Lionize

Холод — это первое ощущение, которое чувствует тело, согретое несколькими минутами ранее в тёплом салоне дорогого автомобиля. Хмурые тучи приближающейся зимы окутали собою столицу Кореи. Даже лихий порыв ветра и быстрый поток облаков, не может заставить печальные лучи солнца упасть на землю. Если в полдень они ещё хоть немного могут пригреть мельтешащие головы прохожих, то утром ошибиться со временем года будет практически невозможно. Осень. Для одних это прекрасное время года, дарящее невероятно уютную атмосферу и вдохновение в написании картин и стихов. Не один художник завидует разнообразию её красок. Поэты заворожённо наблюдают за кружащими в воздухе водоворотами золотой листвы, а после садятся описывать увиденное чудо на листах белой бумаги. Некоторые же бегут в магазины, дабы купить приятные ароматные свечи и тёплый бежевый плед. Горячая чашка чая или какао не останется без внимания, когда эти же люди будут сидеть на подоконнике, закутавшись в мягкий плед, и попивать дымящуюся жидкость. В их сознании будут пролетать только хорошие мысли: избавление от проблем и одиночества; невероятный сценарий нежной осенней любви в кофейне с заботливым партнёром; время после работы, проведённое в компании друзей за чашкой горячего.. Именно так описывают это золотое время года писатели тёплых романов. Все всегда забывают написать про таких, как Ким Техен, а именно: про одиноких людей с дрожащими от холода пальцами; с суицидальными мыслями в голове, удушающими каждую секунду; с нежеланием смотреть в зеркало и вечным голодом, не приносящим никакую пользу организму, а лишь убийственный вред. Такие люди не любят осень и зиму. Они их ненавидят. Каждый день подобен пытке: пуховая куртка, бессознательная учёба и лишь бархатное ночное одеяло расслабляет опустошённое тело. Вот только ночь Техен тоже всей душой презирает. В это время ты наедине остаёшься с самым главным кошмаром. С собой. Мерзкий и словно чужой голос каждый раз шепчет гнусные слова на ухо – "Уродец, жирный, свинья, позорище". Ты отчаянно закрываешь уши руками, кричишь, просишь перестать, но очередное пропитанное ядом предложение из уст чужих и родных людей повторяется набатом в твоём подсознании, вызывая жгучие слёзы обиды. Противно. Противно не от незнакомых лиц, а от своего. "Как это исправить? Как сделать так, чтобы меня полюбили?" Однако, изменив себя, люди полюбят, но уже не тебя. Эти семь кругов Ада будут преследовать и преследовать, пока ты не сдашься. А ведь только поражение будет являться ключом к свободе. Ты устанешь от себя. Ты перестанешь зацикливаться на ненависти к себе. Ты прекратишь стремиться к идеалу, ведь ты уже идеал. Пускай не для всех, но для кого-то ты будешь тем самым. Этот человек сам тебя найдёт, его не нужно искать. Он придёт сам. И спасёт тоже сам. Научит любить, говорить, быть собой. Ты утонешь в нём, главное — в спасательном жилете. Людям нужен человек и как бы одинокий и самодостаточный слой общества этого не отрицал, всё же каждый в детстве мечтал о любящей семье. Человек, помимо желания любить, желает быть любимым. Это не высокомерно, нет. Это естественно и правильно. Но, чтобы прийти к такой муторной череде мыслей, нужно начать с самого начала — с себя. Если ты не полюбишь и не примешь себя, то тебя уже не будет. Жизнь продолжится, но положительного и трепетного в ней не найдётся. Каждый выбирает свой путь. И каждый в праве его изменить. Отчаяние, нерешительность, боль. Всё смешивается глубоко внутри, вырывая воздух из грудной клетки. Техен задыхается. Ему плохо. Кто-нибудь, спасите его. Соберите осколки наивного сердца вновь, обклеив поверх надёжной изолентой. Полюбите. Стеклянные медовые глаза направлены в небо, ища вдалеке свободу. Утреннее небо ещё не радует лучами восходящего солнца. Хмурые тучи рыхлыми порывами ветра мечутся по серому океану звёзд, нагнетая атмосферу. Душа парня плачет, а по лицу поневоле скатываются слёзы. Ким их не ощущает. Он вовсе не понимает где он и что он такое. Мальчики не должны плакать, какой из него тогда мужчина? Каждый