Приют для сирых и убогих

Письмо от Лю Цинге к Лю Минъян. Мне тут дико скучно! Му Цинфан шантажирует меня тем, что проверит все медикаменты на моем пике, но только если я дособлюдаю постельный режим. От нечего делать решил написать тебе письмо. Ты же ко мне почти не заходишь, да и сплетничать о Шэне Цинцю через коридор от него же как-то не очень уместно. В общем, слушай. Помнишь, я говорил, что наш шисюн - злобное чудовище, которое издевается над своими учениками, мучает их и избивает? Забудь! Шэнь Цинцю катастрофически не дорабатывает в этом вопросе. Я не учел, что на его пике собрались не мои простодушные бойцы, а толпа одухотворенные личностей с богатой фантазией. Я тут лежу и подслушиваю от скуки доклады Мин Фаня (Шэнь Цинцю навесить полог тишины пока не способен, а его главный ученик делает это редко, наверное, только когда вопросы очень важные и ребенку имеет смысл выкладываться в энергоемкое заклятье). Итак, в отсутствие учителя эти детишки, которым я сдуру сочувствовал: - Наварили в столовой экспериментального супа из рыбы и молока. Говорят, вышло вкусно. Все шестеро лечатся на Цяньцао от желудочно-кишечного расстройства. - Трое сбежали в самоволку, устроили драку в чайной. Причина драки: неблагозвучные рифмы в песне местного музыканта. Нормальной причины ребята найти не могли, конечно. Отправлены переписывать древние трактаты. - Про ту компанию, которая пролезла к Вам на Сяньшу и попыталась подсмотреть за омовением, ты слышала и так. Причины не знаешь. Им приспичило рисовать "весенние картинки" и они искали натуру для срисовывания. Эти тоже сидят переписывают трактаты, но уже на Цяньцао. Раздел "Венерические заболевания", насколько я знаю. - Один из Шэневых адептов успел закрутить любовь с девочкой с пика Духовных зверей. Итого, адепт туда переводится, женится и готовится стать папой. Шэнь Цинцю страшный человек! Сказал: " Раз заделал ребенка , пусть теперь воспитывает. Книжки о предохранении в пиковой библиотеке есть и доступны всем. Но, к сожалению, необразованные идиоты плодятся первыми". Как вернусь, проверю свою библиотеку и, если у нас такого нет, добавлю. - Из того, что Мин Фань успел предотвратить: случайный поджог общежития, попытка сыграть в вейци на девственность, попытки сделать брагу прямо на пике четырьмя разными компаниями парней, скромный огородик с саженцами афродизиаков от одного натуралиста, попытка пронести и поджечь на уроке по музыке самодельные благовония с галлюциногенным эффектом, несколько драк, несостоявшаяся совместная пьянка с моими учениками (мои ребята успешно нагнали чего-то алкогольного по цинцзинским методикам и пришли дегустировать результат с теоретиками процесса) . Как-то очень активно наши пики дружить стали. Результат больше пугает, чем радует. И это на пике Цинцзин нет приснопамятного Сюэ Яна! Помнишь, насчет его избиения я больше всего возмущался? Шэнь конкретно его не допорол! Сидел я в палате шисюна, дегустировал с ним кривоватые, но вкусные баоцзы и твои медовые соты и следил, чтобы Му Цинфан нас не засек.