Персиковый источник

      Мимо сознания Дахен прошмыгнула мысль о победе в зале суда, наоборот, вместо этого тупое и немое окоченение упаковало душу в телесную оболочку куклы. Она даже вышла из душного зала вслед за адвокатом и причалила к стене длинного туннельного коридора, по которому слегка гуляло эхо выходящих с заседания прокурора и помощников судьи.       — Поздравляю, — жизнерадостный голос Момо раздался откуда-то сверху. Дахен вдруг осознала себя сидящей на скамье и окруженной своими довольными спутниками. Минхо деловито жевал жевачку (и когда успел?) и хищно поглядывал на экран Айфона, изредка что-то печатая.       — Это всё?       — Тебе нужно продолжение? — адвокат ухмыльнулся, убирая гаджет во внутренний карман пиджака. — Дальше только банкет в честь легкой победы.       — Он оставит нас в покое? Разве он не может обжаловать решение суда?       — Может, — согласился Минхо. — Но вряд ли это сделает. Будет пытаться, но ему не позволят, поскольку нет доказательств и вещественных причин это делать. Вот если он сделает дополнительные медицинские тесты, предоставит улики против тебя, тогда появится шанс нового разбирательства, но… с моего профессионального взгляда, у него провальная ситуация и лучше бы он смирился со своей участью.       Дахен переглянулась с Момо, кивнувшей ей с знак поддержки, и облегченно выдохнула. Бизнесу ничего не угрожает, ей не придется волноваться о расходах и судебном клейме, они правда это сделали!       — Что же мне для вас сделать? Деньги…       — Мы же договорились, Дахен, — уклончиво зыркнул на нее Минхо, улыбаясь снисходительно. — Безвозмездно. Надо же иногда подчищать карму, занимаясь благотворительностью. Вам повезло вытянуть счастливый билет.       — Я буду чувствовать себя обязанной.       — В таком случае… вы же профи в цветах? Можете подсказать, какой букет лучше подарить в качестве извинений?       Медленная улыбка расползалась по лицу Дахен, как капля розового масла по водной глади.

***

      Цзыюй лепетала безостановочно прямо как ребенок получивший желаемый подарок на день рождение. Столько слов и эмоций лилось из нее, что у Дахен моментально завяли уши, но виду она не показывала. Минхо скатился в уныние, пока ожидал завершения букета в руках девушки. Одна Момо заняла сторону помощницы и поддерживала ее энтузиазм своими ремарками или комментариями наблюдателя.       — Господин Минхо, ваш букет готов.       Мужчина повернулся, помещая взгляд на миниатюрный и нелепый по его мнению букет.       — Это… оно?       — Да, — Дахен нежно расплылась в улыбке, принявшись объяснять свой выбор. — Вы сказали, что не знаете предпочтения вашего близкого, но желаете извиниться перед ним. В таких случаях, я никогда не рекомендую подносить огромные букеты, они выглядят неискренне и утяжеляют ношу вашего близкого. По цветовой гамме стоит воздержаться от кричащего красного или глубокого фиолетового, но на спокойных и светлых тонах извинения не вывезти, поэтому вкрапления желтого порадуют глаз яркостью. Классика из кустарниковых роз и белых эустом. Гарантирую, что ваши извинения будут приняты. Главное, говорить их с душой.       — Мда, — мужчина потер затылок, в нерешительности принимая цветы. В его руках букетик выглядел еще меньше и неуклюже; Минхо растеряно смотрел на Дахен, даже рот искривился в подобии не то улыбки, не то паралича губ. От этого зрелища девушка пробрало на смех, который она редко показывала на людях, притом и в собственном цветочном.       — Это ваш первый раз дарения цветов?       — Настолько очевидно?       — Выглядите потерянным. Даже держите букет неловко. Вперед, он не кусается и не колется. Обхватите покрепче и прижмите к себе. Представьте, как будете дарить его близкому человеку.       — Боюсь, он может отлупить меня этими цветами. Розы же с шипами?       — Что вы такого сделали, раз боитесь быть избитым букетом?       — Отменил ужин из-за работы.       — Работа важнее чем ужин с близким?       — О, нет, — Минхо впервые улыбался от души, глаза светились необъятной теплотой при упоминании родного человечка. — Время с Джинсоном священнее, чем адвокатская бюрократия. Просто так вышло.       — Вашей девушке повезло.       — Девушке? О нет, это парень.       — Оу, — неловкая пауза. Дахен скосила взгляд на Момо, которая бровью не повела, губы не дрогнули. Значит, она знала. — Тогда вашему парню повезло.       — Спасибо. Что ж… хорошего вам ведения бизнеса, — Минхо отсалютовал на пороге цветочной лавки и словно между делом бросил напоследок, — Задумайтесь над тем, чтобы поставить сюда мягкий уголок. Это повысит продажи.

