Восьмой этаж

      Единственным плюсом этой отвратительной недели, по ощущениям тянущейся вечно, оказалась встреча с Олесей, которая сама на ней настояла, истолковав результаты расклада на картах Таро и сделав подробнейшую натальную карту Попова.       Иванченко попросила Антона написать несколько вопросов накануне, чтобы задать их колоде и получить развернутые ответы. Он думал над этими вопросами неприлично долго, почти целый день, смотря в потолок на парах и иногда отвлекаясь на тычки Загайского, соизволившего явиться в институт и сесть рядом с ним за последнюю парту.       В знаки Зодиака Шастун верит слабо, хотя время от времени и видит у себя некоторые характерные черты овна, а карты Таро он просто обожает, хоть и не думает, что в них таится какая-то мистическая сила. Скорее, для него это лишь способ взглянуть на происходящее со стороны и принять независимое решение. Где-то в недрах ящиков его компьютерного стола тоже валяется колода, но Антон так и не научился толковать карты, раз за разом получая какую-то ерунду.       — Ты импульсивен, влюбчив, — с деловитым видом перечисляет Олеся, когда они все-таки встречаются в кафешке у института после занятий. — У тебя доброе сердце.       Услышав первое слово, Шаст уже собирается поспорить, но в итоге решает не перебивать. Он привычным движением головы откидывает в сторону отросшие волосы с лица и делает небольшой глоток кофе, готовясь слушать девушку дальше.       — Тебе сложно принимать помощь, для тебя это — проявление слабости.       — Наверное, — тихо отзывается Антон, вспоминая, как долго шел к осознанию того факта, что самостоятельно с тварью, поселившейся в больнице, справиться не сможет.       — И партнер тебе нужен… с ебанцой, — добавляет Олеся, как-то странно смотря на него исподлобья с легкой лукавой улыбкой. — Чтобы не заскучать.       Шаст даже не находится с ответом, поскольку отношений у него толком и не было. Все заканчивалось примерно на третьем месяце, когда бедная девушка понимала, что Антону намного интереснее проводить время в одиночестве в жуткой больнице, чем в парках и кино.       — К тому же, ты довольно нерешительный.       Антону от слова совсем не нравится это слушать, поэтому он решает сменить тему на ту, ради которой все это и затевалось:       — Давай лучше не про меня.       — Как скажешь, — с заметным разочарованием в голосе произносит Олеся. — С Арсением все… довольно двояко. С одной стороны, он как представитель знака Зодиака Рыбы, романтичный, мечтательный и чувствительный. Но вместе с этим он может не осознавать собственных эмоций, уходить от них, например, в работу.       На это Антон пожимает плечами, в целом соглашаясь со сказанным, несмотря на свое недоверие натальной карте. Арсений действительно часто пропадает на своей нелюбимой работе и делает это, скорее всего, не просто так. Да и от чего конкретно он бежит тоже предельно ясно.       — Но одиночество таким как он в тягость. И чаще всего для них идеальным вариантом является работа, связанная с общением, путешествиями и творчеством, — говорит Олеся, изредка пробегаясь взглядом по своим заметкам, сделанным в красивом ежедневнике. — Кем он сейчас работает?       — Управляет отделом продаж в компании отца, — Антон ненадолго уходит в себя, неосознанно пытаясь представить, каково Арсению каждый день сидеть в офисе. — Думаю, ему это действительно не очень подходит.       — Из него, кстати, получился бы неплохой актер, — задумчиво подмечает Иванченко.       Услышав это, Шаст начинает улыбаться, думая о том, как органично его друг вписался бы в атмосферу съемочной площадки или какой-то церемонии награждения. Однако очередная мысль о том, что верить в эти прогнозы не стоит, быстро возвращает его на землю. Правда, того факта, что Арсений обладает внешностью популярной кинозвезды, это не отменяет.       Антон уже не первый раз ловит себя на том, что начинает рассуждать довольно непонятным образом, когда дело касается Арсения. Он сомневается, что мог бы часами изучать страницу ВКонтакте любого другого своего друга или почти буквально утонуть в чужих глазах.       — С семьей у него сложные отношения, — голос Олеси заставляет его вспомнить, что он сидит здесь не один. — Имеет место какой-то конфликт, который тянется уже много лет. С этим у него связаны сильные эмоциональные переживания, также из-за этого он может бояться подпускать к себе людей. Возможно, у родителей были к нему очень высокие требования, и сейчас он так же относится к людям, которых впускает в свою жизнь. Скорее всего, ему очень важна ответственность и умение отвечать за свои слова.       