Воронье Гнездо. Наше Счастье

      Петер нервничал.       Он буквально не мог думать ни о чём кроме двух вещей: когда Жан ответит на его сообщение, которое он отправил всего полчаса назад и ответит ли вообще; и что ему делать с предстоящим сеансом. Он же… второй. Мисс Добсон так и не уточнила сколько она планирует провести таких сеансов, о чём всё же они будут там говорить и в целом. Как всё это будет происходить. Сеанс, который прошёл на прошлой неделе был скорее похож на ознакомительный урок. Он сидели так мирно и спокойно друг напротив друга и мисс Добсон не перебивая слушала всё, что бы Петер ей не рассказывал.       Эта женщина буквально внимала каждому его слову, она записывала что-то на своём планшете. В тот раз она не задавала вопросы, они просто… поговорили. Петер не знал как стоило описать, что он чувствовал после этого сеанса и даже половины недели оказалось маловато, чтобы ответить на этот вопрос. И как на зло, отвлечься было совсем не на что.       Петер пришёл в себя на том моменте когда перед ним в щелчке пронеслась чья-то рука. Петер еле сдержался, чтобы не перехватить руку и отпрянул назад. Он поднял взгляд на того кто отвлёк его, но увидел лишь чужую спину, облачённую в тёмную клетчатую рубашку. Петер ещё раз оглянулся на телефон, который до последнего сжимал в руке, уставившись на серый экран и поняв, что Жан не собирается появляться в сети и отвечать на его сообщение совсем не мог определиться, что чувствует. Какой-то частью сознания он понимал, Жан всё ещё спит. А другой стороной он лишь больше накручивал себя на волнения. А если что-то случилось? Было невыносимо думать о подобном, находясь за множество километров от него. На таком расстоянии, он даже при всём желании не сможет ничего сделать.       — Ты здесь ночевать собрался? — раздражённо барабаня по локтю высказал Кевин. Петер поднял на него усталый взгляд и не собираясь ввязываться в дрязги, выключил телефон и выбрался из машины, только после чего Эндрю закрывает авто. — Не усни на поле.       — За собой следи, Дэй, — холодно бросил Дже, направившись прямиком за Джостеном. Всё прошло как обычно. Раздевалка. Поле. Перерыв. Снова поле. Душ. Раздевалка.       Обычно Петеру казалось, что подобные тренировки длятся вечность. Бесконечный бег и передачи. Удары. Столкновения. Отсутствие номинальной инициативы. Но в этот раз он ошибся. Это была первая тренировка после того сеанса и ещё, первая тренировка на которую смогли вытащить Аарона. Судя по всему Кевин всерьёз взялся делать из Петера нападающего, а для этого Дэю нужна была приличная линия защиты. В этот раз даже удалось поставить Эндрю на ворота, но приличия ради, он не так уж сильно сопротивлялся. Петер не знал в чём состоит весь фокус, то ли в том, что Эндрю было просто интересно, или же тут тоже постарался Джостен. Петер поскорее оттолкнул от себя эти мысли и попытался сконцентрироваться на тренировке. Кевин выставил в защиту Аарона и Нила. Петер и Кевин же встали на позицию нападающих. По факту тренировки все защитники играют против них. От Петера требовалось смотреть и повторять, оттачивая навыки атаки, чтобы это не было похоже на то как солдафан швыряется гранатами. Петеру нужно было привыкать к тому факту, что теперь это не он должен отдавать мяч, а он сам всегда должен быть готов забрать его с паса своего товарища по команде.       Петер честно, честное слово, пытался понять и принять этот факт, но вся эта тренировка, пускай и выполнялась, по факту проходила абсолютно мимо него. Он даже не понял когда она закончилась, он не думал о том, что там рассказывает ему Кевин о предстоящих тренировках. Голова была абсолютно пустой.       Он на автомате проверил пустой мессенджер, даже не взглянув на время. Он пусто уставился в свой шкафчик с одеждой, пока по раздевалки не разнёсся хлопок. Петер оглянулся на цокот шагов по плитке, то были Эндрю и Нил, что в сопровождении Кевина двинулись на улицу.       — Мы на парковке, — предупредил Нил, оглянувшись на Петера, что сейчас выглядел просто… пустым. Затем перевёл взгляд на Аарона, в паре шкафчиков от него. — Ждём.       — Проваливай уже, Джостен, пока тебя не потеряли, — отмахнулся Аарон, обтирая волосы.       