты думаешь, насколько хороша причуда Исцеляющей девушки?” Чуя подозрительно смотрит на него, смена темы была совсем не гладкой: “Она сказала, что это лечит травмы за счет энергии, я думаю, если бы ты действительно чертовски устал, это не сработало бы так хорошо, но если бы ты не был ...” Должен быть какой-то предел тому, что она может исцелить, вопрос в том, что это за предел? Она может вправить сломанную кость, но как насчет ампутации? Возможно, огнестрельное ранение, но как насчет зияющей дыры? Если бы она могла оживлять мертвых, то Чуя уверен, что он слышал бы о ней или ее Причуде раньше, как с тем единственным Пользователем Способности. Приятно наблюдать за такими целителями. “Мне было просто любопытно, интересно, что она могла бы сделать, скажем, от внутреннего кровотечения”, Дазай бросает на Чую многозначительный взгляд. Внутреннее кровотечение? Что это значит- О. Порча. Это ... Хм. Чуя обычно чертовски истощен после Порчи, так что ее Причуда, вероятно, сработает не сразу, но после некоторого отдыха это может помочь с восстановлением. Было бы неплохо не проводить больше недели прикованной к постели каждый раз, когда он использует Порчу. Хотя это поднимает вопрос о том, когда вообще может возникнуть подобная ситуация. Чуя совершенно не планирует использовать Порчу в этой миссии, особенно сейчас, когда HSCP проявила интерес к его Способности. Слишком рискованно раскрывать эту часть себя, Герои пока что терпеливы, но кто знает, как они отреагируют, увидев, на что он действительно способен. Может, они могли бы похитить Исцеляющую девушку? Она не похожа на бойца, и рядом с ней никого нет, кто мог бы её защитить. Хотя этот шприц-трость выглядит так, будто может причинить боль… Чуя качает головой, чтобы собраться с мыслями: «Зачем ты вообще об этом заговорил?» Дазай не отвечает, что чертовски подозрительно. Что, чёрт возьми, задумал этот парень и, что ещё важнее, насколько сильно Чуя должен волноваться? “Дазай?” Дадзай фыркает и, в отличие от других случаев, когда он любой ценой избегает объяснений, отвечает: «Я подумал, что Чиби будет интересно это узнать». Чуе требуется секунда, чтобы понять, но когда он это делает, все его подозрения исчезают. "Не самая лучшая твоя работа." Дазай морщит лицо, не то чтобы сердито, но близко к этому: «Похоже, это не моя проблема». Чуя отворачивается и сосредотачивается на том, чтобы удержать в руках запасную одежду, которую дала им Исцеляющая девушка. «Идиот. Я ожидал чего-то большего, просто чтобы ты знал». Дазаю требуется несколько мгновений, чтобы смягчиться: «Ладно, как скажешь». После этого в комнате воцаряется комфортная тишина. Как он и сказал, Чуя не совсем удовлетворен этим "извинением" Дазая. Конечно, знание того, что Исцеляющая девушка может помочь в ликвидации последствий Порчи, полезно, но, в конечном счете, не очень практично. Как будто он думал ранее, ему придется либо использовать Порчу здесь, либо забрать Исцеляющую девушку в Йокогаму. Несмотря на это, Чуя ценит его заботу. Дазай — один из немногих, кто видит, насколько сильно на него влияет Порча, и хотя он не сидит у постели Чуи, как какой-нибудь несчастный влюблённый, Дазай старается держаться рядом, когда Чуя выздоравливает. Он знает, как это иногда бывает трудно, поэтому предлагает возможный способ облегчить его состояние… Чуя всё ещё немного злится, когда думает об этом споре, но он уверен, что это скоро пройдёт. Стук нарушает эту уютную тишину, возвещая об окончании их пребывания в этой комнате. Должно быть, это Айзава пришёл за ними, по крайней мере, Чуя на это надеется. Он был бы не против увидеть Ямаду, но с кем-то другим сейчас было бы неприятно иметь дело. "Входи". Чуя рад, что настоял на том, чтобы Дазай собрался раньше, теперь это значит, что он не сможет притвориться спящим и оставить весь разговор на Чую. Можно было бы предположить, что учитывая, то что Дазай должен быть на ногах, чтобы вернуться в общежитие, он не сможет притворяться спящим и избегать разговоров перед уходом в общежитие. Но это было бы ошибкой. Дазай, тоже заметивший это, сползает с кровати. Дверь открывается, и