Свадебные войны | Wedding Wars

Гермиона чувствовала, что путь словно находился прямо под её ладонью, и не могла унять внутреннего порыва удержать руку на этом месте. Рон, уже видя свое будущее, сидел рядом с ней, рисуя лабиринт на камне перед собой. Звуки леса и тихий разговор Одри и Деруэна становились все громче, пока она пыталась сосредоточиться. Налево или направо? Гермиона закрыла глаза и провела пальцем по высеченному желобку. Внезапно, словно в ясном сне, ее охватило странное ощущение зуда и удушья, беспокойное желание, которое она не смогла бы выразить словами. Что это было? Никаких четких образов, указывающих на ее будущее, только чувство негодования. Линия изогнулась вверх, первая из окружностей закрутилась и ударилась о центральную линию, уходящую вниз. Счастье вспыхнуло в груди, как только ее палец изменил направление. Она стала министром магии! Упорная работа, проделанная за эти годы, наконец-то принесла свои плоды, и теперь она обладала реальной властью. Появилось четкое изображение ее самой в официальной мантии, пожимающей руки под аплодисменты. Очередь подошла к концу на дне лабиринта, и она снова изменила направление. Никаких образов, только острый страх и волнение: она падала вперед, в нечто совершенно неизвестное. Теплая кожа под ее пальцами, уязвимость и удовлетворение от того, что она открыла в себе часть себя, которая была похоронена и забыта. Следующее видение вернуло подавленное чувство, но со временем оно смягчилось. Рутинная жизнь, подобно песку в песочных часах, пересыпалась взад-вперёд в своих границах. Она двинулась в ином направлении, стремясь к иному ощущению, хотя и не могла различить чётких деталей. Она чувствовала — вожделение? Определённо страсть. Противостояние, а затем спокойное удовлетворение. Что она делала? Она тянулась к кому-то другому и тянула его за собой. Её палец дрогнул, и все исчезло. В лабиринте не было тупиков, так что же произошло? Она так и не достигла центра. — Что ты видела? — Рон уставился на неё со странным выражением лица, его голос был хриплым. — Моих родителей, — она покачала головой, сбитая с толку. — Они вспомнят меня. И ребёнка — сына! — А как же я? Что я делал? Он был потрясён, возможно, даже рассержен. Гермиона замерла, обдумывая нахлынувшие чувства и образы. Она вообще не видела Рона. Какое бы выражение ни было на её лице, оно заставило его поморщиться, прежде чем отвернуться от неё и уйти в лес. — Рон! — она позвала его вслед. — Подожди! — Я собираюсь найти цветок, — он не оглянулся, его уже поглотили густые деревья. Гермиона повернулась лицом к Деруэну. — Что он видел? Деруэн только приподнял бровь — если бы он знал, то вряд ли бы стал делиться с ней этим. — Я не дошла до конца! Я сделал это неправильно? И некоторые вещи были неясны, — воскликнула она, в её голосе слышалась паника. Почему она так и не увидела Рона? Деруэн пристально изучал её. — Путь истинной любви никогда не бывает гладким. Если на твоём пути повстречались неясности, это означает, что ты не сделала выбор. — Конечно, я сделала выбор! — воскликнула она. Это абсурд — они с Роном обручены. Не похоже, чтобы у них есть кто-то ещё. И она не могла завести ребёнка без его участия. — Почему ты не скажешь нам, что делать? — Найдите цветок, мисс Грейнджер, — твёрдо сказала Одри, указывая в направлении, в котором Рон ушёл в лес. Она отошла от них и, спотыкаясь, побрела по тропинке. Её сердце стучало в ушах. Всё это неправильно. Один из её высоких каблуков провалился в мягкую землю, поэтому она сбросила туфли и швырнула их обратно на поляну лабиринта. Высокие деревья сомкнулись над головой, земля под её босыми ногами была не по сезону тёплой. Найдите цветок, сделайте выбор. В гуще леса, где царила безмолвная тишина, сгущавшаяся с каждой минутой, начинало темнеть. Гермиона шла медленно, внимательно вглядываясь в окружавший её сумрак, словно