Нил на удивление, ничего не ответил. Он просто смерил Миньярда тяжёлым взглядом и ушёл. Петер успел заметить напряжённое общение этой компании, да и всё-таки не просто же так Аарон живёт в другой комнате. Петер не спешил разбираться в этом, но некоторое было видно даже невооружённым взглядом. Ландвисон достал рубашку и неловко, в какой-то наивной надежде взглянул на экран своего мобильного, но всё тщетно, тот не замигал и сообщений не прибавилось.       — Эй, — Петер оторвал недовольный взгляд от дисплея телефона и уставился на Миньярда, что уже застёгивал брюки и принимался за рубашку, в то время как Петер только убрал своё полотенце. — Можешь сегодня вечером пошляться где-нибудь?       — Чего? — Ландвисон честно не понял, что от него хотели. «Пошляться»? Где? Зачем?       — Я говорю, нужна пустая комната вечером. Поэтому, будь душкой и съеби куда-нибудь, — Аарон минуту прожигал его настойчивым взглядом, похоже, предположив что Петер имеет что-то против. Но последнее чего сейчас хотел Ландвисон это споры и ругань. Он сам в себе разобраться не может, а разбираться сверху ещё и с чужим непониманием — увольте. Аарон, похоже, разглядел что его собеседник, что-то не понимал и попытался донести более терпеливо. — Слушай, я буду там с девушкой. Так что ты там для романтичной атмосферы вообще не вписываешься. Смекаешь? Потребности, все дела. Сам понимаешь.       Петер отвёл взгляд и сам не понял почему, захотел брезгливо сморщиться. Последнее чего он хотел влезать в чьи-то отношения, но подобная постановка вопроса Аарона ему не нравилось. Тут было два варианта или Аарон не мог нормально формулировать мысли или даже не пытался этого делать.       — Не тащи всех под одну гребёнку, — Петер не знал, почему почувствовал себя настолько задетым после слов Аарона. «Потребность». «Сам понимаешь». Всё внутри так противно заклокотало, что за эту секунду Петер ощутил, что может разорвать к Дьяволу весь мир. Он помнил больше чем хотел и каждое подобное слово заново погружало его в вязкую болотную пучину, состоящую из ненависти и разрушений. — Ко мне эти «потребности» не относятся.       Петеру мерзко было даже ассоциировать себя с чем-то подобным. Потребность. Бред. Петер был убеждён лишь в одном. Это не потребность. Это не более чем простое человеческое желание. Все свои желания человек при должном старании может контролировать. Воздух — потребность. Еда и вода — потребность. Но этот животный акт никак не был потребностью. Просто несдерживаемое человеческое желание.       — Да ну, — Аарон же не услышал в его голосе ничего подозрительного и прислонившись к шкафчику, наблюдал как Ландвисон побыстрее застёгивает рубашку. — Я думал вы с Моро уже во всю там кувыркаетесь.       Петер был уверен окажись у него в руках что-то, оно тут же бы хрустнуло и развалилось по полам: карандаш например или черепушка Аарона. Но пока что он до скрежета сжал челюсть и чудом подавил в себе невыносимое желание прямо сейчас сорваться и устроить такую сцену, после которой к нему больше никто не посмел бы подойти с подобными словечками. Или же просто подойти. Петер внутренне сосчитал до десяти и предупредил хриплым, но ровным тоном.       — Заткни. Свой. Рот.       — А ну да, о чём это я. У тебя же из потребностей только дыхание, — Аарон со смехом фыркнул и оглядел Ландвисона более внимательно. — Самый особенный что ли? Так я тебя с этим поздравляю. Только не мешай нормальным людям жить свою жизнь.       — Я никому не мешаю, — отрезал Петер, поправляя манжеты и закрыл шкафчик. Этот разговор был просто бессмысленным. — И я не говорил, что я особенный. Я просто знаю то, что даёт мне понимать реальную картину. И в этой картине эта «потребность» смотрится мягко говоря ужасно. Я не смогу так поступить с ним. Только и всего.       — Интересно, что же ты такого знаешь, что простой секс для тебе сравни кары небесной, — Аарона же чуть ли не забавляла комичность этой ситуации.       — Я бы уже давно сказал тебе, если бы знал, что ты поймёшь меня, — Петер оглядел Аарона с ног до головы, тот лишь скучающе пожал плечами. — Что?       — Хрен его знает, — признался Миньярд и направился к выходу, нужно поторопиться, пока Эндрю не послал за ними Кевина. Новой головомойки они просто не вынесут. — Хочу сказать что-то вроде «ты бы охуел от того насколько я понимаю тебя», а с другой стороны понимаю, что такие идиоты как ты, которые и предположить не могут о несчастье за пределами своего круга, ни за что не поверят в подобное.       — Что ты?..       Петер не успел договориться, как Аарон уже обошёл его и договорил.       — С трёх до восьми пошляйся где-нибудь. Прицепись к Джостену с Эндрю, они будут чертовски рады твоей компании.              

