Lionize

Тишина. Улыбка. Скрытность. " – Я люблю тебя, дорогой."

" – И я тебя, моё солнышко. "

Парень широко улыбается, читая сообщение от своего возлюбленного. Он сидит в туалете и тайно переписывается, пока никто не видит. Про себя молится о том, чтобы к нему не зашли и не застали в руках запрещёнку. В помещении пока что никого нет, ведь парень сбежал с урока и теперь может насладиться неким общением с родным человеком. Здесь достаточно тихо, однако ужасная вонь уже распирает лёгкие. Но выбрать помещение получше он не смог, ведь туалет – практически единственное место, где нет камер. У тяжело больных они стоят даже в палатах, а за дверьми находятся санитары, готовые тут же ворваться в комнату и успокоить пациента. Парню повезло, ведь его случай не настолько плох, чтобы за ним постоянно следили и пичкали множеством таблеток. Да, он пьёт антидепрессанты несколько раз и всякие другие лекарства, однако это всего лишь раза два в день, а не каждые десять минут. Люди здесь начинают походить на овощей. " – Милый, у тебя всё хорошо в больнице? “ – интересуется собеседник, ставя обеспокоенный смайлик в конце.

" – Всё замечательно, возможно, меня скоро выпишут, ведь я иду на поправку. " – сидящий в туалете быстро печатает ответ, не переставая улыбаться.

Однако он не догадывается о том, что человек по ту сторону экрана сморщил в омерзение лицо и тайно пожелал, чтобы парень не возвращался из этой лечебницы ещё хотя бы месяц, а лучше и всю жизнь. “ – Я так соскучился по тебе, Чон-и, возвращайся скорее! " – льётся жалкая ложь от собеседника.

“ – Обязательно! Прости, любимый, но мне нужно идти, я и так сбежал с урока и прячусь ото всех. " – Чон засовывает телефон в небольшой карман боксеров, который сшил сам и поставил реакцию "сердечка" на ответное сообщение возлюбленного.

Парень поднимается с холодного кафеля и подходит к раковине. Та разбита в некоторых местах, а из крана рядом не перестаёт течь холодная вода. Горячей здесь нет. Он быстро умывает лицо, дабы сделать вид, что в санузел ходил не просто так и для того, чтобы не вызвать лишнего внимания к своей персоне. Закрыв кран, Чон покидает помещение, возвращаясь к своей группе. Немного странно было учиться с людьми, которым девятнадцать и больше лет. Хоть он и был их возраста, однако это всё же было непривычно, ведь те не тянули и до пятнадцати лет. Общаться с людьми, у которых не самые приятные проблемы со здоровьем, а уж тем-более дружить с ними, было не так просто, как кажется. Поэтому парень и выбирал общение с ребятами помладше года на два, ведь с ними было намного комфортнее, нежели с ровесниками. В больнице никто не ограничивался в дружбе, однако контакт с противоположным полом был запрещён, что никак не волновало Чона. Он был нетрадиционной ориентации и не скрывал её перед своим другом, который относился к ней совершенно нормально и даже обыденно. Пару раз, парень задумывался о том, а не гей ли его знакомый, однако быстро эту мысль отметал. Тот не один раз тайно проникал в комнаты девочек и пытался глупо флиртовать. Некоторые велись на это и даже шли на продолжение, но многие просто смущённо отводили взгляд или вовсе убегали в другую комнату. Телефон вновь завибрировал, и Чон тут же тихо выругался. Как он мог забыть выключить его, когда уходил? И что ему делать сейчас, ведь он находится посреди коридора, а возле стоят пару санитарок и наблюдают за ним. – Что-то не так? – парень вздрогнул, когда ощутил руку на своём плече, но тут же выдохнул, понимая, кому принадлежит этот низкий голос. – Нет, всё в порядке, – он обернулся на месте и мягко растянул губы в улыбке. – Почему ты не на занятии? – Вышел в туалет, уже возвращаюсь обратно, – Чон подмечал внешний вид мужчины напротив. Тот был одет во всё чёрное, впрочем, как и всегда, однако его лицо не выражало обыденное дружелюбие. Сейчас оно было хмурым и даже слегка злым, что немного пугало. – Господин Чон, у Вас всё нормально? – всё же поинтересовался младший. – Да. Не волнуйся, Хосок, и иди на урок. Скажи, что я задержал тебя, – лёгкая улыбка коснулась губ Чонгука и тот развернулся, направляясь к себе в кабинет. – Хорошо, господин Чон, – парень бросил незамысловатый взгляд на спину уходящего мужчины, а сам про себя обрадовался. Ему не придётся выдумывать оправдания, почему его так долго не было, доктор сам того не понимая, помог ему. Хосок на эмоциях позабыл про невыключенный телефон и с лёгкостью поторопился в кабинет. Однако по пути к нему, он боковым зрением заметил Чимина, который нёсся со всей скорости с третьего этажа и улыбался своей коварной улыбкой. – Чим! – парень выкрикнул на весь коридор имя друга, привлекая к себе внимание каждого. Названый тут же обернулся и, заприметив Чона, радостно подбежал к нему. – Хосок, ты не представляешь, что только что произошло, – Пак сильно запыхался, словно пробежал долгий марафон. – Боюсь спросить что, – старший скептически выгнул бровь, ожидая продолжения. – В общем, слушай..