(Спасибо, от нас обоих ! Хоть старина Шэнь ничего и не сказал, но жевал одобрительно.) И тут к нам вломился Сюэ Ян. Изобразил приветствие и кинул что-то шевелящиеся на стол. Прям между тарелками. И сообщил: - Я знаю, что Вы запретили! Но Вы только гляньте! Стимуляция нервных волокон. В медицинском справочнике нашел. Я сдуру глянул и чуть не блеванул. На столе лежал и извивался отрезанный палец с кривым старческим ногтем. Пока я пытался успокоиться, Шэнь Цинцю взял этот отвратительный обрубок двумя пальцами, рассмотрел и говорит: - Замечательно вышло! Шиди Лю, будь добр, позови Му Цинфана. Будем пришивать ученику Сюэ новый "мизинец". Непонятно правда, почему адепт выбрал указательный палец, но не будем спорить с его видением комплектности собственных конечностей. Тут уже немного побледнел Сюэ Ян и, как только Шэнь Цинцю "наигрался" с мерзостью и кинул ее обратно на стол, адепт Сюэ тут же схватил палец, спрятал за пазуху (бррррр) и заявил: - Не смешно! Когда Вы шутили про мое убийство, мне больше нравилось! - попрощался и сбежал. Правда, когда пришёл Мин Фань со своим ужасным гуцинем, Шэнь Цинцю вызвал ученика Яна обратно. А потом они навесили полог тишины. Мне Му Цинфан еще давно по секрету рассказал, что адепт Ян изначально собирался на Байчжань и Шэнь Цинцю его совершенно случайно перехватил на отборе. Кажется, я конкретно так должен своему шисюну за то, что это "сомнительное счастье" мне не досталось. Ну вот и как таких адептов не бить? Письмо в Ланлин Цзинь для Мэн Яо Незашифрованная часть Бабуля Чу померла давеча. Подавилась вяленой хурмой и отправилась на тот свет. Сколачиваю ей гроб из кухонного стола, потому что на покупной денег нет. На еду тоже денег нет, поэтому и стол мне не нужен. Последнюю еду - хурму съела покойница. Да и та ей впрок не пошла. Да только что тебе наши печали. Ты там на золоте яства дорогие вкушаешь и запиваешь редкими винами. Я же тут еле жив. Вот лягу в гроб к бабуле и помру. Да, бабуля завещала тебе половину движимого имущества. Так как ты жадный гад, перечисляю всё. В ответном письме напиши какие вещи берешь в качестве своей части. Я сложу их в сарай. Тарелки - 3 шт. Палочки для еды - 5 шт. Чашка - 3 шт. Горшок разбитый - 1 шт. Дрова- 40 поленьев Ведро - 1 шт. Веревка (бери, если решишь повеситься, идеальная) - 1 шт. Ханьфу парадное затертое - 1 шт. Циновка - 2 шт. Запас мыльного корня (бери с веревкой комплектом) - 1 сверток Платок обсморканный - 1 шт. (возможно, твоя скупость простирается и до этих пределов) Горшок ночной в говне грязный - 1 шт. Одеяло (под ним бабуля и померла) - 1 шт. Зашифрованная часть, вписанная между иероглифов невидимым составом. На себе проверил твою гусуланьскую мелодию успокоения. От темной энергии она меридианы чистит. Но, чтоб "промыть" энергетику старейшины Илин, бренчать потребовалось бы круглыми сутками всю "аннигиляцию" (расписал на обороте письма). Ты мне теперь должен, потому, что как только учитель выздоровеет, он меня прибьет. Нет, я не самоубийца! Все случайно вышло. Разбирал я тут труп бабки и не удержался: оживил некроэнергией палец. А это, без оживления остальных частей трупа, та еще задачка. Смотрю, а палец забавный такой, мерзенький. Ну я и решил его учителю приволочь в наказание за то, что он искажение словил с нихуя. Заодно и психику ему потренировать. (Слышу, как в этом месте ты восхищенно обзываешь меня мразью) Веришь, нет, практически в тарелку ему кинул! Ну и наврал, конечно, что это медицинская разрешенная техника (такая есть и хрен их отличишь на вид, пока заклинатель пальцу приказы отдавать не начнет). Я б, конечно, отличил. Но это я! Вот скажи, какого хуя в этом разбирается мастер четырех искусств? Спалился я перед учителем знатно! И, главное, я же сам пришел, идиот самонадеянный. После меня заставили слушать мелодию и несколько раз проверили меридианы. Некроэнергию от анимации мелкой части тела