Всё ради нас

Семилетняя Нира лежала на кровати с раскрытым альбомом для рисования и с увлечением раскрашивала зелёным получившегося на бумаге паука. Под боком у неё лежал Хилли — плюшевый белый лот-котёнок. — У него были маленькие глаза, — говорила она, не отвлекаясь от рисования. — Всего у него было восемь лапок. Для своего вида он был очень крупный. Дедушка говорил, у этого паука есть яд. Он смертельный, но многие его готовят зачем-то и едят. Мама лежала рядом с ней на кровати и наблюдала за действиями дочки. — Как думаешь, почему? — поддерживала беседу она. Нира пожала плечами. — Может, они хотят быть крепче и здоровее? — Или травят так им врагов, — саркастично предположила мама с весёлой улыбкой. — А что? Если неправильно приготовить, то сразу к предкам. Она шутливо скривила лицо и высунула набок язык, изображая смерть. Нира тихо рассмеялась. У мамы всегда была достаточно яркая мимика, повторить которую никто не был в силах. Она умела дарить радость одной своей улыбкой. Благодаря маме Нира улыбалась чаще и могла отвлечься от всех громких мыслей в голове, стучащих по вискам. Ими можно было делиться с ней и построенная с годами тюрьма из детских тревожных мыслей становилась менее тягостной. Мама всё понимала, слушала, поддерживала. С ней все беды воспринимались проще. — А кого ты ещё рисовала? — спросила она. Нира перелистнула назад. — Это жук-слизень, — она показала пальцами на рисунок. — Мы ездили с дедушкой на восток. Он сказал, там грибов больше. И мы нашли этого жука недалеко от болот. Он не такой большой, но в реальности он красивей. — Гунганы таких жуков едят, — рассказала мама. — Представитель Бинкс говорил, это его любимая закуска. Нира сморщила носик. — Крифф возьми, это ужасно, — выругалась она. — Рейнира Вет, — мама придала своему голосу серьёзность, несмотря на пляшущую на лице игривость, — десять кредитов за ругань. — Они в банте-копилке лежат, а она осталась на Корусанте, — протянула весело Нира, махая ногами. — Тогда дома отдашь, — мама щёлкнула её по носу. Невелика потеря была, Нира к деньгам была равнодушна. Для неё малютки больший интерес вызывали насекомые, урок астрономии в школе и минералы. Она пошла в первый класс, как ребёнок впитывала всю услышанную информацию, будь то учебный материал или нецензурная брань. В целях обучения Ниры как делать не надо, мама предложила за каждое слово платить определённую цену. За ругательство на другом языке плата вырастала в два раза, потому что мама имела познания во многих языках. Причём подобную меру решили принять для всей семьи, папа и мама не являлись исключением, дедушка уже успел оставить двадцать кредитов за мат на хаттском, поскольку считал, что при ребёнке можно и на другом языке выражаться. Все кредиты складывались в специальную прозрачную банку, а позже накопленное отправляли в фонды защиты животных и матерей одиночек. — Кстати, тёти Моте и Элле просили тебе прислать привет, сердечный, — передала мама и с любовью чмокнула дочь в щёчку. Нира смущённо заулыбалась, что видны были неровные передние зубы. — И тётя Падме тебе привет передавала привет. При упоминании служанок и сенатора Амидалу, в памяти возникли образы других служанок, погибших две недели назад на посадочной платформе — Версе и крёстная Кордин, взявшая на службе имя Корде. Мама хорошо с ней общалась, они крепко дружили, Кордин стала даже крёстной Ниры, она нередко с ней оставалась, дарила карандаши, конфеты и привозила красивые ювелирные украшения. Нире жалко было крёстную, но тревога за маму была сильнее. — Мамуль, с тобой всё хорошо было? — взволновалась Нира. — Тебя не обижали? Ничего тебе не угрожало? Волна лёгкости и радости отступила вглубь также быстро, как и прибыла, преобразилась в цунами тревожных прошлых мыслей за маму в эти недели. Нира знала от папы, почему она находилась на Набу эти недели, а не дома на Корусанте. На Корусанте из-за нападения на Падме Амидалу бушевала угроза, смерть висела угрожающе не только над ней, но и над её служанками, так похожими на неё. Мама и папа из целей безопасности решили на время оставить дочку у бабушки и дедушки. Плюс ко всему, климат на Набу куда приятнее и оказывал более полезное влияние на организм Ниры. На всякий случай, ей с собой дали буквально целый чемодан лекарств. Помимо выявленной аллергии, у неё был слабый иммунитет и она частенько болела. То бронхит, то пневмония, то грипп. Нира цепляла любой вирус, будто магнит, притягивала к себе неприятные заразы. У неё не было тревог за эти недели по здоровью, кроме тревог мысленных за здоровье мамы. — Всё со мной было хорошо, не волнуйся, — успокаивала та. — Тем более, ты не знаешь меня? Я сама любого могу обидеть. Помимо доброго сердца и умению дарить счастье, мама славилась и своим упорством и боевым духом. По рассказам Кайроса — дворецкого Ветов, — мама не побоялась поругаться с родной матерью Райдена, поскольку та бросила сына и несправедливо относилась к нему и дяде Рейну. Кайрос по секрету шепнул, что после того, как мама отстояла честь папиных братьев, её зауважал весь персонал в поместье. — Зачем тебе вообще работать у Амидалы? — этот вопрос давно висел в мыслях, и Нира набралась смелости озвучить его. — Папа же работает, зачем тебе это? Да и мы не бедные. Ты ведь носишь другое имя. Тебя все зовут Дорме. Порой ты притворяешься Амидалой, летаешь с ней в другие системы и тебе там что-то угрожает. Для чего всё это? Мама слегка замялась. — Милая, ты знаешь, я ведь так не только Падме служу, но и Набу, — начала пояснять она. — А для набуанцев служить королеве или сенатору почти священно, как долг. Так принято, чтобы принести семье почёт. — Ты по своему желанию согласилась? — Меня попросил дядя Тайфо, когда Амидале не хватало служанок. И для меня это было непросто, так как тебе уже был годик. Нира сдвинула брови к переносице. — И стоит оно того? Ты всегда была против правил. Строила свой порядок. Ты говорила мне выбирать себя и свою свободу, бороться за свои желания. Я не понимаю, почему ты тогда согласилась? Мама всегда присутствовала в жизни дочери, несмотря на обстоятельства и работу. Благодаря жизни на Корусанте они легко могли видеться часто. Нира не чувствовала себя лишённой материнской любви, но это не значило, что она не переживала за своих родителей. Мама остановилась, всматриваясь в глаза Ниры, словно ища подходящие слова. — Нира, — начала она, голос её стал мягче, — жизнь никогда не будет состоять из чёрно-белых решений. Я поздно поняла, что свобода это ещё и ответственность. Когда я была лет на десять старше тебя, я воспринимала мир чёрно-белым. Бабушка твоя учила меня уважать традиции, чтить святых, но часть этого мне так претила. Я не хотела быть той, кого она из меня делает. Я желала своего собственного счастья. Как желаю его тебе, чтобы у тебя был выбор быть той, кем ты сама хочешь. Она сделала паузу, собираясь с мыслями. — Я сумела понять, что жизнь — игра сложная. И я, подобно шахматной фигуре, хожу по доске, которую мне назначили. — Заметив лицо дочери, мама пояснила: — Папа твой этому меня научил. Но я делаю это по-своему. Раньше я шла напролом, а теперь это делаю более… деликатно. Я использую правила, чтобы делать то, что я хочу. Ты знаешь, если не можешь изменить обстоятельства, оберни их в свою пользу. Я наблюдаю за всем и узнаю много того, что происходит в Республике одна из первых, как и твой папа, и это нам играет на руку. Так у нас хотя бы есть время придумать, что сделать. Плюс моя работа помогает Амидале сделать этот мир более мирным для всех нас. Нира внимательно слушала, но всё неуверенность её не покидала. — Но ты рискуешь своей безопасностью, — пробормотала она. — Ты ведь можешь потерять себя в этом. Мама придвинулась ближе к дочери, её голос стал мягче. — Я не теряю себя, поверь. У меня есть ты, папа и Райден — вы придаёте мне сил бороться дальше за будущее. За тебя в том числе. Я хочу лучшей жизни для тебя, солнышко. Чтобы у тебя был выбор быть собой и не бояться отличаться от других. Нира слабо улыбнулась, прокручивая в голове мамины слова. Она уставилась в альбом. — И чтобы не снилась дама со сломанной шеей? — робко поинтересовалась Нира. — Она тебе снова снилась? — забеспокоилась мама. — Один раз. С недавних пор Нира начала видеть сны. В них не было ничего особенного, как казалось бабушке. Однако эти сны имели смысл для Ниры. Она видела, как вставала с постели, словно просыпалась наяву, шла по коридорам какого-то дома, похожего на поместье Ветов. Полы под её стопами жутко скрипели, как из голофильма ужасов. В этих