Восьмой этаж

      Дома Арсений вдруг понимает, что эта полуночная спонтанная поездка, по итогам которой он в компании абсолютно незнакомого человека нашел труп и столкнулся с чем-то необъяснимым, немного его успокоила.       Он по привычке заводит будильник на семь утра, с тоской понимая, что спать остается каких-то жалких три часа. Правда, не то, чтобы в последний год для него это было редкостью. Как правило, он еще час-другой ворочался в постели, сминая простыни и умоляя свой мозг заснуть хоть ненадолго.       Сегодня Арс засыпает достаточно быстро, даже не успев дойти до той точки, в которой он готов биться головой о стену, лишь бы уже отключиться. Ему удается пойти с самим собой на сделку и отложить все мысли и переживания на завтра. Во многом помогает понимание того, что сегодня он выяснил еще одну небольшую крупицу информации, которая может помочь в дальнейшем.

***

      Они всегда собирались своей небольшой компанией на трубах теплотрассы, что проходили за домом Арсения, которого отец всегда ждал домой не позже восьми вечера. Вот и в этот раз Попов, сделав последний глоток энергетика из своей банки — он не пьет, как все, потому что запах алкоголя отец сразу почует — смотрит на часы и слезает с насиженного места.       На дворе конец мая, и в это время только начинает смеркаться. С улицы уходить совершенно не хочется. Хочется остаться здесь еще хотя бы на десять минут, послушать разговоры друзей, ощутить слабые порывы свежего ветра и послушать шелест листьев на только что позеленевших деревьях.       — Уходишь? — слышится расстроенный голос справа. До боли знакомый.       — Ага, — Арс поворачивается и рассматривает лицо Саши в весенних сумерках, в течение нескольких секунд не чувствуя никакого подвоха.       — Жаль, — вздыхает друг, отводя взгляд куда-то в сторону бетонного забора за их спинами. Только сейчас Арсений замечает, что на лбу Саши нет белесого шрама, который он получил, едва ему исполнилось девятнадцать.       Арсений так часто рассматривал его лицо, что без этой едва заметной полосочки над бровью Саша ощущается каким-то чужим человеком. Попов невольно делает шаг назад. Заметив это, его друг широко и понимающе улыбается.       — Может, если бы ты хоть один раз не послушал отца и задержался, все было бы иначе? — спрашивает Саша с издевкой, которую Арс до этого в его голосе ни разу не слышал. — Может… у нас с тобой даже что-то бы получилось?       После этих слов тело Арсения становится словно деревянным. Он растерянно смотрит на Егора и Сережу, молча сидящих поодаль. Почему-то они выглядят как неживые декорации к театральной постановке. Прямо как та девушка сегодня в…       — Посмотри, в кого ты превратился, — продолжает Саша, подходя все ближе. — Готов довериться первому встречному, рискнуть жизнью, лишь бы не чувствовать вину. А что, если я скажу тебе, что в моей смерти действительно виноват только ты? Ты нас туда затащил, ты при одном только упоминании ментов встал как вкопанный, ты бежал и не смотрел себе под ноги, поэтому это приходилось делать мне.       Арс беспомощно оглядывается по сторонам в поисках какой-либо защиты. Теперь он точно понимает, что происходящее здесь не может быть реальным, но легче от этого не становится. Саша словно читает все его мысли, при этом неестественно улыбается, как будто ему доставляет удовольствие озвучивать все причины страданий Арсения.       — Ты стал собственной тенью. Слабой и трусливой, — растягивая слова, говорит Саша. — Приходи ко мне, если будет одиноко. Я тебя обязательно увижу. Я в стенах, в полу, в провалах и даже в воздухе. Если поговорить захочешь, просто загляни туда, куда я упал, еще раз.       У Арсения заканчиваются все слова, чтобы хоть как-то ответить на весь этот бред, что ему вещает Саша из прошлого. Правда, чем больше событий прошедшего дня он вспоминает, тем менее абсурдной становится речь друга.       — Загляну, — еле слышно шелестит его собственный голос.       — Я всегда знал, что ты не оставишь меня, — Арс уже не видит Сашу, потому что картинка перед его глазами начинает плыть и мутнеть.       Секунду спустя Попов ощущает прикосновение его рук к своей шее, а еще через секунду его губы накрывают чужими, заставляя сердце сделать полноценное сальто. Саша целует его хищно, словно отчаянно хочет таким способом забрать себе хоть немного жизненных сил. Арсений представлял себе это совершенно иначе.       В тот момент, когда от этого поцелуя его начинает вполне натурально тошнить, он убеждает себя в том, что точно сходит с ума. А что этому виной — потеря близкого друга или проклятая больница, еще только предстоит понять.