окончательно смыло после третьего прослушивания. Пойду сварю себе то ли яду, то ли обезболу. Чувствую, мне всё это в скором времени пригодится. Поминай меня конфетами, а не то явлюсь тебе злым духом. Оборот письма. Сколько раз надо сыграть для очищения после одного трупа считай сам по формуле : массу трупа /массу пальца*3 раза* поправочный коэффициент 0.7 так как целый труп встает проще. Полученный результат умножь на число трупов, одновременно контролируемых старейшиной и на еще один поправочный коэффициент -1.23 (примерно). Он появляется из-за резонанса. Охуей от цифр. Не мог Вэй Усянь протянуть столько на одной мелодии. Из дневника Мин Фаня. (записано секретным шифром). Ходил на общее собрание вместо учителя. Собирался только стенографировать, а по итогу наорал на Лю Цинге. (Да, его уже выпустили из лечебницы, а учитель все еще на попечении Му Цинфана). Приведу здесь свои записи с некоторыми пояснениями, чтобы ничего не переврать. Ци Цинци: Итого на миссии пострадало две мои ученицы. С одной чуть не содрали кожу! Вторая была ранена, спасая первую! Я вообще не понимаю, почему на эту миссию отправили Сяньшу а не Цинцзин или Байчжань. Хотя с пиком воинов все и так понятно, они у нас грубая сила, а тут надо тоньше действовать. Но почему меня и моих девочек? Долго еще Шэнь Цинцю собирается прикрываться мнимой болезнью, чтобы только предаваться праздности. Му Цинфан (себе под нос): Кожедел подрал девчат - Шэнь больной в том виноват. На Цянцао жрет лекарства, вот такой коварный гад! Я сначала ушам своим не поверил, а потом увидел как Лю Цингэ прыснул в кулак. Я догадываюсь, кто познакомил лекаря с нашим творчеством... Му Цинфан (громко): Ци Цинци пытается оправдать свою некомпетентность, выражая сомнения в моей? Ци Цинци: Что? Му Цинфан: Ты только что обвинила меня в неспособности оценить состояние пациента, который, по твоим уверениям, симулирует. То есть, это либо я не могу прощупать меридианы Шэня Цинцю и скрываю свою некомпетентность, либо Шэнь Цинцю художественно их себе каждую ночь переламывает в десятке мест, только чтобы не идти на не самую опасную миссию. Тут уже Лю Цинге начал хихикать почти не скрываясь Му Цинфан: А может уважаемая Ци Цинци пыталась обвинить меня в сговоре с Шэнем Цинцю? Простите, я не понял сразу. Ци Цинци: Да ничего я такого не хотела! Лю Цинге: А зачем тогда обосрала мои умственные способности а потом еще и приплела сюда полудохлого Шэня Цинцю и попыталась свалить вину на него? Ци Цинци (высокомерно): Я удивлена, что он вообще выжил, будучи с тобой в соседних палатах. Ты его просто бил или будил сначала ради приличия? Лю Цинге: А ты по себе всех судишь, да? Зачем мне с ним сейчас драться, он же пару дней как в коридор только выходить начал. Ходит там с видом "я почти здоров" а сам ближе к стенам держится, чтоб опереться пока никто не видит. Я всегда вызывал его на честный бой! Ци Цинци: Я все еще не улавливаю разницы, кроме той, что тебе, оказывается, нравится бить более здорового шисюна. Лю Цинге: Это он нажаловался? Мог бы отказаться, если так недоволен, а не использовать грязные приемчики! И вот тут я сглупил, расслабился без учителя и ляпнул вслух (как я думал, себе под нос): - Аж два раза! После того, как к учителю вламываются ночью, бесконечно сносят эту чертову дверь, орут... Бормочу и понимаю, что на меня смотрят все. Мне б извиниться а меня что-то так накрыло и я продолжил уже громко: - Да если б Вы к нам в общагу так вломились, у нас