По строгости закона

      На чёрном матовом мешке длинно вжикнула молния. Колёсики каталки загрохотали по асфальту с мелкими выбоинами, хлопнули двери фургона. Всё повторялось, всё, как и в первый раз. За одним исключением. На выходе из переулка, откуда увезли труп мужчины, Хёнджина с командой ждали не только вездесущие зеваки. Полицейские из оцепления не пропускали журналистов, жаждущих сунуть свой длинный нос в произошедшее. Их было не так уж и много, но вопросы сыпались, как из прохудившегося ведра. Хёнджин сцепил зубы. Утро и так не задалось, теперь ещё это.       — Уже и в интернете началось, — процедил Минхо, заблокировал телефон и сунул его в карман.       — А ты чего ожидал? — буркнул Чанбин, снимая перчатки. — Мужика разодрали на территории людей.       Хёнджин разделял их упадническое настроение. Убийство в этом районе не предвещало ничего хорошего. И без того постоянно напряжённые отношения между людьми и оборотнями теперь могли превратиться в неприкрытую вражду. А журналисты только усугубляли.       «Что вы скажете о втором убийстве?»       «Оборотни подняли бунт?»       «Вы хоть что-то делаете?»       Они уже связали оба убийства, приписали какой-то бунт. Ещё ведь ничего не известно. Именно за это Хёнджин и не любил журналистов: чрезмерная настойчивость и способность домысливать, подливая масла в огонь. Но кое в чём он с ними согласен.       Чан потёр ладонью лицо, на котором отпечаталась усталость, шагнул к журналистам:       — Попробую разобраться. Езжайте.       Хёнджин малодушно порадовался, что тот приехал вместе с командой, и ему самому не придётся отвечать на кучу вопросов. Благодарно кивнув Чану, он вместе с остальными отправился к машине. Как хорошо, что её припарковали чуть в стороне, и продираться сквозь настырных репортёров и галдящих зевак не нужно. До участка ехали изредка переговариваясь, но толковые разговоры не клеились — надо было всё обмозговать. Поднявшись в кабинет, Хёнджин рухнул в кресло и, оперевшись на стол локтями, потёр виски. Происходящее ему крайне не нравилось. Он нутром чуял, что убийства всё-таки связаны, слишком уж похоже. Тишина помещения разрывалась монотонными щелчками ручки, которую Минхо зажал в руке и смотрел куда-то в одну точку. Чанбин барабанил пальцами по своему бедру и жевал губу, нахмурив брови. Так они и дождались возвращения Чана, который сразу позвал к себе.       От него ощущалось густое напряжение. Движения были отрывистыми, дёрганными, словно он сдерживал гнев; радужки поблёскивали золотистым. Чанбин приоткрыл окно, в кабинет хлынул свежий воздух, разбавляя уже въевшийся запах тяжёлого парфюма и заодно атмосферу. Сев на место, он осторожно уточнил:       — Что-то ещё произошло?       Чан неопределённо повёл плечами и одёрнул манжет рубашки, из-под которого виднелась часть кольца. Минхо вздохнул.       — Сам как думаешь? — угрюмо произнёс он и продемонстрировал метку. — Много людей теперь будут нам рады? Сомневаюсь. Чёртовы журналюги.       Минхо явно начинал злиться. Хёнджин внимательно приглядывался, чтобы не пропустить момент, когда тот взорвётся.       — Хо, — негромко, но твёрдо позвал Чан, и когда Минхо взглянул на него, он в отрицании покачал головой.       Минхо притих, но возмущённо сопеть не прекратил. Чан имел на него какое-то определённое влияние и всегда мог утихомирить одним только словом или взглядом. Хёнджин не отказался бы от такой способности. Сам он мог грозить только выговорами, если уж Минхо совсем зарывался, но даже так понимал, что выговоры ему по боку и всё «послушание» сводилось к тому, что Хёнджин старше по званию.       Чан сцепил пальцы домиком, прислонился к ним подбородком и произнёс:       — Я, конечно, попытался убедить журналистов, что ещё рано делать выводы, но, думаю, толку от этого будет мало. Сходил к начальству, шумихой пообещали заняться.       Хёнджин поджал губы:       — Гражданские начали подхватывать, всех не успокоишь. Вам нужно быть осторожнее.       Вряд ли, конечно, кто-то осмелится в открытую высказывать претензии полицейским, но перестраховаться не помешает. На возникающей панике может случиться что угодно, и хорошо, если самым безобидным окажется плевок в кофе от бариста. Лишь бы эту панику получилось подавить в её зачатке. Хёнджин волновался за Минхо и Чана не только как за коллег.       — Ладно, ещё ничего не произошло, так что будем решать проблемы по мере поступления. — Чан хлопнул ладонями об столешницу. — Давайте вернёмся к убитому, обсудим всё с самого начала. Что у нас есть?       — Личность нам предстоит выяснить, документов не было, но, может, Сынмин что-то накопает, — начал Чанбин. — Из того, что знаем точно: на теле такие же рваные раны, как и в первом случае. Предположительно смерть наступила около четырёх утра. Ограбление отметаем: цепочка и кольцо были на месте.       — На соседнем доме есть камера, как раз захватывает подворотню, — продолжил Минхо. — Видео запросили.       Чан одобрительно угукнул и сказал:       — Надо выяснить, есть ли связь между нашими жертвами. Может, эти убийства не имеют отношения друг к другу, и они просто совпадение.       Хёнджин взглянул на Чана:       — Не думаю, что это совпадение.       Тот перехватил его взгляд, побарабанил пальцами.       — В любом случае, мы не можем исключить и его. Но я с тобой согласен, что-то здесь не так.       — Те же раны, — кивнув, начал загибать пальцы Хёнджин, — смерть ночью, жертва — человек, плюс, с момента первого убийства прошло не так уж много времени. И я практически уверен, что в отчёте нас будет ждать «фенрир».       Лучше, конечно, чтобы обошлось без наркотиков, иначе ни о каком совпадении не пойдёт и речи. Но противно зудящая где-то глубоко внутри тревога уверяла об обратном. Что-то надвигалось. Вспомнились слова бомжа о зачистке районов. Сейчас они уже не казались бредом.       Тишину разрезал голос Минхо:       — Я впервые надеюсь, что у нас поехавший серийник, который просто бегает по районам и отводит душу.       Хёнджин хотел бы, чтобы так оно и было.

