По строгости закона

      — Хей, Джинни!       Джисон подскочил с места и накинулся с объятиями на Хёнджина. Тот, посмеиваясь, обнял в ответ.       Джисон позвонил, когда Хёнджин шёл по парковке к машине, чтобы отправиться домой. В последний раз они виделись уже давно, и всё из-за Хёнджина, который по уши закопался в работу, поэтому долгих раздумий не было, когда Джисон предложил сходить в небольшой ресторанчик.       — Сто лет тебя не видел, — отстранившись, он оглядел Хёнджина: — Кошмар, на тебе воду возят? Выглядишь так, словно вусмерть задолбался.       — Ты недалёк от правды, — фыркнув, закатил глаза Хёнджин. — Привет.       Они уселись за стол и принялись обсуждать будущий заказ, глядя на висящее на стене меню.       Хёнджин знал Джисона ещё со старшей школы. Джисон перевёлся к ним из Малайзии и сразу навёл шума в классе — в прямом и переносном смысле. Голос его звонко отскакивал от стен кабинетов, заразительный смех не умолкал, а сам он выделялся чем-то ярким и неугомонным среди остальных чинных учеников. Хёнджин тогда всё никак не мог понять, откуда в этом невысоком и щуплом подростке столько энергии. Первое время он даже шарахался от Джисона, боясь, что его снесёт волной. Но Джисон быстро взял его в оборот, и начавшаяся ещё в школе дружба продолжалась и по сей день. Джисон знал его вдоль и поперёк, местами лучше, чем сам Хёнджин знал сам себя. Это удивляло и радовало в равной степени. Таких друзей ещё поискать, и Хёнджин очень ценил, что однажды Джисон уселся к нему за парту, сунул в руку шоколадный батончик и завёл рассказ о музыке. Но в последнее время они общались только в нечастых переписках, о чём сейчас Хёнджин сильно жалел. Кажется, конкретно из него друг не очень.       Когда они определились с заказом, Хёнджин сложил руки на столе и начал расспрашивать о делах Джисона. Разговор лился неумолкая. Вскоре к ним подошла женщина в годах, поставила большую тарелку с ассорти из жареной в разных соусах курицы, закуски и напитки.       — Так что у тебя там с работой? — Джисон подцепил палочками румяную курочку и отправил в рот, блаженно замычав.       — Да дело появилось новое, — Хёнджин разглядывал тарелку, раздумывая, какой бы кусочек съесть первым. — Чувствую, намучаемся мы с ним.       Джисон встрепенулся, и Хёнджин поспешил его осадить:              — Подробностей не будет.              Проглотив мясо, Джисон состроил рожицу:       — Ну и пожалуйста, мистер грозный полицейский.       И ничего он не грозный, просто законопослушный и не желающий огрести за разбалтывание информации гражданским. Выбрав курочку, Хёнджин активно заработал челюстями. Попалась в медово-горчичном соусе, обалденно вкусно.       — Но ты давай там не играй в трудоголика, окей? — проговорил Джисон, сощурившись и ткнув в его сторону пальцем. — А то знаю я тебя: сейчас закопаешься с головой, и поминай как звали.       — Есть, сэр, — хохотнул Хёнджин и взял немного кимчи.       Судя по взгляду, Джисон не поверил ему ни на грамм. Что ж, справедливо. Хёнджин и сам в своих словах не был уверен, особенно с учётом того, что дело касалось Феликса.       — Ты вообще давно куда-то ходил?       — В плане?       — Ну, я имею в виду клуб или бар, — пожал плечами Джисон, работая челюстями.       Хёнджин призадумался. Он толком уже и не помнил, когда в последний раз куда-то выбирался отдохнуть. То работа, то желания нет. Последнее, кстати, чаще всего.       — Давно, — он подцепил курочку с какими-то ореховыми хлопьями на поджаристой темпуре. — Да я и не рвусь особо.       — Ой зря, — поморщился Джисон. — Реально, тебе бы развеяться, уже глаза вон, как у старца, уставшие до чёртиков.       Хёнджин едва не подавился. Вспомнилось собственное отражение в зеркале, где он увидел заколебавшегося в край человека. А Джисон тем временем продолжил:       — На какую-нибудь гончарку бы сходил, в конце концов. Круто отвлекает.       — Ты ходил лепить кувшины? — выгнул бровь Хёнджин, посмеиваясь.       — Ага, Юна вытащила, там офигенно!       Это прозвучало внезапно: как он, будучи с шилом в жопе, смог усидеть на одном месте, делая вазу из глины? Может, Юна пригрозила сожрать его печень в следующее полнолуние? Хёнджин другого варианта не видел, только применение силы со стороны его девушки, что была оборотнем. Джисон принялся рассказывать о медитативности процесса, пока Хёнджин пытался сдержать хохот. Представить друга за гончарным кругом ну никак не получалось.       — Хотя, знаешь, — на лице Джисона расплылась хитрая улыбка, — не ходи туда.       Хёнджин взял курицу и удивлённо спросил:       — С чего это?       Надо же, только что вовсю рекламировал гончарку, а тут переобулся.       — Там ты не сможешь подцепить красавчика и хорошенько потрахаться.       Хёнджин всё-таки подавился курицей, которая, к тому же, оказалась острой. Он громко закашлялся, лицо запекло, на глазах выступили слёзы. Джисон молча подвинул ему стакан воды. Когда бедная курочка прошла дальше по пищеводу, а кашель утих, Хёнджин, смахивая слезу, прохрипел:       — Джисон, блин! Не хочу я никого цеплять.       Тот смерил его внимательным взглядом, свёл брови. О чём-то подумал какое-то мгновение и тяжело вздохнул:       — Да ты серьёзно? Ну в самом деле. Сколько уже прошло? Год?       Хёнджин на его вопрос поджал губы. Джисон схватился за голову и запричитал:       — Ты так монахом станешь или, хуже того, сотрёшь себе руки. Хватит уже этих пиздостраданий.       Хёнджин на него не злился. Джисон был прав. Он и сам всё прекрасно понимал, только сделать ничего не получалось. Хотя, вообще пытался? Да, в общем-то, нет. Не мог переступить через себя и собственные воспоминания, которые запер глубоко внутри на тысячу замков.       — Я попробую, — произнёс Хёнджин и, заметив недоверчиво выгнутую бровь Джисона, добавил: — Честно.       — Окей. И помни: я за тобой слежу, — Джисон указал двумя пальцами на свои глаза, а после перевёл жест на Хёнджина. — Кстати, насчёт клуба. Ты всё-таки подумай, ладно? У нас скоро новая программа в Moon, приходи послушать.       Действительно, хватит сидеть на месте. А послушать, как Джисон филигранно миксует треки за диджейским пультом, отличный повод выбраться из дома куда-то помимо участка.       — Скажи потом, когда начнёте, — с улыбкой согласился Хёнджин.

