Ты прекрасна, когда улыбаешься 你微笑时很美 (Влюбиться в твою улыбку)

Глава 43, часть 2 Сяо Жуй стоял в дверях, на его лице было написано недоверие: “Ты знаешь, что на базе есть много пустых кроватей, помимо твоей и ее собственной кровати?” Лу Сичэн: “Она боится, что испачкает чужие постели”. К этому времени никто уже не мог скрывать своего любопытства, и все столпились у двери. Лу Юэ просунул голову внутрь комнаты: “Разве вы не слышали поговорку о том, что у мужчины и женщины не должно быть неподобающего физического контакта?[1] Боже, действительно трудно поверить, что ты все время такой тихий, но пока никто не увидел, что к тебе в постель забралась несовершеннолетняя девочка......” Лу Сичэн: “Ей 19”. Толстушка: “В этом проблема?” Мин бог: “Дело не в этом”. Лу Юэ: “О, так это не противозаконно, если она взрослая?” Сяо Жуй: “Аххххххх, черт возьми, Чен Ге, ты животное. Как я буду объяснять ее семье... - Это не нормально, нет. Сначала разбуди ее!” Лу Сичэн слегка хихикнул и задал вопрос в ответ: “Как?” Его легкомысленный смешок был не только провокационным, но и довольно злым. Забравшись под одеяло, Тун Яо высвободила дрожащие руки из воротника Лу Сичэна-- -- У Лу Сичэна все еще был жар, и казалось, что под влиянием упомянутой лихорадки у него развилась другая личность. Лицо Тун Яо покраснело, когда она услышала вопрос…… Если бы она могла видеть всех остальных в дверях, она бы увидела, что ни у кого не были дела лучше, чем у нее - Даже Сяо Жуй, менеджер команды, был настолько ошеломлен его вопросом, что отступил на шаг назад…… Маленький Толстячок держал свой сотовый телефон в дрожащих руках, набрал 110 и сунул свой палец на клавише набора номера: “......Говори вежливо. Или я вызову полицию.” “Сначала выйдите отсюда все”. Лу Сичэн решительно сказал: “Я разбужу ее через некоторое время”. Те, кто стоял у двери, переглянулись. Хотя все они согласились, “Да, пойдем”. “Иначе было бы так неловко”, “Пойдем, пойдем”, никто из них не сдвинулся ни на дюйм, как будто пустил корни.…… Лу Сичэн снова позвал: “Маленький Толстячок”. Маленький Толстячок задрожал, жалобно оглядел комнату изнутри и пробормотал: “Как будто это не моя комната”. Затем он неохотно закрыл дверь-- -- Дверь закрылась, Лу Сичэн приподнял одеяло и коротко сказал тому, кто был внутри: “Вставай”. Тун Яо немедленно вскочила, как кузнечик, и слезла с кровати Лу Сичэна обеими руками и ногами. Прежде чем она смогла удержаться на ногах: “Я, я, я, мне так жаль, ааааа, Чен Ге. Черт, я заснула, мне стало холодно, и я начала искать местечо потеплее......” Лу Сычэн зевнул, тоже выбрался из-под одеяла, пару раз кашлянул, затем медленно произнес: “В древние времена разве за твои действия не следовало бы утопиться в клетке для свиней?”[2] Голос Тун Яо внезапно оборвался. Покрасневшее лицо внезапно побледнело. Ее губы задрожали, и она тихо произнесла: “Очень вероятно”. Затем она прикусила губу и удрученно опустила голову, готовая снова извиниться. Лу Сичэн взглянул на нее. “Или мне следует приготовиться выйти за тебя замуж в 801-й раз”. “?” “Ты действительно можешь натворить бед. Ты здесь не для того, чтобы подделывать подарки на помолвку, не так ли?” “.....................................” [1]: Строка, приписываемая Мэнцзы (孟子), также известному как Мэн-цзы, - 男女授受不亲 (нань ну шоу шоу бу цинь). [2]: 浸猪笼，незаконное наказание, популярное во времена Мин и Цин за супружескую измену.