По строгости закона

      Голова резко закружилась, словно по ней с размаху саданули тяжёлым пыльным мешком. Сердце замолотилось о рёбра, дыхание стало частым и поверхностным. Хёнджин пытался ухватить побольше воздуха, но тот комом застревал в горле. Сжав одеяло до побелевших костяшек, он бегал взглядом по голой спине и светлым волосам спящего в его постели парня.       Это же не…       — Феликс?       Хриплый шёпот резанул пересохшую глотку. Дрожащей рукой Хёнджин потянулся к чужому плечу и остановился в паре сантиметров от касания. Почему здесь спит Феликс? Как он тут оказался? Чем они занимались? Вопросы набатом застучали в похмельном разуме, головная боль резко стиснула раскалёнными обручами.       Парень пошевелился и что-то сонно пробормотал. Хёнджин всё-таки аккуратно, словно боясь обжечься, дотронулся до его плеча и легонько потряс. Парень снова пошевелился, а потом, шурша сползшим до поясницы одеялом, развернулся.       — Ты кто? — уронил Хёнджин, вглядываясь в незнакомые ореховые глаза.       От внезапного осознания, что это не Феликс, волной пронеслось облегчение, но под облегчением маячило что-то ещё, похожее на разочарование. И, что самое ужасное, Хёнджин вдруг на мгновение ощутил себя предателем. Он с усилием потёр лицо ладонью. Нет, ничего подобного. Никого он не предавал.       — И тебе доброе утро, — голос парня после сна звучал хрипловато.       Он медленно моргал, а Хёнджин с ужасом понимал, что его черты чем-то напоминали те — въевшиеся в память и вплавившиеся в разум. Миндалевидные глаза с хитрым прищуром, совсем немного вздёрнутый нос и пухлые губы. Не хватало только одного — веснушек. Хёнджин глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Это помогло: форма чужих губ явно не та, они не чётко очерчены, нос более прямой… Перепутать его с Феликсом можно только в пьяном угаре. Что, видимо, Хёнджин и сделал.       — Я задал вопрос, — как можно твёрже произнёс он.       Парень подставил правую руку под голову, и Хёнджин автоматически скользнул взглядом по чистому запястью. Незнакомец выгнул бровь:       — Уже не помнишь?       Хёнджин в раздражении дёрнул щекой. На кой он, по его мнению, тогда спрашивал?       — Минджун, — соизволил представиться парень. — Хотя, вчера ты упорно звал меня каким-то… эм… как же?.. о, Ликсом! Но ничего, переживу.       Чёрт. Цыкнув, Хёнджин запустил пальцы в волосы и стиснул их у корней до лёгкой боли. Он отчаянно пытался вычленить из мутной памяти хоть что-то о вчерашнем вечере после ухода Феликса, но кроме бутылки виски, что поставил перед ним бармен, больше ничего не вспоминалось. Всё, что было потом, укрывала чернота. Спрашивал ли он вообще имя этого парня? Или ему оказалась достаточной его схожесть с Феликсом?..       — Мы переспали? — выдавил Хёнджин.       Минджун прищурился, одаривая его игривым взглядом. Взгляд напрягал, он казался оценивающим, будто парень прямо сейчас наслаждался воспоминаниями.       — Ты был настолько пьян, что пришлось ограничиться взаимной дрочкой, — наконец отозвался Минджун. Он протянул руку, коснулся голой груди Хёнджина кончиком пальца и плавно повёл ниже: — Но мы можем наверстать.       Отвратительно. Злость накрыла резко, красной пеленой встала перед глазами. Хёнджин схватил парня за запястье и отшвырнул его ладонь.       — Выметайся, — процедил сквозь зубы.       Голова разболелась сильнее, острая пульсация долбила по вискам. Минджун округлил глаза, распахнув рот. Он на секунду замешкался, видимо, не ожидая такой реакции.       — Но…       — Вали нахрен отсюда!       Вскочив с постели, Минджун подобрал с пола трусы, быстро натянул их, сгрёб свои шмотки и бросив: «Ебанутый», вылетел из спальни. Послышался громкий хлопок входной двери.       Хёнджин тяжело выдохнул. Он совсем сошёл с ума? Конечная? Теперь из-за отсутствия Феликса рядом, он начал искать его в других? Докатился. Хёнджин ведь почти справился, успокоился и перестал мучиться от глухой боли в грудине. Но стоило Феликсу замаячить на горизонте, назвать его пару раз «деткой», напоминая, — и всё рухнуло. Но злился ли он именно на него? Растерев лицо ладонями, Хёнджин замотал головой, отчего по черепу вновь долбануло. Переждав приступ похмельной тошноты, Хёнджин стянул всё постельное бельё, отыскал в кухонном ящике большой мусорный пакет и сунул в него ком ткани, воняющий потом, спермой и чужим отвратительным парфюмом. Завязав пакет на крепкий узел, швырнул его в прихожую. Потом выдвинул ящик с аптечкой и пошарил по коробочкам. На ладонь упали пара таблеток обезболивающих. Присосавшись к крану кухонной раковины, Хёнджин запил их водой. Осталось смыть с себя прошлую ночь. Хорошо, что он хотя бы ничерта не помнил, иначе сгорел бы со стыда.       Хёнджин выкрутил вентиль в душе, сверху хлынул поток горячей, кипяточной воды. В смыв постепенно утекали все взбаламученные эмоции, разум понемногу прояснялся. Он расслабленно выдохнул и выдавил на мочалку гель. Да уж, до такого ещё не доходило. Хёнджин буквально притащил к себе совершенно незнакомого парня, который мог быть кем угодно — от чьего-то богатенького сынка до элементарной шлюхи, сидящей на наркоте и скачущей на любом доступном члене. Как же хорошо, что кроме дрочки у них ничего не было.       Феликса он любил. Чувства не прошли до сих пор, даже после расставания по его же инициативе. У Феликса много недостатков, как и у самого Хёнджина, но Хёнджин принимал его целиком — со всем багажом минусов. Феликс вспыльчивый, без царя в голове, но в то же время открытый, любящий без остатка и бросающийся в защиту чего-то своего без раздумий. Хёнджин ясно помнил нежность, с которой Феликс его касался, тёплые, успокаивающие объятия и тихий, немного хрипловатый шёпот. Помнил звонкий смех, блеск глаз и жар поцелуев. Помнил, как Феликс не отходил от него в больнице, когда Хёнджин на одном из задержаний поймал пулю, и обещал поотрывать головы всем, кто к этому причастен. Они тогда встречались уже пару лет.       Но так же ясно Хёнджин помнил и измену. Он не застал их в постели, но хватило одного вида Суён, стоящей посреди гостиной в нижнем белье. Она улыбнулась сидящему на диване Феликсу и, склонившись, коснулась его плеч. Феликс тогда ему что-то кричал, мол, это вообще не то, чем показалось, но Хёнджин слушать не стал. Типичная отмазка. Тем же вечером он собрал чемоданы и вернулся в свою квартиру.       Порой Хёнджин думал, а что было бы, выслушай он тогда Феликса? Может, тот действительно смог бы объясниться. Хотя, что здесь вообще объяснять. Всё ясно, как белый день. Феликс поначалу пытался ему звонить, писать, приезжал несколько раз и пробовал достучаться, но Хёнджин игнорировал и прогонял. Теперь он иногда малодушно жалел об этом. Только сожаление быстро стиралось воспоминанием о полуголой девушке рядом с Феликсом.       Обмотав бёдра полотенцем, Хёнджин выполз из ванной. Похмелье давило на черепушку уже меньше, но теперь хотелось жрать так сильно, будто в желудке разверзлась чёрная дыра. Заглянув в холодильник, он попялился на полупустые полки с подгнившим помидором в углу одной из них и хлопнул дверцей. Ну, опять доставка, не привыкать. Хёнджин заказал жирных бургеров, лапши на обед, и рухнул на диван. Взгляд остановился на всё ещё заваленном коробками из-под еды журнальном столике. Тихо хмыкнул. Феликс бы ему уже высказал за свинство, а потом, чмокнув в щёку, убрал бы всё в мусорку. Будучи с ним, Хёнджин старался поддерживать чистоту — острое обоняние Феликса просто вынуждало не захламлять квартиру всякой подобной фигнёй — но без него как-то плевать.       Хёнджину и так нормально.