***

      Чуть позже прислали видео с камер. Хёнджин, подперев подбородок, битый час пялился в экран. На нём ускоренно мелькали картинки ночи убийства. Он не стал перематывать к предполагаемому времени, боясь что-то упустить, но ничего особенного не происходило. Самая обыкновенная ночь в самом обыкновенном людском районе. Чанбин сначала наблюдал за монитором вместе с ним, но в итоге задолбался и уже минут двадцать сидел с закрытыми глазами и сопел. Класс. Хороший помощник. Но Хёнджин будить не стал, пусть хоть тут поспит — ребёнок его соседей опять устраивал концерты, да ещё и ранний вызов. Минхо торчал у Чана, видимо, в очередной раз обсуждая свою жизнь. Хёнджин радовался тому, что Минхо мог с ним поговорить: сам бы он вряд ли полноценно поддержал или что-то посоветовал, будучи человеком. Подставить плечо, поболтать или помолчать вместе — да, но понять целиком, к сожалению, никак. Когда-то его это нервировало, но потом тот же Минхо ввалил ему люлей и сказал, что так же не понимает, каково жить без всех сил оборотня. Хёнджин мысль усёк.       Он широко зевнул и потянулся. Время на видео перевалило за три ночи, но всё ещё ничего не происходило. Веки потихоньку смыкались: сопение Чанбина и тишина в кабинете действовали, как снотворное. Хёнджин увеличил скорость видео ещё немного. На экране пошатываясь прошли двое пьянчуг. Хёнджин снова зевнул, потом встряхнулся. Нельзя спать. Но спустя пару минут мысли поплыли, голову словно окутало в мягкий кокон, дыхание становилось размеренным. Он практически уснул, когда в переулке появилось несколько тёмных фигур.       Хёнджин мгновенно встрепенулся, перемотал видео и всмотрелся в экран. Двое мужчин тащили третьего, уже мёртвого или в отключке, с ними шёл чётверый и периодически спотыкался. Что происходило в самом переулке видно не было, но вышли они втроём. Получается, тело подбросили: возле трупа никаких следов борьбы не нашли. Хёнджин прикусил ноготь на большом пальце. Один из мужчин обернулся, его лицо не позволяло увидеть качество съёмки, но кое-что в нём не нуждалось. Хёнджин опять перемотал, отсматривая предыдущие кадры, а потом быстро ткнул на паузу.       — Бин, подъём!       Чанбин резко подскочил на месте:       — Не сплю, я не сплю!       Хёнджин бы похохотал над чужим осоловевшим взглядом и попытками осознать, какой на дворе год, но сейчас не до этого. Он указал на стопкадр:       — Смотри.       Чанбин склонился к монитору, его лицо с отпечатком сна вытянулось.       — Ёб твою, у него глаза бликуют.       — Ага.       Хёнджин показал ему нужный кусок записи, потом снова ткнул паузу, приблизил, и на экране застыло нечёткое лицо с белыми бликами глаз. Они попытались рассмотреть черты, но помимо плохого качества, лицо наполовину закрывала ещё и маска. Остальные и вовсе не оборачивались. Но и без этого Хёнджин бросил в копилку к очевидным выводам ещё один — тут замешаны оборотни.       Они прервали задушевную беседу Минхо и Чана, показав находку. Те согласились с умозаключениями с тяжкими вздохами. День пошёл рутинно — в бумажках. Результатов вскрытия от Сынмина всё равно ещё не было, так что Хёнджин потихоньку готовил отчёт для отца. После он позанимался другими открытыми делами. Их было немного, шло там всё намного проще, да и занимались ими другие команды отдела. Хёнджину на правах помощника инспектора просто надо следить за их ходом и направлять в случае чего. Но команды справлялись отлично, и что-то делать ему особой нужды не появлялось. Обычная бюрократия, которая сидела уже комом в горле.       Очухался Хёнджин только когда желудок, сжавшись, протяжно завыл хором погибающих китов.       — Вот это оркестр, — хмыкнул Минхо, тыкая по клавиатуре.       — Тут даже твой кошачий суперслух не нужен, — поддакнул со своего места Чанбин. — Я тоже слышал невероятную симфонию.       Минхо скомкал бумажку и прицельно пульнул её в Чанбина. Тот отбил комок блокнотом, и он отлетел в угол кабинета. Детский сад.       — Мяу, блин, — Минхо вздёрнул запястье с часами. — Пойдёмте пожрём лучше.       — И то верно, — согласился Чанбин. — Блондиночка?       — А что я-то? — пожал плечами Хёнджин, встав с кресла. — Моё согласие вы уже слышали. Хо, ты как, рискнём в кофейню или в участке поедим?       — Да давай в кофейню, — отозвался Минхо, распихивая по карманам телефон и бумажник. — У нас тут не еда, а подножный корм. В конце концов, я коп, чего они мне сделают?       — Против шерсти погладят, — гоготнул Чанбин.       Проворчав: «Я смотрю, у тебя печень лишняя», Минхо бросился к нему, затевая шутливую драку. Хёнджин покачал головой. Ну точно — детский сад. Заглянув к Чану, он предложил выбраться с ними, но тот отказался. Хёнджин махнул двум вцепившимся в друг друга взрослым детсадовцам, оповещая, мол, догоните, и открыл дверь кабинета. За ней с вытянутой рукой обнаружился Феликс. Видимо, собирался как раз войти.       — Ты чего тут? — захлопал глазами Хёнджин, никак не ожидая увидеть его. — Какая-то информация появилась?       — А-эм, да, — кивнул Феликс и сразу же отрицательно мотнул головой: — То есть, нет. Я к тебе шёл.       