входит Айзава, который на мгновение, кажется, удивляется, увидев, что Дазай не спит. Он смотрит то на одного, то на другого, прежде чем кивнуть в знак приветствия: «Рад вас видеть, как вы?» Чуя пожимает плечами: “Хорошо”. Дазай машет рукой, словно соглашаясь. "Хорошо. Когда вы оба будете готовы, я отведу вас обратно в общежитие. Класс 1А уже знает, что вас можно ждать," — Айзава смотрит на Дазая, прежде чем продолжить: "Если можно, я бы хотел поговорить с Дазаем, прежде чем мы отправимся в общежитие." Ах да, разговор об извинениях. Чуя, по правде говоря, с нетерпением ждал, когда Дазаю снова придётся выслушать всю эту болтовню. На этот раз он не сможет притвориться спящим, так что ему придётся ответить Айзаве. У Чуи возникает ощущение, что Дазай придумает предлог, чтобы избежать этого конкретного разговора, поэтому, прежде чем Скумбрия успевает что-либо сказать, Чуя говорит: “Мы почти готовы уходить, я выйду, чтобы ты мог поговорить с ним”. Айзава бросает на него благодарный взгляд, который сразу контрастирует с пристальным взглядом Дазая. Чуя сдерживает улыбку, после этого он прощает Дазая за ссору. - Неудивительно, что Дазай не хочет присутствовать при этом разговоре. Он уже слышал это однажды, даже если притворялся спящим, так что ему нет необходимости проходить через это снова. Не говоря уже о том, что Чуя, этот надоедливый Слизняк, решил бросить его. Хотя Айзава, кажется, ведет себя не иначе, чем обычно, что в некотором смысле успокаивает. Если бы он пришел сюда, явно охваченный горем и сожалением, то Дазай не развлекал бы его так долго. Дазай знает, как с ним будут обращаться в ближайшие несколько дней, у него уже был предварительный просмотр с Исцеляющей девушкой. Хотя жалость пойдет на пользу плану, Дазай просто не может с этим смириться. Айзава садится на один из стульев у стены, вероятно, на то же место, где он разговаривал с Чуей. Через мгновение он спрашивает: “Как у тебя дела?” Дазай борется с желанием закатить глаза: “Прекрасно”. “Не слишком устал или что-то в этом роде?” Это застает Дазая врасплох. Он шутит? Дазай сомневается в этом, вероятно, Айзаве просто интересно, но все же, мысль о том, что он намеренно пошутил подобным образом… Несмотря на внутреннее веселье, Дазай отвечает равнодушным тоном: «...Нет». Айзава на мгновение пристально смотрит на него, а затем кивает: «Хорошо, но на самом деле я хотел сказать вот что: прости меня». Отчасти Дазай ценит то, как быстро Айзава перешёл к делу, отложив в сторону светскую беседу. “Я уже говорил это Накахаре, но я вел себя не так, как следовало,“ продолжает Айзава. ”Как Профессиональный герой, как учитель, я должен был заботиться о твоем здоровье и делать все возможное, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке, вместо этого я переложил эту работу на Накахару ”. Дазай кивает, но в остальном мысленно отключается. Он уже слышал этот разговор слишком часто, какой смысл слушать его снова? Вместо этого Дазай ловит себя на том, что оценивает, какая причуда из класса 1А лучше всего подходит для совершения самоубийства. У Мины это было бы эффективно, но очень болезненно, у Тодороки и Бакуго это могло бы быстро закончиться, у Яойорозу действительно мастер на все руки, так что у нее определенно получилось бы. Дазай думает, сможет ли Цу задушить кого-нибудь до смерти своим языком или использовать его как петлю, когда он немного возвращается к небольшой речи Айзавы. “Даже если Незу попросит меня, я не буду...” “Не буду запрашивать информацию о Йокогаме”, - перебивает Дазай, его терпение к разговору полностью иссякло. Думать о самоубийстве было приятно, но Дазай, честно говоря, уже просто хочет вернуться в общежитие. На мгновение Айзава, кажется, был ошеломлён, явно не ожидая, что Дазай предскажет его слова. Однако этот шокированный взгляд длится всего несколько секунд, и на лице мужчины появляется осознание: «... Ты не спал, когда я разговаривал с Накахарой». Дазай кивает, прежде чем вскочить со своего места на краю кровати: «Да, а теперь мы можем уже пойти в общежитие? Меня тошнит от этой комнаты». Отчасти это правда: он привык