коридорах царствовала мгла. Нира заворачивала за какой-то угол и перед ней возникала высокая тёмная фигура в женском платье. У нечта не было лица, шея была кривая, сломанная. Нира просыпалась потом с криками и в липком поту, засыпала только под боком у мамы или папы. Эта дама со сломанной шеей появлялась во снах не только в коридорах. Один раз она появилась в классе математики. В другой раз в раздевалке. А однажды она стояла прямо у её кровати. — Как ты тут вообще эти две недели была? — спрашивала мама. — Когда мы по голосвязи говорили в последний раз, ты очень грустила из-за бабушки и того, что она говорила про твои интересы. — Нира виновато отвела взгляд, уставившись на страницы альбома с нарисованными красными муравьями. — Больше не было подобных инцидентов? Ты ещё злишься на бабушку? Нира вновь маме в лицо посмотреть не решалась. Она взяла в руки карандаш и начала дорисовывать рядом с муравьями траву и цветы. — Я думаю, что нет, — стала отвечать она, погружённая в рисование. — Я люблю бабушку, хоть порой она и хочет меня изменить. Но ведь у неё больше опыта, правда? Наверное, в каких-то вопросах она знает, как лучше поступить. А ещё с ней приятней находиться, чем с дедушкой Регалом. Они с дедулей забавно ругаются. В голове гуляли воспоминания последних двух недель на Набу. Несмотря на инцидент с бабушкой, когда та назвала увлечение насекомыми дурацким занятием для леди, в каникулах на Набу были светлые моменты. Например, как они с дедушкой ходили за грибами или как Хару спорил с Усуи, а Мидо их пытался угомонить, пока Нира, скромно смеясь, жевала булочку. Ещё Су привозил ей из столицы лукум, дедушка пару раз брал её с собой на работу, где она каталась в кресле и представляла себя главным боссом. Бабуля старалась тоже проводить время с внучкой, одаривала её украшениями, симпатичными платьями, учила этикету и манерам леди. Правда Нира бы предпочла больше читать свои любимые сказки или сидеть на улице с пауками и муравьями, чем запоминать оставшиеся благородные семьи. К чему это было, если их миром не леди и лорды правили и у них другая система на планете? Возможно, Нира просто мала и не понимает всех старых традиций. Ей сложно было сказать своё отношение к бабушке Супе. Безусловно, она её любила и ощущала тёпло её заботы, однако многое из бабушкиного поведения Нира не понимала: обращения к себе на «мы», частое употребление вина и ценность старых обычаев аристократов в их современном мире. Может быть, это было тем, что передавалось в их семье из поколения в поколение, как денежные средства, старые реликвии или семейные бизнесы. А ещё бабушка порой была противоречива. Она учила Ниру всему тому, что должна знать леди и при этом за ужином недавно заявила, что храбрый и сильный человек делает то, что хочет, а не то, что должен. Бабушка любила, когда ей потакают и ненавидела медлительность, раздражалась, если её не слушали, считала осторожность глупостью и что уважения добиваются не через любовь. На её фоне Нира была безобидной мышью. Мышью на фоне свирепого бивнекота. И всё же, Нира бабушку любила и никогда не обижалась на неё долго. Это не дедушка Регал, обида к которому засела в сердце. С ним было сложнее. Тогда ей казалось, что он не любит её, раз назвал никем, а не так давно, через три дня после приезда папы и их разговора об увлечениях, приехали все дедушки, тётя Тесс и бабушка. Об этом Нира успела рассказать пока только маме. Дед Регал старался быть внимательным к внучке, всё хотел её обнять, что вызывало всеобщее недоумение, а затем и всеобщий ажиотаж, когда Нира подошла к нему сесть рядом. Все сидели за столом и подзывали её сесть к ним, не бояться. Можно было бы подойти сесть рядом с тётей Тесс, которая была как бабушка, или с дедушкой Эрвином, но, испугавшись гнева дедушки Регала, Нира подошла к нему и он посадил её к себе на колени. Подарил ей фамильный медальон и всё узнавал, хотела бы она жить на Альдераане. Когда Нира всё рассказала маме, в этот момент её лицо стало хмурым и задумчивым. Она не считала действия деда Регала беспочвенными и видела в них явный подвох. — В следующий раз засними мне, пожалуйста, их разборки, — попыталась пошутить мама. Поняв, что её шутка не была такой уж весёлой, она взяла ручку дочери в свою. Нира повернула голову и увидела, что мамины карие глаза стали серьёзней. — Нира, милая, ты не должна подавлять себя из-за кого-то. Будь самой собой. То, какая ты сейчас — прекрасная, добрая и милая девочка, которую мы все очень и очень любим. И мы тебя любим за то, кто ты, а не кем тебя хочет видеть кто-то. Тебе не надо соответствовать стандартам общества. Нира прикрыла глаза, положила свою голову поверх маминой руки и позволила погладить себя по голове, соскучившись по материнской ласке. Мама тут же притянула её к себе и обняла. На протяжении своих семи лет она всей душой чувствовала тёплый огонь маминой любви и считала её чем-то само собою разумеющим. И Нира после маминых слов окончательно убедилась, что она всегда будет рядом с ней. Мама её всегда выслушает, поддержит, приласкает. Она её никогда не бросит и примет любой, со своими интересами. Её любовь всегда ощущалась как лето, солнечные лучи и жизнь без забот. С мамой хотелось забыть о проблемах с принятием себя в кругу сверстников, о даме со сломанной шеей, аллергии и слабом иммунитете, притягивающим болезни. Для многих взрослых Нира ребёнок странный, но для мамы и всей остальной семьи она их солнышко. — Мам? — тихо позвала Нира, открыв глаза и глядя на маму снизу вверх. Мама убирала с её личика пряди волос, ласкова касаясь пальцами её щёк. — А если мне что-то разонравилась и я хочу попробовать другое, это же норма, да? — Конечно, — ответила мама. — А что ты хотела попробовать? Нира бросила короткий взгляд на альбом. — Мне нравится рисовать, но я не считаю это своим самым любимым занятием, — поделилась она. — Мы в школе начали проходить известных поэтов и мне захотелось тоже попробовать написать что-то своё. У поэтов такие стихи красивые, правда? Что скажешь, у меня получится? Мама подбадривающе улыбнулась. — Это потрясающая идея, — поддерживала она. — У тебя всё получится, а если тебе нужна будет помощь, то я всегда рядом. Ну или папа, он больше разбирается в поэзии. — Мама увидела игрушку. — А что сказал на это Хилли? Нира притянула к себе игрушку и обняла её. — Он считает, что если мне позволят не отдавать десять кредитов за ругань, у меня всё выйдет. Мама приподняла бровь, улыбка не сходила с улица. — Ой и хитрюга ты, — она начала её щекотать, и Нира расхохоталась, её смех звенел, как мелодия детских колокольчиков, наполнил комнату. Мама всегда умела разрядить атмосферу, и в этот момент она почувствовала, как её тревоги растворяются в воздухе. — Мама, не надо! — хихикала она, пытаясь увернуться от настойчивых пальцев. Мама, смеясь, наконец отпустила её, притянула Ниру к себе и посмотрела в её глаза, полные искреннего веселья. Обе тяжёло дышали от смеха. — Ладно, Нира, — выдохнула мама, гладя дочь по волосам. — Но ты не забывай, что я всегда верю в тебя. Нира кивнула, её сердце наполнилось теплом от поддержки, которую она ощущала. Она так тосковала по маме за эти недели. Ей очень не хватало её. Ясно, что скоро кончаться каникулы и маме снова нужно будет идти на работу, но Нира не хотела об этом думать. С мамой все проблемы исчезали. Как только в дверь раздался стук, Нира, всё ещё обнимая свою любимую игрушку, присела на кровать. Мама, тяжело вздохнув, закатила глаза, кажется, не радуясь внезапному вмешательству в их тихий семейный момент. — Да, — пригласила она, приблизившись к дочке и садясь рядом с ней на край постели. В покои, шаркая по полу, вошел Хару — невысокий мужчина с морщинами и тонким носом, служивший бабушке с дедушкой на протяжении многих лет. Нира всегда смеялась над его забавной походкой и выразительной мимикой. — Госпожи, — с широкой улыбкой поклонился он, — прибыл господин Раймус со своим братом. Словно под чудесным заклинанием, Нира выпрямилась, не веря своим ушам. — Папа и Райден приехали? — её голос, полный удивления и радости, звучал чуть громче обычного. — Да, госпожа, — ответил Хару. Лицо Ниры озарилось самой яркой улыбкой, какая только могла быть. По телу будто пробежал заряд, оживляя заснувшие ощущения. Нира встретилась взглядами с мамой, счастливой и довольной от услышанной новости. В одно мгновение, не дождавшись когда мама или Хару скажут что-то ещё, Нира вырвалась из комнаты, проносясь по длинному коридору к лестнице. Она неслась вниз, её маленькие ноги легко