*десятью минутами ранее*

– Тётушка Вэй, а куда мы идём? – Пак с женщиной проходили пролёт между вторым и третьим этажом. – Мне запретили говорить, поэтому просто следуйте за мной, – санитарка зашла на третий этаж и свернула направо, не замечая в миг нахмуренное лицо Чимина. В голове парня сразу пронеслась мысль о том, что кабинет доктора Мина располагается тоже на третьем этаже и неужели тот решил встретиться с ним после случая в кабинете? С каждым новым шагом его догадки подтверждались всё с большей уверенностью, а состояние давно престало быть спокойным. – Мы пришли, – неожиданно разрезал тишину голос женщины впереди. Чимин поднял голову туда, где стояла тётушка Вэй и недовольно цокнул языком. Дверь кабинета, возле которой они стояли, Пак знал идеально и даже был в курсе, как можно взломать её замок и незаметно прошмыгнуть внутрь. – Пак Чимин, проходите в кабинет, – санитарка решила подтолкнуть подростка, ведь тот стоял истуканом пару секунд и ничего не делал. – А? Да-да, иду, – парень быстро опомнился и, не постучав, зашёл в знакомое помещение. Приятный запах духов мужчины тут же ударил в ноздри, заставляя невольно затянуть воздух. Но, посмотрев вперёд себя, Пак мигом нахмурился, заприметив кресло, развёрнутое к стене. На нём явно кто-то сидел, ведь напряжённое дыхание человека было слышно даже на расстоянии пары метров. Юноша закусил нижнюю губу от волнения, однако за секунду сменил выражение лица на уверенное и гордой походкой направился к большому столу. Взгляд невольно зацепился за кресло, где совсем недавно хозяин кабинета пытался вывести Пака из себя, из-за чего кончики ушей слегка покраснели. Подойдя вплотную к столу, парень с громким ударом положил ладони на гладкую поверхность и уставился недобрым взглядом на спинку дорогого стула. – Так и будете прятаться, доктор Мин? – писклявым голосом выговорил последние два слова. Чёрный стул тут же развернулся, показывая хозяина кабинета. Его руки были сложены в замок, а брови нахмурены. – Давно не виделись, Чимин, – в голосе не было и доли шутки. – Очень давно. – Я бы хотел с тобой нормально поговорить и обсудить наше положение, – сразу перешёл к делу. – Наше положение? Доктор Мин, вы что, беременны? – как всегда проявлял свой характер Пак. Врач на это лишь томно вздохнул, пытаясь не обращать внимание на бессмысленные высказывания парня и продолжил говорить дальше. – Всё, что было недавно в кабинете – недоразумение, которое мы просто забудем и будем жить спокойно дальше, как и было. – Как и было не будет, Юнги, – Чимин слегка повысил голос, поражаясь словам мужчины. – Я не смогу оставить спокойно то, что недавно произошло, ну уж нет. – А что ты предлагаешь, Чимин? – казалось, что Юнги пережил самые худшие моменты жизни и готов был похоронить себя заживо. – Я могу пойти тебе на компромисс. Пак на пару секунд замолчал, а после его губы растянулись в коварной улыбке, не предвещая ничего хорошего, а мужчина лишь больше напрягся. – Доктор Мин, встречайтесь со мной месяц, – брови названого тут же поднялись, в то время, как в спокойных прежде глазах, перемешалось множество эмоций. – Что?! Чимин, что ты несёшь?! – А что не так? Ты сам сказал, чтобы я предлагал свои условия, не вижу ничего такого в этом. – Но я же не гей! – Не гей, но отсосал мне, – Пак ещё шире растянулся в улыбке, понимая, что правда на его стороне. Мужчина резко замолчал, не придумав, что ответить. Он всю жизнь думал, что является самым настоящим натуралом, однако, когда он удовлетворял парня в кабинете, то даже и не задумывался над тем, что делает. И как после этого Мин может говорить что-то против? Да, его родители с детства навязывали то, что те, кто нетрадиционной ориентации - нелюди и отброски общества, в то время как сам сын дружил с Чонгуком, который был геем и не скрывал это перед близкими ему людьми. Неправильно как-то получается. – И чего вы замолчали, доктор Мин? – Чимин уже не выдерживал этой напряжённой паузы. Врач перевёл затуманенный взгляд на парня, ещё больше нахмурившись. – Если Вы не согласитесь, то я расскажу всем, что произошло в кабинете, – бессовестно начал шантажировать. – И подставишь этим сам себя же, – ответил ему бесцветно мужчина. – У меня и так не самая лучшая репутация здесь, мне уже наплевать на всё, - парень говорил абсолютную правду. По больнице ходило много слухов об интимной жизни Пака. Легче было сказать, кто не был его в постели, и с кем он состоял хоть в каких-то продолжительных отношениях. – Пополнишь свой список ночных похождений, Чимин? – Всё зависит от тебя, Юнги, - парень не переставал коварно улыбаться. Победа была за ним. – А что потом? – Потом... – подросток сделал задумчивое выражение лица, словно не знал ответа. – А потом суп с котом, – протараторил под закатанные глаза мужчины. – После, я отстану от тебя и всё забуду, – переменился в лице и ответил без доли шутки. – Я согласен, – Мин громко выдохнул, словно на него свалился тяжёлый камень и давил своим весом. Он нагрёб на себя одни лишь мучения. – Вот и отлично, а теперь, заключим нашу сделку, – Чимин быстро схватил мужчину за воротник халата и притянул его ошарашенное лицо к себе, оставляя размазанный поцелуй на губах, а после мигом отстранился и направился прямиком к выходу. Им действовала сейчас лишь импульсивность и дрянной характер, однако Пака это никак не волновало. Мин кинул пронзительный взгляд на спину выходящего из помещения подростка, а в мыслях пронеслось лишь одно – "мелкая сучка", это прозвище идеально подходило под поведение парня. Впереди их ждёт незабываемый месяц, который мужчина уж явно запомнит до конца своих дней.