***

      Спустя пару дней Хёнджин сел в машину и вырулил с парковки около участка. Чан никаких вопросов не задавал после того, как Хёнджин сказал, какая сегодня дата, и отпустил на несколько часов. Стояла страшная духота, кондиционер еле справлялся, поддерживая в салоне более или менее адекватную температуру, но рубашка всё равно липла к телу. Подъехав к городскому кладбищу, Хёнджин подхватил с сидения букет белых хризантем и хлопнул дверцей. Густой воздух, обещающий грозу, тут же приклеился противной плёнкой. Хёнджин оттянул ворот рубашки и попытался немного обмахнуться — помогло мало. Он моментально вспотел. Тяжело выдохнув, Хёнджин оглядел парковку. Недалеко стояла бело-голубая полицейская машина со скучающим водителем внутри. Что ж, отец уже здесь. Хёнджин шагнул к высоким кованым воротам кладбища.       Он шёл по широкой мощёной дорожке, по обе стороны которой белели стройные ряды невысоких бетонных памятников. Кладбище делилось на сектора, отделяя захоронения людей от оборотней, но сами могилы ничем не отличались. Дорогу к нужной Хёнджин знал наизусть. Наверное, смог бы пройти к ней даже с закрытыми глазами, ориентируясь по памяти среди одинаковых надгробий. Солнце нещадно палило, с горизонта подходили чёрные тяжёлые тучи. Хёнджин смахнул пот со лба и свернул налево. Кладбища он не любил. Здесь всегда было слишком тоскливо, давяще со всех сторон горем — чужим и своим. Впереди замаячила ровная спина отца. Он стоял недвижимой статуей возле могилы и казался единственным ярким пятном — тёмно-синяя форма полицейского резко выделялась среди кладбищенской монохромной палитры.       Хёнджин остановился рядом. С фотографии на памятнике на него смотрел улыбающийся парень, ещё совсем молодой и так похожий на самого Хёнджина. Он аккуратно положил хризантемы на надгробие рядом с таким же букетом.       — Привет, пап, — тихо произнёс Хёнджин.       — Здравствуй. Ты задержался, — отметил отец, не отрывая взгляда от фото.       — Попал в небольшую пробку.       Замечание отца такое привычное, что Хёнджин ответил просто машинально. Тому всегда был важнее результат, нежели процесс. Сколько Хёнджин его помнил, отец — Хван Джихун — всегда добивался своего. Так что какая-то несчастная пробка его вряд ли волновала.       Завязывать разговор с отцом он не стал. Успеют — они здесь не за этим. Хёнджин расстегнул пару пуговок на рубашке, надеясь, что хотя бы так духота будет донимать меньше, и взглянул на фотографию. Сейчас Сонмину было бы двадцать семь. Интересно, каким бы он стал? Хёнджин помнил, как сильно брат увлекался танцами, но совершенно не помнил его голос. За девять лет он стёрся из памяти. Хёнджин боялся забыть и улыбку, но та — ха, как иронично — всегда напоминала о себе со снимка на надгробии, возле которого он стоял каждую годовщину смерти. Когда Хёнджину сказали, что Сонмина больше нет, он едва смог в это поверить. Это казалось сюрреалистичным: как брат мог умереть, если только вчера они переписывались о какой-то ерунде? Воспоминание о звонке, заставшем его посреди пары по криминалистике, всплыло яркой картинкой. Хёнджин медленно выдохнул, обмахивая ладонью лицо.       — Как дела с расследованием? — внезапно заговорил отец.       Хёнджин с удивлением уставился на его чеканный профиль. Зачем он спрашивал? Дело хоть и заковыристое, пока ещё непонятное, но вряд ли имеющее повод, чтобы им вот так интересовался сам начальник полицейского участка. Да ещё и посреди кладбища.       — Может, обсудим в участке? — предложил он.       Отец бросил короткий взгляд, на лице его не дрогнул ни один мускул, но Хёнджин прекрасно понял, что тот недоволен ответом.       — Моего сына — твоего брата — убил оборотень, — ровным и твёрдым голосом проговорил он. — Поэтому да, я хочу знать, как идёт расследование.       Издалека послышался глухой раскат грома. Воздуха становилось будто бы меньше, липкая духота ложилась тяжёлым свинцовым одеялом. Отцу она была словно нипочём, тогда как с Хёнджина пот катил ручьём. Он вытер рукавом лоб.       — Да, убил, — тихо сказал он. — Но того оборотня уже давно осудили по всей строгости. Это дело никак не связано с делом Сонмина.       — По-твоему, растерзанная девушка не заслуживает того, чтобы её убийцу наказали как можно скорее? Сколько ещё людей должно умереть, чтобы ты понял насколько оборотни опасны?       — И как, даже Чан и Минхо опасны? — усмехнулся Хёнджин с ядовитой горечью, осевшей на языке. — Одни из лучших в участке, оборотни, как ты миришься с этим?       Отец скрестил руки на груди и смерил его нечитаемым взглядом.       — Пока что они приносят пользу.       Хёнджин, хмыкнув, покачал головой. Холодный расчёт, смешанный с лёгким недовольством касательно живущих в городе нелюдей, всегда шли рука об руку с отцом. Недовольство сменилось нетерпимостью после убийства Сонмина, но он никогда не переходил черту, оставаясь верным своему делу полицейского.       — Работаем потихоньку, — всё же уклончиво ответил Хёнджин. — Пока что прорыва нет, но мы прорабатываем версию.       Рассказывать о подробностях не стал, всё же хотелось побыть здесь со своим отцом — чутким и любящим своих детей человеком, — а не с начальником. Но, тот, кажется, считал иначе:       — Начиная с этой недели, будешь присылать мне отчёты о продвижении.       Хёнджин в ошеломлении приоткрыл рот, вглядываясь в его лицо. Это шутка, что ли? Что на него нашло? Может, так повлиял способ убийства? Сонмина ведь тоже буквально задрали, пусть в его деле и обошлось без наркотиков, но всё же…       — Это приказ, — отчеканил отец.       Взглянув напоследок на фотографию Сонмина, он, не прощаясь, развернулся и пошёл в сторону выхода с кладбища. Раскаты грома слышались всё ближе, небо постепенно затягивало густыми тёмными тучами, вдалеке сверкали молнии. Несмотря на поднявшийся ветер, чёртова духота донимала всё сильнее. Хёнджин присел на корточки, поправил цветы на бетонной плите и поднял глаза на снимок. Показалось, будто брат смотрел с укоризной.       — Прости, Мин, — пробормотал Хёнджин. — Устроили тут непонятно что…       Он грустно вздохнул, представив, как бы сейчас мама начала возмущаться из-за обсуждения дел прямо на могиле Сонмина. Конечно, отец всё равно бы не прекратил, но она всегда была гласом рассудка. По крайней мере, до смерти младшего сына.       С неба упали первые тяжёлые капли дождя. Хёнджин тронул кончиками пальцев фото брата, попрощался и быстро пошёл к машине. Когда он добрался, дождь превратился в ливень, так что в салон Хёнджин влез намокшим. Откинувшись на спинку сидения, он тяжело вздохнул. Капли колотили по крыше, по запотевающим стёклам бежали ручьи воды. Включив обогрев, Хёнджин прикрыл глаза.       С мамой он связь не поддерживал. Та сама её оборвала, но Хёнджин вряд ли бы стал писать или звонить. После похорон маму словно подменили. Она не принимала чью-то поддержку, найдя утешение на дне бутылки. И, заодно, в объятиях какого-то мужика, с которым её прямо на диване в гостиной застал приехавший вместе с отцом Хёнджин. Те не сразу их заметили. Упивались своей пьяной страстью, голые, громкие. Стоны матери, её рука, оставляющая ногтями красные следы на спине мужчины, его неразборчивый бубнёж. Хёнджин в тот момент оцепенел. Отвратительное, мерзкое, гадкое предательство резало будто наживую оголённую плоть. Сквозь шум в ушах он различил крик отца, какие-то вопли матери — кажется, она пыталась что-то объяснить, — но так и не смог даже двинуться. Каждый вдох застревал в глотке острым гвоздём. Он отчуждённо наблюдал, как отец выхватил из кобуры пистолет и едва не пристрелил маминого любовника. Только в последний момент тот опустил оружие и выкинул мужика за порог их квартиры.       На следующий день, протрезвев, мама разговаривала с Хёнджином так, словно ничего не произошло: спрашивала, как у него дела на учёбе, ел ли он сегодня, а после — начала просить защиты от беснующегося мужа. Это оседало липкой противной грязью, ощущалось чем-то иррациональным, омерзительно-неправильным. Хёнджин не понимал и не принимал: как его мама — любящая, светлая и улыбчивая — стала такой? Они ведь должны были сплотиться, поддерживать и стоять друг за друга горой, но в итоге от семьи осталось одно лишь название. Чуть позже мама и вовсе собрала вещи и уехала из Сеула в Тэгу, где жила ещё до замужества. Её измена отцу стала для Хёнджина настоящим ударом в и без того сложное время.       Хёнджин переживал это непросто. По большей части его и Сонмина воспитывала именно мама — отец вечно пропадал на работе. Она же и привила терпимость к оборотням, с самого детства говоря братьям, что ненавидеть их не за что. Они точно так же, как и люди, борются за место под солнцем, у них такие же желания, чувства и права. Глупо ненавидеть только за то, что оборотни имели чуть иной генотип и по-другому проводили полнолуние. Отец как-то сказал, что именно воспитание матери и сыграло злую шутку с Сонмином. Не был бы таким беспечным — не подпустил бы к себе оборотня.       Хёнджин разомкнул веки, дождь постепенно утихал. Посидев ещё немного, он включил дворники и вырулил на трассу, направляясь обратно в участок.

