Ты (мой)

Меня прошибает ярость.       Или это была ревность? Я никогда не испытывал ничего подобного. Наверное, именно поэтому люди говорят – что влюбятся опасно.       Проблема лишь в том, что меня вряд ли поймут. Эта девушка твоя спутница, Керли? Судя по тому, как ловко с вас срывается одежда и она обнимает твою спину своими гладкими ножками, вы встречаетесь не так давно, но ваша ссора выглядела так, как будто целую вечность, и она чертовски недоверчивая, раз закатывает тебе скандал лишь из-за того, что ты сходил развеяться. Но ты не просто сходил в клуб. Ты пришел ко мне, и что это, если не судьба?       Мне приятно думать, что в этих отношениях тебе тесно, но ты продолжаешь желать только одного человека. Ты не наполняешь свой дом и член чередой убогих придурков. Ты – живое опровержение тошнотворной банальщины о многочисленных беспорядочных половых связей. У тебя есть принципы, и имя твое – Керли. Ты ищешь того самого – Единственного, но ты оступился, когда предложил этой девушке переехать к себе. Люди нетерпеливы, готовы пытаться и пытаться, поэтому – я не виню тебя. Я прощу эту ошибку и мы вместе разберемся с твоей коротконогой черноволосой проблемой.       Да будет благословенно имя твое. На наше счастье, в мире оказалось не так много Керли. Точнее, всего один.       Первое, что я должен был выяснить – откуда ты родом, и, хвала интернету, теперь, Керли, я знаю о тебе практически всё. Найти твой профиль в «Фейсбуке» не составило труда. - Г. Керли @CaptainCurly       По прошлогодним постам мне удалось узнать, почему у тебя такой никнейм. Однажды ты опубликовал свой детский рисунок корабля из Звездных войн, оставив надпись, что в детстве ты всегда мечтал стать капитаном космического судна, прозвав его «Ракетой». Что-ж, это очень мило, Керли. Будь моя воля, и я бы построил тебе корабль, прозвав его Ракетой, или отдав предпочтение имени «Тулпар» - в знак нашей первой встречи в том самом клубе. Найдешь ли ты это романтичным?       Ты действительно домашний спортсмен. Почему домашний? Ты не фанатик. Занимаешься дома, бегаешь вокруг стадиона и только в редких случаях посещаешь спортзалы. Фотография твоего недовольного лица была очень смешной, а результат упорного труда над своим телом – просто сногсшибательный.       Родился и вырос в штате Нью-Джерси. Ты верен не только своей партнерше, но и этому городу. Этим людям. Посещал митинги, нес огромный радужный флаг в знак поддержки однополой любви. Приходил на открытые вебинары известных феминисток. Снабжал приюты для животных едой и игрушками. Твои предки живут на другом конце города, но каждые выходные ты приезжаешь с гостинцами и публикуешь фотографии с семьей. Ты идеален во всём. Идеален для меня.       Все же интернет – великое изобретение. Но спустя пару мгновений я догадался, что неидеален для тебя уже я.       Вдруг я тебя не зацепил? Неужели я для тебя никто, пустое место? Ты даже не опубликовал фотографию из клуба «Тулпар» - хотя я видел вспышку камеры! Черт, а вдруг мне показалось? Свет был совсем близко, но я не могу быть уверен, что тебе вообще там понравилось.       Но потом, как следует изучив тебя, я понял: ты никогда не показываешь того, что действительно важно. Ты просто не хочешь делить меня со своими друзьями. В интернете ты как на сцене, так что, если молчишь, значит бережешь. Значит, хочешь. И возможно, даже больше, чем я ожидал, поскольку сейчас ты смотришь в окно. Прямо туда, где я скрываюсь за деревом.. Черт.       Я прижимаюсь к стволу плотнее, и выглядываю совсем немного, чтобы ещё раз взглянуть на тебя, но ты просто закрываешь шторы, и по теням я вижу, что твоя подружка снова пристает к тебе. Керли, ты сводишь меня с ума!       Сводит с ума и фотография с черноволосой девчонкой, которую я быстро и уверенно сохраняю. Вы так мило улыбаетесь, но.. Твоя улыбка выглядит неискренней. Значит, её зовут Аня.