Примерив на себя эти параметры, Антон начинает сомневаться, что под них подходит, но Олеся не позволяет ему в очередной раз задуматься:       — Но он сам терпеть не может ограничения и правила. Если ему начать говорить, что делать, он может из чистого принципа поступить наоборот, пусть и во вред себе.       — Не замечал за ним такого, — комментирует Антон.       — Внешне он вполне может показаться покладистым и неконфликтным, но то, что я       сейчас сказала, может проявиться в любой момент, — Олеся пожимает плечами и внимательно рассматривает Шаста, изучая его реакцию.       А сам Антон даже представить себе не может ситуацию, в которой на первый взгляд рациональный Арсений мог бы себя так повести.       — Еще он открыт к новым знаниям и экспериментам и имеет довольно независимый склад ума.       — В целом, именно поэтому мы и стали общаться, — усмехается Шаст, время от времени до сих пор не веря своей удаче.       Задумываться о том, какова была вероятность их встречи именно в тот момент, в который она произошла, иногда забавно, но вместе с этим как-то тревожно, потому что не успей Антон оттащить Арса от того провала, все закончилось бы плохо для них обоих.       — Ну и к самому интересному. В отношениях он будет верным и постоянным, но только если партнер будет открыто проявлять свои чувства и привязанность. При этом сам он тоже очень нерешительный.       Антон решительно не понимает, зачем ему эта информация, поэтому удивленно вскидывает брови и наклоняется поближе к Иванченко, спрашивая:       — И что ты хочешь этим сказать?       — Ничего, — уверенно отвечает та. — Я просто расшифровала для тебя положение планет в момент его рождения.       Антон одним махом допивает свой кофе и решает все-таки взять себе какую-нибудь булку, потому что для того, чтобы выслушать еще и толкование раскладов Таро, ему жизненно необходимо что-то, чем можно заесть весь этот стресс.       — Ты спрашивал, что конкретно тебе нужно сделать для того, чтобы помочь и поддержать твоего Арсения, — Олеся продолжает после того, как Шаст заканчивает уплетать свой круассан. — Сразу скажу, что это будет достаточно сложно, потому что то, через что он сейчас проходит, для него является поворотным моментом во всей жизни. От исхода зависит вся его судьба, и твоя тоже. Чтобы помочь ему справиться, тебе необходимо понять, что на это уйдет много твоего времени и твоих сил. Я сейчас говорю даже не про месяц и не про два. За свою жизнь он пережил две серьезные потери, которые преследуют его и по сей день, влияя на качество жизни. Для начала следует разобраться с этим и… с тульпой, которая питается его эмоциями.       Услышав про две потери, Шастун хмурится, не припоминая, чтобы Арсений рассказывал ему про еще одну. Он лишь надеется, что под вторым таким событием скрывается не очередная смерть близкого человека, а что-то другое.       — Ты настроен на бескорыстную помощь, и это замечательно. Карты показали, что ты примешь какое-то спонтанное решение, которое очень сильно повлияет на ход событий. Ты чем-то пожертвуешь ради него. Твоей жертвой может быть твой личный комфорт, время или ментальное состояние. В любом случае, тебе придется несладко, если ты продолжишь ему помогать.       — Поначалу у меня действительно не было выбора, потому что мне был необходим хотя бы еще один человек, который помог бы мне с тульпой, и получается, что я был не совсем бескорыстен. Но теперь я просто хочу, чтобы Арсу стало лучше, и чтобы от него отвязалась эта тварь, — рассуждает вслух Антон, поддавшись какому-то гипнотическому эффекту голоса Олеси.       — Чем это закончится, я сказать, к сожалению, не могу, но то, что ты честен с самим собой, является огромным плюсом, — говорит она, смотря на Антона с едва заметной гордостью. — Твой второй вопрос, конечно, меня повеселил, уж извини.       — А что такого? Я просто хочу знать, — Шаст тут же смущается, но прекрасно понимает, что со стороны выглядит как подросток, который безответно сохнет по своей однокласснице.       — Думает ли он обо мне? — пародирует его Олеся, мечтательно уставившись в потолок. — Ладно, извини за это. Тут даже не было особого смысла делать расклад, я бы тебе и так сказала. Но раз уж ты попросил…       Пока девушка листает страницы в своем ежедневнике, Антон очень нервно съедает второй круассан и несколько раз поправляет волосы, всерьез задумываясь о том, что пора бы их отрезать к чертовой матери.       — У вас очень сильная взаимосвязь. Ты для него важен не только как средство для достижения собственной цели, но и как человек. Ты ему понравился, Антон, и без мыслей о тебе у него не проходит ни единого дня.