***

      Арсений просыпается в шесть утра в холодном липком поту и с засохшими дорожками слез на щеках. Во рту — ощущение, будто он вчера перебрал с алкоголем, хотя вот уже несколько недель не пил вообще. Прежде, чем пойти в душ, он нашаривает в рюкзаке пачку сигарет и зажигалку, закуривая прямо сидя на кровати и игнорируя тот факт, что хозяйка квартиры строго-настрого запретила здесь это делать под угрозой выселения.       Сон врезался в память настолько, что реальность кажется подделкой. Кто бы мог подумать, что подобные игры собственного разума смогут настолько выбить Арсения из той относительно привычной и рутинной колеи, в которой он находился с того самого дня, когда пропал его друг.       Зажав в зубах сигарету, он проходит на кухню и открывает настежь окно, всматриваясь в серый двор, утопающий в грязном снегу. Сделав последнюю затяжку и выбросив окурок на улицу, Попов все-таки идет в душ, чувствуя себя при этом так, будто он не мылся минимум месяц — отвратительно.       О том, чтобы лечь обратно, он даже не задумывается, потому что поток мыслей накрывает его с головой. Больше всего он боится, что теперь такие сны будут сниться чаще, потому что до сегодняшнего дня сон для него был единственной возможностью отдохнуть от мыслей о событиях годовалой давности. Арсений надеялся, что со временем ему станет легче, но этого не произошло. Более того, он прекрасно понимает, что в последние дни с ним творится что-то ненормальное.       Все его друзья, например, уже отпустили Сашу и теперь каждый раз при виде Арса с тенью стыда отводят взгляд, заметив скорбь на его лице. Он их не винит и счастлив, что они не испытывают то же самое. Сам же Попов каждый вечер мысленно переносится на первый этаж заброшенной больницы. Ему кажется, что он страдает уже настолько долго, что вселенная должна его услышать и дать хотя бы немного времени на передышку.       Поэтому то, что Саша сегодня явился ему и во сне, кажется ужасно несправедливым. Конечно, обвинять в этом вселенную довольно странно, поэтому Арсений грешит на себя и свой воспаленный мозг, подкидывающий ему такие фантазии. Сейчас ему настолько мерзко от самого себя, что он пытается избавиться от этого ощущения уже физически, до красноты натирая кожу под обжигающими струями воды в душе.       За этот год его жизнь действительно стала слишком жалкой и никчемной, но Арсений уверен, что лучшего он недостоин.       Осознание того, что он вот-вот разотрет кожу до крови, приходит неожиданно, простреливая мозг сигналами боли. Попов останавливается и все-таки вылезает из душа, оборачивая вокруг бедер полотенце и проходя в коридор. Из открытого окна тянет морозным воздухом, который заставляет разгоряченное тело покрыться мурашками.       Вместе с этим в его голове все-таки немного проясняется. С него будто понемногу сходит гипнотическое действие лица Саши, расплывшегося в пугающей улыбке. Он начинает неторопливо собираться на работу, размышляя о том, что желание пролить хоть какой-то свет на происходящее в больнице — единственное, что сейчас держит его на плаву.       Слова Антона о настоящем количестве жертв этого места до сих пор вселяют в него ужас, ровно как и то, что эти факты почему-то замалчивают местные СМИ, и то, что больница до сих пор толком не охраняется.       Только одного желания разобраться в этой чертовщине катастрофически мало, чтобы действительно что-то поменять. Арс совершенно не понимает, с чем столкнулся, и боится туда лезть, не зная, как себя защитить, и не имея представления о том, чем эта авантюра закончится.       Рассчитывать на помощь Антона он не собирается. Еще раз прокрутив в голове события минувшей ночи, Арсений приходит к выводу, что Шастун повел себя так, будто уже не впервые столкнулся с трупом в этом здании. Попов невольно задается вопросом, есть ли вероятность, что хотя бы один из случаев — вина этого человека? Что, если он мог помочь без вреда для себя кому-то еще, как самому Арсу, но по какой-то только ему известной причине не стал? В голове Арсения это стоит примерно на одном уровне с убийством, хотя себя он тоже святым не считает.       Когда в семь утра срабатывает будильник, он как будто просыпается во второй раз и находит себя уже полностью собранным и готовым выходить. На него вдруг накатывает сонливость, поэтому он бредет на кухню, чтобы заварить кофе и уже наконец закрыть распахнутое окно — продует же.       Сидя за столом и маленькими глотками отхлебывая горькое и крепкое варево, Арс впервые за все время всерьез задумывается о том, зачем ему нужна эта работа, на которую он ходит не для того, чтобы развиваться и зарабатывать на жизнь любимым делом, а чтобы не расстроить отца, заплатить за квартиру и очередной ремонт многострадальной машины, дожидающейся его во дворе.       Сделав еще один глоток кофе, он отбрасывает эти мысли. Не хватало ему вновь разругаться в пух и прах с отцом, уйдя с работы, на которой идиоту, вроде него, платят баснословные деньги. А для полной картины еще и переехать жить в эту больницу, чтобы пугать несчастных подростков, выпрыгивая из-за угла.

