Confluence

Он оказывается в тёмной комнате, здесь пахнет железом и гнилью. Пол покрыт кровью, ботинки хлюпают, когда он бредёт по коридору. В ушах звучит шёпот, такой громкий, что он не может ясно мыслить. Он терзает его разум, заставляя двигаться в одном направлении. Двери открываются, и он чувствует, как коридоры изгибаются, превращаясь в спираль металлических стен и длинных залов. Затем появляется свет. Яркий свет освещает сгорбленную фигуру, она тяжело дышит. Подойдя ближе, Габриэль слышит всхлипы. Чем дальше он идёт, тем легче понять, кто это. Это Себастьян. — Себастьян? — зовёт он, и фигура поднимает совершенно человеческий взгляд. Широко раскрытые глаза полны слёз, он крепко обнимает себя. Габриэль бросается к нему, приседая, но Себастьян отстраняется, мотая головой. — Я здесь, приятель. Я здесь, — шепчет Габриэль, младший брат смотрит на него своими сине-зелёными, святящимися в тусклом свете глазами. — Он идёт. Я не могу его сдерживать. Помоги мне, — Себастьян умоляет, но Габриэль не может понять, о чём он говорит. Что здесь происходит? — Кто? Кто идёт? — Я. С этими словами Себастьян вскрикивает, его тело падает, корчась и извиваясь на полу. Чешуя, словно лесной пожар, распространяется по всему телу, руки трескаются и лопаются. — Беги... отсюда, — стиснув зубы шепчет Себастьян, его лицо начинает меняться, третий глаз открывается, а из головы вырывается приманка. Крики и вопли гремят в голове Габриэля, не способного отвести взгляд от этой ужасающей трансформации. Он крепко сжимает себя, когда большой плавник вырывается из спины. Габриэль стоит в ужасе, наблюдая за тем, как его брат извивается, словно разъярённая змея, двигается, трансформируется. Растёт. Вскоре в изодранной одежде он предстаёт перед Габриэлем таким, каким тот знал его сейчас. Глаза ярко горят, он шипит и тяжело дышит. Хвост бьёт по земле. — Себастьян? — Габриэль зовёт его, но не получает ответа. Вместо глупой ухмылки на его лице чистые гнев и ненависть. Он рычит, падая на живот и используя когти, чтобы толкнуться вперёд. К Габриэлю. — Себастьян? Чт... пожалуйста. Себастьяна здесь не было. Остался лишь дикий монстр, открывший пасть, обнажая зубы, с которых текла слюна. Язык трепетал, словно готовясь атаке. Он не думает ни секунды, сразу же разворачивается и убегает. Позади раздаются тяжёлые удары огромного тела об пол, пока Себастьян движется, преследуя его. — Блять! Блять! Почему это случилось? Что произошло? Он видит, как дверь начинает закрываться, и это наводит на мысль. Скользнув вниз, он едва успевает пролезть под ней, чуть не застряв вместе с Себастьяном. Морской монстр бьётся об дверь, царапая её с громким рёвом. Габриэль тяжело дышит, оглядываясь по сторонам. В коридоре темно, если не считать небольшое свечение в самом конце, совсем как раньше. Но на этот раз всё по-другому. Тепло. Маняще. Этот яркий оранжевый манит. Притягивает всё ближе и ближе. Шёпот усиливается, когда он входит в комнату с ярким светом. Помогите! Я просто хочу свободы! Где это?! Почему я не могу УМЕРЕТЬ? Все кричат у него в голове, он не может сосредоточиться, и, может быть, зовущий его, сможет заглушить этот шум. Это словно попытка идти против ветра, шаги становятся тяжелее, когда он тянется к свету. Протянутая рука проходит сквозь лучи, позволяя ему увидеть звавшего. Внутри капсулы находится драгоценный камень ярко-оранжевого цвета, вибрирующий и парящий за стеклом своей клетки. Зовущий, плачущий по нему. Он знает, что это, но не может отстраниться. Не может отвести взгляд. Он касается стекла, и голоса внезапно замолкают, образы, словно молния, поражают его разум. Смерть и разрушения сильно ударяют по нему, он видит каждую смерть, каждый изуродованный труп, павший здесь. Ты не умрёшь, ты не умрёшь, ты не умрёшь. Голос в голове кричит снова и снова. Я не дам тебе умереть. Прими мой дар. ПРИМИ МОЙ ДАР. Габриэль резко дёргается вперёд, тяжело дыша. Голова раскалывается, когда он вырывается из сонной дымки. Или кошмарной, он не знал. Он тяжело дышит, вытирая пот с лица и оглядываясь по сторонам. Он осознаёт, что застрял в кольцах толстого хвоста Себастьяна, должно быть, брат перевернулся во сне, случайно обвив его своим