По строгости закона

      Хёнджин припарковал машину возле большого серого здания на нейтральной территории Сеула. Здание это уже давно пустовало. Оно планировалось как склад, но процесс стройки заморозился из-за каких-то финансовых неурядиц; Хёнджин знал об этом лишь поверхностно. В любом случае, теперь огромная бетонная коробка стояла заброшенной всеми, кроме маргиналов и вездесущих подростков. Скорее всего, сюда периодически захаживали и оборотни, но до этого момента никаких серьёзных происшествий не случалось, иначе Хёнджин бы стал постоянным «посетителем» заброшки.       Хлопнув дверцей, он сощурился от слепящих солнечных лучей и зашагал ко входу. Там сгрудились галдящие зеваки и не пропускающие их полицейские. Хёнджин просочился сквозь толпу, остановился возле желтеющей оградительной ленты и показал своё удостоверение одному из полицейских.       — Добрый день, помощник инспектора Хван, — кивнул мужчина с седеющими висками и, подняв ленту, пропустил Хёнджина дальше.       Приветственно кивнув в ответ, он вошёл в здание. Под ногами хрустела бетонная крошка, вокруг валялся строительный мусор, окурки, шприцы, битое стекло и использованные презервативы. На стенах пестрели разносортные рисунки, теги, карикатурные изображения оборотней и пожелания свалить им куда подальше. Где-то виднелись надписи похабного содержания. Хёнджин, не сбавляя шага, поморщился. Он уже не раз бывал в подобных местах, но отвращение от них никуда не девалось. Шедший к выходу полицейский указал ему на лестницу в углу помещения. Поднявшись на второй этаж, Хёнджин увидел лежащее спиной к нему тело женщины, снующих криминалистов и уже приехавших на место ребят, что работали с ним в команде. Невысокий коренастый парень разговаривал с каким-то бомжом. Когда появился Хёнджин, он оставил его в покое и с улыбкой махнул рукой, приближаясь.       — Привет, блондиночка! Что, не удался твой выходной, а?       — Вряд ли её волновало, выходной у меня или нет, — Хёнджин указал в сторону трупа и, прикрыв рот ладонью, зевнул. — Привет, Чанбин.       Выходной, что пошёл насмарку, действительно жаль. Хёнджин упахался вусмерть, либо просиживая штаны в участке, частенько беря дополнительные смены, либо катаясь на вызовы. Работы было много, но он этому радовался — так отлично глушился кавардак в собственной голове. Очухался Хёнджин в момент, когда понял, что домой приезжает только немного поспать, и то не всегда. Доверху ему ввалил старший инспектор Чан, в красках пояснив, что такими темпами он помрёт или за своим столом, или на каком-нибудь задержании. Хёнджин с ним согласился и решил: надо с этим что-то делать. Сегодня он намеревался без зазрения совести всё время валяться дома, рубиться в приставку, есть вкусную еду и пить пиво. Но мёртвая женщина, в спину которой он смотрел, похерила все попытки вернуться в нормальное русло.       Чанбин двинулся к трупу, и Хёнджин последовал за ним.       — Вот, пожалуйста. Наша холодная во всей красе.       Хёнджин обошёл тело и едва не отшатнулся, увидев кровавое месиво.       — Твою-то…       — Не то слово.       Оторвав взгляд от трупа, Хёнджин посмотрел на подошедшего. Рядом стоял Ли Минхо, сунув руки в карманы брюк. Он казался погружённым в себя, словно сейчас в его темноволосой голове роилось множество разных мыслей. Его можно понять. Не каждый день перед глазами такое зрелище.       Хёнджин присел на корточки рядом с трупом. Грудь женщины пересекали страшные рваные раны, сквозь которые местами белели рёбра; разодранная в клочья футболка насквозь пропиталась кровью. Он перевёл взгляд на бледное лицо с застывшим отпечатком ужаса и остекленевшими глазами, смотрящими в никуда. Внутри всё резко похолодело. Сердце заколотилось с удвоенной силой. Хёнджин стремительно поднялся и шатнулся в сторону. Да быть того не могло.       — Ты чего? — свёл брови Минхо.       — Я её знаю, — сипло выдавил Хёнджин.       Вся накопленная за долгое время усталость разом навалилась на плечи. Зажмурившись, он шумно выдохнул и потёр лицо ладонью.       — Откуда? Кто это? — Чанбин метался взглядом между убитой и Хёнджином. Хёнджин пожевал губу, глядя на носки своих чёрных туфель, покрывшихся тонким слоем серой пыли. Воспоминания склизко зашевелились в разуме.       — Подружка Феликса, — негромко ответил он. — Мин Суён, кажется.       — Да ну нахрен, — округлил глаза Минхо.              Хёнджин скомканно кивнул. Эту девушку он помнил прекрасно: миловидные черты лица и широкая улыбка преследовали его вот целый год, наряду с образом самого Феликса. Неужели Феликс тоже во что-то вляпался? Вот же чёрт.       — Надо с ним поговорить, — Чанбин сделал пометку в блокноте.       Хёнджин угукнул и встряхнулся, стараясь сосредоточиться. Мысленно посчитав до десяти, он вынул из кармана перчатки и принялся надевать, предварительно надув их. Сраный латекс шёл с трудом.       — Что у нас по убитой? — спросил он, выравнивая перчатку на мизинце.       — Причину смерти называть не буду, и так видно, — слегка отстранённо проговорил Минхо. — Её нашли около обеда, предварительное время смерти между шестью и семью утра. Но подождём отчёт судмедэкспертов.       — Тот мужик свидетель, — указал в сторону бомжа Чанбин. — Но пока он ничего толкового не рассказал, только то, что проснулся от шума. Походу в шоке, надо дать время успокоиться.       Хёнджин кивнул и шагнул к Мин Суён, пытаясь не смотреть в её лицо. Присев на корточки, он осторожно повернул тонкое запястье внутренней стороной к себе. Метки в виде чёрного кольца не было. Человек. Либо незарегистрированный оборотень, но на такое слишком мало шансов. Взгляд невольно скользнул к локтевому сгибу: там виднелся след от укола с налившимся синяком. Хах, видимо, все попытки Феликса вытащить её из дерьма пошли прахом. Хёнджин поджал губы, тяжело вздохнув.       Гадать, кто мог так порвать девушку, не приходилось: ответом являлись сами раны. Дикие звери в городе не обитали, а значит на подобное способны лишь оборотни. Только на нейтральной территории такого не происходило уже очень давно, последний раз ещё в самом начале разделения Сеула на районы: для людей, нелюдей и, собственно, несколько нейтральных. Хёнджин неосознанно взглянул на Минхо. Тот задумчиво глядел на убитую, нахмурив брови, крылья его носа немного трепетали, будто он всё время принюхивался к спёртому воздуху.       — Что-нибудь почуял? — подмигнул Чанбин.       Дёрнув щекой, Минхо опасно блеснул глазами:       — Почуял. Тебе пора сменить дезодорант, этот уже не справляется.       Чанбин мигом изменился в лице и принялся обнюхивать себя, завертевшись на месте. Победоносно хмыкнув, Минхо шагнул к одному из криминалистов, который с помощью пинцета что-то клал в прозрачный пакетик.       Подтрунивания Чанбина над Минхо, казалось, не закончатся никогда. Удивительно, что он вообще оставался целым и невредимым: обычно Минхо реагировал на упоминание своей природы оборотня более гневно. Если кто-то из людей говорил об этом в отрицательном ключе, его злость можно было практически потрогать пальцами. Конечно, поначалу и Чанбину доставалось, но потом всё наладилось — на шутку следовала шутка. Видимо, сказались дружеские отношения. Хёнджин вряд ли бы смог так же. Ему всегда казалось, что на месте Минхо он реагировал бы совершенно иначе, раз и навсегда закрыв подобные темы. Но Хёнджин — человек. Представить ощущения Минхо он мог только косвенно и то в сравнении со своими школьными годами, когда за одно лето он умудрился вытянуться так, что оказался выше остальных мальчиков в классе, и они почему-то отвернулись от него, устроив странный бойкот. Дурацкое сравнение, но другого не получалось.       Хмыкнув, Хёнджин огляделся. Рядом с Мин Суён виднелась еле заметная длинная полоса и несколько отпечатков от подошвы ботинок, огороженных желтеющими циферками. Хёнджин присмотрелся: ощущение, будто её приволокли на это место и уже здесь разодрали — следы крови виделись только около трупа, при борьбе их было бы гораздо больше.       — Снаружи должны быть камеры, может, на них что-то попало. Нужно сделать запрос.       — Сделаем, — черканув в маленьком блокноте, Чанбин резко приблизился к Хёнджину и умоляюще произнёс: — Слушай, от меня реально воняет? Понюхай.       Он подставил шею, и Хёнджин, оторопев, отшатнулся.              — Господи, не буду я тебя нюхать! — сморщился он и быстро перевёл тему: — Лучше скажи парням, чтобы паковали тело. Встретимся в участке.

