Восьмой этаж

      «Я должен был оказаться на его месте».       Арсений старательно гонит эти мысли из своей головы, пока ступенька за ступенькой поднимается на нужный этаж, каждый раз морщась от скрежета кусочков бетона и прочего мусора под ногами. Кромешную темноту здания с трудом разбавляет луч света его фонарика, и Попов уже начинает переживать, что по всем законам жанра скоро там сядет батарейка.       Пока этого не случилось, он уверенно идет вперед, пытаясь восстановить события ночи, разделившей его жизнь на «до» и «после». Сейчас он уже даже не может вспомнить, почему потащил своих друзей именно сюда, а не в какой-нибудь бар.       Эта недостроенная больница является чем-то вроде аналога печально известной Ховринки, только, по скромному мнению Арса, местная заброшка представляет из себя куда более жуткое явление. Как и любое подобное место, она быстро обросла городскими легендами: от злых духов до сатанистов, устраивавших здесь свои ритуалы. Больница заброшена уже около пятнадцати лет, поэтому мечтой детства Арсения стала возможность хоть раз там побывать. Пару месяцев назад ему приспичило закрыть этот гештальт, и все закончилось совсем не так, как он ожидал.       Поднявшись на пятый из восьми этажей, он сворачивает в коридор, стараясь лишний раз не вдыхать запах сырости, который почему-то до сих пор не улетучился, несмотря на то, что он поднялся уже довольно высоко. Арсений внимательно прислушивается, но никаких посторонних звуков, кроме собственного учащающегося сердцебиения, он не слышит.       Пройдя примерно половину коридора, он останавливается в неком подобии холла, где планировался сестринский пост и зал ожидания для посетителей. Именно здесь чуть больше года назад он с тремя своими друзьями — Сережей, Сашей и Егором — устроил грандиозный праздник в честь окончания очередной рабочей недели.

***

      Промозглый январский ветер приносит с собой несколько снежинок в заваленный строительным мусором холл пятого этажа, который освещается небольшим костерком. Арсений долго пытался уговорить Сережу и Сашу его не разжигать, опасаясь, что так их будет легко заметить с улицы, но те убедили его, что здание не охраняется от слова совсем, да и редким прохожим на них наплевать, поэтому делать тут можно все, чего душа пожелает.       — Бля, Серег, — возмущается Саша, наблюдая за тем, как Матвиенко допивает свой энергетик из банки, — что ты за человек такой? Хватит этим говном травиться, выпей лучше с нами.       Сережа презрительным взглядом смотрит на полторашку «Виноградного дня» в руках Саши, которую тот передает Егору.       — Да это еще хуже, — ворчит он и встает с бетонной плиты, на которую заботливо постелили шарф Арсения.       — Ты куда? — слегка обеспокоенно интересуется Попов, почему-то чувствуя на себе ответственность за своих друзей.       — За угол, — бросает Сережа и скрывается в темноте коридора.       Арсений провожает его взглядом и тихо вздыхает, в очередной раз жалея о своем спонтанном решении исполнить мечту детства.       — Может, все-таки пойдем в другое место? — впервые за долгое время подает голос Егор, словно читая его мысли. — Или тебе батя зарплату задержал?       На эти вопросы Арсений фыркает и отводит взгляд к костру, предпочитая не отвечать. То, что он уже пару лет работает в строительной компании своего отца, напрягает его и по сей день. Впрочем, это ни капли не мешает его друзьям раз за разом поднимать эту тему ради очередной шутки.       Он чувствует на себе хитрый прищур карих глаз Саши, в которых танцуют языки пламени, и поднимает голову, чтобы посмотреть на друга. Тот снова делает глоток из бутылки, не отводя от Арса взгляд. Иногда ему кажется, что Саша умеет читать мысли, хоть и совершенно не похож на проницательного человека. Если бы Попов не был с ним знаком, то точно не захотел бы встретиться с таким персонажем ночью в безлюдной подворотне. Спортивки с растянутыми коленями, сбитые костяшки и бритая голова сразу заставляют мыслить стереотипами. Особенно такого человека, как Арсений, которому с подобными людьми общаться противопоказано. Особенно, если он к этим людям испытывает совершенно иррациональные чувства.       Пожалуй, среди всех его друзей нет более противоречивого человека, чем Саша, который ходит на бокс и не брезгует дешевым алкоголем из пластиковых бутылок, но вместе с этим имеет удивительный словарный запас, любит подискутировать на различные темы и потрясающе играет на скрипке.       Смотря на друга, Арсений каждый раз теряется, потому что сам еще не до конца понимает, что происходит у него внутри. Свои предпочтения он осознал уже довольно давно и прошел через все круги ада ради принятия себя, но делать поспешные выводы насчет того, что он испытывает к своему другу детства, и насколько это серьезно, Попов не собирается. И сейчас он понимает, что вряд ли когда-нибудь вообще на это решится, потому что слишком дорожит их дружбой.       Его ступор прерывает резкое шарканье чьих-то ботинок по бетонному полу. Вслед за звуком появляется его источник в виде запыхавшегося Сережи с круглыми то ли от растерянности, то ли от страха глазами.       — Менты! — сдавленно шипит Матвиенко, заставляя своих друзей тут же вскочить на ноги.       — Где? — подхватывая его тон, спрашивает Арсений, одновременно с этим прислушиваясь.       — На четвертом этаже, сюда идут, — отвечает Сережа и параллельно подгоняет друзей пройти дальше по коридору.       Арсений чувствует, как его ноги внезапно становятся ватными, а по телу пробегает волна неприятного холода. Он застывает на месте, смотря в пустоту, пока Саша не подхватывает его руку и не утаскивает в направлении лестницы. Арс оборачивается на Егора, зачем-то решившего затушить костер ногами, и Сережу, который всеми силами оттаскивает Булаткина в сторону, раздраженно объясняя, что у них нет на это времени.