находиться в одной комнате в течение длительного времени, но постоянно находиться под присмотром Исцеляющей девушки — это ад. Вернуться в общежитие, даже если это означает столкнуться с тем, что, несомненно, придумал 1А, гораздо предпочтительнее, чем оставаться здесь дольше. Айзава встает и вздыхает: “Выходи”. - Тодороки может сказать, в какой именно момент Дазай и Накахара входят в общежитие, даже если его место находится в стороне от двери. Как только дверь открывается, все разговоры его одноклассников стихают, и только более общительные ученики 1-го класса вскакивают, чтобы поприветствовать Дазая и Накахару. Тодороки встаёт и оборачивается как раз вовремя, чтобы услышать, как Айзава-сэнсэй мягко отчитывает своих учеников. “Не забывайте, что я сказал ранее”. На этом экстраверты заметно успокаиваются. Ранее, на уроке, Айзава-сенсей сообщил всем, что Дазай и Накахара возвращаются в общежитие. Он также ясно дал понять, что произойдет, если кто-то проявит бесчувственность или настойчивость по поводу случившегося. Айзава-сенсей, по-видимому, удовлетворенный, кивает, прежде чем повернуться к двум подросткам рядом с ним: “Вам двоим нужно, чтобы я остался?” Именно тогда Тодороки обращает свое внимание на Дазая и Накахару, дуэт, стоящий сразу за Айзавой-сенсеем. Накахара, одетый в свой обычный костюм, стоит, засунув руки в карманы. В отличие от других, которые могли бы оказаться в его ситуации, Накахара не уклоняется ни от каких взглядов. Вместо этого он встречает их пристальным взглядом, который заставляет тебя что-то сказать. Дазай, вопреки своей обычной привычке разваливаться на спине Накахары, стоит рядом со своим напарником. Как и Накахара, он одет в свой обычный костюм, как и в последний раз, когда Тодороки его видел. Интересно, что его единственный глаз быстро перебегает от одного человека к другому. Возможно, он пытается собрать как можно больше информации, пытаясь понять, как люди отреагируют на его возвращение. В остальном его лицо выглядит безразличным. Накахара бросает взгляд в сторону Айзавы-сенсея, прежде чем пожать плечами: “Не, у нас все будет хорошо”. Айзава-сенсей кивает: “Я буду в своей комнате, если я кому-нибудь понадоблюсь”. Он бросает на некоторых экстравертов последний предупреждающий взгляд, прежде чем пройти через гостиную в свою комнату. С уходом Айзавы-сенсея класс погружается в тишину. Похоже, что, несмотря на все планы и идеи о том, как взаимодействовать с Дазаем и Накахарой в будущем, никто не придумал, что сказать в этой ситуации. Обычно с подобными вещами приходится иметь дело классу экстравертов. Однако, похоже, более раннее предупреждение Айзавы-сенсея заставляет упомянутых экстравертов сомневаться в себе, теперь вместо приветственной болтовни они просто обмениваются неловкими взглядами. Накахара, кажется, доволен тем, что класс затрудняется что-то сказать, если судить по его слегка насмешливому выражению лица. Проходит еще несколько мгновений, достаточно долгих, чтобы Тодороки начал спорить, должен ли он быть тем, кто нарушит тишину, когда кто-то выходит вперед. Яойорозу с приветливой улыбкой говорит: “Дазай, Чуя, мы рады, что вы вернулись”. Накахара кивает в ее сторону: “Да, привет”. Через секунду он переводит взгляд на класс в целом, и Тодороки видит, как только он замечает беспорядок из одеял и подушек позади класса. При обсуждении того, как лучше всего поприветствовать Дазая и Накахару, было предложено множество идей. Некоторые из них были более странными, чем другие, но, к счастью, на принятие решения ушло всего несколько часов. Вечер кино. Токоями, который первым предложил эту идею, упомянул, что просмотр фильма в компании — один из лучших способов узнать кого-то поближе и сблизиться с ним. Вы не только узнаёте, какие жанры им нравятся, но и можете разделить с ними, как выразился Токоями, «испытание, рукотворное ужасами развлечений». Каминари, Мина, Серо и Киришима поспешили предложить одеяло / подушку ... для проведения этого вечера кино. Очевидно, Дазай научил их нескольким трюкам, как уберечь такие конструкции от падения, и они захотели отплатить ему тем