ожидая, что ответы на мучившие её вопросы вот-вот появятся на искривлённых стволах деревьев или в причудливых узорах листвы. Неожиданно она услышала какой-то звук, который заставил её остановиться. Слабый плач. Гермиона сошла с тропинки и направилась в сторону, откуда доносился звук. Её платье уже было порвано, так что теперь это не имело значения. Пробравшись сквозь густые заросли, она увидела водопад, низвергавшийся в неглубокий бассейн. Там она увидела Асторию, одетую в облегающие брюки и блузку, как у гламурной исследовательницы. Одна рука Астории была погружена в воду, и она словно пропускала ленты сквозь пальцы. — Астория, — тихо позвала Гермиона, не желая напугать девушку. — Гермиона? — Астория вытерла глаза, но не смогла скрыть следы слёз. — С тобой всё в порядке? Гермиона на мгновение задумалась о том, о чем именно она говорит, прежде чем её взгляд опустился на разорванное и испачканное грязью платье и босые ноги. Возможно, время прибытия было не единственной вещью, изменившейся в письме. Каблуки и это нелепое платье явно не подходили для прогулки по лесу. — О, я в порядке, — сказала Гермиона. — Просто возникли некоторые проблемы с велосипедом. Астория кивнула и протянула руку, чтобы помочь Гермионе взобраться на камни и присоединиться к ней. Туман от водопада наполнил воздух, и у Гермионы по коже побежали мурашки. — С тобой что-то случилось? — осторожно спросила она, внимательно изучая Асторию. Было странно видеть её такой потрясённой. Астория всегда была спокойной и любезной, умела улаживать конфликты и очаровывать всех. Было приятно проводить с ней время, несмотря на неловкую ситуацию с их конкурирующими свадьбами. — Лабиринт, — сказала Астория. — Это… то, что случится со мной в будущем, это… — Это плохо? Всё это? — Да. Я знала, что это возможно из-за проклятия крови в моей семье; я просто не ожидала… — она разрыдалась, и Гермиона обняла её. — Однако то, что ты видела, — это всего лишь вероятность, — сказала Гермиона, успокаивающе поглаживая её по спине. — Этого не должно случиться. Деруэн сказал, что мне нужно сделать выбор, чтобы прояснить своё будущее, поэтому ты можешь сделать выбор, чтобы изменить своё. — Ты так думаешь? — спросила Астория. Её ногти впились в руки, в голосе слышалось отчаяние. Правда? Гермиона на самом деле не знала, как это работает, но это звучало правильно. Мерлин, для Астории, должно быть, это что-то действительно ужасное, раз она так реагирует. Кто-то причинил ей боль? Её семья или кто-то ещё в её жизни? — Ты в опасности? Астория надолго замолчала, и Гермиона почувствовала, как от беспокойства у неё свело живот. — Мои родители меня очень любят, — наконец, запинаясь, произнесла она. — Когда Дафна ушла, и они отреклись от неё, это оказало на меня большее давление. Я понимаю свой долг, но, возможно, я смогу избежать одной его части. — Хорошо, — ободряюще сказала Гермиона. — Это было бы хорошо. Она не знала о Гринграссах многого, кроме того, что они были богаты и влиятельны. От Дафны отреклись? Это огромный скандал в обществе чистокровных. — Могу я задать тебе вопрос? Ты, кажется, хорошо знаешь Драко, — произнесла Астория, делая паузу и тщательно подбирая слова. — Стал бы он принуждать меня к ситуации, которой я не хочу? Гермиона внимательно посмотрела на неё. Неужели Астория действительно считает, что она знает Драко лучше? Как забавно, что кто-то спрашивает её о персонаже Драко Малфоя, с которым у них своя история. И этот вопрос кажется бессмысленным. — Ты имеешь в виду, заставил бы он тебя выйти за него замуж? — Нет, в этой части у нас нет выбора, — ответила Астория, закрыв лицо руками. — Он никогда не заставит тебя делать что-то против твоей воли, — решительно сказала Гермиона, удивляясь своей уверенности. — И не причинит тебе боль. В последний месяц страх Гермионы перед Драко значительно уменьшился. Она была убеждена, что