***

      К концу рабочей недели у Арсения появляется стойкое желание уволиться, а в идеале — уйти от цивилизации в лес. Если до этого ему и так жилось несладко, то сейчас с осознанием того, что где-то за его спиной постоянно находится какая-то тварь, которая медленно питается его эмоциями, совсем невыносимо. Он стал намного чаще оборачиваться, особенно, когда находится один.       В слова Олеси было бы намного проще не верить или вообще сделать вид, что того похода в клуб и всего, что было потом, не было. Однако избавиться от навязчивого ощущения чьего-то постоянного присутствия теперь просто невозможно, и его успокаивает только то, что Иванченко ненадолго ослабила это существо.       Подтверждением тому является полное отсутствие кошмаров в течение пары следующих ночей. Арсений даже не может припомнить, когда в последнее время высыпался, и физически чувствует себя прямо противоположно своему моральному состоянию.       Это счастье длится недолго, потому что на третью ночь ему, вопреки ранее данному обещанию, снова является Саша. Правда, выглядит он примерно так, как и в реальности — его уже сложно узнать. Он почти не двигается и не разговаривает, лишь издавая неразборчивое мычание. Под взглядом его стеклянных глаз Арсений тоже не может пошевелиться, и все, что ему остается, это стоять на одном месте и молча смотреть на то, что осталось от его друга.       Они каждый раз оказываются именно там, где встретились в последний раз: в темном и сыром лабиринте подземных ходов, которые паутиной расползлись под больницей.       Кажется, тварь уже откровенно насмехается над ним или мстит за то, что ее ненадолго усмирили. Словно до этого она еще пыталась как-то скрываться, а сейчас обстоятельства развязали ей руки. На следующую ночь Арсений уже просто боится засыпать и впервые за долгое время жалеет, что живет один. Включенный свет и бормотание телевизора на фоне совершенно не помогают заглушить мысли о том, что пока он находится в одиночестве, ему никто не поможет. Если он закричит, никто не услышит и не придет, чтобы успокоить и спасти от нескончаемых кошмаров.       Утром в день своего рождения Попов просыпается с ощущением, что лучше бы вообще не спал. Он уже по привычке выпивает чашку крепкого растворимого кофе, который теперь насыпает прямо из банки, не заботясь о количестве ложек, и собирается на работу. Делать вид, что сегодня обычный день, мешает пара звонков с поздравлениями — сначала от отвратительно бодрого Сережи, потом от отца.       Арс ловит себя на мысли, что ждал третьего звонка.       С другой стороны, он понимает, что Антон вряд ли станет звонить или писать после того, как Попов сам пообещал, что они обо всем поговорят, но так и не набрал ему. Причина банальна до ужаса, и теперь Арс винит себя еще и за это: он пытался отрепетировать свои слова, чтобы спокойно объяснить Антону, кто он такой, но из этого ничего не вышло. Правильные слова так и не пришли в голову, и в итоге он отложил эту затею на неопределенный срок, бросив все свои усилия на то, чтобы сначала привести эту самую голову в порядок.       К тому же, Арсений так и не понял, как Шаст отнесся к новому факту о нем, потому что то, что он сказал тогда, прозвучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Будучи по своей природе достаточно тревожным человеком, Арс решил, что за этой толерантностью вполне может скрываться что-то еще.       Например, когда о его ориентации узнал Сережа, Арсению хватило сказать лишь о том, что он не собирается спать со своим другом, чтобы унять беспокойство последнего. В случае с Антоном это вряд ли сработает, если у него все же есть какое-то предвзятое отношение, да и Попов бы, наверное, соврал, если бы сказал ему то же самое.       Врать Антону совершенно не хочется, как и оставлять его без объяснений, но выбора у Арсения сейчас просто нет. С ним происходит что-то странное, и больше всего он боится оттолкнуть единственного человека, который может ему помочь.       Поначалу Арс не доверял Антону, думал, что тот занимается какой-то ерундой, но не собирался ему что-то доказывать и говорить, что тот, мягко говоря, странный. Теперь же без мыслей о Шастуне он не может представить ни одного дня. От его присутствия Арсений не устает, с ним всегда интересно поговорить на любую тему — даже создается впечатление, что Антон разбирается абсолютно во всем.       