***

      Обычно, я обхожу стороной бары Стивенсона. Что за дурацкая мода – запивать виски рассолом? Но ради тебя, Керли, я пошел. Честно говоря, я бы не хотел, чтобы ты видел меня здесь. Ещё примешь меня за пафосного идиота, который шляется по подобным «модным» местам.       Я не ходил в университет как ты, Керли. Я с трудом окончил школу и менял рабочие места как меняют перчатки. Мне хватает смелости жить здесь и сейчас, не растрачивая силы на пыльные офисы и кабинеты – и это совсем не из-за того, что у меня нет профессионального образования! Я непостоянен на работе, но обещаю быть постоянным в отношениях и в постели.       Сейчас ты сидишь со своей любимой «девушкой», которая не стесняясь перемывает тебе кости. Глупышка выглядит обеспокоенно. По щенячьи обеспокоенно, будь прокляты её огромные черные глазища.       Ты ей действительно веришь? Если у женщины большие сиськи – это не значит, что у неё большое сердце, Керли. – Это не смешно, - её голос дрожит. – Керли, ты слишком часто начал пропадать в сомнительных клубах со своими друзьями. Я не говорю, что они плохие, но.. Может, тебе стоит сделать перерыв? – Да ладно тебе, чел просто развеивается. – её перебивает другой голос.       О, кажется, я не заметил третьего (лишнего) твоего приятеля, Керли. Ты предпочитаешь компанию глуповатой недотроги и малолетки в гавайской рубашке? Хочу верить в то, что это просто безвыходная ситуация. – Керли просто хочет нормально отдыхать, Аня. Тебе бы тоже не помешало. – Дайске прав, - проговариваешь ты. – Ты слишком за меня переживаешь. Я ещё вчера говорил тебе, что практически не пью.       Ты прикасаешься своей огромной рукой до её маленькой ладошки, и вы оба улыбаетесь. Я натягиваю ворот до носа и сжимаю челюсть. – Всё равно мне это очень не нравится. Иногда я жду тебя ночами, весь день готовлю, пытаюсь отвлечься.. Мне тоже тяжело. – Я бы предложил ходить вместе, но знаю, что тебе не подходят такие места. Дайске?       Ты улыбаешься этому Дайске, и он тут же мотает головой, отворачиваясь рассматривать фикус неподалеку.       Ты слегка приподнимаешься с места. Ладонь твоя близится к щеке Ани, и вы медленно, как в каком-нибудь сопливом романтичном фильмеце от Дисней тянетесь друг к другу в поисках слюнявого поцелуя.       Я смотрю в оцепенении, зубы мои начинают трескаться. Как можешь ты, прямо при мне, желать свою недалекую и мертвую внутри подружку? В твоем тупом фейсбуке этой Ане посвящен всего один пост, без подчеркивания ваших взаимоотношений. Она против этого? Я же всегда буду «за». Специально заведу свой собственный профиль, добавлю в друзья только тебя, буду публиковать фотографии только с тобой. Керли, то, что ты делаешь – это плохо. Очень плохо.       Стакан в моей руке лопается как надутый шар, и прежде, чем ты поворачиваешься на звук, я выбегаю из бара, проталкивая наплыв людей своим плечом. Натягиваю шапку до самого лба, пролетаю за панорамными окнами и скрываюсь за ближайшей аркой, ощущая, как гнев кипит во мне в адской температуре.       Я знаю, что все они – просто незнакомцы, думающие, что знают тебя «от» и «до». Но ты и сам прекрасно понимаешь, что и Аня, и Дайске ошибаются. Дай мне пару дней, и я буду читать тебя как открытую книгу.       Но.. Если Дайске нам с тобой не нужен, то черноволосая подружка – мой личный балласт. Я уверен, что и твой – тоже.

