Confluence

Габриэль стоит в шоке, глядя как женщина отряхивается от щупалец и чернильной массы, прилипших к её комбинезону. Она выглядела так же, никаких травм, ничего, что указывало бы на то, что она восстала из мёртвых, как какой-то зомби. Глаза не были впалыми, лицо не выглядело бледным. Кожа не приобрела отвратительного зеленоватого оттенка, и она не выглядела так, будто жаждет мозгов. Анзу встаёт, слегка встряхивая руками, чтобы избавиться от массы, и смотрит на Габриэля. — Ты... как ты? Я... видел? — Габриэль несвязно бормочет, указывая на неё, его лицо побледнело, глаза широко раскрылись. Он выглядел так, словно увидел призрака, и она была этим призраком. — Успокойся, — Говорит Анзу, качая головой, — Ты бредишь. Где ты был? — Я?! Где ты была! Я видел тебя! Ты умерла! Ты лежала на полу, а то существо жрало твою ШЕЮ! — его голос дрожит, он запинается, пытаясь осмыслить происходящее. Это не могло быть иллюзией, он видел её. Чувствовал её холодные руки, пытаясь помочь, прежде чем понял, что она уже слишком далеко. Анзу выглядит сбитой с толку, — Что? Нет. Я не умерла? Мы разошлись, помнишь? Я проснулась, а ты пропал. Габриэль моргает. Чего? — Нет... ты умерла. Я видел. Волл Двеллер схватил тебя и разорвал твою шею. Я ушёл, потому что ты умерла! Она качает головой, — О чём ты вообще говоришь! Я же сказала, мы разошлись, чтобы поискать ключ-карту, и я не смогла её найти. Я заснула и проснулась в другой комнате, а тебя уже не было. Я подумала, что ты уже ушёл. В этом не было смысла. Как она вообще здесь оказалась? Она была дальше, но он точно не видел, как та проходила мимо. Даже Себастьян её не почувствовал. Она как-то попала сюда, не проходя мимо них. — Какого чёрта здесь происходит? — бормочет он, хватаясь за голову, а Анзу закатывает глаза. — У нас нет времени беспокоиться об этом. Рада, что ты всё ещё жив, и... спасибо. За помощь. Я пыталась спрятаться от одной из этих тварей и не заметила, что шкафчик... занят, — она выглядит расстроенной, словно злится на себя за то, что совершила ошибку новичков. — О, ну, не за что. Я услышал стук и решил рискнуть. К счастью, мы вытащили тебя оттуда, — он тянется к наушнику, но слышит лишь резкие помехи. Он отдёргивает руку, морщась от пронзительного звука. Это нехорошо. — Что это? — приподняв бровь спрашивает Анзу, Габриэль прочищает горло. — Нашёл кое-кого, кто мне помог. Он лучше знает это место и иногда даёт информацию, но, кажется, связь прервалась или он слишком далеко, чтобы я мог поймать сигнал. — Поняла. Похоже, теперь он один. Или, ну... тут была Анзу. Он понятия не имел как, и не мог получить ответ. Похоже, она не помнила о своей смерти. К счастью, она помнила его, так что им не пришлось знакомиться заново. — Так значит ты просто проснулась... в той же комнате или в другой? — спрашивает Габриэль, оглядываясь и надеясь, что те странные маленькие кальмары не последуют за ним в другую комнату. Похоже, им нравилась темнота, так что они не задерживались надолго. Анзу начинает исследовать, открывает ящик за ящиком, пока говорит. — Я мало что помню. Часть воспоминаний пропала. Похоже, меня ударили по голове или что-то вроде, поэтому я забыла. Я помню, как мы разделились в серверной... а затем ничего. Она просматривает файл и кладёт его в сумку с таким видом, словно то, что она сказала было нормой. Словно дыра в её памяти это не повод для беспокойства. Как можно забыть что-то подобное? Может, её разум заблокировал травмирующее воспоминание, связанное со смертью? Но у неё не было ни шрама, ни чего-либо ещё, указывавшего на то, что её убили. Что вообще происходит? — Я проснулась в другой комнате и подумала, что, может быть, мы устроили привал, а ты решил пойти дальше без меня. В конце концов, я знаю, что у тебя другая цель, — она не казалась расстроенной уходом Габриэля. Она просто проснулась, увидела, что осталась одна, и продолжила идти дальше. Честно говоря, она была потрясающей женщиной. Он никогда не встречал того, кто просто продолжал бы идти после всего этого. — И тебе не кажется это странным?! — наконец говорит Габриэль, ошеломлённый тем, как спокойно она к этому отнеслась. — У меня нет времени думать о том, насколько всё странно. Мы находимся на объекте, в котором, если ты посмотришь на акулу, она расплавит твой мозг. Происходили и более странные вещи, — говорит она, открывая дверь и уперев руки в бока. — Ты идёшь? — спрашивает она, указывая на дверь. Разочарованный, он просто стонет и следует за ней в следующую комнату. Похоже, он ничего от неё не добьётся. Это слегка тревожило. Если она жива, значило ли это, что и другие тоже?