А когда он сам, дико смущаясь, предложил провести время вместе, Арсений понял, что давно не был так рад тому, что его желание получше узнать человека оказалось взаимным. Воспоминания о том дне становятся одной из немногих вещей, что помогают Попову прожить эту отвратительную неделю.       Возможно, если бы они встретились или хотя бы созвонились, ему бы стало легче, но молчать или избегать опасных тем Арсений не хочет, будучи уверенным, что это лишь еще выше воздвигнет между ними стену.       Кое-как собравшись на работу, он выходит во двор, где его уже ждет Сережа, который мало того, что вызвался сегодня побыть его водителем, так еще и приехал даже чуть раньше назначенного времени. Матвиенко, широко улыбаясь, поздравляет его еще раз и вручает свой подарок — дорогой парфюм из рекламы по телевизору, который Арсений когда-то хотел. Когда он еще мог хотеть что-то, помимо того, чтобы все это уже закончилось.       На белоснежные зубы друга, от которых отражается наконец соизволившее появиться солнце, больно смотреть, поэтому Арс отворачивается к окну и в таком положении сидит до тех пор, пока они не останавливаются у магазина, чтобы закупить все необходимое для того, чтобы накрыть стол на работе.       Этот день рождения проходит как и предыдущие два, которые Попов отмечал в офисе, с разницей лишь в том, что сегодня продолжать он не планирует, как и в прошлом году. Коллеги все-таки заставляют его выпить пару рюмок коньяка, которые выветриваются к концу рабочего дня, оставляя после себя лишь легкую головную боль и сонливость.       Однако Сережа не планирует отпускать его домой так просто, с заговорщическим видом усаживая его в свою машину и сообщая, что у него есть сюрприз. Сюрпризы Арсений не особо жалует, но все же садится на пассажирское сиденье старенького черного мерса-кабана, не желая обижать Матвиенко, который, наверное, постарался.       Когда они по очереди заезжают сначала за Егором, а потом за Антоном Захарьиным, которого они по-свойски зовут Зохан, Арсений начинает понимать, к чему это идет. Раньше он, конечно, любил находиться в больших компаниях и что-то отмечать, но сейчас даже от трех переговаривающихся между собой человек ему становится тяжело.       Увидев, что они движутся в сторону выезда из города, Арс все-таки спрашивает:       — Куда мы едем?       — Сюрприз, — отмахивается Сережа, при этом выглядя так, будто он только что выиграл лотерею, не меньше.       Арсений тяжело вздыхает и откидывается на спинку сиденья, надеясь лишь на то, что его не везут в лес, чтобы закопать заживо.

***

      Через полчаса езды по отвратительной неосвещенной дороге они сворачивают в какую-то деревню. Шурша шипованными шинами по недавно показавшемуся на свет асфальту, машина какое-то время петляет по узким улочкам, по обеим сторонам которой стоят аккуратные дачные домики. Пару раз Сереже приходится разворачиваться, чтобы поехать в обратном направлении. При этом он бормочет себе под нос странные ругательства в адрес неизвестного человека, который, должно быть, назвал не тот номер дома.       Когда нужный дом все-таки находится, Сережа ставит машину у ворот и подходит к металлическому зеленому забору, чтобы открыть незапертую калитку и кивком головы пригласить Арсения на участок.       — Ты снял дачу? — делает предположение он, осматривая самый обычный небольшой деревянный домик, выкрашенный в темно-бордовый цвет, с выделяющимися белыми оконными рамами.       — Не угадал, — отзывается Матвиенко, следуя за ним.       Они проходят к дому по узкой дорожке из небольших бетонных плит, уворачиваясь от свисающих веток непонятного дерева, и поднимаются на тесноватое крыльцо. На участке еще не растаял весь снег, поэтому осматривать его более детально, утопая по колено в грязи, Попов не рискует.       Сережа открывает дверь в дом и снова жестом приглашает недоумевающего Арсения войти. Следом за ними в небольшую прихожую, объединенную с кухней, проходят Егор и Зохан. Следуя примеру Матвиенко и снимая с ног ботинки, Арсений недоверчиво осматривает помещение, замечая на старенькой плите кастрюлю, в которой, кажется, варится картошка, и деревянную лестницу, ведущую на чердак, обустроенный как второй этаж.       