Отверженный

Поздним солнечным утром, проводив Селима в столицу, Роберт коротал время за одинокой трапезой — Нортон его на сегодня покинул, отговорившись делами в деревне. Перекусив, Роберт наконец решил самолично переговорить с егерями милорда Лидла и отправился в конюшню за своим жеребцом. В уныло-обшарпанном, ветхом здании конюшни меланхолично жевали сено две кроткие возрастные лошадки и возился, напевая какую-то смутно знакомую мелодию, старый седой конюх, оглаживающий и хлопочущий над статным жеребцом Роберта, что приветствовал появление хозяина коротким ржанием. — Прекрасный конь, мой добрый господин, — поклонился Роберту конюх. — Великолепная животина. Не часто удается такую повидать. — А что же господин Нортон? — спросил его Роберт, оглядывая почтенных лошадок, и пытаясь поймать за хвост все ускользающую от него, но очень важную мысль — Неужели он никуда не выезжает? — Нет, не выезжает, мой добрый господин. А это все любимицы миледи, — с уважением в голосе отозвался конюх. — Вон та Звездочка, а эта вот Белянка. Миледи часто здесь бывает, но редко на них катается. — Вот как… — Тут мысли Роберта приняли новый оборот. — Послушай, почтеннейший, — обратился он к конюху. — Как бы мне устроить так, чтобы наедине потолковать с твоей хозяйкой? — Да ничего нет проще, — простодушно отозвался конюх, сдвинув на затылок свою соломенную шляпу. — Обойдите дом вокруг; там, с подветренной стены, есть балкон, на который выходят комнаты миледи. Она иногда там отдыхает, когда тепло и солнечно. А сегодня… — конюх улыбнулся, вздернув вверх указательный палец с обкусанным ногтем, — как раз и солнечно, и тепло. — Благодарю. — Роберт неспешно пошел в указанную сторону, размышляя над тем, что именно он хотел бы получить от этой встречи… Миледи его обескураживала своим странным поведением, но тем сильнее горело в нем почти детское любопытство. Была в этой женщине какая-то загадка, тайна. А после того ночного разговора на кухне Роберт был уверен — тайна эта очень горькая, если не трагичная. Вскоре он уже стоял у искомого, щедро увитого плющом балкона, на котором тихо сидела за вышивкой миледи. — Леди Элизабет, прошу меня простить за нарушенное уединение, но мне очень нужно с вами поговорить… - мягко обратился к ней Роберт. — Тогда забирайтесь по плющу наверх, мистер Шепард, — кивнула ему леди Нортон, откладывая вышивку. Хмыкнув, Роберт бодро поднялся на балкон и склонился в поклоне. — Весьма странный способ искать разговора, — заметила миледи, наблюдая за его действиями. — Это наш конюх вам подсказал? — Ваш конюх вас очень уважает, миледи. А я всего лишь ваш гость и в его глазах не представляю опасности, поэтому простите ему эту вольность… — Охотно, охотно, — с улыбкой ответила миледи. — И о чем вы хотели бы поговорить со мной, мистер Шепард? — А если мне просто приятно ваше общество? — обезоруживающе улыбнулся Роберт. — Неужели мои намерения так легко прочесть? — Пожалуй, это так. — Миледи чуть нахмурилась. — Поэтому выкладывайте, что у вас. — Вы действительно проницательны… Простите, если мой вопрос покажется вам бестактным, но знаете ли вы о невероятном сходстве между вами и воспитанницей миледи Мэри? — Мы дружили с ней, — задумчиво откликнулась миледи. — И, конечно же, мы обе это знали. Немного помолчав, она продолжила рассказ: — Мы с Мэри были молоды и наивны, и как все в юности - любопытны и любознательны, а потому пытались побольше узнать о том, что нас связывает, кроме внешней схожести: выспрашивали везде, где только можно; подслушивали и подглядывали за взрослыми; донимали наводящими вопросами моего отца, королевского нотариуса, пока однажды все наши игры в дознавателей не кончились неприятно и жестоко: злобным выговором разгневанной миледи. — Выходит, Мэри доверяла вам, — проговорил внимательно слушавший ее Роберт. — Раз делилась с вами тайнами. — Кое-чем она действительно делилась, — очень грустно ответила ему миледи Нортон. — А что вас интересует? — спросила она усевшегося на низкую скамеечку у ее ног Роберта. — Я понимаю, что вам трудно об этом вспоминать… Но как именно умерла Мэри? Все, что я слышал до этого, слишком туманно… — В родах, мистер Шепард. — Лицо леди Нортон стало непроницаемым. — Она умерла, давая жизнь Артуру. Вдруг в комнате, примыкающей к балкону, что-то жалобно звякнуло и раздался испуганный женский голос: "Ох, это любимая ваза миледи!" Услышав это, Элизабет тяжело вздохнула и поднялась с кресла: — Мне надо идти, но мы обязательно еще поговорим с вами… - И исчезла до того, как Роберт успел сформулировать следующий вопрос. Тем же путем, что пришел, Роберт спустился с балкона и отправился обратно по дороге, в задумчивости миновав конюшню — какие уж тут егеря, когда ему нужно было подумать о другом, а именно, что же не успела рассказать ему миледи, и почему она так испугалась свидетелей. Мысли бежали, как звонкий ручей, сталкивались, торопливо набегая друг на друга, но картина яснее не становилась, все больше запутываясь и обрастая новыми важными вопросами. Поэтому Роберт сам не заметил, как ноги принесли его к сторожке, где он вчера проводил время с серьезным милым мальчиком… ...