Воронье Гнездо. Наше Счастье

      Жан знал, что он усидчивый и терпеливый человек. Во многих случаях это было очень полезным качеством. Особенно когда дело касалось решения каких-то муторных и монотонных вопросов. Если посмотреть на них с Петером, то Ландвисон чаще всего не мог и минуты просидеть над тем, что его не интересовало. Именно поэтому у Петера не было ни одного конспекта ни по единому предмету из Университета Эдгара Алана. Для Жана же не было проблемой составить хоть сколько-то содержательные конспекты для них обоих. Особенно когда дело касалось истории.       Петер с завидной виртуозностью игнорировал её.       Прямо как Жан сейчас, игнорировал её в списке предлагаемых предметов на грядущий семестр.       Он всё утро пялился в этот листок и ни в какую не мог решиться выделить хотя бы пару предметов, что были ему менее всех противны. В утиль сразу улетели: история, психология и французский. В их сторону Жан даже не смотрел. Но даже без них оставалась без малого ещё чёртова дюжина возможных дисциплин. Он всё никак не мог решиться поставить галочку напротив хотя бы двух предметов. Хотелось взять что-то хоть немного интересное, но при том не сложное, чтобы можно было нагнать упущенную программу. Проблема была в том, что Жан не помнил ни крупицы из того что они успели «изучать» на прошлых, с позволения сказать, занятиях.       Взгляд то и дело цеплялся за два отдельных предмета в которых Жан смыслил не так уж много, но которые так и манили поставить галочку напротив них.       История искусств и литература.       Глаза не сходили с этих строчек, но рука наотрез отказывалась даже приближаться к ним. Было страшно. Походило на попытку до сих пор зацепиться за колючее прошлое. Но с другой стороны, воспоминания что они приносили были одними из самых приятных. Неминуемые ассоциации сами собой мелькали в голове.       Он бы так и сидел рассуждая о шекспировском «быть или не быть?», если бы в общей комнате на перебой что-то обсуждая не появились Кеннет и Свэн. Жан даже удивился, на часах было не больше двенадцати утра, с учётом что сегодня вся действующая команда отправилась на поле, чтобы уладить какие-то вопросы с тренером, то они вернулись достаточно рано. Вероятно, мистер Риман не выдержал их постоянной болтовни и споров и выгнал их от греха подальше.       — Доброго дня, — заметив Жана, сказал Свэн и направился к холодильнику продолжив диалог. — А я говорю, что это полная шляпа. Физически невозможно так перемахнуть через пятиметровый забор.       — Когда-нибудь ты поймёшь, что такое художественный вымысел, дружище, и у тебя перестанет гореть задница с любого киношного твиста, — Кеннет как всегда ехидствует и садится на стул, приняв из рук Свэна крупное зелёное яблоко.       Свэн в ответ на это только пробурчал что-то настолько же возмущённое и отпил вишнёвого сока. Жан на их слова старался особо не обращать внимания, хотя с учётом, что они окончательно вырвали его из потока сложно построенных рассуждений, удавалось это с трудом. Особенно, когда его мыслительные махинации на его лице прочёл Кеннет. Жан мелькнул по нему вопросительным взглядом.       — А ты чего делаешь? — он пододвинулся ближе, противно проскрипев стулом. Кеннет внимательно всмотрелся в бумаги, что лежали перед Моро. — Предметы выбираешь?       — Ну да, по-моему уже самое время, — согласился Жан.       — И какие идеи? — к разговору быстро подключился Свэн, позабывший о разногласиях с другом.       — По-моему неплохо было бы взять французский, — усмехнулся Кеннет, на что получил недовольный взгляд Жана. — А что? Ты легко сможешь балду на нём гонять.       — Что уже значит, что нет смысла его брать.       — Душнила, — фыркнул Кеннет, перегнувшись через стол и забрав у Свэна коробку сока.       — Лентяй, — парировал Жан, даже без особой тревоги. На самом деле после выезда загород и их разговора, их отношения с Кеннет неплохо наладились. Сейчас в его компании Жан чувствовал себя как-никогда уютно. Кеннет, несмотря на его придурковатость, был открытым и позитивным парнем.       — Энергосберегающий, — поправил Кеннет, указав на Жана.       Моро на это лишь театрально закатил глаза, а Свэн хмыкнул, в очередной раз принципиально не соглашаясь с товарищем.       — А у тебя какие варианты? — всё же спрашивает Кеннет.       Жан пододвинул ему листок и показал отмеченные карандашом предметы.       — История искусства и иностранная литература, — прочитал Кеннет, понимающе покачав головой, но судя по его выражению лица, а это: выпяченная губа и вскинутые брови, он скорее паясничал. — Pardon. А позволь поинтересоваться, а на кой чёрт они тебе нужны?       Кеннет отложил листок и сцепив руки, мудрёным взглядом уставился на него. Жан уставился на него в ответ, уложив скрещенные руки на стол.       — В смысле?       — Ну, в прямом, — Кеннет кажется искренне проникся своим непониманием и посмотрел на Свэна, пытаясь найти в нём поддержки. — Ты планируешь переучиваться на искусствоведа или вроде того?       — А причём тут это? — Жан искренне не понимал от чего Кеннета так взбудоражил его выбор.       — Ну, ты же понимаешь, что тебе придётся сдавать зачёты по этим предметам, — склонив голову на бок, уточняет Кеннет. — А историк здесь, сказать помягче, довольно душный.       — И что? — не совсем понимая чего хочет от него добиться Кеннет, уточняет Жан.       — Да то, завалит он тебя, — подкинул Свэн. Кеннет кивнул, не отрывая взгляда от Моро.       — Я бы на твоём месте подумал дважды.       — Я сижу тут с семи утра, к твоему сведенью, — заметил Жан, вернув себе листок. — И, справедливости ради, мнения вашего я не спрашивал.       Жан цыкнул и уставившись в листок, наконец нашёл в себе силы поставить галочки ручкой. Кеннет тяжело вздохнул. Свэн начал играть на столе как на пианино, а Кеннет начал напевать знакомую мелодию. Вслушавшись, Жан понял, что это похоронный марш.       — Не может быть всё так плохо, — упрямо заметил Жан, понимая что несмотря на все страшилки Кеннета и Свэна не готов менять своё решение. Эти два предмета всё ещё оставались самыми привлекательными для него.       — Ну если ты доцент исторических наук, то конечно, всё не так плохо, — подтрунил Кеннет.       — Это в первую очередь история искусств, — напомнил Жан, осторожно собирая листы, и продолжил, чтобы хоть как-то слегка поддержать возникшую тему. — Тем более, я в ней кое-что понимаю.       Лицо Кеннета утрированно растянулось, а взгляд снова промелькнул по Свэну. Тот отмахнулся, говоря этим «пусть делает как знает».       — Ты уже изучал её? — вопрошает Кеннет и всплёскивает руками. — А чего молчишь?! А я тут сижу, тебя отговариваю.       — Не совсем, — Жан впихивает документы в мультифору и откладывает подальше. — Я проходил курс обычной истории. А вот по искусству меня консультировал Петер.       — Ландвисон? — удивился Свэн, оглянувшись на Жана, что решил заварить себе крепкого чая, вместо очередной кружки кофе. — Вот уж не подумал бы.       — По мне он мастер только всех в борта вкатывать, — фыркнул Кеннет.       — Между прочим, у него настоящий художественный талант, — вступился Жан, повернувшись и оглядев товарищей. — Его отец художник, чтоб вы знали. Так что советую хоть иногда заглядывать чуть дальше обложки.       — Ну, мы с ним особо-то и не контактировали, — оправдывался Свэн.       — Да и как-то не хочется, — скрестил руки Кеннет, откинувшись на спинку стула. — Последний раз когда мы с пересекались на поле, он чуть мне череп не расколол.       — У него агрессивный стиль игры, — согласился Свэн.       — А сейчас он вроде на позицию нападающего перешёл в «Пальметто», — с толикой ужаса вспомнил Кеннет. — Надеюсь, мне не придётся с ним пересекаться на поле.       С каждым словом звучащим за спиной, Жан чувствовал как на затылке начинают шевелиться волосы. Что у этих оболтусов за привычка, всё время говорить о том, о чём явно говорить не стоит, хотя бы в его присутствии. Это взбешивало почти до крайней степени. Жан уже множество раз пожалел, что вообще упоминал Петера в диалоге. Он терпеть не мог, когда кто-то рассуждал о нём с такой предвзятостью. Можно было бы сделать скидку, что у них остался сугубо неприятный опыт о Петере, да и они совсем его не знают как человека. Но с другой стороны…       Внутри всё просто кипело, о того что они могли себе просто позволить даже думать об этом в подобном ключе.       