***

             Коротать время до сеанса Петеру оказалось проще, чем подумать о том где ему «шляться» на протяжении пяти часов, которые ему указал Аарон. Петер чувствовал себя особенно неправильно. Жан никогда не просил его уйти из комнаты, да и в этом не было необходимости. Сравнивать Гнездо и Лисью Башню — самое настоящее кощунство, но к своему собственному ужасу Петер ничего не мог с собой поделать. Он не видел ничего кроме этих двух баз и что ему остаётся?       Допустим, в два часа у него сеанс. Час до трёх он скоротает, но получается после него он даже не сможет вернуться в комнату. Как найти место для собственных мыслей, если ты и сам не знаешь куда тебе приткнуться? Петер уже чувствовал как теряется в этом мире. Он буквально ощущал себя одиноким.       Он словно был один во всём мире. Сколько бы он не оглядывался на окно, не пересчитывал про себя снующих всюду людей они казались ему просто ничем. Пустые картонные шаблоны, которые он видит впервые в жизни и, вряд ли увидит когда-то ещё. Кто все эти люди? Куда они идут? Зачем? Ни один из этих вопросов Петера не волновал. Даже находясь в Гнезде, добровольно заперев себя под слоем земли и холодного бетона, он никогда не задумывался, каково же каждый день видеть это. Эту прозрачную движущуюся картину. Петер не мог воспринимать это как данность. Для него подобное было ни сколько роскошью, сколько шоком. Свет который круглые сутки освещает комнату, делая её свежее и уютнее. Пускай когда он смотрел в него слишком долго у него начинали болеть глаза и кружилась голова, но всё равно это было невероятным чувством.       Если свобода существовала, то это она.       «Даже не знаю чем день занять, если честно».       «Совсем ничего? Нокс никаких идей не подкидывает?» — Петера действительно такое удивляло, Троянцы не были похожи на тех, кто привык долго сидеть на одном месте.       «Я как-то не подумал спросить его. Они с Лайлой о чём-то всё утро болтают. Может обсуждают игровой сезон».       «Сомневаюсь».       «Проще говоря, да. Я просто лежу бревном. Странно себя чувствую», — прочитав это сообщение, Петер буквально ощутил как у него начало щемить сердце. Жан как никто другой заслуживал отдыха. Такое его отношение к спокойствию невероятно сильно резало душу.       «Ты имеешь право на отдых. к тому же ты там совсем недавно. Может изучишь кампус или студгородок. Я с радостью посмотрю что там у вас есть».       «В одиночку как-то боязно».       «Я буду с тобой», — это лучшее что пришло в голову. Тот факт, что он больше ничего не мог сделать, невероятно удручал.       «Спасибо».       «Я тогда дождусь Джереми и мы пройдёмся по городку. Обещаю прислать всё самое интересное».       «Как посчитаешь нужным. Буду ждать».       Петер снова отлистал вверх. С момента как они попрощались прошёл уже второй час, а Петер никак не мог оторваться от этих серых иконок. Сгорбившись на кровати, он подрагивающими руками то и дело перечитывал сообщения, затем проверял имя собеседника, словно мог перепутать диалоги, а потом замечал пустой кружок аватарки. И всё начиналось заново.       В какой-то момент он заметил время на дисплее.       Пятнадцать минут второго.       Он уже принял викодин. Но его до сих пор бешено колотит. Он ничего не чувствует, когда пережимает себе пальцы или запястья. Он не понимал, что с ним происходит и даже не хотел пытаться понять. Баночка викодина стояла ровно так же стоит внутри прикроватной тумбе. На мгновение Петер задумался о том, что та эйфория, что он испытывает в несчастные пару минут после принятия была бы очень кстати. Так он подумал и через секунду запретил себе поднимать эту тему. Ни в коем случае. Он итак слишком увеличил дозу с момента ухода из Гнезда.       