же. Иида не выглядел очень довольным этой идеей, но большинство класса согласились, что это лучший способ всем чувствовать себя комфортно при просмотре фильма в общей зоне. В какой-то момент Иида посмотрел на Тодороки, словно желая поддержать. Тодороки просто смотрел в другую сторону, по правде говоря, у него никогда не было опыта строительства какой-либо крепости в детстве, не говоря уже о других детях его возраста. Часть его была взволнована этой перспективой. В конце концов, "Королевство комфорта", как окрестили его создатели, было построено. Тодороки счёл конструкцию довольно впечатляющей, однако, похоже, Накахара придерживается иного мнения. Прищурившись, Накахара спрашивает: «Что это, чёрт возьми?» При упоминании «Королевства комфорта» его создатели тут же обращают на него внимание. С новой темой для обсуждения слова, кажется, сами слетают с их губ. — Ну что ж! Мы приготовили кое-что для вас обоих, Сато сделал закуски, которые, как мы думаем, вам понравятся, а ещё я, Мина, Каминари, Кир… — Мы не знали, какие фильмы тебе нравятся, поэтому взяли несколько… — Послушай, мы использовали техники, которым ты нас научил, чтобы... Голос Чуи перекрывает болтовню: «Пожалуйста, по одному. Что здесь вообще происходит?» Он указывает на груду одеял и подушек за спиной учеников. Несколько человек оглядываются, чтобы посмотреть, кто ответит, и через мгновение Яойорозу снова берёт слово: «Мы приготовили вечер кино с различными закусками и «Королевством комфорта», где вы сможете отдохнуть». Яойорозу продолжает, глядя на всё ещё озадаченного Накахару: «Мы поняли, что до сих пор не были хорошими одноклассниками для вас обоих, и мы все хотим это изменить. Этот киновечер не очень длинный, но, надеюсь, вам понравится». Тодороки рад, что Яойорозу заговорила первой, он не уверен, что другие его одноклассники смогли бы сформулировать это так, как она. Мидория кивает: «Мы хотим лучше узнать вас обоих, так что мы можем посмотреть любой фильм, который вы захотите». "«Королевство комфорта» — это только начало," добавляет Мина с радостной улыбкой. "Мы запланировали ещё много всего, чтобы доказать, какие мы хорошие одноклассники!" Дазай и Накахара переглядываются, и Тодороки думает, что это не к добру. И вот, мгновение спустя, Накахара снова обращает внимание на класс: «И зачем вам всё это?» На этот раз вперёд выходит Мидория: «Как сказала Яойорозу, мы не были хорошими одноклассниками для вас обоих, и мы хотим это изменить, начиная с этого момента». Стоящая рядом с ним Урарака добавляет: «Да! Вы, ребята, здесь для реабилитации, так что заслуживаете такого же отношения, как и все остальные». Она решительно сжимает руки в кулаки — привычка, которую Тодороки заметил за последние несколько дней. — Так, так, кто из вас сказал, что мы должны «гнить в тюрьме» или как там это прозвучало? — вмешивается Дазай. Тодороки не совсем понимает, что это значит, но, судя по смущённым взглядам, которыми обмениваются некоторые одноклассники, кто-то, должно быть, сказал это в пределах слышимости Дазая или Накахары. В классе воцаряется неуверенное молчание. Тодороки видит, как его одноклассники отходят от этой парочки, не зная, как исправить свою ошибку. Он видит, как Дазай и Накахара переглядываются, и это наверняка означает: «Я так и думал, а теперь давай уйдём». Однако Тодороки движется быстрее, чем они, он пообещал разрушить эти «стены» и намерен сдержать своё обещание. Кроме того, даже если оставить в стороне его собственные цели, есть ещё одна важная вещь, о которой ему нужно поговорить с этой парой. “Мне нужно поговорить с вами обоими," - Тодороки указывает на кухню, - "наедине, если возможно”. Накахара вздыхает, но, к счастью, кивает: “Да, хорошо”. Он бросает последний взгляд на импровизированное "Королевство комфорта", прежде чем уйти на кухню, Дазай по-прежнему следует за ним по пятам. Тодороки серьезно кивает своим одноклассникам, надеясь, что это выражает его намерения добиться прогресса с парой, прежде чем повернуться и войти на кухню. Он не нервничает, не тогда, когда бывал в гораздо более пугающих ситуациях. USJ, бой против