Лучик света во тьме — том 1

Время — крайне забавное явление. Для нас, людей, оно имеет безумно важное значение, однако существуют создания, для которых течение времени незаметно, обыденно и даже безразлично… Имя им Бесконечные. И пускай внешне они крайне похожи на людей, суть их чрезвычайно сильно отличается от нашей. Они — неотъемлемая часть нашего мира, ровно так же, как и мы их. Сон, Смерть, Страсть, Отчаяние, Судьба, Исступление и, наконец, Блудный — вот их имена. Вам может показаться, что это звучит глупо, ведь сны — отражение нашего бессознательного, образы, что рождает наш мозг, перерабатывая полученную за день информацию; и лишь немногим дано знать истину, ведь, просыпаясь, мы напрочь забываем о том, что видели во сне. Забываем о том, как пред нами распахивались причудливые резные врата, провожая во владения одного из Бесконечных, Морфея. И, конечно, вам невдомёк знать о том, что великий властитель сновидений был заточён на сотню лет простым смертным, что в попытках изловить саму Смерть поймал её младшего брата, подвергнув этот мир страданиям. Люди… Как мелочны они и жестоки. Однако наша история будет не о них, ну, не совсем.

***

Тьма и сырость полупустого подвала, ставшего для него клеткой, пустые мольбы бредящего старика… Если это проклятие, то чем он мог его заслужить? Почему его не искали? Так много вопросов, они гложили его последние несколько лет, раздражали подобно назойливым мухам, от них было не отмахнуться и лишь они могли хоть как-то развлечь его. Бесконечный не нуждался ни в еде ни во сне, он, подобно мухе, назойливо бьющейся о стекло, мог лишь наблюдать за тем, что скрывалось за его пределами, мог лишь слышать голоса где-то наверху, пока проклятый Родерик Бёрджесс отмечал свой успех, упиваясь осознанием того, что за существо он изловил. Вот только смысла от этих праздных мыслей не было ровным счётом никакого, собственно, как и от самого Бесконечного, продолжавшего пренебрежительно молчать. Так проплывали минуты, часы и дни, что медленно перетекали в года. Мучительное, безумно долгое ожидание, нечто, похожее на анабиоз, пока одни люди погибали и взрослели другие. Теперь к Морфею наносил визиты сын Родерика, Алекс. Он более не просил, но умолял, пытался договориться, не осознавая тяжести своего греха. Смерть его верной приспешницы, вороны Джессеми, Сон не мог простить просто так. Его свобода была буквально в нескольких шагах, стоило лишь заговорить, оставить несчастного смертного в покое, однако желание мести, подобно соку волчьей ягоды, пропитало его сознание насквозь, отравляя… А потому ожидание продолжилось, пока наконец в беспросветной тьме не возник лучик света. Охранявшие немого пленника смертные давно потеряли бдительность и, пускай они пили таблетки, чтобы не спать, в остальном наблюдение за Бесконечным поддерживалось куда слабее обычного. Они могли уходить из подвала на некоторое время, и потому очень тихий, будто вкрадчивый скрип открывающейся двери в тишине его клетки был слышен куда чётче обычного. Лениво сбегая по ступенькам вниз, в темноте подвала появился лучик света, однако увиденное оказалось обманом. Яркий и от того «солнечный» луч света был ничем иным, как отблеском от электрического света лампочки. А затем в его холодную обитель нагрянуло нечто, чего он совсем не ожидал увидеть. Этим внезапным гостем был ребёнок, прекрасная девочка, что в начале робко мялась на верхней ступеньке, не решаясь, стоило ли нарушать папин указ избегать подвала. Алекс старательно лгал, опутывал девочку пугающими сказками о чудище, однако не учёл того, что детское любопытство зачастую не знает пределов. И пускай страх, конечно, добавлял сомнений, вскоре Сон услышал тихие шажки. Услышал, как босые детские ножки касались холодного каменного пола, страшась и в то же время желая ощутить неизвестность. Что же до самого Бесконечного, то он даже не двинулся, так и продолжал лежать в одной позе, подобно искусно сотворённой кукле и лишь изредка вздымающаяся грудь, да живые глаза, могли выдать в нём живое существо. Меж тем шажки становились всё отчётливее, девочка спускалась всё ниже и ниже, пока её большие серо-голубые глаза медленно привыкали к темноте. — Здесь есть кто-нибудь? — звонкий девичий голосок эхом пронёсся по тюрьме величественного создания, к его собственному удивлению, вызвав нечто на подобие мурашек. Она была достаточно далеко, потому не могла видеть вынужденного гостя этих мест, однако принявший решение