Ascended again flower

“ —Я обещал помочь Акито с мечтой. - он замолчал, а по телу младшему побежала стая мурашек. Судьба привела ему того самого...Да. Они оба переплетены судьбой. Тишина улетучилась и он продолжил: —Теперь ты мой напарник...Акито, я никогда не уйду. Голова Шинономэ наклонилась, скрывая лицо и завиделось лишь то, как поднимается один из уголков губ. Он крестил руки, без слов возвращаясь в дом. Сероглазый недоуменно смотрел на эту картину, пытаясь осознать происходящее. Тому...что-то не понравилось?.. Юноша со сплитом продолжал стоять на месте, ожидая хоть каких-то действий. Тем временем рыжеволосый, вернувшись в спальню, встал на четвереньки возле кровати и пригнувшись головой к полу, что-то высматривал. Недолго, однако это заняло чуток времени и Акито достаёт из-под койки небольшую деревянную коробку, среди еще нескольких, вдобавок то стопок, то связок и подобных. Найденная в ширину не более двух сантиметров, а в длину около двенадцати. Даже пыль на неё не осела и стояла вещь именно под кроватью, даже не на полке, что чётко говорило о том, что этим часто пользуются. Он встал с колен, возвращаясь обратно к напарнику, но теперь уже чётко заглядывая в серые омуты и только подойдя ближе, начиная протягивать коробку. —Акито? Что это? - парень со сплитом покорно принимает подарок, пока не решаясь открывать. Осматривая ручную коробку, отполированную лаком и разрисованную серебряно-золотыми линиями, неосознание растёт ещё больше. —Открой. Повиновавшись, Тойя больше не стал медлить, поэтому вновь кинув взгляд на партнёра, неспеша, будто ожидая подвоха, вскрыл содержимое. Поистине изящное украшение, что совсем не было поношено и совершенно новое покойно лежало в тени стен деревянного замка. Кулон, отделённый сразу двумя цепями с изящно вырезанными бабочками, а главное - подсолнухом в центре. Смутное представление металось из стороны в сторону, пытаясь найти диск с записями воспоминаний о том, откуда уже их видел. И только зрачки поднялись сначала вперёд на собеседника, затем чуть выше, не достигая чужих глаз, омуты мигом прыснули от осознания: серёжки-гвоздики, относящиеся к этому же комплекту, где красовались, опять-таки, жёлтые лепестки с чёрной серединой, носил Шинономэ. —Это...сделала моя сестра. Она сказала разделить украшения с тем, с кем я буду готов идти до конца плечо о плечо. Ты...примешь моё предложение..? - стыдно. Слова звучали словно признание в любви или вопрос о связывании брачных уз, отчего поистине было неловко, однако по-другому никак и не фильтровалось. “ —Акито! - тяжело дыша, кричит девушка, догоняя родного человека. В руках она держала деревянную коробку и каждый раз, когда та тряслась, слышался звонкий стук. Что-то ударялось и было ощущение, будто вот-вот разрушится, но к счастью, брюнетку заметили и остановились, поворачиваясь, поэтому она сменила бег на шаг, взбираясь на невысокий холм к брату. —Эна? - тот вопросительно взглянул на неё, и скрестив руки на груди, недовольно поморщил лицо, —Если ты собираешься меня остановить, то это не выйдет. —Не собираюсь. - с улыбкой ответила та, теперь находясь на одном и том же уровне глаз, что и рыжеволосый. Парень сразу остыл, однако только больше приподнял бровь в недоумении, на что последовал тихий смешок со стороны сестры. —Не собираешься? —Ага. Акито, возьми это. - девушка передала шкатулку, наконец объясняя: —Это твое дело. Решил уйти - уходи, просто...пообещай быть в безопасности и прими это как прощальный подарок. - парень сразу приподнял крышку. Глаза его заблистали, а сердце забилось быстрее от увиденного. —Там украшения. Когда-нибудь раздели их с человеком, с которым навсегда пожелаешь остаться рядом и больше не пропадать. Ты очень добрый и сентиментальный. Ты...любишь цветы, любишь внимание и хочешь заботы. Построй свой путь с кем-нибудь, кто подарит тебе эти сопли! - старшая Шинономэ засмеялась, а зеленоглазый, стоящий напротив, покраснел. —Э-эй!.. - он неуклюже подошёл ближе, обнимая Эну, а та - очень крепко - его. —Спасибо...