Жан понимал что ещё немного и чашка в его руках треснет. Он с громким цокотом поставил её на столешницу и обернулся. Громкий звук приковал к нему растерянные взгляды.       — Может вы заткнётесь? — отчеканил Жан, чувствуя как эта парочка напряглась от его угрожающего тона и взгляда. — Если вы забыли, экси сама по себе жёсткая и опасная игра. Если вас пугает, что кто-то может стукнуть вашу бедовую башку, то может вам лучше уйти с пути, и дать пройти тем, кто этого не боится.       Лицо Кеннета плавно сменилось с растерянного, на более раздражённое, а в глазах засияли азартные огоньки. Жан чувствовал до боли знакомую атмосферу. Поднявшись, Кеннет, упёрся руками в стол и чуть склонился вперёд, прожигая Моро взглядом.       — А может это у него проблемы? — сейчас Кеннет не искал поддержки в Свэне, словно у него была какая-то своя цель от этой неожиданной перепалки. — Не нормально вот так сносить людей с пути, словно они мусор.       — Ненормально — это придя в заведомо опасный спорт сидеть и плакать, что его посмели задеть во время игры, — парировал Жан, полностью обернувшись и скрестив руки, высокомерно уставившись на товарища. — Любой из Воронов прекрасно понимал это и потому работал на результат. А Петер был одним из лучших. Он прямо на поле рассчитывал собственную стратегию и в одночасье применял её, используя при том регламентированные правила.       — Рико тоже неплохо использовал правила, но не помню, чтобы он хоть кого-то ломал на поле, — отчеканил Кеннет.       Это был удар ниже пояса. Кеннет об этом даже не подозревал, но Жан буквально почувствовал как из него вышибло весь дух. Ему не было жутко или страшно, он больше не боялся говорить то, что думает и сейчас это играло колоссальную роль.       Жан делает несколько шагов к Кеннету и чуть склоняется вперёд, поравнявшись с ним.       — Да ты представить не можешь, как сильно ошибаешься, — Жан понимал, что говорит лишнего и скорее всего Кеннет ему не поверит, но он хотя бы отведёт душу. — Если бы ты хоть раз лично пообщался с Рико, ты бы сейчас у Петера в ногах валялся и умолял бы его о прощении за такое сравнение.       Жан выставил вперёд палец и ткнул им в грудь Кеннет.       — Если ты ещё хоть раз скажешь при мне что-то подобное, прости, конечно, но я тебе вмажу так, что поездка по борту покажется тебе лёгким массажем.       Вокруг поселилась просто гробовая тишина. Взгляд Кеннета оставался таким же упрямым и наглым, но всё же, то что он больше ничего не сказал дало понять, что в словах Жана он был более чем уверен. Всё-таки когда перед тобой стоит негодующий двухметровый столб спорить не особо-то хочется. Может Кеннету и осталось что сказать, но они оба понимал, что никто его аргументы всерьёз не воспримет.       Жан понимал, что сам заварил эту кашу. Но по крайней мере он смог сам её вычерпать.       Со стороны послышался кашель Свэна. Жан выпрямился и оглянулся следом за Кеннетом. Всё напряжение ушло в одно мгновение. Моро сам не до конца понимал как это работало. Похоже это тонкое искусство в одно мгновение забыть о перепалке всё же передалось ему воздушно-капельным путём от всей остальной команды. А может так работал до сих буйствующий адреналин в крови. Но всё же, хотелось бы верить, что Жан, наконец, научил себя не тревожится о ссорах с тем, кто этого действительно заслужил.       Всё же сейчас, благодаря этому он смог сосредоточиться на Свэне, что решил разрядить обстановку неловким вопросом.       — С историей искусств разобрались. А что насчёт литературы? У неё тоже есть какая-то особенная предыстория?       Жан пожал плечами и вернулся к завариванию чая, всё же ощущая как руки немного потряхивает от нахлынувшего лёгкого стресса и волнения.       — Не совсем, — Жан уже был даже не уверен, стоит ли продолжать эту тему, но подумав минуту, всё же решил, что раз начал, надо закончить. Иначе он снова сделает шаг назад. — Просто, я неплохо общался с Артуром, а он любит литературу. К тому же, я люблю читать.       — Артур Юманес? — уточнил Кеннет, кажется окончательно отмахнувшись от прошедшей перепалки и сел за стол, продолжив жевать своё яблоко. — Он же вообще ни рыба, ни мясо.       Жан тяжело вздохнул и поджал губы.       — Тебе нравится меня из себя выводить? — уточнил Жан, наконец залив чай кипятком и обернулся, подняв чашку.       — Я просто фанат твоей агрессии, — признался Кеннет, и улыбнулся. — Хочу взять её как референс и если кто-то будет нести какую-то хрень, которая мне не нравится, пугать его до усрачки.       Жан вскинул брови, уставившись на Кеннета как на конечного идиота. В этот раз Свэн его поддержал. Кеннет в ответ на это только расхохотался, чуть не поперхнувшись последним куском яблока.       — Кретин, — заключил Свэн и проходя мимо, чтобы забрать огрызок со стола, заодно дал другу неслабую затрещину. — Ты больше ничего не хочешь сказать, гений?       Кеннет развалился на стуле и тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Жан непонимающе смотрел на них. Эту сцену… Кеннет и Свэн всё же были поразительным дуэтом. Сколько он их видел и столько же замечал в них какие-то зеркальные черты. Они очень хорошо понимали друг друга и даже, можно сказать, дополняли. Это создавало между ними какую-то особую заметную окружающим связь. Никогда нельзя было понять, что именно эти двое имеют в виду.       Это тоже рождало неминуемые ассоциации. Но раньше чем Жан успел бы вникнуть в эту идею, неожиданно услышал голос Кеннет.       — Прости, — он говорил негромко в виду неясного смущения. Жан даже немного оторопел. Если память ему не изменяла, он впервые слышал как Кеннет извиняется перед кем-то. Он и не думал, что удостоится такой чести.       — И? — настаивал Свэн тоном строгой мамочки, уперев руки в бока.       — Я не хотел тебя задеть и не подумал прежде чем заговорить, — Кеннет продекламировал это как заученный монолог политика и оглянулся на Свэна. — Всё?       — А чего ты у меня спрашиваешь? — возмутился Свэн. Кеннет издал отчаянный хрип и посмотрел на Жана.       — Вопрос закрыт? — уточнил Кеннет.       Жан почувствовал как на лицо прыгнула лёгкая ухмылка.       — Он был исчерпан ещё когда ты вовремя замолчал, — Моро сделал глоток чая, наблюдая за чужим негодованием, сопровождаемое едким смешком Свэна.       — Да ну вас, — отмахнулся Кеннет и поднялся с места, оглянувшись на часы и от чего-то скривился. Все понимали, что вектор разговора скоро сменится, и никто не собирался этому препятствовать. Кеннету в целом тяжело было долго держаться на одной теме, тем более такой неприятной как признание собственной вины. — Может посмотрим фильм?       Жан сострил удивлённую гримасу.       — Мы же только вчера устраивали кино-вечер с командой?       Кеннет покачал головой и уставился на Жана как на несмышлёного ребенка.       — Скажу по секрету, Жан, но фильмы можно смотреть больше чем раз в неделю, — Кеннет как всегда ни на минуту не мог перестать язвить. Жан уже перестал этому удивляться. Становилось даже не по себе, когда Кеннет решал промолчать. — Я схожу за закусками, ты вообще как? С нами?       — Почему нет? — Жан согласился даже не думая. Это вырвалось раньше мыслей, а внутри разливалось ликование. Неужели он всё больше начинает вести себя нормально и действительно «справляется». — А что будем смотреть?       Кеннет взглянул на Свэна и улыбнулся. Свэн отрицательно замотал головой и выставил руки.       — Ну уж нет! Никакой больше фантастики! Хватит с меня! Если при мне хоть кто-то ещё раз нарушит законы гравитации — я взорвусь.       Кеннет невольно расплывался в язвительной ухмылке.       — Пусть Жан выбирает, — настоял Свэн. — У него хотя бы есть вкус.       А вот это уже повергло Моро в ступор. У него есть вкус? Совершенно неожиданный тезис, но который даже не хотелось опровергать.       — Что угодно, но только не фантастика, — почти моляще произнёс Свэн.       Кеннет лишь махнул на это рукой.       — Чёрт с вами, — он движется к выходу.       — Я видел что у вас есть «Одиннадцать друзей Оушена», — вспомнил Жан. — Давно хотел его посмотреть.       Кеннет задумался, кажется расчехляя своё критическое мышление, и кивнул.       — Годится.       Свэн облегчённо вдохнул, а Жан следом за ним.       Дело в том, что он понятия не имел что это за фильм. Он действительно видел её в подписке на одном из сервисов, но это единственный фильм что зацепил его взгляд. Это тяжело было назвать «хорошим вкусом», но по крайней мере он смог быстро принять решение.       Сегодня он был в ударе. Хотелось бы верить, что теперь так и будет.