Лисий танец

Снова Вэй Ин видел сон, в котором его окружал мрак, темнота смутно обрисовывала очертания скал, и место казалось одновременно знакомым и чужим. Это походило сразу на все горы, что он когда-либо видел, и в то же время не напоминало никакие из них. Вэй Ин медлил, не зная, куда направиться, а через скалы тёк сизый туман, не позволяя осмотреться как следует. Затем в сновидение вплелась мелодия флейты, негромкий отзвук, который прилетел на крыльях ветра, коснулся щеки и словно поманил за собой. Вэй Ин послушался — как уже делал однажды, вот только память не позволила уточнить, когда случалось это однажды и что означала мелодия флейты. Он только двинулся на звук, понимая, что должен поступить именно так. Чтобы лучше расслышать путеводное звучание, он выпустил лисью природу, навострил уши, разогнал туман хвостами. Идти пришлось не так чтобы долго. Окружавшие, будто сдавливавшие его скалы расступились, и тропа повела ниже, туда, где вырисовывалось в туманной дымке тёмное озеро. Сердце забилось немного быстрее, когда Вэй Ин заметил чернильно-чёрные воды, точно что-то внутри него уже знало, что там, на берегу, можно обнаружить. Вэй Ин всё же шагнул с осторожностью, спустился медленно и замер в недоумении, потому что оказался на берегу один. Только звук флейты не изменился, по-прежнему разносясь в воздухе. Вэй Ин огляделся… и тогда только увидел одетую в белое ханьфу женщину… Нет! Лисицу. Белые струящиеся ткани то пенной волной окутывали её хвосты, то открывали всё их великолепие, в заплетённых строго волосах была изящная шпилька, а уши стояли настороженно, точно она внимательно прислушивалась. Дицзы эта лиса уже опустила, так и не завершив мелодии. Туман не позволял разобрать черты её лица. — Мой лисёнок, — вдруг послышался знакомый голос, и Вэй Ин наконец и вспомнил, и осознал до конца — это же его мать, это Цансэ! Вот когда всё его существо охватила радость. Он давно не видел её во снах. — Ты обещал прийти ко мне. Он кинулся к ней, надеясь обнять, как привык в подобных сновидениях, но не смог и шага сделать вперёд, только бессмысленно перебирал ногами. Цансэ рассматривала его, совсем не осуждая, но не приближалась. Воздух точно сгустился, не давая ему одолеть тонкую грань между миром снов и миром духов. — Обещал, — наконец сдался Вэй Ин и встал спокойно. — Но не знаю, куда же мне идти. Так хочу познакомить тебя… Лань Чжань — сердце моё и мой супруг, я хочу, чтобы ты благословила нас. Но сейчас, в этом сне, я опять один. Подскажи мне, как тебя отыскать? Как его привести? Или где хотя бы найти ответы на эти вопросы? — Однажды в детстве я говорила тебе о пути лисы, помнишь? — чуть смягчилась Цансэ, улыбнулась. — Ты был славным ребёнком, говорил, что раз я выбрала путь заклинательства, то и ты другого не хочешь. Наверное, и не помнишь уже, как о таком рассуждал с важным видом. Ты теперь заклинатель, но следует пройти путь лисы до конца. В тебе столько силы, что он стал необходим. К тому же только так ты спасёшь своё Золотое ядро. Вэй Ин ещё живо помнил, что Инь оставила на его Золотом ядре отпечаток. И пусть техники двойного совершенствования, музыка клана Лань помогли ему восстановиться и будто бы оставить позади сложности, но он сознавал — этого недостаточно. Чтобы вновь пользоваться Инь, как умеют лисы, нужно было очистить Золотое ядро. Неужели его мать знает способ? Для этого приснилась сегодня? — Путь лисы, — повторил он. — Как же мне вступить на него? — Ты уже знаешь, где его начало, — последовал ответ. И вдруг появился туман, сначала молочно-белый, он всё густел, всё темнел, пока Вэй Ин не остался в черноте. А когда, кроме мрака, ничего больше не оказалось вокруг, он вздрогнул всем телом — и от этого проснулся. *** Не сразу, но жизнь в Поднебесной изменилась — стала спокойнее, потекла своим чередом. Лисий народ не наводнил земли заклинателей сразу же, принеся с собой обман и горе, как боялись самые лютые борцы с лисами, но всё же лисы стали чаще показывать истинную природу, оказавшись притом соседями честными и помогающими. Даже клан Оуян постепенно признал, что лисы отнюдь не такие же создания инь, как всякие гуи, а наследник клана, совершивший столь жуткое преступление, был всё же прощён. Он пришёл в Облачные глубины скромным учеником и пожелал пройти путь обучения снова. Глава Лань не стал ему отказывать, взялся