Хёнджин приподнял брови:       — Зачем?       Феликс прислонился к дверному косяку, разглядывая Хёнджина.       — Пойдём пообедаем, выпьем кофе?       Вот так новости. Хёнджин немного подвис. Общение налаживалось — ну, вроде как, — даже вон в клубе чуть поговорили. Это… свидание? Или обычная дружеская посиделка? Как это расценивать-то, господи.       — Это не свидание, — вдруг произнёс Феликс, по всей видимости что-то считав по его лицу.       В кабинете что-то грохнуло, кто-то громко ойкнул. Хёнджин оглянулся: на полу сидел Чанбин, видимо свалившись в борьбе, а Минхо поднимал его, вцепившись в предплечья. Вернув внимание Феликсу, Хёнджин выгнул бровь и дёрнул уголками губ:       — Мы уже договорились с Минхо и Чанбином. Можешь пойти с нами, если хочешь.       Ну а что? Атмосферу в команде налаживать тоже нужно, а то Феликс так и останется той самой раздражающей деталькой, от которой нельзя избавиться из-за очевидной пользы. Феликс расплылся в паскудной улыбке:       — А не боишься, что мы там разнесём кафешку? Делаю ставку, что Минхо не выдержит и попытается прогрызть мне сонную артерию. Шумиха и так поднялась, прикинь, что будет после таких приколов.       — Я всё слышу! — послышалось из кабинета. — Радуйся, что я занят выгрызанием печени Чанбина.       — Что и требовалось доказать, — тут же нашёлся Феликс, воздев указательный палец вверх. — Я тут жертва, между прочим.       Хёнджин закатил глаза и подтолкнул Феликса в плечо, чтобы свалил из прохода в коридор.       — Не беси его, и никто тебе артерию не прокусит. Пойдёмте, хватит там возиться, — добавил он, глянув в кабинет на помятых парней.       — Ладно, я постараюсь, хорошо, — кивнул Феликс. — Но в обмен на обещание выпить со мной кофе потом.       Хёнджин, сузив глаза, с подозрением его оглядел. Шантаж чистой воды. И чего ему приспичило? Задумал что-то? Наверное, так оно и было, но Хёнджин всё равно кивнул, соглашаясь и понимая, что вряд ли бы смог отказаться.       Спустя немного времени они оказались в кофейне за столом возле большого окна. Сквозь него струился золотистый свет ушедшего за соседние здания солнца. В воздухе витали ароматы свежесваренного кофе и выпечки. Желудок Хёнджина снова заурчал. Усевшийся рядом Феликс хмыкнул:       — Дай угадаю: опять хреново позавтракал, если вообще завтракал, а потом весь день ничего не ел и сидел на кофе?       Феликс знал его как облупленного. Хёнджин поморщился — почти каждое слово оказалось в точку.       — Я в него сэндвич днём запихнул, — отчитался Чанбин, пялясь в меню.       — Я вообще-то здесь, — возмутился Хёнджин. — Чего вы из меня какого-то беспомощного делаете?       Минхо захлопнул меню, видимо, определившись с заказом, и сложил руки на столе:       — Да потому что ты зарабатываешься и тупо забываешь пожрать, пока либо желудок не скукожится, либо кто-то не впихнёт в тебя еду. Как ты вообще в скелет не превратился?       — Вот именно! — поддакнул Феликс.       Надо же, спелись. Жаль только на почве «докопайся до Хёнджина». Но, что ж, если путь к адекватной атмосфере в команде лежит через еду, то так тому и быть, ладно.       — Вы мне ещё РПП припишите, заразы, — буркнул Хёнджин и подозвал официанта.       — А что, есть симптомы? — Чанбин вонзил в него острый, препарирующий взгляд.       Хёнджин тяжело вздохнул, закатив глаза. Видимо, за сегодня он закатит их ещё не раз.       — Не, он просто балбес, — поставил диагноз Минхо.       Консилиум прервал подошедший официант. Хёнджин заказал целый бизнес-ланч и выгнул бровь, мол, выкусили? Когда Минхо называл свои позиции, его манжет немного сполз, оголилась часть метки, которую официант тут же заметил. Это явственно было видно по враз напрягшейся челюсти, но что-то говорить им он не стал.       — Что, котик, теперь на улицу выходить сложнее? — ухмыльнулся Феликс, когда официант ушёл. — Кстати, а где Чан-и, как ты тут без своего альфача?       Зрачки Минхо опасно вытянулись. Да блин… Хёнджин вложил во взгляд, адресованный Феликсу, всё своё красноречие, и прошипел:       — Ты же обещал.       — Прости-прости-и-и! — Феликс поднял руки в примирительном жесте. — Всё, я затыкаюсь, честное слово. И ты, котик, тоже прости.       Напоследок он показал, будто закрывает рот на замок и выбрасывает воображаемый ключ. Хёнджин покачал головой. Минхо шумно выдохнул и откинулся на спинку дивана. Вроде пронесло.       — Жесть, блондиночка, как ты с ним встречался столько времени, — вскинул брови Чанбин. — Это ж язва, которая застряла в пубертате.       Мд-а, лучше характеристики Феликсу и не придумаешь. Хёнджин покосился на него. Феликс явно изо всех сил терпел, чтобы не ляпнуть что-нибудь. Даже венка на шее вздулась.       — Говори уже, — опять закатил глаза Хёнджин. — Только без провокаций, иначе самолично зашью тебе рот.       — О, ролевуха, — мгновенно воспользовался разрешением Феликс. — Но я согласен, у тебя крайне нежные руки, — не дав Хёнджину ответить, он переключился на Чанбина: — С большой взаимной любовью он со мной встречался. Зависть присутствует?       