хвостом. Что это, чёрт возьми, было? В голове словно туман, но он знает, что что-то не так. Он ненавидел подобные сны. Они были такими яркими, но когда он пытался вспомнить детали, то они утекали, как вода сквозь пальцы. Он попытался вспомнить, что произошло. Там был Себастьян и... всё. Он не мог вспомнить. Это расстраивало. Вздохнув, он прислоняется спиной к прохладной чешуе Себастьяна, чувствуя, как она движется при каждом вздохе. Морское существо всё ещё мирно спало, тихо похрапывая, свернувшись в клубке собственного хвоста. Впервые за долгое время Себастьян выглядел так спокойно, даже моложе. Морщины на лице разгладились, черты стали мягче, нежнее. Габриэль медленно попытался выбраться из хвоста Себастьяна, нога застряла в складках. Дёрнувшись, он выбирается и падает на пол, голова слегла кружится. Почему он постоянно падает? Обычно он не такой неуклюжий. Это заставляет Себастьяна пошевелиться, он в панике поднимает голову, словно на него напали. Но как только он видит Габриэля на полу, его взгляд смягчается, а тело расслабляется. — Что случилось? — невнятно бормочет Себастьян, потирая лицо и потягиваясь. Габриэль слышит хруст костей, когда Себастьян вытягивается во весь рост. — Ну, ты заснул, а потом и я, — признаёт Габриэль, проводя рукой по волосам. Себастьян вздрагивает, трясётся всем телом, наблюдая, как плавники и хвост колышутся в такт его движениям. — Ты будто не спал несколько дней, — замечает он, на что Себастьян лишь мычит, потирая глаза. Атмосфера была слегка напряжённой, учитывая их эмоциональный срыв из-за его файла. Габриэль чувствовал себя ужасно, учитывая то, что он повторил свои действия десятилетней давности. Не доверился. Не поверил ему. Себастьян был членом семьи, несмотря на всё случившееся. Он не мог его бросить. Селеста и он были всем, что у Габриэля осталось. — Мы собираемся... обсудить это? — спрашивает Габриэль, и Себастьян движется, занимая своё место в углу комнаты. Он смотрит на Габриэля, светящиеся голубые глаза встречаются с его тёмно-синими. — Обсудить что? Хочешь, чтоб я рассказал об этом? И что ты хочешь ответить? Что всё в порядке? Что я в порядке? Габриэль переминается с ноги на ногу, — Не знаю. Просто... мне кажется, нам нужно... поговорить. Вместо криков. Споров. — О, потому что тебе это нравится, — замечает Себастьян, слегка нахмурившись, его губы скривились, обнажая часть зубов. — Давай поговорим о наших чувствах, да, с твоим эмоциональным диапазоном размером с чайную ложку. Габриэль разочарованно вздыхает, — Послушай, я знаю... что не был лучшим братом. Поверь, я знаю. Но, прошу... запихивать всё в самую тёмную часть своего разума — нездорово. — С каких это пор тебе не всё равно? Ты, кажется, больше заинтересован в том, чтобы почувствовать себя лучше. Ты чувствуешь вину за то, что тебя здесь не было, а теперь у тебя проявляется синдром спасателя, и ты тащишь меня за собой, — Себастьян рычит, возвышаясь над ним, его слова попадают точно в цель. Они пронзают кожу Габриэля, оставляя глубокие шрамы. Но это правда. Всё это правда. Он спустился сюда только ради того, чтобы попытаться исправить свою ошибку. — Себастьян... — Нет. Не смей. Двенадцать лет, Габриэль! Я страдал двенадцать лет. Меня разрывало на части, и вдруг ты решил, что один небольшой разговор всё исправит! Что мы возьмёмся за ручки и убежим в закат, будто ничего не произошло? Он злится, и это справедливо. Габриэль позволяет ему кричать. Он знает, что после этого тот почувствует себя лучше, даже если эти слова направлены на Габриэля. Они ранят, но он справится. Себастьяну было гораздо больнее. — Ты представить не можешь, что я видел. Что я чувствовал. И единственной моей компанией были существа, которые страдали так же, как и я, а может даже больше. Себастьян громко выдыхает, его грудь медленно вздымается и опускается, пока он нависает над братом. Как же всё изменилось, раньше он всегда поднимал голову, чтобы посмотреть на него, а теперь... Он смотрел на него сверху вниз. — И когда ты посмотрел на меня тем взглядом, это убило во мне последнюю надежду. Что, может быть, может быть, мне не придётся беспокоиться о том, что мой родной брат отвернётся от меня. Его голос