я обещаю. Но обещай мне тоже самое, - речь звучала немного невнятно и давалась с трудом, ведь волна грусти заливалась под рёбра, доходя до сердца. Глаза и вовсе держались на мокром месте: ещё мгновение и заполонились бы солью, впоследствии чего настигла бы постыдная участь и решив не допускать такого, сестра шутливо оттолкнула Акито, предварительно обмолвив последней каплей стекла: —А!.. Конечно, обещаю... Какие бы и сколько бы ссор у них не происходило, оба собственноручно каждый раз перестраивали дом мирного общения, скрепляя в одну целую дорогу, по которой нужно было идти даже в самый тусклый свет, поникавший впереди только больше. —А что будешь делать ты?.. - всё же этот вопрос немало терзал рассудок младшего. —Побуду с родителями ещё немного и тоже уйду от них, - она подставила ладонь, будто желая прошептать на ухо какой-то секрет, —Мизуки собирается брать меня на своё побеспечение. Будем вместе жить и заниматься изделием украшений, позже и их продажей, как разойдёмся в ассортименте~. Брат с сестрой засмеялись, а рыжеволосый искренне обрадовался такому заявлению и почувствовал облегчение: раз сестра будет с Акиямой, которая год назад, как только поселилась в деревне, от дома Шинономэ находясь в нескольких метрах, - всегда поддерживала, что Эну, то и нередко Акито. В основном, конечно, под крыло опеки попадала брюнетка, как и общалась с необычной розовоглазой. Сошлись девушки довольно быстро, примечая абсолютно разные, какие только могут быть, общие темы. С тех пор в зрачках изготовительницы украшений и, проведённой вокруг радужке, поселилась искра надежды на новый день, отчего младший Шинономэ, наблюдая за этим, снова и снова желал родному человеку гораздо больше таких моментов. Тем более, раз Эна поселится у Мизуки, то легко можно будет отправлять письма без всякого опасения на то, что родители попытаются разорвать их связи, либо же переписать, а то вздумать что и похуже. Да и в знакомой деревне придётся ей легче - как никак, а подросток собрался идти на, черт его знает, какой край света, поэтому если бы брюнетка решила поступить также, то вообще не факт, что им удастся хотя бы списаться, не говоря уже о личной встрече. —Я рад за тебя...удачи вам. - почесывая затылок, признался зеленоглазый. Завидев такую реакцию, сестра вновь подошла, обхватывая Акито за плечи и начиная трепать по голове свободной рукой. —Ну Эна!.. - та рассмеялась и как бы то не было тоскливо, настало время прощаться. —Будь счастлив... - уже окончательно расставшись, промямлила девушка, на первых же буквах соприкасаясь своим плечом о плечо рыжика, уходящего в обратную сторону, против той, которую покоряла брюнетка. На миг младший Шинономэ остановился, пытаясь разобрать, показалось ли ему. Он даже оглянулся назад, но как только потерял близкое расстояние с сестрой, потопал в нужную сторону. Краем глаза, признаться, и сама Шинономэ следила за близким, поэтому убедившись в том, что юноша окончательно покидает родную местность, с улыбкой на лице и горькими слезами по щекам, стала провожать брата... „ Тишина. Минуты режут ожидание, относно сходящее к нулю лишь после раздумий. —...Приму...конечно. „ *** Началась новая смена солнца сторожить двора людей своими подчинёнными - лучами. Едва ли оно успело подняться, как немалые дома уже по полной трудились изо всех сил. Флористы не стали исключением: поднялись довольно рано. На ясное удивление и Тойя был в отличном расположение духа, гораздо лучше, чем обычно и здесь, по всей видимости, даже нет необходимости объяснять подробности ситуаций... Ночь самостоятельно ответит за всех своей бесстыдной натурой. Встал он даже на пару минут раньше, чем партнёр. Сразу они договорились о плане на день. В этот раз заказов, да и людей должно было поменьшиться, так что, как и в посторонние незагруженные дни, бывший Аояги намеривался отлучиться из дому и опять наведать новые сорта растений. В частности парни приобретали их за довольно приличные гроши в городских ярмарках, ведь это являлся самый оптимальный и лёгкий вариант, однако существовал помимо него ещё один - самостоятельная находка ростков. Кругом их окружают лишь поля с дикими лесами, отличное место для поисков. Цветы, растущие в глуши, хоть и назовешь дикими, разобрав всю его структуру, можно с лёгкостью распорядиться их существованием. Оба хорошо были знакомы как с олицетворением, отходящим от цветка, так и с лёгкостью могли определить: ядовитый, можно ли срывать... Всё это учитывалось и запускало очередной козырь в ход игры между знаниями противников. В основном квестом занимался именно сероглазый, да