Чанбин страшно скривился, тем самым разрядив обстановку. Ну правда, выглядело так комично, что Хёнджин даже забыл высказать за «ролевуху» и рассмеялся. Его смех подхватили и остальные. А следом подошёл официант и принялся выгружать с двух подносов кучу еды. Дальше было не до разговоров — проголодались все знатно. Приборы зазвенели о посуду, раздавалось синхронное мычание. Хёнджин чувствовал, как буквально воскресает, благодаря острому рамёну. Чёрт, как же давно он не ел нормальной горячей еды. В сотый раз пообещав себе что-нибудь с этим сделать, он с наслаждением втянул лапшу и следом отправил в рот половинку яйца.       — Тебя будто неделю не кормили, — опять вошёл в роль курицы-наседки Чанбин. — Рот бездонный, ей-богу, как ты туда столько напихал?       Феликс странно хрюкнул, Хёнджин моментально прекратил жевать и опасливо поглядел на него. Он же промолчит?.. Пожалуйста, пусть он промолчит.       — Ты ему поводы не давай, Бин, — проглотив суп, сказал Минхо.       — Я вообще ни словечка, — разулыбался Феликс, стрельнув глазами в сторону Хёнджина. — Это наши сугубо личные делишки.       — Да ешь ты уже! — прикрикнул с набитым ртом Хёнджин, не выдержав: уши запекло. Спасибо хоть распущенными волосами прикрыты.       Кошмар, и зачем он только потащил сюда Феликса… Тот, коротко хихикнув, уткнулся в свою тарелку с пибимпабом, цепляя из неё мясо. Ну, замолчал, и слава богу.       — Пардон, — проговорил Чанбин, до которого, видимо, только дошло.       Угукнув, Хёнджин вновь принялся за еду. Парни о чём-то переговаривались, кажется, Чанбин жаловался на ночной ор соседского ребёнка, Хёнджин особо не вслушивался. Но зато отлично замечал, что Феликс силился не встревать со своими шуточками или подначками в сторону Минхо, который советовал Чанбину слушать звуки леса или, в конце концов, купить беруши. К лесу Феликс явно мог бы придумать что-нибудь гаденькое, что завершилось бы разгромленной кофейней и ещё одним делом об убийстве. Что ж, он явно старался. Это добавляло плюсик в испорченную карму Феликса и радовало Хёнджина осознанием — всё из-за него или для него. Ну, скорее всего. Хотелось бы верить.       Чуть позже они выползли из кофейни, набив животы, и отправились обратно в участок. Хёнджин немного отстал от компании, и Феликс, остановившись, дождался, когда они поравняются.       — Ну всё, — довольно резюмировал он.       — Что «всё»? — поправив взметнувшиеся от ветерка волосы, уточнил Хёнджин.       Феликс лениво потянулся на ходу и подмигнул:       — Теперь ты точно выпьешь со мной кофе. Наш котик жив, здоров и не выпускает свои коготки.       — Ты его всё равно умудрился взбесить в самом начале, какой кофе? — Хёнджин с договора съезжать не собирался, но от подкола не удержался.       — Американо тебе, латте с ореховым сиропчиком — мне. Или ты слез со своей горькой бурды? Ни за что не поверю. А Минхо переживёт, это я так, чтоб не расслаблялся.       Оу, Феликс не забыл, какой кофе он пил. Хёнджин почувствовал, как губы растягиваются в улыбке, и поспешил эту улыбку спрятать.       — Не слез. И ничего не бурда, нормальный кофе безо всяких модных штуковин.       Феликс заправил за ухо прядь, выпавшую из хвоста, и легонько ткнул локтем в бок:       — Ещё скажи, что он такой же чёрный, как твоя душа.       Хёнджин громко фыркнул.       — Обойдёмся без дурацких клише.       — Да у нас всё как дурацкое клише, — проговорил Феликс, глядя себе под ноги.       Хёнджин не ответил, только печально хмыкнул. Разговор шёл в то русло, к которому он сейчас был не готов. Да и не хотелось обсуждать их отношения вот так посреди улицы на пути в участок. Он перевёл тему:       — Почему ты так цепляешься к Минхо? Ещё и сказал, что не доверяешь. Он же хороший коп, есть причины?       — Тебя же учили вести допросы, — хохотнул Феликс. — По одному вопросу за раз.       Хёнджин окатил его недовольным взглядом.       — Шучу я, тихо, — Феликс замолчал, жуя губу. Видимо, собирался с мыслями, и Хёнджин его не торопил. Спустя какое-то время, Феликс вновь заговорил: — Почему цепляюсь, спрашиваешь… Да это же весело! — он ухмыльнулся. — Минхо так реагирует на все шутки про Чана, что я просто не могу остановиться.       — Чана-то чего приплетать, — проворчал Хёнджин.       Феликс пожал плечами:       — Да почему-то только на него такая реакция, не буду же я упускать момент.       Вот уж действительно. Феликс и упустить момент? Да никогда. Интересно, только отчего Минхо бесился именно из-за шуток, что касались Чана.       — Кхм, ладно. — Хёнджин почесал щёку. — Давай дальше.       Феликс посерьёзнел.       — Помнишь, как ты лежал в больнице с пулевым? — Хёнджин кивнул, и тот продолжил с зазвучавшими нотками недовольства: — Минхо должен был подстраховать, он же твой, чёрт подери, напарник. Поэтому да, я ему не доверяю.       