Мидории, Стейн, даже встреча с собственным Отцом. Дазай и Накахара опасны, это правда, но он знает, что они не нападут на него. Он верит, что они этого не сделают, не тогда, когда они не сделали ничего, чтобы намекнуть на это. Дазай прислоняется к стойке, когда входит, с все еще апатичным видом. Чуя скрестил руки на груди, возможно, ему интересно услышать, что скажет Тодороки, но он все еще осторожен. Что ж, нет причин откладывать это дальше. Это то, что сказал бы Тодороки, за исключением того, что он плохо представляет, как на самом деле выразить свои мысли словами. Он смутно понимает, что собирается сказать, но слова трудно подобрать. Он чувствует себя несколько глупо из-за того, что попросил Дазая и Накахару поговорить подобным образом, а потом на самом деле не смог ничего сказать. Накахара, к счастью, сжалился над ним: “Той ночью ты был тем, кто нашел его, верно?” Тодороки кивает. “Что ж, спасибо тебе за это”, - говорит Накахара искренним тоном, - “Я не могу присматривать за ним все время, поэтому я рад, что кто-то смог удержать его от реального самоубийства”. Дазай еще больше ссутуливается на стойке: “Ты говоришь так, словно меня здесь нет”. Накахара бросает на него равнодушный взгляд, который фактически заставляет Дазая немного надуться и отвернуться. Накахара снова поворачивается к Тодороки и продолжает: “Как много ты увидел?” “Когда я открыл дверь, было трудно что-либо разглядеть," - признается Тодороки. "Я повернулся, чтобы позвать тебя, как только понял, что произошло”. Накахара, кажется, доволен этим, что придает Тодороки уверенности в том, что он сам поднимает тему для разговора. “Недавно я понял, что к вам обоим все еще относятся как к злодеям”. Накахара поднимает бровь: “Да, и что такого?” “Учитывая, что вы здесь для реабилитации, продолжать относиться к вам обоим как к злодеям было бы контрпродуктивно," объясняет Тодороки, “Именно поэтому мы пригласили вас на вечер кино, мы хотим относиться к вам как к любому другому члену класса 1А”. Тодороки вспоминает те времена, когда он не общался с классом, как он слышал, как его одноклассники строили планы потусоваться или шутили так, как, как он думал, он никогда не сможет присоединиться. Гнев на отца затуманил его зрение в то время, он почти не обращал внимания на то, что не считал важным для своей конечной цели - стать лучшим Героем, чем его отец. Однако даже тогда разлука с классом оставила у него неприятный привкус во рту. Привкус, который слишком сильно напомнил ему детство. Некоторым людям нравится быть в одиночестве, но, как признаёт Тодороки, это не значит, что класс 1А должен по-прежнему относиться к Накахаре и Дазаю как к злодеям. Ни Накахара, ни Дазай ничего не сказали, что позволяет Тодороки продолжить. “Я понимаю, что в прошлом ни я, ни мои ... наши одноклассники не прилагали особых усилий, чтобы сблизиться, но мы искренне хотели бы это изменить”, Тодороки борется с желанием бросить взгляд на дверь, где ждут его одноклассники, “Я понимаю, что никто из вас нам пока не доверяет, но мы стремимся изменить это, сколько бы времени это ни заняло”. Накахара обменивается взглядом с Дазаем, который затем заставляет Дазая сморщить нос: “Почему все вдруг хотят быть друзьями?” Тодороки не знал, что кто-то еще говорил что-то подобное, но, тем не менее, кивает: “Однажды я был изолирован от класса по собственному выбору, с тех пор как подружился с Мидорией и другими, у меня все стало намного лучше. Мы, как класс, хотим помочь вам обоим одинаково.” Кажется, никого из пары это не очень убедило, но ничего страшного. Тодороки просто должен показать им преимущества наличия группы друзей, которые заботятся о тебе. Кто знает, может быть, Тодороки сможет кое-чему научиться у этой пары, пока он этим занимается. Накахара и Дазай, кажется, несколько минут ведут бессловесный разговор, который Тодороки не надеется расшифровать. В конце концов, Накахара смотрит на Тодороки вопросительным, почти испытующим взглядом: «Дазай до сих пор не извинился за то, что дразнил тебя, а также не извинился перед Бакуго, Шинсо или кем-либо ещё, кого он намеренно разозлил». Тодороки