*настоящее время*

– О-фи-геть, – по слогам произнёс собеседник. Тот слушал весь этот рассказ с широко открытыми глазами и не мог поверить в то, что услышал. – Круто же я придумал, согласись? – Чимин горделиво поднял голову вверх, показывая своё превосходство перед другом. – Да... Я полон удивления, – Хосок в своей манере заменял привычные для ушей Пака маты, на что тот постоянно хихикал. - Я даже не знаю, чему больше удивлён: тому, что ты заставил доктора Мина встречаться с собой месяц или тому, что вы делали за закрытыми дверьми. Да боже мой, я в этот момент буквально находился по ту сторону и ничего не подразумевал. Конечно, когда ты вышел из кабинета слегка помятым, меня это немного напрягло, однако я списал это всё на привычный осмотр. – Так меня и осмотрели. Правда, чуть получше, чем остальных, – Чимин в какой раз за день растянул губы в оскале. – Чим, не начинай, – протяжно попросил парень. – Сейчас не до твоих шуточек. – Так я и не шучу. Чистая правда, – и ведь не поспоришь. – Что вы здесь устроили! – на двух друзей надвигалась какая-та злая женщина. – Живо по кабинетам! Оба парня слегка вздрогнули и, перекинувшись коротким взглядом, означающим закончить диалог попозже, разошлись по разные стороны. Никому в данный момент не нужны были неприятности в виде лица разъярённой санитарки. Обсудить начатый диалог они ещё успеют за закрытыми дверями палаты, без лишних взглядов. Однако не следует забывать, что даже у стен есть уши.