Хёнджин вздохнул. С того задержания прошло уже несколько лет, но он всё помнил — шрам на боку не давал забыть. Когда завязалась перестрелка, они с Минхо оказались в стороне друг от друга, заскочив в разные укрытия. Преступников тоже было двое, нервы у них видимо сдавали, потому как палили они практически не прекращая. Подкрепление уже почти прибыло, когда Хёнджин, выстрелив, не успел нырнуть за мусорный бак, что служил ему укрытием. Пуля прошла по касательной, зацепив бок, но в больнице всё равно пришлось полежать какое-то время. Феликс тогда от него почти не отходил.       — Это была случайность, — сказал Хёнджин. — Ну что мог сделать Минхо?       Феликс поджал губы.       — Да что угодно. Прикрывать, хоть своим же телом, в конце концов. Мне похрен. Он оборотень, зажило бы всё как на собаке.       — Феликс, ты к нему несправедлив. Он хороший коп, пожалуйста, пересмотри своё отношение. А с тем случаем… Мне самому надо было быть осторожнее.       Феликс что-то пробурчал себе под нос. Возымели ли на него эти слова какое-то действие, Хёнджин не понял, но надеялся, что всё же мнение Феликса изменится. Или он хотя бы попытается.       Под разговор они вошли на парковку перед участком. Сейчас разойдутся по своим этажам и увидятся теперь… когда? Когда что-то ещё всплывёт по «фенриру» или, может, совместный поход за кофе не за горами? Хёнджин даже немного взгрустнул. Он всё ещё злился, прощать измену не собирался и даже не думал об этом. Просто… Феликс рядом — и внутри что-то неизменно колыхалось, теплело, ломалось. Хёнджин больно прикусил щёку изнутри, отрезвляя себя. В лифт зашли молча. Феликс хмурил брови и покусывал губу, о чём-то думая. Когда на табло засветилась цифра семь и дверцы разъехались с тихим шипением, Феликс улыбнулся и сказал:       — Ещё увидимся, и не забудь про кофе.       — Не забуду, — улыбнувшись в ответ, кивнул Хёнджин.       Феликс вышел, и Хёнджин глубоко вдохнул и медленно, надувая щёки, выдохнул. Хотелось бы знать, к чему это всё в итоге приведёт. В кабинете уже сидели Минхо и Чанбин, они явно пришли сюда совсем недавно, может, буквально за несколько минут до него, судя по лицам, ещё не отягощённым работой. Минхо коротко кивнул, мол, всё хорошо? В его взгляде читалось беспокойство. Хёнджин улыбнулся одними уголками губ и прошёл к своему столу.       Спустя день, когда отчёт от Сынмина так и не появился, Хёнджин решил спуститься к нему в лабораторию сам. Обычно отчёты тот не задерживал, так что сейчас это уже напрягало, ведь дальше без него не двинуться. Даже друзей и близких не допросить без знания личности. Чего там копался Сынмин — непонятно.       В лаборатории царила прохлада, Хёнджин, не привыкший к таким температурам, поёжился. За дверью со стеклянным окошком, что была впереди, горел свет, белый и холодный. Но Хёнджин свернул в другой кабинет — правее. Идти искать Сынмина в комнате с мертвецом на столе он собирался в последнюю очередь: трупов он не боялся, насмотрелся уже, но обед был не так уж и давно. Толкнув дверь, Хёнджин оказался в кабинете патологоанатома. Ему повезло — Сынмин сидел за компьютером и барабанил по клавиатуре со сосредоточенным видом.       — Надеюсь, ты так усердно набираешь отчёт для меня, — нараспев протянул Хёнджин.       Сынмин одарил его тяжёлым, недовольным взглядом исподлобья. Хёнджин прекрасно знал, как тот не любил, когда в его обитель мёртвой тишины и покоя приходил кто-то из полицейских. Особенно, если этот кто-то из убойного отдела. Сынмин всегда ворчал, что те нетерпеливые и дотошные, мешающие ему спокойно жить эту жизнь среди молчаливых трупов.       — Надеюсь, ты перепутал этажи, — ледяным тоном парировал Сынмин.       Хёнджин хитро сузил глаза и растянул губы в улыбке:       — Такого подарка я тебе не припас, но есть это. — Он положил ему на стол коробку с шоколадным печеньем. — Так получится ускориться?       Сынмин прищурился, оглядывая его в подозрении. Потом протянул руку, кончиками пальцев коснулся коробки и медленно подтянул её к себе с тихим шорохом. Взгляда от Хёнджина он при этом не отводил. Вот же взяточник, а.       — Как будто ты единственный, кто приволок мне труп. Если посидишь молча пять минут, отдам отчёт лично в руки, — уже капельку добрее произнёс Сынмин, но потом в его голосе вновь появилась морозная сталь: — Подчеркну: молча.       Хёнджин вскинул руки в примирительном жесте и уселся на стул рядом с его столом, собираясь молчать сколько угодно, лишь бы получить свой отчёт. Сынмин заколотил по клавишам, совершенно игнорируя его присутствие, будто Хёнджин тут очередной предмет мебели. Подумаешь, ещё один стеллаж для всяких медицинских книжек появился, коих здесь уже стояло несколько штук вдоль стены за спиной Хёнджина. Все они были забиты соответствующей литературой, журналами и исследованиями. Под мерное клацанье Хёнджин развлекал себя разглядыванием плакатов и грамот позади Сынмина.       — Понравился?       — Что? — Хёнджин оторвал взгляд от плаката с видами колото-резаных ран и в недоумении уставился на печатающего Сынмина.       — Ничего. Пялься в другую сторону, будь добр. Бесишь.       