лично учить его. Спустя год Баошань лично привела в Облачные глубины детей, которые пожелали стать заклинателями, и с того дня клан Лань стал единственным, где обучение могли проходить и люди, и лисы, в равной степени постигая строгие правила и учась благородному пути меча. Заклинатели согласились, что раз уж клан Лань сумел воспитать двух Нефритов — воплощающих в себе важнейшие добродетели — справедливость и благожелательность, благопристойность и истину, верность, и мораль, и музыкальные искусства, — то и малолетних лисят сделает столь же выдающимися мастерами, сумев обуздать те стороны лисьей природы, которых обычно принято было опасаться. Верховным заклинателем оставался глава клана Цзян, но так как ему приходилось выслушивать множество споров и тяжб, заботясь обо всём мире заклинателей сразу, обязанности главы клана в большей степени стал выполнять Цзян Ваньинь. Вмиг возмужавший, ставший куда серьёзнее, он больше ничем не напоминал того вспыльчивого юношу, каким был совсем недавно. Теперь к его словам прислушивались, а ему самому доверяли. Немало сил у Верховного заклинателя ушло на то, чтобы отыскать лисиц, которые были заперты в цветочных домах, освободить их, дать им спокойно жить, как пожелается. Главными помощниками в этом деле оказались госпожа Юй и старшая госпожа Цзинь. Обе они не гнушались тем, чтобы проверить, как живётся девушкам в подобных заведениях. В народе их даже называли защитницами. Вскоре не нашлось бы такой лисы, какую принуждали бы силой использовать чары, чтобы привораживать мужчин, держали бы, как когда-то мать Мэн Яо. У молодого главы клана Цзинь родился второй ребёнок, на этот раз дочь. Снова на сто дней малышки устроили пышный праздник, на котором и Вэй Ин, и его супруг были среди почётных гостей. Прибыл туда и Не Хуайсан, сопровождаемый молчаливым телохранителем. Пусть никто больше не сомневался, что младший господин Не может и сам постоять за себя, а всё же он обезопасил свою жизнь — всюду за ним следовал воин, чьё лицо скрывала маска. Многие любили гадать, что же за ней прячется и почему, но точно никто ничего не знал — а если и знал, то не спешил делиться с другими. Ло Цинъян, которую Вэй Ин любил называть Мяньмянь, тоже выбрала спутника жизни. Она покинула клан Цзинь, стала свободной заклинательницей и влюбилась в простолюдина. Но тот не заставил её осесть, напротив, решил путешествовать с ней вместе. На их свадьбе Вэй Ин и Лань Чжань тоже побывали — да ещё и поучаствовали, чтобы торжество получилось действительно запоминающимся и ярким. Госпожа Лань, чудом избежавшая смерти, по словам лекарей клана, сохранила в себе страшную печать — у неё больше не могло быть детей, оттого единственного наследника оберегали как можно сильнее. Но несмотря на такую печаль, глава клана Лань не пожелал нарушать правила и брать вторую жену, оставшись истинно верным своей первой любви. Столь глубокая привязанность между супругами стала для многих примером. Вэй Ин, всякий раз слыша эту историю, ведь её любили пересказывать люди на землях клана Лань, посмеивался. Но так или иначе, а для Мэн Яо и Лань Сичэня всё сложилось хорошо, никто не открыл тайны госпожи Лань, а сам Мэн Яо не видел никаких причин сбрасывать маску. Юный глава клана Цишань Вэнь, Вэнь Нин, сумел удержать авторитет. Простым людям на землях Вэней стало житься намного лучше. Собственных братьев кроткий прежде, но оказавшийся решительным и твёрдым, когда это потребовалось, юноша так и не выпустил из темницы. Поговаривали, что Вэнь Чао там сошёл с ума и перестал понимать человеческую речь, а Вэнь Сюй только и мог, что проклинать отца и остальную семью. Но то были только слухи, ничем не подтверждаемые. Что же касается Вэнь Жоханя, так с ним приключилось несчастье — после разрушения Золотого ядра он довольно быстро угас и однажды не проснулся. Дева Вэнь всюду стала известна как целительница, способная едва ли не умирающего, уже одной ногой вставшего на журавлиную колесницу, вернуть к жизни. Она во всём помогала брату, но больше всё же занималась лекарским мастерством и даже начала учить ему. Среди первых её учениц оказалось не меньше дюжины лисиц и только пятеро обычных девочек. Юношей она на обучение не принимала. Каждой будущей ученице пришлось пройти суровый экзамен, потому что этот целительский путь включал ещё и совершенствование, и взращивание