он никогда не причинит ей вреда, по крайней мере, не намеренно. — Конечно, ты права, — прошептала Астория, словно пытаясь убедить себя. — Я смогу это сделать. — Есть ли способ, которым я могу тебе помочь? — спросила Гермиона. Астория рассмеялась: — Гриффиндорское мужество! Я ведь даже не рассказала тебе, что собираюсь делать. — Но ты можешь, если захочешь. — Я знаю. Спасибо, Гермиона. Если мне действительно понадобится помощь… — Её голос был мягким, но он словно висел в воздухе, словно немой призыв о поддержке. — Да, — тихо ответила Гермиона. — Я помогу тебе всем, чем смогу. Вода, текущая рядом с ними, вдруг засияла золотом, сверкая, как солнечный луч, прежде чем снова стать обычной. Астория отступила с нервным смешком: — Что это было? — Не знаю, — ответила Гермиона, опуская руку в воду. Она была холодной, но теперь выглядела совершенно обычной. Пыщ! Из-за деревьев донёсся ещё один световой всплеск, и когда глаза Гермионы привыкли к свету, она различила фигуру одного из фотографов. — О, я думала, они ушли, — с удивлением сказала Астория, широко раскрыв глаза. — Могу я тебе помочь? Я имею в виду, ты всегда выглядишь прекрасно, но у тебя тут немного грязи. Она указала на своё лицо, слегка морщась. — Да, спасибо, — ответила Гермиона, закрывая глаза, пока Астория окунала деликатный кружевной платок в воду, чтобы вытереть её лицо. Джинни никогда не проявляла особого интереса к вопросам красоты, а Флёр могла быть довольно резкой и осуждающей, когда ситуация выходила из-под её контроля. Однако Астория была гораздо мягче. Она издала довольный звук, вытаскивая заколку из своих волос и убирая спутанные локоны Гермионы. Платье, сшитое маглами, было безнадёжно испорчено — дешёвая синтетическая ткань не поддавалась магии. Её нельзя было ни очистить, ни зашить заклинанием, как волшебные ткани. Астория оторвала кусок полупрозрачной ткани от подола и использовала его, чтобы закрепить разорванный задний шов. Гермиона всё ещё демонстрировала больше декольте, чем привыкла, но это оказалось явным улучшением. — Теперь можно нас фотографировать, — позвала Астория, обращаясь к деревьям, и серия вспышек осветила пространство вокруг. Гермиона улыбнулась Астории, которая, казалось, ненавязчиво направляла её в разные позы. Вероятно, та привыкла быть в центре внимания, используя свою красоту как оружие и инструмент. Они обе посмотрели через плечо на фотографов, когда вспышки внезапно прекратились, и их неожиданно поймала ещё одна. — Ты уже нашла цветок? — спросила Гермиона, балансируя на камнях, пока они поднимались от водопада. Мягкая земля приятно ощущалась под ногами после холодных, скользких камней. Казалось, что сама почва пульсировала энергией, древней и дикой. Астория посмотрела в сторону деревьев, склонив голову, словно прислушиваясь к чему-то, чего Гермиона не могла услышать. — Нет, но, кажется, теперь я знаю, куда идти. Удачи, Гермиона, — Астория сжала её руку на мгновение, а затем исчезла в лесу. Гермиона огляделась, кружась на месте: возможные пути захлёстывали её. И что теперь? По крайней мере, в лабиринте она не ощутила ничего по-настоящему разрушительного. Скорее, это было раздражающе и запутанно, особенно теперь, когда у неё было время успокоиться и обдумать ситуацию. Один из неясных участков лабиринта казался безопасным, но каким-то приглушённым. Она чувствовала себя несчастной, словно медленно тонула, не замечая ничего вокруг, пока не оказалась глубоко под землёй. А другое чувство… Оно было пугающим. Или, возможно, захватывающим? Рон всегда являлся для неё тихой гаванью, но это ощущение напоминало прыжок с утёса. Что это могло значить? Что-то снова потянуло её вперёд при воспоминании об этом, отчаянное, щемящее чувство в глубине живота: если она не сделает шаг сейчас, то уже никогда не решится. Она пробиралась сквозь деревья, уходя от водопада. Перед ней открылся другой, ровный