***

             Скрестив руки на груди, Хёнджин наблюдал сквозь одностороннее стекло, как в допросной Чанбин и Минхо пытались разговорить бомжа. От него нещадно несло: Хёнджин и сам это прекрасно почувствовал ранее, а теперь лицезрел, как и парни периодически морщились. Особенно тяжело приходилось Минхо: Хёнджин отлично видел, как он пытался сдержаться, но всё равно украдкой прикрывал нос. Острое обоняние оборотней — дар и проклятие одновременно. Но работа есть работа. Бомжу выдали горячий чай, о бумажный стакан с которым он грел руки, и нехитрый обед. С одной стороны, это могло помочь наладить контакт, а с другой — жаль его. Хёнджина удивляло, как они с такой работой ещё не растеряли человечность, окончательно пропитавшись цинизмом, без которого в их профессии не обойтись.       За длинным столом, стоящим вдоль стекла, сидел Бан Чан и барабанил пальцами по столешнице.       — У него уже путаница в голове, — прокомментировал он, не отрывая взгляда от допросной. — То одно говорит, то другое.       — Мужик сильно перепугался, — пожал плечами Хёнджин. — Вряд ли он часто становился свидетелем убийства.       — Хорошо хоть додумался не вылезать со своего места.       Бомж скакал с мысли на мысль. Те были путаными и вязкими. Сначала мужчина утверждал, будто слышал какое-то рычание и крики; чуть позже он забыл про рык и принялся убеждать, что стояла тишина, которую прервал шорох. Потом ему снова чудились какие-то голоса. Хёнджин уже считал, что мужик просто-напросто сумасшедший. Хорошо хоть допрос ведёт не он — иметь дела с подобными личностями ему не нравилось очень сильно.       Чанбин и Минхо потихоньку тянули за ниточки, проговаривали каждый из озвученных вариантов.       — Вернёмся к рычанию, — голос Минхо звучал слегка искажённо из-за техники. — С чьим рыком вы бы его сравнили?       — А чё сравнивать-то, — гоготнул бомж. Хлебнув чая, он почесал бороду, в которой застряли крошки, и доверительно склонился над столом: — Зверь он и есть зверь. Мож, этот, оборотень какой. Запустили в город, чёрт их дери…       Хёнджин скосил взгляд на Чана: тот слегка поджал губы, скорее на автомате, нежели из реального недовольства. Тот родился в Сеуле, но это не избавляло его от подобных высказываний и нападок. Будучи оборотнем, Чану пришлось буквально биться за своё положение. Когда-то правительство утверждало, что при регистрации оборотней и нанесении специальной метки, они будут получать равные с людьми права, а метка так… просто для понимания, кто перед тобой. На деле всё складывалось отнюдь не радужно: даже зарегистрированные оборотни часто боролись за своё место под солнцем среди людей, большинство из которых либо не признавали, либо относились к ним слишком настороженно. Ксенофобия во всей красе, чтоб её.       Хёнджин хотел положить ладонь на плечо Чана, но осёкся на полпути, припомнив его давние слова о ненужной жалости. Он и не жалел, но чужое желание уважал. Устало вздохнув, Хёнджин снова всмотрелся в стекло. Минхо продолжал допрос как ни в чём не бывало, пока Чанбин чёркал в блокноте.       — Вы сказали, что слышали голоса. Сколько? О чём говорили?       — Парочка была, — ответил бомж, на секунду задумавшись. Его мутный взгляд приклеился к потолку допросной. — Или трое болтали, хрен его знает.       — Про что шёл разговор? — напомнил о втором вопросе Чанбин, постукивая ручкой по краю блокнота.       — Чайку долейте, и Ги Сон вам всё-всё расскажет, — оскабился бомж и подтолкнул пустой стакан в их сторону.       На мгновение задержав взгляд на мужике, Минхо подхватил стакан и отошёл к кулеру, стоящему в углу комнаты.       — На новую посудинку-то замени, господин полицейский, чего ты мне в грязной делаешь.       Хёнджин отчётливо увидел, как сжались челюсти Минхо. Стакан, куда он успел влить немного кипятка, отправился в мусорку. Пару минут спустя, он поставил перед бомжом чай, от пакетика которого болталась ниточка. Мужик тут же в неё вцепился, болтая туда сюда пакетик, и довольно проговорил:       — Хороший, добротный чаёк.       — Рассказывайте про разговор, — попытался вернуть его в нужное русло Минхо. — О чём он был?       — Какой разговор?       Минхо потёр лоб ладонью, шевеля губами — Хёнджин мог бы поставить несколько тысяч вон на то, что тот крыл бомжа отборным матом. Чанбин неожиданно саданул ладонью по столешнице и подорвался на ноги; его стул грохнул спинкой об пол.       — Хватит юлить! Говори, что слышал!       — Не помню я, не помню! — заголосил бомж, перепугавшись. — Про зачистки какие-то, районы поганые! Не знаю ничего! Там рычал кто-то и мертвячка эта скулила! Отпустите, у меня дела, сейчас место моё займут, и что мне делать?!       Он продолжал стенать, пока Чанбин и Минхо собирали свои папки с документами, блокноты и поправляли стулья.       — Определим мужика в ночлежку? — предложил Хёнджин, взглянув на Чана.       — Определим, — согласился он. — Но зуб даю, что долго он там не пробудет. Сбежит.       