Лучик света во тьме — том 1

С того злополучного дня минуло без малого девять лет. Брошенное в ссоре обещание оказалось не просто пустыми словами, и уже на следующий день Аврора покинула отчий дом, даже не сопротивляясь. Они оба знали, что это будет лучшим исходом. Знали, что она не оставит попытки пробраться в подвал, знали, что после произошедшего не смогут контактировать, во всяком случае первое время. Алекс надеялся, что юношеский максимализм со временем пропадёт и всё будет как раньше, но, к его собственному сожалению, мечта так и осталась мечтой. Время шло, а от дочери не появилось ни одного письма или записки, пускай мужчина продолжал исправно слать ей деньги. Думал ли он о ней или этим исправно занимался его нотариус? Скучал ли? Хотел ли всё исправить? Временами, ворочаясь перед сном, Аврора прокручивала в голове воспоминания, пытаясь вспомнить то счастье, что некогда следовало за ней по пятам каждый день… Но не могла. На месте былого остались лишь шрамы, отдающие острой болью, стоило только задеть их. Время шло, и вскоре интернат был окончен, впереди девушку ждал университет, в который она вполне успешно поступила, зарекомендовав себя как талантливую молодую художницу. Пускай теория у неё и хромала, с практикой Бёрджесс справлялась отлично. И не смотря на то, что первое время Аврора строила планы по тому, как вернётся домой, как освободит того мужчину, или чем бы оно ни было, и докажет отцу, что тот ошибается… Этого так и не произошло. Как и после её первого визита в подвал, увиденное медленно начинало забываться. Собственная жизнь захватила все мысли, и вскоре планы обратились фантазиями да мечтами, коим так и не удалось сбыться. Как и в прошлый раз, всё было списано на бурное воображение, а ссора с отцом, пускай и не исчезла, но исказилась, выставив того не в самом лучшем свете, если не открыто демонизируя для сознания девушки.

***

Тёмная ночь давно вступила в свои права, окутав всё вокруг мягким одеялом тишины и спокойствия. Картинка, раскинувшаяся в одной из комнат общежития, была вполне привычна для подобного места. Молодая студентка лежала на кипе бумаг с карандашом в одной из рук, что буквально несколько минут назад танцевал на бумаге, вырисовывая на ней причудливые фигуры. Единственным освещением в помещении служила довольно яркая настольная лампа, её же свет освещал расслабленное женское лицо, на котором лежало несколько прядей ярких светлых волос. Они же были разбросаны по её спине, своими причудливыми завитками напоминая змей, что охраняли покой своей госпожи. Однако какими были её грёзы? Что же… занятная картина, раскинувшаяся перед спящей, напоминала не просто сновидение, но воспоминание или, что куда интереснее, послание. Босые ноги бесшумно ступали по каменному полу, усыпанному мелкими камешками и осколками стекла, что раньше наверняка собирались в прекрасные витражи. Впереди, петляя, начиналась лестница, ведущая к величественному, но ныне пустому, каменному трону. Кто его занимал и почему сейчас это место выглядит таким заброшенным? Что это за заброшенный дворец? От этого места по коже шли мурашки, происходящее определённо не было похоже на сон, хотя точно являлось таковым. Съёжившись от пробежавшегося по позвоночнику холода, девушка медленно направилась к лестнице, стараясь не наступать на осколки. Незнакомое место казалось по-своему знакомым и даже родным, но почему? Подойдя к трону, девушка замерла. Каменный, совсем не похожий на мебель из обычного мира, он будто хранил в себе величие своего хозяина. Толком не понимая почему, Аврора протянула к нему руку, но не успела коснуться его и пальцем, как всё вокруг просто… исчезло. Вокруг была лишь пустота, свободное падение куда-то вниз, а над головой — россыпь сверкающих звёзд… И падая, она видела собственные воспоминания, напоминавшие порталы, разрезающие пространство. Детство, отец и… подвал. Тёмное помещение, в центре которого находился стеклянный шар, в котором сверкали чьи-то глаза. Увиденное мимолётно мгновенно закрепилось в памяти, дав ответ, и именно тогда сон отступил, а глаза сами собой открылись, ознаменовав пробуждение. От неудобной позы тело затекло и словно налилось свинцом, а по подбородку стекла тонкая ниточка слюны, что уже успела образовать небольшую лужицу на старательно отрисованном чертеже. Вот только до этого Авроре не было дела, сейчас её мысли занимал только… Он.