***

      Сейчас Арсений тоже прислушивается к тишине заброшенной больницы, но его сердце уже не заходится в таком же бешеном ритме. Он даже находит едва различимые остатки того самого костра и слегка ворошит их ногой, неровно выдыхая облако пара. Луч фонарика выхватывает в темноте смятую бутылку, которую выбросил Саша, когда первым делом подлетел к Арсу, услышав об угрозе в виде милиции.       Этот простой факт доходит до него только сейчас: Саша уже настолько хорошо выучил повадки друга, что заметил его ступор раньше него самого. Арсений кусает губы, чтобы с помощью слабой боли немного привести себя в чувства и не просидеть здесь несколько часов, потому что сюда его привела вполне конкретная цель.       Все эти месяцы он боялся даже проезжать мимо этого здания на машине. Боялся поднять взгляд выше своих ботинок, чтобы не смотреть на прохожих, среди которых ему то и дело мерещился один вполне конкретный человек. Замерзший, слабый и разочарованный.       Арсений медленно продвигается по коридору дальше, восстанавливая их маршрут в тот вечер до мельчайших деталей, несмотря на то, что делать это ему уже чуть ли не физически больно. Он доходит до лестницы, перед этим ненадолго останавливаясь у жуткого провала шахты лифта, даже не собираясь светить туда фонариком. Морщась от скрипа, он открывает дверь и проходит на лестницу, чтобы спуститься вниз, на первый этаж.       Замкнутое пространство давит на него гораздо сильнее, чем коридор, где из-за окон хотя бы создается иллюзия связи с внешним миром. Здесь же он словно попадает в какую-то параллельную реальность, где с ним может произойти все, что угодно. Находиться тут просто невыносимо, поэтому Арсений ускоряется вопреки своему желанию пройти этот маршрут медленно и вспомнить каждую деталь.       Ближе к первому этажу он уже почти переходит на бег, смотря только себе под ноги и не заботясь о том, что он сейчас шумит больше, чем нужно. В момент, когда спертым воздухом становится уже невозможно дышать, он оказывается у выхода, буквально влетая сломя голову в очередной темный коридор.       Чуть не споткнувшись на ровном месте, Арсений вспоминает, зачем сюда пришел. Попов заставляет себя остановиться и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Прислушавшись, он делает вывод, что все еще находится здесь один, и продолжает свой путь в сторону пожарного выхода. По мере продвижения он ощущает, как ноги перестают толком сгибаться, а внутри все сжимается в тисках необъяснимой тревоги.       Разум подсказывает Арсу, что самое жуткое уже точно позади, что сейчас ему стоит бояться разве что милиции, которая в худшем случае выпишет ему штраф, но все это меркнет на фоне воспоминаний о том вечере, когда Арсений потерял друга.