день одно и то же: слёзы, слёзы, слёзы. За каждую слезинку стыдно. Подросток скоро всю воду из организма выплакает. Крепкие руки, чьё тепло слишком сильно контрастирует с мерзлотной осенью, нежно обвивают хрупкую талию Техена. Голова человека позади аккуратно ложится на плечо парня. Левая рука знакомого врача ласково стирает пальцами жгучие слёзы с красивого личика. На слёзы лучика света больно смотреть. Солнце нельзя доводить до капель дождя. — Тэ, — тихо выдыхает прямо в ухо парня, — я с тобой, слышишь меня? — звучит чересчур странно. Разве Техен кому-то небезразличен? — Я... — Ким закусывает дрожащую губу и до белых проплешин жмурит глаза. Ему позорно показывать себя таким. — Ты лучше всех, мой герой, — мужчина потирается щекой об техенову, словно ласковый кот. Его голос тихий и безмятежный. Вселяет спокойствие. — Я не знаю о чём ты сейчас думаешь, но знай, что я всегда готов тебя выслушать. — Чон... — Техен громко всхлипывает, судорожно прикладывая руку к лицу. Его ладонь неосознанно ложится поверх другой – крепкой, закрывая медовые глаза. Чонгук не даёт увидеть пропахший ядом мир. — Всё хорошо, — тешит шёпотом, слегка покачиваясь со стороны в сторону. — Почему ты меня любишь? — дрожащий голос парня срывается на каждом слоге, но мужчина без проблем разбирает тихие слова. — Потому что ты это ты. Я не ищу причин, чтобы полюбить. Мне хватит одного короткого взгляда, чтобы утонуть глубоко и навечно, — господин Чон чуть поворачивает голову вправо, нежно целуя в мягкую щёку. — Но я же такой... Такой... — Техен не может подобрать слов, заходясь в безмолвном плаче. — Любимый, — вновь кратко целует. — С внешностью ангела и такой же душой, — третье нежное прикосновение губами. До правого уха Чонгука доносятся короткие и прерывистые всхлипы. Мужчина поглаживает одной рукой тонкую талию, желая успокоить. Господину Чону чрезмерно тяжело видеть парня в таком состоянии. Его будто самого ломают изнутри. — Но я же не такой. Ты хоть видел меня? — крепкая ладонь на янтарных глазах ощутима до одури хорошо. Их тела слишком близко, слишком откровенно. — Видел. И из восьми миллиардов человек выбрал тебя. Мои глаза других не замечают, ведь другие это уже не ты. Иногда я смотрю на тебя и думаю, что вижу звезду. Она так ярко светит, но свет от неё идёт десятки тысяч лет, — медленно убирает руку с заплывших глаз, мягко улыбаясь. Большой палец аккуратно собирает крошечные крупинки слёз. Техен неуверенно наклоняет голову влево, заглядывая в чёрные омуты спасительной бездны. — Я снова плачу, — кривая усмешка. — Люди плачут не потому, что они слабые, а потому, что они были сильными слишком долгое время. Нужно выплёскивать чувства. Хуже, если перестать это делать, ведь тогда они будут накапливаться и затвердевать внутри. А потом умирать. — Ты научил меня любить, и я полюбил тебя, — Техен приподнимает уголки губ, не смея разорвать зрительный контакт. Он впитывает каждое слово старшего. Каждое закрепляет на подкорке сознания. — Я всегда буду тебе благодарен за то, что ты выбрал меня, мой герой, — в чёрных омутах пролетает яркая искра. — Я помогу преодолеть тебе все взлёты и падения. — Я смогу пройти через всё, если в конце меня будешь ждать именно ты, — Техену тяжело признаваться, новое слово даётся всё труднее и сложнее, но он справится. Расскажет и покажет свою любовь ответно. — Тогда я буду идти бок о бок с тобой. — До конца? — медовые глаза блестят янтарём. — До конца, мой герой, — томно выдыхает прямо в пухлые губы. В очередной, но не в последний раз затягивает в просящий поцелуй. Целует бережно и сладко. Рукой обхватывает хрупкую талию, не давая упасть. Господин Чон пройдёт весь путь с Техеном вместе, убирая даже самые маленькие камни впереди, о которые можно запнуться. Он поддержит и наставит на нужный путь. Покажет, что такое любовь. Покажет, что это не страшно. Каждый опыт является шагом к обретению себя. — Что произошло? Почему я здесь, — стараясь скрыть лёгкое смущение, на выдохе шепчет парень. — Мы приехали к кофейне, и Юнги решил быстро зайти в аптеку