путь, словно ветки деревьев и поваленные брёвна указывали на него, как стрелки. Всё ощущалось, как стремительный спуск с горы: её ноги были сильными, лёгкие жадно вбирали влажный воздух леса. Неподалёку ручей весело журчал между камней, набирая скорость, словно торопился к морю. Вот оно. Поляна, с одной стороны обрамлённая высокими выступами скал, а между деревьями виднелась полная луна. Звуки насекомых и шелест листвы в мягком ветерке становились громче, пока она не закрыла глаза. Всё вокруг двигалось: мох рос, вода текла, воздух был насыщен бесконечными возможностями. Здесь невозможно было оставаться неподвижной. — Грейнджер? Она открыла глаза. Драко стоял на противоположной стороне поляны, выделяясь светлым силуэтом на фоне спутанных деревьев. Его одежда была подобрана в тон наряду Астории, словно они готовились позировать для модного журнала, представляя себя участниками сафари. Он выглядел как Индиана Джонс без шляпы, с дерзко расстёгнутыми верхними пуговицами рубашки. — Ты подставил меня, — произнесла она едва слышно, но всё вокруг словно замерло. Она слышала, как Драко дышит, чувствовала движение воздуха, когда он сделал шаг к ней. — Мы с Роном опоздали на фотосессию. — Одри была не в восторге, — усмехнулся он. — Я думал, тебе важно это Свадебное Солнцестояние, но, может быть, это просто не твоё. Она пошла к нему, и мягкая трава ласкала её босые ноги. Луна светила так ярко, что отбрасывала тени, окрашивая всё вокруг в синий оттенок, даже его крашеные волосы. — Ублюдок! Мне это важно больше, чем тебе! — Не уверен, — голос Драко был лёгким, но взгляд внимательно следил за ней. — Ты уверена, что свадьба будет твоей и Уизли? В её груди вспыхнул прилив адреналина, это уже знакомое желание поспорить с ним, вытянуть из него что-то, чего она сама не могла объяснить. Драко сделал шаг в сторону, словно они кружили друг вокруг друга. — Наша свадьба будет идеальной, — сказала она, осматривая его с головы до ног. — А вашей лучше поостеречься. — Правда? — Он наклонил голову, его глаза блеснули, будто он обдумывал её слова. — Если бы я был твоей свадьбой, я бы спал с открытым глазом. — Твоя свадьба может провалиться к чёрту, — выпалила она. Эти слова окончательно сорвали его сдержанность, и он рассмеялся. Его лицо смягчилось, а в уголках глаз появились морщинки. Этот незащищённый смех всегда выбивал её из равновесия. И сейчас она чувствовала, как что-то разжалось в её груди — ту другую сторону Драко, которую он обычно скрывал. — К чёрту, говоришь? Это какой-то маггловский термин? Это была детская выходка, и она даже не думала о смысле, пока теперь не задалась этим вопросом. К чёрту. Что именно к чёрту? — Ничего, — пробормотала она. — Пусть сосёт сахарное перо. Его улыбка чуть померкла, взгляд стал почти хищным, когда он опустил глаза на её губы. — Помню, тебе они нравились. Ей? Перед глазами предстала картина: она медленно облизывает сахарный стержень конфеты в форме пера, совершенно не замечая, что кто-то мог за этим наблюдать. «Не может быть, чтобы он это видел. И уж тем более, чтобы помнил спустя десятилетие». — У тебя волосы синие, — выпалила она. — Да, очень странно, — Драко нахмурился, раздражение сменило то выражение, что было на его лице мгновение назад. — Ты ничего об этом не знаешь? — Конечно, нет. Твои привычки в уходе за собой — это твоё личное дело. Она обошла его с подчеркнутой невозмутимостью, пытаясь осмотреть поляну. Где-то здесь могли быть цветы. — Я это сделал не сам, — протянул он. — Хотя мой парикмахер теперь в Азкабане. Она споткнулась от неожиданности, внезапно ощутив вину. — Клайв? — Я знал, что это ты, — Драко сократил расстояние между ними и наклонился ближе, его лицо озарила торжествующая улыбка. — И твои волосы до сих пор пахнут виноградом. — Ты ничего не докажешь, — она оттолкнула его, слегка потеряв равновесие от ощущения его дыхания