бы выбора не осталось кроме как соглашаться на поединок, чтобы лицо не терять. Огребли бы по очереди, конечно. Так что не надо тут рассказывать про честный бой и добровольность! Припретесь, спровоцируете конфликт, оскорбите учителя а потом деланно недоумеваете: а чего это в меня боевым заклинанием кинули, я же предложил тренировочный бой. А то, что ночь на дворе и перед этим вы десять минут орали всякую грязь в адрес наставника, так это случайность! Под конец я понял что ору и пытаюсь залезть на стол, чтобы добраться до рожи Лю Цинге, а Му Цинфан меня держит. Ну я успокоился, слез, поправил одежду, извинился за вспышку и стою с постной рожей. Юэ Цинъюань: Давайте все успокоимся. Мин Фань! Субординация! Лю Цинге (ошарашенно): У вас правда хлипкие двери. Потрясающий вывод из всей моей истерики! Ну я и говорю спокойно так (а самого теперь на истерический смех пробивает): - Если Вам сложно их открывать, Вы можете орать под дверью излюбленное: "Шэнь Цинцю, выходи подлый трус". Вы можете попросить любого нашего адепта постучать. Вы даже можете привезти своего доверенного стучателя в двери с Байчжань... Юэ Цинъюань: Шили Лю, ты оскорбляешь своего шисюна прилюдно? Он же ничего тебе не сделал... Лю Цинге: Да он меня чуть не убил! Кто-то: Заебали! Поворачиваюсь а это глава Аньдин. Глаза бешенные, руки сжаты в кулаки и вид такой, будто теперь он собрался Лю Цинге глаза выцарапывать вместо меня. Шан Цинхуа: Брат Лю, то есть мы годами чиним эту ебаную дверь и прочие разрушения на Цинцзин потому что ты вспыльчивый слепошарый дурак? Я думал, вы это еще лет десять назад между собой решили. Сражаешься с призраками, так смотри, блять, за спину! Шэнь Цинцю тебя слегка поцарапал, а надо было ему не делать нихуя! Тебя б еще тогда угандошил подкравшийся со спины призрак и все последующие годы мы б на обоих пиках жили СПОКОЙНО! Еблан байчжанский! Шан Цинхуа проорался, как-то резко сдулся и испуганно сник. Юэ Цинъюань судорожно перевел тему на проблемы пика Ваньцзянь. Лю Цинге до конца собрания сидел со сложным лицом а потом побежал следом за сорвавшимся со своего места Шаном Цинхуа. Полагаю, выяснять подробности. А наказали за несдержанность и отсутствие субординации при этом меня: запретили посещать общие собрания и велели переписывать трактаты на Цюндин. На собрания должен будет ходить мой зам. Сейчас это Ши Юй. Но кто сказал, что я временно не сменю его на более подходящую кандидатуру? Они сами забыли лишить меня этой привилегии! Из заметок Юэ Цинъюаня (сожжено сразу после написания) Сяо Цзю всё еще нездоров. И, кажется, Му Цинфан очень сильно преувеличивал его состояние в своих ранних докладах в лучшую сторону. На общем собрании царил бардак. Причину выяснили позже. Оказывается Шан Цинхуа прямо перед собранием разбирал поставки для Сяньшу и просыпал порошок эрифиды болотной белоголовой. Ничего не почувствовал, переодеться уже не успевал, поэтому так и пришел. А это, между прочим, один из компонентов средства для "развязывания языка". Дает легонький эффект потери самоконтроля, причем незаметно для отравленного. Девы Ци Цинци используют его в полевой работе для сбора информации в кругах знати. Крошечная добавка в духи и собеседник уже более откровенен в словах. Чем слабее совершенствование, тем меньше нужно порошка. Шан Цинхуа этого не знал и обеспечил нас всех хорошей такой дозой. Сильнее всех подействовало на самого главу Аньдин. Он довольно сильный заклинатель, но при этом буквально надышался