Хёнджин с этим согласился. Мужик явно привык быть на улице, привык быть в самых низах, и вылезти оттуда практически нереально, если нет желания. Этого желания Хёнджин в нём не разглядел.       Допрошенный после бомжа мужчина, что нашёл труп и вызвал полицию, ничего толкового не сказал. Он был местным сторожем и явно исполнял свои обязанности спустя рукава. За это, конечно, можно сказать «спасибо», иначе никакого свидетеля бы не появилось. Сторож, естественно, ничего, что помогло бы делу, не видел. Только указал на здания, камеры видеонаблюдения которых захватывали заброшку.       Когда с допросами разобрались и примерно наметали план действий, Хёнджин отправился домой. В небольшой квартире царил бардак. Бросив сумку на диван, Хёнджин остановил взгляд на груде пустых коробочек из-под еды из ближайшего ресторанчика с корейской кухней, мысленно отметил, что надо бы их выбросить, и, свалившись в кресло, взял со стола закрытую. Рис с курицей, к которому он не успел притронуться из-за вызова, уже давным-давно остыл. Хорошо бы подогреть, но вставать с места не осталось сил. Интересно, как долго бы ругался Феликс, увидь он весь кавардак? Хёнджин отправил холодный рис в рот и хмыкнул. Долго. Очень. Временами его не хватало, но Хёнджин, вроде как, уже привык.       Мысли о Мин Суён плавно влились в разум, вытесняя раздумья о собственном свинстве на задний план. Интересно, хоть что-то, сказанное полубезумным бомжом, правдиво? Действительно ли он слышал чей-то разговор или рык оборотня? Страшные раны на груди девушки буквально кричали, что это дело рук нелюдей. Только почему? Зачем им это понадобилось? Положив палочки, Хёнджин загуглил фазы Луны: полнолуние уже прошло, до следующего почти три недели. Значит, оно здесь не причём. Тогда убили с какой-то конкретной целью. Может, ограбление? Никаких ценностей, денег или мобильника у Суён не нашли. Но странно, что на нейтральной территории: если у оборотней и бывал какой-то криминал, то в их районе, они уже давно не лезли другие. Не давали покоя и слова о зачистке. Может, разбуженному и хлебнувшему дерьма в жизни бомжу показалось, может, придумал, в порыве общего бреда, что он нёс в допросной. Как-то это не вязалось с самим убийством, слишком уж странно. Зачем оборотню убивать человека из-за какой-то зачистки своего же района? Или, может, «погаными» назвали районы людей? Всё казалось бредом безумца. Вряд ли стоило доверять словам бомжа.       И Феликс. Чёрт бы его побрал. Мог ли он быть как-то связанным со смертью своей подружки? Она не была примерной гражданкой Кореи, насколько помнил Хёнджин из рассказов самого Феликса. Наркоманка, которая попалась Феликсу в одном из его расследований, сумевшая чем-то вызвать у него жалость. Дёрнув щекой, Хёнджин отставил пустую коробку к куче других и сложил руки на груди. Феликс носился с ней, пытался помочь и у него, несмотря на возможное возвращение к прежней зависимости, даже получилось. И не только это. Хёнджин стиснул челюсти. Отвратительная картинка из воспоминаний встала перед глазами, и он тряхнул головой. Он искренне понадеялся, что Суён не втянула Феликса во что-то ужасное.       Этой ночью Хёнджин уснул глубоко заполночь, невзирая на тотальную усталость, а утром отшатнулся от собственного отражения. Из зеркала на него смотрел некто с гнездом из блондинистых волос, опухший и бледный, с резким контрастом тёмных кругов под глазами. Ощущение, что вместо тридцати Хёнджину за ночь стало лет пятьдесят.       — Жесть, — сморщился он.       Гримаса накинула ещё пару лет сверху, и Хёнджин принялся как можно скорее умываться и маскировать следы недосыпа.       Рабочий день обещал стать тяжёлым. Хёнджин, пока парковался перед огромным зданием полиции, прямо-таки нутром чуял, что сегодня придётся несладко. Он вошёл в просторный светлый холл, в котором сновали сотрудники и шумели посетители. Кто-то возмущался скорости работы полицейских. Хёнджин покачал головой, прошёл к автомату с кофе и ткнул в кнопку «американо». Потом немного подумал и купил ещё шоколадный батончик. Подхватив своеобразный завтрак, он отправился к лифтам, краем уха слушая чужую ругань. Вскоре она затихла позади.       Поднявшись на этаж убойного отдела, Хёнджин открыл дверь в большой общий кабинет. Он ему всегда нравился и отчего-то казался уютным. Впрочем, Чан неплохо постарался ради этого. Тут даже стояли горшки, в которых росли огромные фикусы с плотными глянцевыми листьями, и небольшие диванчики, на которых можно отдохнуть. По центру в два ряда расположились столы сотрудников, и несколько из них уже копались в документах. Поздоровавшись, Хёнджин поплёлся к своему столу возле окна, сквозь которое били солнечные лучи. Он грузно осел в кресло, медленно выдохнул и, глотнув горячий кофе, зашуршал упаковкой батончика.       — Хреново выглядишь, — оповестил с соседнего стола Минхо.       