***

      Спустя пару дней Хёнджин вошёл в кабинет после обеда и еле сдержался, чтобы не выхватить из кобуры пистолет. Челюсти сжались.       За его столом, закинув на него ноги в грубых ботинках, сидел Феликс и листал одну из папок с документами. Подняв взгляд от бумаг, он с широкой улыбкой воззрился на замершего около двери Хёнджина.       — Привет!       Низкий голос бархатом коснулся слуховых каналов. Хёнджин недовольно сморщился. Видеть Феликса буквально в паре метров от себя было всё ещё непривычно. Они работали в одном участке, но здание огромное, в девять этажей, и пересекаться не приходилось: отделы располагались далеко друг от друга. Хёнджин изредка примечал его светлую макушку в холлах или возле автоматов с батончиками и всякий раз старался слиться с местностью. За прошедший год Хёнджин не перестал злиться. В какой-то степени стало даже хуже: мёртвая Мин Суён, беспокойство за Феликса, его непонятная реакция на смерть подружки — всё смешалось в один ком и давило, заставляя беситься сильнее. И это бешенство готовилось вылиться прямо сейчас — на виновника «торжества».       Хёнджин быстро пересёк расстояние до своего рабочего места.       — Убери ноги с моего стола, — раздражённо бросил он и, толкнув в лодыжку, скинул чужие конечности вниз.       — Эй, это было грубо, — хмыкнул Феликс, ничуть не смутившись.       О, какой ужас. Хёнджин, закатив глаза, скрестил руки на груди и процедил:       — Свали.       — А волшебное слово? — вкрадчиво проговорил Феликс, обмахиваясь папкой.       — Свали нахрен, пожалуйста.       Громко расхохотавшись, Феликс поднялся на ноги и, поклонившись, словно придворный слуга, широким жестом указал на освободившееся кресло. Хёнджин дёрнул щекой и шагнул к столу, по пути выдёргивая папку с документами из рук Феликса. Он старался не смотреть на него, буквально заставлял себя не поднимать глаза и суматошно наводил порядок на захламлённом рабочем месте. Чужой взгляд же приклеился к нему, словно на суперклей, и жёг кожу.       — Ты что здесь забыл? — сунув карандаш в органайзер, цыкнул Хёнджин.       В глубине души он надеялся, что Феликс припёрся в их кабинет просто по ошибке, мало ли, стукнулся и без того дурной башкой, и перепутал этажи. Но ответ зудел прямо на подкорке — он тут не случайно. Что и подтвердил Феликс:       — Я договорился с начальством и пришёл помогать вашим бестолковым задницам.       Хёнджин всё-таки посмотрел на него, одарив тяжёлым взглядом исподлобья. Феликс стоял, оперевшись задницей на стол Минхо; совершенно расслабленный и с лёгкой улыбкой, играющей на пухлых губах. Казалось, он наслаждался происходящим.       — Кстати, где остальные задницы? — добавил Феликс, кивнув в сторону незанятых рабочих мест.       — Время обеда, если ты не заметил.       — Ну что ж, подожду. Надо же поделиться ценной инфой по наркоте, — Феликс лениво потянулся, выкатил задвинутый стул Минхо и уселся на него. Закинув ногу на ногу, он шумно втянул воздух носом и поинтересовался: — Ты сменил парфюм?       — Нет, — коротко ответил Хёнджин и клацнул на компьютере документ, который не успел заполнить до конца перед перерывом.       Феликс хмыкнул, резко приблизился и снова принюхался, отчего Хёнджин шарахнулся в сторону. Вот и зачем это? Он и со своего места прекрасно мог почуять любой запах по всему кабинету.       — Никогда бы не подумал, что тебе может понравиться такой тяжеляк, — хмыкнул Феликс, возвращаясь на место. — Что это? Перец с кедром?       Чёрт. Хёнджин украдкой понюхал своё плечо и ничего такого не почувствовал. Но куда ему тягаться с острым обонянием Феликса, который, судя по всему, заметил последствия проведённого времени с Чаном. Хёнджин работал с ним несколько часов подряд, а после сидел рядом на обеде, так что немудрено, что его термоядерные духи могли осесть и на самом Хёнджине. Выдохнув, он покачал головой:       — Мы можем просто молча дождаться остальных?       — Твоё слово закон, детка.       Детка? Детка, чёрт подери?!       — Не называй меня так! — зло процедил Хёнджин, резко обернувшись.       — Раньше тебе нравилось, — беззаботно пожал плечами Феликс.       Хёнджин на мгновение прикрыл глаза, пытаясь утихомирить накативший гнев. Распахнув их, он глубоко вдохнул и с расстановкой произнёс:       — Это было раньше.       — Ладно-ладно, не злись, — Феликс вскинул руки в примирительном жесте, а потом подхватил лежащий на столешнице карандаш, кончик которого погрыз Минхо, и принялся что-то выводить на обороте листа с каким-то отчётом.       Хёнджин уткнулся в монитор, безрезультатно силясь сосредоточиться на документе. Ровные столбцы перед глазами постоянно сменялись ехидным образом Феликса, отчего челюсти сжимались ещё сильнее. Он клацнул пару клавиш — скорее всего не в той строке появилось несколько лишних символов — и прикусил щёку изнутри.       «Детка».       Это обращение, которое не звучало уже целый год, всколыхнуло чувства, старательно закопанные куда поглубже. Хёнджин скучал. Скучал так сильно, что одно-единственное слово выбило из шаткого равновесия. Оно вызвало новую волну злости. В первую очередь на самого себя за долбаные безуспешные попытки совладать с собственными эмоциями, и во вторую — на Феликса, что так легко его произнёс. Хёнджин ткнул по клавиатуре и скосил на него глаза. Феликс продолжал портить чужой отчёт, напевая себе под нос какую-то незатейливую мелодию. Солнечные лучи, падающие из окна позади, окутывали его фигуру сияющим ореолом, который казался ярче из-за белой рубашки и длинных светлых волос, стянутых в полухвост. Хёнджин вдруг вспомнил, какие они на ощупь, даже ощутил фантомное касание к прядям подушечками пальцев. Его волосы всегда были мягкими и пахли цитрусом.       — Пялишься? — вдруг хмыкнул Феликс, не отнимая взгляда от бумажки.       — Мечтай больше, — тут же буркнул Хёнджин и вновь вперился в экран.       В ответ послышался тихий смешок. Захотелось отхлестать себя по щекам, а потом садануть Феликса лицом об столешницу. Хёнджин нервно выдохнул. Отчётливое напряжение разлилось по пустому кабинету, и он прекрасно понимал, что сам являлся его источником — Феликс казался донельзя расслабленным. А ведь им явно предстояло работать вместе… Хёнджин мысленно взмолился, чтобы их взаимодействий оказалось как можно меньше; может, Феликса вообще не допустят близко к делу и будут держать в роли консультанта. Чан вполне мог бы провернуть такое.       Наконец дверь в кабинет хлопнула, и Хёнджин едва не ломанулся навстречу вошедшим Минхо и Чанбину. Феликс разулыбался, неспешно поднялся и приветственно махнул им рукой.       — Вы в соседний город ездили на обед?       — О, этого умника всё-таки прислали, — закатил глаза Минхо.       Он остановился рядом с рабочим столом Хёнджина и прошёлся взглядом по невозмутимому Феликсу. Никакой негласной или открытой войны между отделами отродясь не было, но про Феликса наслышан весь участок, так что Хёнджин вообще не удивился такой реакции Минхо.       — Умник к вашим услугам, — подмигнув, Феликс отсалютовал двумя пальцами ото лба. — А ваш главный где? Без него делиться важными знаниями не начну.       — Скоро придёт, — пробурчал Чанбин, сверля его недоверчивым взглядом. — Подождёшь, не переломишься.       На лице Феликса мелькнула какая-то непонятная эмоция. То ли начинал раздражаться, то ли сдерживал в себе порыв ляпнуть очередную фигню, из-за которой пригорит у всех окружающих. Он тихо цыкнул, пожал плечами и, переселился за пустующий стол уволившегося сотрудника — Минхо от своего места настойчиво отогнал.       — Буду весьма благодарен, если расскажете, нет ли чего нового по делу, — проговорил Феликс, закидывая ноги на столешницу.       Хёнджин вздохнул. Манер Феликсу не занимать. Но одёргивать его он не собирался — опять пришлось бы с ним разговаривать, а всё, чего Хёнджин сейчас желал, — это стать мебелью. Желательно такой, на которую нельзя водрузить конечности.       — Чан и расскажет, — отбрил Минхо и подцепил лежащий посреди стола лист. — Эй, это что за херня?!       Он полыхнул праведным возмущением, глаза блеснули медью с зелёным отливом. В пальцах Минхо стискивал бумагу, на которой корявыми линиями чернела мохнатая морда с раззявленной пастью, а возле неё красовался на удивление хорошо прорисованный член. С венами, капельками влаги и жирными буквами на стволе, что складывались в «Чан». И всё бы ничего, но уши-кисточки у мохнатой морды выдавали её принадлежность к рысям. Минхо был оборотнем-рысью.       Феликс довольно хохотнул, подмигивая:       — Нравится? Это я нарисовал.       — Я тебя сейчас порву, мелкий ублюдок! — зарычал Минхо, вскакивая с места.       Он ринулся к Феликсу, который даже не пошевелился. Только радужки на мгновение сверкнули янтарём, а губы растянулись в придурошной улыбке. Такой, словно сцепиться посреди кабинета в драке только за радость. Хёнджин рванул следом, пытаясь удержать Минхо, но не успел всего на долю секунды — всё же рефлексы у него человеческие. На помощь пришёл Чанбин, которому элементарно ближе, и перехватил злого Минхо поперёк торса. Удерживать его явно сложно — на лбу Чанбина вздулась жилка, лицо покраснело.       — Угомонись, блин, — прошипел он.       — Я тебе эту бумажку в жопу затолкаю! — силясь вырваться, проорал в сторону Феликса Минхо.       Феликс всё так же сидел, не двигаясь и вовсю забавляясь. Хёнджин встал перед ним, перекрывая Минхо обзор. Как же легко его вывести из себя, твою-то мать. Надо было его как-то успокоить, иначе в кабинет придётся вызывать судмедэкспертов, которые будут кружить над разодранным Феликсом.       — Тише, прошу тебя. Ты же знаешь, он придурок, каких поискать.       — Придурок? — отозвался из-за спины Феликс. — Так ты теперь про меня?       — Заткнись, — бросил ему Хёнджин, не оборачиваясь. — Ну же, Хо, выдыхай.       Минхо вроде перестал дёргаться. Он рвано дышал, ноздри раздувались, зрачки в зеленовато-медных радужках превратились в щёлочки. Но, тем не менее, он кажется успокаивался.       — Да ладно тебе, — вновь подал насмешливый голос Феликс, — я же пошутил. Не сосёшь ты у Чана, знаю я, знаю.       Минхо покачал головой, выпутываясь из рук Чанбина и делая небольшой шаг назад.       — А мог бы, — добавил Феликс.       — Сука!       Он снова рванулся к нему, забарахтавшись в хватке Чанбина, который, выругавшись, стиснул его покрепче. Хёнджин опять преградил путь, искренне жалея, что не может просто достать пистолет и пальнуть пару раз. Но куда, в потолок? Или пристрелил бы ржущего Феликса? А, может, брызжущего угрозами Минхо? Чёрт бы побрал их обоих.       — Что здесь происходит?       Громкий строгий голос Чана перекрыл ругань. Минхо дёрнулся несколько раз и замер, но Чанбин не спешил его отпускать. Хёнджин длинно выдохнул, зажмурившись и сжав пальцами переносицу. Он мысленно поблагодарил вовремя пришедшего Чана, иначе хрен его знает, чем бы всё кончилось. Хёнджину очень не хотелось применять силу, грозить выговорами или обезьянником, но чувствовал, что к этому и шло. Цыкнув себе под нос, он резкими шагами пересёк расстояние до своего рабочего места и рухнул на стул. Минхо последовал за ним, сгрёб проклятую бумажку и, скомкав её, швырнул в урну. Отвечать Чану, видимо, никто не собирался. Хёнджин устало поглядел на него и легонько кивнул в сторону Феликса; Чан, поймав взгляд, раздражённо дёрнул щекой.       — Приведите себя в порядок, — отчеканил он. — Через пятнадцать минут жду у себя в кабинете. Всех, — добавил он, полоснув глазами по Феликсу.       Хёнджин крутнулся на стуле, разворачиваясь к окну. Смотреть на кого-либо не осталось никакого желания. Феликс за последний год совсем сбрендил? Вот как ему пришло в голову доставать Минхо, которого с Чаном связывала просто дружба? Нет, подобное уже бывало, всё-таки им приходилось сталкиваться в работе, но не до такой же степени — Феликс над ним подтрунивал, называя близкое общение с Чаном «крепкой мужской дружбой», но не более. Хёнджин видел его всего каких-то полчаса, а уже успел пережить кучу эмоций. Феликсу хватило всего-ничего, чтобы взбесить всех окружающих. В кабинете мёртвым грузом висела тишина. Оборачиваться Хёнджин не торопился, намереваясь пялиться на тучи, плывущие в небе, до похода к Чану.       Спустя время Чанбин оповестил, что пора идти. Хёнджин вздохнул уже в который раз, подхватил на всякий случай блокнот с ручкой и зашагал к кабинету, что примыкал к их общему. На входе Феликс проявил то ли галантность, то ли очередную придурь. Он открыл дверь и с поклоном махнул Хёнджину, мол, проходите, господин. Хёнджин закатил глаза и зашёл внутрь.       Чан сидел за большим столом, на котором со всей педантичностью расставлена немногочисленная канцелярия, пара стопок документов в папках и блестящий глянцевыми листьями фикус. Его листья слегка шевелились из-за ветерка, дующего из приоткрытого окна. Чан клацнул компьютерной мышкой и обратил внимание на вошедших. Минхо ускорился и быстро занял единственный стул, стоящий около стола. Хёнджин покосился на небольшой диван около стены, увешанной дипломами и вырезками из газет в рамках, и мысленно ругнулся — придётся сидеть с Феликсом. Он бросил на него быстрый взгляд. Феликс отчего-то хмуро свёл брови, водя носом в воздухе. Поглядел на Хёнджина, потом на Чана и, поджав губы, шагнул к дивану.       Хёнджин сел подальше от Феликса и мысленно пообещал себе купить самый вкусный обед Чанбину, который незамедлительно расположился между ними.       Выкатив из угла флипчарт, Чан снял колпачок с маркера, вывел на доске «Мин Суён» и обвёл имя практически идеальным овалом.       — Это, как вы знаете, — ткнув в надпись кончиком маркера, произнёс Чан, — наша жертва.       Он принялся пересказывать детали дела. Хёнджин вслушивался в рассказ, даже зная, что к чему — лишний раз не повредит. Чан рисовал на флипчарте стрелочки, подводил их к другим именам, комментировал, зачёркивая тех, кто явно не причастен к смерти, а кого следовало проверить внимательнее. Наконец Чан подошёл к самому главному. Написав название наркотика, он провёл от него линию к овалу и вывел в нём «дилер?».       — Мы про «фенрир» знаем мало, — подвёл итог Чан. — Только то, что для людей он гораздо опаснее обычных наркотиков. Думаю, нужно начать с дилеров, может, Мин Суён кто-то его продавал, но… — протянув в сторону Феликса маркер, он дал ему слово: — Твоя очередь.       Хёнджин ожидал, что Феликс проявит хоть каплю эмоций касательно Суён — должен был — но тот весь рассказ просидел с непроницаемым лицом, словно речь шла об абсолютно постороннем человеке. И точно так же бесстрастно он забрал у Чана маркер, стёр с флипчарта схемы и заговорил:       — Итак, «фенрир», — Феликс быстро записывал название на доске. — Чан, ты правильно сказал, что эта дурь похлеще другой наркоты. Героин, например, по сравнению с ним детский лепет, но это только для людей. Оборотней же штырит не настолько, просто обычный приход с разноцветными картинками перед глазами и полнейшее расслабление, как после оргазма.       — Принимал? — хмыкнул Чанбин.       — Я работаю с наркотой, а не торчу, — скривился Феликс. — Улавливаешь разницу?       — Ну вдруг научный интерес проснулся. Всё-таки ты тоже у нас особенный.       Феликс чуть склонил голову и крутанул маркер в пальцах. Его губы растянулись холодной улыбке:       — «Фенрир» сработает на мне точно так же, как и на тебе. Очень херово, то есть.       Чанбин тихо фыркнул и замолчал, что-то чёркая у себя в блокноте.       Феликс тем временем продолжил:       — Этот наркотик опиоидной группы, но не простой, а с ноу-хау — его усилили аконитом. Вот из-за этого цветочка и вся канитель: для человека он ядовитый, а оборотню, наоборот, кайф.       Хёнджин постучал по губе кончиком пальца в задумчивости. Про аконит он слышал совершенно другое.       — Подожди, разве для оборотня аконит не опасен? — уточнил он.       Щёлкнув пальцами, Феликс указал на него и подмигнул:       — Ещё как опасен, но смотря какой именно вид скормить оборотню и в какой дозе. В «фенрире» тот, что даст приход вместе с остальным составом, но оборотень от него не откинется.       — Так, ладно. Откуда эта наркота вообще взялась? — спросил Минхо, голос его звучал уже не так раздражённо: видимо, действительно успокоился. — Я про неё только недавно услышал.       — Не местная штука, — сказал Феликс и, развернувшись спиной, что-то написал на флипчарте. Когда он вновь повернулся, на доске красовалось «Китай». — Из Поднебесной пожаловал. Но вряд ли его готовят сами китайцы, есть у нас определённые подозрения, что там замешаны европейцы. В любом случае, к нашему делу это никак не относится, тем более Суён убил оборотень.       Осталось только понять, как этот наркотик вообще к ней попал, если по словам того же Феликса, Суён к нему не приближалась. Маркер вновь заскрипел по глянцевой поверхности флипчарта, и Хёнджин внимательно наблюдал за появляющимся текстом.       — Дилеры, — сказал Феликс. — У нас есть парочка известных, поймали бедолаг. «Фенрир» толкают в основном в клубах оборотней, но в клуб людей тоже разок залетал. Чан, и снова моё почтение, — он отвесил лёгкий поклон, — как ты и сказал, начнём с дилеров. Подёргаю свои ниточки.       