***

      Переговорив с очередным заказчиком по телефону, Арсений откидывается в кресле и прикрывает глаза. Краем уха он слышит разговор коллег о том, что их рабочие, приехавшие заниматься отделкой в недавно построенное здание, жалуются на гул и скрежет балок, который слышится чуть ли не с каждым дуновением ветра.       С тяжелым вздохом Попов встает со своего места и натягивает куртку, намереваясь выйти на улицу, потому что этот разговор почему-то вызывает у него легкую панику.       Он соврал Сереже про одну пачку, потому что сегодня утром не выдержал и купил вторую, уже подумывая над тем, чтобы в следующий раз взять сразу блок. В очередной раз за сегодняшний день закуривая, он вспоминает, как стоял на самом краю черного провала и смотрел внутрь, собираясь сделать шаг вперед.       И впервые за это время Арс делает предположение, что виной тому может быть не пресловутое нечто, которое ему во всех красках описал Антон, а его собственная психика, которая в последнее время, откровенно говоря, сбоит. Слишком много всего за последнее время происходит в его жизни: завал на работе, накопившееся за продолжительное время чувство вины, похороны пустого гроба, обвинения со стороны родителей Саши и даже так не вовремя появившееся желание бросить курить.       Сережа появляется так внезапно, что создается впечатление, что он специально караулил у входа в офис своего друга-курильщика. Арсений уже готовится объясняться, но вместо очередного потока моралей о вреде табачных изделий Матвиенко протягивает руку, двигая пальцами в просящем жесте. Не успев толком подумать о том, что он хочет, Арс достает из кармана пачку сигарет и протягивает другу. Правда, вместо того, чтобы ее конфисковать, Сережа выуживает оттуда одну сигарету и поднимает многозначительный взгляд на Попова, уже достающего зажигалку.       — Юлина мать звонила сейчас, — заговаривает Матвиенко, сделав небольшую затяжку.       — Чья? — уточняет Арсений, не понимающий, о ком речь.       — У нас с тобой только одна общая знакомая Юля. Топольницкая, одноклассница наша. Вчера мертвой нашли. Повесилась.       Услышав последнее слово, Попов дергается, слишком живо представляя себе эту картину.       — А… где ее нашли? — едва сумев унять дрожь в голосе, спрашивает он.       — Да во дворе каком-то. На дереве, — не обратив внимание на странность вопроса, говорит Сережа.       Два суицида за прошедшую ночь в их небольшом городе кажутся Арсению слишком странным совпадением, поэтому он задает еще один вопрос, уже не особо заботясь о том, как его любопытство выглядит со стороны:       — И кто ее нашел?       — Не знаю, в милиции говорят, прохожий какой-то. С телефона-автомата позвонил, видимо.       Ненадолго Попов уходит в свои мысли, наблюдая за тем, как в пальцах друга продолжает тлеть сигарета, о которой тот и думать забыл. Такой реакции на трагичную смерть девушки Арсений не удивляется, вспоминая, что Юля нравилась Сереже еще с начальной школы, и они поддерживали общение даже после выпуска, с момента которого уже прошло довольно прилично времени.       — Пойдешь завтра на похороны? — спрашивает Сережа, уже догадываясь, каким будет ответ.       Арс отрицательно мотает головой, потому что еще одних похорон за эту неделю он уже не выдержит, а Сережу поддержать можно и другим способом.       — Езжай домой, отдохни, — предлагает он. — Я тебя прикрою.       — Нет, спасибо, я уж лучше среди людей побуду, а то один совсем загнусь, — задумчиво отзывается Сережа и выбрасывает окурок в урну, не собираясь больше задерживаться на улице в такую мерзкую погоду.       А у Арса уже не остается сомнений, что загадочными прохожими, отыскавшими труп девушки, были именно они с Антоном. В темноте заброшенной больницы Арсений никак не мог узнать бывшую одноклассницу, а подойти поближе он так и не решился.       И то, что милиция сокрыла настоящее место смерти девушки, лишь в очередной раз доказывает правоту Антона.

