Ошейник принадлежности

      За неделю пришлось знатно побегать. Без продыха король проталкивал новые идеи, только крепче приходя к необходимости сместить нескольких давно сидящих на своих местах господ, а столицу перенести из старого, одряхлевшего города в новый — свободный, сиящий, точно морская гладь под чистым дневным небом. И невдомёк ему было, что любое вмешательство извне может нарушить эту красоту, придушить бурлящую свободу выросшего в праздном довольстве города, знающего только то, что гвардейцы — эти мило улыбающиеся парни в голубых и зелёных одёжках на улицах — защитят от любой напасти.       Во время приёмов королева сидела подобно украшению, улыбалась абсолютно по-глупому и хохотала на любые замечания, искренне принимая их за шутки. Сам король также не отличался особым умом, с самого детства он был ведом толпой советников. Советники не любили сменять друг друга, поэтому за время царствования нынешнего короля и прошлого ухитрились заключить перемирие между собой, при необходимости они помогали друг другу, но чаще каждый исполнял свою роль — один был всегда против, третий всегда за, пятый держал нейтралитет, а двадцатый постоянно опаздывал, но и в этом был его собственный шарм.       Не так давно в среде знати случился раскол, о котором от мэра эхом долетали сплетни удивительного характера. Знать в свою очередь переманивала на свою сторону советников, так и вышло, что давно заключённый мир трещал по швам, королю стали шептать на ухо разные сведения, а он, такой наивный, запутался во всём и решил разобраться самостоятельно на общее несчастие. Разумеется, независимость и собственный ум для короля — навык немаловажный и желательный, но до этого ведь так хорошо жило королевство, отданное самому себе и слаженному государственному аппарату, принимающему бо́льшую часть решений, что о потери спокойных деньков начали тосковать даже те, кто изначально начал варить эту пресную отвратительную кашу.       Вникать в сложные отношения знати Арсений не стремился раньше, чурался и теперь. За первые несколько встреч он уже определился в подозрениях на каждый тип прислуживающего, различил безмозгло подыгрывающих, алчных, корыстных и попросту недалёких, но идейных людей. Занимать место среди этой своры, значило выливать на свой чистый фиолетовый плащ, развевающийся на ветру с честью, точно флаг королевства, ведро помоев. От этой грязи было решительно невозможно отмыться, так ещё предложение короля становилось всё более и более настойчивым, практически полностью перетекая в приказ.       Старый орёл, как между собой все называли действующего королевского капитана, глядел на претендента на своё место с отчётливой ненавистью, в голодных глазах переливалось горе от понимания скорой потери своей любимой сытной кормушки.       На денёчек из лап короля получилось отбиться. Свободное время Арсений сразу же расписал по пунктам, Антона наконец отправил за правами (машина стала покрываться пылью от бездействия), а сам после короткой энергичной тренировки своего тела встретился с прибывшим в порт Серёжей.       Хороший друг, как всегда, выслушал все новости с одинаково охуевшим лицом, хмыкнул, не дал толкового совета, но криво поддержал, как умел только он. Сказал пару глупых слов и несколько очевидно умных. А вообще он знал, что советов от него не ждали, потому просто поддерживал разговор.       Арсений расслабился. Будь рядом Антон, для которого Арсений был почти приравнен святыне, ревности и настороженности было бы не избежать. Нижний не смог бы спокойно сидеть, ласкался, лип к рукам, капризничал или после вмешался бы с вопросами и серьёзным разговором. А Серёжа был другом, не парнем и не нижним, почти сторонним человеком, с которым, тем не менее, получались хорошие, успокаивающие беседы.       — Познакомь меня нормально с этим парнишей, — он уплетал богатый, насыщенный мясом, обед. Сидели они в ресторане, любимом месте Серёжи, которое Арсений не любил за излишнюю пафосность и неоправданно высокий ценник. — Я, вроде, понял, о ком ты говоришь, но у меня такая плохая память.       — Зато какая удача. До сих пор думаю, как тебе повезло тогда с морским капитаном. Иначе бы ещё лет двадцать в обычном звании служил.       — Судьба меня любит. А тебя кто любит? Правильно, неприятности. Ты слишком инициативный. Сидел бы в изоляции, как я, и не было бы проблем с королём.       — Я отвечаю только тогда, когда меня спрашивают.       — А я стараюсь не отвечать совсем! И смотри какой прекрасный результат! От меня все отстали. Попробуй как-нибудь на досуге.       — Я не могу себе позволить так поступить. От меня зависит слишком много людей.       — И что с ними случится, если ты уйдёшь? На выходные, в отпуск, уволишься? Они и без тебя справятся. Незаменимых нет.       — Но очень хочется таким стать.       — Это тебе хочется, а мне не хочется. И вообще, чего жалуешься, если сам хочешь стать «незаменимым». Вот тебе и шанс. Сближайся с королём. Стань королевским капитаном. Покажи ему свою верность, запудри ему мозги и вуаля, ты стал незаменимым!       — Я стал главным врагом всего государства. Сколько людей будет хотеть скинуть меня с моего места, как-нибудь подгадить или, не дай Царица Морская, убить. Я ведь теперь не один, мне нужно учитывать, что от любого моего действия и слова, пострадать может в том числе Антон.       — Либо он согласен на это, либо пусть уходит.       — Ты не верхний, не понимаешь, насколько нижние привязаны к своим хозяевам. Он не уйдёт от меня сейчас, чего бы ему это ни стоило. Но подставлять его безответственно с моей стороны.       — У всех DS-шных такие загоны?       — Не все они имеют такие высокие должности или встречаются, с кем не нужно встречаться. Я позволил себе вольность, взяв в нижние подчинённого. Обычно берут нижних из других сфер и по возможности убирают им необходимость работать, чтобы постоянно держать при себе.       — Идеальный вариант! Запри его дома.       — Серёж, сейчас ударю.       — Да что опять не так-то? Сам говоришь, что у вас это нормальная практика. Объясни для тупых, я не понимаю. Мне пять лет.       — Ведёшь ты себя на пять, но не делай вид, что у тебя тупой ум. Я могу запереть его дома, скрыть от чужих глаз и не дать общественности о нём знать. Но я уже засветил его перед королём и гражданами, о нём давно знают другие мои подчинённые, да и в целом среди гвардейцев нашего города только до глухого не дошёл слух о том, что в моей роте состоит нижний. Не будет ли слишком подозрительно, если он уйдёт в то же время, когда меня назначат королевским капитаном?       — Посудачат и забудут.       — Я не хочу его постоянно держать дома. Нам необходимы выходы в свет, он совсем не приучен к этикету Темы.       — Потом представишь его, как своего нижнего. И будет сопливая история о том, как тебя поразил свой подчинённый и бла-бла-бла. Что не так?       Всё было так, но Арсению не нравился этот план. Слишком медленный, к тому же он вынуждал запирать Антона дома, а если запирать дома нижнего, тем более способного, надо дать ему достойную альтернативу, иначе он сойдёт с ума со скуки или потеряет весь свой характер. Арсений мог попытаться организовать в домашних условиях ему достойное занятие, выдавать задания и спрашивать их, но больше всего он не хотел, чтобы Антон совсем растворялся в своей привязанности. Ведь тогда получалось, что право мнение общественности — нижний не может служить в гвардии. Нижний может служить только своему верхнему. Удручающий вывод, разбивающий все детские мечты. Учитывая сколько сил Антон угробил на совершенствование с профессиональной среде, Арсению было невероятно жалко перерезать всё достигнутое одним своим приказом. Да и где гарантии, что за время домашним рабом, сорванец не захочет вернутся обратно и прекратить их отношения? Человек взаперти начинал слишком много думать на темы, на которые в принципе лучше никогда в жизни не думать, иначе она полностью потеряет свой смысл.       — Я хочу, чтобы он продолжал заниматься своим делом.       — Тут уж выбирай. Если правда, что все нижние повёрнуты на своих хозяевах, то в скором времени он не сможет нормально работать без тебя рядом.       «Я только сегодня понял, насколько тяжело ходить без доминанта рядом», сказал Антон не так давно. «Вместо того, чтобы злиться и что-то делать, я пугался и думал о Вас».       — Ты прав, Серёж, — задумчиво расстроенно проговорил Арсений. — Ты, к сожалению, прав.              Дома Антон радовался правам. Он был в превосходном настроении, с радостью воспринял бы и сон, и экшен. Арсений, в начале расслабившийся, под конец разговора с Серёжей загнался только больше, но уже о других вещах. Как бы он ни пытался огораживать нижнего от полного поглощения DS-ролью, он всё равно постепенно безвозвратно менялся.       Так стоило ли тянуть?       — Сэр, Вам наполнить ванну? Или, может, как-нибудь по-другому расслабитесь? Королевские капризы плохо влияют на Ваше настроение.       — Плохо, говоришь? — хмыкнул Арсений, откидывая голову на спинку дивана. Антон уже сел перед ним на колени, с готовностью подставляя голову. — При короле так не скажи. Он ранимый.       — Конечно, сэр. Я не хочу создавать Вам неприятности.       — Не хочешь перейти на неформальное общение? Я не планирую сейчас проводишь экшен.       — Меня устраивает действующий формат общения, сэр.       «Меня тоже, но на душе как-то неспокойно», с тоской подумал Арсений, пустым взглядом глядя в потолок. Вечер превращал белый цвет в насыщенный серый с тёплым коричневым оттенком, и этот цвет поглощал в себя, подобно чёрной дыре.       — Чем занимался?       — Обычный патруль, немного посидел в офисе, потом сдал на права, вернулся домой, немного прибрался, постирал вещи, приготовил одежду на завтра и ужин на сегодня. Когда всё было готово, ожидал Вас, сэр.       — Я тебе не велел.       — У меня не было других дел, сэр, поэтому я ожидал Вашего появления.       — Почему ты рассказываешь о дне после работы больше, чем о времени на работе? Настолько скучно проходит смена? Когда я патрулировал город, давно это было, конечно, но столько разных историй каждый день приключалось.       — Порой случаются забавные ситуации, но без Вашего присутствия они и вполовину не так забавны, сэр. В основном патруль проходит спокойно, без происшествий.       — А ты не забываешь жить?       — О чём Вы, сэр?       Арсений помолчал. Потолок не хотел отпускать.       — Я не запрещал тебе общаться с коллегами и куда-нибудь ходить. Мы часто сбегали во время патруля в магазины за алкоголем или просто лодырничали, слонялись по округе.       — Сэр! — горячо возмутился Антон, — Я не собираюсь нарушать рабочий устав. Вы ведь ещё мой капитан, зачем подстрекаете нарушить правила? Или Вы хотите меня наказать?       — Для наказания не так сложно найти причину и более явную, без подстрекательства. Ладно, забыли. Действительно, кому я это рассказываю.       «Ты ведь нижний», чуть не сказал Арсений вслух, но вовремя прикусил язык. Его начинала напрягать эта покорность. Точнее не покорность, её он любил и приветствовал, но полная концентрация на верхнем. Возможно, Антону просто было мало. Он не ходил, как обычный нижний, в Тематические места и часто у них переносились экшены из-за усталости, да и много часов они просто не виделись друг с другом из-за работы. Ему было мало погружения, и он погружался самостоятельно.       По крайней мере предположение не было совсем уж безосновательным.       «Тебя надо скорее представлять публике», единственное, что точно вывел Арсений, рассматривая сидящего у своих ног Антона. Он согласился позже на ванну и, пока она наполнялась, выпил немного красного вина.       — Садись на коврик и почитай мне что-нибудь вслух. На своё усмотрение.       Под старательный голос Арсений растворился. Густая пена стала опускаться, а обжигающе тёплая вода остыла. Тело наполнялось влагой, откисало, точно мариновалось в банке вместо помидоров и огурцов. Ванна помогла набраться сил.       На следующий день у Антона было очередное публичное выступление, на этот раз более профильное и менее церемонное. Арсений не присутствовал, его завалила бумажная работа. Когда он выбрался из кабинета, мероприятие закончилось. Бывшие там высокие чины отзывались перформансе положительно, некоторых удивляли его результаты (они искренне считали нижних не годных на магический труд), другие злословили и лезли в личную жизнь. Со слов постоянно бывшего неподалёку Димы, Антон стал более резко отвечать всем недоброжелателям, порой его самого нужно было притормаживать от необдуманных действий или слов.       В самом конце мероприятия шла конференция с выступающими. Арсений едва успел на неё попасть. Первое публичное выступление с комментариями выступавших он пропускать не хотел. Внешне Антон не волновался, только поглядывал на обступивших его вокруг журналистов настороженно нахмурив брови. Но внутренне он должен был находиться в панике, настолько, что даже не оглядывался по сторонам.       — Из-за чего Вы решили пойти служить в городскую стражу? Это было Ваше решение или решение Ваших родителей? Или, может, решение Вашего доминанта?       — У Вас есть постоянный доминант, судя по ошейнику. Скажите, как он относится к Вашей работе. Нет ли на этой почве у вас с ним конфликтов?       — Нет ли у Вас разногласий с коллегами на почве Вашей принадлежности?       — Капитан Арсений открытый доминант, его часто видели в Тематических местах. Не считаете ли странным, что именно он берёт Вас в свою личную роту к первым? Обычно у новеньких уходит много времени, чтобы занять это место.       — Не ставит ли Ваш доминант запреты на какую-то часть Вашей работы?       — Ваш доминант поддерживает короля?       Вопросы не кончались. Сначала они сыпались валом, но организаторы вовремя спохватились и попросили всех журналистов поумерить свой пыл и задавать вопросы по очереди. В этот момент Антон потерянно огляделся и облегчённо выдохнул, потому что наконец нашёл взглядом Арсения. На все последующие вопросы он отвечал сдержанно и обтекаемо, о своём доминанте ничего, кроме «чтит короля», не сказал.       Как только официальная часть закончилась, журналисты обернулись и побежали к Арсению за дополнительными комментариями, но он с ними уже научился работать, поэтому коротко и вежливо послал всех подальше, потребовав не мешать ему работать, и забрал своих подчинённых. Антон явно хотел услышать оценку, шёл близко, нетерпеливо поглядывал, только трогать не решался, хотя пальцами так и хватал воздух неподалёку.       — Капитан, — сказал Дима, вечно сопровождающий Антона ещё с первого дня его работы среди первых. Арсений был признателен ему за заботу о своём нижнем, но пока что не мог поблагодарить открыто. Впрочем, именно Дима больше остальных подходил на роль следующего капитана, так что скорое возможное спасибо в виде новой должности должно было сказать куда больше слов. — Вы придёте на вечернее посвящение? Будем чествовать всех новеньких.       — Я и забыл о нём. Неужели прошёл год? В котором часу начало?       — С семи вечера. Тох, ты, кстати, отпросился у своего?       Арсений скосил на Антона глаза. Они не поднимали тему посвящения последние дни, Антон у него никуда не отпрашивался. По-хорошему, неплохо было бы его наказать за беспечность. С другой стороны, он мог не хотеть идти (вероятнее, так и было), поэтому худшим наказанием для него будет разрешение пойти на данное мероприятие.       — Да, точно. Как я забыл, Антон же сегодня подходил ко мне и спрашивал, пойду ли я. Совсем из башки вылетело. Он сказал, что его верхний разрешил. Тоже не вижу смысла запрещать подобное. Считаю, с нашей работой нужно почаще отдыхать.       — Вы определённо правы, капитан! — с улыбкой ответил Дима. — Раз ты пойдёшь, мы с тобой сразу после патруля пойдём помогать остальным, не против? Или на это тебе тоже требуется отдельное разрешение.       — Это же часть всего мероприятия, — протянул Арсений. — К чему дополнительно отпрашиваться? Какого ты мнения о доминантах?       — Я пару раз общался с такими верхними, которые и в туалет своим нижним лишний раз ходить запрещали, — бодро объяснил Дима. — Так что теперь лишний раз переспрашиваю. Слышал, что некоторые нижние нарочно на драки нарываются, когда не слушаются своих верхних. Будет неловко, сами понимаете.       — Есть и такие, но не замечал в Антоне даже близко такой характер. Думаю, он из тех нижних, которые предпочитают посидеть дома на коленях.       — Вам виднее, капитан. Верхние куда лучше понимают нижних, а я так, наблюдаю просто. Столько разных людей в жизни встретить можно, ни в одной книги про таких не прочитаешь! Вот недавно у нас на патруле случай был: мужик пошёл в лес за грибами, нашёл там монстра, небольшого и неопасного, совсем маленький заряд. Ну и притащил его к жене. Они это существо кормили, как обычного кота домашнего, запирали его в туалете, когда уходили. И вот недавно им это существо, пока они супружеским делом занимались, споры в воздух выпустило, из-за чего они все осыпались красными пятнами. Мужик сразу нас вызвал и сказал эту штуку у него забрать. С нами ещё врачи приехали, сказали, что обычная аллергия. Заражённый, видимо, на секс так отреагировал. Может, сам размножаться захотел. А, может, они его использовали для чего, но не признались. Некоторые места у них, ну знаете, эрогенные, совсем обсыпало, как будто туда спор в два раза больше попало. А они ведь не извращенцы даже.       — Это всё домыслы, да и к тому же, люди очень любят эксперименты, когда на них не давит мнение общества. А уж если таких интересующих больше двух, то то угодно в голову может взбрести.       — Одного не понимаю, зачем потенциально опасное существо в тайне протаскивать в город.       — А это просто человеческая тупость. Они думают, что с ними ничего не случиться. Что они тот самый один процент из ста, которому повезёт. Да и в магии не разбираются, как им объяснить, что милая зверушка в один чудесный день может их убить?       