Золотого ядра. Только так, как говорила дева Вэнь, можно было действительно преуспеть на стезе лекаря. Вэй Ин и Лань Чжань первое время много путешествовали — приносили мир, если где-то возникали конфликты между лисами и людьми, доносили слова Верховного заклинателя до отдалённых мест, освобождали мир от созданий Инь и помогали простым людям. Были там, где творился хаос, всегда вдвоём, чтобы успокоить его и привести мир к гармонии. Уставая от таких путешествий и подвигов, они возвращались или в Пристань Лотоса, или в Облачные глубины. Однажды, когда они в праздности провели уже вторую неделю, наслаждаясь лотосовыми озёрами Юньмэна и собственным домом в тени яблонь хайтан, утром Вэй Ин, проснувшись в глубокой задумчивости, спросил Лань Чжаня: — Не хочешь ли подняться на Небесную гору? Оба они одевались, собираясь отправиться на завтрак. И Вэй Ин как раз перевязывал волосы алой лентой, а Лань Чжань набрасывал на плечи верхнее ханьфу. — М? — Лань Чжань поднял на него вопросительный взгляд. — Зачем? Разве настало время проводить учеников в Облачные глубины? Или, может, мы понадобились Баошань? Она прислала тебе бабочку? — Когда я был совсем мал, — продолжил Вэй Ин всё так же спокойно, даже мечтательно, не отвечая на эти вопросы сразу, — моя мать призналась, что так и не прошла путь лисы до конца. Выбрала путь заклинателя, потому что сердце отдала отцу. Ей нельзя было больше вернуться на гору. Сейчас Баошань упразднила такое правило, её воспитанники могут спуститься и вновь взойти на самый пик. А нам она и вовсе всегда рада… кроме того, она знает путь лисы полностью и учит ему тех, кто желает. Вот и мне подумалось, что пора бы разобраться в нём. — Да, в лисьих премудростях мы порой уступаем Мэн Яо, — согласился Лань Чжань. — А про путь лисы я ничего не знаю. Моя мать не успела многому меня научить. — Отправимся? — Вэй Ин потянулся к нему, поцеловал. Обнял бережно. — Прямо сейчас? Лань Чжань, как Вэй Ин прекрасно знал, не мог противостоять ему и отказать так запросто. А может, и вообще больше не мог отказать. Не прошло и трёх ударов сердца, как он согласился: — Отправимся. Решив так, они отправились завтракать с четой Цзян и Цзян Чэном. Выходя из дома, Вэй Ин мельком бросил взгляд на стеллаж, где Лань Чжань держал свои трактаты. Тут же он удивлённо улыбнулся. — Что я вижу, ты, оказывается, снова смотрел на мой рисунок?.. — и действительно, на одной из полок лежал изящный портрет самого Лань Чжаня с цветком в волосах. Тот самый, который однажды заставил Второго Нефрита открыться Вэй Ину. Лань Чжань проследил взгляд супруга и коротко улыбнулся: — Ты снова спал слишком долго, вот я и решил посмотреть и вспомнить, с чего всё началось. — Давай я лучше нарисую тебе новый портрет, — фыркнул Вэй Ин, немного смутившись. — Всё же в том не хватает важных деталей. Не цветок нужно было там рисовать, а твои хвосты и уши. Так они и вышли из дома. *** Конечно, семья Цзян не стала препятствовать новому путешествию. Разве что Цзян Чэн заметил: — Даже созревания лотосов не дождались! А обещал ведь остаться подольше, Вэй Усянь, — а потом встретился взглядом с Вэй Ином и что-то понял в нём, что-то важное увидел, оттого похлопал по плечу: — Возвращайтесь, когда закончите с новым делом. Отправились в путь они на следующий день и добрались до Небесной горы довольно скоро. Шёл сезон Лицю, ветра становились прохладными, напоминая, что начинается осень, но до холодов было ещё так далеко, что и думать о них не хотелось. Подступы к Небесной горе больше не скрывались множеством печатей, но подняться туда обычные люди по-прежнему не могли. Нужна была капля лисьей крови, чтобы пройти тайной тропой, или немалое заклинательское искусство. Вэй Ин и Лань Чжань этот путь знали даже слишком хорошо, но всё равно, восходя на пик, где пряталось целое поселение лис, не могли унять трепета. На этот раз никто не пришёл их встретить, и лишь когда они оставили долгий подъём позади, к ним вышла Лань И. Оглядев их внимательно, она улыбнулась: — Неужели вы пришли, чтобы задержаться надолго? Поклонившись ей, Вэй Ин ответил и за себя, и за Лань Чжаня: — Мы хотим больше узнать о пути лисы. Моя мама рассказывала мне, что оставила его, а во сне… — тут он осознал, что проболтался. И, конечно, от Лань Чжаня это не укрылось: — Что было во сне? — переспросил он, пока Лань И усмехалась