***

— Ты видела ещё кого-то? Анзу качает головой, — Нет, большую часть времени я была одна. Если честно, я удивлена, что ты зашёл так далеко. — Чт- эй! Я могу постоять за себя, — к тому же, у него был замечательный младший брат, способный разорвать кого угодно своими когтями. Он не был таким уж беспомощным. По крайней мере, он надеялся на это. Анзу усмехается, — Конечно. Просто не ожидала, что ты придёшь мне на помощь. — Ну, я не собираюсь оставлять кого-то умирать. Поверь, — оглядываясь по сторонам бормочет Габриэль. От всего этого он чувствует себя напряжённо, но, по крайней мере, в этой комнате есть свет. Ему не нравилось бродить в темноте, надеясь на то, что он не наткнётся на теневого кальмара, который захочет его толкнуть. Анзу ничего не говорит, продолжая осматриваться и присев на корточки, чтобы заглянуть в ящик. Габриэль делает то же самое, но прекращает своё исследование, краем глаза заметив блеск. Свет тяжёлых флуоресцентных ламп поблёскивает, отражаясь от шеи Анзу. — Хэй. Не двигайся, — говорит Габриэль, и Анзу замирает, слегка повернув голову. Он замечает что-то торчащее из-под воротника её комбинезона. — У тебя что-то... — он тянется к шее, отодвигая воротник комбинезона, и ахает. По середине её шеи находился драгоценный камень. Ну, он выглядел как драгоценный камень. Он был ярко-оранжевого цвета и, казалось, рос прямо из её кожи. Плоть вокруг него была красной и воспалённой. Это было пугающим зрелищем — видеть этот оранжево-жёлтый кристалоподобный нарост, выросший из её кожи. Казалось, он крепился к её позвоночнику, в том месте, где голова соединялась с шеей. Прямо там, где Волл Двеллер разорвал её. Он был такого же размера, как и рана. — Что это? — её голос спокоен, но поза напряжена. Он нерешительно тянется к кристаллу. Он тёплый и гладкий, как стеклянный камень, полежавший на солнце. Искра пробегает по пальцу, и он отдёргивает его, а Анзу тут же поднимает руку к шее от внезапного удара током. — Какого чёрта? — Я... ты... у тебя на шее растёт что-то вроде кристалла, — Габриэль понимает, что это звучит бредово, но не собирается лгать ей. Зачем ему это? Она заслуживает знать, что что-то растёт из её кожи. Её пальцы тянутся к затылку, а глаза расширяются, когда она тоже его чувствует. С трудом она пытается схватить его. Будто что-то просто прилипло к её коже. Но она не может полностью обхватить его пальцами и лишь шипит от разочарования. — Убери это. — Не знаю, могу ли я... — Убери это! Габриэль морщится, смиренно поднимая руки. Он снова подходит, взгляд прикован к кристаллу на её шее. — Это как-то связанно с кристаллом? — тихо шепчет он, руки хватаются за края кристалла. Он чувствует странную пульсирующую энергию под своими ногтями и, тихо мыча, тянет. После чего Анзу хватает его за руку и с рычанием перекидывает через голову, швыряя на землю. Он хрипит от удара, от её скорости перехватывает дыхание. Из глаз сыплются искры, он чувствует, как её руки касаются его лица. — Блять! Извини. Ты в порядке? — она похлопывает его по щеке, и он со стоном садится, морщась от боли в спине. — Ау.. ау, ау... за что?! — кричит он, потирая больное место, она виновато прокашливается. — Стало больно, когда ты схватился. Я почувствовала его. Он... он... прирос ко мне, — шепчет она, испуганно раскрыв глаза. Он прикусывает нижнюю губу, не зная, что сказать. Он снова касается наушника, но опять слышит помехи. — Чёрт возьми! Себастьян, сейчас не время для игнорирования... — он бормочет себе под