***

      Они запланировали отпраздновать в пятницу вечером, а до этого времени необходимо было еще поработать и выполнить заказы в срок. Такое решение Цзыюй посчитала надругательством над тяжким трудом господина адвоката со стороны Дахен, однако ей пришлось смиренно принять положение и выполнять волю начальницы. К Дахен вернулось душевное равновесие, руки не дрожали от сумасбродных мыслей, лицо разгладилось, голос предательски не поднимался в критические моменты. Никто бы не заметил разницу между тревожным состоянием Дахен и безмятежно-радостным, но Момо чутко переносила любые изменения в воздухе и сразу заметила, когда девушку отпустило.       Ближе к закрытию, Дахен отпустила помощницу пораньше, которая с утра заправляла магазинчиком в одиночку и весьма успешно. Оставшись тет-а-тет, Момо воспользовалась преимуществом и загнала Дахен в каморку.       — Ты справилась.       — Мы.       — Надеюсь, ты больше не будешь сомневаться во мне?       — Ты так проходила тест на доверие? — девушка выгнула бровь, изогнув рот в ухмылке. — Тем что соперничала с моим мнением?       — Да, и это подтвердило, что порой нужно прислушиваться к другим.       — Больше похоже на оскорбления, чем похвалу и извинения.       — Мы же сильнее вместе, разве нет?       — Это к чему?       — К тому же что нужно действовать сообща, — Момо нагнулась к уху Дахен и, едва не касаясь мочки, прошепатала. — Сотрудничество, помнишь?       — Но только в сфере рекламы.       Глаза Момо сверкнули вопросительной тональностью. Ставила под сомнение слова Дахен, ее убеждения и то, расстояние, которым пыталась их разлучить. Поднеся ладонь к лицу, Момо шумно сглотнула, делая шаг вперед. Моментально Дахен разразилась шоком и страхом. «Что ты делаешь?» — так и хотело соврваться с языка, но молчаливое доверие подпускало Момо ближе к Дахен, которая ожидала скрытого смысла в действиях блоггерши.       — Ты боишься меня?       — Не тебя.       — Если всю жизнь бояться боль, можно и не познать жизнь, — Момо аккуратно поддела пальчиком прядку волос и откинула в сторону. Прекрасное персиковое лицо Дахен в полутьме подсобки манило как фонарь мотылька. Через приоткрытые губы вырывалось волнительное дыхание, сердечко вот-вот выпрыгнет из горла наружу, но пока держалось в руках хозяйки.       Она нагнулась вперед и в паре сантиметров от лица Дахен едва, почти касаясь чужой кожи, опустила голову так, чтобы кончики носа соприкоснулись на долю секунды.       — Что если ты не почувствуешь боли?       — Это невозможно…       — Один шанс на миллион?       — С тобой?       — Что ты сделаешь, если это окажется правдой?       — Станцую босиком на прилавке, — озвучив первую бредовую мысль, Дахен внезапно оказалась поднятой Момо в воздух. Взвизгнув, девушка попыталась освободиться и отстраниться, дать коже воздуха и блаженной пустоты. — Что ты делаешь?! Я сейчас!..       Отпустив и сделав шаг назад, Момо безумными опьяневшими глазами разглядывала Дахен, ожидала и терпела словесные порицания. Пока в один миг, Дахен сама не замерла, прислушиваясь к ощущениям. Тело иступленно молчало. Не бросало в огонь, не полыхало горячкой, не терзалось зудом. Одним словом, ничего. Никакой реакции. Бросив взгляд на руки, потрогав лицо, закатав рукава и разглядев их со всех сторон, Дахен заключила:       — Это странно. Ничего нет.       Для Момо прозвучала надежда: глаза вспыхнули огоньком, по губам скользнул язык, тело чуть подалось вперед, чтобы получше рассмотреть девушку.       — Точно?       — Нет… Давай еще раз.       Их ладони осторожно переплелись, пальчик к пальчику, нежная кожа терлась о другую чистую и мягкую плоть. Дахен боялся смотреть вниз, на руки, потому не сводила глаз с лицо Момо, мыслями находясь со своими телесными ощущениями. Ей чудилось, как красные пятна расползаются по ладони, как покалывания волной раздирают мышцы от пальчиков к предплечью. Пусть реальность замедлит ход и правда окажется вечным сном. Ей позволено касаться людей в этом мире. И она делает это прямо сейчас.       — Дахен. — Голос позвал ее утешительно и ласково. Рука стала подниматься вслед за чужой в воздух. На уровне глаз сцепленные в замок ладони выглядели обычными и здоровыми. — Все в порядке.       Неужели это правда? Реальный мир дал первую трещину. Никогда во взрослом возрасте Дахен не тешила себя надеждой, даже в мечтах ни разу не прошмыгнуло дотронуться кого-то, но сегодня новооткрытие пошатнуло уверенность Дахен в реальности. В том, чему она всегда верила. Стеклянный купол, под которым она жила, стал раскалываться и крошиться. Звон разрушений и разбитого стекла, хрустящего под ногами, отзвучали гимном в новом мире Дахен. По осколкам старой веры и идей она ступила в неизведанную Вселенную.