***

      Собираться я начал в 16.00. Из душа вышел в 16.20. И тут же здорово стукнулся пальцем о ножку кровати. Прошла кровь, но я не стал паниковать и принимать нелепую случайность за дурацкую аллегорию о моих недавних «убийственных» мыслях. Нет, Керли, мы справимся и без пролития чужой крови. Я не стану убивать женщину просто потому, что немного приревновал. Или, стану?       По крайней мере, сейчас меня заботит только одно – успею ли я на работу. А ещё то, что мы не виделись с тобой целую неделю.       Конечно, я навещал тебя. Твой график это дом и работа. Слава Богам, ты так и не догадался опустить шторы, хотя и прекрасно осведомлен тем, что живешь на первом этаже. Любой прохожий может заглянуть тебе в окно и рассмотреть твое мокрое тело после душа, но я же не любой прохожий. Мы с тобой практически любовники, а раздеваться перед любовником – это дело такое же естественное, как смена дня и ночи. Мешает только твоя Аня, с которой ты делишь постель и которой позволяешь прикасаться к себе при любом удобном случае.       Я, все-таки, стану, если ты не разберешься с ней сам. Или если она не совершит фатальную ошибку.       Керли, знаешь, я ненавижу своего босса.       Я добрался до «Тулпара» без пробок, но с небольшим опозданием, за что пришлось получать по шапке. Мое наказание – остаюсь до утра и закрываю смену самостоятельно. Надеюсь, ты бы пожалел меня и сказал что-нибудь подбадривающее в духе «вот он говнюк!» или «ты справишься Джимми», но, к сожалению, ты не приходишь ко мне не в 18.00. Не в 20.00 и даже не в 21.00.       Я разливаю напитки. Любезничаю с гостями и выслушиваю всё их дерьмо, ведь, как ты знаешь по банальным сериалам и фильмам, бармен – идеальный психолог и внимательный собеседник главному герою в трудный момент. Наверное, я должен давать советы, саркастично ругать врагов моих товарищей по вечеру – и я действительно это делаю. Только вот, главный герой – это ты, Керли, и кадр нашего с тобой фильма никак не может сменится на долгожданную встречу.       Но я терпеливый. Я терплю резонанс музыки, дергающиеся тела и эпилептические неоновые подсветки. Я всё ещё жду тебя.       И ты приходишь ко мне в 23.05. Пейзаж клуба меняется на приятное цветное полотно, как в замедленной съемке. Ты открываешь двери, смотришь по сторонам и я мысленно облизываю твой великолепный профиль. Я так возбужден предстоящим разговором, что думаю только об одном.       Сначала, как по моему плану, который я успел сделать ещё за четыре часа до открытия, ты подходишь к своим щуплым модным друзьям. Снова что-то мурлычешь, снова они достают этот белый порошок, но ты твердо отказываешься. – Тебе бы пора слезть с этой дряни. – проговариваешь ты серьезно. – Тебе пора слезть со стероидов. – твой друг заливается смехом, и ты подхватываешь его.       Я делаю вид, что протираю столики, когда ты ненароком бросаешь взгляд на мой бар, явно намереваясь подойти и что-то заказать. Керли, ты не представляешь, до какой точечной дрожи в коленях я жажду твоего появления.       Мне приходится вести себя непринужденно; делать вид, что ты интересуешь меня на таком же уровне, как и остальные люди. Спойлер: совершенно на самом последнем! Но ты принимаешь мою игру. Присаживаешься на то же самое место, где сидел в прошлый раз.       Мы смотрим друг на друга. Ты улыбаешься, я спокойно фыркаю, и тут же собираюсь подойти к тебе, как тут меня зовут с другого конца стойки. Сука. – Эй, дружок. Дайкири мне.       Коктейль на основе белого рома, свежевыжатого лайма и тростникового сахара, приправленного льдом и долькой лимона. Хотел бы я сказать, что это совершенно дамский напиток, но я предпочитаю уходить подальше от стереотипов и сексизма. Кстати говоря о сексизме. Очень символично то, что напиток приходится делать угрюмому лысому амбалу. – Ваш Дайкири, сэр.       