дрожит, пальцы сжимаются. Тело напряжено от боли, от гнева, предательства. Габриэль пользуется моментом, чтобы тщательно подобрать слова. — Я не так красноречив, как ты, и мы оба это знаем. Но... мне жаль. Это немного, но мне жаль. Правда. Не могу придумать, что ещё сказать. Я не могу заставить тебя принять это, не говоря уже о том, чтобы простить меня за случившееся. Но... пожалуйста. Он сглатывает, закрывая глаза, — Я здесь не для того, чтобы ударить ножом в спину. Или заставить тебя сделать выбор. Я ни за что не позволю им забрать тебя, не после того, как я рисковал своей задницей, чтобы спуститься сюда и найти тебя. Я не говорю, что мне было хуже, я лишь говорю, что готов помочь, даже если это убьёт меня. Габриэль решительно смотрит в глаза брата. — Мы выберемся из этого проклятого места. Я, ты, Ева и Пейнтер. Я сделаю всё, что потребуется. Даже если нам придётся взорвать этот чёртов объект. Себастьян сидит тихо, и Габриэль понимает, что он думает. Судя по тому, как подёргиваются его плавники и мерцает свет приманки, он обдумывает его слова. Словно пытается решить, что делать с Габриэлем. — Ты не обязан меня прощать. Ты можешь ненавидеть и желать моей смерти. И когда мы выберемся отсюда, ты можешь уйти. Никогда больше не видеть меня, и я буду уважать это, — прямо как раньше. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — шепчет Себастьян, крепко сжимая свою рубашку — небольшая привычка из детства. — Я никогда не хотел, чтобы ты уходил. Габриэль сглатывает, отводя взгляд, — Думаю, мы были двумя идиотами, ожидавшими, что другой извинится, — его тон серьёзен, Себастьян тоже не смеётся. — Ага. — Поздновато извиняться за это, да? — Да. Габриэль кивает с горьковатой улыбкой, он почувствовал, как его сердце разорвали и снова сшили воедино. Все старые раны начали кровоточить, и он не мог представить, что сейчас чувствует Себастьян. Это было просто продолжением их последней ссоры с Себастьяном. Габриэль оставил его и Селесту, потому что устал от дома, он чувствовал, что задыхается в нём. Он хотел найти свой собственный путь, и это ранило Себастьяна. Так сильно, что когда он вернулся, чтобы поздороваться, Себастьян крикнул, что не хочет его видеть, а Габриэль принял это близко к сердцу. Они не общались много лет. Пока Себастьян не позвонил, но Габриэль не ответил. Он бросил его. И Себастьян думал, что он сделает это снова. Из-за того, что он узнал, что он натворил. Всё это время он считал Z-13 каким-то ужасным монстром, а он оказался всего лишь его братом, пытавшимся разорвать оковы собственной тюрьмы. Пытавшимся спасти существо, о котором заботился, и тем самым погубившим собственную репутацию, подвергшим себя опасности. И всё, что увидел Габриэль, так это людей, которых он убил в процессе. Нельзя было отрицать, что люди попали под горячую руку, но, в таком месте, были ли они действительно невиновны? Было тяжело думать об этом. Себастьян, казалось, раскаивался, но в то же время был мстителен по отношению к здешним людям. Он не выглядел так, будто хочет причинять другим боль, но загнанное в угол животное было загнанным в угол животным. Кто он такой, чтобы осуждать его за попытку защититься? Тишина тяжёлая, настолько, что Габриэлю становится не по себе. Он всегда ненавидел тишину и пытался чем-то заполнить её, чем угодно. — Я не могу заставить тебя поверить, что не брошу тебя, но... Даже если ты сейчас вышвырнешь меня отсюда, я всё равно продолжу искать способ вытащить нас. Себастьян вздыхает, его тело слегка расслабляется. — Не хочу спорить. Я устал. Устал быть на взводе. Устал от того, что не могу никому доверять. Ждать того, что кто-то придёт и убьёт меня или моих друзей. — Я не стану. Даю слово, Себ. Клянусь. Можешь даже убить меня, если я попытаюсь. Себастьян широко раскрыл глаза и покачал головой. — Не нужно заходить так далеко. Я тебе верю. — Ты же знаешь, что я серьёзно. — Знаю, это меня и пугает. Габриэль хихикает, и это заставляет Себастьяна улыбнуться и тоже глубоко рассмеяться, покачивая хвостом. — Так, теперь всё хорошо? Себастьян приподнимает бровь, прежде чем улыбка превращается в ухмылку. — Конечно. Пока что. Габриэль это принимает. Лучше, чем ничего.