тщательно обдумывает свои слова, прежде чем ответить. Накахара и Дазай, скорее всего, раскусят любую ложь, которую он попытается придумать, да и лгать он не очень-то умеет, так что лучше всего будет сказать правду. Помня об этом, Тодороки отвечает: «Чтобы реабилитация прошла успешно, мы должны быть снисходительными и терпеливыми. Я уверен, что извинения были бы уместны, но сейчас мы хотим сосредоточиться на укреплении доверия». Накахара несколько мгновений смотрит ему в глаза, его взгляд жёсткий и аналитический. Через мгновение он вздыхает: «Полагаю, ты можешь попробовать. Но мы ни за что не будем устраивать киновечер». Дазай ухмыляется этому, что Тодороки предпочитает игнорировать. Вместо этого он кивает: “Тогда в следующий раз”. “Посмотрим”, - Чуя бросает на него последний взгляд, прежде чем схватить Дазая за руку и вывести из кухни. Вскоре после этого Тодороки уходит, его одноклассники немного разочарованы новостью, что Дазай и Накахара не придут на вечер кино. Они немного приободряются, когда Тодороки делится новостью о том, что Накахара согласился попробовать наладить их доверие, что толкает Мидорию на невнятное бормотание о разных способах, которыми они могли бы это сделать. - “Чуя просто не хотел смотреть фильм, потому что он будет плакать”. “Заткнись”. - Кохару просыпается в тот момент, когда открывается входная дверь, маленький цензор рядом с ее кроватью настойчиво жужжит. Некоторые (Акума) могут назвать ее параноиком, но она знала, что однажды это пригодится, никогда не знаешь, когда кто-то может напасть. Хотя, судя по гулким звукам спотыкания, кем бы ни был этот незваный гость, он, должно быть, не очень хорошо обучен. Даже без цензора она проснулась бы от этого шума. Кохару выскальзывает из постели, легко подбирая электрошокер по пути к двери спальни. Эта конкретная модель создана для того, чтобы сразить даже самого крутого мутанта, кто бы там ни был, он будет повержен прежде, чем успеет подумать об ответной атаке. Возможно, использовать такую штуку излишне, но Кохару скорее поджарит какого-нибудь злоумышленника, чем рискнет ранить своего брата. Ее дверь с хорошо смазанными петлями не скрипит, когда она открывает ее. Ее ноги легки, как перышко, когда она пробирается по коридору, ни единого звука не доносится от деревянного пола. В гостиную / кухню ведет не дверь, а просто угловой арочный проход, который ведет прямо внутрь. Кохару устраивается в углу и ждет, она слушает, как шаги спотыкаются и натыкаются на предметы. Тот, кто осмелился ворваться, бормочет ругательства себе под нос при каждой неудачной попытке ориентироваться в пространстве. Ее внимание привлекает одно конкретное ругательство, или, скорее, то, как оно произнесено. Резкое, но со странной интонацией, как будто тот, кто это произнес, никогда раньше не слышал, чтобы кто-то действительно так говорил. Кохару не опускает свой электрошокер, но вздыхает и заходит за угол, быстрым движением загорается свет, показывая незваного гостя. Там, в центре гостиной, стоит Акаги Харуэ. Ее волосы почему-то еще более растрепаны, а лицо искажено и просто кричит о стрессе. Маленькие цветочные лепестки волочатся за ней по полу, и этот факт вызывает у Кохару желание все равно ее потрогать. "Какого чёрта ты здесь делаешь?" Кохару не утруждает себя смягчением слов, она не хочет создавать впечатление, что Харуэ здесь рады. Есть причина, по которой она ни разу не рассказала коллегам, где живёт. Харуэ резко поворачивает голову в её сторону: «Кохару!» Она делает шаг вперёд, спотыкается и падает на пол. "Тихо!" — рявкнула Кохару. Сейчас середина ночи, и она предположила, что у Харуэ хватит вежливости уважать тот факт, что люди спят. Очевидно, это было ошибочное предположение. Харуэ, похоже, не обращает особого внимания на её предупреждение, вместо этого она быстро поднимается и бежит к Кохару. Кохару делает шаг назад. Харуэ, кажется, не замечает этого и смотрит на неё серьёзным взглядом: «Кохару, нам нужно… нам нужно уйти, прямо сейчас». Кохару морщит нос: «Что за чушь ты несёшь?» "Миссия, которую мы… тот парень, он был… нет, нет, это была