Петер поднимается с кровати, влезая в шкаф, потянулся за рубашкой и брюками. Аарон, оглянулся на него и напомнил.       — Сейчас только час. Я сказал чтобы в три тебя тут не было, но это не значит, что я собираюсь выгонять тебя вообще, — Миньярд опустил телефон.       — С трёх до восьми. Я помню, — Ландвисон натянул белую рубашку, застёгивая светлые пуговицы. — У меня скоро сеанс.       — Ты ходишь к Би? — удивился Аарон и вскинул брови. Во взгляде промелькнуло еле различимое уважение. — Удачи. Первый сеанс?       — Второй, — Петер поправляет волосы, в контрольный раз смотрит на телефон. Никаких уведомлений. — Спасибо.       — Не опаздывай, — Аарон перелистнул что-то в мобильном. Петер уже направился к выходу, как его окликнул Миньярд, подсказывая. — У нас в студгородке сейчас работает несколько кафешек и магазинов. Можно там времечко скоротать.       — Буду иметь в виду, — буркнул Петер. Ему до сих пор не нравилось то, что его пытались выжить из его же комнаты, пусть и на один вечер, но и поделать он ничего не мог. К тому же, ему легче. Сможет осмотреть окрестности. Всё-таки нужно хоть примерно знать расположение корпусов, магазинов, кафе. Кто знает когда и как ему это пригодится. Но не сейчас.       Оглянувшись на время Петер от чего-то почувствовал себя тревожно.       Двадцать минут второго.       Надо бы поторопиться. Пускай центр где работала мисс Добсон находился неподалёку, Петер всё равно принял решение пробежаться, чтобы не опоздать. К тому же небольшая физическая нагрузка помогает голове разгрузиться. В центр он зашёл за десять минут до начала сеанса, так же резво добежал до кабинета и уже постучав, он смог понять, что сейчас успел тик в тик. По телу пробежала нервная дрожь.       Бетси открыла ему и пропустила в кабинет, улыбаясь.       — Ты очень пунктуален, — психотерапевт улыбается и приглашает клиента присесть на диванчик. — Горячий шоколад?       Петер растеряно оглянулся на женщину и пожал плечами.       — Наверное?       Бетси улыбнулась и быстро заварила сладкий напиток, поставив его напротив клиента, она сама присела напротив и запустила таймер, взяла свой планшет и подняла взгляд. Петеру стало не то что бы неуютно, скорее немного неловко под этим взглядом.       — Ну что ж? Возможно у тебя есть тема, которую ты хотел бы проработать? — Бетси опёрлась на подлокотник и оглядела Петера несколько раз, словно что-то подмечала.       Петер же покачал головой. Он просто не смог понять о чём именно он хотел поговорить. И хотел ли он говорить хоть о чём-то? Он не знал. Он очень хотел разобраться в своих пустых мыслях, но как это правильно выразить он не знал.       — Я, не выбрал тему, — признался Ландвисон. Он чувствовал себя как школьник который не выполнил домашнюю работу, но Бетси так же сдержанно улыбалась. — Я не знаю. Голова совсем пустая в последнее время. Не знаю что думать.       — Ты пока адаптируешься. В этом нет ничего странного, это временно. Скоро ты привыкнешь к этому месту.       — Наверное, вы правы, — Петер неловко потирает ладони. В кабинете поселилось недолгое молчание. После Бетси всё же задала вопрос.       — Меня интересует кое-что. Твоя татуировка, насколько я помню, у Кевина была такая же. Почти, — Бетси почувствовала напряжение собеседника и потому решила сбавить напор. — Ты можешь рассказать мне о ней? Что она значила?       — Свита, — просто ответил Ландвисон, проводя пальцами по скуле с татуировкой. — Мориямы выстроили эту систему, кажется для пиара и она сработала, но в Том Месте, эти цифры были буквально сравни человеческой жизни. Если ты причислен к Свите ты купаешься в славе. Так это видели «второсортные», как их называл Тетцудзи.       Петер пожал плечами.       — Рико и Кевин набили свои в пятнадцать, потом Жану набили тройку и… — Петер замолк в красках вспоминая тот день. На лицо невольно скользнула улыбка. Какая глупость. Какое же это было ребячество. Он действительно тогда думал, что может сломить весь мир? — В тот же день и я сделал это.       Петер провёл большим пальцем по тату.       — Лица Воронов в тот день… я никогда их не забуду. Я просто уничтожил всех и каждого в тот день. Я так думал.       — И что же тебя разуверило?       — Тетцудзи, — Петер фыркнул от раздражения. — В тот же день он избил меня. Сломал мне зуб и я неделю провалялся в Лазарете, но всё равно, я не свёл её. Я сам причислил себя к Свите и никому не позволил опровергнуть этого.       — Откуда такое рвение? Ты так сильно хотел чтобы тебя заметили? — Бетси помечает что-то на планшете.       — Разве что немного. Но позже мне было плевать на это, — Петер покачала головой. — Я хотел, чтобы меня заметили только потому что не хотел быть пустым местом. Всё же, я хотел защитить Жана. А как пустое место может защитить кого-то?       — Верно я понимаю? У тебя был шанс относительно спокойно прожить всё это время, но ты выбрал безопасность Жана?       — Я выбрал то что посчитал нужным, — Петер просидел в молчании, секунду, другу прокручивая в голове слова, некогда сказанные ему одним из Воронов. Петер уже не помнил его имени и его лица, но его голос помнил прекрасно. — Один из Воронов, что приглядывал за мной сказал мне в тот день «Помни, что и спасти, и сломать можно кого угодно. Но вместе со сломанным врагом можешь оказаться сломан и ты, и чтобы не остаться утопленным разочарованием, придумай себе цель, благодаря которой валяясь сломанным в пропасти, ты всё равно будешь счастлив».       Петер помолчал, позволяя Бетси в полной мере осмыслить глубину сказанного и закончил.       — Я не помню как его звали, но эти слова помню прекрасно, — Ландвисон сглотнул. — После этого, я словно осознал суть всего мира. Если бы не он я бы никогда не понял, что мне нужно делать.       — После этого ты начал защищать Жана? Верно? — Бетси что-то помечает.       — Да, можно и так сказать. Те дни на самом деле многое изменили в моём понимании и в моей жизни. Не знаю как правильно объяснить. Он стал, центром моей жизни. Я забыл про прошлое, про отца что меня там оставил. Меня волновало лишь одно — Жан. Я переживал, каждый раз, если хоть на шаг отходил от него.       — И всё это случилось после того как ты набил тату, — заключила Бетси. — Ты ведь перестал быть пустым местом. Рико и другие сокомандники явно не пропустили этого. Какая у них была реакция?       — Тяжело сказать, — Петер задумался и поднял взгляд к потолку. — Мне никто не давал дозволения на это, но при том никто и не отрицал, что я достоин места в Свите.       — Любопытно. А почему Шесть? — Бетси пододвинул Петеру его шоколад, на автомате он забрал его.       — Не знаю. Тогда мне было это не особо важно, — Петер пожал плечами и сделал глоток тёплого сладкого напитка. — Мне нужно было оказаться в Свите. Единица, Двойка, Тройка и Пятёрка была занята. Четвёрку я не стал трогать по причине того, что вероятно, она тоже должна быть занята, потому и набил Шесть. Мне нужна была только Свита. Но это не отменяет того что это просто клеймо. По факту оно не даёт ничего. Только отбирает. Но тогда это было мне нужно. Символическая цена в виде ста долларов и мнимой свободы и я смог заставить Рико и других слышать меня.       — Скажем так, это была необходимость в Том Месте, — заключила мисс Добсон, Петер кивнул. — Но тогда, почему ты носишь её до сих пор? Кевин перебил татуировку, к тому же Мориямы больше не представляют никакой опасности. Почему бы не избавиться от неё?       Петер оторопело замер. И то верно. Почему? Петер поймал своё отражение в белой чашке и сглотнул.       — Если это лишь клеймо и лишнее напоминание о прошлом, почему бы не избавиться от него?       Петер вцепился в ручку и крепко прикусил язык. Ответ так и крутился и рвался наружу, но он так боялся сказать его, боялся неправильной реакции, но ведь, если он не будет говорить ничего так и не решиться. Это ведь правда. Это ответит на все его вопросы.       — Жан, — это было ответом на каждый его вопрос. — Он пока не свёл свою Тройку. И ну… разве, то что я сведу свою Шестёрку раньше, не будет значить что я, бросил его?       Бетси на минуту задумалась и пожала плечами.       — Думаю, это нужно спросить у самого Жана. А что ты думаешь? Она нужна тебе?       Петер чувствовал себя глупо. Так и не понял, что должен ответить.       — Нужна, — ответил он, но как-то неуверенно. — Если Жан не свёл её, значит он ещё не готов, и я… всё-таки я…       Петер мнёт и крутит собственные пальцы. Он поджимает губы, медлит, а Бетси терпеливо ожидает любого ответа.       — Я, делал это для него, — проходит минута молчания, ещё. Петер долго не решается сказать. — Я, не брошу его.       Бетси даже немного растерялась от таких резких слов. Она хлопнула глазами и оглядела Петера, что в абсолютной потерянности делает несколько глотков горячего шоколада.       — Кажется, я поняла, — Бетси отложила планшет на стол, бумагой вниз. Она чуть склонилась вперёд. — Ты боишься, что после ухода из Того Места вы потеряете связь. И это нормально. Когда ты больше не видишь человека и не говоришь с ним вживую это невероятно тяжело. Всегда кажется, что всё кончено. Вас же делят километры. Ты начинаешь искать хоть какие-то связи, зацепки.       Бетси сцепила руки и улыбнувшись закончила.       — Эта татуировка твоя зацепка, — Бетси подбирает слова и даёт клиенту передышку. — Ты боишься отпустить прошлое. Боишься отвернуть от него. Хотя на деле имеешь на это полное право. Ваше прошлое принадлежит не только Жану. Оно принадлежит и тебе. Ты сам принимал решения, ты делал то что ты считал нужным. Ты строил это прошлое не меньше Жана.       Бетси покрутила ручку между пальцев.       — Я имею в виду, что ты можешь распоряжаться им как посчитаешь нужным. Эта Шестёрка, ты сделал это потому что захотел этого.       — Но ради него, — перебил Петер. — У меня, не было выбора в сути.       — Выбор есть всегда, — заметила Бетси. — Просто какой-то вариант кажется нам верным, а какой-то наоборот. Ты выбрал верным спасение Жана вместо себя. Но это не абсолютный вариант, который выберет каждый. Понимаешь?       Петер опустил взгляд пробубнив неуверенное «наверное».       — Это прошлое отпечаталось на вас обоих и на тебе и на Жане, но никто не запрещает вам жить настоящим, — Бетси замолкала на пару секунд и подобрав слова, продолжила. — Ты словно боишься, что это прошлое у тебя кто-то может отобрать. Боишься потерять связь с ним и соответственно с Жаном.       Петер раскрыл рот для спора, но севший голос не позволил сказать ни слова и мисс Добсон договорила.       — Ты думаешь, что это прошлое единственное что у тебя есть, но ведь это не так, — Бетси улыбнулась ещё более ласково и Петер почувствовал как у него сжимается сердце, он словно предугадал её следующие слова. — Вы с Жаном не часть чего-то, Петер. Вы оба люди. Самые настоящие и живые. Да, вы очень долго жили в ужасном месте, где нет и самого понятия человечности. Тебе приходилось следовать его правилам, но сейчас у тебя есть выбор.       Петер опустил взгляд, водя пальцем по ободку чашки, прикусил губу, он просидел так минуту собираясь с мыслями. Бетси терпеливо дожидалась, что хотел сказать её клиент. Время сеанса уже постепенно истекало. Удивительно, как в такие моменты оно летело. Этот час ощущался как одна минута.       — Я очень хотел сохранить «человечность», — признался Петер полушёпотом, так словно ему было очень стыдно об этом говорить. — Я, очень старался, но с каждым днём это было всё тяжелее и тяжелее. В первое время, я даже не помню как, поставил себе удар. Это было странно. Я буквально сам ввязывался в неприятности. Я заставлял Рико подсылать других Воронов, они «выбивали из меня дурь», а я просто пытался дать отпор. Со временем, я сам, начал ввязываться в драки. Причины, могли быть самые разные. Кто-то мог начать задирать нас, мог просто пошептаться в нашем присутствии или не так посмотреть. Какое-то время я это игнорировал. А потом, понял, что так нельзя.       Петер сцепил руки, чуть покачивая ими в такт словам.       — Ничего нельзя спускать с рук. Ни единого взгляда, ни единого звука. Ни-че-го, — голос садился до сиплого шёпота. — И в будущем, это с одной стороны помогло мне, а с другой — помешало.       — То есть? — Бетси подперла руками подбородок.       — То есть, со мной считались, — Петер откинулся на спинку диванчика. — Тетцудзи и Рико хотели держать меня на привязи и они делали это, но при том выполняли мои условия. Я заставил То Места считаться с собой, а Рико и Тетцудзи приходилось держать слово. Я был слишком ценным игроком, чтобы убрать меня, к тому же чересчур заметный.       Петер усмехнулся.       — Белый Ворон. Фанаты Воронов обожали меня не меньше чем Рико. Тетцудзи не хотел рисковать, а Рико приходилось мириться. И всё это вытекало в расчётливый, но очень хрупкий мирный договор.       Петер пожал плечами и коснулся большим пальцем тату на скуле.       — И всё пошло от неё, если бы в тот день я не рискнул, если бы не набил её этого бы не было, — Петер опустил руку и оглядел Бетси, что внимательно и заинтересованно слушала его. — Я, пока не готов оставить всё это. Возможно, когда Жан решит вычеркнуть это из своей жизни и я смогу.       — Вполне возможно, что он ждёт твоего хода, — Бетси подняла свою чашку с шоколадом. — Он ведь, всегда был ведомым, может он рассчитывает на твоё решение.       — Сомневаюсь, — Петер держит сцепленные руки и смотрит на конструкцию. — Он совсем не безвольный. Раньше он нуждался во мне. Раньше. Ему нужна была моя помощь и моя поддержка, и я давал её. Сейчас, у него совсем другая команда и другое общество. Сейчас у него другая поддержка, та которая нужна в нормальном мире.       — Ты снова говоришь о себе как о пережитке прошлого, — строго заметила Бетси, отпив шоколад и поставила на столик. — Может тебе стоит поговорить с Жаном по этому поводу? Он сможет подобрать верные слова, чтобы убедить тебя.       — Именно что «подберёт слова», — упрямо заявляет Ландвисон. — Он подберёт слова и может просто соврать «во благо».       — Ты не доверяешь ему? — для Бетси это действительно было открытием.       — Не поймите меня неправильно, — Петер спешил объясниться. — Если нужно, я без раздумий доверю ему свою жизнь. Но он, слишком волнуется о том, что не стоит его волнения.       — Ты имеешь в виду себя? — уточняет Бетси и, уловив реакцию Петера, а именно отведённый взгляд и поджатые губы, поняла что попала в точку. — Думаю всё же, это ты беспокоишься не о том, что нужно. Постарайся поговорить об этом с кем-то, кто может понять тебя.       — Вы очень понимающий человек, — заверил Петер. Бетси улыбается.       — Я рада слышать, но всё же моя работа заключается в том, чтобы помочь тебе осознать и принять проблему, но больше вероятность, что ты захочешь обсудить и закрыть её с кем-то другим, а может и с самим собой. Это тоже возможно.       Петер опустил взгляд и только хотел задуматься, а кто же или что же может помочь ему «закрыть» эту тему, как по кабинету раздалось тихое пищание. Петер дёрнулся. Бетси спокойно оглянулась и отключила звук таймера.       — Наш сеанс окончен, — подвела черту она, но так же мягко. — Если у тебя есть о чём рассказать ещё, то мы можем с тобой оставить это на следующий сеанс.       — Да, спасибо, — Петер поднимается с диванчика.       — Звони мне, если что, мы встретимся пораньше, но а так следующий сеанс в пятницу в два часа, — Бетси протягивает руку и Петер не думая пожимает её.       — Я Вас понял, — Петер кивает и движется к выходу. — Ещё раз спасибо.       — За такое не благодарят, — заключила Бетси и проводила клиента взглядом. — До встречи.       — Да, до встречи.       Дверь тихо скрипнула и закрылась. Петер почувствовал как подогнулись колени. В голове крутился лишь один вопрос. Что это было? Он чувствовал себя очень странно. Словно в нём остались одни обнажённые нервы. Он хотел прямо сейчас свалиться без сил и разрыдаться. В голове крутилось столько мыслей, что он просто не знал за что хвататься.       Свежий воздух немного привёл в себя. Снова опустошил голову, буквально на несколько секунд и позволил Петеру привести себя в порядок. Двигаясь по тротуару, Петер проверил время.       Пять минут четвёртого.       Аарон уже с девушкой должен быть, возвращаться в комнату нельзя, по крайней мере пока. От этой мысли до сих пор скручивалась тревога, но ничего было не поделать. Петер убедил себя, что всё это глупости и переживать ему не о чем. Больше не о чем. Пальцы сами собой добрались до иконки мессенджера. Петер открыл диалог с Жаном. Десяток сообщений. Куча фотографий. Фонтаны, фасады зданий вроде их общежития, фотографии нескольких магазинов и закусочных.       «Здесь большой супермаркет. Столько всего. Джереми убедил меня прикупить каких-то вещей. Позже покажу».       