***

У Себастьяна есть ещё припасы для него. Он забирает батарейки и отдаёт все найденные файлы. — О, да ладно, ты можешь лучше, — съязвил он, когда Габриэль передал ему всё собранное. Габриэль лишь закатил глаза и взял аптечку, чувствуя, что после случившегося с Анзу, она может пригодиться. Ох. Анзу. — Себ? — Даа? — тянет Себастьян, пролистывая файл и подёргивая плавниками. Он почёсывает щёку, не зная, как объясниться, — Я... ладно, это странно. Но, думаю, здесь вообще всё странно. Одна из моей команды... она жива. Но клянусь, я видел, как она умерла. Волл Двеллер... сожрал её шею! Но потом... она оказалась жива. Я спас её от этой... штуки в шкафчике? — Ах, лужицы Войд Масс. Они любят прятаться в шкафчиках, можно отличить по фиолетовым глазам. Избегай их, и всё будет хорошо, — не отрываясь от файла объясняет Себастьян. — Понял. Но ты не слушаешь. Она оказалась жива. Типа, дышала и всё такое! Она даже не помнила, как умерла. А потом... что-то появилось на том месте, куда её ранили. Кристалл. Себастьян останавливается и смотрит на него. — Кристалл? Какого цвета? — Оранжевого? И он был прикреплён к ней. Будто вырос из неё. — Такого... такого я ещё не видел. Расходники с кристаллами? — Себастьян откладывает файл и потирает подбородок. — Ты видел ещё кого-нибудь? — Нет, только её. У неё был твой файл. Она была дальше, но ты не видел и не почувствовал её, так? Себастьян кивает, — Я давно не чувствовал других расходников. Уже начал подозревать неладное. — Творится что-то странное. Очень странное. Я... знаю, что мне приснился кошмар, но ничего не помню. Кроме того, что кто-то кричал мне о каком-то даре? И то, что я должен его принять? Это беспокоит. Неужели, это тоже на него повлияло? Он не хотел думать об этом. Очевидно, что-то пыталось с ним связаться. — Это не к добру. Попробую узнать, не заметили ли Ева или Пейнтер изменений в расходниках. Но пока будь начеку. Если найдёшь эту... Анзу, приведи её сюда. Чтобы я мог посмотреть. Габриэль цокает языком, — Ну... Она определённо не оценила мой разговор с Пейнтером и попыталась вырубить меня. Она назвала меня предателем, что странно, с учётом того, что она села в тюрьму за убийство. Типа, серьёзно? Себастьян усмехается, — Похоже, она прощает убийство только тогда, когда его совершает человек. Не дай Бог, если творение решит отомстить создателю, — он машет рукой и закатывает глаза. — Ну, если найдёшь её... может, попробуешь притащить... без сознания? — Я не собираюсь её вырубать! Себастьян вскидывает руки, — Тогда не проси помощи с этим! Я не могу просто подойти и сказать «Простите, мисс? Кажется, у вас кристалл на шее!» Габриэль стонет, качая головой. — Я что-нибудь придумаю, — ему было неловко вырубать даму, даже если та была наёмницей. — Просто надеюсь, что всё не станет хуже. Кажется, он разрастается. Себастьян мычит, — Это плохо. Кристалл на что-то реагирует? Разве это возможно? Он заперт в надёжном месте, и я имею в виду в очень надёжном. Габриэль пожимает плечами, — Твоя догадка так же хороша, как и моя, — в конце концов, он не был мозгом операции. Может, даже не мускулами, учитывая отпечаток кулака Себастьяна на металлической стене напротив него. Может, моральной поддержкой? Может и нет. Но теперь им предстояло решить новую загадку. Список становился всё длиннее и длиннее. Расходники возвращаются? Какого чёрта здесь происходит? Без предупреждения, по объекту, сотрясая землю, разносится сильный грохот, и он едва не падает, но Себастьян подхватывает его хвостом. Себастьян