неподалёку, поэтому я с тобой остался на улице. После ты сильно задумался и... — Я понял, Чонгук, — робко не даёт закончить рассказ старшему. — Прости, что заставляю волноваться. — Не извиняйся. Каждому иногда просто нужно побыть с собой, — господин Чон по-доброму улыбается, замечая ответную улыбку на губах напротив. — Техен, всё хорошо? — Юнги подходит к двоим влюблённым со спины, неожиданно пугая обоих. Доктор Мин обращает внимание на засохшие дорожки слёз на детском лице, а потому в его голосе слышны нотки обеспокоенности. — Д-да, — Ким стыдливо прячет глаза, резво хлопая длинными ресницами. — Тогда пошли в кофейню? — искажённо предлагает старший, не понимая настрой Чонгука. Стоит ли им побыть вдвоём наедине ещё немного? — Давайте, я уже начинаю замерзать, — тёплые руки соскальзывает с талии. Господин Чон становится по левое плечо от Кима, беря его маленькую ладонь в свою. Уголки губ Техена чуть приподнимаются, однако медовые глаза всё также пристально рассматривают мокрый после снега асфальт. Всего пару снежинок упало в волшебный момент, сразу тая на прогретой летом земле. Техен не любит зиму, но, если её провести в компании любимого человека, то ненавистное время года сможет заиграть новыми красками. Доктор Мин открывает дверь, и по помещению мгновенно раздаётся звонкий звон колокольчика. Для раннего утра людей чересчур много, однако это объясняет желание попить чашку чего-нибудь горячего холодным осенним утром. Трое посетителей садятся за столик поодаль ото всех, расстёгивая верхние пуговицы одежды. У подростка заметно начинают подрагивать пальцы на руках, но не от холода, а от страха. Ему стыдно есть или даже пить в присутствии посторонних глаз. Стыдно брать даже самый маленький кусочек пищи, ведь получить осуждение и насмешки в свою сторону Ким не готов. Страшно представлять, насколько могут быть калорийны остальные продукты, помимо яблок, огурцов и желе. Техен не замечает того, как уже целую минуту нечитаемым взглядом глядит на название меню. Бумага в глянцевой плёнке лежит перед ним, ведь все остальные уже определились с выбором. А ведь парень даже не услышал, что заказали старшие. Что, если он сейчас выберет более вредную позицию меню, чем остальные? Что, если... — Тэ, — ласковый голос резво затыкает мерзкие мысли в юном подсознании. — Выбирай то, что желаешь именно ты, а не тот голос в твоей голове, — рука господина Чона успокаивающе лежит поверх техеновой. Подросток неуверенно поднимает янтарные глаза, заглядывая в них. Боковым зрением он замечает, что Юнги незаинтересованно глядит в окно, не желая мешать и напрягать своим присутствием. Тоже психолог. Тоже всё понимает. — Смотри, может ты выпьешь клубничный милкшейк и возьмёшь что-то покушать? — делает рискованный шаг Чонгук. — Я... — глаза испуганно мечутся по картинке с напитком, куда указывает палец мужчины. В голове Техена проносятся миллионы мыслей одновременно: "Четыресто, пятьсот, шестьсот. Та, выпев один коктейль, я смогу закрыть свою дневную норму". Медовые очи нахмурено глядят на собственное запястье правой руки. Интересно, Техен по-прежнему может обхватить его большим пальцем и мизинцем? — Тэ, слушай только себя, а не того парня, который жил существовал все прошлые месяцы. — Хорошо... — голос чуть вздрагивает, а голова заторможенно кивает. Господин Чон нежно заглядывает в нерешительные глаза напротив, мягко улыбаясь. — Я люблю тебя, мой герой. Пока эти двоя не видят, Юнги показательно закатывает глаза, однако в ту же секунду его уголки губ чуть приподнимаются. Он знает, что его друг поможет потерянному в собственном разуме подростку, обрести себя. Глаза Техена мельком пробегаются по меню, останавливаясь на маленьком десерте. Предательский спутник в мыслях всё же решает, что эта еда будет не настолько калорийна. Ким злится на самого себя, но сделать ничего не может. Заткнуть убийцу внутри не получается, как бы он не старался. – Вот это, — Техен показывает пальчиком на выбранную позицию, и доктор Мин поспешно поднимается с неудобного кресла. — Тогда я пойду закажу, — стремительно