***

      Саша настойчиво тянет вперед и выворачивает руку Арсения, которому ничего больше не остается, кроме как последовать за ним, периодически спотыкаясь и оглядываясь на задержавшихся Сережу и Егора.       — Арс, не тормози! — возмущается Саша, затаскивая его на лестницу. — Худшее, что с ними может случиться — это штраф, а тебе пиздец от отца будет!       Эта фраза словно удар под дых выбивает из легких Попова весь воздух. Боязнь, что тебя накажет отец в двадцать три года, и отсутствие возможности что-либо с этим сделать в очередной раз бьют по самолюбию, но сейчас размышлять об этом у Арсения банально нет ни времени, ни ресурса.       Тем не менее, он ловит себя на мысли, что переживает насчет сложившейся ситуации немного больше, чем стоило бы. В конце концов, если бы они наткнулись не на милицию, а на представителей какой-нибудь маргинальной субкультуры, проблем бы у них было точно больше.       Пока они бегут по лестнице вниз, Арсений пару раз чуть не падает вперед, снося все на своем пути, включая Сашу, который, кажется, чувствует каждое его движение наперед и вовремя подхватывает, не давая потерять равновесие. Попов смотрит на спину друга перед собой восхищенными глазами, видя в нем какого-то всесильного спасителя, способного вытащить из любой опасности.       Темные пролеты проносятся мимо, кажется, со скоростью света, а от скачущего вверх-вниз луча фонарика уже начинает рябить в глазах. Странно, но чем ближе они подбираются к выходу, тем беспокойнее становится на душе у Арсения. Картинка вокруг сливается в единое непонятное месиво, и представление о том, где они сейчас находятся, Попов имеет только по характерным звукам.       Ступени заканчиваются — они на первом этаже. Сбившийся голос Саши вновь возвращает Арса на землю:       — Мы уже близко, — произносит он.       Арсений перестал понимать, что происходит, уже давно, и сейчас ощущает себя безвольной куклой, но эти слова словно дают второе дыхание, немного отрезвляющее рассудок. Он твердит себе, что все скоро закончится, на протяжении нескольких десятков секунд, пока не приходит в себя окончательно и в полной мере не осознает ситуацию.       На смену слепому страху и панике приходит логика. По специфике своей работы Арсению частно приходилось смотреть на чертежи различных зданий, находящихся в их городе. Среди них ему не один раз попадались сложные и запутанные схемы этой постройки, потому что отец с непонятным упорством пытался выиграть тендер то на завершение строительства, то на снос этой жуткой больницы.       Из-за того, что достроена она так и не была, в полах на некоторых этажах остались провалы, рассчитанные на проведение различных коммуникаций. Когда Арсений, сидя в теплом офисе, сделал это небольшое открытие для себя, он подумал, что было бы крайне неприятно туда провалиться.       — Стой, — подает голос Попов. — Нам нельзя так быстро бежать.       — Арс, если ты в ментовку залетишь, не приходи потом ко мне плакаться, — сбивчиво упирается Саша, не до конца понимая, о чем речь.       Но Арсений уже не пытается объяснить ему причины своей просьбы. Ему хватает одного лишь упоминания о возможных последствиях, связанных с отцом, чтобы забыть об осторожности и побежать уже не следом, а наравне с Сашей, сверкнувшим в темноте довольными глазами.       К тому же, Попов не знает этих коридоров наизусть, а вот его друг — частый гость здесь — да. Поэтому он опять полностью полагается на Сашу и его память. Периодически они смотрят по сторонам, чтобы вовремя заметить стражей порядка, выбегающих из-за угла, и когда Арс в очередной раз поворачивает голову, он видит рядом бегущего друга.       А в следующую секунду — нет.       Его исчезновение сопровождается коротким вскриком, и Арсений тут же останавливается, резко отшатываясь в сторону: он сам чуть не упал в один из этих чертовых провалов. Он тоже все-таки падает, но на пол, чтобы подползти к самому краю и посмотреть в черноту. Фонарик был у Саши, так что Попов, оставшийся один в полной темноте, не видит ровным счетом ничего.       Да и если задуматься, то звука падения друга он тоже не слышал.       — Саша! — кричит Арсений, наплевав на преследующую их милицию.       Он наклоняется и кричит в пустоту еще множество раз, пока не срывает голос окончательно, но друг так и не отзывается. Естественно, милиция находит его спустя пару минут и силком оттаскивает от провала. Арсений пытается объяснить, что его друг только что, по всей видимости, упал в подвал, и милиционеры заглядывают туда, подсвечивая бездну фонариками, но в итоге переглядываются между собой, пожимая плечами, и уводят Арса в патрульную машину, где его уже дожидаются Сережа и Егор, которые слышали его наполненные ужасом крики с улицы.       Им выписывают небольшой штраф и отпускают, но Арсений сразу же порывается вернуться в заброшенную больницу, чтобы отыскать Сашу. Ему начинает казаться, что все вокруг совершенно не понимают, что только что произошло, что сейчас их общий друг, возможно, истекает кровью и ждет помощи.       После его истерики на место происшествия-таки приезжает машина МЧС, которая на протяжении пары часов прочесывает здание. Все это время Арсений, продрогший до костей, стоит у сетчатого ограждения, ожидая хоть какого-то результата. Рядом с ним — такие же замерзшие Сережа и Егор, хватающие друга с обеих сторон, когда тот делает подозрительные резкие движения в сторону больницы.       Уже уехавшие сотрудники милиции, выписавшие им штраф, выразили свое предположение по поводу того, что Саша просто молча побежал в другую сторону и благополучно скрылся, но Арсений в это не верит. А звонить родителям друга, чтобы спросить, вернулся ли их сын домой, не решается ни он, ни Егор с Сережей, которые не хотят сеять панику в головах престарелых родителей друга.       Спасатели возвращаются ни с чем. Ни живым, ни мертвым Саша найден так и не был.