Ступая по холодному деревянному полу, он вдыхает приятный запах еды и чего-то еще. Чего-то неуловимого, что вызывает детские воспоминания о доме в деревне, куда его иногда отправляли на лето к бабушке и дедушке. Правда, после их смерти Арс там так ни разу и не был, и даже не знает, что сделал с этим домом отец. Скорее всего, у него сейчас другие хозяева.       От этих мыслей он вздыхает и останавливается посреди комнаты. Зохан и Егор удаляются в соседнее помещение, гремя пакетами со стеклянными бутылками и оставляя Попова наедине с Сережей.       — И куда он делся? — шипит себе под нос Матвиенко, подходя к плите и оценивая состояние готовности картошки. — Вода скоро через край польется.       — Кто «он»? — Арсений делает очередную попытку разобраться, что здесь происходит, устав от этих загадок. — Серег, куда ты нас привез? Чей это дом?       Словно по команде на улице раздаются глухие шаги по деревянным ступенькам, после чего открывается входная дверь, и перед ними появляется ответ на все вопросы Попова.       — С днем Рождения, — Шастун, держащий в руках несколько шампуров с шашлыками, неловко улыбается, прежде чем передать главное блюдо засуетившемуся Сереже, который тут же исчезает за приоткрытой дверью в комнату со столом.       — Спасибо, — едва слышно отвечает шокированный Арсений, наблюдая за тем, как Антон продолжает хлопотать на кухне.       Арс даже не может сказать, чем шокирован больше: самим фактом внезапного появления Шастуна или тем, что тот решил кардинально сменить имидж. На месте уже привычных отросших волнистых прядей пшеничного цвета красуется короткий ежик осветленных волос.       — Мы с Сережей списались на днях и решили подготовить тебе сюрприз, — объясняет Антон, выключая газ и снимая с плиты картошку.       — Ну, готовил тут, видимо, только ты, — Арсений тоже начинает улыбаться, понемногу отвлекаясь от тяжелых мыслей.       Антон в ответ коротко усмехается и, разобравшись с картошкой, берет со столешницы небольшую коробочку, чтобы почти торжественно вручить ее Попову.       — Это от меня, — произносит он.       Арсений в очередной раз говорит удивленное «спасибо» и снимает картонную крышку, не в силах сдержать любопытства. В коробочке оказывается серебристая цепочка, на которую нанизано такого же цвета кольцо-печатка. Рассмотрев его повнимательнее, Арс замечает на кольце крест и надпись, гласящую «remember». Молча постояв несколько секунд в попытках понять символизм, вложенный Антоном в этот подарок, он сдается и поднимает глаза на друга, тоже застывшего напротив в ожидании реакции.       — Это… неожиданно, — выдает Арсений первое, что приходит в голову. Видя, что в ответ на это лицо Шаста приняло какой-то обеспокоенный вид, он спешит его успокоить: — Мне очень нравится, Антон. Правда. Только… оно же, наверное, дорогое.       Шастун лишь отрицательно мотает головой, хватает кастрюлю с картошкой и тоже скрывается в соседней комнате, бросая через плечо притворно-невозмутимое:       — Пойдем.       Арсений еще какое-то время стоит на месте со своим очередным подарком в руках, не зная, плакать ему или смеяться. Всю неделю он представлял, насколько тяжело им будет общаться при следующей встрече, а в итоге Антон подарил ему невероятный подарок и сбежал в соседнюю комнату, сверкая покрасневшими ушами.       Недолго думая, Арсений вынимает подвеску из коробки и застегивает ее на своей шее, еще раз покрутив в пальцах кольцо перед тем, как спрятать его под своей белой рубашкой. Ненадолго пропавшая с его лица улыбка вновь возвращается, и он проходит в комнату, привлекая внимание всех собравшихся на себя.       — Я уже решил, что ты домой пошел, — подает голос Егор, накладывая себе в тарелку овощной салат.       — Не дождетесь, — фыркает Арс, садясь рядом с Шастуном на мягкий диван, накрытый стареньким пледом.       