пробегали через ступеньки, и сердце стучало в унисон с ритмом её шагов. В голове мелькали образы Райдена, их совместные игры и проделки. Они дружны, как казалось Нире, с рождения. Кроме фамилии и родства с папой их связывало на духовном уровне. Два птенчика, не умеющие летать и не покидающие друг друга. Каждый скучал друг по другу, они созванивались, но эти звонки не заменяли реального общения, реальных объятий и совместных игр. Все удивлялись, как такой весёлый и шумный мальчик, как Райден, мог проводить часы с такой тихоней, как Нира. Они спихивали это на их невидимую связь. Близнецы, которые никогда ими не являлись. Прибежав вниз, Нира слегка замедлилась, пытаясь перевести дыхание. Ей не следовало так быстро бегать. Мама с папой её ругали за такое халатное отношение к здоровью. Врач же говорил, беречься надо, а Нира порой про это забывала. В этот раз можно было. Она прибежала в гостиную, где уже сидели дедушка с бабушкой напротив папы, опирающимся одной рукой на трость и другой держащий зелёный рюкзак. Как только Нира увидела Райдена она заулыбалась шире прежнего и едва не ахнула. По сравнению с ней он был одет проще, его кудрявые волосы были слегка растрёпанны, на коленке красовался пластырь, а на футболке был изображён персонаж из их любимого мультика про дроидов, трансформирующихся в спидеры и корабли. Райден сильно отличался на фоне Ниры, с синим ободком на голове и лазурным платьем. Появление Ниры не осталось незамеченным. Она бросилась вперёд, её руки распахнулись в нежном порыве. — Нира! — воскликнул радостно Райден. — Рай! — крикнула она, и в следующий миг уже крепко прижимала его к себе, чувствуя тепло его присутствия. В одной руке она по-прежнему держала игрушку. Райден обнимал её крепко, тоже скучал по ней, Нира знала. По папе она тоже очень скучала, но его она видела совсем недавно, а Райдена не видела около трёх месяцев. — Какие счастливые, — комментировала бабушка. Отстранившись, Райден посмотрел на игрушку в руках Ниры. — О, Хилли тоже тут? — Он всегда со мной, он тоже случал, — улыбалась Нира. — Смотри, а я вырос! — Райден гордо выпрямил спину и упёр руки в бока. — А я не заметила, — Нира пробежалась по нему глазами. Она заметила отсутствие двух зубов. — А что у тебя с зубами? — Они выпали, но зубная фея мне принесла двадцать пять кредитов. — А можно, когда у меня от старости начнут зубы выпадать, мне зубная фея тоже кредиты будет приносить? — саркастично вставил дедушка. Райден протянул Нире кулак. — «ЛДБН» и «ЛПСН»? Нира стукнула по его кулачку своим. — «ЛДБН» и «ЛПСН». — Что это? — не поняла бабушка, держа в руке бокал с вином. Нира удивлялась, что она постоянно находилась с ним. — Это какая-то секта? Или это у молодёжи игры новые? — Лучший-дядя-брат-навсегда и Лучшая-племянница-сестра-навсегда, — разъяснил Райден. Они с Нирой разжали кулаки, хлопнули друг об друга ладони и сжали в крепком, дружеском жесте, тоже самое они проделали с другими руками. Хилли предварительно был положен на диван рядом с дедушкой. После Нира и Райден дали друг другу пять двумя руками, хлопнули в ладоши и повторили прошлый жест. Взяли друг друга за руки и весело ими размахивали. Потом они стукнулась кулаками обеих рук и снова крепко взялись за руки. Дети заливались смехом, разносившимся по всей гостиной. Дедушка довольно ухмылялся и держал в руках Хилли, папа тёпло улыбался, глядя на своего младшего брата и дочь, даже бабушка позволила себе легко улыбнуться. — У тебя рука левая медленнее правой, — подметил Райден. — Я правша потому что, — увернулась Нира. — Научите меня тоже этому, хорошо? — с лёгкой иронией поинтересовался папа, подходя ближе к ним. Нира подняла голову и, не раздумывая, распахнула руки для очередной порции объятий. На этот раз для папы. Он наклонился, и, несмотря на свою трость, смог поднять её на руки, словно она была самым лёгким пёрышком, и крепко обнять. Нира прикрыла глаза, ощущая, как его надёжное тепло укутывало её. Её маленькое сердце наполнилось спокойствием. У папы на руках она всегда чувствовала себя под защитой. — Я так скучала, пап, — произнесла Нира, прижимаясь к папе. — И я по тебе, моя звёздочка, — папа погладил её по голове. Его брови сошлись у переносицы при виде висящего на шее дочери медальона. — Нира, а откуда у тебя он? — Дедушка подарил. Дедушка Эрвин, сидящий на диване, замотал головой. — Я здесь не причём. — Отец здесь был? — глаза Райдена округлились. — Внезапная любовь к внучке проснулась, — фыркнула бабушка. — Ладно Тессея, а этому чего потребовалось? Позлить нас что ли хотел? Нира заметила пробежавшую по папину лицу тень. Его губы слегка сжались, а плечи напряглись. — Он тебя не обижал? Ничего не говорил плохого? — Нет, — покачала головой Нира. — Он себя дружелюбно вёл. Медальон мне подарил. В гости звал, сказал, что скучает по мне. Может он поменялся? Папа глубоко вздохнул, словно пытаясь прогнать мрачные мысли. — Райден, дорогой мой! — окликнула вошедшая мама, подбегая к нему с солнечной улыбкой. Хару остался стоять у стены. Мама остановилась перед Райденом и присела на колени, раскинув руки в стороны для объятий. — Святые, как я скучала по тебе! Райден, не удержавшись, нырнул в её объятия и позволил ей слегка потрепать себя по голове. — Кажется, тебя плохо кормили, — заметила мама с легким укором, — ты обнимаешься не так, как прежде. — В ответ на её слова Райден обнял её чуть крепче. — Вот, теперь хорошо! — Ну, если что, мы тебя откормим, — подмигнул дедушка. — Да, Хару? — Конечно, — Хару остался стоять у двери, — если этот лентяй Усуи ничего не испортит. Мама чмокнула Райдена в щёку и снова взъерошила его волосы. Он сморщился от прилива нежности. — А ты, смотрю, подрос, — продолжала мама, внимательно разглядывая его. — Тебя не обижали? — Нет, смотри, у меня два зуба выпало, — с гордостью сообщил Райден, открыв рот и демонстрируя пустоты вместо зубов. — Они у меня на тренировке выпали. — Святые! — удивилась мама. — А зубная фея принесла тебе кредиты? — Ага, целых двадцать пять, — с ухмылкой подтвердил он. — А что зубная фея потом делает с зубами? — внезапно спросила Нира, сидя у папы на руках. — Сдаёт в местный зубной ломбард, — хмыкнул дедушка. Бабушка усмехнулась. — Или продаёт на местном чёрном рынке. — Интересно, что это за щедрость от зубной феи? — поинтересовалась мама и подняла вопросительный взор на папу. — А у феи есть помощник, который деньги подкладывает, — непринуждённо ответил папа. В этот момент он отложил трость, его лицо расцвело лучистой улыбкой. С усилием, но с безграничной нежностью, он поднял на руки Райдена, а затем, не раздумывая, собрал обоих детей в охапку, словно они ничего не весили и ему не было тяжело. — Воу! — Райден вцепился в папину руку. — Пап, а тебе не тяжело? — Нира реагировала куда спокойней. Они с Райденом крепко держались за него, ноги болтались в воздухе. — Это мне тяжёло? — брови папы вопросительно взметнулись вверх. Несмотря на свои ограничения, он, будто принял вызов, закружил их в воздухе, вызывая у них смех и радостные крики. Каждое движение наполняло пространство счастьем, и Нира почувствовала, как её сердце переполнялось радостью. Её лицо осветилось улыбкой, а внутри разгорелось тепло — это была настоящая магия семейного счастья. В этот миг ей хотелось, чтобы время остановилось — чтобы навсегда остаться в этом волшебном круговороте любви и радости, где все беды оставались позади. Где были мама, папа, Рай и вся семья. Мама смотрела на них с нежностью. Хару, стоящий всё это время вдали от всех, улыбнулся от умиления и положил ладонь на щёку. — А как же твоя нога? — напомнила мама. — Не переживай, не развалюсь, — заверил папа. — Ты-то ладно, я за детей переживаю, — она подошла к нему. — Ты развалишься не страшно, а дети поважнее будут. Дети ехидно засмеялись. — Жаль, что я тебе так безразличен, — папа не сводил взгляда с мамы. — Был бы безразличен, я бы тебя не выбрала много лет назад, — участливо улыбнулась она. — Разве? А я думал, это я тебя выбрал. — Думай так дальше. С этими словами мама приподнялась на носочки и, стремительно наклонившись, поцеловала его едва ниже скулы и положила ладонь на его щёку. Райден сморщился, а у Ниры вспыхнули алым уши. Папа ухмыльнулся и прижался к маминой ладони в доверчивом жесте. Смотрел на неё с любовью, как на величайшую в мире ценность. Когда Нира вырастет, она хотела такой же любви, как у мамы с папой. Мама другой рукой ласково гладила по голове то Ниру, то Райдена. Нира каждой клеточкой своего тела наслаждалась временем с семьёй. За окном сияло солнце, небо