у своей шеи. — Так Клайв в порядке? Драко кивнул, явно развлекаясь. — С ним всё хорошо. А теперь я знаю, что Золотая девочка Грейнджер делает совершенно невыносимый массаж. — Это неправда, — возмутилась она, оскорблённая намёком на то, что она может быть хоть в чём-то плоха. — Ты меня душила. — Это так и делается, — парировала она. — А что делает Клайв, то, что ниже? — Как ты думаешь? Она вспомнила, как её руки скользили вниз по его обнажённой груди, будто он принадлежал ей. Его напряжённые мышцы, его тёплая кожа… — Я не знаю… то, что тебе нравится, — пробормотала она, удивлённая хрипотцой собственного голоса. — Клайв стрижёт мои волосы, — рассмеялся Драко. — И всё. — Тогда почему ты всё время говорил «ниже»? — она запнулась, её голос сломался на последнем слове. — Я думал, ты не выдержишь и признаешься, кто ты. — Ублюдок, — она попыталась ударить его по груди, но он легко отразил её руку. Вместо того чтобы сломаться, она тогда ухитрилась облапать его. Чёрт возьми, Драко Малфой действительно умел пробуждать в ней худшие стороны. Противоречивое желание либо сбить его с ног, либо снова увидеть его улыбку охватило её с головой. — Ну, я всё равно победила, потому что твои волосы синие, — сказала она, злобно глядя на него снизу вверх. — И я добьюсь всего, чего хочу. Только один из нас сыграет свадьбу в день солнцестояния. Она ожидала, что он начнёт спорить, но Драко просто смотрел на неё так, будто пытался что-то понять. — Грейнджер, когда я… — Его голос был тихим, и она заметила, как напряглись мышцы его шеи, прежде чем он заговорил снова: — Камень лабиринта… Что-то коснулось её лодыжки, когда она отступила назад, смущённая внезапной серьёзностью, с которой заговорил Драко. Крошечные цветы окружали её ноги, даже там, где она только что стояла. Они выросли, пока они разговаривали? Это было невозможно не заметить — их лепестки мягко мерцали в свете полной луны. — Цветы! — воскликнула она, присаживаясь на корточки и вздрагивая, когда случайно раздавила несколько хрупких бутонов движением. Драко опустился рядом с ней, осторожно, чтобы не повредить цветы. Они росли исключительно вокруг её ног, настолько густо, что невозможно было сделать шаг, не разрушив их. — Никогда не видел ничего подобного, — пробормотал он, почти уткнувшись лицом в землю, чтобы рассмотреть их поближе. Он дотронулся до одного цветка кончиком пальца, но тот рассыпался в серебристую пыль и улетел. — Трогай только стебель, — сказала Гермиона, снова поморщившись, когда едва заметное движение ноги сломало ещё несколько цветков. Драко бросил на неё полный раздражения взгляд: — Знаю. А ты не двигайся. Конечно, он имел больше опыта в сборе ингредиентов для зелий. Она видела, как он работал: Драко предпочитал аккуратно извлекать каждое растение сам, а не полагаться на готовые сборы. Как и она. — Но мне тоже нужны цветы. Я не могу просто стоять на месте, — она попыталась перенести вес, чтобы перепрыгнуть через них, но они окружили её плотным кольцом. — Постарайся, — коротко сказал он, становясь на колени перед ней. Но «просто стоять» — это не в её стиле. Вся её жизнь строилась на том, чтобы добиться своего через упорство и силу воли. А он просил её довериться ему, отпустить контроль в моменте, который имел для неё значение. Это вызвало у неё почти физическое желание сбежать. Драко достал из кармана маленький кожаный мешочек, который издал тихий звон, когда он вынул оттуда пинцет и стеклянную банку. Набор для зелий с чарами расширения. — Я буду класть стебли между твоими пальцами, если протянешь руку. Когда соберёшь их полный ряд, сбрасывай в банку, — сказал он, протягивая ей банку и обхватив её лодыжку. — В банке есть заклятие стазиса, так что они не повредятся. Гермиона протянула ладонь к нему, стараясь не шевелить остальным телом. Металл пинцета приятно холодил, когда он осторожно вкладывал стебель между