***

      Через окно кабинета били яркие солнечные лучи. После непогоды, растянувшейся на несколько дней, солнце казалось чуть ли не благословением, но его свет попадал прямо на монитор компьютера. Половину информации Хёнджин практически не видел. Чертыхнувшись, он поднялся, чтобы опустить жалюзи, и в пояснице тут же оглушительно хрустнуло.       — Звучит как повод пойти со мной в зал, блондиночка, — гоготнул Чанбин, щёлкнув мышкой.       — Или он просто стареет, — вклинился Минхо, не отрывая взгляда от кипы бумажек, в которой копался уже полчаса.       — По выговору захотели? — беззлобно пробурчал Хёнджин, потянув за шнур жалюзи.       — Не, обойдёмся. Но над залом подумай, лишним не будет.       Справедливости ради, идея с залом была не такой уж и плохой. Хёнджин, хоть и ленился в некоторых вещах, физическую форму старался поддерживать, иначе никакого преступника не догонит. Единственное, что в этой идее настораживало — тренировки с Чанбином. Он его в живых не оставит, проходили уже. Хёнджин как-то позанимался с ним пару дней, а потом ещё неделю старался выжить, пока всё тело чуть ли не отваливалось.       Опустив жалюзи, Хёнджин уселся на место. Дверь в кабинет внезапно распахнулась, влетел Феликс с какой-то папкой в руках и сразу же юркнул к Чану. Феликс не появлялся у них уже давно. Хёнджин переглянулся с парнями и пожал плечами. Видимо, тот что-то накопал, раз даже никого подкалывать не стал.       Минут через пятнадцать показался Чан и кивком позвал к себе всех троих.       — Что случилось? — спросил Хёнджин, входя к нему в кабинет и стараясь вдыхать неглубоко.       Феликс, прислонившись бёдрами к столу, стоял с какой-то довольной ухмылкой. Дождавшись пока все рассядутся, он открыл папку, с которой пришёл, достал оттуда лист и протянул его Хёнджину. На бумажке был список клубов, их названия Хёнджину ни о чём не говорили, и он, выгнув бровь, посмотрел на Феликса.       — Это клубы на территории оборотней, — пояснил Феликс. — В них нам ловить нечего.       Тогда на кой чёрт он их дал?       — Так, и? — уточнил Хёнджин.       — Давай с самого начала, — проговорил Чан. — Расскажи, как и мне.       Феликс будто того и ждал. Его губы растянулись в хитроватой улыбке, он явно был доволен собой.       — Короче, пока вы тут прохлаждались, я со своими парнями делал дело, — Феликс подмигнул моментально напрягшимся Минхо с Чанбином и продолжил: — Мы занимались своим расследованием и заодно нашли несколько дилеров для вашего дела. Они не прочь толкнуть «фенрир» людям, но с ними тухляк, по сроку не попадают. Один сейчас в тюрьме, другой не в городе уже второй месяц, третий вообще завязал с продажей. Короче, не наши клиенты, так что надо искать дальше. Я составил список клубов, куда мы с вами наведаемся. Вот тут, — он ткнул пальцем в сторону бумажки, которую держал Хёнджин, — список клубов, где нет ни людей, ни наркоты. Всё чинно-мирно, обычная тусовка оборотней.       Хёнджин влез в папку, достал вторую бумажку и побегал глазами по тексту:       — А тут что?       — А там клубы, где наркота есть, — отозвался Феликс. — Это точки сбыта, по которым мы работали. Там бывают люди, но дилеры им ничего не продают, у них есть, скажем так, кодекс. Соблюдают его не все, как вы уже, надеюсь, догадались, но всё-таки многие толкают порошок только оборотням.       — Потому что иначе за дилером потянется вереница трупов? — подал голос Минхо.       — В яблочко, котик, — щёлкнув пальцами, подтвердил Феликс, достал из папки последний лист и помахал им. — Я отсеял всё, что не подойдёт. Теперь у нас есть список клубов, где дилеры, скорее всего, не гнушаются подогнать людям дозу «фенрира».       Хёнджин вчитался в столбец из названий. Клубов было четыре. Феликс значительно сузил круг поиска, стоило отдать ему должное.       — Теперь нужно выдвигаться с проверкой, — сказал Чан и глянул на календарь. — Сегодня у нас вторник, вряд ли в клубе будет много посетителей, но чем чёрт не шутит.       — По вторникам я не могу, а я должен быть с вами, иначе кранты, — отмахнулся Феликс.       Хёнджин замер и вперился в него взглядом. Не может по вторникам?.. От мыслей отвлёк голос Чана:       — Тогда, думаю, в пятницу самое то. В пятницу-то сможешь?       — Без проблем, начальник.       — Что ж, достану свой клубный наряд, — довольно хмыкнул Чанбин. — Давненько я его не надевал.       — Ты не пойдёшь, — тут же припечатал Феликс.       Все удивлённо воззрились на него. Чего это он раскомандовался?       — Спасибо, конечно, что составил список, но за команду отвечаем я и Чан, — возразил Хёнджин.       Феликс тяжело вздохнул, закатив глаза.       — Посмотри на него, — он, вздёрнув подбородок, указал на Чанбина. — Как не наряди этот прекрасный шкаф, а по роже один хрен видно, что он коп.       Чанбин что-то проворчал, скрещивая руки на груди. Так-то справедливое замечание. У Чанбина цепкий взгляд, часто суровое выражение лица, выдающее в нём полицейского, и работа под прикрытием ему действительно удавалась не очень.       — Ладно, — согласился Чан. — В делах с дилерами тебе и правда виднее, как лучше. Тогда кого предлагаешь?       — Пойду я, Хёнджин, Минхо и ещё один коп из моей команды, — сказал Феликс. — Разделимся на две команды, чтобы не спалиться одной и той же компашкой, и прочешем клубы по списку. В команде один оборотень и один человек.       — Я буду с Минхо, — кивнул Хёнджин, переглянувшись с ним.       — Нет, — твёрдо оборвал его Феликс, отчего-то нахмурившись.       — Какого чёрта? — возмутился Минхо. — Мы напарники, ты не можешь…       — Могу.       Хёнджин приоткрыл рот, собираясь выдать всё своё негодование, но Чан его опередил:       — Поясни.       Феликс нетерпеливо дёрнул щекой.       — Я не доверяю Минхо.       Минхо привстал с места, его брови сошлись на переносице, глаза блеснули. Возникло стойкое ощущение, что сейчас он просто врежет Феликсу.       — Так, стоп, — подскочив с кресла, Хёнджин перекрыл ему путь.       — Ну, что и требовалось доказать, — хмыкнул Феликс. — Понятия не имею, как ведёт себя Минхо на вылазках и, уж тем более, как поведёт себя клубе, поэтому с ним ты не пойдёшь. Мне будет спокойнее, если ты будешь со мной, — он бросил на Хёнджина странный взгляд, от которого что-то легонько потянуло. — С Минхо пойдёт мой человек, он надёжный.       — Есть один вопрос к этой схеме, — вклинился Чанбин, покосившись на чистые запястья Феликса. — Ты говорил, что нужна пара оборотень-человек. Ты не оборотень.       — Сомневаешься во мне? — Феликс посмотрел на него исподлобья. — И не забывай, что человек я только наполовину. Вторая же половина прекрасно чувствует запах дешманского кофе из автомата внизу, который ты, судя по всему, утром пролил на свои штаны, а потом попытался вытереть его влажной салфеткой, — он на секунду замолчал, принюхался и добавил: — С цветочной отдушкой, которую не перебила даже вонь духов Чана.       Чанбин машинально прикрыл брючину на бедре. Хёнджин вздохнул, уселся на место и потёр пальцами переносицу. Чёрт, они даже собраться на вылазку не могли без споров. Хороша команда.