Непьющий Сережа как всегда выступает главным заводилой в компании, тут же хватая бутылку пятилетнего коньяка и наливая всем по чуть-чуть. Иногда Арсению кажется, что на подобных посиделках единственной целью Матвиенко является напоить всех присутствующих, чтобы потом всячески над ними подшучивать.       Булаткин и Захарьин, уже привыкшие к такому раскладу, забирают свои стопки, а Попов не торопится, бросая вопросительный взгляд на Антона. Все-таки знакомы они не так давно, и отношение Шастуна к крепкому алкоголю до сих пор оставалось для Арса загадкой. Тот, поняв все без слов, согласно кивает и первым поднимает рюмку.       Откусив кусок шашлыка, Арсений делает вывод, что свои кулинарные навыки Антон точно унаследовал от матери, потому что такого вкусного мяса он не ел уже давно.       — Арс, у тебя все это время был друг, который так вкусно готовит, и ты от нас это скрывал? — тоже оценив вкус еды, спрашивает Зохан.       — Я тоже не знал, — отшучивается Попов, уже судорожно придумывая ответ на вопрос, который, скорее всего, последует за этим.       Судя по всему, Сережа не стал вдаваться в подробности, объясняя Егору и Захарьину, у кого они будут отмечать этот потрясающий праздник, по вполне понятным причинам.       — Кстати, да, — подключается Егор, — как вы познакомились?       Арсений чувствует на себе взгляд Шаста и быстро поворачивается к нему.       — Я ему на ноуте аккумулятор менял, — спокойно отвечает Антон, не давая Арсу сморозить необдуманную глупость.       Видимо, он вовремя заметил отчаяние в глазах Попова и решил взять на себя импровизационную составляющую сегодняшнего вечера.       — Да, он привез мне его в офис, потому что был неподалеку, и я предложил подвезти его до дома, потому что нам было по пути, — продолжает за него Арсений. — Перед этим мы заехали на один из наших объектов, и Шаст попросился со мной.       — Ага, а потом я упал там с лесов и потянул ногу, так что отвез он меня в итоге не домой, а в больницу, — смеется Антон. — Даже гипс наложить пришлось.       Под синхронное «ого» от Егора и Зохана и многозначительный хмык со стороны Сережи Арсений вновь переглядывается с Антоном, зеркаля чужую улыбку и удивляясь тому, насколько складную историю им удалось придумать на ходу.       Остаток вечера проходит уже более гладко, особенно после почти полностью осушенной бутылки крепкого алкоголя. В определенный момент Арс понимает, что ему хватит, и переходит на сок под всеобщее разочарование. Видимо, в отместку за этот поступок его старые друзья начинают рассказывать Антону сомнительные истории о том, что Попов когда-то творил под градусом.       Не то, чтобы Арсений переживает за свой образ в глазах Шаста, просто слушая очередную историю про то, как он после нескольких шотов полез на дерево и одним чудом не сломал себе позвоночник, он проживает тот момент еще раз, вспоминая шокированные взгляды окружающих, среди которых тогда еще присутствовал один конкретный, ради которого все по большей части и затевалось. Сейчас друзья удивительно ловко избегают упоминаний о Саше, что все равно изрядно коробит Попова.       В один момент он просто осторожно встает из-за стола и направляется к выходу, бросая короткое «я курить». Антон, как ответственный хозяин, отправляется с ним, чтобы выдать пепельницу и постоять рядом.       Ночной мороз сильно кусает разгоряченную кожу на щеках, но Арсений этим ощущением наслаждается. Облокотившись о перила, он поджигает сигарету и переводит взгляд на Шастуна, занятого тем же самым.       — Я, наверное, тоже больше не буду пить, — произносит он, сделав первую затяжку.       — Что, наслушался этих невероятных историй? — Попов улыбается, смотря на Антона, то и дело посильнее кутающегося в старую телогрейку.       В этот же момент ему становится ужасно странно, что они в очередной раз делают вид, что все как обычно. И если до этого Арсений просто плыл по течению, не желая лишний раз затрагивать больную тему, то сейчас, едва оказавшись наедине с Антоном, он уже не может молчать. Возможно, тому виной изрядное количество алкоголя, но сейчас его это мало волнует.       — Прости, что так и не позвонил тебе, — добавляет он, не заботясь хотя бы о минимальной паузе после своей предыдущей фразы. Главным образом из-за переживаний о том, что момент будет упущен или вся эта уверенность куда-то денется. — Я хотел, но не смог. У тебя, наверное, есть ко мне вопросы.       — Да, — тут же кивает Антон. — Как ты вообще? В тот день на тебя довольно много свалилось.       — Так себе, — честно отвечает Арс. — Почти не спал. Саша снился снова… Только выглядел он уже по-другому. Как какой-то зомби. Каждый раз просто стоял, смотрел на меня и как будто пытался что-то сказать, но у него ни разу не получилось.       Тут же он одергивает себя, запоздало задумываясь о том, что не следовало обсуждать это с Антоном прямо сейчас и портить все веселье. Вспомнив, что сам же и затеял этот серьезный разговор, Арсений теряет всякое желание открывать сегодня рот.       — Можно попросить Олесю еще раз ее ослабить, или… попросить, чтобы она научила меня. Кажется, там нет ничего сложного, — задумчиво отвечает Шаст.       — Да, но мне кажется, она станет еще опаснее, если мы это сделаем, — вопреки самому себе продолжает Арсений. — Знаешь, она словно с цепи сорвалась. Видимо, поняла, что нам о ней известно, — сделав пару затяжек, он добавляет: — Я постоянно думаю о том, что если эта херня меня каким-то образом убьет или начнет еще сильнее издеваться, мне даже позвать на помощь некого, потому что я один живу.       — Я могу пожить у тебя, — не задумываясь, выдает Шастун.       Даже в кромешной темноте ошарашенный таким заявлением Арс замечает, как Антон в тот же момент осознает сказанное, и его лицо приобретает совсем другое выражение. Принимая его за сожаление или даже стыд — чего только человек не скажет на пьяную голову — Арсений усмехается с пониманием.       — Я просто надеюсь, что меня хватит до того момента, как мы поймем, как быть с этой тварью, и у меня останется хотя бы немного сил, чтобы что-то сделать, — произносит он, делая вид, что не слышал фразы Антона.       Тому, кажется, становится еще более неловко, и он вообще отворачивается, выдыхая сигаретный дым в противоположную сторону. Остается только гадать, почему Антон так отреагировал на его слова, и почему с радостью принял возможность взять их обратно.       — Если честно, я так и не понял, как ты на самом деле относишься к тому, что я гей, — прямо говорит Арсений, своей догадкой тыча пальцем в небо. — Все, что ты сказал сразу после того, как узнал, прозвучало как… то, что я хочу услышать.       Шаст все-таки поворачивается и, кажется, даже пытается смотреть в глаза.       — Я говорил это искренне, — отвечает он. — И я рад, что ты тогда выбрал сказать мне обо всем как есть.       — Все равно, я ни у кого еще не видел такой реакции, — не унимается Арсений. — Как будто для тебя действительно все осталось по-прежнему.       — Все и есть по-прежнему, — без единой нотки раздражения в голосе повторяет Антон, уже разворачиваясь к Попову всем корпусом. — Я понимаю, что тебе сейчас, наверное, не очень комфортно, но не знаю, как еще доказать, что мне абсолютно все равно, кто ты. Видимо, тебя сможет убедить только время.       Арсений невольно вспоминает того же Сережу или Зохана, которым тоже потребовалось это пресловутое время, чтобы все осознать, и теперь начинает их понимать. Для него такая спокойная реакция, как у Шастуна, тоже кажется чем-то сверхъестественным. Правда, Антон и сам в какой-то степени сверхъестественный, что вполне может объяснить такое отношение к ситуации.       Шаст смотрит на Арсения в немом ожидании ответа и иногда затягивается почти докуренной сигаретой, как-то по-дворовому придерживая ее указательным и большим пальцем. Его угловатое лицо подчеркивает слабый свет из окна кухни, а осветленные волосы выглядят совсем белыми на фоне черного неба.       — Тебе очень идет, — неожиданно даже для себя произносит Арс, кивая на осветленную макушку Антона, по которой тот непроизвольно проводит свободной рукой.       Смущенно улыбнувшись и опустив глаза, он тихо благодарит Попова, который все-таки решает ответить что-то по существу:       — Просто я никогда не думал, что на эту новость кто-то может отреагировать так, как ты. Извини, что засомневался в тебе.       Антон кивает и трясущейся от холода рукой отправляет окурок в потертую кофейную банку. Арс повторяет за ним и делает глубокий вдох прежде, чем зайти в дом.