концентратом. На остальных глав пиков если и оказало влияние, то незаметно. Также отравились и присутствовавшие первые ученики. Орал, правда, только Мин Фань, которого тема беседы задела за живое. За скандалом мы все пропустили, как заснула прямо на полу главная ученица Аньдин, как ученик с Ваньцзянь кокетливо уговаривает ученицу Сяньшу снять вуаль, зовет любоваться звездами и обещает сковать ей букет железных цветов, а она мнется и тихонько лопочет, что ей самой до жути интересны весенние игры, но брат выдергает ухажеру ноги а ее сдаст замуж. Ученик Цзуйсянь достал откуда-то фляжку, отпил и предложил адепту Кусин. Тот не отказался, и ребята просто тихонько напивались все оставшееся время, передавая друг другу сосуд под столом. Мой ученик почти сформировал золотое ядро да и стоял дальше, поэтому не надышался. Он же все это потом и рассказал, а Ци Цинци опознала симптомы и пошла за антидотом отпаивать Шана Цинхуа. - Остальные оклемаются в течение часа, как отойдут от источника - пообещала она перед уходом - А нашего снабженца надо срочно ловить и отмывать, пока Аньдин не превратился в оплот анархии. Вся эта история заставила меня задуматься, а насколько вообще слухи о коварстве и злобности сяо Цзю соответствуют действительности. Мой брат с детства не подарок, и я был уверен, что это он провоцирует Лю Цинге. А оказалось, и лидер Байчжань там далеко не жертва. Я поражаюсь нашему брату Лю. "Историю с колодцем" учителя еще во по горячим следам расследовали и вынесли вердикт, что сяо Цзю не при чем. Лю Цинге всерьёз считал что наставники просто закрыли глаза на попытку убийства? И при этом бегал и рассказывал о том, как кошмарен мой брат всем желающим. Идиот! Я то думал, сяо Цзю его реально несколько раз его убить пытался, а оказалось, шиди Лю всё об одном и том же. Вызову на Цюндин, натыкаю его носом в протоколы допросов ученика Шеня Цзю под сывороткой правды. А потом буду долго и проникновенно читать морали о доверии и корить Лю Цинге, что он не пришел с этим вопросом ко мне, а предпочел портить репутацию шисюна, спасшего ему жизнь. Из записок Му Цинфана. Пациент: Сюэ Ян. Диагноз: Отравление трупным ядом. Лечение: Протокол номер 4. Примечание: Прочитать ребенку лекцию о технике безопасности. Из дневника Мин Фаня. (записано секретным шифром). После собрания сначала помедитировал пару часов и только потом пошел к учителю с докладом. Выглядел Шэнь Цинцю сегодня несколько растерянным, но вроде как в хорошем смысле. Как будто у него все ученики резко перестали тупить на занятиях, и он размышляет, не подменили ли нас, и надо ли сообщить главе, если да. С ним в палате сидел "Предводитель обезьян", который сбежал удалился сразу, как я зашел. Рассказал наставнику о последнем собрании, в том числе и про свою позорную истерику. Думал, он меня прибьет. Оказалось, Шэнь Цинцю уже в курсе (а Лю Цинге-старая сплетница). - Если б я не знал, что тебя отравили, я б выкинул тебя с должности старшего ученика в заместители и попробовал кого-то еще, более сдержанного - сказал учитель, дослушав мои покаянные речи и прогнал меня прочь. Эх, наставник, хорошо что Вы в курсе, что меня отравили, потому что я об этом ни сном ни духом. Зашел на всякий к Му Цинфану. Он подтвердил, сказал чтоб не беспокоился - само выветрится. Ну я и отправился к НЕЙ. Любимая рассказала, что это все их глава виноват: рассыпал что-то на складе. Как итог: одна драка, три признания в любви. Еще пятеро развернулись и ушли