нос. — Кто? — спрашивает Анзу, вставая, и потирает шею, глядя на него. Из-за маски трудно определить выражение её лица. — Парень, о котором я говорил. Он... много знает. Он наверняка поймёт, что здесь, блять, происходит. Это, — он указывает на неё, — Ненормально. Она кивает, выглядя немного уставшей. Он не винил её, из неё росли кристаллы. Она была жива... а рана, из-за которой она умерла, покрылась кристаллом. Что-то здесь было не так. Знал ли Себастьян об этом? — Думаешь, он, кем бы он ни был, может знать ответ? Габриэль потирает подбородок, — Может. Он знает это место лучше, чем я... Он поднимает голову, пытаясь найти камеры. Пейнтер мог бы помочь ему найти брата. — Пейнтер? — зовёт он, надеясь, что компьютер ответит. — Привет, привет! Из интеркома раздаётся голос, и Анзу притягивает Габриэля к себе, принимая защитную стойку, несмотря на то, что для защиты у неё не было ничего, кроме собственных кулаков. — Не бойся, он тебя не тронет, — шепчет Габриэль, чуть отодвигаясь. — Пейнтер, ты знаешь, где Себастьян? — Знаю! Он впереди! Ждёт тебя в своём магазине. О, отлично. — Передай ему, что моя рация перестала работать. И то, что я приведу друга, — кричит он, в ответ раздаётся тихий писк. — Уверен, что можешь ей доверять? Габриэль смотрит на Анзу, затем снова на потолок. — Ага. Она спасла меня от Евы. Думаю, всё нормально. — Оки-доки. Но я разберусь, если она помешает~ Он неловко усмехается, слыша, как интерком отключается, и переводит взгляд на Анзу. — Ты дружишь с ИИ, который пытается нас убить?! — допытывает Анзу, хватая его и прижимая к стене. Он кряхтит, хватая её за руки и отталкивая. Он был выше и крупнее её, он точно не смог бы одолеть её в драке, но мог хотя бы оттолкнуть. — Послушай. Ты помогаешь не тем людям. Поверь мне. Себастьян может помочь. Теперь ты часть этого, и я не хочу- — Заткнись, предатель, — она рычит, — Тебе повезло, что я не свернула твою шею. Ты спас мне жизнь, так что я не убью тебя прямо здесь. Габриэль сглатывает, понимая, что она совершенно серьёзна. Вот почему Себастьян не пытался убедить расходников. — Ты не понимаешь. Прошу... выслушай меня. — Нет! Насколько я поняла, ты — какой-то учёный под прикрытием, желающий устроить хаос с помощью этих тварей! Они убили Брика, Яна и Джонса, Габриэль! Они МОНСТРЫ. Она лезет в сумку и достаёт толстую тяжёлую папку. — Они все следуют за этим ублюдком, так что хорошенько его рассмотри. Это тот Себастьян, о котором ты говоришь? Ты его видел? Габриэль сглатывает, глядя на желтоватую папку с надписью «ЗАСЕКРЕЧЕНО». Он не успевает ответить, как она пихает папку ему в руки. — Читай. Открой и посмотри, с кем ты имеешь дело. Дрожащими руками он открывает папку и тут же натыкается на файл Себастьяна. Он заполнен изображениями и длинным текстом, но первое, что бросается в глаза — это название проекта. Z-13. Себастьян был... Z-13. Существом, которое это устроило. Его брат. Он смотрит на файл, читая каждую строчку. Видит фотографии, на одной из них его уводят из камеры смертников. Его лицо измождённое и осунувшееся. Он смотрит в камеру с серьёзным выражением лица, держа в руках табличку со своим именем и номером. На следующей фотографии он свернулся калачиком в камере, его глаза светятся, а на лице блестят голубые чешуйки. Он пытается спрятаться. Фотографий много, но он не может больше смотреть. Он не может этого вынести. Он почти роняет файл, тяжело дыша. — Как ты не понимаешь? Он обманывает тебя. Хочет, чтобы ты считал его невинным