Дальше тишина и несколько фотографий. Жан сфотографировал себя в новой одежду через зеркало, ничего необычного: тёмные джинсы и футболка, какой-то белый принт на ней в виде надписи. Петера не особо волновало что там написано. Телефон закрывал лицо Жана, но Петер почему-то был уверен, что тот улыбается.       «Я рад что тебе нравится».       Это всё что он смог ответить. Жан был в сети чуть меньше получаса назад, похоже он сейчас занят, потому что на протяжении всего пути до студгородка, Петер так и не дождался ответа. Он убирает телефон и выдыхает, успокаивая бешено колотящееся сердце. Нет. Он не должен говорить с ним об этом. Жан заслужил нормальную жизнь. Хватит с него.       Петер остановился перед входом в какое-то кафе в студгородке. У него были деньги, а сейчас самое время обеда. Да и викодин неплохо бы принять, а то это лёгкое волнение скоро перерастёт в истерику. Петер недолго думая заходит в кафе, оглянувшись не сразу замечает знакомую фигуру. За одним из столов в центре зала сидел Кевин. Народу было не так много. Разве что спортсмены из других команд крутились по углам. Кевин же как и персонал кафе оглянулись на звук колокольчика. Даже если Петер и планировал игнорировать Дэя это не выйдет. Тот поднял полусогнутую руку. Петер не видел причин не скоротать время в компании Дэя и потому подошёл, присев напротив.       — Уже закончил сеанс?       — Как видишь, — Петер принял из рук Кевина меню и пробежавшись глазами, выбрал первое же что попалось. Суп, овощи, мясная отбивная и кофе. По прошествии этого часа он был ужасно голоден, словно после трёх вороньих тренировок. Сделав заказ, Дже отдал меню официанту и оглянулся на Дэя, что сам только принялся за свой обед. Взгляд врезался в татуировку на левой скуле. Чёрный ферзь, полностью перекрывший несчастную Двойку.       — Если есть что говорить — говори, — почти приказывает Кевин. Петер хмыкает и откидывается на стул, скрестив руки.       — Поверить не могу что у тебя хватило на это духу, — Петер начал говорить на французском, потому что был уверен, что этот диалог будет значить многое и не только для него. Кевину не нужны были пояснения. Он поднял взгляд на бывшего друга.       — Я напился вусмерть, — признался Дэй. — А ещё, не думал, что мне есть что терять. Он так и так устроил бы мне кромешный Ад.       — Раньше ты был иного мнения.       — Люди меняются.       — Не в твоём случае, — Петер склонился вперёд. — Такие как ты не меняются.       — Такие как я «кто»? Вороны? Тогда и у тебя нет на это шансов, — упрямо заявил Дэй, отломив кусок котлеты. — Ворон навсегда останется Вороном. Это не закон. Это проклятье.       — Трусливый Ворон вдвойне, — Петер чувствовал как начинает закипать. Впервые в жизни он испытывал такую злобу к кому-то помимо Мориям. Кевин смотрел на него прямо и ничего не собирался отрицать. — Ты бы знал как я тебя ненавижу, Дэй.       — На здоровье, — безынтересно бросил Кевин, Петер оторопел на мгновение. — Я знаю почему и потому прекрасно знаю что просить прощения и понимания у вас с Жаном бессмысленно. Но знаешь, что со мной, что без меня, вы жили в Аду. Я бы ни на что не повлиял.       — Меня не было когда ты сбежал, — зло понизив голос напомнил Петер. — Меня не было рядом с Жаном. И Он снова сделал это.       — Мне жаль, — Кевин поднял взгляд, его глаза говорили о том, насколько искренними были его слова. — Мне жаль, что так случилось. Но я не мог остаться. Я сбежал потому что испугался и бросил вас, хотя, если быть откровенным я вам и не нужен был. Это, — Кевин указал на своё тату и кивнул на выход из кафе, имя в виду Пальметто, — мои самые смелые поступки. Если бы не Лисы я бы даже не дожил до конца того года.       Петер молчит, минуту другую, потому что просто не знает, что ему ответить. Официант принёс его обед и тихо ушёл почувствовав напряжённую атмосферу. Тогда же Кевин продолжил.       — Это, — он снова указал на ферзя на своей скуле, — было мне необходимо. Перед той игрой я почувствовал себя человеком. Целым, а не частью чего-то.       — Всего лишь татуировка, — фыркнул Петер, принимаясь за обед.       — Ты лучше меня знаешь, что это не так, — холодно бросил Дэя. — Эта «всего лишь татуировка» решала человеческую судьбу.       — Раньше решала, — заключил Петер.       — Именно.