Он, в противовес невыспавшемуся Хёнджину, выглядел свежо. Отглаженная рубашка, идеальная укладка и ни следа припухлости на гладком лице.       — Ага, зеркало уже сообщило об этом, — буркнул Хёнджин и куснул батончик.       Прищурившись, Минхо оттолкнулся ногами от пола и подъехал ближе, не вставая со стула. Хёнджин выдержал его пронзительный взгляд и не отвёл глаза, продолжая хлебать американо и жевать.       — Пожрал бы нормально, что ли, — проворчал Минхо.       — Ага. По вчерашнему ничего нового?       — Сынмин отзвонился из лаборатории, обещал чуть позже прислать результаты, — Минхо поправил на столе табличку с надписью «Хван Хёнджин. Помощник старшего инспектора», и продолжил разглядывать Хёнджина. — Бурная ночка была?       Да если бы. Бурные ночки остались давно позади и новые в ближайшее время не светили. Хёнджин уже привык к подобным расспросам от него и Чанбина, всё-таки они работают в одной команде. Если предстоит куда-то ехать, им стоило знать о состоянии друг друга, чтобы прикрыть по необходимости. О происходящем за последний год они знали не только по этой причине, но ещё потому, что были друзьями.       — Спал плохо, — поморщился Хёнджин. — Ничего такого.       — Я-я-ясно, — протянул Минхо. — Смотри Чану не попадись, а то опять всучит тебе выходных, и ты разбомбишь мне личку, — он глянул в сторону двери в его кабинет, что примыкал к общему, и повёл носом в воздухе, глубоко вдыхая: — Чан, кстати, уже здесь. Воняет этим его противным парфюмом на всю округу.       Хёнджин коротко прыснул. Чан имел идиотскую привычку обливаться духами с ног до головы. Тут даже без обострённого обоняния полезешь на стену, когда обдаёт густым ароматом перца и ещё какой-то дряни, кажется, герани с кедром.       — Всем доброго утречка!       В кабинет с кучей крафтовых пакетов с логотипом ближайшей кофейни вошёл Чанбин. Он ногой ловко закрыл за собой дверь, водрузил пакеты на свой стол и принялся выгружать из них коробочки. Через прозрачную часть Хёнджин разглядел сэндвичи. Чанбин с пожеланиями хорошего дня раздавал еду и кофе сотрудникам, которые с довольными лицами принимали внезапное угощение.       — И тебе, блондиночка.       Он протянул Хёнджину коробочку со стаканом, на боку которого красовалась отметка «капучино».       — Эм, спасибо, — моргнув, Хёнджин забрал еду. — Что на тебя нашло?       Чанбин пожал плечами с широкой улыбкой:              — Настроение хорошее. Соседский ребёнок не вопил всю ночь, и я здорово выспался. Ешь давай, по-любому нормально не завтракал.       Хёнджин закатил глаза. Он что, такой предсказуемый? Внезапно стакан выдернули из руки.       — Ты щас одуреешь от новой порции кофеина, — проворчал Минхо. — Себе заберу, Бин, спасибо за твою щедрость.       — Мамочка, блин, — загундел Хёнджин, открывая сэндвич. Запахло запечёной курицей, потекли слюнки, и он немедленно вгрызся в мягкий хлеб. — Шпашибо!       Кивнув, Чанбин передал завтрак Минхо и ушёл к своему столу, но сесть не успел — из кабинета показался Чан и сразу потопал к нему. Видимо, его выманил аромат еды. Для него тоже нашлась порция, уголки его губ дёрнулись в намёке на улыбку. За семь лет в полиции Хёнджин всего пару раз видел, как тот улыбался. Ощущение, что лицо Чана способно только на две эмоции: недовольство и гнев. В остальное же время оно было словно каменным. Но крайне редко, как парад планет, Чан всё-таки мог улыбнуться. Одной из причин могла стать еда, не любая, а та, что появлялась в нужный момент, когда он, например, так задалбывался, что не успевал поесть. Видимо, сейчас похожий случай. Забрав порцию, он вновь скрылся в кабинете.       — Умоляю, давайте скинемся ему на другие духи, — заныл Чанбин, стукнувшись лбом об стол.       — Чтобы он и ими обливался? — Минхо сидел с зажатым пальцами носом. — Нет уж, лучше просто выбросить эту вонючую хрень.       Все негромко рассмеялись. Не хватало ещё чтобы Чан услышал, хотя он, вероятно, уже был в курсе обо всём и тотально игнорировал чужие страдания. День пошёл своим чередом. После более или менее нормального завтрака, на который Хёнджин частенько забивал большой болт, стало немного получше, но он всё равно боролся с сонливостью, то и дело клюя носом. Блин, не надо было отдавать вторую порцию кофе Минхо.       Владельцы соседнего от заброшки здания прислали видео с камер. Запись оказалось нечёткой: темнота и угол обзора сделали своё дело. На ней только мелькнуло два силуэта, что почти сразу скрылись за углом. М-да. Чанбин позвонил в наркоотдел, чтобы вызвать к ним Феликса, но того не оказалось в городе. Пообещали, что вернётся только завтра и выслали досье на Мин Суён. Зевая до слезящихся глаз, Хёнджин копался в закрытом полтора года назад деле. Дав парням номера телефонов её родных, он вчитывался в пляшущие на мониторе буквы и не находил в словах ничего путного. Воровство, хранение и сбыт наркотиков, принадлежность к какой-то банде, которую повязали. Хёнджин и сам не заметил, как задремал под монотонное чтение.       