поднимает взгляд, не особо содрогнувшийся, благодаря размерам своего тела, но его плавники встали торчком, а глаза расширились. Он тоже этого не ожидал. То, что последовало за грохотом, пробрало его до костей. Крики. Это не было рычанием существ, это были человеческие крики. Эта какофония воплей и рыданий заставила его покрыться мурашками. Он запаниковал, внезапно чувствуя прилив тошноты и головокружения, хоть и стоял прямо. Звуки быстро стихают, и наступает полная тишина, заставляющая Габриэля поднять широко раскрытые глаза на брата. — Ты это слышал? — шепчет он, надеясь, что всё это не произошло у него в голове. — Да. Это... звучало не слишком хорошо. Ева! Пейнтер! — кричит он, включая свой коммуникатор. — Себастьян! — кричит Пейнтер, и Себастьян тут же выпрямляется. — Пейнтер?! Что случилось, ты в порядке? — Это... это расходники! Они здесь! Они хотят навредить мне! Клетка надолго их не задержит! Прошу! Прошу, помоги мне! Себастьян смотрит на Габриэля широко раскрытыми глазами. — Блять! Блять. Ладно, ты иди, я начну разведывать зону. Держи коммуникатор включённым, ладно? — он всё равно собирался уходить. Теперь настал идеальный момент. Он не знал, где находится Пейнтер, а Себастьян знал. — Ладно, оставайся на связи. Мне нужно идти. Срочно. — Давай. Ты нужен ему. Себастьян кивает, сдвигает доски позади себя и уползает. Габриэль слышит, как когти Себастьяна скрежещут по большой вентиляции. Габриэль делает глубокий вдох и снова возвращается в лабиринт.

***

— Ты сдохнешь, мелкий компьютер! Пейнтер никогда не испытывал такого страха, как сейчас. Его продвинутый ИИ мог чувствовать многое, но страх не был тем, с чем он был особо знаком. Скука, гнев, ревность... Страх оказался сильнее большинства эмоций, на которые он был запрограммирован. Эти расходники появились из ниоткуда. Все трое выглядели безумно, и смотрели на него диким взглядом. Но что действительно привлекло внимание Пейнтера, так это оранжевые светящиеся кристаллы, хаотично разбросанные по телам расходников. Пронзающие комбинезоны и сияющие на свету. — Пожалуйста, мы просто хотим увидеть поверхность, мы не хотим создавать проблемы! — кричит Пейнтер, пока они хватаются за решётку, тряся её. Один из них медленно разрезал её каким-то инструментом. Должно быть, нашёл его в одном из технических помещений. — Мы найдём кристалл. Ты прячешь его от нас. Мелкая тварь. В его комнате не было турелей, он бы очень хотел, чтоб они были. Тогда он смог бы обстрелять всю комнату и держать людей подальше от себя. — Ну, погоди, я разобью твой маленький монитор. Пейнтер дрожит в своём уголке, его нарисованные глаза в ужасе бегают по сторонам. — Себастьян, спаси меня... прошу, спаси меня. — Этот мелкий уродец тебя не спасёт. Он просто хотел увидеть поверхность, он просто хотел рисовать. Почему они не разрешали? Почему они отняли единственное, чем он хотел заниматься? Внезапно свет гаснет, и единственным источником света остаётся монитор Пейнтера, освещающий угол комнаты. — Какого чёрта?! — Где свет? — Почему бы вам не выбрать кого-нибудь своего размера? — возвышаясь над расходниками рычит новый голос, они оборачиваются, видя чудовищное морское создание со светящимися голубыми глазами и обнажёнными клыками. С криком расходники бросаются вперёд, пытаясь ударить существо в бок. Но он действует проворнее, чем они могут себе представить, и взмахом хвоста с большой скоростью отбрасывает одного из них в стену. Существо рычит, и начинается кровавая бойня. Пейнтер наблюдает, как Себастьян