Всё это он произнес абсолютно ровным, ничего не выражающим тоном, и не переставая тыкать по клавиатуре. Сглотнув, Хёнджин отвернулся к стеллажу и принялся вглядываться в названия каких-то научных трудов. Лучше уж читать кучу непонятных медицинских слов, чем получить скальпелем в бок и прилечь рядом с жертвой на металлический стол в соседней комнате с холодным светом.       Чуть позже зашумел принтер, выплёвывая листы бумаги. Сынмин быстро закрепил их в папке, пихнул её Хёнджину и уселся на место. Получив заветный отчёт, Хёнджин сразу же сунулся в него.       — Ты ещё здесь? — окинул его слегка надменным взглядом Сынмин, взявшись за упаковку печенья.       — Виноват, уже ухожу, — Хёнджин на всякий случай отвесил лёгкий поклон. — Спасибо за отчёт.       Сынмин, не глядя, замахал рукой, мол, вали уже.       В лифте Хёнджин открыл папку. Убитого звали Ким Ге Сик, его отпечатки нашлись в базе в разделе задержанных преступников. Мужчина попадался за тяжкие телесные и даже отсидел какое-то время. Лифт остановился, дверцы разъехались, и Хёнджин захлопнул папку, дойдя до описания ран со следами слюны оборотня.       — Ого, тебе удалось вернуться из логова Сынмина живым, — смахнул несуществующую слезу Чанбин, как только Хёнджин появился в кабинете.       — И не с пустыми руками, — Хёнджин потряс в воздухе папкой с отчётом, идя к столу.       — Сынмин сегодня не свойственно добрый, надышался чем-то, что ли, — продолжал паясничать Чанбин.       — А ты свои запасы печенья давно проверял? — из кабинета вырулил Чан, видимо услышав, что Хёнджин вернулся с добычей.       Чанбин дёрнул ящик стола и принялся копаться в нём. Хёнджин постарался напустить на себя абсолютно невинный вид. Минхо громко заржал.       — Ты спёр мои вкусняшки, — мрачно проговорил Чанбин, вперив в Хёнджина острый взгляд.       — Это во благо, не ной, — плюхнувшись на кресло, Хёнджин раскрыл папку. — Тем более, они у тебя там давно, ты наверное уже и забыл про них.       Чан опёрся бедрами о стол Минхо, сложил руки на груди и покачал головой:       — Надеюсь, ты проверил срок годности, иначе…       — Сплюнь, я не хочу потом занимать должность Хёнджина, мне и так нормально, — поспешил откреститься Минхо и указал глазами на папку. — Что там, есть что-то интересное?       Хёнджин пару раз кивнул.       — Как минимум то, что наша жертва — уголовник. Пальчики нашлись в базе. У Суён тоже криминальное прошлое, — задумчиво проговорил он. — Похоже на связь.       — Надо проверить, не сталкивались ли наши жертвы в каких-нибудь делах, — сказал Чан.       Хёнджин кивнул и пролистал отчёт дальше, читая вслух. Дойдя до анализов крови, цыкнул, сведя брови. Что ж, как он и думал.       — Дай угадаю, передоз «фенриром»? — Чан постучал по предплечью кончиками пальцев.       — Ага.       По кабинету разнесся синхронный тяжёлый вздох.       — У тебя в роду случайно не было шаманов? — проворчал Чанбин.       — Только одарённые логикой и каплей интуиции.       Ладно, наркотик у второй жертвы напрягал ещё сильнее. Если в первый раз это можно было списать просто на рецидив и возможное желание попробовать новое вещество, то сейчас такое предположение вряд ли прокатит. Ну с какой вероятностью им попадётся две жертвы подряд, которые при жизни решили поторчать от «фенрира»? Да скорее Феликс станет лучшим другом Минхо и начнёт носить с ним парные кулоны дружбы. Конечно, смельчаков, решивших попробовать этот наркотик, находилось немало, но если они умирали, то именно от «фенрира». Что-то здесь не складывалось.       — Не пойму, — задумчиво произнёс Хёнджин, — зачем оборотню накачивать их наркотой, чтобы убить? Оборотень прекрасно справится и так.       — Хороший вопрос, — согласился Чан, чуть помолчал и предположил: — Может, «фенрир» не для самого убийства, и имеет свою роль?       — Как личная отметка? — проговорил Минхо. — Или, может, знак? Помните, был у нас один убийца, мстил за смерть сына и оставил трупу верёвку на шее, хотя убивал ножом.       — Второе, — кивнул Чан.       — Тогда другой вопрос, — отозвался Чанбин. — Что такого могли сделать эти люди оборотню, раз он оставил именно такой знак?       — Бред какой-то, — выдохнул Хёнджин, сжав переносицу пальцами.       Разнеслось синхронное «угу». Вообще ничего не вязалась. Придётся долго и нудно копать.       — Ладно, — Хёнджин по-очереди обвёл взглядом Минхо и Чанбина. — Вы опрашиваете близких и знакомых Ким Ге Сика, узнаёте, знал ли он Мин Суён и связан ли он как-то с оборотнями. А я с Феликсом схожу в гости к тому дилеру в изолятор.       — Думаешь, он продал? — спросил Чан.       Хёнджин пожал плечами.       — По сроку подходит только он. А если продавец всё-таки другой, начнём искать. Но навестить его лишним не будет, как раз вынырнул из своего бэд-трипа.       — Фу, блондиночка, — скривился Чанбин, — ты заговорил как Феликс.       Сузив глаза, Хёнджин придал себе суровый вид:       — Что на счёт выговора?       Чанбин засуетился, собирая в сумку блокнот, ручку и какие-то бумажки. Чан издал звук, подозрительно похожий на смешок, но на его лице не было и тени улыбки.       — Так, допросить близких, значит. Сделаем, — бормотал Чанбин.       — Ссыкло, — ухмыльнулся Минхо.