***

И вот она стоит на пороге места, что некогда было ей домом. Старое, тёмное, обросшее плющом здание совсем не навевало мысли о детстве. Оно будто… Изменилось, стоило только лучику света покинуть его, но воспоминания остались там же, замерли во времени, не меняясь в отличие от дома или даже небольшого сада прямо перед особняком. Обернувшись, Аврора остановила мельтешащий от волнения взгляд на качающихся из-за ветра старых верёвчатых качельках, установленных отцом специально для неё на старой яблоне. Когда-то её ветви и крона были убежищем, природным домиком, в котором девочка часто пряталась от взрослых, забираясь всё выше и выше, пока… Отмахнув назойливое воспоминание, девушка вновь окинула взглядом особняк, что сейчас больше был похож на склеп, нежели на жилое здание. И всё же, прошло столько лет, а она снова здесь. Ирония судьбы? Кто знает… Звонок, долгий и протяжный, раздаётся по всему дому, будто оживляя его вновь, но лишь для того, чтобы снова погрузить во тьму, полную отчаяния и страха. Меж тем нечто в подвале также встрепенулось, словно предчувствуя, что произойдёт дальше. Дверь неспешно открылась, скрипя петлями. На пороге стоял пожилой мужчина, вероятно, дворецкий или помощник её отца. — Чего вам? — Дружелюбие, видимо, было не самой сильной его стороной. — Моё имя Аврора, Аврора Бёрджесс. Полагаю, вам известно обо мне со слов отца, я пришла повидать его. Стоило только этим словам сорваться с губ девушки, как взгляд мужчины изменился, стал осознаннее и даже вежливее. — Дочь Алекса Бёрджесса? Он о вас упоминал… В последнее время даже чаще обычного, будто знал что вы придёте. — Открыв дверь, пропуская нежданную гостью внутрь, он прошёл чуть вперёд, продолжив. — Ваш отец совсем плох последние годы, старость отнимает у него все силы. Уверен, он будет рад вам. «А уж как я буду рада…» — Сдержав язвительный комментарий, блондинка шла следом, изредка оборачиваясь. Дом и правда изменился, его пропитал жуткий смрад смерти, от которого в животе завязывался тугой узел отвращения. Изнутри особняк был окутан пеленой, туманом, пройти через который казалось невозможным. Каждый новый шаг давался с трудом, девушка отрешённо смотрела только вперёд, более не желая поддаваться чувству ностальгии, погружаться в воспоминания, ведь она знала, стоит утонуть в них — и она не сможет сделать то, зачем пришла, не сможет уйти и станет узницей этого места, также как и Алекс… И вот наконец впереди показалась заветная спальня отца. Дворецкий, казалось, хотел сказать что-то ещё, но Аврора, не желая выслушивать очередную порцию причитаний об отце, не медля зашла в комнату. Здесь было ещё хуже, чем в самом особняке. Это было подобно столкновению жизни в лице пышущей молодостью девушки и смерти, олицетворявшейся в дряхлом старике, лежащим в кровати, с трудом совершающим какие-либо действия. Можно сказать, она ощущала жалость, граничившую с отвращением. Старость пугает, но куда больше ужасает её приближение. — Рори… Ты пришла… — От хриплого голоса узел в животе стал лишь туже, практически перекрывая кислород, также пропитанный запахом старости и смерти. — Ты знаешь, зачем я здесь. — Холодный голос некогда нежной, как роза, девочки был пропитан ненавистью, разрезавшей воздух подобно самому острому кинжалу. — Знаю… Принятие, отчаяние? Что было скрыто за маской безумия, пришедшего к Алексу в старости? — И ты знаешь, что не сможешь меня остановить, ведь так? Ответом было молчание. Он знал. И всё же положение отца, пускай и приёмного, вызывало какое никакое сочувствие, хоть сама Аврора никогда бы в этом не призналась…