Антон шёл молча, ему эти разговоры были неинтересны. Возможно, он немного дулся за разрешение пойти на мероприятие, но не смел этого показать. В любом случае, Арсений повторно увидел его только около восьми вечера. Он вместе со всей своей ротой сидел за длинным столом. Первая часть посвящения закончилась, старшие уселись за столы пить и есть. Разумеется, дополнительного разрешения на алкоголь выдано не было, поэтому Антон сидел абсолютно трезвым, довольствуясь апельсиновым соком.       — Можешь сказать другим, что твой доминант по телефону разрешил немного выпить, — первым делом сказал Арсений ему на ухо, положил на плечо ладонь и громче, чтобы остальные услышали: — Сначала не успел к тебе, теперь опоздал на посвящение. Как везде успеть и почему меня все хотят?       — Капитан, а правду говорят, что Вас хотят до королевского капитана повысить?       — Это кто такое говорит?       — Говорят, — пожал плечами спрашивающий. — Мне знакомые из королевской охраны рассказывали.       — Да ладно? — воскликнули неосведомлённые. — Капитан, это правда? Да, капитан, скажите!       Арсений подтащил свободный стул и сел во главе стола совсем рядом от Антона — буквально по его левую руку. Первым делом он запросил себе алкоголя и закусок. А потом уже, чокнувшись с остальными, коротко рассказал, что король обсуждал с ним повышение, но пока что это неточно и радоваться ещё рано. Правда, он радоваться и не собирался, но вот все его подчинённые в один голос поддерживали словами: «вы достойны этой должности, капитан!». Льстили или искренне считали так Арсений не разбирал, ему просто было приятно это приятных слов и неплохого алкоголя. Антон присоединился и к похвалам, и к спиртным напиткам, что не мог оставить без внимания всегда всё замечающий Дима.       Минут через двадцать шла третья часть празднования: все уже были подвыпившие, поэтому весёлые и менее стеснённые, некоторые новенькие успели подружиться со «старичками». Третья часть состояла из шуточных состязаний между новым поколением и старым. Разумеется, зачастую старое поколение выигрывало, но с каждым новым испытанием степень опьянения всё очевиднее мешала побеждать.       Успокоились только к десяти часам. Расселись по столам, стали много есть, пить, разговаривать. Небольшая часть людей отвалилась, стало чуть посвободнее. Праздновали на улице, все столы были вынесены из столовой специально для праздника. Фонари освещали немного, они светили ржавым рыжим цветом. На грязно синем небе толком не было звёзд, но отчётливо виднелась наливающаяся белым луна.       Болтали о самом разном. Темы шли совсем беспорядочные, во многие Арсений даже не вслушивался, да и не многие подчинённые решались заговорить с ним напрямую на тему, не касающуюся работы. И тут вдруг Миша воскликнул, что знакомый достал ему пять билетов на ближайший футбольный матч. Он стал спрашивать у остальных, кто хочет пойти. В первую очередь спрашивал у тех, с кем больше всего общался, а в категорию таких людей попадал и Антон.       — Тох, пойдёшь? Ты был когда-нибудь на футбольном матче?       Антон не был, от вопроса растерялся, и вообще не так давно перестал пить, потому что начал за собой замечать излишнюю степень опьянения. Арсений за ним следил всё это время, поэтому не мог сказать, что тот переборщил. Подобрался к грани — да. Сам он давно перешёл на более разбавленные напитки. Прошли весёлые года юности, когда хотелось напиваться за компанию до состояния «творить немыслимую херь». Теперь у него, как минимум, был статус. Разрушать себе авторитет непотребным поведением он не собирался.       — Не был, если честно. Но мне…       — Иди, если хочешь, — бросил Арсений, устало оперевшись щекой себе на руку. Он поболтал намешенное в стакане и пригубил. — Такие матчи идеальное место, чтобы ходить дружной командой. Будет весело.       — Да, сэр, благодарю, — негромко ответил Антон чисто интуитивно.       Арсений оглядел близко сидящих притихших подчинённых и медленно приложил указательный палец к губам, как бы призывая к тишине.       — Вы, может, тоже хотите пойти? — осторожно спросил Миша.       — У меня встреча с королём в день матча.       — Хорошо сходить, — растерянно сказал Миша, переводя глаза на притихшего с покрасневшими ушами Антона.       — Взаимно, — Арсений осушил стакан. Больше пить он не собирался. Сам виноват, что за языком стал хуже следить. С другой стороны, он просто слишком хотел почувствовать своеобразную свободу хотя бы среди своих подчинённых и начать уже знакомить общественность со своим нижним. Кто услышал, тот услышал. Кто понял, тот понял, до остальных дойдут слухи.       Больше эту тему не поднимали и бестактных вопросов не было. Ни к Антону, ни к Арсению. Дима выглядел так, как будто бы успокоился. Не исключено, что он подозревал их отношения, но не решался делиться предположениями с остальными. Для Миши же и ещё нескольких ребят это было настоящим откровением.              Футбольный матч прошёл хорошо, Антон был осадочно возбуждён и напросился на порку с подвесом. Арсений же в конце дня оказался в край вымотанным. Король своими планами на будущее выворачивал всю душу. А ещё он официальным, пока ещё не опубликованным, приказом назначил его на должность королевского капитана — ответственного за сушу и море, за защиту всего королевства. Он подписывал бумаги прямо на встрече. Арсений пришёл домой в подвешенном состоянии, до конца не осознавая, что совсем скоро он поднимется ещё выше по должности. У него никогда не было амбиций такого масштаба. Искренне и тепло он любил свой город, в котором родился, вырос и пригодился, и его наибольшим желанием было стать капитаном этого города. Но не капитаном всего королевства. Король точно видел и понимал это, но только больше настаивал на назначении.       Подвес нижнего стабилизировал состояние. В едва подвижной картине спокойно висящего в верёвках человека заключался умиротворяющий эффект. Приглушённое освещение добавляло атмосфере мрачной заразительности, тени ложились причудливым образом, всматриваясь или меняя ракурс можно было выпасть из реальности на добрые часы.       Потом шло монотонное развязывание, пока унесённый в спейс нижний неподвижно лежал на полу. Арсений убрал верёвки и встал к нему вплотную, толкнул голой ступнёй в бедро. Антон медленно возвращался в реальность, рефлексы были быстрее — чуть приподнявшись, он обнял ноги Арсения, как малыш коалы обнимает свою мать. Едва разлепив губы, шептал слова благодарности. Вымотавшийся, он мог прямо так свалиться в сон. Арсений со вздохом поднял его за плечо и притащил в спальню.       Порой ему не хватало подобного расслабления. Оно было доступно только нижним. Раствориться, уйти из настоящего в другой мир. Доминанты тоже могли чувствовать изменённое состояние, но оно и в половину не было таким же крышесносным. Крышесносным и обладающим эффектом забвения, напрочь очищающим душу. Да, пятнающим тело, но какая на него разница, когда внутри случалось такое хорошее обновление.       И всё же утром Арсений чувствовал себя намного лучше. Сонный Антон не хотел подниматься, от необходимости идти на работу куксил личико, цеплялся и выпрашивал ещё парочку минут сновидений. Арсения посетила шальная мысль запереть его дома, как и предлагал Серёжа. Прямо сейчас не пустить на работу, установить цепь на щиколотку и приковать другой конец к кровати. Наказание? Игра в пленника? Просто потребность никуда не выпускать его? Арсений легонько провёл ладонью по взъерошенным волосам и тихонько щёлкнул по носу.       — Иди накрой нам на стол. Это приказ, — мягко сказал Арсений.       Пользовался своим статусом, но какая разница — во благо же. Вставать от приказа своего верхнего куда приятнее, чем от противного будильника. Антон с печальным выражением лица всё-таки поднялся и пошёл на кухню. На секунду-две-три Арсений захотел отшлёпать его за непослушание, но повода не представилось.       — Я сегодня опять буду с королём до полудня, потом в разъездах по всему городу. Не жди меня. Приходи домой. Если сделаешь домашние дела, займись собой.       Разнеженный, Арсений говорил положа ладонь на щеку Антона.       — Хорошо, сэр.       Они позавтракали и разошлись.       Арсений задержался на работе до восьми, следующим днём до девяти. И задерживался всю неделю на разное время, на несколько часов. Антон старался ублажить и расслабить, но был бессилен против обычной усталости, где вылечить могли только сон, еда и время.       Между тем граждане стали всё больше узнавать на улицах Антона, они видели его открытые выступления и интервью. За одним выступлением шли ещё и ещё. Выступал он отлично, артистично — в этом ему изначально помогал Арсений. Слушал публику и много довольно искренне улыбался. Коллеги на работе стали относиться к нему настороженно. Перестали обсуждать начальство при нём, многие свели общение на минимум. Миша с Димой продолжали находиться с ним рядом, но про личное также не спрашивали.       