и не секретом для многих лежала холмистая поляна, не слишком далекая от границ ларька. Но даже так, каждый раз Акито переживал за возлюбленного, не силах остановить потоп отвратительных мыслей. Страх за дорогого человека разрушал всю стабильность обыденных рутин, создавая бреши в пространственных рассуждениях, эмоциональное равновесие, а также, порой, контроль над ситуациями. В свою очередь, бывший Аояги лишь ласково провожал, позже - встречал рыжика своими очами, исходящими с высказываниями о горячих чувствах, тем самым затмивая любые сомнения, что сразу успокаивали. На данный момент, Тойя, испустивши очередной смешок, наблюдал за своим мужем, который без конца уже второй час склонялся из стороны в сторону, проверяя, всё ли заготовил для старшего флориста в дорогу. Наконец досконально обойдя и просмотрев всё по несколько раз, пара вышла на порог дома, повернувшись напротив, лицом к лицу. Зеленоглазый ещё раз поправил чужую одежду, загладил волосы и только после облегченно выдохнул. —Вроде ничего не забыли... —Акито, ну чего ты так волнуешься, будто первый раз? - мягко спросил юноша со сплитом, но ответом на вопрос послужил лишь вид на раскрасневшее лицо младшего Шинономэ. —Точно ничего не забыл? - вновь спрашивает рыжеволосый, возвращая более обеспокоенный вид. —Точно. - парень кивает и спустившись с крыльца, начинает уходить. И пяти шагов не проделано, как вдруг оборачивается обратно, с улыбкой противореча: —А, нет, всё же забыл... —Тойя!.. Ну проверяли же вроде всё...чего не хватает? Я принесу, подожди здесь. Улыбка становится шире, а расстояние между ними сокращается. Сероглазый восходит на крыльцо и крепко обнимает своего партнёра. Прощание...верно. Они не смогут пользоваться тактильностью весь день. Да что уж об этом? Даже их взгляды не смогут соприкасаться. Каждому придётся худо без внимания, потешек на эти, довольно мучительные, испытательные часы. —Я люблю тебя, Акито. - стараясь запечатлить в памяти, не меняющийся уже несколько лет, запах, и без того до боли знакомый, вьющийся вокруг родного дома, Тойя хватается за приятные мгновения вместе, озаряющие своей любовью до кончиков пальцев, которые от несбивающих приливов нежностей, неосознанно сильнее сдавливали кожу тела любимого. —Я тебя тоже...Тойя. - рыжеволосый, поддавшись вперёд, также поклал свои руки на затылок партнёра, медленно поглаживая. —Возвращайся скорее, я не хочу быть долго без тебя. —Я постараюсь, мой одуванчик. - старший целует возлюбленного в лоб, усмехнувшись, на что тот краснеет, однако поднимает голову выше и взобравшись на носочки, сплетает языки. Солнце палит над их головами, бесцветно проскальзывая лучами через проселочки, возникшие между скреплёной позой, тем самым затмевая дырки-пятна масленой картины. Одна пара рук инстинктивно возникает на шее, а другая потокает на симметричной талии. Эти действия повторялись из раза в раз, изо дня в день и всё также согревают душу, будто первый. Любовь досталась им легко. Не приходилось чувствовать невзаимность, соревноваться с кем-то за бешено бьющиеся сердце, переживать склонную тревогу, непознающие годы одиночеств или пороги ожиданий. Кому и как, а им хватило горя в детские рассветы, поэтому переживать бессмысленные думы новыми кругами не находилось как желания, так и сути. Младший флорист был прямолинеен, Тойя же раньше подолгу молчал и, в каком-то смысле, это являлась одной из причин, объединявших обоих. Шинономэ подойдёт, обнимет, ночью закроет от кошмаров, возьмёт за руку в дальний путь, а бывший Аояги только покраснеет, да кивнет. Инициатором доводилось ему быть редко. И всё, ясное дело, сменилось после признания. Тёплое чувство разлилось по груди, попадая за рёбра левой стороны. Весьма символично зазвучали пёстрые слова, выходящие только громадным криком чистой души, гуманного разума и отчётливо звонкого сердца. С того самого дня, как говорится, воздух стал чист, трава зеленее, солнце краше, птицы звонче. Прозрачная нить скрепляет их дыхание после завершения поцелуя, но довольно быстро рвётся от легко потакающего действия. Всё таки распрощавшись, сероглазый исчезает из вида очей деревни, оставляя после себя пустоту славной душе Акито. Полными отчаяния, беспокойства и одновременно милостной, ярко выделенной любовью, он провожает возлюбленного изумрудными ободками