***

      — Надо снова допросить того дилера, ты должен поехать со мной.       Спустившись на этаж наркоотдела, Хёнджин вошёл в кабинет, как в свой собственный, проигнорировал кучу недоумённых взглядов и сразу направился к столу Феликса в дальнем углу. Приветствия и расшаркивания он отложил на потом.       Феликс отнял взгляд от компа и вздёрнул брови, ухмыляясь.       — А я уж понадеялся, что ты соскучился.       Хёнджин цыкнул и быстро посвятил его в курс. По мере рассказа Феликс становился всё более задумчивым.       — Херня какая-то, — выдал он глубокомысленное в конце.       Спорить с этим выводом бессмысленно. Хёнджин покивал, вздыхая.       — Так что, съездишь? — уточнил он.       — Пять минут назад ты не спрашивал, — хмыкнул Феликс и подмигнул, отчего Хёнджин закатил глаза. — Не кипятись, съездим, конечно. Ты прав, надо с ним ещё разок поболтать. Сейчас, только надену экипировку.       — На машине, — сразу же припечатал Хёнджин, едва услышав слово «экипировка».       Спустя полчаса они ехали по загруженным городским улицам в сторону изолятора. От участка он был достаточно далеко, так что за время пути, успели обсудить новые повороты дела, помолчать, постоять немного в пробке и послушать музыку. Касаться чего-то личного Хёнджин сейчас не хотел. Все мысли вертелись вокруг работы и думать о собственных отношениях с Феликсом просто не к месту. Растеряет концентрацию, и что дальше? Останется только поплакать над могилой застрелившегося профессионализма. Впрочем, Феликс тоже не спешил поднимать эту тему.       — Я выведу его на разговор, а ты потом допросишь, — сказал Феликс, когда они остановились около изолятора и вышли из машины.       — Договорились.       Собственно, за этим он его и взял с собой. Провести допрос для Хёнджина не проблема, но в прошлый раз дилер видел их вдвоём и огребал он именно от Феликса. По идее, в его присутствии он будет посговорчивее.       Свернув по дорожке, выложенной тротуарной плиткой, они направились к блоку, предназначенному для оборотней. Их держали отдельно от людей, хотя сами тюрьмы были уже общими, пусть и разделёнными на сектора. В чём смысл делить их в изоляторе, Хёнджин не особо понимал. Отец когда-то говорил, что в тюрьме все спокойнее и уже свыкшиеся с заключением, а в изоляторе могли и побуянить. Хёнджин тогда возразил, мол, в тюрьмах тоже бывают стычки, ещё и похлеще, вплоть до убийств. Но отец объяснил, что тут всё дело в психологии. Когда человек или оборотень только ждёт приговора, нервы могут попросту сдать, а последствия никому разгребать не хотелось. Этот разговор был, когда Хёнджин ещё учился в академии, и с тех пор в укладе ничего не изменилось.       Проверив их значки, грузный охранник что-то пробурчал в хрипящую рацию и сказал следовать за ним. Хёнджин и Феликс поплелись черепашьим шагом по веренице коридоров с местами обшарпанной штукатуркой на светло-голубых стенах. Феликс, судя по сопению, мечтал охранника подогнать, но молчал, столкнувшись взглядом с Хёнджином — он одними глазами велел не дёргать мужика. Наконец, их привели в небольшую комнату. Дальняя её стена заменялась решёткой, за которой начинался коридор, что вёл к камерам. Возле решётки со скучающим видом замер охранник. Посередине комнаты стоял металлический стол. За ним уже сидел их дилер, в наручниках закреплённых цепью за крюк в столешнице.       — Орите, если что, — буркнул мужчина, что привёл их, и, не дожидаясь ответа, ретировался.       На свету дилер казался совершенно обычным, ничем не примечательным, как абсолютно любой случайный прохожий. Ну, разве что, круги под глазами казались темнее, чем у среднестатистического жителя Сеула. Наверное, последствия наркотиков и нахождения в изоляторе. Оранжевая роба с нашивкой на груди, где был порядковый номер и имя, придавала ему немного болезненный вид. Какой-нибудь стилист сказал бы, что такой насыщенный цвет ему не к лицу.       — Приветики, Мин Тоюн, — нарочито весело поприветствовал Феликс, с жутким скрежетом отодвинул стул и развалился напротив дилера, закинув ноги на столешницу. — Как жизнь? Никто не обижает?       Мин Тоюн молча выгнул бровь, адресовав ему взгляд, мол, издеваешься? Так оно и было, Хёнджин даже не сомневался. Он присел рядом с Феликсом, сложив руки на стол.       — Опять пришли играть в хорошего и плохого полицейского? — хмыкнул Тоюн, звякнув цепочкой наручников.       — Ой, ты нас запомнил! — засюсюкал Феликс. — Это так трогательно.       — Пф, — дилер красноречиво закатил глаза. Усевшись поудобнее, насколько это возможно в его положении, он повёл носом в воздухе и подмигнул Хёнджину: — Классные духи.       Хёнджин угукнул и кивнул Феликсу. Тот покосился с видом «да понял я» и сел ровно, вглядываясь в осунувшееся лицо дилера. Дилер заёрзал.       — Скажи-ка, дорогой Тоюн, — вкрадчиво начал Феликс. — Хорошо ли ты помнишь, что делал в этом месяце?       — Ну, вроде, — осторожно ответил он, сведя брови. — Смотря, чё вам от меня надо.       