созданием. Он был таким же, как мы. А потом превратился в это. Уродливое нечто. — Заткнись. — Ты действительно думаешь, что он хочет лучшего для этого места? Он хочет выбраться отсюда и готов убивать ради этого. — Заткнись! Ты ничего не знаешь! Ты не понимаешь... — он резко вдыхает, пытаясь думать, но в голове каша. Себастьян убивал людей. Он убил стольких, выпустив этих тварей. Но ему тоже было больно, он, словно раненное животное, метался по своей клетке. Насилие не улучшило ситуацию, а месть ничего не вернула. — Я не понимаю. Ты не понимаешь. Ты предаёшь собственный род, помогая ему. — Он мой брат! — Габриэль вскрикивает, его глаза наполняются слезами. — Этот парень, — он достаёт фотографию мужчины, глядящего в камеру. — Мой младший брат, и я знаю, он бы не сделал этого без причины. Он не такой. Анзу замолкает, нахмурив брови. — Ты этого не знаешь. Двенадцать лет в этой дыре изменят кого угодно. Себастьян, которого ты знал, исчез, Габриэль. Признай, ты сам роешь себе могилу. Габриэль крепко сжимает файл. Он не хотел в это верить, он отказывался. Его брат не мог стать хладнокровным убийцей. Анзу качает головой, — Что бы здесь ни произошло, мне всё равно. Я иду дальше, и тебе лучше не стоять у меня на пути. Если это случится, я найду способ прикончить нас обоих. Она тычет пальцем в грудь Габриэля, а после уходит. Её шаги становятся тише. — Подожди, Анзу! Кристалл! Что-то происходит! Что-то большее, чем... блять, — он выругался, зная, что она не вернётся. Он только что признался, что работает с врагом. Себастьян — враг. Поэтому он не идёт за ней. Стоит в одиночестве с файлом в руках. С файлом его брата. Открыв его, он вновь пробегается по строчкам. Читает о том, что они с ним сделали. О том, с чем ему пришлось столкнуться. Два предложения потрясли его до глубины души. В конце 2015 года выяснилось, что Z-13 не был причастен к убийству девятерых человек, в котором его обвиняли, и что к казни приговорили невиновного человека. Несмотря на открытие, было решено не информировать Z-13 и не предавать заявление огласке, поскольку его официально признали мёртвым. Его обвинили несправедливо. Он не был виновен. Себастьян Солейс был невиновным человеком. И они ему не сказали. Вместо этого они издевались над ним, превратив в это существо, потому что могли. Двенадцать лет. И всё ради чего? Ничего. Габриэль падает на колени. Крепко сжимая файл, он чувствует, как всё рушится. Его брат. Его младший брат. Он убивал людей, потому что хотел быть свободным. И он мог бы быть. Если бы не Урбаншейд. Габриэль плачет по Себастьяну, слыша, как слёзы капают на пол, а тишина коридора заглушает всё остальное. Он чувствует, как собственная вина грызёт его изнутри, словно змеи роятся в глубине его души. Ты мог бы что-то сделать. Тогда руки Себастьяна бы не были запятнаны. Z-13 был Себастьяном. Он должен был рассказать. Должен был. Он должен обсудить всё с братом. Почему? Зачем? Зачем прибегать к насилию? Теперь он стал убийцей, которым раньше не являлся. — Пейнтер. Где Себастьян? — зовёт он, интерком щёлкает. — Несколько дверей отсюда. Хочешь, чтобы я разобрался с твоей подружкой? Он качает головой, — Нет. Если она доберётся до кристалла... возможно. Но не убивай её. Останови её. Закрой двери, открой другие... просто... прошу, давай обойдёмся без насилия. — ...Я постараюсь. Он встаёт, держа файл в руках, и начинает бежать. Ему плевать на поиски других файлов, он должен добраться до Себастьяна. Он должен докопаться до истины.