до последней видимой части тела, в данном случае, - голова. Интенсивные маршруты предстояли сегодня не только у юноши со сплитом на голове, младшему флористу достаточно нагрузки придётся и в ларьке. Самостоятельно держать целый магазин весь рабочий день, даже не смотря на то, что мало заказов, всё равно вызывает трудность, порой и вовсе лёгкую невыносимость. Помимо всего этого, без родного взгляда становится совсем не по себе. Переосилив собственные принципы глубинных печалей, Шинономэ входит в здание, начиная привычную рутину. Комната окутана тишиной, да и в самой деревни по прежнему искрится под лучами тощий иней, накрывая пеленой одеял, сонные тела природы. *** За влечными путями давно скрывались и потехи, и работы часов. Небо раскрыло мешок зёрен звёзд и рассев по пространству, существенно потакая во тьме, немедленно засияло бутонами. Погода была спокойна, в отличие от Акито, который мучаясь от безысходности, ходил из угла в угол, кусая локти. В этот раз старший флорист задержался на гораздо поздний срок, чем обычно, отчего волнение мужа распирало изнутри. "—Черт возьми...где он... Тойя, любимый мой, вернись скорее, я тебя молю..." - только и успел подумать юноша, как в деревянную дверь последовал стук. Тот быстро подбежал к ней, отворяя и делая пару шагов назад, уже инстинктивно начиная покусывать губы, предварительно сжав, и прикрывая всё это рукой. В комнату вошёл дорогой для Шинономэ человек, всё с такой же миловидной личиной, приятным ароматом, однако немного испачкавшийся в грязи. Сердце отлегло и волнение сняло как рукой. —Слава господи, спасибо... - пробормотал Акито себе под нос, уже чувствуя знакомые тяги на теле. —Акито...я скучал...- пытаясь вернуть те часы, что провели оба на расстоянии друг от друга, он прижимался всё ближе и ближе. —Т-тойя!.. Я тоже... Ты сегодня дольше, чем обычно... - он приснонился к бывшему Аояги в ответ. —Просто я...сегодня выложился на полную ради Акито, - решаясь продемонстрировать свои труды, он отпрянул от себя тёплые ладони, и указывая на сумку с двумя наполненными пакетами возле двери, приземлился рядом. Замок с ручками распахнулись, поэтому теперь виднелось множество разных мешочков, наполненных семенами, совсем маленькие горшочки с цветами и немного удобрений. Глазея на это с удовлетворением, он уселся попой на лодыжки, принимаясь рассматривать поближе. Синеволосый не переставал радоваться сам из-за счастливого лица младшего флориста. Незаметно кладя свою ладонь над чужой макушкой и медленно опускаясь, юноша поглаживал её, а после начал переходить к щеке. Сразу образовался румянец. Но кожа двигалась в ритм движениям любимого, создавая тот самый вид, что и кот, терящийся об руку своего хозяина. —Акито...давай прогуляемся? - неожиданно, а даже так слова звучали тихо. —...Прямо сейчас? - немного приостановившись, спросил парень, будто не понимая или не веря во что-то. —Да. - убедительно ответил старший, на что зеленоглазый, пораздумывая над ответом, всё же сказал "хорошо". Погода была поистине прекрасна: не слишком жарко, дует свежий весенний ветер, хотя на дворе лето, муссонами передавая отрывистое дыхание цветов. Где-то вдалеке по сью минуту слышались зовы торговцев и деревенские разговоры. Однако парни не обращали на это особое внимание, так что держась за руки, медленно нарезали круги вокруг ближних домов. —Тойя, ты большой молодец, проделал столько работы за сегодня! Но больше я не пущу тебя одного.. - на эти слова последовал не слишком звонкий смех, юноша со плитом на голове сменил ладонь, которую скрещивал с любимым, а первую заложил на плечи, притягивая ближе к себе. —Меня немного задерживали везде... Задавали целые списки с вопросами и даже про тебя, а на время поиска еды и вовсе заводили к себе, предлагая столько всего разного... И для тебя передали гостиницы, они в самом низу рюкзака лежат, скорее всего, ты не успел до них добраться. —А...