На том и закончили это своеобразное собрание. Ещё немного обсудив план действий, все собрались на выход, но в последний момент Чан окликнул Хёнджина и попросил задержаться. Феликс смерил их странным взглядом и вышел за дверь. Когда в кабинете больше никого не осталось, Чан длинно выдохнул и провёл рукой по тёмным волосам, немного взъерошив укладку. Посмотрев на замершего в ожидании Хёнджина, он тихо цыкнул и произнёс:       — Я хочу, чтобы ты последил за ними, — он указал подбородком в сторону выхода. — Феликс парень… эм… с приветом. Стычки в команде нам не нужны. Сделаешь?       Хёнджин поджал губы. Так-то он и без просьб проследил бы — как минимум, должность обязывала. Феликс мог отчебучить что угодно и в любой момент, напоминая собой пороховую бочку с вечно подожжённым фитилём. Хёнджин знал его таким ещё с первой встречи в полицейской академии. Но это никогда не касалось его самого. Всё то, что Феликс чудил рядом с ним, он считал очаровательно-идиотским, от такого только искры веселья и хорошие воспоминания. Феликс, например, забирался к нему посреди ночи через окно с пакетом бургеров, утаскивал с собой на побережье, предварительно угнав отцовскую машину. Ничего такого, на самом деле, но всё это и правда отложилось в памяти тёплым и светлым. В отношении других могли быть вещи пожёстче. А что с ним произошло за последний год, Хёнджин не знал. Отчего-то Феликс стал словно… озлобленнее? Наглее? Ничего подобного, похожего на то, что он сделал сегодня Минхо, Хёнджин не помнил, и это стало для него сюрпризом.       Или, может, на Феликса всё-таки повлияла смерть Суён? Хёнджин ждал каких-то внешних проявлений и всё не мог понять, почему их нет. Возможно ли, что его эмоции конвертировались в такое поведение? Раньше Хёнджин подобного за ним не наблюдал, но кто знает, что изменилось.       — Да, сделаю, конечно, — кивнул он, закусив щёку изнутри.       — А ты… — начал Чан и неожиданно замялся. Он потёр шею и наконец договорил: — Ты нормально? Ну, то, что Феликс здесь.       Как ответить на этот вопрос, Хёнджин толком не понимал. Нормальностью тут не пахло. Он ощущал что угодно — недоумение, злость, растерянность, какую-то дурацкую радость, беспокойство, — но точно не нормальность.       — Разберусь, — в конце концов выдохнул он.       Чан неожиданно улыбнулся, совсем немного, только уголками губ, но Хёнджин всё равно заметил.       Выйдя из кабинета, он наткнулся на Феликса. Тот сидел на диванчике, сложив руки на груди, и смотрел прямо на него. У Хёнджина сложилось впечатление, что тот пялился на дверь к Чану с момента, как он ушёл. Феликс явно о чём-то размышлял. Хёнджин вопросительно поднял брови, подходя ближе.       Побарабанив пальцами по плечу, Феликс спросил:       — Он тебя трахает?       От внезапности вопроса Хёнджин едва не поперхнулся вдохом.       — Кто? — кашлянув, осторожно уточнил он.       — Чан тебя трахает? — Феликс звучал странно напряжённо. — Ты воняешь его погаными духами, оказывается.       Внутри что-то щёлкнуло. Захлестнуло неожиданной обидой и раздражением. Хёнджин моргнул, глядя на Феликса — может, пошутил? Но Феликс выглядел серьёзным. Устало вздохнув, Хёнджин покачал головой.       — До этого ты намекал, будто Минхо у него сосёт.       — Они могут делать, что угодно, — проговорил Феликс. — Но ты другое дело.       На плечи словно навалился многотонный груз. Захотелось закрыться у себя в квартире на недельку, чтобы никто не смог добраться. Они теперь друг другу никто. Зачем Феликсу знать, с кем Хёнджин спит? И вообще: уж не ему о таком спрашивать. Накатила злость. Разлепив губы, он бросил едкое:       — Не трахает. Это ты у нас любитель сунуть член в любую дырку.       Ответа Хёнджин дожидаться не стал. Развернулся и быстрым шагом покинул кабинет, направляясь куда-нибудь подальше отсюда.       Рабочая неделя постепенно подходила к концу. Они занимались расследованием, прорабатывая версии и катаясь на несколько разговоров со знакомыми Суён. Феликс в их отделе больше не показывался, занимаясь делом на своей территории. Чан говорил, что тот прислал ему некоторые документы по «фенриру», а ещё рассказал о повторных допросах задержанных дилеров. С ними оказалось глухо — о продаже наркотика людям они ничего не знали. Хёнджин в это охотно поверил, зная, как Феликс мог проводить допросы. Обычно подозреваемые рассказывали ему всё, вплоть до того, какую кашу ели в детстве по утрам, лишь бы сохранить собственные пальцы в целости.       Но в пятницу утром, когда Хёнджин припарковал машину и вышел, аккуратно захлопнув дверцу, встреча с Феликсом всё-таки состоялась. Рыча мотором спортивного мотоцикла, который бликовал чёрными глянцевыми боками на солнце, Феликс припарковался на свободном соседнем месте. Заглушив двигатель, он стянул матовый шлем и тряхнул головой, отчего распущенные светлые волосы взвились золотистым облаком.       — Привет, — с улыбкой проговорил он, перекидывая ногу через сиденье мотоцикла.       В полностью чёрной экипировке он смотрелся круто, и когда-то Хёнджин неимоверно тащился от него в таком виде. Выглядеть крутым Феликс не перестал, но теперь это вызывало какую-то грусть и лёгкое раздражение.       — Привет, — скомканно кивнул Хёнджин и поставил машину на сигнализацию.       Моргнув габаритами, та щёлкнула замками и пиликнула. Хёнджин поправил ремешок сумки на плече и шагнул в сторону участка.       — Подожди!       Чёрт. Хёнджин прикрыл глаза и вздохнул. Ну что ещё? Он обернулся и вздёрнул брови. Феликс прижал шлем к боку и подошёл ближе, жуя губу. Его взгляд бегал по асфальту под ногами, брови сошлись на переносице. Он явно о чём-то раздумывал, Хёнджин уже подумал его поторопить, но Феликс внезапно произнёс:       — Прости.       