***

Скрип входной двери вывел парня из тягостных мыслей. Он перевёл взгляд туда, откуда раздался звук, точно так же, как и остальные находящиеся в кабинете ребята. В проходе показалась уже знакомая розовая макушка, а потому на лице скучающего подростка появилась радостная улыбка. Профессор кинул быстрый взгляд на вошедшего, но тут же вновь его перевёл на доску, продолжая вести скучный урок. – Приветики, я вернулся, – младший тихо подсел к одинокому парню и прошептал почти неслышно. – Не заснул здесь без меня? – Я чуть не умер от скуки, – в тон первому ответил старший. – Теперь ты не будешь одинок Тэ, давай продолжим начатое? – его слова звучали не просто, как факт того, что Техену больше не будет нужно отсиживать уроки, а то, что Ким теперь не один и у него есть друг, который всегда разбавит атмосферу. Хотелось в это верить, однако парень ещё давно потерял доверие в людям. – Да, давай, – согласился на предложение Пака, после чего они продолжили начатую игру в карты. Техен не расспрашивал Чимина о том, для чего его позвали, ведь искренне верил, что ради какого-то медицинского осмотра или чего-то похожего. Но как же на самом деле он ошибался.

***

Чернота. Отвращение. Всплеск эмоций. На душе кошки мечутся и хочется разорвать хоть лист бумаги, чтобы унять сильную ярость. Лишь одно желание рвать и метать разрывает грудную клетку, спирая тяжёлое дыхание. С ним никогда такого не было. Даже в самые трудные моменты жизни, он умел держать всё в себе и не показывать эмоций, но сейчас ярость заполонила его тёмные очи. Нестриженные пару дней ногти на пальцах больно раздирают ладони в кровь, не желая видеть грубую кожу. Губы закусаны и поджаты, а взгляд сосредоточен на одной точке впереди. Он не знает, как справиться с гневом, хотя должен. Все его привычные техники больше не помогают, а наоборот, лишь выводят из себя. Сейчас лучше не единой живой душе не попадаться ему на глаза, ведь тогда им не понравится исчезнувшее дружелюбие. Одно неправильное действие и всё полетит к чертям. Воздух сгустился в напряженные чёрные дымки, а парфюм, привычный для этого пространства, стал намного тяжелее обычного. Дышать становится трудно, но открывать окно совершенно бесполезно. Ясность рассудка не получится вернуть так быстро. Он старался сдерживаться по пути в это место, и, будем честны, у него довольно хорошо это получалось, хотя заинтересованные взгляды работников, он ощущал даже не глядя. Стоит совершить один неправильный поступок или же на секунду потерять привычное дружелюбие, как сразу каждый, кому не лень, осудит тебя и выскажет своё ненужное мнение. Ручка тяжёлой двери в паре метров от него дёргается. Кто-то явно решил лишиться жизни. Сидящий за дубовым столом человек, поднимает чёрные омуты на входящего, не переставая хмуриться. Теперь в кабинете смешались два аромата, но один практически полностью заглушает новый. У того даже нет шанса. Взгляд становится ещё мрачнее, когда новый человек скрывает свое лицо под низким капюшоном, но догадки все равно появляются. Тот одет в больничную форму, а его фигура что-то напоминает. Сидящему видеть никого не хочется, да ещё и тех, у кого отсутствуют манеры. Вошедший даже не постучался, совершая очень глупую сейчас ошибку. – Кто? – голос сидящего мужчины пропитан строгостью, а прежняя злость никуда не делась. Его вопрос разрезал гробовую тишину, однако ответа не последовало, заставляя кулак сжаться ещё сильнее, в то время, как алая жидкость вытекала из него тонкой струёй. Но ответа не последовало и через пару секунд пришлось ещё грубее повторить вопрос: – Кто?! – нервы уже сдавали, а мужчина был готов подорваться с места и разорвать ткань на голове незнакомца. Весь его разум кричал о том, что тот знает, кто это, однако память никак не могла собрать полный образ. Вошедший человек резко сдвинулся с места, заставляя брови сидящего сильнее нахмуриться. Тот выглядел загадочно и словно сбежал с какого-то праздника, ведь тонкая белая мантия с капюшоном, закрывала его тело, оставляя нечёткий силуэт. Он двигался плавно и даже казалось, что заигрывал с мужчиной, однако тому сейчас было явно