***

      Арса вновь обхватывает в мощные тиски неконтролируемая паника. Он останавливается у исписанной баллончиком стены и медленно съезжает по ней вниз. Такое состояние после произошедшего уже перестало быть для него редкостью, и Арсений даже научился кое-как с ним справляться.       Однако в текущем окружении сконцентрироваться и успокоиться представляется ему невозможной задачей. В голове Попова только одна мысль: он хочет уйти отсюда как можно скорее, но не без результата. Он еле разгибает ноги и шаг за шагом приближается к тому самому провалу, куда упал Саша.       Хотя уже сейчас ему понемногу начинает казаться, что с другом действительно случилось что-то другое, потому что поисковые операции велись здесь на протяжении месяца. Сашу искали везде: у друзей и знакомых, прочесывали прилегающие к городу леса, выдвигались разные версии.       Дело о его пропаже, как ни странно, на месте не стояло, и у Арса есть все основания полагать, что здесь подсуетился его отец, которому очень не нравилось, что в первое время его сын проходил по этому делу как подозреваемый.       Тем не менее, поиски результатов не дали, и Сашу признали пропавшим без вести. Его родители, уже вконец измотанные затянувшейся неопределенностью, приняли решение похоронить пустой гроб, о чем Арсению сообщил Егор, поддерживающий контакт с родителями друга. Он же и убедил Попова, что тот просто обязан прийти на похороны.       Он мысленно возвращается во вчерашний день, когда стоял среди кучи людей почти по колено в снегу на кладбище, наблюдая за тем, как в землю закапывают последние надежды этих людей на то, что они еще хоть раз увидят Сашу.       В конце Арсений все-таки решается подойти к убитым горем родителям друга, чтобы выразить свои искренние соболезнования и передать несколько пятитысячных купюр в качестве хоть какой-то материальной помощи.       Воспоминания поглощают Попова с головой, и идти дальше по промерзшему бетону становится почему-то легче.       «По-твоему, именно столько стоит наш сын?»       Эта фраза отца Саши, услышанная вчера, проскакивает в голове как разряд тока. Он вспоминает, как каменное и скорбное лицо мужчины вмиг приобрело озлобленный вид, когда он увидел деньги в руке Попова.       «Его вообще не должно было там быть…»       Произнеся эти слова вчера, его мать вновь впала в истерику. У Арсения сложилось впечатление, что именно его появление и стало причиной того, что раны безутешных родителей вновь открылись, высвобождая наружу все, что у них накопилось за этот год.       — Я найду его, клянусь, — шепчет себе под нос Арсений слова, которые сам вчера сказал, когда парочка дальних родственников Саши принялась оттаскивать его в сторону от похоронной процессии.       Он делает очередной шаг к пропасти, куда упал его друг, и светит фонариком внутрь. Попов хмурится, когда понимает, что не видит совершенно ничего, кроме сплошной черноты.       «Он точно где-то там. Он не мог никуда деться».       Арсения вдруг накрывает волной спокойствия, вызванной осознанием того, что он сейчас поступает абсолютно правильно. Остается сделать всего один шаг, чтобы завершить начатое.       — Ты че творишь?! — слышится незнакомый голос за спиной.       Окутавшая его непонятная пелена резко спадает. Арсений резко оборачивается на источник звука, теряя равновесие, но свалиться в эту бездонную пропасть ему не дают. Незнакомец, подошедший к нему, быстро реагирует и хватает его за грудки, притягивая к себе. Ловкости ему при этом не хватает, поэтому в итоге оба падают на пол, обдирая кожу на ладонях и шипя от полученных ушибов.       Арсений огромными глазами смотрит на русоволосого парня перед собой, светя фонариком прямо ему в лицо. Тот щурится и резким движением отталкивает руку Попова в сторону.       — С-сука, — вполголоса цедит он, поднимаясь на ноги. — Ты че тут забыл вообще?       — А ты? — вместо «спасибо» отвечает вопросом на вопрос Арс, тоже вставая с пола.       — Неважно, — отмахивается парень, тут же принимая серьезный вид и нечитаемым взглядом осматривая Попова с ног до головы. — Тебя как зовут?       — Арсений, — растерянно произносит тот.       — Антон, — тоже представляется парень. — А теперь, Арсений, послушай меня внимательно: чем бы ты тут ни занимался, нам обоим срочно надо уходить, если мы хотим пожить еще хоть немного.