***

Некогда манившая дверь в подвал ныне источала зловещую атмосферу ожидания. Пленник этих стен давно ждал её, во всяком случае так думала сама девушка, ступая вниз по лестнице. Была ли это её судьба или просто совпадение? Сидящие за столами охранники зашевелились, подобно сонным мухам, стоило только загадочной незнакомке войти в поле их зрения. — Спокойно, я — дочь вашего нанимателя. Я здесь не задержусь… — Слова слетели с губ, подобно воде, не имеющей ни цвета, ни запаха. Всё внимание девушки было приковано к стеклянному шару. Находящийся в нём мужчина также начал подавать признаки жизни, хотя, это вполне могло быть богатое воображение Авроры. Подойдя к сфере, Бёрджесс на секунду застыла. Точно ли она поступает правильно? Кем бы ни был этот… Это существо...      Его можно считать виновным в её ссоре с отцом. Более того, она ничего не знала о нём. Что если отец был прав и не стоит его освобождать? А что вообще может значить простой рисунок на полу? Незнакомые руны, символы, которых Аврора никогда прежде не видела, не знала их значения. Быть может, тот сон был не побуждением к действию, но предупреждением? Присев на корточки, девушка заглянула в наблюдающие за ней глаза. Они таили в себе злобу и желание отомстить или же надежду на свободу и… Благодарность? Словно он знал, зачем она пришла и что собиралась делать, был уверен в этом. А может, лишь ждал, чтобы навредить? Порочный круг из борьбы дающего предупреждения подсознания и сердца, что просто хотело поступить правильно. Жалость, самобичевание и страх. Смесь, больше похожая на кипящее масло, в которое она была вынуждена окунуть руку, пускай и знала, что сильно обожжётся. Однако решение уже было принято, и наконец с потрескавшихся губ сорвалось то, что можно было считать за окончательное решение: — Прости, что не пришла раньше. — Она сказала это самым тихим шёпотом, едва шевеля губами, но знала: он услышал. Одно движение заставило заткнуть все лишние мысли. Не дрогнув, тонкие длинные пальцы провели по полу, стирая довольно значительную часть краски, коей был нарисован злосчастный защитный круг. Было это концом или новым началом? Встав, Аврора в последний раз окинула пленника взглядом и поспешила покинуть это зловонное место.

***

Внезапно навалившаяся усталость сковывала тело, засыпала веки песком, но даже несмотря на это ноги сами нашли путь в её бывшую спальню. Скрипучая дверь открылась, пропуская девушку внутрь. Мебель, вещи, да даже рисунки — здесь не изменилось совершенно ничего. На полках не было пыли, все эти годы слуги продолжали исправно сохранять порядок, вот только даже несмотря на это бывшая детская больше не напоминала ту, что была у Авроры в воспоминаниях. Некогда яркая резная мебель выцвела, словно из неё вытянули все краски. Ныне это место опустело, стало чужим и холодным, но было слишком поздно, чтобы ехать обратно в общежитие, а потому не оставалось иного выбора, кроме как остаться хотя бы на ночь. Прикрыв за собой дверь, Бёрджесс устало опустилась на кровать. Произошедшее несколькими минутами назад никак не выходило у неё из головы. Авроре казалось, стоит стереть этот злосчастный защитный круг, и всё закончится… Однако хотела ли она этого? Хотела ли позабыть о том незнакомце?.. Размышления вереницей тянулись друг за другом, пока не остановились на одном — на Его глазах, позже растаявших во сне или же наоборот, став его частью.