разрывает расходников на куски, кусая и убивая их с такой яростью, о которой он даже не подозревал. Вскоре их кровь заливает пол, Себастьян сплёвывает её, выпрямляясь и тяжело дыша. Приманка загорается, и Пейнтер издаёт тихий щебечущий звук, словно беспокоясь о своём друге. — Пейнтер, — выдыхает он, придвигаясь ближе и вводя код на маленькой клетке своего друга. Её поставили после ухода Такахидэ, а теперь она обеспечивала компьютеру некоторую защиту. — Себастьян... ты пришёл, — шепчет Пейнтер, пока Себастьян нежно поглаживает верхнюю часть монитора, компьютер это ценит. Себастьян всегда был так нежен, так добр к нему. Даже когда он начал сомневаться, что его друг придёт на помощь, он пришёл. Убедился, что он в порядке. — Я пришёл так быстро, как смог. Мне жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться, — шепчет Себастьян. — Я избавлюсь от них позже. Он всегда держал комнату Пейнтера в чистоте, заботился и часто его навещал. — Спасибо... Я никогда не видел их такими... дикими. Эта ударная волна ненадолго вывела меня из строя. Я не смог запереть дверь. Я даже не знал, что здесь были расходники. Себастьян кивает, — Я не знаю, что это было, но что-то происходит, — он оглядывается на расходников, замечая кристаллы. Те самые, которые описывал Габриэль. — Расходники. Что-то поддерживает их жизнь. Что-то вроде петли или цикла. Они умирают, а затем возвращаются. Кристаллы... в них причина? Ты видишь кристалл? — Нет, я потерял связь с комнатой, но вижу камеры у входа. Он по-прежнему закрыт. Никто не входил. Что происходит? Это из-за кристалла? Себастьян сглатывает, — Не знаю. Я собираюсь докопаться до сути. Ева? Ты меня слышишь? Я здесь, акулёнок. — Ты видела расходников с кристаллами? Вообще-то, я как раз собиралась поговорить об этом. Я видела одного с кристаллами на лице. Могла бы поклясться, что... я убивала его. — Значит, это правда. Они не могут... умереть. Или могут, но что-то возвращает их к жизни. Габриэль говорил, что одна из его напарников, с которой он пришёл, внезапно ожила после того, как он застал её смерть. — А, та леди... с которой он поссорился. — Да, она. Она умерла от Волл Двеллера, но теперь снова бродит по объекту. Это... нехорошо. Ходячие мертвецы... это не может быть хорошо. — Нет. Нет, не может. И это меня беспокоит, Габриэль тоже считается расходником. А это значит, что с ним тоже может что-то случиться. Мы не можем допустить... чтобы это случилось и с ним. Он бросает взгляд на тела и тихо ахает. Прямо на глазах они тают, превращаясь в густые, похожие на чернила, лужи, медленно стекающие на пол и исчезающие из виду. — Этого... этого не должно было произойти?! Что происходит?! Что? Что случилось? — Расходники, с которыми я расправился. Они исчезли. Растворились в полу. Просто... превратились в кучу слизи. Это ненормально. — Ничего не нормально. Я не знаю, что происходит, но думаю, что нам нужно придумать план побега, и сделать это как можно быстрее. Мы вытащим тебя, Пейнтер. Я не могу отключить тебя и взять с собой, но когда найду способ сделать это... то прибегу. — Ладно. На этот раз я запру дверь. Себастьян кивает, — Наверное, так будет лучше. Ева, присмотри за расходниками. Изучи их поведение. Заметишь что-то необычное, сообщи мне. Сделаю всё возможное. Хорошо, отлично. Себастьян не знал, что и думать, но одно он знал точно. Им нужно было убираться отсюда. Бессмертные расходники могут стать проблемой, и у него было ощущение, что постоянное возвращение к жизни имело свои последствия.