спать в общежитие. А остальные адепты просто решили устроить себе перерыв, закрыли склад и организовали пикник на берегу ближайшего озерка, где их и нашли перепуганный глава Юэ, Ци Цинци и Му Цинфан. Хорошие ребята на Аньдин, спокойные. Представляю чем бы подобное массовое отравление закончилось на Байчжань. Записка от Лю Цинге к Лю Минъян. Юэ Цинъюань исключительно занудный человек. Начинаю понимать Шэня Цинцю, который от него бегает. На середине душеспасительной речи чуть сам не словил искажение. Под конец хотел пойти и набить морду Шэню Цинцю и Шану Цинхуа одновременно. Да, мы почти неделю мусолим ту древнюю колодезную историю. Лучше б ученик Цзю реально меня тогда убил. Прониклась? Я расстроен и хочу фруктовый бульон со сладкими рисовыми шариками по маминому рецепту. Только он может меня утешить. Я знаю, что моя сестренка меня любит и приготовит для брата. Зайду вечером, расскажу все сплетни. Из записок Му Цинфана Пациент: Сюэ Ян. Диагноз: Отравление трупным ядом. Лечение: протокол номер 4. Примечание: Я чего-то не понимаю. Как он им травится? (дополнено через пару дней) Примечание 2: Он сам его делает. И антидот. Говорит, это шестая версия, неэффективная. Первая и третья самые лучшие, но с кучей побочек. Вот Сюэ Ян и пробует на себе другие варианты. Пытался отобрать переполосованный труп бабки. Адепт Сюэ вцепился в нее, как в родную и пообещал, что опыты не бросит. Чтоб наварить своего яда ему и дохлой птицы хватит, только вот траванется он на Цинцзин в кустиках. Возможно, помрет. И всё это будет на моей совести. Я плюнул и ушел. Пусть Шэнь Цинцю с ним разбирается. Из творческого дневника Лю Минъян. (никому не читать, не переписывать, издать после моей смерти) Он смотрел в глубокие глаза своего возлюбленного, которые полнились отвращением и ненавистью, вслушивался в оскорбления и умирал где-то в глубине собственного сердца. Жестокие слова в ответ на случайную царапину, оставленную на белоснежной нефритовой коже его возлюбленного ранили сильнее тысячи ударов мечом. Рушились мечты о возможном совместном будущем, осыпались надежды. "Ты ведь даже меня не выслушал. Даже не спросил, почему... Видимо, только я верил, что наши отношения могут стать чем-то большим" - грустно подумал ученик Шэнь, развернулся и медленно пошел прочь. Лежащий в кустах шиди Шан заметил, как одинокая слеза скатилась по бледной щеке его шисюна, но так и не нашёл в себе сил рассказать брату Лю правду. Ведь он тоже нежно и трепетно любил первого ученика пика Байчжань и не мог заставить себя помочь конкуренту на место в сердце этого сурового мужчины. Из записок Му Цинфана Пациент: Сюэ Ян. Диагноз: Отравление трупным ядом. Лечение: протокол номер 4, назидательная клизма, горькие витамины три раза в день. Примечание: это была девятая версия антидота. Говорит, что пока лидирует восьмая: от нее естествоиспытатель Сюэ почти не блевал. Записка от Му Цинфана для Шэня Цинцю. Сделай что-нибудь с адептом Сюэ. Он же так убьется. Записка от Шэня Цинцю для Му Цинфана. На мои запреты он не кладет х... могильный камень сразу, только если их подкреплять поркой или угрозой выгнать с пика. Бить ты мне его после прошлого раза запретил, мои аргументы "за избиение" отмел. Я, в кои то веки, послушался. Возрадуйся! Выгнать ЭТО в сторону неподготовленного мирного города? Да ты зверь, шиди! Не переживай, я в тебя верю! Ты его и в четвертый раз откачаешь! Записка от Му Цинфана для Шэня Цинцю. Настоящим врачебным заключением