Хёнджин на мгновение подвис. Феликс просил прощения? Чего? Это что-то новенькое. Такого он никогда не говорил, словно от простого «извини» язык мог отвалиться. Все их ссоры в прошлом решались абсолютно разными путями, но ни разу извинением со стороны Феликса.       — За что?..       Феликс немного поморщился, почесал затылок. Шумно выдохнув, он поднял взгляд от асфальта — прямо в широко распахнутые глаза Хёнджина.       — За вопрос по поводу Чана, — нахмурившись, проговорил Феликс. Слова явно давались ему с трудом. — Я перегнул палку. Поэтому прошу прощения.       Хёнджин оторопело моргнул.       — Я не должен был, — продолжил объясняться Феликс. — Точнее… Блять. От тебя так воняло им, я не сдержался. Решил, что вы теперь вместе, и психанул. Я… это… расставание не пережил ещё, походу.       Хах. Не пережил он. А Хёнджину каково было, спросить не хочет? Всё-таки не его застали с левой бабой.       — В любом случае, тебя бы это уже не касалось.       Развернувшись на пятках, он двинулся к зданию. Феликс увязался следом.       — Мне сказали, чтобы я не держал в себе эмоции и чувства, а то они потом выходят из меня по-дебильному.       И он кого-то вот прям взял и послушал? Вот так новости. Хёнджин ничего не знал о том, как Феликс переживал их разрыв: было ли ему больно и плохо или же он забил, пускаясь в новую жизнь. Или, может, он быстро нашёл себе кого-то ещё и сейчас был в отношениях. Несмотря на сложный взрывной характер, Феликс оставался тем, кто всегда привлекал к себе взгляды, так что Хёнджин не удивился бы. Стало даже любопытно, есть ли у него кто-нибудь сейчас. Он на мгновение представил Феликса с другим человеком. У воображаемого фантома даже не было лица, он казался тенью, но даже так почему-то стало неприятно. Хёнджин мотнул головой. Дальше продолжать этот разговор, наждачкой елозящий по всё ещё больному, не хотелось.       — Извини, мне пора работать, — поспешно сказал Хёнджин.       Феликс в ответ лишь дёрнул уголками губ и ретировался к лестнице, не дожидаясь лифта.       Извинение не выходило из головы весь день. На задумчивость Хёнджина обратили внимание и Минхо с Чанбином, пытаясь узнать, что произошло. Он лишь отмахивался, и те в конце концов отстали. Работа постепенно оттеснила все мысли о Феликсе. Но после обеда, когда они ехали в кафе, где работала Мин Суён, они вновь настигли. Интересно, как бы сложилось, если бы Феликс не притащил в их квартиру девушку, пока Хёнджин работал? Может, тогда они бы до сих пор были вместе…       — Приехали.       Чанбин резко выжал тормоз, и Хёнджин едва не впечатался носом в приборную панель. Земля мягоньким пухом тому, кто придумал ремень безопасности, спасший Хёнджина от встречи с твёрдым пластиком.       — Я тебя на курсы по вождению отправлю, — пробурчал он, отстёгиваясь, — кто так паркуется?       — Давай его вообще за руль не пускать, — в окне с опущенным стеклом появилось лицо уже вышедшего из машины Минхо. — Уснёт ещё посреди дороги, и мы все дружненько отправимся к праотцам.       — Вот сам в следующий раз и поведёшь, — Чанбин поиграл бровями.       Хёнджин фыркнул. Минхо водить умел, но делал это нечасто — скучно ему. Под вялую перепалку они вошли в кафе. Место выглядело самой обыкновенной забегаловкой, в которой пахло старым фритюрным маслом и чем-то кислым. Минхо тут же сморщил нос.       — Вам чем-то помочь? — осторожно спросила женщина, вышедшая из-за деревянной стойки. Она, сложив руки на груди, бегала взглядом по бейджам, висящим на шеях, и оружию в кобуре на поясе.       — Да, — кивнул Хёнджин. — Мы хотим поговорить о Мин Суён, только, — он оглядел немногочисленных посетителей, — в более приватной обстановке.       — Пойдёмте, — женщина повела их мимо стойки вглубь помещения. — Эй, Бансок, пригляди тут, — махнула она какой-то девушке.       Когда все расселись в небольшой комнатке для персонала, Хёнджин сказал о смерти Суён, и женщина, по пути представившаяся как Кан Мисук, коротко поджала губы.       — Как она вела себя в последнее время? — спросил Чанбин.       Мисук пожала плечами:       — Да как обычно. Она тихая была, молча приходила, молча делала свою работу и так же молча уходила. Никаких конфликтов.       Может, и правда старалась наладить жизнь? Или только видимость?       — Было что-нибудь странное? — Хёнджин склонил голову вбок, внимательно наблюдая. — Что-нибудь, что не соответствовало её обычному поведению.       Ненадолго задумавшись, Мисук произнесла:       — Ну, по вторникам она не приходила, не знаю почему, но об этом Суён предупреждала, когда устраивалась к нам.       Внезапно она нахмурила брови, взгляд остановился в одной точке.       — Что-то ещё? — уцепился за деталь Хёнджин.       Мисук неопределённо повела ладонью в воздухе.       — Когда, вы говорите, она умерла? В начале месяца?       — Да, — кивнул Минхо.       Хёнджин подался вперёд, не сводя глаз с женщины.       — Суён перестала приходить примерно за неделю до этого, — проговорила она. — На звонки не отвечала, так что я даже не знаю, куда она запропастилась.       Прикусив губу, Хёнджин переваривал новую информацию. Это было странно. Но вполне закономерно, если Суён всё-таки сорвалась. Чем же она занималась? Феликс утверждал, что она оставалась чистой, но всё указывало на рецидив.       — Вы не знаете, у неё были друзья или знакомые среди оборотней? — спросил он.       Мисук скривилась, но быстро вернула дежурное выражение лица, скользнув взглядом по выглядывающему из-под рукава краю метки Минхо. Тот не стал его прикрывать, лишь слегка изогнул бровь.       — Понятия не имею, — ответила она, дёрнув уголками губ.