Феликс с лёгким поклоном махнул рукой в сторону Тоюна и пригласил Хёнджина приступить. Вот же шут. И как только его никто не подкараулил в тёмной подворотне? Хотя караулить особо некому. Хёнджин прекрасно знал, что процент раскрываемости у Феликса будет повыше, чем у него самого. Идиотские методы, природное чутьё или всё сразу, но результат говорил сам за себя. Феликс уже давно бы стал инспектором, если бы не эти самые методы и способность вывести из себя всё и вся.       — Вам знаком этот человек, Тоюн? — Хёнджин кончиками пальцев придвинул дилеру фото последней жертвы.       Дилер некоторое время смотрел на снимок, а потом покачал головой:       — Нет.       — Может, просто не помните? Подумайте ещё.       — Да точно не знаю, — поёрзав на стуле, дилер указал подбородком на фото. — Я бы эту рожу запомнил.       М-да, «рожа» убитого и правда примечательна: большой шрам пересекал его щёку от уголка губ до скулы. Хёнджин убрал фото и задал следующий вопрос:       — В начале месяца кто-то из оборотней покупал сразу большое количество «фенрира»?       Дилер снова задумался. Пожевал губу. Цепочка звонко билась о металл столешницы, пока он перебирал пальцами.       — Ну? — поторопил Феликс, когда молчание затянулось. — Мне научить тебя отвечать быстро?       Он показательно хрустнул костяшками. Да боже, ещё выбитых показаний не хватало для полного счастья.       — Да я вспоминаю! — возмутился дилер. — Думаешь, так просто, что ли? Там за вечер бывала целая куча торчков, поди разберись в этой мешанине!       — Мы вас не торопим, — успокоил его Хёнджин, — подумайте хорошенько.       Кивнув, Тоюн замолчал. Феликс насвистывал себе под нос какую-то песенку и не сводил с него взгляда, отчего дилер явно начинал нервничать, то и дело поглядывая в его сторону. Хёнджин в это не лез и терпеливо ждал.       — Оборотни обычно брали по одной-две дозы, — наконец отозвался дилер. — Ну, чисто вечерок потусить и хватит. Прям конченые нарики могли и больше, но тут уже вопрос бабла. — Он побарабанил по столу и взглянул на Хёнджина. — Но как раз в начале месяца был у меня один человечек.       Мин Суён, что ли? Хотя в прошлый раз Тоюн её не вспомнил, но, может, причиной тому были наркотики.       — Подробнее. — Хёнджин склонился ближе.       Дилер внезапно оскалился:       — А вы мне что? Меняю инфу на что-нибудь полезное, например, скостить мне срок.       — Ты, случаем, не охренел? — угрожающе низко произнёс Феликс. — Вот тебе полезное: ты рассказываешь ему всё, а я взамен не вешаю на тебя парочку убийств.       Цокнув, дилер дёрнул руку к себе, но та резко остановилась на полпути из-за прикованной цепочки. Тихо выругавшись, он наклонился и почесал нос.       — Я жду, — напомнил о себе Хёнджин, мысленно благодаря Феликса.       В бартере он и сам собирался отказать, но без угроз. Это он не любил в допросах, предпочитая договариваться другим путём, только, кажется, конкретно на Мин Тоюна сработает только такой подход.       — Как раз в начале месяца один придурок выгреб у меня кучу «фенрира», — заговорил дилер. — Я столько обычно за пару-тройку вечеров толкаю, а тут за раз.       Не Суён, значит. Кто-то третий. Чёрт.       — Как выглядел?       Тоюн пожал плечами:       — Хрен знает. Он в кепке и маске был, ростом… — Он на мгновение замолчал, а потом внезапно кивнул на Феликса и оскалился: — Да вот как он, примерно. По габаритам тоже чё-то такое же. Короче, я сначала не хотел продавать, куда ему столько, но мужик ткнул мне пушкой в печень, прямо как ты тогда.       Хёнджин поморщился, покосился на Феликса, не сводящего взгляда с дилера. Новые показания ничего не объясняли, только путали и вызывали головную боль.       — Пистолет удалось рассмотреть?       Хёнджин на положительный ответ не надеялся, кто станет разглядывать оружие, которым тебе тычат в бок? Но Тоюн неожиданно кивнул.       — Ага. Я тогда был трезвый, а человечек занятный, так что…       — Опишите.       Серийник, дилер, конечно, не назовёт, но по примерному описанию Хёнджин хотел понять, что за модель. А там уже поразмыслить, может, тот человек из какой-то банды. Хёнджину доводилось сталкиваться с делами, где были замешаны группировки, а потому знал, что многие из них предпочитали определённое оружие. Это стало бы призрачным следом, но он не отказался бы и от такого.       — Чёрная пушка, ничего не блестело, — пожал плечами дилер. — Матовая, думаю. Небольшая такая и ствол, кажется, квадратный. Там походу были зазубрины, вот такие, — дилер поднял руку, насколько ему позволили наручники, и вывел пальцем несколько вертикальных полос.       — Глок, что ли? — шепнул Феликс, склонившись к Хёнджину.       Хёнджин угукнул в ответ. Глоками мало кто пользовался из банд. Обычно такой пистолет был либо у полицейских, либо у гражданских.       — А! — внезапно воскликнул Тоюн. — Там была ещё какая-то хрень. Не чёрная, то ли надпись, то ли наклейка, хер знает, не разобрал.       Озарение прошило острой иглой. Хёнджин резко выпрямился и переглянулся с отчётливо напрягшимся Феликсом.       — Похоже? — Хёнджин вытащил из кобуры собственный пистолет и показал его дилеру.       Тот прищурился, всматриваясь. Потом несколько раз быстро кивнул. Хёнджин ошарашенно выдохнул и скользнул взглядом по серебристой надписи на стволе: «собственность полиции Сеула».