признаю, что в случае адепта Сюэ Яна польза от телесных наказаний превосходит потенциальный вред. Рекомендую применять телесные наказания в умеренном объеме дабы предотвратить опасные для жизни и здоровья адепта Сюэ Яна опыты. Подпись: Му Цинфан. Записка от Шэня Цинцю Мин Фаню. Найди или купи в городе рамку померзотнее (розовенькую, с цветочками или сам придумай) размером как для стандартного рецептурного бланка. Потом зайди ко мне, дам то, что туда надо вставить. Прибьешь в моей хижине так, чтобы образчик каллиграфии сразу же бросался в глаза главе Юэ, как только он опять явится пить чай. Если Юэ Цинъюань поперхнется, дам тебе премию и выходной. Сводишь девушку в город. Из заметок Сюэ Яна. Доделал трупный яд и противоядие как раз к тому моменту, как учитель запретил эти опыты. Опытов больше не будет. Будет массовое производство. Прости, бабуля... Поискал книги по насекомым. Ничего, кроме трактата об укусах не нашел. На всякий случай одолжил. Добиться от комаров подчинения почти не удается, да и я позабросил это занятие. Пора возобновить опыты. С иглоукалыванием дела обстоят лучше. Бабушка помогла в анатомии. План на ближайшее время: разобраться как калечить лечебными приемами (поднять давление гипертонику, например). Из дневника Мин Фаня. (записано секретным шифром). На общие собрания теперь ходит Бай Жун. Он замечательный адепт моего возраста, отличается ровной успеваемостью, отличным поведением, изысканными манерами и обходительностью. А еще дичайшим нервным расстройством, производящим неизгладимое впечатление на неподготовленных. Возможно, по этой причине парень сторонится, шумных компаний и много времени проводит в гончарной мастерской. Работать с глиной у него, к слову, выходит отменно! Специально посетил первого ученика Цзуйсянь с дружеским визитом и выспросил подробности дебюта Бай Жуна. В начале собрания мой шиди поприветствовал всех, представился, вооружился кистью и приготовился конспектировать. При этом с десяток раз поправил и переставил чернильницу, пересчитал и выровнял листы бумаги, поерзал на стуле, повертел головой и выполнил еще кучу мелких движений. Рядом заоглядывался и заерзал Лю Цинге. Тут началось собрание, Юэ Цинъюань начал говорить, а Бай Жун записывать и скрипеть зубами от усердия. Громко. Минут через десять не выдержал Му Цинфан, попросил парня не портить эмаль зубов и не записывать, если это вызывает волнение. Бай Жун отложил кисть и начал хрустеть суставами пальцев. Ци Цинци хотела возмутиться, но Му Цинфан жестом ее остановил. Потом бедняга уставился на Юэ Цинъюаня и начал в довесок моргать. У главы Юэ задергался глаз. Бай Жун начал вздыхать и перекатываться с пятки на носок. Лю Цинге заерзал еще сильнее, потом не выдержал, поднялся и попросил отпустить его с собрания в связи с недомоганием. Му Цинфан сбежал следом. Оставшиеся глава Кусин и его ученик восприняли нервозную обстановку как испытание и дружно ушли в медитацию. Через несколько минут с возгласом: "Да лучше Шэнев буйнопомешанный ученик Мин" сбежала Ци Цинци. Остальное собрание завершилось досрочно еще через палочку благовоний. Купил рамку. Изысканную и лаконичную. Учитель не прав в своей мудрости заставил меня думать самому: розовый морально подготовит главу Юэ к содержимому и должный эффект не будет достигнут. А я очень хочу на свидание в город! Интересно, какое ханьфу она наденет? Воспользуется ли яркой помадой? Обучение на Аньдин к этому, к сожалению не располагает, а у нее такие