***

      Дома Хёнджин листал дело Суён, втихушку стянутое из участка. Если Чан узнает — отвертит ему голову. Но Хёнджину нужно, окей? Хотелось докопаться до правды, выяснить, что именно случилось с девушкой. Хотелось удостовериться, что она не втянула Феликса во что-то ужасное. В том, что Суён могла, он не сомневался. Если уж Феликс взялся её «спасать», значит, пойдёт до конца.       Хёнджин выписывал на отдельный лист какие-то детали, дополнял их собственными размышлениями, зачёркивал, дополнял снова. Получался бред. Самое логичное, до чего он дошёл, — это рецидив Суён, который привёл её к дозе «фенрира». А, значит, и к оборотням. Может, она задолжала за наркотик? За такое и угрожали, и убивали. Но почему тогда на нейтральной территории?       Цыкнув, Хёнджин перечеркнул пару строк. Скорее всего, район и вовсе ни при чём. Просто попалась именно там и всё. Пусть Феликс и говорил, что сорваться она не могла, но знать абсолютно каждое решение девушки он не мог. Не мог же? Чёрт. Противный внутренний голосок зудел, царапался, едко звенел: «Да ты же сам видел и знаешь, что они были близки». Мотнув головой, Хёнджин вывел на листке «Феликс». Что, если он недоговорил? Странная реакция на смерть Суён, внезапное желание влезть в дело… Ему как будто плевать, но в то же время, он открыто интересовался.       Поток мыслей прервался звякнувшим уведомлением. Хёнджин взял телефон и ткнул в сообщение. Джисон писал, что сегодня будет первое выступление с новой программой, и звал его в клуб. Встряхнувшись, Хёнджин ответил согласием. Это должно помочь отвлечься, да и пора просто элементарно развеяться — засиделся он в четырёх стенах.       Он влез в шкаф и критически осмотрел его содержимое. Давно весь гардероб превратился в склад белых рубашек и тёмных брюк?.. Ладно, справедливости ради, на полке красовалась небольшая стопка футболок, но Хёнджин таскал их редко и в основном дома. Сдвинув висящую на плечиках тёмно-синюю полицейскую форму, которую надевал лишь по необходимости, Хёнджин принялся копаться в рубашках и пиджаках. Ничего подходящего для клуба он тут не видел. Блин. Как вообще туда сейчас одеваются?.. Пожевав губу, Хёнджин взял телефон, палец замер над контактом «Джи». Потом взгляд упал на время: наверное, сейчас Джисон готовился к выступлению. Отвлекать его вопросами о моде не хотелось. Хёнджин плюхнулся на кровать и вбил в гугл «как одеться в клуб парню». Поисковик выдал такие результаты, что он едва не взвыл. Либо пиджаки на голое тело, либо настолько узкие джинсы, что как в них двигаться — загадка, либо при полном параде, словно на ковровую дорожку. Ничто из этого не подходило: быть в прикиде клишированного гея или понтореза ничуть не прельщало.       В конце концов взгляд упал на неплохой вариант. Хёнджин открыл картинку на весь экран, рассмотрел внимательнее и кивнул сам себе. Что ж, такой лук он сможет собрать даже из своего однообразного гардероба. Откинув телефон на покрывало, он достал из стопки белую футболку, потом подцепил с вешалки чёрный пиджак и слегка зауженные брюки со стрелкой, которые не надевал уже чёрт знает сколько времени — на работе он бывал в более классических. Одевшись, Хёнджин покрутился перед зеркалом. Выглядело вполне себе ничего. Но чего-то не хватало. Подумав, он достал из ящика комода серебристую цепочку с круглым кулоном. Вот теперь, вроде, отлично. Даже настроение немного поднялось, и Хёнджин улыбнулся, глядя на своё отражение. Пригладив растрепавшиеся волосы, ненадолго задумался о лёгком макияже, но быстро отмёл эту затею. Хватку уже давным-давно потерял, да и зачем? И без того хорош — он прекрасно знал, как выглядел.       Время до выхода ещё оставалось, так что Хёнджин открыл холодильник. Лампочка грустно осветила практически пустые полки, на одной из которых стояла коробочка с остатками лапши. Схватив её, Хёнджин рухнул на диван, стопой сдвинул кавардак на журнальном столике и закинул на него ноги. Холодная лапша на вкус оказалась поганой, но к микроволновке он так и не пошёл. Сойдёт. Жуя, Хёнджин вдруг понял, что адрес клуба, в общем-то, не знает. Он снова полез в гугл, вбил название и вчитался. Жевание резко прекратилось. Этот район на людской территории он знал хорошо — там жил Феликс. Более того, клуб оказался рядом с его домом. А что, если… Так, ладно, что за бред? Хёнджин тряхнул головой и вновь принялся жевать. Не припрётся же туда Феликс, ну в самом деле. Это было бы совсем уж невероятным совпадением. Да, может, он вообще давно оттуда переехал, а Хёнджин тут в компании вчерашней лапши сидит и переживает.       Доев, он сунул коробку в кучу остальных на столе, запил всё водой, подумал, и кинул в рот жвачку. Целоваться ни с кем не собирался, но дышать соусом на бармена не стоило — вряд ли это поможет получить качественный виски. Хёнджин вызвал такси и отправился в прихожую шнуровать белые кроссовки.       Клуб встретил его громкой, но на удивление не оглушающей музыкой. Место не было похоже на пристанище всякого сброда — всё цивильно, даже куревом не воняло. Впрочем, Джисон в какой-нибудь обрыгаловке не стал бы выступать. На танцполе в центре дрыгалась толпа, с потолка на них падал свет стробоскопов, что мигал в ритм трека. Но и он не вызывал желания зажмуриться: никаких резких вспышек, доводящих до эпилепсии даже тех, у кого её отродясь не было. Поодаль расположились небольшие столики и длинные диваны, занятые посетителями. Что ж, сесть туда, видимо, не судьба. Хёнджин повертел головой и приметил барную стойку вдоль стены. Там тоже тусовалась толпа, но зато есть шанс урвать алкоголя.       Постояв в очереди, Хёнджин получил свой заветный виски со льдом, кубики которого постукивали о стенки рокса. Жидкость горячей волной пронеслась по горлу, и Хёнджин расслабленно опёрся локтем о стойку, скользя взглядом по помещению.       — Джинни, бро!       Возникший сбоку Джисон коротко сжал в приветственных объятиях, похлопал по плечу и обвёл его взглядом с ног до головы.       — Выглядишь отпадно, — с видом знатока покивал он. — Я уж и забыл, каким секси ты можешь быть.       Фыркнув, Хёнджин закатил глаза и рассмеялся.       — Ты тоже ничего, — он вернул комплимент, от которого Джисон тут же приосанился. — Привет, Юна!       