не до шуток. Незнакомец с лёгкостью в теле, практически "подплыл" к тяжёлому дубовому столу, аккуратно садясь на тот и опираясь руками назад. – Встань, – голос не требовал возражений, отдавая чёткий приказ. Но в ответ на это, рука загадочного человека потянулась к тонкой ткани на лице, срывая быстрым движением. У незнакомца оказались пепельные волосы, завитые в лёгкие кудри. Приятные черты лица, пухлые розовые губки, небольшие мягкие щёчки, аккуратный носик. И глаза... Они были похожи на бесконечный океан, в котором можно утонуть, один раз попробовав заплыть. Казалось, что эти небесные очи принадлежат ангелу, но мужчина знал, что от небесного божества там только внешность. Внутри сидит дьявол с самой мерзкой душой, который может причинить множество ран, никогда не уходящих после. – Проваливай в чёрту! – мужчина не сдерживался в выражениях, позволяя себе нелестно высказываться. Человек напротив заслужил. Даже больше. – Я тебя нашёл, Чонгук~и, – мягкие губы ласково произносили имя когда-то любимого человека. – В нашу последнюю встречу ты сказал, что я – псих, поэтому я последовал твоему совету и решил пройти лечение. И вот, я здесь. В этой психушке. Вместе с тобой, мой доктор. – Уходи отсюда, пока не поздно, – голос был пропитан яростью и предупреждением. Господин Чон старался сдерживать гнев, готовый обрушиться с головой в любую секунду. Он только час назад побывал в тюрьме, где встретил человека, чей брат насиловал его в детстве, а сейчас и он сам попытался использовать пациента Чонгука. Мужчине хочется разорвать сидящего на его столе парня в клочья, ведь прошлая обида вернулась с сильной отдачей. – Чонсон, я ещё раз повторяю, катись к чёртовой матери! – Ну что ты, Чон~и, уже забыл наше совместное прошлое? Прошёл ведь всего год. Я и не думал, что у тебя такая плохая память, – парень с наигранностью лепетал все эти слова, закручивая белый локон тонким пальцем. – Как я могу забыть то, что ты под веществами пришёл в наш дом с каким-то парнем и сказал, чтобы я ушёл на ночь, дабы вы смогли провести незабываемую ночь вместе, в то время, как мы с тобой находились в отношениях? – господин Чон выплёвывал каждую фразу со злостью, словно ни на секунду не забывал произошедшее. – Ой, та подумаешь, с кем не бывает. Я совершил ошибку, признаюсь. Больше так не буду, – Чонсон выдвинул пухлые губки, стараясь выглядеть как маленький ребёночек, что вызывало отвращение у Чонгука. – Ты так детально помнишь прошлое. Это заставляет меня думать о том, что ты всё ещё любишь меня. – Не неси бред! – господин Чон не беспокоился о том, что его мог кто-то услышать. – Всё, Чонгук~и. Теперь я твой пациент, и ты обязан меня лечить. Я уже прочитал правила этой психушки и знаешь что? Отношения здесь никак не запрещены, – Чонсон был полон решимости и уверенности в своём глупом плане. – Ублюдок. – Любимый ублюдок, – растянулся в мерзкой улыбке голубоглазый ангел. – Я отдам тебя Тэджуну, который занимается тяжело больными людьми. Ты идеально подходишь. Тэджун быстро перевоспитает твой дрянной характер, – господин Чон тут же выстроил всё в свою пользу. – Ты не посмеешь! – его голос звучал, как у обиженной тридцатилетней англичанки, которая была в браке с богатым папиком. – Посмею. Чонсон тут же наклонился к лицу мужчины напротив и поднял указательным пальцем его подбородок на себя. Улыбка с лица Чонгука в миг спала, а брови нахмурились. – Что ты творишь?! – очередной выкрик, за которым последовала улыбка на лице парня, не предвещающая ничего хорошего. По кабинету тут же раздался короткий стук. Оба находящихся внутри обернулись к входной двери, не издавая и звука. Человек, стоящий по ту сторону, не дождавшись никакого ответа, дёрнул за ручку двери, а та с лёгкостью поддалась. Чонсон недовольно цокнул языком, понимая, что забыл закрыть дверь, однако следующее решение заставило мир на секунду замереть. Техен, аккуратно проскользнувший внутрь кабинета, застыл истуканом на месте. Сидящий красивый беловолосый незнакомец целовал губы Чонгука, выгнувшись в изящной позе на дубовом столе. Он был похож на ангела, а потому было неудивительно, что