красивые губы. Я же на месте умру, если да! Докторскую каллиграфию приколачивал Сюэ Ян. Увы, шиди не проникся. Видел позже его в кустах с каким то парнем в одеяниях Байчжань. Подопечный Лю Цинге был подозрительно бледен и утыкан иглами. Учитель идет на поправку. Му Цинфан обещает в скором времени отпустить его из своих ловчих сетей. Ло Бинхэ даже добился некоторых успехов в построении меридианов. Он пытается заставить тренироваться и Нин Инъин, но кажется это ей не особо интересно. А вот целоваться со своим подопечным - очень даже. Заметил недавно эту парочку в зарослях бамбука. Наши детки растут... Но пока все прилично и довольно невинно. Сделал вид, что я слепой и глухой. Письмо на Цанцюн. Пик Цинцзин. Сюэ Яну Переслано из Куйчжоу доверенным лицом. Незашифрованная часть. Переслал денег на похороны бабули Чу. Милейшая была старушка, не то что ты алкаш и дебошир малолетний. Все бабусины пожитки оставь себе, особенно грязный ночной горшок. Веревку с мыльным корнем тоже сбереги, однажды тебя на ней повесят твои кредиторы. А то, что ты сам никак не подохнешь досадно. Только обещать и горазд. Сходи в весенний дом, где мама работала и купи на переданные деньги cестрице МэйМэй - ленты 3 штуки, моток шелка для вышивки, отрез шелка и сладости. Передай ей, что мое сердце все еще помнит ее доброту и нежность. Также сходи к лоточнику на углу и плюнь ему в рожу. Бабуле Чу купи хороший гроб, благовония и ритуальные деньги. Закажи поминальную табличку. Золотого оттенка. Бабуля Чу достойна! Святая была женщина. Оплати работу могильщиков. Остальное можешь пропить, скотина ты бессовестная. Зашифрованная часть, вписанная между иероглифов невидимым составом Готовьтесь принять птенчика в свое гнездышко. Как ни странно, очень помогла госпожа Цзинь. Оказывается, моя покойная единожды трахнутая мама и я сам - "случайный залет" бесим ее гораздо меньше, чем живая и, в прошлом обласканная милостью папашки, госпожа Мо с сыном. Я изобразил ответный интерес к глупому пареньку, он начал признаваться в любви и тут "неожиданно" вошла госпожа Цзинь (которая по нашей договоренности подслушивала за дверью и выжидала удобный момент), возмутилась такой "братской любви" и предложила перепуганному Мо Сюаньюю либо выместись тихо и без скандала, либо быть прилюдно спущенным с лестницы пинком под зад Цзинь Гуаншанем. Угадай, что он выбрал. А через часок я проскользнул к рыдающему и собирающему пожитки (у него их очень мало) брату и предложил вместо позорного возвращения домой попробовать сменить секту. Сослался на то, что у меня в Цанцюн хороший друг обучается. А еще один из глав пиков налаживает сотрудничество в сфере науки с Ланлин Цзинь и скоро я отправлюсь туда с неофициальным визитом. Предложил взять братца Мо с собой и попробовать договориться. Думал, он меня придушит в объятиях. Готова ли твоя сторона к передаче ценного груза (оклемался ли Шэнь Цинцю в достаточной мере)? Если я кукушечка, то кто тогда ты? Бешеная псина? Твоя формула подтвердилась до второго знака. Я проверил на папиных бездарных темных заклинателях. Псина, возвращайся ко мне, загрызем старую блядь, и я выделю тебе самую позолоченную будку из всех. Подставил в формулу массу армии Вэй Усяня. Охуел. Ты прав. Может у него еще в самом начале всё совершенствование развалилось, и дальше он работал только темной энергией? Чуть не забыл! Циан Чан из нового романа и твой Чан Циан это одно лицо? Ты ж следил за их кланом. Эта тварь реально ебет детей?