было ясное и безоблачное, солнечные лучи проникали в гостиную, освещали всё пространство. В воздухе царила мирная и семейная атмосфера. Нира радовалась тому, что они все вместе, все её близкие с ней и большего ей было не надо. — Раймус, поставь уже на место детей, — нарушила воцарившуюся семейную атмосферу бабушка. — Они как игрушки болтаются. — А нам нравится, — проговорил Райден. — Извини, дружок, но сейчас правда пора, — папа нагнулся и поставил детей на пол. — Райм, а мы пойдём сегодня с дедушкой Эрвином на рыбалку? Дедушка задумчиво почесал бровь. — Ну, можно устроить конечно, только кому-то это может не понравится. — Нам одним в слове кому-то послышалось слово «бабушка»? — она буравила его недовольным взглядом. — И вообще, у нас сегодня гости, так что поимейте хоть каплю совести и останьтесь сегодня здесь. — Гости? — переспросил папа. — Это насчёт закупки зерна в Южную провинцию, — пояснил Хару. — В этом году собрали хороший урожай и с юга им заинтересовались. Пока он всё рассказывала, Нира забрала свою игрушку. — И когда они придут? — уточнила мама. — Если верить информации Су, то ближе к вечеру, — дополнил Хару. — Мы на этом неплохо заработаем, — в глазах бабушки загорелся азарт, она взяла со стола бокал с вином. — Если их не разозлить, — добавил дедушка. Нира нервно захлопала глазами. — А если я не хочу там быть? — спросила она тихим голосом, крепче прижав к себе Хилли. Посмотрела на маму с папой и искала спасения. Дедушка коснулся её плеча. — А ты думаешь мы так хотим? — пробурчала бабушка. — Мы бы предпочли ванные процедуры или расслабляющий массаж, чем улыбаться каким-то олухам и о чём-то там договариваться. — Ты ведь главная, это часть обязанностей, — справедливо заметила Нира. Её голос походил скорее на мяуканье котёнка. — Голубушка, настоящий лидер делает то, что он хочет, а не что он обязан. Нас не заботит этот мир, люди в нём, но приходится хитрить и делать исключения. Картинно улыбаться, потому что от нас этого ожидают. Расцвет придаст тебе ума, Нира озадаченно нахмурилась. — Нира, если не хочешь, вы с Раем можете посидеть на улице или в покоях, — разрешила мама. — Хару может вас отвести в кафе. — Я могу, госпожа! — отозвался он. Нира не скрыла благодарной улыбки. — Хару, ступай на кухню, пусть подадут лукум и щербет, — приказала бабушка и Хару, поклонившись, вышел. — Дорра, нет, они нам нужны здесь. Во всяком случае ты и Рейнира, Веты не понадобятся. Папа оставался невозмутимым и игнорировал укол. Нира рассматривала перстень на дедушкином пальце. Перстень с щитом украшали маленькие бирюзовые камни. — Его надо почистить, он выглядит немного грязным, — Нира не была вовлечена во всеобщую беседу. — И буква «Ш» не так чётко видна. — Для чего? — мама продолжала выяснять ответы у бабушки. — Потому что нам надо показать, что мы семья, — разъясняла та, — набуанцы за семейные ценности, ты ведь помнишь. И от нас этого ожидают. — Раз так, то повеселимся, но если нужны мы с дочерью, то с нами будут и мой муж, и его брат, — заявила упрямо мама. — Не хмурься, матушка. Они ведь тоже часть этой семьи. Разговоры на фоне становились для Ниры белым шумом. Она скрылась от внешнего мира за прозрачными стенами своего куба и не обращала ни на кого внимания. Нира нередко витала в мире иллюзий и легко отключалась от реальности. В такие моменты у неё на первый план воздвигались собственные мысли и интересы: насекомые, книги и мистика. Кажется, у неё это пошло года два назад, как раз когда она предложила дедушке Регалу поменять их с Раем, чтобы он отдыхал, а она себя бы проявилась. После этого он отвёл её в сторону и пригрозил, что перед гостями больше так ей проявлять себя нельзя и она без фамилии Вет никто и ничто. Он не хотел лишнего внимания, но Нира видела, как со стороны смотрели некоторые гости. В тот момент её детский разум осознал, как важно молчать и терпеть. Заметив пропажу Райдена, Нира почувствовала, как сердце пропустило удар. Пока никто не обращал на неё внимания, она ускользнула из гостиной искать Рая. Всё равно взрослые разборки ей были не интересны. К тому же её больше волновал Райден и что с ним. Не сбежал ли он далеко. Должно быть, что-то тронуло его душу, ибо если он от всех уходил, это означало, что он чем-то расстроен. В такие моменты он становится таким же тихим и молчаливым ребёнком, как и сама Нира. Рая она нашла во внутреннем дворе возле небольшого фонтана. Он сидел, ссутулившись, болтая ногами и глядя на воду. Что же его так омрачило? Было ли это виной Ниры или дело было в ком-то другом? — Ой, а ты чего ушла от всех? — Райден заметил ее приход. — Потому что ты ушёл, — честно призналась Нира, крепко сжимая в руках Хилли. — Ты чем-то огорчён? Это из-за гостей? — Да нет, — отрицал Райден. — Я не поэтому. И вообще, я не расстроен ничем. Скучно просто стало. Нира ему не поверила. Слишком многое в его жестах и лице говорило о том, что он чем-то опечален. Не дожидаясь разрешения, она молча присела рядом с ним, ощущая необходимость быть рядом с ним, хоть и не понимая причины его печали. — Мама говорит, скоро по головизору будут показывать новые серии дроидов-трансформеров, — завела нейтральную беседу она. Нира старалась отвлечь его от грустных мыслей. — Надеюсь, не финальные, — проговорил Райден, с легкой грустью в голосе. — Что же смотреть тогда? — Интересно, как близки мы к тому, что там? Там нет людей, галактику завоевали дроиды. Что если однажды мы застанем это? Восстание дроидов? — Нира была склонна к разговорам о будущем или о философии, и мало кто ее понимал в такие моменты. — Если бы дроиды умели думать, то нас давно не было бы на свете, — высказался Райден. — А если это случится позже? В будущем? Получается, что галактика создаст оружие против неё самой? — Нира не унималась, пыталась найти в этом абсурдном предположении какой-то смысл. — Это будет плохой анекдот. А если вдруг такое и произойдёт, то мы выживем, знаешь почему? — И почему? — Потому что у твоего деда гараж большой и надёжный, там запереться легко и есть запасы тушёнки. Райден улыбнулся, и в его глазах заискрилась искорка веселья. Они оба засмеялись, только его смех не был полон весёлости. Его всё ещё что-то беспокоило, Нира от этого грустила сама. Она не могла подобрать слов, не знала, что сказать. Вместо этого, будто поддавшись какому-то порыву, она взяла его за ручку. — Ты мой самый лучший друг, Рай. Её слова пробились в самое нутро, вызвав у него тёплую улыбку. — А ты мой, Нира. — Почему ты загрустил? Тебя кто-то обидел? Райден замялся и посмотрел вниз. Он явно не хотел обсуждать эту тему. — Просто обидно, что для родного отца я чужой, — сознался он. Нира чувствовала, что он выговаривал всё то, что копилось у него внутри годами. — Он никогда ничего не дарил мне, а тебе кулон. Нира слегка опешила. — Клянусь, я не знаю, почему он мне его подарил и стал добрым ко мне. Она внезапно почувствовала, как липкое чувство вины скользило по её организму. — Да ты не виновата, — уверял Райден, заметив перемену в её лице. — И никто не виноват. Дети от неожиданности вздрогнули и обернулись на голос мамы. Похоже, они с папой заметили пропажу и пошли их искать. Странно, что ни Райден, ни Нира не услышали характерные стуки папиной трости. — Не убегайте так больше, пожалуйста, — серьёзно попросила мама, подходя ближе к ним с папой. — Простите, — извинялась Нира. Она виновато опустила голову, прижимаясь к игрушке, сидела, словно завядший бутон. — Дружок, ты из-за отца волнуешься? — папа опустился перед своим младшим братом на одно колено, превозмогая боль в другой ноге, так он оказался с ним примерно на одном уровне, даже чуть ниже. Нире хотелось оправдать Рая, кричать о непонятном поведении дедушки, да слова застряли в горле комком. Только влезть в чужой разговор она по причине воспитания не могла. — Мне кажется, я никому не нужен, — его слова порезали сильнее ножа. Мама опустилась перед детьми на колени, с обеспокоенность глядя на Райдена. Её ладонь коснулась его плеча. Нира крепче взяла его за руку. — Ты на работе, вечно в других системах на переговорах, Рейн в академии, папы дома нет — значит я никому не нужен раз мама из-за меня ушла. Папино лицо смягчилась, глаза наполнились сочувствием. Нира забывала, что Райден не был родным братом папы. Его настоящую мать она видела всего пару раз в жизни, её образ с годами смылся временем, однако на душе оставили отпечаток из неприятных ощущений и страха. Эта женщина не могла считаться хорошей. — У него странное поведение, — вырвалось у Ниры. Она решила затронуть тему