Подлетел он от громкого хлопка. Осоловело захлопав глазами, Хёнджин уставился на довольного Чанбина. В руках у него была какая-то папка, которой он, судя по всему, предварительно шарахнул по столу.       — Ты нахрена так пугаешь?              Чанбин расплылся в широкой лыбе, показушно поправил чёлку и уселся на столешницу, приминая бумаги. Хёнджин заворчал и принялся вытягивать документы из-под чужой задницы.       — Я перехватил в коридоре ту прекрасную леди, которая работает с ужасным Сынмином, и принёс тебе отчёт, — довольно проговорил Чанбин, не обращая внимание на потуги Хёнджина.       — Супер. А теперь слезь с документов.       Чанбин, разумеется, не слез. Сбоку раздался звук колёсиков по полу — к столу опять подъехал Минхо на стуле.       — Ну-ка, что там?       Он потянулся к папке, но Хёнджин успел её перехватить в последнюю секунду и уткнулся в результаты. Время смерти подтвердилось, умерла от потери крови из-за рваных ран груди, так, ясно. Хёнджин пролистал дальше. На теле нашли следы слюны оборотня, ДНК ни с кем в базе не совпадала. Чёрт, а вот это уже усложняло дело — искать неизвестного оборотня та ещё загвоздка. Впрочем, когда было просто? Выкрутятся, просто понадобится больше времени и сил.       Хёнджин снова полистал и остановился на результатах вскрытия. Вчитавшись, он моргнул в неверии, потом перечитал снова.              — Да ладно… — глаза его непроизвольно расширились.       — Что там? — спросил Минхо, а Чанбин вопросительно выгнул бровь. Хёнджин обвёл их взглядом и произнёс:       — Ребят, у неё наркотики в крови.       — Что удивительного? — перебил Чанбин. — Она же бывшая наркоманка. Может, опять торчать начала.       — Там «фенрир».              — Да ты гонишь, — Минхо вырвал папку из рук и принялся читать, беззвучно шевеля губами. — Реально «фенрир», вот же. Ещё и с лютым передозом.       Чанбин длинно выдохнул и уставился в потолок. Хёнджин потёр пальцами переносицу. Вот только наркоты оборотней здесь не хватало. Хёнджин знал о ней немного: только то, что это желтоватый порошок, и для человека он в разы опаснее, чем для оборотня. Однако находились среди людей смельчаки, — считай идиоты — которые пробовали «фенрир», только часто это заканчивалось весьма плачевно — быстрой смертью. Может, Суён и правда взялась за старое, перескочив в этот раз на совсем уж тяжеляк. Голову начало сдавливать тупой болью, и Хёнджин, замычав, потёр виски. Ему бы в отпуск, подальше от этого дерьма. Туда, где свежий воздух, птички поют… Но позволить себе такую роскошь в подобной ситуации он не мог.       — Не пойму, почему смерть не из-за передоза, — проговорил Чанбин. — С таким количеством «фенрира» в крови, она бы и сама благополучно отъехала в мир иной за пару минут.       — Может, приняла прямо перед убийством? — пожевав губу, предположил Минхо и ткнул в снимок, где виднелся след укола. Хёнджин нахмурился. Боль усиливалась.       — Тогда она должна была быть в компании оборотня. Очень злого, причём. Странный момент, чтобы принимать наркотики, — он поморщился. — Есть обезбол у кого? У меня сейчас голова лопнет.       Угукнув, Минхо пошарил в ящике своего стола и протянул блистер с таблетками. Хёнджин благодарно кивнул и тут же запил одну водой. Помассировав переносицу, он поднялся с места:       — Пойду Чана обрадую.       — Может, лучше я? — сочувственно приподняв брови, предложил Чанбин. — Ты там откинешься от его духов со своей головой.       — Зато болеть перестанет, — отмахнулся Хёнджин и скрылся в кабинете старшего инспектора.       Стараясь вдыхать пореже, он пересказал Чану новую инфу. Тот, ожидаемо, помрачнел, и сказал то, от чего виски запульсировали новой порцией тупой боли. Кажется, простым разговором с Феликсом о его убитой подружке не обойтись. Но, как бы Хёнджин ни хотел со всего этого слиться, он понимал — Чан прав, и сотрудничество с наркоотделом им необходимо. Хёнджин за прошедший год старался не приближаться к нему на пушечный выстрел, не желая сталкиваться с Феликсом. Но про «фенрир» и, уж тем более, дилеров он со своей командой ничерта не знал, а потому чем-то возразить не мог. Оставалось надеяться, что наркоотдел выделит им другого сотрудника.       Вернув папку с отчётом Хёнджину, Чан прошёлся по нему цепким взглядом и поджал губы:       — Езжай-ка ты домой.       Хёнджин устало прикрыл глаза, развалившись в кресле рядом с его столом. Шевелиться не хотелось: ощущение, что из-за малейшего движения череп разлетится на мелкие ошмётки. Но дома-то что ему делать? Валяться, пока парни делают за него работу?       — Прости, откажусь, — пробормотал он. — Пара часов осталась, не страшно.       — Ты не понял. Это приказ.       Хёнджин разлепил веки. Выражение лица Чана пресекло все возможные отговорки. Тот смотрел со смесью сочувствия и негодования. Мелко кивнув, Хёнджин выполз из кабинета, оповестил Чанбина и Минхо, которые сразу же отобрали у него ключи от машины, и вызвал такси.