её пальцами. Он мог бы сам положить банку на землю и собирать цветы, но явно хотел, чтобы она чувствовала себя частью процесса, даже если контроль у него. Когда её пальцы оказались заполнены, Гермиона подняла руку на уровень глаз. Лепестки цветов были словно из стекла, прозрачные, но усеянные мерцающей серебряной пылью, словно закрученной в причудливые узоры. — Будто целые галактики внутри, — прошептала она. — Красиво. — Да, — ответил он тихо. Она опустила взгляд и встретилась с глазами Драко. Его рука, лежащая на её лодыжке, вдруг стала казаться тяжёлой, словно она была единственным, что удерживало её на земле в этом мистическом лесу. Всё вокруг обострилось: чувствительность кожи под скользящей тканью платья, гулкое биение сердца в груди, наэлектризованный воздух между ними. Рука Драко чуть ослабила хватку, но вместо того чтобы отпустить её, он медленно, мучительно медленно провёл ладонью вверх по её обнажённой ноге. Её дыхание сорвалось, каждая клеточка тела вспыхнула. Всё это походило на сон, на лунное заклинание, остановившее время в густом, тяжёлом воздухе. Его большой палец скользнул по мягкой впадине за коленом, и её нога подогнулась, открываясь к нему, как цветок, что тянется к солнцу. Он склонился вперёд и коснулся губами внутренней стороны её бедра, чуть выше колена. Это был почти невесомый поцелуй, скорее намёк на прикосновение, но нежность этого жеста прошла сквозь неё, как наводнение. Удерживать равновесие, не сдвигая цветов в руке, оказалось мучительно сладким испытанием. Драко поднял голову, и его взгляд, обводящий её формы, словно прославлял её. В памяти всплыл момент, когда она упала в его объятия на церемонии Объявления клятв. Но то было в пространстве сна, случайное, смазанное событие. А это — реальность. Гермиона резко вдохнула, и этот звук будто вернул его в себя. Драко быстро убрал руки и отклонился назад, усаживаясь на пятки. — Я переложу цветы в банку, — сказала она, не в силах выдержать паузу, хотя это было совершенно излишне. Она раскрыла пальцы, позволяя цветам плавно скользнуть в стеклянное горлышко. — Хорошо, — хрипло отозвался он, устремив взгляд исключительно на цветы. Его лицо стало напряжённым, почти сосредоточенно-студенческим. Они работали в тишине, натянутой, как струна. Он действительно поцеловал её? Или это было лишь прикосновение его кожи, пока он двигался, чтобы достать цветы? Гермиона сжала бёдра и запрокинула голову, пытаясь отвлечься, глядя на звёзды. Три полных горсти цветов спустя они закончили. Драко ловко собрал их все, и единственными потерянными оказались те, на которые она наступила. Теперь они превратились в сверкающую пыль, осевшую на траве. Она держала банку, пока он закручивал крышку. Оба некоторое время молча смотрели на цветы, колышущиеся внутри, прежде чем он убрал инструменты и спрятал банку под мышкой. Гермиона отступила назад, разминая затёкшие от неподвижности мышцы. — Ты знаешь дорогу обратно? Она преодолела километры, чтобы оказаться здесь. Но это было нелогично — лес в этом районе не такой большой. Скорее всего, это магическая иллюзия, ещё одна странность этой ночи. — Думаю, да, — ответил Драко напряжённо, глядя на промежутки между деревьями вокруг поляны. — Наши пары, наверное, нас уже заждались. Конечно, Рон и Астория. Она потёрла лоб, пытаясь заглушить растущую головную боль, и последовала за Драко по тропинке. Надеюсь, Рон уже успокоился и не злится из-за того, что он увидел в лабиринте. Путь оказался иным, не тем, по которому она пришла сюда, но вскоре сквозь густые деревья стали доноситься голоса. Драко задержался на краю тропинки, оставаясь вне поля зрения остальных, но Гермиона прошла мимо, не оборачиваясь. Если бы он сказал что-то резкое сейчас, это ранило бы слишком сильно. Если бы он сказал что-то нежное — было бы ещё хуже, оставив трещины в их отношениях, которые уже нельзя было