***

Себастьян отправился во второе место, зная, что Габриэль, несомненно, уже идёт. Он не слышал его по рации, и это начинало беспокоить. Он не был против того, что брат обращался к нему, было весело поддразнивать его, но также Себастьян старался помочь. К сожалению, он не мог быть в двух местах одновременно. Ему следовало держаться подальше, на случай, если они столкнутся с расходниками или узкими проходами. Себастьян помнил это место как свои четыре пальца, но были двери, о которых не знал даже он. Он тихо пошевелился, испытывая то же чувство тревоги, что и раньше. Это потому что Габриэль был рядом? Тогда почему он снова это чувствует? Что-то не так? Габриэль пострадал? Конечно, он бы позвал его, если бы оказался в опасности. Так ведь? Что-то внутри сжимается, он тянется к коммуникатору и включает его. Раздаётся визг, и он дёргается, тут же выключая его. Похоже, он находился в зоне без связи. Он знал, что на территории были определённые «мёртвые зоны», так что не был удивлён, что связь оборвалась. В животе бурлило беспокойство, и его слегка затошнило. Он давно не чувствовал такую тревогу, несомненно, это было связано с переживаниями о Габриэле. Габриэль был человеком. У него не было ни способностей, ни возможности защитить себя. Он был хрупким, а это значило, что Себастьян мог его потерять. Он этого не хотел. В глубине души он хотел, чтобы мужчина вообще не приходил сюда. Он сильно всё усложнял. — Себастьян? Раздаётся неуверенный голос Пейнтера, его плавники слегка поднимаются, а тело прислоняется к стене, хвост почти касается другой стороны. — Пейнтер? Всё нормально? — спрашивает он, обычно в разговоре Пейнтер был весёлым и радостным. Но сейчас он стал тихим, обеспокоенным. — Я по поводу твоего брата. Он подрался с ещё одним человеком. Он... он ищет тебя. Себастьян поднимает подбородок, сглатывая нарастающий в горле ком. — Он в порядке? — Думаю, да. Но... он не выглядит счастливым. Он плакал. Думаю... он нашёл то, чего не следовало... Пейнтер чего-то недоговаривал. Габриэль нашёл что-то? Что? — Ладно, спасибо, Пейнтер. Ты в порядке? — В порядке. Просто волнуюсь. Что-то не так. Я чувствую это своими схемами. Себастьян не может не согласиться. Что-то было не так. Это удушающее чувство витало в воздухе. — Будь начеку. Я тоже это чувствую. — Хорошо. Будь осторожен. — Ты тоже, Пейнтер. Спасибо. Наступила тишина, и он понял, что Пейнтер закончил. Даже Пейнтер это почувствовал. Это нехорошо. Теперь он забеспокоился ещё сильнее. Вскоре он услышал шаги Габриэля. Себастьян легко узнавал людей по запаху и шагам. Иногда он был благодарен за полученные способности. Он тихо отталкивает вентиляционную решётку, вновь позволяя Габриэлю войти. Он видит, как его брат проползает вперёд, держа что-то в руках. — С возвращением, — Себастьян ухмыляется, но улыбка исчезает, как только он видит лицо Габриэля. — Что не так? Ты сделал это! Я думал, ты будешь болтать без умолку. — Себастьян, прошу, — шепчет Габриэль, и Себастьян замирает, видя его лицо. Казалось, его брат был в агонии. Будто кто-то только что пытал щенка у него на глазах. — Что случилось? Габриэль смотрит в пол, а затем поднимает тёмно-голубые, полные страха и слёз глаза на Себастьяна. — Ты Z-13? Это ощущается как удар под дых. От этих слов он едва не вздрагивает, ледяная волна ужаса обрушивается на него. Он чувствует, как грудь внезапно сдавливает, и делает вдох, прерывисто выдыхая. — О... откуда ты это знаешь? — Себастьян, прошу. Ты... Z-13? Он сглатывает, ненадолго прикрыв глаза в попытке заглушить боль от этого имени. Вскоре после ухода Такахидэ, они