***

      На следующий день Хёнджин чувствовал себя не в пример лучше. Приехав домой, он отрубился практически сразу и проспал до самого будильника мертвецким сном. Хотя бы выспаться — вот чего не хватало долгое время. По пути на работу он купил завтрак и теперь, поднимаясь в лифте, жевал вкусный сэндвич.       Сегодня к ним должен прийти Феликс. Перед неминуемой встречей с внутри клубилась мешанина эмоций — волнение, обида, беспокойство, злость. Хёнджин не знал, чего ожидать. Как пройдёт этот разговор? Как отреагирует Феликс на смерть Суён? Как он отреагирует на Хёнджина и, главное, как поведёт себя сам Хёнджин? Это будет их первая полноценная встреча спустя год после не самого лучшего разрыва.       Толкнув дверь в кабинет, Хёнджин прошёл к своему рабочему месту. На нём царил привычный беспорядок. Сдвинув какие-то бумажки, он поставил стакан с кофе, тыкнул по клавиатуре, выводя комп из спящего режима, и уселся в кресло.       — Полегчало? — не отрываясь от своих дел, спросил Минхо.       Судя по всему, он в участке уже пару часов. Минхо часто приезжал на работу пораньше, сколько Хёнджин его помнил: тот говорил, что с утра ему думается лучше.       — Угу.       — Супер, — кивнул Минхо и обернулся: — Феликс будет через пару часов, там Чану отзвонились. Готов к встрече?       Хёнджин поморщился и отпил кофе. Да чёрт его знает. Он и сам не понимал, готов ли его увидеть там близко и разговаривать.       — Не знаю, — ответил он и перевёл тему, озвучив первую попавшуюся мысль: — Бин ещё не появлялся?       Минхо отрицательно мотнул головой и прищурился, глядя на Хёнджина. Казалось, он хотел спросить что-то ещё, но спустя мгновение вновь уткнулся в экран компа. Выдохнув, Хёнджин принялся за работу. Чуть позже появился Чанбин — припухший и что-то бурчащий о задолбавшем его семействе соседей. Хёнджин посоветовал ему купить беруши и открыл отчёт по Суён, чтобы освежить его в памяти.       Чем ближе подбиралось время появления Феликса, тем сильнее накрывал внутренний мандраж. Волнение и нервозность заставляли пальцы подрагивать. Хёнджин одёрнул себя несколько раз, мысленно уговаривая угомониться — он, в конце концов, полицейский или кто? Это просто обычная беседа с одним из близких погибшего человека. Он проводил такие бесчисленное количество раз. «Но раньше среди них не было его», — промелькнуло в разуме. Цыкнув, Хёнджин поднялся с места, собираясь спуститься за кофе, и в этот момент дверь в кабинет распахнулась. Внутрь вошёл Феликс.       — Привет, господа коллеги, — до боли знакомый голос пронёсся в помещении. — Звали?       Хёнджин, разомкнув губы, безмолвно наблюдал за приближением Феликса. За прошедший год тот, казалось, ничуть не изменился. Всё те же длинные светлые волосы, забранные в хвост, белая рубашка с закатанными по локоть рукавами, чёрные узкие джинсы с кобурой на поясе и грубые ботинки. Всмотревшись в лицо, Хёнджин понял: нет, изменения всё-таки были. Взгляд другой. Острее и тяжелее.       — Звали-звали, — не слишком довольно отозвался Минхо, игнорируя приветствие. — На диван садись, куда пошёл?       Феликс в ответ выгнул бровь, стрельнув в него взглядом, и остановился напротив Хёнджина.       — Привет, Хёнджин. Давно не виделись.       Сглотнув ком, резанувший по пересохшей глотке, Хёнджин кивнул:       — Привет.       Прочистив горло, он подхватил со стола нужные папки и, обогнув Феликса, двинулся в сторону небольшого дивана с парой кресел. Феликс наверняка знал, почему его сюда пригласили, только расстроенным он не выглядел. Хмурым, немного задумчивым, но отпечатка горя или боли, что свойственны при новостях о смерти близкого, Хёнджин не заметил. Странно. Глубоко вдохнув и выдохнув, он опустился в одно из кресел и положил на журнальный столик папки. Рядом сел Минхо, а напротив Чанбин и Феликс.       Раскрыв папку, Хёнджин достал снимки с места убийства и подвинул их к Феликсу:       — Мин Суён, нашли позавчера на нейтральной территории.       Он внимательно следил за чужой реакцией. Феликс подцепил фотографии с телом мёртвой подружки и внимательно разглядывал, бегая по ним глазами. Его губы слегка поджались, брови сошлись на переносице.       — Оборотень? — уточнил Феликс, бросив снимки на стол.       — Да.              Хёнджин прищурился. И это всё? А где же хоть капля грусти?       — Когда ты видел Суён в последний раз? — задал вопрос Минхо, оперевшись локтями в бёдра.       