Бокал скользит прямо в руки амбалу, и мне удаётся перебраться к тебе также быстро, как и сделать Дайкири. – Добрый вечер, сэр. Бар к вашему распоряжению. Из новинок могу порекомендовать Спритц из просекко и апельсина, а также Мимозу, из шампанского и того же апельсинового сока.       Я улыбаюсь широко. Даже слишком. Люди всегда говорили, что я харизматичный, но с твоим появлением мои навыки выкручиваются на сто, потому что я хочу быть для тебя подходящим во всём. – Или вы желаете чего по крепче? – Один мой знакомый советовал начать пить до того, как прийти в клуб. Что порекомендуете после парочки бутылок обычного пива?       Керли, ты запомнил мой совет? На твоих морщинках от улыбки снова появляется эта тень смешинки. Этого я и добивался. Мне нравится твоё настроение, и мне нравится, что ты все таки запомнил меня, однако я не пропускаю твою просьбу мимо ушей, и подливаю Маргариту на основе текилы. Для начала – это сойдёт. – Так значит, ты меня не помнишь? – ты немного краснеешь и опускаешь взгляд в маргариту. – Конечно, глупый вопрос. Ты ведь каждый день видишь столько людей. Каждый с тобой разговаривает. Я имею ввиду, не устал ли ты от всего этого, Джимми?       Ты снова краснеешь, и моё сердце обливается то ли кровью, то ли теплотой. Сегодня я слишком много думаю о крови, которая даже сейчас приливает к моему члену.       Мне приходится стоически выдержать свою улыбку. Ты не должен знать, что что-то значишь для меня, хотя на самом деле значишь очень многое. – Я не устал. Устала, возможно, моя память. Ты ведь Керли? – Да. Да, я Керли. Мне очень приятно, что ты помнишь.       Я запрокидываю полотенце на свое плечо и складываю руки на стойку, опускаясь ближе к тебе. Между нами короткое, но неприличное для моей фантазии расстояние. Впиться бы в тебя зубами, раскусить бы твои губы до появления кровоточащих ран, да только у меня появятся большие проблемы.       Мне придется протаптывать тропу к твоему доверию и чувствам Керли. Я сделаю всё, что от меня потребуется, чтобы ты бросил свою мягкотелую подружку и оставил своих друзей ловить трип где-то там в углу, потому что я в силах заменить тебе к а ж д о г о, кто окружает тебя в твоей жизни. – И так, Керли.. Снова дерьмовый день? – Не сказал бы. Меня просто каждый раз зовут сюда, а я каждый раз не отказываюсь. Всё же это лучше, чем сидеть в пустой квартире.       Ты подметил «в пустой». Не упомянул Аню, хотя вы явно находитесь в отношениях. Хочешь сказать, что она могла уйти куда-то без тебя, или ты просто не хочешь, чтобы я знал, что у тебя кто-то есть? – Что, даже девушки нет?       Я задаю безразличную интонацию, чтобы дать тебе понять – мне всё равно, но спрашиваю я из вежливости. Ты пожимаешь плечами, слегка взбалтываешь бокал с маргаритой, и я понимаю, что ты клюнул. – Всё сложно. Не хочу показаться очередным идиотом, который вываливает тебе всё пьяное дерьмо, но сейчас ты единственный, с кем я могу поговорить. Джимми, тебя же никто не интересует, правильно? Ты просто слушаешь, а мне это сейчас нужно. Приятно поговорить с человеком, с которым вы не встретитесь в обычной жизни.       Это ты сейчас так подметил, что не хотел бы со мной видеться в повседневной жизни? Не хотел бы обсуждать работу за чашкой кофе, не хотел бы разговаривать по душам за тарелкой чипсов в своей квартире, как ты делаешь со своими другими друзьями?       Если ты хотел задеть меня, то у тебя получилось. Я услышал, как острое лезвие ножа полоснуло моё сердце. – Отношения это всегда сложно. Да и в принципе люди – это сложно. Неудивительно, что у тебя появились небольшие проблемы. – В том то и дело, что как будто бы ничего сложного нет. Аня не сложная. С ней легко до невозможности, просто.. Я ощущаю себя ребенком с ней каждый раз, когда хожу по барам или клубам. Она не отчитывает меня, практически никогда не закатывает скандалов, но этот её взгляд.. Ты понимаешь?       