***

      Все последующие дни до выходных в перерывах между рабочими звонками, собраниями, кофе и перекурами Арсений изучает местные форумы и новостные издания в надежде опровергнуть собственные сомнения в том, что каждый случай гибели или пропажи людей так или иначе освещался перед публикой.       Статей об этих событиях у местных репортеров он не находит, а вот на одном форуме, основной целью которого вообще является сбор подписей для петиции на снос больницы, разные случаи упоминаются аж с две тысячи шестого года, но Арсений предполагает, что на самом деле их было куда больше, потому что больница была заброшена большую часть его жизни, а интернет в каждом доме появился относительно недавно.       Придя к выводу, что там явно творится что-то странное, Арс решает копать дальше. На форуме, который он старательно для этого изучает, оказывается на удивление много сообщений, среди которых есть как откровенно бредовые, вроде дешевых страшилок про призраков, так и вполне реальные истории людей, чьи друзья и знакомые при разных обстоятельствах там пропали или погибли.       Пару раз он порывается позвонить Антону, но постоянно отгоняет эти мысли, боясь, что тот снова начнет пудрить ему мозги всякой мистикой. Арсений много думает о нем в течение этого времени и окончательно убеждается, что у Шастуна есть какая-то едва уловимая загадочная харизма. Он даже сравнивает его с Чарльзом Мэнсоном, чью историю он узнал из документального сюжета по НТВ, когда бездумно переключал каналы телевизора.       Вечером после похорон Юли к нему домой без предупреждения заявляется Сережа, к чему Арсений уже успел привыкнуть. Матвиенко выглядит так, будто не спал уже несколько дней. Его лицо приобрело какой-то серый оттенок, а под глазами залегли глубокие тени.       Сняв куртку и ботинки, он молча проходит на кухню и ставит чайник, все еще чувствуя себя здесь как дома. Если честно, только это дает Арсу понять, что он впустил к себе домой именно своего старого друга, а не какого-то зомби, почему-то потерявшего аппетит. Сережа устраивается на табуретке и без особого интереса следит за тем, как Попов достает чашки и кладет туда пакетики.       Арсений сосредотачивается на том, что делает, почему-то побаиваясь смотреть на Матвиенко. Он каким-то неизвестным образом сделал все вокруг себя унылым и темно-серым. Правда, может, это всего лишь мартовский вечер, неумолимо наступающий после пасмурного дня.       — Знаешь, мне ее мать сказала, что она ходила на ту заброшку недавно, — подает голос Сережа, из-за чего Арс едва заметно вздрагивает. — И что она там забыла…       На это Попов ничего не отвечает. Он ставит чашки с горячим чаем на стол и садится рядом со своим гостем.       — Теперь я начинаю тебя понимать, — продолжает свой монолог Матвиенко. — Ощущение, как будто я был обязан это предвидеть, что-то сделать… Это какой-то пиздец. Я за последние два дня спал часов шесть в сумме. Никак не могу отделаться от этих мыслей. Как ты с этим справляешься?       — Не справляюсь, — в тон ему отвечает Арсений, не собираясь врать и попусту обнадеживать какими-то советами. — И понятия не имею, на сколько меня хватит. Могу только надеяться, что тебе поможет время.       Сережа шмыгает носом и отпивает свой чай, а Арсений отводит взгляд в сторону коридора, в котором горит лампочка, на данный момент являющаяся единственным источником света в погруженной во мрак квартире. Никто из них почему-то не собирается встать, пройти полшага и щелкнуть выключателем на кухне. Почему-то сейчас это говорит Арсению о многом.       Может, действительно намного проще взять и поверить в истории Шастуна, чем смириться, что ты не справился со своей ролью близкого друга? Темнота кухни так сильно давит на Попова, что он уже едва ли не физически не может тут находиться. Он все-таки встает и включает свет, вызывая этим неодобрительное кряхтение со стороны Матвиенко. Вернувшись на свое место, Арс спрашивает прежде, чем успевает подумать:       — А ты веришь, что мы не одни во вселенной?       — В каком смысле? — Сережа округляет глаза в удивлении, становясь похожим на сову. — Типа… привидения? Или инопланетяне?       — Не знаю, — Арсений ненадолго задумывается. — Скорее, первое.       — Арс, я за тебя переживаю, — говорит Матвиенко, все еще смотря на друга так, будто видит его впервые. — Давай я поспрашиваю знакомых, может, кто порекомендует психолога.       — Я в норме, — автоматически отвечает Арсений со стальными нотками в голосе. — Просто стало интересно, что ты думаешь об этом.       Конечно, Сережа понимает, что ему опять соврали. Только теперь он смотрит на Попова не с осуждением, а с каким-то скорбным смирением, что добивает последнего. После этого разговор на отвлеченные темы как-то не клеится, и Арсений вновь винит во всем себя, потому что друг пришел к нему за поддержкой, но в итоге ему, кажется, стало только хуже.       Сережа уходит домой ближе к двенадцати ночи, несмотря на предложение Арса переночевать тут. Как только за Матвиенко закрывается дверь, квартира погружается в звенящую тишину, и Попов начинает жалеть, что не был в должной мере настойчивым и не убедил Сережу остаться.       В попытках хоть как-то заполнить эту пустоту Арсений ложится в постель с ноутбуком, включая на нем сериал. Засыпает он спустя пару часов, слушая размеренное бухтение персонажей и кое-как, но отвлекаясь от окружающей его безнадеги.