уходит к стойке с бариста, оставляя друга и подростка наедине. Ким вновь задумчиво глядит на меню, пытаясь перебороть страх еды. Это тяжело, но у него есть тот, кто ему поможет. В это время господин Чон с сожалением рассматривает красивое лицо напротив. Каким же животным можно быть, чтобы довести человека до такого? Разве общество может быть настолько жестоким? — Дорогой, тебе не кажется, что я съела слишком много калорий на утро? — высокая дамочка проходит мимо их столика, держа под руку своего мужа. Техен вмиг вздрагивает, заслышав последнюю фразу. Сильно триггерит и душит. — Тэ, не обращай внимание на других, — Чонгук замечает и то, как парень вздрагивает, и то, как провожает женщину с мужчиной взглядом, рассматривая их тела и сравнивая с собой. — Я не могу, Чонгук, — губа дрожит, а янтарные глаза стремительно наполняются слезами. — Почему все лучше меня? — С чего ты решил, что они лучше? — Просто посмотри на них, — Техен иронично кивает на парочку за соседним столиком. — Они красивые, с шикарной фигурой... — Тэ, — не даёт закончить нахваливать других, — Но ведь они не должны всем нравиться. Кто-то будет восхищаться ими, а кто-то скажет, что это не его типаж. И всё это потому, что мы не можем симпатизировать каждому. Для любого человека найдётся человек, который будет ставить его выше всех остальных, — очередная тирада слов вынуждает убедиться в правильности своего решения, принятого тогда в кабинке колеса обозрения. — Почему ты помогаешь мне каждый раз? Разве тебе не надоел мой жалкий характер? — искренне не понимает действия господина Чона. — Потому что я люблю тебя, — совсем легко и непринуждённо молвит мужчина, словно ответ лежит на поверхности. — У тебя не жалкий характер, Тэ. Тебя однажды сломали, а процесс реабилитации всегда чересчур сложный и муторный. Но, если ты не желаешь продолжать жить в этом адовом круговороте, то я помогу тебе увидеть свет и солнце. — Я хочу, — два слова, дающиеся чрезвычайно тяжело. — Желание решить проблему — уже половина пути. Радоваться жизни — самое правильное решение, которое нужно принимать несколько раз в день, — ладонь Чонгука крепче сжимает маленькую техенову. Кажется, парень сейчас раскусит нижнюю губу до крови, а по засохшим дорожкам слёз покатятся новые. На парочку обращают внимание некоторые посетители заведенья, однако никто из влюблённых не придаёт этому значение. — Спасибо тебе, — тёплая улыбка только для господина Чона. — Я так хочу ближе прикоснуться к тебе, но на нас итак направлены косые взгляды. — Я же говорил, что не нужно придавать внимание к посторонним, — мужчина неожиданно наклоняется через стол ближе, припадая к удивлённо распахнутым губам. Быстрый мазок по мягким губам принуждает заинтересованные очи остальных смущённо отвернуться. Кажется, трое школьниц средних классов за дальним столиком восторженно запищали, вот только Техен не уверен в этом. — Хэй, ребята, притормозите, пожалуйста, — хриплый смех разносится сверху, от чего младший резко поднимает голову. Юнги стоит с подносом, где покоится их заказ, в то время, как на его лице играет коварная усмешка. У Мина появилось слишком много компромата на друга. — Я, конечно, понимаю, что у вас сейчас происходят всплески любви, но давайте хотя бы на улице, — мужчина садится возле Чонгука, ставя поднос посередине стола. Ким тут же окидывает взглядом содержимое: его клубничный милкшейк и пирожное, кружка чая, большая чашка экспрессо, пуноппан и хотток. Юнги берёт крепкий эспрессо с хоттоком, а Чонгук зелёный ароматный час вместе с пуноппаном. Техен заметно сглатывает, когда ставит перед собой коктейль и сладость, что не остаётся без внимания старших. — Приятного аппетита, — негромко желает господин Чон, после чего друг с Кимом повторяют его фразу. — Знаешь, Гук, — неразборчиво начинает Мин, откусывая кусок хоттока, — а я ведь даже не сомневался в том, что ты возьмёшь именно травяной чай. — А я в том, что в нашем заказе окажется чашка экспрессо, — улавливает инициативу старшего господин Чон, понимая, что этим друг желает отвлечь Техена от