одарить гостью своим вниманием Морфей не обращал внимания на такие мелочи. И всё же ему казалось, что всепоглощающий мрак на время отступил, стоило лишь этому прекрасному созданию переступить порог его темницы. Будто она несла с собой свет. Хотя, возможно, таковыми для него являлись мечты о свободе, что Сон не перестал лелеять даже после множества лет взаперти и смерти Джессеми. Сменив позу на сидячую, мужчина чуть наклонился вперёд, к стеклу, желая получше рассмотреть свою маленькую гостью, что совсем не зря получила приставку «прекрасная», ибо была обладательницей довольно густых и длинных светлых волос, от которых и правда словно исходило некое знакомое, видимое лишь ему свечение. Одета же она была в длинную белоснежную сорочку, что больше напоминало окутывающее тело облако, совсем как во сне… Спустя пару минут она сумела адаптироваться, начав приближаться непосредственно к сфере, где последние года влачил своё жалкое существование сам Сон во плоти. Остановившись в нескольких метрах от стеклянной клетки, девочка чуть склонила голову вбок, от чего её белокурые локоны забавно дёрнулись. Был это шанс на свободу или очередная насмешка от самой Матери Вселенной? Не важно, ведь сейчас мысли Морфея занимал лишь один вопрос: «Кто же это чудесное дитя?». В начале его непостижимый разум даже посетила мысль о том, что это ловушка, попытка заставить пойти на контакт, однако осторожные шаги и постоянное оглядывание назад подсказало Морфею что девочка, вероятно, забрела сюда в тайне от остальных. Дети… Прекрасные создания, чей разум ещё не опорочен тяготами и печалями взросления. Их сны всегда ярче и красочнее, а мечты невиннее и прекраснее. Они не способны на подлость сами по себе, бескорыстны, и от того эта встреча так напоминала властителю снов о свободе, поскольку сама маленькая леди была её олицетворением. Раздумия Бесконечного вновь были прерваны звонким голоском, но это не раздражало, даже радовало. — А ты кто такой? — наивный вопрос сообщал о её незнании, так может это был шанс? Всё так же молча Морфей склонил голову в бок, вторя её действиям. Кажется, в уголках его расслабленных губ скрывалась если не улыбка, то хотя бы усмешка. — Молчишь, значит… — выпрямившись, малышка нахмурила лоб, как делала всегда, когда задумывалась, — я назову тебя… Точно, Молчун! Ты ведь будешь моим другом? Знаешь, в этом доме бывает очень грустно если папа не устраивает «светские вечера»… Последнее словосочетание было произнесено с таким забавным кривлянием что, казалось, даже камень мог бы засмеяться и пускай внешне мужчина толком не изменился, отчего-то девочка чувствовала, что он ей рад. Будто по подвалу разливалось странное тепло, прогревавшее сам воздух, заставляющее атомы водорода дрожать и кружиться активнее. Заметно отвыкший от какого-либо общества, Морфей с радостью заполнял пустоту этим неожиданным знакомством. И пускай последнее предложение вызвало в нём лёгкие сомнения касательно того, кем именно является его маленькая гостья, это не было поводом закрыться от этого прекрасного создания, что могло ему помочь. Сейчас, окончательно привыкнув к окружающей её темноте, малышка смогла рассмотреть незнакомца подробнее. Его подтянутое тело словно источало лёгкий серебристый цвет, но девочка толком не обратила на него внимание, её взгляд был прикован к глазам её нового «друга». Тёмные, чернее самой кромешной тьмы, в начале они пугали, но стоило лишь приблизиться, заглянуть глубже, в саму душу… Как темнота озарилась светом ярких звёзд, что подобно жемчужным бусинам или каплям молока, рассыпались по бездонной черноте. Страшно и одновременно прекрасно, непостижимо для простого человека. Девочка и не заметила, как приблизилась к сфере опасно близко. Ребёнку было невдомёк, в чём смысл нарисованных золотистой краской символов, что окружали прозрачную клетку, чего не скажешь о Сне, что в ожидании замер, готовый в любой момент начать действовать, стоит только босой детской ножке стереть хотя бы часть линий от защитного круга. Вот только у судьбы, видимо, были совершенно другие планы, ведь пребывая буквально в шаге от того, чтобы выпустить изголодавшегося по свободе пленника, малышка всё же оправилась от охватившего её оцепенения. — Точно! Тебе, наверное, одиноко здесь… Подожди немного, пожалуйста! И вот его «солнечный лучик» — как Бесконечный уже успел прозвать девочку — удаляется прочь, шлёпая босыми ногами, чьи звуки довольно быстро скрываются за дверью…