крыса… они собираются…" — голос Харуэ дрожит и срывается каждый раз, когда она прерывает мысль, цветы на её руках распускаются и увядают в такт её лихорадочному дыханию. "Что бы у тебя ни случилось, мне всё равно. Убирайся," — Кохару не хочет иметь дело с тем, что сейчас происходит с Харуэ. Кохару хватает Харуэ за руку и начинает тащить её к входной двери, которая осталась открытой. Она не обращает внимания на болтовню Харуэ, пока её внимание не привлекает одна фраза. “Послушай! Они собираются причинить тебе боль!” Она замолкает, раздражение всё ещё бурлит у неё под кожей. Кохару поворачивается к Харуэ, которая, кажется, немного успокоилась. "А теперь объясни." Харуэ слишком отчаянно кивает: «Миссия, она… она провалилась». Что? Кохару уверена, что ее половина миссии прошла хорошо, и ее никак нельзя считать проваленной. “Эта... эта крыса, умм, Незу! Незу пожаловался, сказал, что у твоего мальчика все испортилось или что-то в этом роде," - взгляд Харуэ становится жестче, яснее по сравнению с ее безумным выражением лица ранее. "Они собираются нас переселить." Теперь это привлекает внимание Кохару. Переезд — это всего лишь шаг к увольнению, а она не может этого допустить. Ей нужна зарплата, которую она получает на своей нынешней должности. “Почему ты так уверена?” Разум Кохару заполняется планами, идеями о том, как выбраться из этой ситуации еще до того, как она произойдет. Если Харуэ говорит правду, то получение чего-то на ходу сейчас может быть просто ее спасительной милостью. «Я была в Фукуоке, слышала, как начальство говорило об этом. Они собираются переселить нас в глушь и держать там взаперти, чтобы мы не создавали проблем», — Харуэ оглядывается по сторонам, словно боится, что начальство выскочит из-за угла в любую секунду. У Харуэ есть проблемы, это очевидно, но вопрос в том, стала бы она выдумывать что-то подобное. Стала бы она вламываться в дом Кохару, полагаясь на догадки? Возможно, если Кохару воспользуется своей причудой, она сможет понять, действительно ли Харуэ боится переезда, что подтвердило бы её слова, или боится, что её ложь раскроется. Кохару вздыхает, жалея, что всё это вообще произошло, прежде чем активировать свою причуду. “Кохару?” Кохару чувствует, как напрягается, чёрт возьми, ситуация становится только хуже. Харуэ резко поворачивает голову в сторону Акумы, и на её лице снова появляется испуганное выражение. Кохару крепче сжимает руку Харуэ. "Кто…" — начинает Харуэ, но Кохару перебивает ее. "Это не имеет значения," — огрызается она, "не обращай на него внимания." Говорить такое кажется бессмысленным, ведь за всё время, что Кохару знает Харуэ, она никогда ничего не оставляла без внимания. Особенно когда речь идёт о Кохару и её жизни за пределами HPSC, когда даже малейшая крупица информации на эту тему попадается на глаза, Харуэ всегда набрасывается на неё, как дикий зверь. Узнать, что у Кохару есть младший брат, которого она так долго скрывала, должно быть, как золотая жила для Харуэ. Ну, это было бы так, если бы она была в подходящем расположении духа. В данный момент Харуэ переводит взгляд с Кохару на Акуму и обратно, словно пытаясь найти сходство. Оно должно быть довольно очевидным, учитывая, что у Акумы такие же светлые волосы и форма лица, как у Кохару. Основные различия заключаются в росте, весе, поле и, конечно, в том, что глаза Акумы скрыты под гривой волос. Кохару изо всех сил тянет Харуэ за руку: «Сосредоточься. Тебе ещё многое нужно объяснить». Это, кажется, выводит Харуэ из задумчивости, хотя кажется, что она снова зашла слишком далеко, чтобы говорить связно: “Твой брат ... они собираются ... ему будет больно так же, как, нет, нет, это ты тот, кто ...” Терпение Кохару на исходе, что опасно, учитывая, насколько тонким бывает ее терпение в хорошие дни. Повернувшись к Акуме, она говорит: “Возвращайся в свою комнату. Я разберусь с этим”. Акума на секунду кажется противоречивым, на мгновение Кохару боится, что он будет спорить в ответ, как он обычно склонен делать, к счастью, он кивает и уходит без дальнейшей суеты. Теперь вернемся к реальной проблеме. Харуэ все еще