дедушки Регала. — Почему он так относится к Раю, дяде Рейну и к тебе, пап? И почему он со мной вдруг стал добрым и подарил медальон, хотя Раю он ничего не дарил? Я не знаю почему он так, честно, я ничего не делала. — Никто из вас не виноват, — с твёрдостью произнёс папа, заглядывая каждому из детей в глаза. — Вы не можете отвечать за действия других. — Рай, ты нужен нам, — мама дотронулась до его щёк ладонями. — Ты — самый добрый и милый мальчик, которого я только знаю. И мы все тебя очень любим. Правда, Нира? — Да, — кивнула та. — А женщина, что тебя родила, не может считаться матерью, — процедила мама. Папа задержал на ней взгляд, говоря словно так маме не сказать чего-то лишнего. — Мать не та, кто родила, а кто воспитал и тебя любит. Ты имеешь право грустить и злиться на неё, но перестань думать, что ты в этом виноват. Клянусь Крауной, если я её встречу, то отправлю к криффовой бабушке. — Дорра, — одёрнул её папа. — Я потом оставлю в баночке тридцать пять кредитов, — выпалила мама. — Рай, не забывай, мы тебя все любим. Ты нам очень дорог. Мы всегда тебе поможем, всегда поддержим. Не Раймус, так я или Нира. — Нира закивала головой. — Ты нам нужен такой, какой ты есть. Весь. Это ваш с Раймусом отец и твой дед, Нира, проявляет подобие заботы, когда у него в голове рождаются коварные планы по настраиванию семьи против друг друга. Сперва Рейн, потом Нира… его намерения нельзя назвать искренними. И он плохой человек, раз готов использовать семью в своих целях. Но Рай, ты не должен переживать из-за него. Прошу, не грусти. Теперь в голове Ниры всё прояснилось и встало на свои места — дед был с ней добр не просто так, а потому что хотел использовать её в своих целях. Но для чего? Глаза Рая заблестели. Папа перевёл взгляд с Ниры на Райдена и, сняв перчатки, обхватил его плечи. — Я буду чаще забирать тебя к нам, ладно? — папа смотрел ему прямо в глаза, как будто желал донести истину до души Рая. — Только не смей больше думать, что ты никому не нужен. — Тот неуверенно кивнул. — Договорились? — Я правда вам нужен? — Райден, похоже, не верил услышанному. — Конечно нужен! — успокаивала мама. Нире хотелось что-то сделать для Райдена, как-то помочь ему. Она опустила глаза на свою левую руку, где висел браслет с синими бусинами и висящим брелком с планетой. Нира очень дорожила им. Он нравился ей своей простотой. Однако Райденом она дорожила больше. Конечно, это не был подарок от деда, но зато может он так поймёт, что нужен им. — Держи. Райден удивлённо посмотрел на протянутый браслет. — Но это же твой любимый, нет? — А ты дороже, — настаивала Нира. — Я знаю, что это не то, что тебе надо, но… хоть что-то. — Райден всё же взял в руки браслет и надел его на руку. — Тебе он даже идёт больше. Он сумел выдавить из себя улыбку. — Спасибо, я буду его беречь. Мама взяла его и Ниру за руки. — Вы оба — два ангелочка. Никогда не забывайте, что мы все здесь — семья. И что мы всегда защитим вас. Вы все нужны нам. — И вас никто от нас не заберёт? — с круглыми от тревоги глазами спросила Нира. — Дама со сломанной шеей вас не утащит за собой? — Никогда, — пообещал папа. Он притянул обоих детей к себе в объятия. К ним тут же присоединилась мама, и в этих объятиях Нира ощутила тепло и семейный уют. Они так скрепили свои семейные связи, говоря тем самым, что они всегда будут рядом друг с другом и все беды и страхи, включая деда и даму со сломанной шеей, их беспокоить не будут.

***

Мама сумела найти выход из ситуации и добилась того, что Нира и Рай могли не сидеть с гостями. Нира поблагодарила её вместе с тихим «спасибо» крепкими объятиями. Правда бабушка настояла на том, чтобы мама осталась с гостями. Рая и Ниру отпустили гулять с папой. Его присутствие бабушка обязательным почему-то не посчитала. Нира и Рай не скрывали грусти, им обоим хотелось провести время всей семьёй — мама, папа, их дочь и папин брат. Они так и думали, что будут гулять только с папой, пока не заметили короткое подмигивание мамы. В тот момент их прежняя грусть стихла и всё прояснилось — у мамы имелся свой план. Замысел его раскрылся в тот момент, когда она присоединилась к их гулянию, шагая лёгкой походкой и гордо приподнятым подбородком. Мама, как и всегда, добилась своего хитростью; посидела немного с гостями, а после незаметно ускользнула к детям и мужу. Озеро отражало цвета апельсинового заката на небе. Папа сидел под деревом, держал в руках Нирину игрушку и с лёгкой улыбкой наблюдал за играющими в джедаев детьми. К их веселью позже присоединилась и мама, взяла на себя роль мастера Йоды, Рай представлял себя джедаем, а Нира его падаваном. Они бегали по траве, словно маленькие птицы, вьющиеся вокруг озера. Мама часто бегала с детьми, сваливалась с ними на траву и хохотала так, что уточки, мирно плавающие по поверхности пруда, иногда поднимали головы. — Знаете, а я ведь видела магистра Йоду, — поделилась вдруг мама. — Серьёзно? — поразился Райден, повысив голос. — Ты видела Йоду?! — А он правда говорит стихами? — спросила Нира. — Ну, прям стихами не говорит, но он очень мудрый, а ещё он ниже вас, — мама ладонью указала примерный рост по сравнению с детьми. — Здорово! — Райден сиял от восторга. — Угадайте, какое сходство есть у Йоды и вашего папы? — Мама осеклась и вовремя исправила: — Нира, твоего папы и твоего, Рай, брата. Дети приняли задумчивое выражение лица. — Старость? — предположил Райден. — Папа не старый! — поспорила Нира. — А что общее-то? — Трость, — раскрыла мама с заговорщической улыбкой. Папа в недоумении приподнял вверх бровь. Нира стояла рядом с Раем и рассеянно улыбалась одними губами. Как бы она не боялась за маму, но один плюс в её работе имелся — возможность увидеть джедаев. — Я хочу теперь на день рождение увидеть настоящего джедая! — воскликнул Райден. — Мама, а ты можешь нас с ним познакомить? — робко спросила Нира. Мама склонилась к ним ближе и перешла на шёпот: — Йоду или другого рыцаря-джедая я вам не обещаю, но с другим кем-нибудь посмотрим. Каким-нибудь падаваном, может быть. — Она посмотрела через плечо на папу и сказала уже своим привычным голосом: — Что скажешь? Выполнимое желание? — Надо будет, я хоть Йоду приведу, — отозвался он. — Ура! — в один голос прокричали Райден и Нира. Папа по-доброму усмехнулся и поднялся с травы. — А мы можем быть джедаями? — Райден поднял голову и посмотрел на старшего брата, подошедшего к ним. — Тогда тебя бы давно от нас забрали. — Между папиных бровей залегла морщина, при виде того, как младший брат расстегнул куртку. — Застегнись обратно, на улице прохладно. — Ну, Раймус! — Не «ну, Раймус», а «слушаюсь, брат», — папа был непреклонен. — Ты простыть хочешь? Нира оттянула край шарфа и почесала шею. — А можно я шарф сниму? В нём неудобно. — Рейнира Арианна и Райден Альфард, — папа строгим тоном назвал их полные имена, что точно означало недовольство действиями детей, — вы будете в тепле. На улице ноль градусов, почти минус один. Заболеете, будете глотать невкусные таблетки и пить неприятные микстуры. — Райден скорчил лицо. — Нира, а ты и так часто болеешь. Мама застегнула Райдену курточку до подбородка и поправила Нире шарфик, что тот стал прикрывал ей нос. — А между прочим, ты сам не тепло одет! — справедливо заметил Райден, тыкнув в папу пальцем. — А почему ты без шапки и шарфа? — невинным голоском спросила Нира. — Да, — присоединилась мама и, уперев руки в бока, с укором посмотрела на папу, — почему ты тепло не одеваешься? — У меня другая терморегуляция, — выкрутился он, оперевшись о трость. — И вообще, меня не жалко. — Жалко! — вновь в один голос прокричали дети. Папа хмыкнул, но его взгляд заметно потускнел. Он скрывал это за непроницаемой маской и полуулыбкой, делал вид, что его ничего не гложило. Опустил взгляд на Хилли, по-прежнему находившегося у него в руках. Нира не телепат и не джедай, эмоции читать не умела, однако в свои семь смогла отлично выучить, когда папа чем-то обеспокоен, но скрывал это, не желая своими бедами нагружать других. Для папы на первом месте всегда были близкие: Нира, мама, братья. Интересы семьи он ставил превыше своих. Он не показывал никому свою печаль, так как не хотел печали другим. Но Нира научилась распознавать папины эмоции. Порой ей казалось, что в свои годы она улавливала больше мелких деталей вокруг, чем её сверстники. А может дело было в том, что они семья, а семья хорошо улавливала смену настроения других. Сердце Ниры наполнилось жалостью. Неужели папа так взгрустнул из-за услышанного слова? Она уставилась грустными глазами на него, молча