который прямо сейчас шел к сторожке с противоположной стороны, привычно собранный и спокойный. Ветка под сапогом Роберта звонко треснула и мальчик вскинул взгляд, странный и совершенно не радостный, к вящему неудовольствию Роберта. — Я думал, что ты будешь рад меня видеть, — проговорил он, не успев до конца понять тот фейерверк эмоций, что отразился на лице юноши, удивленно застывшем при его появлении. Артур смотрел на своего знакомого незнакомца и воскрешал в памяти вчерашний неприятный разговор с Элси, что впервые за все годы их безоблачной дружбы вылился в безобразную ссору. А ведь Элси всего лишь спросила: — Что ты делал в лесу с этим мистером Шепардом? — Он попросил помощи и я проводил его к охотничьему дому милорда, — ответил Артур удивляясь ее недовольному тону. — Зачем? — резонно заметила Элси. — Зачем ему понадобился папин охотничий домик? — Я не знаю, — искренне ответил Артур. — Я правда не знаю… но там мы нашли портрет моей мамы… Он сказал, что это ее портрет… — Какой портрет, Артур, очнись же наконец! Он дознаватель! Охотник на ведьм и оборотней! — Элси как будто его не слышала. — Он опасен! Опасен для тебя! Гони его в шею! — Что? Что ты сказала? — То, что сам слышал. — Элси гневно сверкнула глазами. — Ты врешь! — отшатнулся от нее Артур. — Он тебе сразу не понравился, я видел, как ты смотрела на него в тот вечер у меня дома, и теперь ты стараешься нас поссорить. Не хочешь, чтобы у меня появился друг кроме тебя? — Вовсе нет! Мне много кто не нравится. Мистер Нортон, например. Но это не значит, что я хочу вас с ним поссорить. А ты… ты еще хлебнешь горя из-за этого твоего мистера Шепарда, — сказала, словно выплюнула, Элси. Последнее, что Артур видел предыдущим вечером, это то, как она, подобрав свои юбки, развернулась и помчалась по дороге к замку… — Оказывается, я совсем тебя не знаю, — ответил Артур Роберту. — О чем ты? — Удивленно ответил Роберт, пытаясь осознать недовольные слова мальчика. — И, кажется, назвал меня на «ты», — вдруг заметил он с торжествующей улыбкой. Артур, который хотел было спросить, зачем знаменитому охотнику на ведьм в напарники бедный лекарь, в ответ на эту улыбку смешался, зарделся и, чтобы скрыть замешательство, поспешно скрылся в сторожке. — Эй, ты чего? — Роберт двинулся за ним следом. — Я тебя обидел… или что другое? — Вы меня не обидели, просто умолчали о том насколько Вы важное лицо… Мы люди простые… и я все не могу взять в толк, зачем я Вам… — Важное лицо. Ага. — Роберт вдруг разразился веселым мальчишеским смехом. — Это твоя рыжая пигалица тебе про меня порассказала? — спросил он, отсмеявшись, у невольно улыбнувшегося мальчика. Артур неожиданно почувствовал себя мелким нашкодившим пацаном и, не найдя ничего лучше, просто кивнул. — Послушай, Артур, я здесь, чтобы избавить деревню от мифического черного оборотня, — сказал Роберт, бездумно беря его за руку. — А для тебя я не опасен… и, кстати, о Тобе — ты же собираешься покормить его? — он кивнул на разгневанного птенца, страдающего от невнимания опустившего голову юноши. — Ой! — Артур метнулся к питомцу — Привет, мой хороший…это все наш гость виноват, отвлек твоего нерадивого хозяина. Чтобы скрыть свое смущение, Артур в уютной тишине долго возился с Тобом под наблюдающими за ним смешливыми светлыми глазами — кормил, поил, менял повязку, и не сразу заметил, что Роберт опустился на пыльные половицы рядом с ним… От неожиданности Артур чуть не выронил плошку с едой. — У тебя легкая рука, — сильные пальцы Роберта подхватили ее, отставили в сторону, а потом осторожно прикоснулись к чуть дрогнувшим холодным тонким пальцам, которые от чего-то так захотелось согреть своим дыханием. Через тусклое окно сторожки лился чистый солнечный свет, в котором танцевали свой хаотичный танец мельчайшие пылинки, но Роберт смотрел только на то, как яркие лучики путаются в растрепавшихся от ветра волосах мальчика… Где-то просвистела вспугнутая зверем лесная птаха и Артур, словно выйдя из транса, перевел взгляд на их сцепленные пальцы, а потом глянул прямо на Роберта, и дыхание перехватило… так много всего было в этих глазах. Тишина почти оглушала. Артуру казалось, что он слышит стук собственного сердца. В лицо снова бросилась кровь, а уши предательски порозовели. Он совершенно не понимал, что с ним происходит, но это было удивительное захватывающее чувство, выбивающее воздух из легких… Он точно не заболел? — Артур! — Со слезами в голосе позвали вдруг откуда-то снаружи, заставив их отшатнуться друг от друга. — Это Элси! — Артур вскочил на ноги. Раздосадованный Роберт тоже в одно мгновение оказался на ногах, чтобы поспешить наружу, где плакала и звала Артура та пигалица… Опять она! Элси действительно была там — маленькая, плачущая, растерянная. — Элси, что с тобой? — Артур метнулся к ней, а Роберт, мгновенно позабыв свою глупую ревность, до хруста стиснул кулаки. На светлой юбке перепуганной девчушки расплывалось красноречивое кроваво-красное пятно…