господин Чон выбрал в качестве возлюбленного именно его. Но сердце подростка всё равно больно кольнуло, а дыхание остановилось. Почему ему больно смотреть на это? – Ой... Извините, я помешал вам, – голос Кима начинал дрожать, а предательски поступившие слёзы хлынули из глаз. Парень тут же развернулся, прочь выбегая из кабинета. Чонгук в миг оттолкнул от себя Чонсона, наконец соображая, что только что произошло и также подорвался с кресла, вылетая из кабинета. – Техен! Подожди! – его голос оглушал весь этаж, полный ошарашенными пациентами с работниками. Господин Чон не понимал, почему ему было так важно сказать парню, что они с Чонсоном не встречаются и всё это недоразумение. Почему он вообще должен оправдываться перед ним? Кто они друг другу? Однако это именно он сейчас бежит через всю больницу, наплевав на всё, лишь бы догнать своего пациента. А что Техен? Почему у него слёзы скатываются одна за другой, оставляя мокрые следы на лице, разъедающие кожу мягкого личика. На что Ким вообще надеялся? На то, что господин Чон не занят, хотя тому явно около тридцати лет, или на что? Почему Техен вообще думает о том, что у него был шанс? С чего вдруг парню вообще быть с Чонгуком? Этот мужчина не вызывал никакого доверия, а уж тем-более не был интересен парню, ведь так? Но ведь захлёбывается в слезах сейчас именно Техен. Лучше ему прибежать к Хосоку. Тот был единственным человеком, который пока что не подорвал доверие парня. Бумаги, которые ему поручили отнести господину Чону он давно где-то обронил ещё на четвёртом этаже. На лифте Ким спускаться не стал, ведь так мужчина точно догонит его. Как Техену вообще удаётся убежать от мускулистого врача? Возможно, это адреналин в крови, а может выброс энергии. Однако ничего не меняется. Парень в какой раз убегает от Чонгука, а тот пытается догнать и успокоить. Но Техен больше не разрешит. Пускай бежит к своему голубоглазому ангелу. – Техен, подожди! – в сотый раз кричит господин Чон, намереваясь оправдаться перед парнем. А зачем вообще? Кто такой этот Техен, чтобы мужчина оправдывался перед ним о том, с кем разделяет свою постель? Парень резко останавливается на месте, заставляя этим врача позади резко затормозить и чуть ли не врезаться в подростка. Быстро развернувшись на месте лицом к мужчине, Техен злым взглядом упирается в чёрные омуты напротив. – Чонгук, отстань от меня! – срывается на крик, словно не привлёк недостаточно внимания. – Поговорим потом, а сейчас уйди, – цедит сквозь зубы. – Тэ... – голос господина Чона звучит опустошённо. – Уходи, Чонгук, – глядит снизу вверх острым взглядом, пропитанным горечью. По его лицу, не переставая, скатываются горькие дорожки слёз, от чего сердце в груди старшего медленно разрывается. Ему больно смотреть на Кима и понимать, что в его нынешнем состоянии виноват лишь он сам. – Хорошо, Техен, я уйду, – господин Чон всё же решает оставить парня одного, ведь объяснять всю ситуацию на эмоциях и на глазах у множества людей заставить не может, хотя очень хочет. Но опять же, почему Чонгук должен объясняться? Кто они друг другу, чтобы устраивать такие сцены поссорившихся супругов? – Вот и проваливай, – Ким отвечает грубо, не думая, а после разворачивается на ватных ногах, вытирая предательские слёзы и шагая в сторону их с Хосоком комнаты. Юноше плевать на то, что каждый вокруг уставился на него и шепчется, в том числе и его новые одногруппники. Сейчас совсем не до этого. Ему бы в себе разобраться. В голове туман, пустота, обида. Лишь желание завалиться на кровать и проплакать там весь оставшийся день, вертевшись в ней. А в это время господин Чон никуда не уходит и глядит вслед заплаканному парню. Не хватало, чтобы с тем ещё что-то произошло по пути или к нему пристали бы санитары с желанием вколоть раствора и вырубить. Чонгук беспокоится за Техена и мечтает объяснить всю эту ситуацию, однако даёт возможность Киму прийти в себя. Тот же подходит к нужной двери, практически не глядя, и вновь дёргает легко поддающуюся ручку. Парень открывает дверь в комнату и бросает быстрый взгляд вперёд.

По всей больнице раздаётся душераздирающий вопль.