собственных мыслей. Ким делает маленький глоток милкшейка, ощущая одновременно приторно сладкий вкус и сильный страх. — Просто после бессонной ночи с вами, мне ещё нужно ехать на работу, — невзначай бросает старший, а Чонгук виновато глядит ему в глаза. — Прости, я обязательно помогу тебе в больнице. — У тебя есть дела поважнее, а бумажки я могу заполнить и сам, — в это время то самое "дело поважнее" смущённо опускает взгляд, делая первый укус десерта. Знали бы все, насколько тяжело было идти против самого себя, даря организму наконец желанную пищу. — Техен, тебе нравится Чимин? — не понимая, как это прозвучало, интересуется доктор Мин. — Что? — Ким так и застывает у трубочки коктейля, непонимающе глядя на Юнги. — У меня есть Чонгук, — сомнительно шепчет, в то время, как уголки губ названного радостно приподнимаются. — Как друг и человек, — тихо смеётся Мин. — А, ой, — вырывается быстрый вздох из подростка, после чего алый румянец одаривает его стыдливое личико. — Чимин очень хороший, и с ним весело.. — Делает ещё один укус десерта. Господин Чон внутренне ликует, ведь идея друга отвлечь парня разговорами отлично срабатывает. — Тогда почему бы им не быть вдвоём? — обращается старший к Чонгуку, и тот сразу понимает, для чего был весь этот допрос. — Юн, — голос звучит твёрже, — ты же понимаешь, что это не шутки, — Техен внутренне напрягается от серьёзности мужчины. — Да, понимаю. Но ведь ты же забрал Техена к себе. — Потому что он мне небезразличен. — Даже тогда я тебе нравился? — удивлённо перебивает их спор младший, заворожённо уставившись на господина Чона. — С самого первого взгляда, — тон становится мягче и расслабленнее, стоит увидеть родное лицо. — Гук, могу тебе напомнить про то, что мы с Чимином вместе, — вновь вклинивается Юнги. — Только потому, что он принудил тебя встречаться с ним месяц. — Чимин что? — с каждым новым словом старших, Техен всё больше и больше поражается Паку. — Мы с ним об этом говорили, — доктор Мин резко вспоминает, как податливый парень протяжно стонал на его коленях. Неодобрительный взгляд Чонгука был виден обоим, поэтому Ким бережно накрыл напряжённую руку своей, обращая на себя внимание. — Чонгук, мне действительно будет лучше с Чимином. Ты сможешь не пропускать работу, а я буду не один в квартире, — перспектива сидеть взаперти целыми днями сильно напрягала Техена. — Ладно, — обречённо вздохнул мужчина, словно подписал с дьяволом смертный договор. — Только, Юн, — тихо начал предупреждать Чон, — Чимин у меня в доме жить не будет, ты ведь это понимаешь? — Понимаю, мы уже обговаривали это по дороге сюда, — напоминает друг. — Для начала, спросите у самого Чимина желает ли он этого, — нерешительно вмешивается Техен, пряча глаза в своём напитке. — Ты прав, — рассудительно кивает доктор Мин, медленно пожёвывая очередной кусочек хоттока. За их столиком повисает недолгая тишина, сопровождающаяся негромкими пережёвываниями пищи. Десерты старших быстро закончились, а вот Техен до сих пор не съел даже половины. Пытается заставить себя пережевать ещё один кусочек, но больше не получается. Желудок болит от спазмов голода, а след от капельницы сейчас заметнее ощущается как никогда раньше. В голове крутится их с Чонгуком разговор на кровати, когда Ким впервые очнулся в чужой квартире. "Если ты и дальше продолжит голодать, то попросту умрёшь" — слова врача бьют набатом в голове. Это сильно помогает делать новые глотки клубничного напитка. Спокойная тишина вмиг нарушается вопросом доктора Мина: — Кстати, Гук, ты знал, что Джин уволился? — делает последние глотки крепкого кофеина. — Серьёзно? — чёрные очи удивлённо глядят на друга, не веря в услышанное. — Да. Там всё слишком мутно. Кто-то говорит, что он улетел в другую страну, кто-то о том, что ему ещё давно не нравилась его работа и вот он нашёл получше, — Юнги пожимает плечами. — Надеюсь, что у него всё в порядке, — даже не догадывается до правды господин Чон. — Вы говорите про профессора Кима? — заинтересованно спрашивает младший. Взрослые согласно угукают, после чего Техен тихо