выжгли этот номер на его лопатке. Чтобы вечно напоминать, кому он принадлежит. Даже на его спинном плавнике всё ещё висела бирка с этим именем, словно он был какой-то домашней скотиной. — Это имя, которое мне дали, когда только начали эксперимент. Это то, кем они меня заклеймили. Так что да, я... Z-13. Габриэль прикрывает рот рукой, пытаясь сдержаться. — Ты это устроил? Всё это? Ты устроил побег? Ты убил людей? — Двенадцать лет. Я застрял здесь на двенадцать лет. Пока они разрывали меня на куски. Знаешь, каково это? Когда твои кости растягиваются? Когда они ломаются и крошатся, а ты не теряешь сознание? Сдвигаются и перемещаются, а ты можешь только смотреть, — голос Себастьяна холоден, Габриэль не в силах посмотреть на него. — Думаешь, я этого хотел? Думаешь, я наслаждаюсь кровью и убийствами? Хочешь знать, что они со мной сделали? Или ты уже знаешь? Поскольку, похоже, у тебя уже есть ответ. Габриэль сглатывает, сжимая файл. — Он был у одного из расходников. Я всё прочитал. Себастьян смотрит на толстую папку в его руках. Он так долго её искал, чтобы её нашёл какой-то расходник? И, конечно, Габриэль прочёл это до того, как он успел объясниться. — Тогда ты знаешь. Как они изменили меня до неузнаваемости. А потом бросили меня в камеру и начали выпускать лишь тогда, когда я доказал свою полезность? Себастьян сдвигается, приближаясь к брату. — Я этого не просил. Я не хотел этого. Каждый день я смотрел в зеркало и видел монстра. И когда у меня появилась возможность, я ей воспользовался. Они собирались убить Еву, а я был следующим. Он знал, что если Ева умрёт, то следующим на плаху ляжет он. Такахидэ не было рядом, чтобы его защитить. — Это не оправдывает того, что ты сделал! Себастьян, ты... ты убил людей! — О, теперь ты собираешь меня судить? Что случилось с «Я спасу тебя, Себастьян! Я помогу тебе выбраться отсюда!» Простите, ваш брат убийца, но ты ведь так и думал, а? Вот почему ты не взял трубку. Потому что ты верил, что я убил тех людей. Что там дальше по списку? Я осуждённый убийца, которого превратили в монстра. Габриэль качает головой, — Ты был невиновен, Себастьян! Они узнали, что ты невиновен, и не сказали тебе об этом, — шепчет он, Себастьян отшатывается, широко раскрыв глаза. — Что? Габриэль протягивает руку, показывая файл. Он смотрит на него и осторожно берёт в руки. Открывает и морщится при виде фотографий. Он не смеет взглянуть на них, вместо этого найдя кое-что другое. Он был невиновен. Себастьян Солейс был невиновным человеком. Внутри вскипает ярость, он рычит, и бумага разлетается по комнате, когда он отшвыривает папку. Его хвост скручивается туже и туже, когда он бьёт кулаком в стену рядом с собой. Металл прогибается с громким хрустом, заставляя Габриэля вздрогнуть. Плавники Себастьяна дребезжат, и он тихо шипит. — Всё это время. Все эти пытки. Они... украли у меня жизнь! Я был человеком, я был жив, но они забрали меня. Они забрали моё сердце, а затем убили его. Они превратили меня в это. Вместо того, чтобы впасть в ярость, он оседает на пол. Маленькая рука сжимает другую, тело просто сдаётся, и он чувствует, как крупные слёзы наворачиваются на глаза. Всё это. Всё это было зря. — Себастьян... — делая шаг вперёд шепчет Габриэль, но Себастьян шипит и скалится, глядя на него диким взглядом. Он сворачивается в углу комнаты, по лицу текут слёзы. Он больше напоминал раненного зверя, сжавшегося, чтобы стать меньше. Если он посмеет двинуться, Габриэль может пострадать. — Даже не разговаривай со мной. Ты и так плохо обо мне думаешь. Это то, чего ты хотел? М? Прийти сюда, вернуться