Значит, ты сегодня неплохо провёл время, рад за тебя. И спасибо. —Да, всё было очень неплохо, а что насчёт Акито? —Всё в порядке, наплыв людей стабильный, как и их вид... Ах, точно! Сегодня даже пришёл давний покупатель, долго благодарил за лекарственные цветы, которые однажды покупал... Климат у них суровый, болеют часто, а в этот раз из-за наших растений стойко продержались. Я дал ему ещё пару пучков просто так, ты ведь не возражаешь? —Нет конечно, с чего бы? Ты всё правильно сделал, Акито, молодец. И я также рад, что с теми людьми всё в порядке... —Да, вот только... Он приехал сюда и знал, что обязательно заскочит, поэтому специально отдал двое саженцев клена. - последовал смешок, поэтому голова сероглазого повернулась обратно к нему, —Я, конечно, шутил недавно, что посажу деревья...однако, теперь попробовать стоит! - в ответ взлетели хихиканья со стороны старшего флориста, —Он рассказал мне, что это дерево символизирует осень, вечность, величие, учёность, жизненную мудрость, тактичность, силу и стойкость. Является деревом обретения равновесия, и знаешь, что самое главное - кленовый лист является эмблемой влюблённых, - оба, словно следуя сценарию, оборачиваются, заглядывая в омуты зрачков и перебирая заглавное желание беспечного сердца. Младший Шинономэ взбирает пальцы свободной ладони Тойи, сразу скрещивая, а остальные же руки обхватывают талии, незаметно притягивая. Щеки наливаются кровью, дыхание сбивается в неравномерном ритме. Снова оно обжигает славные щеки, полные жизни. И опять следует страстный поцелуй. Они не могут без друг друга. Это неотъемлемая потребность, разгорающееся в душе желание, и бесконечно, требующее оправданий, мечтание, заставляющее действовать и совершенствоваться с каждой новой попыткой. Прогулка оканчивается на любовных нотах средней октавы. Всё такими же неторопливыми шагами дистанция к дому сокращается. Парни во всю улыбаются, наслаждаясь родным присутствием и близочными моментами, окружёнными заботой. Беспечно сброшенные мотивы растворяются во мгле, создающей отменный туман. Деревня впадает в сон и лишь вблизи можно разглядеть горящую свечу, последнего жизненного дома. —Тойя, ты правда молодец... Спасибо огромное. - в сотый раз повторяет Шинономэ, не в силах наглядеться на ростки и семена. Бывший Аояги лишь подходит ближе, покрывая капельными поцелуями лоб. —Не за что, Акито. Это всё для тебя. Флористы проходят в спальню, пока отставив растения и лишь обращаясь к свече. Младший сразу подводит партнёра к горшкам с саженцем клёна, которые будто вот-вот проросли, но улыбается немного неестественно, что, ясное дело, замечает возлюбленный. —Акито? - этого было достаточно, чтобы рыжеволосый перестал притворяться и понял, что интересует мужа. —Я просто...всë ещё волнуюсь по поводу тех цветов... - недолго скрывая истинную печаль, Шинономэ признался. Старший с грустью посмотрел на него, тяжело вздыхая и складывая руку на затылок. А немного спустя подходит, обнимая сжатые плечи. —Акито... Ну не грусти, пожалуйста... - наворачивая ладонью круги по чужой ровной спине, успокаивает юноша. —...Я знаю, как сильно Акито дорожит своими цветами и любовью. Тебе пришлось распрощаться только с ними и я точно могу заверить, что любовь также не уйдёт. Я готов подарить тебе их ещё, но понимаю, что ты не захочешь и верен только первым. Отпусти их, как одну из неудач прошлого и давай просто постараемся над ростом следующих саженцев, - они немного отстранились, украдкой глядя на кленовые деревушки. —Представляешь, как красиво будет, когда мы высадим их возле дома? —...Ты прав... - борясь изнутри с собой, он всё же согласился. Зимой голоя крома, весной и летом - чистая зелень, а осенью: пушисто-наливные листья разных цветов палитры, ну разве не прелесть? Их ближней лес наполнен древесиной, однако то в основном ёлки и лишь несколько видов дубов с берёзами. Листья приносит ветер, но также быстро зазывает с собой в путешествие, не оставляя ни одного пришественника. А ранее как упоминалось, - кругом здесь сплошные равнины, поля пшениц, овеса, либо полно дворов скота. Что уж говорить о деревьях, так это то, что никому до них дела нет. —Да, верно, Тойя... Наша любовь не зависит от растений, а если и так, то сейчас мы переходим на новый этап перецветения. Вместе. И с любовью. —Конечно. Навсегда вместе, и с нашей любовью... - он влюбленно поднимает взор серых вод, чувствуя искренние потоки энергетической связи. Она заглушает проблематичные стороны углов, взывая на поверхности только спокойствие. Приятно, когда на тебя опущены влюбленные глаза, но ещё приятнее отвечать им взаимностью, обсуждать невзгоды и, держась за руки, подниматься по ступеням жизни выше. Выше только вместе.