Как я могу не понимать, когда ты вот так смотришь на меня снизу вверх? В твоих глазах красиво отражаются блики, и моё терпение постепенно сходит на «нет». – Она, видимо, переживает. Вам нужно найти компромисс. – Я пытался. Предлагал ей ходить вместе, но она слишком домашняя. Тихоня. Не в плохом смысле! Мне и не нужна девушка, которая не сможет сидеть на месте ровно. Аня идеальна, но не во всем. Ты, наверное, подумаешь, что это мелочи. Может, так оно и есть, но мелочи слишком заметные. – Если отношения начались недавно – то оно и неудивительно, что вы ещё не до конца справляетесь с разногласиями. Понимание приходит со временем, нужно просто быть терпеливее и идти вместе до конца.       Ты киваешь, улыбаешься, но молчишь. Видимо, ты действительно не из тех моих посетителей, кто вываливает всю свою подноготную. А мне так и не удается узнать, как долго ты будешь горевать, если твоя подружка неожиданно пропадёт. Ты другой.       Меня привлекает твоя честность, но ты остаешься загадочным до конца. Не говоришь о своих предпочтениях – хоть я уже и знаю, что до режущей страсти ты любишь читать книги. Прямо как и я. Не говоришь о своих проблемах – хоть я уже и знаю о натянутых отношениях с родителями. Прямо как и у меня.       Мы с тобой похожи. Ты неидеально идеален, я – идеально неидеален. Ты – мой, а я твой, если ты сам об этом и не догадываешься. – Наоборот. Я догадываюсь. Точнее, это и так понятно, что нам придется перейти через многое. Но ты точно прав в том, что делать это нужно вместе. Её проблемы – мои проблемы, точно также, как и наоборот. – Ещё? – не дожидаясь ответа – подливаю ещё маргариты, потому что тебе это надо. Я успел выучить твой язык тела. – Должно быть, все бармены мудрые люди. Наслушаетесь бреда, и потом сами это разгребаете. – Главное, чтобы мы хоть немного, но помогали. Всем когда-то нужно выговориться.       Ты опьянел – у тебя порозовели щеки. Или ты возбужден? Расстояние между нами всё меньше и меньше, из-за того что твой слух ухудшается в силу повышения алкогольного градуса. Музыка давит, знаю, но не переступай черту, если хочешь сохранить статус верного партнера.       С другой стороны – мне тоже плевать на Аню, а на её чувства – тем более. Ты можешь поцеловать меня прямо сейчас, и ты этого хочешь, ведь ты улыбаешься и смотришь прямо мне в глаза. Ты можешь бросить её по смс-ке, мы можем перевезти твои вещи ко мне хоть завтра, но я продолжаю стоять не двигаясь, потому что этот выбор – только твой, а я не некультурная свинья, чтобы придвинуться ближе.       Ты смотришь на меня так опьяняюще, как будто хочешь заразить маргаритой. Я чувствую твой запах. Знал, что у людей есть индивидуальные феромоны? Твои пахнут сногсшибательно. Я могу упасть тебе в ноги прямо сейчас, Керли.       Наше расстояние продолжает сокращаться, потому что ты наклоняешься ко мне ближе и ближе. Но, Керли, знай, что я – не твоя куколка на одну ночь. Мы должны прожить с тобой долгую и счастливую жизнь где-нибудь в Чикаго или в Канаде. Ты моё идеальное представление о семье, первая мысль с которой я просыпаюсь и засыпаю. Ты – мой, Керли. – О, кажется, надо сходить проветриться. – ты отшатываешься назад с таким видом, как будто бы только что не соблазнял меня. – Пойду позову парней. Я ещё вернусь, Джимбо!       Я киваю головой, не меняюсь в лице, но такая форма имени мне не очень нравится. Но я прощаю тебя, потому что ты – пьян. Когда мы станем встречаться, надо будет попросить тебя так не называть меня.