подошла и крепко обняла его, как могла, обхватила ручками. Райден последовал её примеру. Папа прижал их ближе к себе. — Они тебя любят, Раймус, — произнесла мама, — вот и переживают. Не хотят, чтобы ты заболел. Кстати, я их понимаю. — И я вам очень благодарен, — улыбнулся папа, — правда. И всех вас тоже очень люблю. Мама плотнее укутала его в пальто, так, что ворот теперь закрывал шею, и поправила свитер. — А то как Рейн заболеешь на две недели, — сказал Райден. Он отстранился первый. Нира так и обнимала папу, как будто он мог вот-вот исчезнуть. — Мы две недели на карантине были. — Он чем-то серьёзным болел? — не скрыл волнения папа. — Грипп какой-то. Причём заболел он, а таблетками дополнительно мучали меня! А Рейн ещё и учился всё равно! Папа поджал губы и покачал головой. — А сейчас он как? — Как обычно, — начал отвечать Райден, — к универу сейчас готовится. Райм, ну как так можно? Когда он был в академии я его мало видел, а сейчас также будет! Нира отпустила папу и медленно забрала у него игрушку. — Он хочет получить образование, — аргументировал папа, — обеспечить себя. Если он хочет этим заниматься, мы наоборот должны его поддерживать и помогать. — Но не надо же буквально перегружать себя, — возразила мама, — вспомни каким ты был, когда пытался совместить и учёбу, и дела от отца, и заботу обо мне беременной и плюс заботу о младшем брате. — Вот-вот! — согласился Райден, хотя не мог застать того времени, потому что ещё не родился, впрочем, как и Нира. — А я если и вижу Рейна, то это либо за книгами, либо когда он выходит налить себе очередную порцию кафа. — Старшие всегда странные, — промолвила отстранённо Нира, держа игрушку. — Ведут себя порой как дети. А дети как взрослые. — Райм, ну хоть ты скажи ему, что так не надо вечно учиться! — просил Райден умоляющими глазами. Папа ответил не сразу, обдумывал ответ. Замешательство отразилось на его лице, но он скрыл его за улыбкой. — Я постараюсь, — пообещал он так, но похоже было то, что эти слова дались ему с непосильным трудом. Нира не знала, насколько правильными и уместными будут её слова, однако всё равно рискнула произнести вслух то, что держала в себе: — Я тоже грущу из-за того, что не вижу его, — она крепче обняла игрушку, наблюдая за реакцией родителей и Райдена. — Я почти не помню дядю. То есть, я знаю, что он есть, но я не помню его чётко. Я даже не понимаю, видела ли я вообще его в живую. Не помню этого. Я только помню, что он как будто уходил от меня, если я пыталась с ним заговорить. Или он говорил, что занят… папуль, а он и раньше был таким занятым, или я в чём-то виновата? Я чем-то обидела его? Её слова обрушились на всех громким молчанием. Наверное, Нире не стоило говорить об этом, — так она думала, пока Райден не взял её за руку, папа не притянул к себе за плечо, а мама не опустилась перед ней на корточки. — Милая, ты ничего точно не сделала, — нарушила тишину она. — Ты самое милое и ласковое создание, как тебя не любить? — Тебе и пяти не было, когда ты в последний раз видела дядю Рейна, — отметил папа — Ты ни в коем случае не виновата и никого ты не обижала, дядя Рейн тебя тоже любит, просто он ещё тогда учился в академии и уделял много времени учёбе. — Как и сейчас, — угрюмо добавил Райден. — Он ни разу не поздравлял меня с днём рождения или другими праздниками. Даже дедушка поздравлял, присылать подарки начал. А от дяди Рейна ничего… — Нира на несколько секунд опустила глаза. — Но, наверно, от моей грусти никакого толку, да? Он ведь учится, очень занят, потому и забыл про меня. Да и он меня мало видел, я ему чужая, поэтому ему и всё равно. Мамино лицо смягчилось, наполнилось сожалением. — Нира, Рейн порой своего имени не помнит, — успокаивал Райден. — Настолько он не вылезает из-за книг. Так что это ещё не страшно. — Взрослый наш, — тяжело вздохнула мама, закатив глаза. Вернув взгляд к дочери, она ласково коснулась её щеки. — Нира, не переживай так, ты точно не виновата ни в чём. — Звёздочка, забудь о «виновата» и «всё равно», — обратился к ней папа. — Это точно не твои проблемы. Уж кто-кто, а ты точно не должна чувствовать себя виноватой, понимаешь? Папа опустился на здоровое колено, его глаза были полны серьезности, но в них проскальзывала искорка нежности. — Слушай, — начал он, его голос был тихим, но уверенным. — Я знаю, что ты переживаешь из-за дяди Рейна. Он занят, да, но это не значит, что ему всё равно. Ты его кровь, его семья. Твой дядя всегда был погружен в учёбу. Это его выбор, и он действительно старается. Но это не значит, что ты для него не важна. Просто у него в голове слишком много всего, и иногда он забывает о том, что важно. Он сделал паузу, чтобы Нира могла осмыслить его слова, а потом продолжил: — Я тоже не всегда был идеальным братом. Были времена, когда я был слишком занят своими делами, чтобы замечать, что происходит вокруг. У меня путались даты, я забывал о некоторых вещах, но это не значит, что я не любил свою семью. Ты знаешь… порой жизнь отвлекает нас, и мы теряем из виду то, что действительно важно. Мама медленно перевела на него многозначительный и полный сожаления взгляд. Папа слегка усмехнулся, пытаясь разрядить атмосферу: — Если бы я знал, что дядя Рейн забыл о тебе, я бы ему напомнил. Или просто намекнул бы ему аккуратно, что если он не поздравит тебя, я сам его найду и заставлю это сделать. — И я! И я помогу! — поддерживал Райден. Нира неуверенно улыбнулась. Папа обнял Ниру, крепко, но бережно, словно защищая её от всего плохого в мире. — Ты — наша принцесса, — сказал он тихо, глядя ей в глаза. — И ты заслуживаешь любви и внимания, и мы все всегда будем рядом, чтобы напоминать тебе об этом. Не бойся говорить всё нам, звёздочка. Любые мелочи — обо всём говори нам. — И даже о даме с кривой шеей? — с сомнением уточнила Нира. — А о ней тем более, — ответила мама. — Что за дама с кривой шеей? — не понимал Райден. Нира пожала плечами. — Не знаю, она сниться мне часто. С тех пор, как я в первый класс пошла. До этого она снилась мне один раз. Дед Регал тогда ещё меня напугал. У неё нет лица, она вся чёрная и ничего не говорит. Эти сны с незнакомой женщиной преследовали её, как дикий пёс, ступали за каждым её шагом. Один раз ей приснился этот кошмар два года назад, после того инцидента с дедушкой, а как только Нира пошла в первый класс и она утопала в переживаниях об отсутствии друзей, кошмары захватывали в свои сети. Дама с кривой шеей никогда и ничего не говорила. Обходилась пуганием до трясучки и холодного пота. — Она тебе снилась здесь? — уточнил папа. Он никогда не верил в мистику и даже в Силу, Нира это помнила, но несмотря на это он не смел игнорировать её сны. — Всего один раз, — Нира поправила шарф, — я тогда испугалась и Усуи мне приносил чай. — Ты не бойся, — Райден легонько потряс её за руку, — я тебя буду от всех дам защитить. Она тебе присниться и я ей! — он замахнулся кулаком и резко вскинул его так, что чуть не попал маме по лицу. Мама ругать его не стала, вместо этого коротко засмеялась. — А я? — она села удобней и гордо приподняла подбородок. — Я тоже способна вмазать. Спросите у него, — мама указала пальцем на папу. — Райм, она тебе врезала? — удивился Райден. — Нет, — усмехнулся папа, — но она точно героиня. Что аж могла ножичком меня проткнуть в день нашего знакомства. — Но не проткнула же? — лаконично ответила мама. — И потом, я тогда потеряла сознание. Представьте себе мою реакцию, когда вы потом приходите в себя, а над вами какой-то парень стоит. — Я настроен был только помочь, — оправдывался папа, — это ты у нас сразу с ножом бросаешься. — Ой, — мама скривила лицо, — ещё дикаркой или ведьмой меня назови. — Только если самой очаровательной и любимой, душа моя. Мама гордо ухмыльнулась и положила голову ему на плечо. — Ты так всегда красиво говоришь. Угол губ папы вздёрнулся вверх, он поцеловал с нежностью маму в лоб и прижал ближе к себе. — Я могу таким быть только с тобой в любое время. Мне не сложно. — А с нами? — с весёлой интонацией спросил Райден. — И уж тем более с вами! — позабыв про трость, папа утянул в объятия брата, пока мама притягивала к себе за плечо дочь. Нира улыбнулась, почувствовав поддержку и тепло от папы и мамы. Они её всегда слушали и никогда её не бросали. Они надежнёй и лучше других сверстников. Нира переживала, что у неё нет друзей. Теперь же, в объятиях мамы и папы, эти проблемы казались такими бессмысленными. К чему ей равняться на сверстников, раз у неё такие крутые мама, папа и ещё и Райден? Они никогда не предадут и всегда её поддержат.