***

      Она не могла примириться в одиночку с новым мирозданием, поэтому прихватила в компаньоны Момо и пару бутылок соджу. Не сменив одежду, даже не зашагнув в комнатные тапочки, Дахен промчалась на кухню, достала два стакана, плеснула соджу на глаз, дойдя почти до краев и одним глубоким глотком осушила половину. Только поморщилась, даже запивать и закусывать не стала.       — Воу, как-то ты быстро. Настолько хочется напиться?       Дахен смерила взглядом Момо, не ответив, забрела вглубь квартиры, врубила настольную лампу и изнеможденно рухнула на софу. Ей казалось, что все, во что она верила, вся реальность, что плыла перед глазами болезненными лентами вперемешку с запахом мазей и стерильных бинтов, все это было напрасно и самообманчиво.       — Ты знала, не так ли? — сдавленно подавал голос Дахен.       — Нет. Были лишь подозрения.       — Откуда?       — Потому что я такая же. — Момо опустилась рядом со стаканом в руке. — Жизнь, в которой цена прикосновения — неимоверная боль. Сколько себя помню, обжигалась постоянно.       — Как?! И ты тоже?! — ошарашено повернулась к ней Дахен. — Зачем же ты бросалась к людям, вместо того, чтобы держать дистанцию?       — Я искала кого-нибудь, кто мог бы подойти ко мне по чувствительности. Верила, что найдется на планете хоть один человек, к которому касание будет безопасным и приятным.       — Неужели ты трогала всех без разбору?       — Почти, — слабо улыбнувшись, Момо откинулась на спинку и пригубила соджу. — До десяти лет я думала, что у всех существует такая ненормальная реакция на рукопожатия и объятия. Когда рассказала родителям, что мне больно от чужих касаний, они обратились в клинику, но там мне просто поставили «атипический дерматит» и отправили восвояси. Я реально думала, что это окей, пока не попала в неотложку из-за аллергического шока и отека Квинке. Тогда какой-то мальчишка набросился на меня сзади, обхватив за шею. После этого я действовала аккуратно, но не теряла надежды. Лишь к двадцати одному перестала баловаться в игры «угадай наощупь» и запретила любому меня касаться.       — Моим родителям сразу не понравилась крапивница и зуд, поэтому все детство и юность я провела как капуста.       — Тебя тоже постоянно закутывали в несколько слоев и закрывали аж до ушей?!       — И щиколотки! Я едва не попала в больницу из-за теплового удара!       — Боже правый, оказывается все родители похожи…       Они обменялись понимающими улыбками и на краткий миг повисла робкая тишина.       — Что ж… тогда за наше сегодняшнее открытие? — Момо выставила стакан вперед. Дахен с преогромной радостью треснула своим в ответ и они одновременно допили до дна…       Они делились умопомрачительными история общего недуга, смеялись до рези в глазах над ошибками прошлого, над глупыми и идеалистическами идеями найти спасения среди толпы людей, а потом с румяными от смеха и шуток щеками разглядывали потолок, развалившись на диване. Неуловимо прекрасное и дражжейшее чувство витало по воздуху, как перышко райской птицы или ангельский волосок из чистого золота. Его поймать, спрять в ладоши — и тогда бесконечная удача будет сопутствовать во всех делах.       — А ты… — Дахен неуверенно подала голос. — Когда-нибудь влюблялась?       — Увы, мне посчастливилось испытать ужасно-прелестную невзаимную симпатию, но это сложно назвать влюбленностью.       — И вы… точнее у тебя не возникало мысли, ну… прикоснуться к нему?       