Хёнджин чмокнул в щёку улыбающуюся темноволосую девушку. Её глаза мягко бликовали от вспышек стробоскопов, выдавая в ней не человека. Он знал Юну уже давно, с момента, как Джисон предложил ей встречаться пару лет назад. Тема ксенофобии девушку раздражала, она в открытую рассуждала о несправедливости и без боязни ходила в места, расположенные на территории людей. Оборотням и не запрещалось там находиться, но с осуждением или, хуже того, ненавистью, можно столкнуться в любой момент, оттого нелюди обычно не совались в людские заведения. Но Юна всегда говорила, что она зарегистрированный оборотень, который всю жизнь живёт в этом городе, а значит, бояться ей нечего.       — Сто лет тебя не видела! — Юна покачала головой в притворном недовольстве. — Как ты?       — Да ничего особенного, — пожал плечами Хёнджин и глотнул виски. — Дом, работа, ничего нового.       — Грех такую красоту держать взаперти, — закивала Юна. — Я рада, что ты наконец-то выполз из своей берлоги.       — Да он бы и не додумался без моей помощи, — ухмыльнулся Джисон, приобняв девушку.       — Что, настолько плохо?       — Ага, Юнчик, ты не представляешь, каким упёртым бараном он может быть.       — Эй, я вообще-то здесь! — возмутился Хёнджин.       Джисон смешно округлил рот и схватился за сердце:       — А, ой, и правда. Как же непривычно!       Хёнджин двинул его в плечо, и они втроём дружно расхохотались. После Джисон проверил время и, спохватившись, убежал за кулисы. Юна отправилась к своим друзьям, Хёнджина звала вместе с собой, но он отказался. Пытаться влиться в новую компанию не хотелось, всё равно он их больше не увидел бы. Вместо этого Хёнджин попросил обновить виски и уселся на освободившийся высокий стул. На сцене появился Джисон, поприветствовал в микрофон, и толпа радостно взревела. Хёнджин тоже покричал, вскинув вверх руку со стаканом.       Джисон встал за диджейский пульт и из колонок понеслись зажигательные биты. Уж чего-чего, а таланта ему не занимать. Хёнджин не очень любил клубную музыку, но Джисон умудрялся делать её так, что он не мог удержаться и двигался в такт, не вставая с места. В итоге Хёнджин даже вышел на танцпол и проплясал несколько треков подряд. Чувствовал он себя шикарно. И чего он раньше-то не выбирался из дома? Вернувшись к бару, он взял ещё виски и приложил холодный рокс к пылающим щекам. Пока Хёнджин отдыхал, к нему несколько раз подошли с предложением познакомиться, но он машинально отказывал. В основном подходили девушки, но разок был и парень, только совсем не во вкусе Хёнджина.       — Оу, вот это встреча, — за спиной внезапно раздался до боли знакомый голос.       Стиснув рокс, Хёнджин медленно обернулся. Рядом, опершись о стойку, улыбался Феликс. Да ладно… Хёнджин кивнул ему и отвернулся, чувствуя, как сердце забилось быстрее.       — Пришёл послушать Джисона? — Феликс, кажется, отставать не собирался и, обойдя Хёнджина, пристроился к стойке с другой стороны.       Опять отворачиваться совсем уж тупо, и Хёнджин остался на месте.       — Ага, — он хлебнул виски. — Ты тут откуда?       Спрашивать это он не собирался, но вопрос вырвался раньше, чем Хёнджин успел подумать. Кажется, алкоголь успел долбануть по мозгам.       — Я же живу здесь рядом, прихожу периодически, — невозмутимо пожал плечами Феликс и окликнул бармена, заказывая текилу.       Всё-таки не переехал, что ж. Больше Хёнджин сюда не придёт.       Феликс продолжил:       — А сегодня ещё совместил приятное с полезным. У меня тут встреча с информатором была.       Хёнджин моментально навострил уши, откладывая недовольства на второй план. Феликс, видимо, считал его заинтересованность и, закатив глаза, махнул рукой:       — Тухляк. Узнавал, не появились ли барыги с «фенриром» на территории людей. Нет нихрена. Надо прочёсывать точки у оборотней.       Неожиданно Феликс замолчал. Закусив губу, он медленно прошёлся взглядом по Хёнджину:       — Ты прекрасно выглядишь, детка.       Хёнджин с силой сжал рокс и прошипел:       — Я же просил. Или тебе настолько плевать?       Феликс вскинул руки в примирительном жесте, а после принялся поправлять закатанные рукава чёрной рубашки:       — Прости-прости! Оно само. Сложно удержаться, когда вижу тебя, особенно… такого.       Скрипнув зубами, Хёнджин одним махом допил остатки виски и бахнул роксом о стойку. Он соскочил со стула, собираясь свалить отсюда, но Феликс перехватил его за локоть.       — Ну серьёзно, Хённи, — его дурашливое выражение стёрлось с лица. — Не злись. Я постараюсь следить за языком.       — Сам себе веришь? — выгнул бровь Хёнджин.       — Вполне. Раз обещал, значит выполню. Но если тебе так неприятна моя компания — я уйду.       Хёнджин замялся. Мысли неслись нестройной вереницей, противоречивые и сложные. Тоска смешалась с раздражением, готовность послать со стремлением провести с ним время. Это же Феликс… Тот самый, с которым он провёл бок о бок обучение в полицейской академии и почти шесть лет отношений. И тот самый, что не гнушался привести в их дом Суён.       Феликс смотрел на него мягко, ожидающе. Внутри что-то надрывно кричало, умоляло, чтобы он остался. Но Хёнджин, впившись ногтями ладонь, сказал короткое:       — Уходи.       Феликс поджал губы и молча кивнул. Хёнджин смотрел в его спину до тех пор, пока тот не растворился среди толпы. Он порывался сорваться с места и броситься вдогонку, но усилием воли заставил себя не двигаться. Тихо выругавшись себе под нос, Хёнджин подозвал бармена и заказал двойную порцию виски. Осталось только одно желание — надраться до потери памяти.       Наутро Хёнджин с трудом разлепил глаза. В горле саднило, во рту пересохло, а голова гудела неимоверно. Как много он вчера выпил?.. Сморщившись, он медленно поднял руку и потёр лицо с тихим болезненным стоном. Солнце, палящее через незашторенное окно, делало ситуацию только хуже. Сколько сейчас времени? Не глядя, Хёнджин пошарил ладонью по другой стороне кровати, куда обычно кидал телефон перед сном. Но вместо телефона он наткнулся на чьё-то тело. Резко обернувшись, отчего к глотке подкатило тошнотой, Хёнджин упёрся взглядом в лежащего к нему спиной парня с копной длинных светлых волос.