***

      Проходит недостаточно, но для меня слишком много времени, чтобы начать беспокоиться. Ни тебя, ни твоих друзей здесь нет, но, если твоё отсутствие я могу оправдать тем, что ты захотел домой, то этих пьяных придурков может понести куда угодно.       Что, если тебя утащили в притон похуже? В какой-нибудь бордель? Керли, люди опасны. Особенно тогда, когда ты пьян. Надеюсь, у тебя не возникнет проблем. А я же продолжаю делать свою работу. Разливаю напитки, скучаю за баром, протираю бокалы до блеска и так по кругу. Мне становится невыносимо тоскливо. Помещение забито, но я чувствую себя одним. Как ты мог оставить меня после того, что между нами было? – Джим.       Может, я сказал что-то не так? Неудачно пошутил? А мне, между прочим, очень польстило то, что ты назвал меня мудрым. Мы могли бы прямо сейчас уединиться, ты мог бы жаловаться мне на свою тупую девушку, а я внимательно выслушивал тебя, ни разу не перебивая. – Джимми.       У меня есть куча советов для тебя. Куча слов поддержки, потому что я готов на всё, чтобы хоть немного помочь тебе. Чтобы ты не считал меня «тем самым из клуба», чтобы ты вспоминал моё имя и моё лицо. Чтобы тебе было приятно возвращаться ко мне. – Джеймс! – Да?       Я поворачиваюсь только тогда, когда меня насильно поворачивают к себе за плечо.       О, это был мой помощник и друг Томас. Ветренный паренек, зато хорошо знает своё дело. Вы бы обязательно подружились – у вас одинаковый темперамент. Кажется, ему столько же, сколько и твоему приятелю Дайске. – Там на улице потасовка. Что мне делать? – Что? Где охрана? – Она.. Потасовка чуть дальше от клуба. Я говорил им, но они сказали, что «плевать, не на нашей территории»! – О, Томас.. Тогда это действительно не наше дело. Возвращайся к работе. – Нет, Джимми, ты не понял. Там один из них какой-то чувак, с которым ты разговаривал. Такой белокурый ещё. Маргариту заказывал.       Меня пробивает холодный пот, и я застываю в ступоре. Керли.       Я бросаю полотенце на пол, выбегаю из-за стойки, напрочь забывая снять с себя этот дурацкий рабочий фартук. Плевать. Я должен успеть помочь тебе.       Меня пробирает жгучая ярость. Я не сомневаюсь в твоей силе, но кто я такой, чтобы стоять в стороне и наблюдать за твоими проблемами? Как ты там говорил, «её проблемы – мои проблемы»? Как же чертовски ты был прав, я подписываюсь под каждой сраной буквой. Возможно, ты забудешь о моей помощи на следующее утро, но это будет первое значимое действие, которое я совершу для тебя. Ради тебя. Ты – мой, Керли. И я не позволю кому-то причинять тебе боль.       Я подхватываю с мусорки какой-то ненужный хлам, оказавшийся небольшой ржавой трубой. Вижу твою спину издалека, и вижу, как на тебя замахивается тот самый амбал с бабскими предпочтениями в алкоголе. Нет, я не сексист! Этот придурок заслуживает к себе такого обращения.       Твои друзья стоят поодаль и трясутся то ли от страха, то ли от адреналина. Я скорее поверю в то, что на проблему нарвались они, а ты, как самый внушаемый, решил заступиться. Какие же твои друзья-торчки эгоистичные долбаебы. – Ты!       Меня замечают. Я, честно признаюсь, слегка пугаюсь, но это не останавливает меня.       Приходится взять в кулаки все свои яйца, чтобы влететь в горячую точку и взмахнуть трубой, но только в знак угрозы. Амбалы опасливо отошли, прожигая нас с тобой яростным взглядом. – Джимми? – Это ты, говнюк! Страх потерял? Твое дело мне в стакан подливать! Эта бумажка у тебя в гландах застрянет!       Я не понимаю, о чем он говорит, но если он сделает шаг ближе – эта труба окажется у него между ноздрей, Керли. – Это территория «Тулпара». Хотите подраться, идите в другое место. – Значит, ты пойдешь с нами, пидорас.       Он достает из кармана оторванный клочок бумажки и кидает в меня – я успеваю словить. Я хмурюсь, не доверяю ему, поэтому прежде, чем прочитать, вытягиваю трубу к его животу. «Продолжай пить свою мочу, конченный гад». – Что? Причем тут я? – Ты че, тупым прикидываешься? Сука, теперь отвечай за это.       Керли. Я действительно не понимаю, о чем говорит этот придурок и что это за записка. Она была немного мокрой, и лучше бы он обмочил её во рту, чем моё предположение оказалось бы правдивым.       Кто-то меня подставил. Гад нашел эту записку в своем коктейле, но я ничего туда не клал, да что там – я забыл о нём и его коктейле практически сразу, как только ты появился рядом со мной.       Мне не поверят. Никто здесь не настроен на мирные переговоры, как хотел бы я изначально. Я смотрю на тебя как в замедленной съемке. Ты смотришь на меня в ответ. Мы оба не понимаем, что здесь происходит.       Но почему тогда он вцепился в тебя, а не устроил мне взбучку прямо там в баре? Должно быть, ему не составит труда устроить переполох в любом месте.       Прежде, чем я ощущаю хруст своей челюсти от чужого тяжелого кулака, в моей голове проскакивает вопрос: Керли, это сделал ты?