Феликс пожал плечами, взгляд застыл на снимках.       — Чуть меньше года назад.       — Да ну? — недоверчиво хмыкнул Хёнджин, скрестив руки на груди.       Не верилось, что Феликс тогда прекратил с ней общение, Хёнджин попросту не видел для этого причин. Наоборот же, им больше ничто не мешало. Откинувшись на спинку кресла, он сузил глаза, сверля Феликса взглядом. Тот нечитаемо смотрел в ответ.       — Как вы познакомились? — прервал напряжённую тишину Чанбин.       Феликс перевёл взгляд на него. Хёнджин стиснул челюсти.       — Расследовали одно дело, в подробности посвящать не стану, ты уж не обижайся, — холодно произнёс Феликс. — Она там была замешана, наркоманка по уши в дерьме, но хотела из него выбраться. Я помог девчонке. Подсказал с рехабами, помогал не сорваться.       Спасатель нашёлся, блин. Как будто у неё не было родственников, чтобы сделать то же самое.       — У неё передоз «фенриром», — стараясь не звучать саркастично, уведомил Хёнджин.       — Какого хера? — Феликс в удивлении дёрнулся. — Какой, к чёрту, «фенрир»?       — В крови обнаружили, доза будь здоров, — Минхо подтолкнул к нему отчёт.       Раскрыв папку, Феликс вчитался. На его лице отражалось искреннее недоумение.       — Она бросила, была чистая всё это время.       Хах, а говорил, что не виделся с ней.       — Откуда такая уверенность? — изогнул бровь Хёнджин. — Посмотри остальные фотки, там доказательства, что твоя подружка кололась.       Держаться в роли беспристрастного полицейского становилось сложнее, эмоции постепенно брали верх, и Хёнджин начинал злиться. Долбаный Феликс. Врал тогда, врёт и сейчас. Пришлось впиться ногтями в ладонь, чтобы отрезвить себя.       — Вы спросили, когда я с ней в последний раз виделся, — слегка раздражённо сказал Феликс. — Я и ответил. Но мы изредка переписывались, ещё я периодически наводил справки. Она не срывалась, и это, — он ткнул в снимок, где была изображена рука Суён со следом укола, — хрень какая-то.       — Вряд ли можно утверждать, — возразил Чанбин. — Будто ты не знаешь, что бывших наркоманов не бывает. Суён могла скрываться.       Феликс цыкнул.       — Могла, — его верхняя губа дёрнулась, радужки на мгновение блеснули янтарём. — Но к «фенриру» она не приближалась, желания умирать я за ней не заметил. Так что ещё раз: это какая-то хрень.       Хёнджин нервно побарабанил пальцами по предплечью. Надо же, какая осведомлённость. Только если Феликс прав, то получалось, что наркотиком её накачали. Но зачем?       — Если ты за ней, скажем так, присматривал, то должен знать: она кому-то переходила дорогу?       Ненадолго задумавшись, Феликс отрицательно покачал головой:       — Сомневаюсь. Суён нигде не отсвечивала, работала уборщицей в кафешке, с бывшими друзьями-торчками не общалась.       «Да прям безгрешная». Бесило, что Феликс настолько в курсе её жизни, хотя сам говорил, что они только изредка переписывались. Видать, справки он наводил часто. Интересно, а насчёт Хёнджина пытался узнать хоть что-то за этот год или только и делал, что носился за ней? Ядовитая горечь злости и обиды струилась по венам.       — Я хочу к вам в расследование, — неожиданно произнёс Феликс.       — Что? — изумился Хёнджин.       — Я. Хочу. К вам. В расследование, — с расстановкой повторил Феликс. — Ваш главный Чан-и всё равно делал запрос в наркоотдел, хотел спеца в помощь. Этим спецом стану я.       — Какого чёрта? — Минхо в недоумении вздёрнул брови. — У вас есть куча народа, найдут кого отправить. И вообще, ты заинтересованное лицо, тебе нельзя.       Феликс подался вперёд, его губы растянулись в странной улыбке, больше похожей на оскал:       — Я заинтересован только в том, чтобы вы поймали убийцу. Но раз здесь замешан «фенрир», то своих мозгов вам не хватит. А я знаю о нём предостаточно. Так что подумай ещё раз.       Минхо резко поднялся на ноги, сжав кулаки. Он явно собирался высказать всё, что думал, и Хёнджин поспешил его успокоить, сказав стальное:       — Хо.       Тот бросил на него быстрый взгляд, шумно выдохнул и рухнул в кресло, махнув рукой. Им сейчас только скандала не хватало. Но Хёнджин его понимал. Ему самому страшно не хотелось расследовать убийство Мин Суён вместе с Феликсом. Без него он наверное смог бы запихнуть эмоции и воспоминания, растревоженные мёртвой девушкой, но так… Чёрт. Вряд ли начальство откажет Феликсу, что сейчас сидел хоть и с хмурым, но победоносным видом.