***

      Судя по ощущениям, спит он минуты две. Что-то явно нарочно выдергивает Арса из сна, заставляя распахнуть глаза и уставиться в темноту. Он пытается подняться, чтобы хотя бы сесть, но к своему удивлению обнаруживает, что его ноги что-то держит. Как будто на них сидит человек.       Арсений до последнего не верит себе, пытаясь объяснить происходящее тем, что у него просто затекли ноги. Однако когда нечто, удерживающее его на одном месте, наклоняется вперед и попадает под свет уличного фонаря из окна, Попов чувствует, как по коже проходится мороз.       — Добрый вечер, — непривычно слащавым голосом тянет Саша, все так же улыбаясь.       — Что ты здесь делаешь? — испуганно шепчет Арсений, приподнимаясь на локтях и не оставляя попыток освободиться.       — Если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе, — смеется парень, устраиваясь поудобнее. — Я соскучился, Арс. В прошлый раз пригласил тебя, а ты так и не пришел. Не веришь, что я тебя жду?       Отвечать на этот вопрос Арсений не собирается, сосредотачивая все свои ресурсы, чтобы понять, что происходит. На сонный паралич это мало похоже, потому что способность двигаться он не утратил. Неужели настолько реалистичный сон?       — Убирайся отсюда, — собрав всю волю в кулак, цедит он.       — Зачем так грубо? — притворно обиженным голосом интересуется Саша, подбираясь все ближе к лицу Арса. — Ты разбиваешь мне сердце. Ты ведь единственный, кто у меня остался. Только ты еще веришь, что я жив.       — Ты не можешь быть живым, — говорить эти страшные слова, которые Арсений не мог сказать себе в течение года, становится все труднее. — И то, как ты провалился в подвал, не выглядело как попытка подделать свою смерть, чтобы сбежать в другую страну. Да и незачем тебе было это делать.       — Смотрю, ты уже успел об этом хорошо подумать, — Саша игриво улыбается, перемещаясь с ног на бедра Попова, чье дыхание тут же сбивается. — Врать ты никогда не умел, Арсений. Разве что, себе. Ты веришь. Ты не перестанешь верить, даже если найдешь мое тело.       Как и в прошлый раз, у Попова заканчиваются слова. Он без сил падает на подушки, чувствуя, как чужие руки гуляют по его телу, забираясь под футболку и обжигая своим холодом. В носу появляется стойкий запах земли и сырости, а желание просто исчезнуть растет с каждой секундой. Но Арсений не делает ни единого движения, хотя знает, что может.

***

      Он просыпается резко, подскакивая на месте и чуть не скидывая на пол ноутбук. Оглянувшись вокруг затравленным взглядом, Арс убеждается в том, что это был всего лишь сон. Второй за эту неделю с участием Саши и с похожим сценарием.       После такого он уже не может говорить себе, что здесь не замешано ничего сверхъестественного. Толком не проснувшись, Арсений подтягивает к себе ноутбук и заходит на сине-белый сайт. Он довольно быстро находит страницу Антона и отправляет запрос в друзья, сразу же начиная набирать ему сообщение. Заметив, что парень в сети, Арс обращает внимание на время и вскидывает брови, видя, что в углу экрана отображается половина седьмого утра. Вы: привет давай встретимся и поговорим       Шастун принимает заявку сразу же, не беспокоясь о том, чтобы немного подождать ради каких-то негласных приличий. Антон Шастун: здаров. давай можем прям ща если ты не занят       Последнее сообщение Арсений перечитывает несколько раз, чтобы понять, шутит Антон или нет. С другой стороны, если никто из них не собирается ложиться спать, то это вполне себе неплохой вариант. Вы: не занят куда подъехать? Антон Шастун: маяковского 5, 2 подъезд, квартира 30       По сравнению с этим предложение увидеться прямо сейчас теперь кажется Попову обычным делом. Однако на всякий случай он все же уточняет: Вы: это твой домашний адрес? Антон Шастун: да а че? Вы: а если я у тебя что-то украду? Антон Шастун: наведу на тебя порчу       Это сообщение даже заставляет Арсения усмехнуться, на чем он себя тут же ловит, потому что мышцы его лица уже отвыкли делать движения, напоминающие улыбку.