игнорировать. Место, где они начинали, теперь казалось более тёмным, глубокие тени скрывали лабиринты. Одри держала большой фонарь, и кто-то наложил заклинание, чтобы вдоль дороги к главной тропе мерцали парящие огоньки. — У тебя нет цветка? — Одри выглядела потрясённой, заметив пустые руки Гермионы. Драко поднял банку. — Все здесь. Они слишком хрупкие, чтобы их нести. — Столько? — Одри бросила тревожный взгляд на Деруэна. — И вы собрали их вместе? — Цветов хватит на всех, — резко ответила Гермиона. Инструкций, как собирать цветы, им не дали, а теперь их ещё и отчитывают? Это просто абсурд. — Всё в порядке, — успокаивающе сказал Деровен. — Просто придётся готовить их вместе. Она поморщилась. Лучше бы держаться подальше от Драко. Возможно, вдали от леса они оба будут более рациональны и собраны. Рон протянул ей туфли на высоких каблуках, которые она оставила, и Гермиона послушно спряталась под его руку. Его цветок, ярко-жёлтый, крупный, как скипетр, касался её руки. — Поскольку все вы формально нашли цветы, обе пары переходят к следующему этапу, — заявила Одри, пристально посмотрев на банку в руке Драко. — Все цветы должны быть подготовлены к ритуалу у Мэн-ан-Тол на следующей неделе. Астория снова выглядела собранной. У неё тоже был только один цветок, ослепительно белый, с кружевными дырочками в лепестках. Возможно, то, что Астория увидела в лабиринте, было связано с тем, что Драко мог ранить её эмоционально — если бы он заботился о ком-то другом. Его длинные пальцы были разжаты вокруг банки с цветами, а большой палец машинально скользил по крышке. Нет. Всё, что происходило между ними, абсолютно не её дело. Гермиона сосредоточила взгляд на Одри, пытаясь внимательно слушать, как она объясняет расположение ритуала у Мэн-ан-Тол и значение традиционного танца, который они должны будут исполнить. Гермиона знала, что танец связан с удачей и здоровьем, но забыла, что он также считается обрядом, увеличивающим плодовитость. Деруэн посмотрел на всех с серьёзным выражением лица. — Ещё кое-что перед тем, как мы расстанемся. Сегодня ночью в лесу была произнесена клятва. Я это почувствовал. Гермиона напряглась. Неужели она и Драко случайно дали друг другу какое-то обещание, пока собирали цветы? Она должна была просто пройти через всё это, растоптав цветы, и найти другую поляну. Как глупо было стоять там, зачарованной им, в своём откровенном платье, открытая и беззащитная. — Какую клятву? — спросил Драко, подавшись вперёд. Деруэн взглянул на Гермиону с ожиданием. Нет, это немыслимо. Её отношения с Роном — это её будущее, и она была бы безумна, если бы поставила это под угрозу. — Нам нужно идти, — произнесла она, крепко сжав руку Рона и отвернувшись от остальных. — Прошу тебя. Рон позволил ей увести его, опустив голову, пока они шли. — Ты злишься на меня? — спросила она, когда они уже шли по тропинке, оставляя лес позади. Рон прикусил губу. — Я видел нас в лабиринте. — И это плохо? — Гермиона, мы были вместе, но я был так одинок, — прошипел он, остановившись и развернув её к себе. — У нас были разные жизни. Мы были настолько подавлены, что даже не заботились об этом. Он вцепился пальцами в её плечи, и она резко отстранилась. — Я такого не видела. — Тогда что? — горько спросил он. — Ты видела нас счастливыми? Её молчание он принял за ответ. — Так и думал. Но ведь он видел её. Разве это не должно было быть хорошим знаком для их будущего? Почему тогда он был зол на неё за то, чего ещё даже не произошло? — Это всего лишь возможное будущее, — спокойно произнесла она, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. — Мы будем работать над нашими отношениями, и всё станет лучше. Они хотели быть вместе. А если она не будет с Роном, то где она будет? Кто она тогда? Глубоко внутри снова поднялось беспокойное, отчаянное чувство, но она крепко держала Рона за руку, пока они не дошли до дома.