***

      Хёнджин кликнул мышкой, отправляя отчёт. Отец почему-то попросил делать это на его личный адрес, и весомых причин этому Хёнджин так и не нашёл. Отец же просто отмахнулся, сказав, что на рабочей почте письмо может запросто потеряться среди других входящих. Странно, но ладно. Чан отнёсся к еженедельным отчётам с удивлением, но запретить это делать не мог.       Взглянув на часы, Хёнджин потянулся, откинувшись на спинку кресла. Едва ли не впервые за год у него появились чёткие планы на пятницу. Пусть и по работе, не страшно, но всяко лучше чем торчать в пустой квартире.       — Готов? — спросил Минхо, крутнувшись на стуле в его сторону.       — Ага.       Выудив из небольшого шкафа заранее подготовленные шмотки, они оккупировали кабинет Чана и принялись переодеваться. Чан предусмотрительно вышел, будто бы его кто-то собирался стесняться. Минхо бурчал себе нос недовольства касательно предстоящего похода, мол, придётся ему ходить с каким-то незнакомым мужиком, но Хёнджин не обращал внимание. Побурчит и перестанет. Он так-то и сам хотел бы пойти в команде с Минхо, но спорить с Феликсом было бы явно бесполезно.       Спустя время в кабинет вернулся Чан и придирчиво оглядел их. Поправив ворот чёрной рубашки Минхо, он остановился напротив Хёнджина и постукивал по губе, о чём-то раздумывая.       — Распусти волосы, — наконец сказал он.       Хёнджин моргнул, но всё же снял резинку, стягивающую волосы в куцый хвостик на затылке. На полноценный хвост длины не хватало. Чан встряхнул пальцами его пряди и отошёл на полшага, вновь разглядывая. Хёнджин ощущал себя словно на сборах на модный показ. С одеждой он не изобретал и нацепил то, в чём ходил в клуб к Джисону.       — Теперь хорошо, — одобрительно покивал Чан. — Только в клубе состройте лица поулыбчивее и сойдёте за отдыхающих. Чёрт, жаль бронежилеты будут слишком заметны.       — Не думаю, что дело дойдёт до стычки, — пожал плечами Хёнджин. — Всё сделаем тихо.       — Хотелось бы, — проворчал Минхо, — но хрен его знает, что там учудит Феликс. Может, придётся вызывать спецназ.       — Успокойся, — Чан легонько хлопнул его по лопаткам. — Он же не сумасшедший, в конце концов.       — Спорно, — закатил глаза Минхо.       Фыркнув, Хёнджин взял со стола свой глок. Тяжесть пистолета привычно и удобно легла в ладонь. Сунув его за пояс, он одёрнул чёрный пиджак и медленно выдохнул. Металл оружия, немного давящий на поясницу, гасил мандраж перед операцией в самом её зачатке. Главное, чтобы фейсконтроль в клубе оказался не дотошным. У оборотней вообще есть фейсконтроль?.. В их клубах Хёнджин ещё не бывал, но раз Феликс ничего не сказал об отсутствии пистолетов, наверное, это не станет проблемой.       — Собрались? — в кабинет вошёл Феликс.       С ним был ещё один парень, которого Хёнджин пару раз видел в участке. Его открытое и добродушное лицо, казалось, не могло принадлежать полицейскому. Парень пригладил русую копну волос и представился:       — Юнхо.       Когда все назвали свои имена, Юнхо с улыбкой пристроился к Минхо, сказав: «Значит, идём вместе». Хёнджин взглянул на Феликса. Он был в тёмно-синих джинсах с широкими прорезями на коленях, высоких ботинках и белой рубашке, рукава которой скрывали запястья. Наверное, прикрыл отсутствие метки. Волосы он как обычно убрал в полухвост. Феликс ему подмигнул, и Хёнджин отвёл взгляд. Неожиданно вспомнился Минджун — нет, всё-таки ничего общего с Феликсом у них нет.       — Ну что, идём? — прочистив горло, произнёс он.       — Вперёд, ловить плохишей, — ухмыльнулся Феликс.       На парковке Феликс всех ещё раз проинструктировал, выдал Минхо снимок Мин Суён, второй отдав Хёнджину, и распределил, кто в какой клуб отправится. Потом Минхо уселся в машину к Юнхо, и они уехали. Хёнджин двинулся к своей машине, но его остановил оклик Феликса:       — Ты куда?       — Эм, к машине?..       Феликс пакостно улыбнулся и покачал головой в отрицательном жесте.       — Не-а, поедем на мотоцикле. Твоя тачка слишком приметная.       Посмотрев на белеющую под фонарём Ауди, Хёнджин сложил руки на груди:       — А мотоцикл, хочешь сказать, не приметный?       Феликс невозмутимо хмыкнул и, поманив Хёнджина за собой, зашагал по парковке.       — Чёрных байков по Сеулу хоть отбавляй. Зато беленькие иномарки уж точно врезаются в память, когда происходит что-нибудь эдакое.       Крыть, собственно, нечем. Его машина запоминалась, несмотря на то, что в общем потоке она сливалась с кучей других иномарок. Но на парковке у самого обычного клуба на это можно не надеяться: там дорогая тачка станет буквально светочем. Да она даже на полицейской стоянке поначалу вызывала вопросы, мол, откуда у него деньги на такую машину. Хёнджин терпеливо пытался пояснить, что это подарок отца на день рождения, а потом забил. Пусть думают, что хотят.       Жуя губу, Хёнджин плёлся вслед за Феликсом и раздумывал, как бы ещё слиться с будущей поездки на мотоцикле и пересесть в машину. Ездить на байках он ничуть не боялся, когда-то ему это даже нравилось, просто… Просто это означало тесный физический контакт с Феликсом. Это вызывало непонятные чувства. К Феликсу одновременно хотелось и не хотелось приближаться. Он изменил, чёрт его дери. А потом Хёнджин и сам притащил в свою постель неудавшегося любовника, и плевать, что прошёл уже год после разрыва. Как же он запутался…       — Мы же будем без экипировки, — попробовал отбрехаться Хёнджин, когда они подошли к байку. — Это опасно.       — Я поведу аккуратно, не ссы, — Феликс выудил из кофра шлем и протянул его Хёнджину.       «Аккуратно» в случае Феликса означало лишь одно — он выжмет из байка всё, что сможет. Но аргументов попросту не осталось. Хёнджин, слегка сморщив нос, коснулся пальцами гладкой поверхности шлема. Феликс, кажется, считал это по-своему и закатил глаза:       — Да не переживай, его кроме тебя никто не надевал.       — Ага, круто, — пробурчал Хёнджин и нацепил шлем на голову.       Феликс стянул второй шлем с ручки руля и, перекинув ногу, уселся на мотоцикл.       — Присаживайся, — его голос звучал глухо.       Вздохнув, Хёнджин взобрался на байк позади Феликса, стараясь отсесть как можно дальше, пусть сидение и не отличалось большими размерами.       — Инструктаж помнишь?       — Помню, — нехотя проговорил Хёнджин.       — Тогда перестань жаться там, как невинная школьница, и сядь, как полагается. Я тебя не съем.       Вместо этого Хёнджин вцепился в боковины сидения. Прижиматься к Феликсу всё же не хотелось.       — Ты обещал ехать аккуратно, так что посижу так.       Феликс пожал плечами, завёл байк, который мерно заурчал под задницей, и резко газанул, тут же затормозив. Хёнджина по инерции впечатало в спину Феликса, отчего из лёгких выбило весь воздух.       — Сядь нормально, говорю, — вновь повторил Феликс с твёрдыми нотками.       Вот зараза. Тихо цыкнув, Хёнджин сцепил руки в замок на его животе. Он чётко ощутил, как Феликс сначала напрягся, но через мгновение снова расслабился. Сердце предательски забилось быстрее. Чёрт, лишь бы Феликс этого не почувствовал. Прижиматься к нему оказалось очень странным, но всё-таки приятным.       К удивлению, Феликс и правда повёл аккуратно. Хёнджин прекрасно помнил, как они гоняли по ночному городу, лавируя между машин, или неслись по пустой трассе. Но сейчас Феликс ничего такого не делал. Они ехали хоть и быстро, но спокойно. Хёнджин даже соскучился по этому ощущению ветра, по вечернему пейзажу, что от скорости сливался в одну разноцветную полосу и по тёплому, крепкому телу Феликса в его руках. Хёнджин до боли прикусил губу и неосознанно стиснул талию крепче. Остановившись на светофоре, Феликс несильно похлопал его по ладоням, и Хёнджин, встрепенувшись, ослабил хватку.       Спустя время они остановились возле клуба на территории оборотней. Хёнджин стянул шлем, поправил волосы и огляделся. На парковке и возле входа стояли небольшие компании, слышались разговоры, периодические взрывы хохота, и приглушённые басы, доносящиеся из клуба. Выглядело всё, вроде как, цивильно. Хёнджин бывал на территории оборотней, но не часто, оттого ожидал сейчас увидеть что-то сродни гетто. Но каких-то особых отличий от клуба людей он пока не увидел, только неоновый воющий волк на входом выдавал, что они всё-таки в другом районе.       — Пойдём, — позвал Феликс, убрав шлемы.       На фейсконтроле на них взглянули мельком, даже ничего не спросили и только нацепили по бумажному браслету. В помещении оглушающая музыка заставляла внутренности вибрировать, разноцветные вспышки стробоскопов слепили, воняло потом и куревом. Хёнджин поморщился. Мда, хорошая вентиляция здесь бы не помешала. Он старался не отставать от Феликса, идущего сквозь танцующую толпу в сторону бара.       — Ты собрался пить? — прокричал Хёнджин ему на ухо, нагнав почти у самой стойки.       — Ага. Самое отменное пойло, что у них есть, — ухмыльнулся Феликс, помахал бармену и озвучил заказ: — Два безалкогольных мохито, бро.       Бармен отсалютовал ему двумя пальцами ото лба, засветив метку на запястье, и принялся готовить коктейли. Хёнджин покачал головой. Выудив бумажник, он принялся отсчитывать купюры, чтобы вернуть за напиток, который Феликс уже оплатил.       — Ну и что ты делаешь?       — Не хочу быть должным, — Хёнджин протянул деньги, но Феликс закатил глаза и отодвинул от себя его руку.       — Не дури, не чужие люди, чтобы страдать такой фигнёй.       Хёнджин попробовал возразить, Феликс выхватил купюры, сунул их обратно в бумажник и вложил в его ладонь.       — Я просто купил тебе обыкновенный напиток, успокойся.       Вздохнув, Хёнджин убрал бумажник в карман. Ладно, переживёт как-нибудь. Феликс отстукивал по стойке пальцами в такт орущей музыке и периодически оглядывался по сторонам. Хёнджин последовал его примеру. Ничего подозрительного он не видел. Все просто тусили и наслаждались вечером. У большинства народа бликовали глаза, но у какой-то части ничего такого не наблюдалось. Чуть позже бармен поставил готовые мохито, покосился на Хёнджина, видимо признав в нём человека, и отправился работать дальше.       Хёнджин подцепил стакан, глотнул прохладный напиток и развернулся в сторону танцпола. Феликс же глядел совсем на другие места. Ловить дилеров Хёнджину никогда не приходилось, он не знал, на что именно нужно обращать внимание, и чувствовал себя бесполезным. Он решил, что будет просто смотреть на всё, что может показаться подозрительным, авось прокатит. Спустя время, Феликс дёрнул его за рукав и предложил пройтись по клубу. Хёнджин постарался придать себе расслабленный вид, словно он просто один из посетителей, и, пританцовывая, двинулся следом. Они осмотрели практически всё, даже вышли на улицу, но ничего не нашли. Вернувшись обратно, Феликс оставил Хёнджина возле бара и куда-то отошёл. Его не было минут двадцать, Хёнджин успел выпить ещё один коктейль, прежде чем он пришёл и кивком указал на выход.       — Походу тут сегодня без наркоты, — проговорил Феликс, когда они оказались возле байка.       — Может, мы слишком рано?       — Не, я порасспрашивал местных, — дёрнул щекой Феликс, и Хёнджин в возмущении приподнял брови. — Да не смотри ты так, я ж не идиот нас палить. Доверься моему опыту, окей?       — Ладно, — выдохнул Хёнджин. Телефон звякнул уведомлением, и он вытянул его из кармана. — У Минхо и Юнхо всё чисто, едут во второй клуб.       — Погнали дальше, — кивнул Феликс и протянул шлем.       Сейчас Хёнджин уже не выпендривался и сразу сел на мотоцикл, как надо. Феликс довольно хмыкнул, когда он обвил руками его талию, но ничего не сказал. Клуб находился где-то на другом конце района оборотней, ехали они прилично.       Когда Феликс заглушил мотор на парковке, Хёнджин сполз с байка и потянулся, оглядываясь.       — Устал? — неожиданно мягко поинтересовался Феликс. — Давно же не катался.       — Да нет, всё в порядке, — поспешил отмахнуться Хёнджин.       Говорить, что у него гудели ноги с непривычки, он не стал. Феликс просканировал его взглядом, делая для себя какие-то выводы, и поманил ко входу в клуб. Тут всё выглядело побогаче, чем в первом. Машины стояли более дорогие, посетители были одеты приличнее, на фейсконтроле их оглядели внимательнее и один их охранников даже похлопал ладонями по бокам Хёнджина. По спине хлопать на стал, и Хёнджин облегчённо выдохнул, получив новый браслет.       Тёмный интерьер клуба подсвечивался неоновыми трубками и свисающими с потолка диодными нитями. Феликс повертел головой по сторонам и повёл его к зоне со столами и небольшими диванами. Мест оказалось немного, но когда они усаживались, освободился стол в углу, и они двинулись туда. Хёнджин внутренне возликовал — отсюда обзор намного лучше.       Феликс вновь его оставил, уйдя к бару. Что ж, похоже сегодня Хёнджин «тусовался» за его счёт. Это раздражало, но чем дольше Феликс находился у стойки, тем сильнее Хёнджин смирялся с мыслью, что плевать. Пусть будет хоть небольшой, но платой за все нервы. Хёнджин разглядывал отдыхающих, автоматически выделяя тех, у кого бликовали глаза, и раздумывал, найдут ли они дилера среди такой толпищи.       — Выглядишь так, будто собрался кого-нибудь освежевать, — Феликс сел рядом и протянул высокий стакан с какой-то розовой поблёскивающей жидкостью.       — Это что? — спросил Хёнджин, глядя на напиток. — И никого я убивать не хочу, просто думал. Мы, вообще-то, на задании, если ещё не забыл.       — Что-то фирменное безалкогольное, — Феликс отпил из своего стакана точно такой же коктейль. — Вкусно, клубничкой прёт, кайф. И про задание помню.       Хёнджин угукнул и попробовал напиток. Он оказался и правда вкусным, такого ещё не доводилось пить. Феликс молча созерцал толпу. Его профиль подсвечивался вспышками и красным неоном со стены. Хёнджин косился с завидным постоянством, старался себя одёргивать, но взгляд то и дело возвращался к нему. Воспоминания мелькали в разуме, внутри тянуло тонкой тоской. Первоначальная цель их хождения по клубам планомерно растворялась. Хах, просил Феликса не забывать о задании, а сам…       — Насмотрелся? — внезапно спросил Феликс, улыбнувшись.       Хёнджин, пойманный с поличным, застыл. Блин, заметил.       — Не выдумывай, я просто слежу за окружением, — отмазался он.       Феликс выгнул бровь, всем своим видом показывая, что не поверил ни капли. Сделав глоток коктейля, он поставил стакан на стол, побарабанил пальцами по колену. А потом произнёс:       — Как дела?       Хёнджин хмыкнул себе нос, покачав головой. Ну, и что говорить? Правду или…       — Нормально, живу потихоньку, работаю, — ответил он и, немного подумав, добавил: — А ты как?       — И я, — пожал плечами Феликс, отчего-то глядя на свои ноги, — так же.       Он замолчал. Хёнджин вздохнул и хлебнул коктейль. Вот и весь разговор. Хотя чего он ещё ожидал? Что Феликс возьмёт и вновь попробует объясниться? Попросит прощения? Хёнджин украдкой посмотрел на Феликса, тот вновь всматривался в зал, но, судя по отстранённому выражению на лице, в его мыслях было вовсе не задание. Покусав губу, Феликс оторвал взгляд от толпы и обернулся к Хёнджину:       — А ты… — он прочистил горло. — У тебя кто-то есть?       От неожиданного вопроса Хёнджин вздёрнул брови, поморгал. Феликс интересовался с какой-то целью или это простой способ поддержать беседу? На этот раз Хёнджин решил ответить, как есть:       — Нет.       Уголки губ Феликса дёрнулись в улыбке, которую от поспешил спрятать. Вернув взгляд к залу, он коротко хохотнул:       — Вот и я волк-одиночка.       Откровение осело в разуме внезапным облегчением и радостью. Почувствовав, как уголки губ потянулись вверх, Хёнджин поспешил присосаться к коктейлю. Чёрт знает, чему он вообще радовался. Ему должно быть абсолютно всё равно, ведь их отношения уже давно закончились на не самой приятной ноте и никакое возобновление тут попросту невозможно. Измена маячила перед глазами. Улыбающийся Феликс, полуголая Мин Суён в их квартире… Стиснув стакан, Хёнджин чертыхнулся. Кстати, о Мин Суён.       — Ты сказал Чану, что не можешь куда-либо ходить по вторникам, — Хёнджин поставил коктейль и повернулся к Феликсу, сузив глаза. — Почему?       — Это допрос? — насмешливо выгнул бровь Феликс.       — Праздное любопытство, — отмахнулся Хёнджин. — Ну, так что?       Феликс отпил из стакана и пожал плечами:       — Занят.       Ответ Хёнджину не понравился. Слишком мутно, слишком малоинформативно, слишком совпадало и беспокоило.       — Чем?       Феликс бахнул стаканом об столешницу и внезапно встал с места:       — Нам стоит пройтись.       Кажется, он только что съехал с темы. Вот же… сволочь. Сцепив зубы, Хёнджин последовал за Феликсом в толпу. Они, влившись в местную тусовку, обошли основной зал клуба, задержались на танцполе, двигаясь под какой-то модный трек. Феликс, видимо, решил, что было бы неплохо отыграть пару, и не отказывал себе в касаниях — ничего лишнего, но всё же. Хёнджин его не отталкивал, чтобы не нарушать маскировку, но каждое прикосновение словно жгло кожу. Было приятно и в то же время странно, словно неправильно. Или наоборот — всё на своих местах? Хёнджин невольно засмотрелся на разноцветные блики стробоскопов, скользящие по лицу Феликса, подушечки пальцев легонько закололо желанием прикоснуться к розовому пятну, пляшущему на щеке. На талию осело тепло ладони. Хёнджин, сам того не заметив, подался чуть ближе. В ушах билась громкая музыка и учащённый пульс. Губы Феликса зашевелились. Он, кажется, что-то говорил? Хёнджин его не слушал. Морок схлынул, когда его потянули в сторону.       