***

Аврора не знала, что происходило в мире вокруг, её поглотил крайне необычный и на удивление живой сон. Открыв глаза, девушка ожидала вновь оказаться в своей старой детской, однако вместо этого она увидела тёмный лес, практически полностью скрытый пеленой тумана. Босые ноги зарылись в слегка влажную от росы траву, Бёрджесс могла ощутить лёгкие, но хлёсткие прикосновения ветра, трепавшего её золотистые волосы, что больше походили на ласки, и лишь отсутствие холода говорило ей о том, что это сон. Вот только была ли она здесь одна? Туман медленно отступал, открывая взору раскинувшуюся чуть дальше поляну, объятую ласковым лунным светом. По ней россыпью, подобно звёздам на небе, росли самые разные цветы, вот только в отличие от настоящих, они были слишком бледными, даже серыми. Картина вокруг притягивала, манила забыться, стать частью этого места, но на душе не было того умиротворения что раскинулось вокруг. Отступивший туман не хотел исчезать до конца и если прислушаться, в нём можно было услышать шёпот, словно он был живым. — Кто здесь? — стараясь спрятать страх так глубоко, насколько это возможно, спросила Аврора, медленно отступая назад. Ответ же не заставил себя долго ждать. — Тот, кого ты освободила. — мужской голос зазвучал одновременно везде, будто то заговорил сам лес, обнаружить точный источник казалось невозможным и от того происходящее было ещё более пугающим. По спине девушки тонкой струёй песчинок, как те что стекают из верхней части песочных часов, проскользнула волна мурашек. Они же вынудили её обернуться, в очередной раз столкнуться с Его глазами… Значит он выбрался? Бесчисленное количество вопросов, подобно мухам, закружились в голове, однако главная мысль всё же сорвалась с её губ: — Кто ты такой?... — Страх, волнение, интерес — её голос источал все эти чувства одновременно, переплетая их в единый узор. И, конечно, это не могло не отразиться на сне. До этого маячащий позади туман начал наступать, пока его прохладные объятия не укрыли собой всё вокруг, оставляя Аврору наедине с тем, кого она в детстве наивно называла другом. В том месте, где стоял Бесконечный, туман менялся. Серел, пока окончательно не сливался с тьмой, тенью, из которой мужчина состоял. Он был по-своему спокоен, не спешил давать ответ, словно размышляя, заслужила ли она знать истину. И пускай они стояли достаточно близко, были, как на равных, Его задумчивый взгляд, полный тяжести от многовековых знаний, давал ясно понять, что это не так. Через время вновь послышался Его голос, напоминающий тихое шипение, подобно тому, что издают политые водой угли тлеющего костра. — Как та, что освободила меня, ты имеешь право знать. Имя мне Морфей, и я — властитель царства сновидений. — И вновь молчание, но не напряжённое, прерванное, словно он хотел сказать что-то ещё, но вместо того лишь продолжил. — Твой дед пленил меня, нарушив порядок, ты же освободила, пускай и знала, что это не пройдёт бесследно для твоего отца. У тебя чистое сердце, Аврора Бёрджесс. Хотел ли он её поблагодарить? Впрочем, даже будь у него это желание, благодарить за это чадо своего пленителя он точно не стал бы, а может, гордость не позволяла ему признать, что лишь благодаря чужой помощи он вновь сможет ощутить свободу. Расплата над Алексом пускай и принесла Морфею какое-никакое облегчение и даже наслаждение, гнев его не поубавила. На то было способно лишь время, коего у Бесконечного ныне было в избытке. Сдерживало его лишь то, что, смотря на Аврору, он до сих пор видел образ той маленькой девочки, которая, не побоявшись родительского наказа держаться от подвала подальше, всё же спустилась и спустя столько лет освободила, сдержав данное некогда слово. «Морфей…» — Его имя, вторя голосу мужчины, прозвучало в голове. Всё вокруг казалось лишь выдумкой её собственного разума, но что-то глубоко внутри подсказывало, что это не так и происходящее реально. Как минимум, настолько, насколько реальны сами сны. Выходит, она освободила бога? Осознание пришло не сразу, но было воспринято ею на удивление просто и легко, будто освобождать богов было обыденностью, ведь во сне всё кажется куда проще. Лишь сейчас, после его слов, она вновь подумала об отце, с отвращением вспомнив его состояние. — Мой отец… — Выплюнув последнее слово с нескрываемой злобой, девушка отвела взгляд, не зная толком, какой именно ответ хотела бы услышать. — Алекс Бёрджесс получил своё наказание, но не бойся, тебя его участь не грозит. И всё же твой поступок не пройдёт бесследно. — Стоило только этим словам прозвучать, как окружение начало меняться. Туман окончательно исчез, открывая их взору красочную, залитую лучами яркого солнца, поляну. Носа коснулись приятные ароматы цветов, над которыми, без устали трудясь, порхали бабочки, а где-то неподалёку был слышен шум звонко бегущей речки, в чьих тёплых водах плескалась рыба. Это место напоминало рай, такой, каким его наверняка представляли многие люди. Улыбнувшись, Аврора подставила лицо ласковым лучам солнца, нежась в их свете. — Отныне и впредь ни один кошмар не посмеет тебя тронуть, таким будет мой дар. На этом я с тобой прощаюсь, будь счастлива, Аврора. — Погоди… Мы ещё встретимся? — Однако повернув голову к тому месту, где стоял бывший пленник, девушка увидела лишь кружащийся в воздухе песок, что вскоре так же исчез, оставив её в полном одиночестве. Было ли это реально? А может, просто игра её бессознательного? Так ли выглядит бог и почему он такой? Морфей ведь греческий бог сновидений… Он был заперт всё это время, но ей не переставали сниться сны. Переварить эту информацию было довольно трудно, словно это и вовсе происходило не с ней, словно Аврора просто читала книгу и в который раз перечитывала одну и ту же строчку, видя её глазами, но не понимая смысла. Так она и стояла на поляне, смотря в одну точку перед собой. Создавалось ощущение, что она что-то упустила, сделала не так… У бога можно было спросить что угодно, попросить что угодно! Однако она не стала. Говорило это о хорошем воспитании или о глупости? И было ли это важно теперь, когда он ушёл? Она освободила его, но это не делало их равными, хотя, быть может, он всё же запомнит её. Уже это можно было считать за победу… Недолго думая девушка отошла в тень одного из массивных деревьев, легла на землю, смотря, как ветер колышет листву, из-за чего на неё изредка попадали лучи солнца. Если бы во сне можно было уснуть, она наверняка бы это сделала.

***

Резкий стук в дверь заставил открыть глаза, резко сесть на кровати именно в тот момент когда не дожидающийся ответа дворецкий ворвался в комнату и, запыхавшись, произнёс: — Ваш отец впал в кому…