***

      Заметив, что время уже близится к двум часам ночи, изрядно подвыпившая и уставшая компания принимает коллективное решение остаться здесь на ночь — тем более, учитывая, что разместиться здесь смогут все. Самые комфортабельные места на кроватях на втором этаже предоставляются имениннику и хозяину дома, а Сережа, Зохан и Егор располагаются внизу на разложенном диване и раскладушке, которую Антон с боем добывает из сарая на улице.       Наверху в видавшем виды платяном шкафу Шаст даже находит для Арсения более удобную для сна одежду, чем рубашка и брюки, в которых он провел весь день. В очередной раз облачаясь в чужие вещи, он уже начинает задумываться о том, чтобы носить с собой свою домашнюю одежду, потому что внезапных ночевок вне дома в его жизни явно прибавилось.       Антон, который сегодня, очевидно, весь день готовил и убирался на даче, засыпает сразу, едва успев сказать «спокойной ночи». Лежа в своей кровати у противоположной стены, Арс какое-то время слушает тихое посапывание друга, не решаясь тоже закрыть глаза.       Через полчаса, которые он проводит, разглядывая потолок и крутя в руках подаренное кольцо, становится довольно скучно. Ради эксперимента Попов все-таки решает сдаться в объятия сна, с которым становится тяжелее бороться с каждой минутой.       Особо он ни на что не надеется, но эта ночь проходит без кошмаров.       Просыпается он от звонка собственного телефона и берет трубку, не посмотрев на имя контакта.       — Ну че, выспался? — из динамика раздается голос Сережи.       Это вызывает у Арса, только что осознавшего, где он находится, подобие диссонанса. Осмотревшись вокруг и прислушавшись, он понимает, что кроме него в доме никого нет.       — Ты меня разбудил, — еле шевеля языком, отзывается Арсений.       — Серьезно? Три часа дня уже, — недоумевает Сережа.       — А вы где? — начиная нервничать, спрашивает Попов и садится на кровати. Голова тут же отдается тянущей болью в наказание за вчерашнее застолье, что заставляет Арса прикрыть заслезившиеся глаза и потереть переносицу в надежде хотя бы немного разогнать неприятные ощущения.       — Я только что пацанов по домам развез, — отвечает Матвиенко. — Хотел утром тебя разбудить, но твой Шастун сразу всполошился. Сказал, чтобы я дал тебе поспать подольше.       Приятно удивленный такой заботой со стороны Антона, Арс все-таки делает над собой усилие и почти ползком спускается по крутой лестнице на первый этаж.       — Вы там собирайтесь, я за вами скоро заеду, — говорит Сережа перед тем, как бросить трубку и оставить Попова в тишине, которую прерывает только тиканье часов на стене.       Арсений в растерянности садится на одну из нижних ступенек, пытаясь сообразить, куда мог подеваться Антон, и немного прийти в себя, вспоминая вчерашний день. Впервые за долгое время ему, кажется, удалось немного повеселиться и отвлечься от окружающей его непроглядной тьмы.       Больше всего, конечно, его удивляет тот факт, что Сережа для организации праздника связался ни с кем иным, как с Антоном, которого и видел-то всего один раз. Осознание того, что его друзья приложили какие-то усилия, чтобы устроить ему праздник, греет душу, и Арс улыбается, несмотря на головную боль.       К счастью, Шаст находится довольно быстро. Он заходит в дом спустя пару минут, одетый в рабочую одежду и весьма запачканный в грязи.       — Доброе утро, — первым заговаривает Попов.       — Доброе, — запыхавшимся голосом отзывается Антон, аккуратно снимая резиновые сапоги. — На столе таблетки и вода, если надо.       Арсений только сейчас обращает внимание на кухонную столешницу, на которой Шастун оставил для него все необходимое для борьбы с похмельем. Бросившись ко всему этому добру как к спасательному кругу, он выпивает таблетку и осушает стакан в пару глотков, только после этого вспомнив, что Антона надо поблагодарить.       — Кофе будешь? — улыбается тот, подходя к кухонному шкафчику. — Нам надо кое-что обсудить.       На это Арс кивает, уже понимая, о чем пойдет речь.