тихонько. — Что ж, мне приснился сон, в котором мама попросила привести тебя к ней, — схитрил Вэй Ин, но Лань Чжань тут же втянул носом воздух и потребовал, угадав тонкую нотку мёда в запахе Вэй Ина: — Ты недоговариваешь. Что ещё она сказала? — Что только путь лисы способен полностью излечить моё Золотое ядро, — вздохнул Вэй Ин. — Но я не уверен. Вдруг это только ложная надежда? Достаточно и того, что мы узнаем что-то новое, а ещё — наверное, повидаемся с ней. Я не хотел говорить тебе об этом. — Что ж, Баошань пока занята, — Лань И прервала их, не дав Лань Чжаню возмутиться, и показала на одну из троп. — Сначала отправляйтесь отдохнуть или прогуляйтесь, если не успели. Приходите в Главный зал позже, когда закончится урок. Всякий раз, как они поднимались сюда, им отводили скромные покои на двоих, но Вэй Ин не желал сейчас располагаться на отдых. Поблагодарив Лань И, он взял Лань Чжаня за руку и повёл совсем по другой тропе — по той, что поднималась выше и выше, уводила совсем уж к крутым склонам и бесплодным скалам, где бушевали холодные ветра и часто ночевали облака. Он не знал точно, отчего выбрал именно её, но то неугомонное, что всегда в нём было и теперь пробудилось после сна, потребовав немедленно отправиться на Небесную гору, снова толкало вперёд. Когда они оказались над поселением лис, как раз пришла сизая туча, укрыла собой всё вокруг, как будто весь мир погрузила в сумерки. Одежда от её соседства моментально промокла, но Вэй Ин упрямо вёл вперёд, полагаясь лишь на лисье чутьё. Наконец тропинка, которой они пробирались, резко пошла вниз. Там Вэй Ин остановился и нахмурился: — Прежде я здесь не бывал, — признал он. Лань Чжань огляделся вокруг, кивнув. Ему тоже не приходилось. Вэй Ин же продолжил: — Но всё кажется знакомым. Может, именно эти места я видел во сне? — В том самом сне? — уточнил Лань Чжань. Но Вэй Ин не ответил, лишь двинулся дальше, оглядывая и скалы, на которые наползал облачный туман, и тропу, точно в поисках знаков. Очень скоро они действительно вышли на берег озера. Оно было крохотным, но ужасающе глубоким — вода от этой глубины казалась совсем чёрной. Не тревожимая ветром гладь напоминала лёд, но когда Вэй Ин приблизился, заметил, как тихонько волны лижут камни. Сердце затрепетало как во сне. Он приложил ладонь к груди и окликнул: — Мама, я привёл его, я привёл Лань Чжаня к тебе! Благослови нас! Налетел порыв ветра, и в нём ощущалось прикосновение. Даже объятие удивительной силы. *** Когда они вернулись в поселение, Баошань уже ждала их в Главном зале. Она восседала на почётном месте, одетая в белое, а волосы её украшал драгоценный гуань с изящной шпилькой. Казалось, что она сейчас ещё больше напоминает небожительницу, а её хвосты и уши неярко сияют. Во всём её облике было что-то невероятно торжественное, и Вэй Ин, и Лань Чжань — оба — невольно затаили дыхание. Оглядев их с усмешкой, Баошань сразу заметила: — Путь лисы потребует от вас по меньшей мере три года не спускаться с Небесной горы. Придётся на время забыть мир и его суету, сосредоточиться так, как прежде вы не умели. Вам нужно будет познавать самих себя. — Мы напишем письма, чтобы предупредить всех, — сообщил Вэй Ин, поклонившись послушно. — Раз нужно задержаться надолго, мы останемся. Никто не станет беспокоить нас. Мы готовы к подобному. — Да, останемся, — поддержал его Лань Чжань. — Мы искренне хотим пройти этот путь. — Хорошо, — Баошань подошла к ним, каждого коснулась с затаённой лаской. Глаза её сияли нежностью. — Вы действительно сумеете овладеть всеми лисьими тайнами. У каждого из вас — редкий талант. Знаю, что этот путь откроет немало возможностей для вас, используйте же их на благо. — На благо, — повторил Вэй Ин за ней и заверил: — Только так. Мы будем хранить Поднебесную, овладев новыми силами, — и снова Лань Чжань с ним согласился. Баошань была удовлетворена их ответами, а может, в самих их душах прочла и искренность, и готовность. Услышав, что хотела, увидев, что нужно, она взяла их за руки и повела за собой, и в одно мгновение Главный зал оказался позади. Это не было заклинанием перемещения, но чем-то другим, ещё более могущественным и удивительным. — Так начнётся ваше обучение, — произнесла она. Вэй Ин и Лань Чжань переглянулись, они не собирались отступать. Природное любопытство, общее для них обоих, подталкивало только вперёд.