Момо гортанно рассмеялась, завалив голову назад. Ни капли искренности в прозвучавшем смехе — лишь горькое усмехание над собственной нерадивостью.       — Я касалась ее. Много раз. Но она не ведала, чего мне это стоило.       — Она?       — Да, это женщина, причем… ох черт, это все соджу.       — Прошу, продолжай, — Дахен призрачно ухватилась за плечо Момо, застыв в жалком миллиметре от ее кожи.       — Ты когда-нибудь думала о ком-то постоянно? Просыпалась с мыслями о нем, проводила будничный день, пока разбиралась с рабочими вопросами, даже укладываясь спать — испытывали ли ты такое помешательство? Если нет, тогда тебе несказанно повезло. Я попала в ловушку. Которую устроила сама себе.       Момо обреченно выдохнула, но с такой счастливо-вымученной улыбкой, словно испытала одновременно и наслаждение, и боль.       — Она невероятная, такая уточненная, сотканная из бархата, тихой роскоши и деловитости. Первое воспоминание о ней — это какой обалденный у нее парфюм, глубокий и сдержанный. На ней чаще красовалась сливовая помада и лодочки в тон, нежели джинсы и простая гигиеничка. Некрасиво прозвучит, но об этой женщине я мечтала долго и упорно, с таким же успехом я посылала ей призрачные намеки, но что обо мне подумает подруга матери, старше меня примерно на пятнадцать лет? Шансов — один из тысячи, но я отказывалась сдаваться. Ведь если женщине за тридцать, а на ее безымянном пальце до сих пор не поблескивает кольцо, можно это расценивать как знак? Поверь, я плакала в подушку, когда осознавала, в каком плачевном положении нахожусь. Она никогда не обижала, ни разу не прозвучал упрек, ни капельки она не ставила себя выше меня, наоборот, рядом с ней я ощущала себя маленьким ребенком, чей каприз тут же исполнят. Но в этом и проблема: во мне она видела милого ангелочка, когда сама походила на секретаршу дьявола. Вот тебе суровая реальность: только допустишь мысль о симпатии к тому, кого любить не следует, то уже считай себя проигравшим. Она мучает меня по сей день, эта некудышная, безмозглая привязанность: надо бы отпустить, но держусь с мыслями «а вдруг сейчас все изменится? Она прозреет и заметит меня?». Но, Дахен, чудеса бывают только в сказках и случаются лишь с везунчиками. Я далеко не такая. Мне легко, когда струны сердце никто не тревожит, никто не влезает мне в голову, словом, я не влюблена.       — И что же дальше?       — Я вырвала ее из своей жизни. Мы стали видиться редко, по праздникам. Больше я не стремлюсь к ней, как мотылек к свету, не бегу по одному звонку, как собачка на косточку. Хотя один взгляд на нее, и в груди шевелится тяжелое чувство вины.       — А если бы ты сказала ей в лицо?       — Чтобы она высмеяла или — не дай бог — жалостливо посмотрела и сказала «это пройдет»? К черту любовь, к черту ее, к черту ее утешительные слова, поддержку и руку помощи. Я хочу, чтобы она честно ответила мне, открыто отказала или впустила в свою жизнь. Но держать на расстоянии, как на привязи, ни туда-ни сюда — унизительно и выматывающе. Я год пытаюсь слезть с иглы тупого помешательства, и только-только начала вставать на ноги.       Выговорившись, Момо наклонилась вперед, уронила лицо в ладони и в подобии кокона, тихо-тихо заплакала. Плечи вздрагивали, лопатки вместе с позвонками вырезались сквозь округлившуюся спину, хотя еще пару часов назад эта девица с первоклассной осанкой сгодилась бы за супермодель.       Сегодня опустошится не одна бутылка соджу, сегодня слезам суждено пролиться до последней капельки, чтобы завтрашний день начался в обновленном и очистившимся теле.