***

— Помощничек, —хмыкнул дедушка, приклеивая деревянную детальку к будущему небольшому крейсеру, — зато как старался. Перед сном дети вместе с дедушкой решили собрать из деревянных деталек набуанский крейсер. По словам дедушки, он купил этот набор лет пять назад и руки всё никак не доходили его собрать. Рай и Нира предложили наконец-то его собрать, пока Рай был в гостях. Дедушка не мог им отказать. Сборка уже подходила к концу, а у Райдена уже все руки покрылись клеем, потому он быстро побежал в уборную, оставив Ниру с дедушкой в гостиной. Вечерний свет мягко струился сквозь занавески. В гостиной царила тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом бумаги и звуками, исходящими от деревянных деталей. Лампа с тёплым светом освещала рабочую поверхность, отбрасывая мягкие тени на стены. На столе, заваленном инструментами и деревянными деталями, стоял почти готовый крейсер. В воздухе витал запах дерева и немного клея. Нира наблюдала и периодически сама приклеивала детальки. На это время она позабыла о сверлящем чувстве в груди от спутанных мыслей. Только вот когда отошёл Райден, разум её снова наполнился размышлениями о взрослении, её сверстниках и почему взрослые порой были такими непонятными и странными. — Почему всё так, дедуль? — оборвался тянущуюся тишину Нира. Дедушка отвлёкся от крейсера и обратил свой взор на внучку. — Ты о чём? — Почему взрослые себя или сильно нагружают, или ведут себя как дети? Я маленькая, но чувствую себя старше. Мои ровесники всё считают себя взрослыми, но при этом они кажутся мне детьми. А почему-то непонятной ещё ощущаю себя я. Её терзания, тяжёло лёгшие на её душу, могли не давать вздохнуть спокойно. Чаша в голове была настолько заполнена мыслями и тревогами, что достигла жирной отметки. Тысячу мыслей, но не все Нира могла озвучить. То не понимала, как озвучить их, то боялась быть неуслышанной и непонятной. В обществе сверстников в школе, Нира казалась тенью. Если она закричит, то никто её не услышит. Она будет падать, а никто из её одноклассников не дёрнется ей помочь. Её организм слабее, поражён аллергией, интересы отличались от других. Нира мыслила иначе, видела мир не так, как другие дети. Дедушка Регал хотел от неё одного, чего именно — непонятно. Бабушка желала её воспитать под себя. А Нира хотела просто сидеть в саду, наблюдать за бабочками и пауками, либо читать мистические истории и гадать на картах. Хотела спокойно учиться, не боясь насмешек сверстников за свою пугливость. Они казались такими странными, воображали, что они взрослые, кричали, что перестали играть в игрушки и называли кофты с пауками детскими. Нира на их фоне просто терялась, как терялась на фоне таких уверенных и властных бабушки Супе и дедушки Регала. Нира часто думала, что что-то в ней не так. Что она родилась неправильно. Её не интересовало то, что интересовало её сверстников. Она не любила модные украшения и не стремилась доказывать всем своё взросление. Не любила подвижные игры, светские мероприятия и большое количество чужих вокруг. В таких моменты проще было закрыться в себе, спрятаться в свой пузырик и сидеть так, чтобы её не трогали. Молчать, потому что за её мысли её могли засмеять. Конечно, у неё была семья, но похоже любили и понимали её только они. А для других она чересчур странная, неправильная, слишком маленькая. Может она правда была неправильной? Может ей стоило подстраиваться под общество и быть такой, как все? — Если хочешь знать мнение старика, мне тоже хочется побыть маленьким, — сардонически признался дедушка. — Не платить налоги, не ходить на работу, не мучаться со здоровьем. — Заметив полный сомнений взгляд внучки, его лицо наполнилось серьёзностью. — А кто вообще такой взрослый человек? Нира начала натягивать рукава пижамы до костяшек. — Ну, взрослые всегда живут по правилам, — перечисляла она, — они много работают и учатся. Взрослые понимают, что за всё нужно платить. Они часто себя нагружают и иногда забывают о чём-то важном. Взрослые не играют в игрушки, не мечтают, они хотят жениться и попробовать всё то, что можно. А тех, кто от них отличается, считают детьми. — И это всё? — дедушка снял очки и потёр переносицу. — Поверь, взрослые тоже нарушают правила. Следуй я всем правилам, то что со мной бы было? Я погиб бы ещё во время блокады Набу. — Нира захлопала непонимающе глазами. — Взрослый — это тот, кто берёт за свои действия ответственность, даже если они ошибочные. Он отвечает за свои поступки, чего бы он не сделал и не бежит от того, что сделал, а принял это и извлёк урок. Нира склонила голову набок. — А если он другой? Не такой, как всё общество? — Это не что-то запретное. Ну, если он, конечно, никого не убил и не ходит в трусах по городу. — В ответ на шутку деда Нира едва заметно улыбнулась. — Если у тебя иные взгляды, то это не значит, что ты не можешь быть взрослым. Нира в задумчивости опустила глаза. Означало ли это то, что она всё делала правильно? Выходит, ей не надо становиться похожей на своих сверстников? К тому же, она сама этого не хотела. — Мои сверстники другие, — делилась Нира, — но я не хочу быть похожей на них. Но если я не буду, то меня будут дразнить маленькой. — И кто будет? Точно такие же дети? — дедушка насмешливо фыркнул. — Обычно так делают те, кому скучно живётся и кому заняться нечем. Такие дети не взрослые, а гораздо хуже. Нира, ты не должна подстраиваться под других. И я, и мама с папой, да даже бабушка тебе говорили об этом. — Он вдруг усмехнулся. — В кои-то веки я согласен с твоей бабушкой. — Увидев расслабившееся лицо Ниры, он мягко улыбнулся. — Всё придёт в своё время, не нагружай себя тревогами. Глаза защипало от нежности и благодарности. Вместо слов благодарности, Нира подошла к дедушке и, закрыв глаза, крепко обняла его за шею. Тот от неожиданности застыл на месте, явно не ожидая такого порыва тепла от внучки. Выйдя из оцепенения, дедушка обнял её в ответ, его руки надёжно обняли её, словно защищая от всех тревог и несчастий. Весь день Ниры был наполнен любовью от семьи, она заряжалась лаской и теплотой, и после такого могла дарить эту ласку своим близким. Она любила свою семью и никогда их не оставит. Они защищали её, а она будет в будущем защищать и оберегать их, как благодарность за помощь ей от них. Нира не выдержит, если её семьи не станет. Её сердце разорвётсы, если она останется одна.