бормочет какую-то чушь, что-то о дереве? Или, может быть, о кошке? У Кохару в любом случае нет на это времени. Пощечина. Харуэ замирает, ее тело и рот замирают после пощечины. “Объясни сейчас, пока я не вышвырнула тебя на обочину”, - Кохару одаривает Харуэ самым серьезным взглядом, на который она способна. Какое-то время Харуэ молчит, возможно, всё ещё пребывая в шоке после пощёчины. Затем, судорожно вздохнув, она говорит: «Тот парень, Незу, пожаловался, что нас снимают с задания и переводят в какую-то глушь. Я слышала… Я слышала… Яно! Яно Кога и Цуда Норио говорили об этом». Это… Это не придаёт Кохару уверенности. Харуэ, несмотря на все свои раздражающие выходки и глупые идеи, никогда раньше не называла вышестоящее лицо по имени. Она никогда никого не втягивает в свои проблемы, вероятно, боясь того, что может случиться, если об этом узнают. Не говоря уже о том, что Яно Кога и Цуда Норио не из тех, кто будет бездельничать, когда дело касается работы. Кохару сдерживает желание выругаться. Похоже, в болтовне Харуэ всё-таки была доля правды. Мысленно она начинает перебирать возможные способы выпутаться из этого. Кохару может пойти в HPSC и отстаивать свою правоту, если это обернется неприятными последствиями, хотя вырваться из их лап будет гораздо сложнее. Она могла бы просто смириться с этим, но переезд сопровождается снижением зарплаты, с чем она не может смириться, учитывая, насколько дороги средства подавления причуд Акумы. Не говоря уже о том, что собрать вещи и переехать в какое-то новое место, скрывая Акуму от HPSC, было бы практически невозможно. Что ж, тогда остается только одно. Кохару начинает составлять список предметов первой необходимости, которые ей нужно захватить: средства для подавления причуд, свидетельства о рождении, паспорта, фотоальбомы, игровые приставки Акумы и т.д. Если Кохару будет двигаться достаточно быстро, то ей, возможно, удастся просто ускользнуть от внимания HPSC, если это сработает, то она сможет найти новую работу в другом месте, обеспечивая безопасность Акумы. К сожалению, похоже, что у Харуэ возникла похожая идея. «Я… я знаю кое-кого, мы можем спрятаться у него! Там, наверное, тесновато, но…» Кохару перебивает её: «С чего ты взяла, что я пойду с тобой?» "Потому что! Работая вместе, мы повышаем шансы на успех, мы можем прикрывать друг другу спины и… и…" — Харуэ смотрит в коридор, где когда-то стоял Акума, "тебе ведь нужен кто-то, кто будет его защищать, верно? Я могу это сделать!" Кохару не доверила бы Харуэ карандаш, не говоря уже о ее любимом младшем братишке. Акума, конечно, хорошо воспитан, но довольно слаб. Он не сможет защитить себя, если Харуэ решит причинить ему боль. … С другой стороны, если Кохару ищет работу, она тоже не сможет его защитить. HPSC не оставит их поиски просто так, и оставлять Акуму одного — риск, на который Кохару не хочет идти. Больше нет никого, кто мог бы позаботиться о нём, ни друзей семьи, ни других братьев и сестёр, и уж точно не родители, которые, взглянув на него, отказались от мысли растить его. Единственный, кто есть у Акумы, — это Кохару. Ни один другой человек никогда не смотрел на Акуму и не видел ужасов, но всё равно оставался рядом. Харуэ — это риск, но представляет ли она больший риск, чем если бы оставила Акуму одного? "Иди домой," — Харуэ пытается перебить её, но Кохару продолжает говорить: "Иди домой и возьми всё, что тебе нужно. Вернись сюда через час." К счастью, Харуэ, не теряя времени, сбегает за своими вещами. Возможно, это ошибка, но, как оказалось, Кохару вряд ли что-то еще может сделать. Она обещала защищать Акуму все эти годы назад, обещала оберегать его, какими бы серьезными ни были его причуды. Когда все остальные смотрели на него и видели только отражение своей собственной неуверенности и страхов, Кохару смотрела мимо этого и на маленького мальчика, которому нужен был кто-то, кто был бы рядом. Она увидела своего младшего брата. Чтобы дать Акуме жизнь, которой он заслуживает, Кохару нужны деньги на средства для подавления причуд и безопасный дом для него. Если побег из HPSC обеспечит это, то да будет так.