Оказывается, Хёнджин и не заметил, как они сместились к краю танцпола. Феликс вглядывался в глубь коридора, полутьма которого разбавлялась неоном. Там, судя по светящейся табличке над входом, были туалеты и запасной выход. Пространство занимала небольшая очередь.       — А вот и ты, — хищно проговорил Феликс.       Хёнджин присмотрелся. В коридоре какой-то парень здоровался за руку с другим парнем, который потом отошёл, и следом подошла девушка. Ни разу не подозрительно, ещё и приём старый как мир.       Феликс потянул Хёнджина за локоть:       — Погнали. Прикинемся местными тусовщиками, чтобы не спугнуть.       Феликс преобразился: складывалось ощущение, что пил он сегодня вовсе не безалкогольные коктейли.       — Подтяни рукава выше, — проговорил на ухо он.       Кивнув, Хёнджин выполнил просьбу и оголил запястья. Он пошёл за Феликсом, покачиваясь и стараясь выглядеть, словно подвыпивший посетитель. План был простой, главное не спугнуть дилера. В самом коридоре пришлось притормозить и подождать, пока все желающие обдолбаться получат свою заветную дозу. Когда те разошлись, они наконец-то остановились возле дилера — невысокого парня в кожаной куртке, глаза которого мягко отсвечивали в неоне.       — Хе-е-ей, — наигранно-пьяно протянул Хёнджин, опираясь боком о стену рядом с дилером и попутно, будто бы случайно, демонстрируя чистые запястья. — Нам бы скрасить этот вечерок, поможешь расслабиться?       Феликс, улыбаясь, стал так, чтобы отрезать дилеру пути к отступлению. Дилер хмыкнул, посмотрел на него, потом скользнул взглядом по коже рук Хёнджина.       — А ты это, человечек, отъехать не стремаешься? — оскалился он.       Хёнджин невозмутимо пожал плечами и растянул губы в улыбке:       — Люблю рисковать.       — Пол ляма, и расслабляйтесь, сколько влезет.       Сколько?! У Хёнджина с собой тысяч двести вон, и то он не уверен. Взглянув на Феликса, он постарался придать голосу немного елейности и произнёс:       — Ликси, порадуешь нас?       — Конечно, детка, — тут же ответил Феликс и, открыв бумажник, отсчитал нужное количество купюр.       Дилер провёл языком по зубам, запустил руку в карман и пожал ладонь Феликсу. Потом попытался отпустить, но Феликс не позволил и молниеносным движением заломил его запястье, отчего дилер коротко вскрикнул.       — Пойдём-ка поболтаем, дружище, — процедил Феликс.       — Чё за хрень?!       Дилер попытался вырваться. Хёнджин быстро вытащил из-за пояса пистолет и ткнул им в бок парня. Тот ещё немного побрыкался и затих.       — Вот и славненько, — Феликс погладил его по предплечью. — А теперь идём. Будешь чудить, и этот красавчик продырявит тебе кишки.       Хёнджин для убедительности пару раз кивнул. Они выбрались из клуба через запасной выход в конце коридора и зашли за угол. Там никого не было, а место около мусорных контейнеров прекрасно подходило для будущего разговора по душам. Там-то Феликс и толкнул дилера в кирпичную кладку, в которую он врезался спиной и резко выдохнул. Хёнджин быстро набрал сообщение Минхо, убрал телефон и встал рядом.       — А теперь рассказывай, часто тут людям толкаешь дурь? — потребовал Феликс, когда дилер немного выровнял дыхание.       — Да пошёл ты, — выплюнул он.       — Ну кто же так разговаривает… — Феликс покачал головой и пнул его под колени.       Дилер рухнул на землю, треснувшись ногами об асфальт. Хёнджин поморщился. Методы Феликса ему не нравились, но мешать его работе он не собирался: дилеры не его «территория».       — Вы чё, копы? — дилер с дурацкой улыбкой привалился к стене и обвёл их странным взглядом.       — Бинго, — щёлкнул пальцами Феликс. — И я тебе задал вопрос. Или ты уже забыл про пушку?       Дилер коротко хохотнул, уставившись на Хёнджина. Его зрачки занимали едва ли не всю радужку, поблескивающую в свете фонаря.       — Может, человечек со мной и поболтает? Хорош.       Хёнджин свёл брови, всматриваясь. Что-то с этим парнем было не так.       — Да он под кайфом, — догадался Хёнджин.       — Ага, — подтвердил Феликс и наступил грубой подошвой ботинка на пальцы парня, отчего тот приглушённо замычал. — Уважаемый хмырь, просьба не отвлекаться на прелести моего напарника, хотя тут я тебя прекрасно понимаю, врать не стану. Ещё раз: как часто толкаешь людям наркоту?       — Иногда, — расслабленно проговорил дилер, словно не ему только что отдавили пальцы. Видимо, наркотик глушил боль. — Чё надо-то?       Феликс взглянул на Хёнджина. Хёнджин выудил из внутреннего кармана пиджака снимок Мин Суён, приблизился и поднёс его к лицу дилера.       — Продавал ей в начале месяца? — спросил он.       Парень вгляделся в фотографию и, оскалившись, молча пожал плечами. Цыкнув, Феликс убрал ногу с его руки и тут же с силой впечатал подошву в пах. Дилер вскрикнул, схватился за его голень и попытался убрать от себя стопу, но Феликс однозначно был сильнее.       — Я тебе причиндалы отдавлю, — угрожающе проговорил он и крепче вдавил подошвой. — Не подрочишь больше, не потрахаешься, поссать нормально не сможешь. Классно? Хочешь так?       Дилер замотал головой. Феликс ткнул в фотографию:       — На вопрос отвечай.       — Да я чё помню всех? Кому-то продавал, но хрен его знает ей или нет, я в морду не вглядывался. Отпусти, бля!       Выдохнув сквозь зубы, Феликс снял ногу с паха, и дилер тут же схватился за него, причитая.       — Информативно, конечно, — поджал губы Хёнджин.       — Наркота отпустит, может, ещё что вспомнит, — проговорил Феликс, перевёл взгляд куда-то за спину Хёнджина и замахал рукой: — Мы тут!       Хёнджин обернулся. К ним приближались Минхо и Юнхо.       — Пакуем говнюка, — сказал Феликс, когда они подошли. — Вы на тачке, так что он ваш. Мы следом поедем.

***

      На следующее утро Хёнджина разбудил орущий на всю квартиру телефон. Разлепив глаза, он нашарил его в складках одеяла и всмотрелся в экран. Звонили из участка. Ну что ещё…       — Алло? — прохрипел он.       — Недоброе утро, блондиночка, — раздался мрачный голос Чанбина. — У нас второй труп.