продолжает. — Учитель Сокджин был чересчур добрым по отношению ко всем. Думаю, он просто не выдержал в силу своего характера, — делает предположение. — Возможно, Тэ, но мы этого уже никогда не узнаем, — Чонгук поглаживает пальцем по маленькой ладони, даруя тёплую улыбку. — Мне кажется, что здесь что-то нечистое, — допивает до дна экспрессо. — Ладно, я быстро оплачу заказ, и поедем в лечебницу за сучёнышом, — быстро тараторит Юн, поднимаясь с неудобного кресла кофейни. — Эй, Мин, не выражайся так при детях, — неодобрительно шикает на друга господин Чон, имея в виду Техена. — Твоему ребёнку через месяц будет восемнадцать. И разве не ты матерился, как гопник в подростковом периоде? — Юнги уходит к кассе, тихо посмеиваясь. — Чонгук, ты был гопником в детстве? — пытается сопоставить образ мужчины с детской копией, однако представить господина Чона таким кажется невозможным. — Блядь, — вырывается негромкое из уст старшего, из-за чего Техен начинает звонко смеяться. — Нет, я не был таким, просто... — пытается оправдаться, однако понимает, что это не слышат. — Хорошо-хорошо, я тебе верю, — с хитрым прищуром бросает парень. Мужчина откидывается на спинку кресла, обречённо вздыхая. — Из-за не самого приятного детства в подростковом возрасте я был абсолютно разным. Одним из периодов было как раз-таки что-то подобное, о чём постоянно шутит Юнги. — Чонгук, я... Прости, — парень замечает, что вынудил вспомнить не самые радостные моменты жизни. — Ты не знал, Тэ, — мягкая улыбка трогает губы, и Ким чуть расслабляется. — Мне сложно представить тебя другим. — А какой я? — ловит на слове Чонгук. — Ну... — мысленно ударяя себя по голове, начинает бормотать подросток, — добрый, рассудительный, правильный, вежливый, — смущённо прячет глаза, — а ещё красивый и накаченный, — добавляет совсем тихо и быстро. — Пф, любишь таких, да? — господин Чон откровенно насмехается, толкая язык за щёку. — Только тебя, — уверенно поднимает взгляд, расправляя плечи. Хватит ему смущаться, он уверенный и решительный человек. — А я только тебя, — желание наклониться через стол и поцеловать ещё раз буквально съедает изнутри, однако подошедший друг портит момент. — Пойдёмте, — доктор Мин засовывает руки в карманы верхней одежды, дожидаясь, пока оба младших встанут. Чонгук поплотнее закутывает в свой шарф Техена, замечая лёгкий румянец то ли от холода открытой двери кофейни, то ли от его действий. Все трое покидают заведение, где было тепло засчет отопления. Первые лучи негреющего солнца встречают их, а от бывалых мокрых луж остались только тёмные пятна на асфальте. Господин Чон внезапно наклоняется ближе к Техену, аккуратно взяв его за подбородок и повернув на себя. Широко распахнутые губы не успевают ничего сообразить, как их накрывают приятные родные напротив. Чонгук проходится языком то по нижней податливой губе, то по верхней. Языки трепетно переплетаются, когда Ким пропускает настойчивый язык в свой рот. Поцелуй выходит нежным и мягким. В нём смешано только желание обоих, и нет никакой грубости и принуждения. Техен обретает опыт с каждым новым прикосновением к своим губам, а мужчина готов учить из раза в раз. Хрупкие руки парня обвивают шею Чонгука, и сам подросток приподнимается на носочки. Господин Чон аккуратно окутывает своими крепкими руками хрупкую талию, опаляя прикосновением мягкую кожу сквозь толстые слои одежды. Они вместе. Им хорошо. Доктор Мин облокачивается на капот своей машины, покорно дожидаясь сладкую парочку. Юнги рад, что его друг нашёл своего человека. Мужчина надеется, что Техен не предаст Гука, однако врач мысленно догадывается, что этого никогда не произойдёт, хотя нельзя никогда говорить "никогда". Остаётся только довериться Киму, и дать Чонгуку самому делать шаги в личной жизни. Ему как никак почти тридцать лет, хотя Мину тоже немало. Но, может, в возрасте тридцати двух лет, всё же можно завести отношения? Может всё-таки впустить в свою жизнь розоволосого парня? Сейчас всё зависит только от самого Чимина и терпения Юнги. Зачем всю жизнь бегать друг от друга?