***

      С дня икс время потекло иначе. Внезапные перемены перевернули мир Дахен вверх дном и теперь ей приходится учится ориентироваться по миру с другими руками, ногами и глазами. В такое непростое время Цзыюй попросила отпуск на пару недель: в университетах вовсю горели дедлайны и период сессии приближался под оглушительный рев приближающегося локомотива. В последние дни Дахен кожей ощущала напряжение и нервозность помощницы, поэтому отпустить ее в даной ситуации не только гуманно, но и комфортно для самой Дахен.       Однако переживать об отсутствии рук помощницы, долго не пришлось: Момо заглядывала каждый день и посильно помогала то с уборкой, то с обслуживанием гостей. Пока сама блоггерша не изъявила желание в составлении букетов. В иной ситуации Дахен отказалась бы и в гордом одиночестве расправлялась с завалом заказов, однако даже спорить не хотелось: с момента откровений ей приятна компания девушки. К тому же Момо оказалась способной ученицей: схватывала на лету, где что находится, куда следует девать огрызки бумаги и обрезанные стебли, в какой последовательности складывать цветы, какую температуру и воду они любят, какие стойко переносят плохие условия, а какие недолго радуют своей свежестью.       Дни текли как патока: вязко, пленительно, соблазнительно-сладко. Дахен отказывалась признавать, что помимо успешно складывающихся дел, в этом замешан еще кое-кто. Кто-то, кто приходит к открытию лавки, кто помогает разложить цветы по ведеркам, кто каждый день сметает пыль с поверхностей, кто следит за чистотой стекл, кто угостит латте и предложит отдохнуть минутку в подсобке. Дахен улыбалась стараниям Момо, ее необузданному рвению сделать из этого места почти райский цветочный уголок, где не хватает только певчих птичек, фонтанчика с милым купидончиком и застеленного газоном пола.       — Тут роз на букет не хватает!       Дахен вынырнула из полуденных грез, вызванных плотным сэндвичем с лососем и огромным стаканом рафа: метелочка в ее руках двигалась вяло.       — Каких именно?       — Белых. — Перед Момо лежал не до конца упакованный букет. — В последние дни много заказов с белыми цветами. У всех траур начался что ли?       — Экзамены, — Дахен прыснула со смеху.       — Так что посоветуете, профессор по цветам?       — Можно заменить розы на камелии, их как раз хватит на букет. — Дахен вынула несчастные три розочки и поманила Момо, чтобы та взяла вазу с витрины.       — А если покупателю не понравится изменения в составе?       — Камелии очень похожи на розы. Я скажу так: отличить их могут только флористы. И люди, которые имели дело с камелиями. Если заказчик обратится с просьбой поменять, то объясним как есть. Не все покупатели сразу бросаются с криками, много тех, кто спокойно, даже равнодушно реагирует на изменения.       — Вау, я думала, ты дотошная.       — Стараюсь быть, но иногда хочется пошалить, — Дахен оглянулась на стояющую позади Момо и послала ей лукавую улыбку, не подозревая, какой эффект она возымела. Момо застыла, пораженная стрелой Амура: по сосудам будто разлили горячий мед, в живот запустили стаю резвых бабочек, по мозгу щекотали пуховым перышком. Дахен, перевернувшая вверх дном нутро Момо, в это время погрузилась с головой в букет, напевая под нос мелодию…       Время близлось к закрытию. Пора наводить порядок, выметать из углов обрубки листиков, сматывать ленты, доливать воду в ведерки… По пустому помещению гулял вечерний воздух из открытой двери. Вперемешку с благоуханием цветов по периметру кружил парфюм Момо — легкий, игривый, цитрусовый, от которого у Дахен особенного сегодня сносило крышу. Она вдыхала его до головокружения, стараясь не подавать виду. Играла незатейливая лаунж музыка, которая добавляла плюс сто очков атмосферности, в прозрачную как воздух витрину просачивались последние лучи солнца. Дахен замерла на месте, разглядывая небо точь-в-точь как с картинок Пинтереста: лилово-багряный закат, раскинувшийся на полнеба, догорал позолотой, пока остальная часть купола пропиталась космической синевой.       — Красиво, — промурлыкала Момо над ухом. — В такие моменты все ощущается по-другому.       — Согласна, — кивнув, Дахен полуобернулась и застала Момо прямо позади себя. Шаг назад и она упрется в грудь девушки. От этой мысли Дахен чуть покраснела и пришла в смятение. Не отстраняться же ей; станет еще более неловко, тогда что делать? Момо, словно почуяв изменения в поведении, сменила местоположение: встала перед Дахен, протянув ладонь.       — Можно?       Настороженно, прямо как выбирающийся из норы мышонок, Дахен вытянула руку вперед, встречаясь с улыбающимся взглядом. Не спеша, предельно аккуратно, как птичка садится на тонкую веточку, а бабочка пристраивается на невесомый лепесток — их ладони легли друг на друга, подушечки пальцев ощутили бархатистость чужой кожи. Ее тепло, мягкость, каждую микротрещинку и складочку…       В глаза Момо Дахен встретила непередаваемый коктейль нежности, всеодозволенности и легкость от простого, но доселе запретного касания. Уверенне обхватив ладонь и перекрестив пальцы с чужими, Момо внезапно оказалась ближе. Чтобы коснуться лба достаточно чутка поддаться вперед…