***

Рейнира просматривала старые голоснимки с того дня и моментов, произошедших после. Часть её вещей уже была собрана, рано утром она поедет в столицу, в общежитие колледжа, в котором она будет учиться и проведёт где-то два года. Как только руки коснулись старых голоснимков, Рейнира не смогла совладать с собой. Воспоминания из детства нахлынули на неё резко, как волны, и её губы расплылись в грустной улыбке от осознания, что её детство не вернуть. Для неё детство воспринималось как надёжное пристанище. Детство — это когда живы и здоровы родители, есть рядом лучший друг и семья тебя искренне любит. — Это мы перед возвращением домой тогда сфоткались, — рассказывала Рейнира Дину, сидящим рядом с ней на диванчике. На снимке мама с папой, мама держала на руках семилетнюю Рейниру, а папа маленького Райдена. — Такие счастливые тут, — прокомментировал Дин. Рейнира печально улыбалась. Они в самом деле были тогда счастливы. Жизнь ощущалась проще. В более взрослом возрасте Рейнира начала считать, что в детстве, несмотря на её тревоги, она была счастливей. Она была счастливей, пока не потеряла память и твари не убили её отца. — Я была счастливей, пока не потеряла память, — созналась Рейнира. О Кровавой ночи уточнять она не стала. И без этого всё и так понятно было. — Но сейчас же ты дома, с семьёй. — Всё поменялось. Кажется, Рейнира возвращалась в состояние угрюмой девочки, какой она была ещё лет пять назад. Она очень скучала по Райдену, папе. Ей не хватало тёти Тесс и Рейна. Не хватало того времени, когда рядом была вся семья. Пускай рядом были мама, дедушка с бабушкой, Дин и прислуга, Рейнире не хватало мудрых речей Рейна, папиной поддержки, весёлого смеха Райдена. Она готова была отдать всё на свете, лишь бы снова увидеть Райдена или, хотя бы на мгновение, папу. Райден с Рейнирой всегда были неразлучны. Они чувствовали любую смену настроения друг у друга. Называли это фишкой между «ЛДБН» и «ЛПСН». В моменты заболевания Райдена, Рейнира напевала ему песни и он засыпал. Он рассказывал ей о днях в поместье Ветов, о новых увлечениях, а она его слушала, смеялась с каких-то шуток. Райден пробовал играть на своей первой гитаре, Рейнира ему писала песни без рифмы, с пустым набором слов. Друг с другом они обретали частичку родного дома. В детстве они поклялись, что никогда не растянуться, но времени и обстоятельствам плевать на клятвы. Те твари просили Вета и получили. Причём, как Рейнира считала, в тот день умер не только папа. В тот день Кровавая ночь унесла обоих Ветов. — Я думал поехать с тобой в колледж, — вдруг произнёс Дин. — Но подумал, что это будет сложно. Рейнира понимала, о чём он и ни в коем случае не осуждала. В конце концов, у него были свои дела и она должна уважать его личное пространство, желания и границы. — Я тебе всё равно писать буду, так что не расслабляйся, мандо, — сардонически предупредила Рейнира, попытавшись хоть как-то разрядить атмосферу. Ухмылка коснулась лица Дина. — Уже страшно, ведьма. Рейнира задержала взгляд на его глазах дольше положенного. Как заворажённая, смотрела ему в глаза, разглядывала их. Обычно, она не могла так долго на кого-то смотреть, всегда смущённо отворачивалась. С Дином это забывалось, вылетали из головы все предрассудки. С ним она не боялась быть той угрюмой и мечтательной девочкой, запрятавшейся внутри неё взрослой. С Дином утихало её горе. Мирную атмосферу нарушил стук в дверь. Дин смущённо опустил взгляд. Рейнира медленно выдохнула и ощутила вспыхнувшие уши. — Да, — пригласила она. Она ожидала увидеть Хару или Нэмис, но это оказался Мидо. — Миледи, — подойдя к Дину и Рейнире, он почтительно поклонился. Движения его были отточенными, уверенными. Шаг не такой, как у Хару, более широкий. — Ваша матушка просила спуститься вас вниз. Прибыла гостья. Рейнира встретилась вопросительными взглядами с Дином. — Что за гостья? — первый поинтересовался Дин. — Важная, — только и ответил Мидо. — Миледи Дорра просила меня не говорить. Рейнира приподняла в удивлении брови. Любопытство внутри разгоралось диким пламенем. — Спасибо, что предупредил, — поблагодарила она, вставая с дивана. Она обернулась на Дина. — Ты пойдёшь? Дин слегка опешил, но всё же поднялся вслед за ней. — Так не хочешь идти без меня? — Не хочу, — бросила в ответ игриво Рейнира, идя за Мидо. Весь путь ей не давали покоя вопросы о таинственной гостье. Любопытство внутри полыхало вместе с подозрением и насторожненностью. С одной стороны, мама никого чужого бы не пустила, она всегда была за безопасность дочери. Да и маме всегда можно было доверять всё. С другой стороны, нельзя исключать и плохих вариантов. Рейн учил держать в голове несколько исходов событий. Рейнира мысленно тряхнула головой. Кажется, она превращалась в параноика. Мидо привёл их в одну из комнат, где уже в домашнем платье на диване сидела мама и попивала из фарфоровой кружки чай. В кресле восседала с прямой спиной бабушка — на удивление Рейниры, без вина. Дедушка сидел рядом с мамой, закинув ногу на ногу, и с лёгкой улыбкой глядел на сидящую перед ними женщину. У женщины были пышные тёмно-каштановые волосы и голубые глаза с зеленоватым оттенком. Игнорировать возникшее щемящее чувство в груди давалось не легко. Что-то в чертах этой женщины казалось ей знакомым. Как будто они уже видели раньше. Много лет назад. Услышав шум шагов, женщина обернулась на дверь и прежняя непринуждённость покинула её. Её губы приоткрылись от удивления, глаза расширились. Она выглядела так, словно увидела перед собой настоящего призрака. Дин сверлил её непонимающим взглядом, мама, дедушка и бабушка оставались чересчур спокойными и расслабленными. Женщина поднялась с дивана и прикрыла рот ладошкой. На глазах блеснули слёзы. — Рейна… — всхлипнула она. — Ты живая… И тут всё прояснилось само собой. Кусочек пазла встал на нужное место и образовал полную картину. Рейнира обомлела от осознания истины. — Тётя Тесс… — на выдохе вымолвила она. Это была тётушка Тесс — родная сестра её покойной бабушки Арианны, женщина, чья забота о папе и дяде Рейне после смерти их матери стала неоценимым даром. Она, кто смогла занять место бабушки в сердце Рейниры, стояла перед ней спустя столько лет разлуки. Годы добавили ей морщин и усталости, в волосах виднелась еле заметная седая прядь, но в её глазах всё ещё светилась та же яркая искра, что и пять лет назад. Тётя Тесс протянула к ней руки, и Рейнира, не скрывая искреннего восторга и всепоглощающей радости, шагнула навстречу, готовая к объятиям. В нос попал запах любимых духов тёти Тесс — запах Альдераана. Рейниру не волновало присутствие других людей в комнате; пусть они будут. Они её семья, даже Дин, с ними можно было позволить себе быть уязвимой, той самой девочкой, какой она была в детстве. В объятиях тёти Тесс, она почувствовала, как все тревоги растворяются в этом теплом мгновении. Её окутало чувство защищённости, словно тёплый плед в холодный зимний вечер. Столько всего хотелось ей рассказать: и про то, как она жила, и как всё вспомнила, и что она видела Рейна. Надо будет попросить её не говорить Рейну о возвращении племянницы. Рейнира сама расскажет, всему своё время. — Как ты выросла-то! — проговорила тётя, отстраняясь. — Такой красавицей стала! — Мы старались её такой сделать, — не упустила шанса вставить бабушка. — Ещё весной она выглядела как беженка, а не как леди. — Ну, может это потому, что она лет пять как раз так и жила? — напомнила ей мама. — Действительно, — согласился с усмешкой дедушка. Бабушка презрительно сощурилась. — С твоим уходом и уходом Раймуса так грустно было, — тётя Тесс коснулась висящего на груди Рейниры медальона Ветов. — Регал в курсе, что ты вернулась? — Нет, — покачала головой Рейнира, — ни он, ни Райден, ни Рейн. Им всем придётся рано или поздно признаться. Не Рейн, так дед мог вдруг заинтересоваться. К тому же Рейнира носила фамилию Вет — слишком громкую для Альдераана. — А вы хоть собираетесь им рассказать? — уточнила тётя. — Регал явно будет не в духе, что его за нос обводили. Рейнира прерывисто вздохнула. — Я расскажу им всем всё сама, но позже. Тётушка, для меня это важно. Тётя Тесс понимающе кивнула. — Что ж, тогда расскажешь, как ты жила эти пяти лет? И как ты этого кавалера нашла? Она говорила о Дине, стоящим неподалёку. Тот остался невозмутимым, стоял смирно, как будто личный охранник. Уголок губ Рейниры поднялся вверх. Тётушке правда предстояло рассказать многое. Уж её точно поразит тот факт, что Рейн находился с ней пять лет и не догадался, что был рядом с родной племянницей. Присутствие тёти дало ей опору и понятие, что часть семьи со стороны отца её всё-таки помнит и любит. Что частичка папы с ней. В этот момент Рейнира почувствовала, что она была вновь дома. В детстве.