в мою жизнь, а потом бросить, когда я больше всего в тебе нуждаюсь? — обвиняюще говорит Себастьян, сжимая куртку руками. Затем он задирает один из рукавов, показывая множество странных шрамов. Они располагались по кругу и выглядели, как следы от уколов. — Они кололи меня снова и снова. Каждый день это жгло, скручивало и меняло меня. И каждый день я думал о чём-то другом. О маме. Тебе. Селесте. Папе. Себастьян опускает рукав, — Но какая теперь разница? Для мира я мёртв. Мёртв для всех. Мои руки в крови, я убивал людей. Людей, которые делали мне больно, людей, которые этого не заслуживали. В твоих глазах я зло, не так ли? Габриэль не может вынести вид брата, чувствуя, как душа разрывается на части. Как он мог так поступить? Как он посмел винить своего брата за то, что тот пытался выжить? Поступил бы он также? Возможно. Столько гнева и стресса без труда могут сломить человека. Двенадцать лет такого давления разрушат разум любого, кто это позволит. — Теперь я здесь, — Наконец говорит Габриэль. — И я знаю одно: зло не чувствует угрызений совести. Не чувствует вины, тяжести убийств. Он сглатывает, — Не могу сказать, что это было правильно, но для тебя это, наверное, было единственным выходом. Ты так надолго застрял в режиме выживания, умоляя о свободе. Даже сейчас, когда у тебя есть возможность сбежать, ты этого не делаешь, потому что здесь остались люди, которые в тебе нуждаются. Себастьян смотрит на него, не зная, что думать. Что сказать. — Прости. За всё, что с тобой произошло. Я не должен был тебя осуждать. Или говорить, что ты неправ. Это в прошлом, и ни я, ни ты не можем это изменить. Тихо и нерешительно он тянется к брату, который тут же наклоняется вперёд, прижимаясь лбом ко лбу Габриэля, демонстрируя огромную разницу в размерах. — Я люблю тебя, братиш. И что бы ни случилось... я буду рядом. Конечно, я был в шоке, когда узнал, что ты - причина случившегося, но ты сказал, что сделал это не ради себя, а ради Евы. Понимаешь... это то, что отличает тебя от чистого зла. Даже тогда ты был готов рискнуть ради других. — Ради грёбаной акулы. Себастьян фыркает, хотя от слёз это больше похоже на всхлип. — Так что, что бы ни случилось... я приму это как попытку выжить. Прости, что сомневался в тебе. Себастьян вздыхает и садится, его лицо усталое, даже измученное. — И ты меня прости. Я должен был рассказать тебе. Это бы всё упростило. Габриэль пожимает плечами, он не знает, отнёсся ли бы он к этому проще, если бы тот рассказал. Но он не собирался зацикливаться на этом. — В любом случае, я тебя не брошу. Ты не сможешь избавиться от меня, Себастьян. Всё это время его брат был невиновен, а они превратили его в убийцу. Урбаншейд сделали это. Точно, кристалл. Он совсем забыл об Анзу и странном кристалле на её шее. — Себастьян, я хотел кое-что... — он замолкает, увидев, что его брат сгорбился, свернувшись в своих кольцах и тихо обняв хвост. Он что... заснул? Прямо сейчас? — Себ? Он слышит тихое дыхание, понимая, что Себастьян просто заснул посреди разговора. Вероятно, он слишком переутомился, от чего и вырубился. Он тихо и аккуратно садится рядом с большим морским чудищем, обвитым своим хвостом, словно защитным одеялом. Это было почти очаровательно, учитывая то, что в детстве у Себастьяна было одеяло, которое он таскал с собой повсюду, когда был совсем маленьким. Он похлопывает Себастьяна по хвосту, прислоняясь к нему и находя его неплохой подушкой. Под тихий храп брата он тоже засыпает. Они оба были физически и эмоционально измотаны. По крайней мере, теперь, когда они всё уладили, их связь станет лишь крепче.