А Арсений в их редкие встречи в коридорах или на разных мероприятиях, перестал скрывать свою причастность к нему. Он мог говорить как капитан, а под конец спросить что-то или сказать, как его верхний. Попросить что-то сделать после работы или разрешить пойти куда-то. Слухи через подглядевших и случайно услышавших распространились быстро.       В то же время король официально объявил нового королевского капитана. С бумагами и прошлым местом работы ещё не всё было улажено, так что празднование было исключительно всеобщим — назначение королём на главной площади города, концерт и магические выступления. А дальше всё как обычно, только в утроенном объёме. Арсений мотался из одного конца города в другой. На несколько дней ему пришлось уехать. Антон писал каждый день, записывал видео с собой и открыл для себя новый вид подчинения — дистанционный. Он самостоятельно бил себя по приказу, игрался с названными игрушками, полностью демонстрируя себя камере. Арсений по-прежнему следил за ним и руководил его буднями.       Пара дней — всего ничего, но по возвращению Антон был настолько рад, что не хотел вставать с колен и отпускать ноги Арсения почти целый час. Он был зависим. Полностью зависим от своего верхнего, и терял всякий смысл жизни без приказов, без взаимодействия и экшенов.       Потом случилось интервью. Интервью, на котором пресса уже напрямую спрашивала про Арсения и их отношения. Спрашивали у Антона, потому что Арсений был слишком занят для подобных мероприятий, но его это тоже ждало в скором времени.       Интервью сначала шло нейтрально, но с каждым нападающим вопросом, Антон всё больше выходил из себя. Потому что журналисты хотели покопаться в грязном белье и вопросы задавали самые провокационные. Арсений зашёл в зал как раз вовремя.       — Вы будете отрицать, но что скажете про харассмент на рабочем месте? Всем известно, что сабмиссивы не могут противостоять влиянию доминантов. Скажите честно, на Вас давят? Арсений Сергеевич угрожал Вам? Он приставал к Вам против Вашей воли?       Оскорбление своего хозяина это, пожалуй, болезненная точка для любого верного нижнего. Арсений видел это исказившееся в негодование лицо, это желание взять и высказать наглым журналистам, что его верхний «самый-самый лучший», а они все поголовно дураки, если считают иначе. Он почти начал отвечать на эмоциях, но догадался оглядеться. Арсений поймал его взгляд своим, молча, короткими понятными движениями приказав не говорить ничего лишнего, не терять самообладания перед чужими людьми.       — На личные вопросы отвечает мой верхний, — ответил Антон, чуть склонив голову — потому что говорил о своём хозяине. Потом поднял голову и посмотрел ровно в глаза журналисту. — Вас я могу только заверить, что с моей стороны всё добровольно.       — Но можно ли считать добровольным то, что было начато под давлением? Арсений Сергеевич всегда был Вашим капитаном, Вы не могли противостоять его словам и его влиянию!       Антон вновь чуть не ответил как думал, но заставил себя проговорить упрямое:       — На личные вопросы отвечает мой верхний.       Интервью постепенно заходило в тупик. Данное журналистам время закончилось, они ринулись к Арсению просить его комментарии, но он молча забрал Антона и увёл его за собой в служебное помещение, в которое был запрещён вход посторонним людям. К ним сразу присоединились ожидавшие возле дверей Миша с Димой. Арсений шёл торопливо, эта остановка не входила в его планы, поэтому он опаздывал на встречу с мэром — им нужно было обсудить много мелочей по поводу переноса столицы — король настоял на необходимости это сделать в кратчайшие сроки. Официальный приказ ещё не был опубликован, лежал на королевском столе подписанный. Но назначить на бумаге и переместить весь королевский аппарат из одного место в другое (в котором ещё ничего для этого перемещения не было готово), испытание было из разряда невозможных.       — Зачем ты ведёшься на их провокации? — строго спросил на ходу Арсений.       — Они говорят о Вас плохо, сэр. Как они смеют?!       — Они будут говорить всё, что угодно. Им важны продажи и обсуждения, а не правда. Никогда не ведись на провокации. Если у них есть ко мне претензии, пусть мне их и обращают. Знаешь, что будет, если ты постоянно будешь отвечать на их вопросы правильно? Они поймут, что ничего не добьются от тебя.       — Извините, сэр. Я совсем плохо отвечал?       — Я не видел всего интервью. Потом посмотрю и скажу тебе. Напомни, как правильно ты должен отвечать на все вопросы о личном.       — На любые личные вопросы отвечает мой верхний, я могу дать комментарий только по рабочим вопросам.       — Не забывай об этом. Сегодня точно задержусь часа на два. Не жди, займись своими делами.       — Да, сэр.       — До вечера.       — До вечера, сэр.       С Антоном остались Дима и Миша. Они привыкли к их личным разговорам, пусть продолжали делать отсутствующие лица каждый раз, когда их слышали. Антон говорил, что они относились к нему хорошо, уважали и поддерживали, несмотря на статус.              Выходные выдались только на половину. Первый день Арсений был не в ресурсе позавтракать, а потом его вызвонили по работе, и домой он вернулся только к трём часам. Больше всего удручало, что в этой работе ничего не было связано с монстрами и прямой защитой граждан, но без его визита, слов и подписи останавливалась работа сотни людей. Вечер прошёл в домашнем откисании, сперва в ванне, потом на диване перед телевизором за просмотром фильмов. Антон послушался перейти на неформальное общение и лёг рядом, а не в ногах. Такого обычного мирского Арсению не хватало.       Следующий день они пошли гулять. Погода стояла хорошая, солнечная. Деревья красовались сочной зеленью, чистые улицы и голубое небо зазывали гулять подольше. Арсений хотел бы погулять по обычным паркам без толпы людей и развлекательных конструкций с ларьками еды по пути, но Антона подобное не впечатляло. Он любил человеческое, вкусное и яркое. Поэтому они пошли в достаточно свободный, но хорошо оборудованный парк — нейтральная для обоих зона. Гуляли в гражданской одежде, в солнцезащитных очках и кепках, так что многие прохожие не обращали на них внимания.       Возле фонтана Антон заозирался в поисках киоска.       — Что ты уже хочешь купить, неспокойное дитя?       — Здесь пахнет сладкой ватой. Я её давно не ел. И хот-догами пахнет!       — Так тебе сладкую вату взять или хот-дог?       — Я не знаю. И то, и то хочу. Ты мне что-то из этого купишь, правда?       — Что тебя так удивляет? Я тебе машину купил. Думаешь, на этом мой лимит трат на тебя дошёл до предела?       — Нет, но это же вредная еда, и вообще я не заслужил подобные подарки.       — Это тебе кто сказал? То, что я не хвалю тебя каждый раз, не значит, что я не считаю, что ты молодец или не замечаю, что ты делаешь. И забудь, Морской Царицы ради, сейчас про наказания и поощрения. Не контролируй себя больше, чем я тебя.       Антон, поджав губы, усмехнулся.       — Прости, просто во всём хочется быть идеальным.       — И зачем? — скучающе протянул Арсений. — Мы ведь неплохо играли в щедрого папочку/капризного ребёнка, твои выкрутасы очень даже в тему были. Почему ты думаешь, что в обычное время не можешь немного покапризничать или чего-то попросить без обращения и необходимости это заслужить?       — Не знаю. Я понимаю, что так можно, но постоянно хочется обратного. Я не хочу жаловаться, но мне так мало взаимодействия с тобой, как со своим верхним. Хотя в последнее время…       — Ты только так ко мне и обращаешься.       — Да… Но всё равно мне мало. Я очень ненасытный, да? — виновато улыбнулся Антон, подняв собачий взгляд.       Арсений со вздохом снял с него кепку, только чтобы взломахтить волосы, и надел её обратно.       — Есть такое, но в последнее время и я постоянно повязан с работой, поэтому моя вина здесь тоже есть. Надеюсь, на новой должности я найду для тебя больше времени. Если нет, боюсь, тебе придётся уйти с работы. Я не хочу до этого доводить.       — Раньше мне казалось это странным, — сказал задумчиво Антон. — Теперь полностью понимаю. Меня радует, что мой верхний и начальник на работе — ты. Но сейчас ты перестанешь им быть, и мне от этого тоскливо.       — Я планирую сделать новым сухопутным капитаном города Диму. Он хорошо к тебе относится и, думаю, дальше будет так же.       — Я не смогу воспринимать его своим руководителем, — покачал головой Антон. — Но если ты скажешь мне работать и слушаться его приказов, я буду это делать. Ведь такова твоя воля. Мой хозяин, — с мягким смешком договорил он, подняв лукавый взгляд. — И с покорностью и радостью я уйду с работы, если таковой будет твоя воля.       — Говоришь на «ты» и без обращения, а всё равно звучишь, как раб. Ты не исправим. Подожди здесь, схожу тебе за вредной едой.       Антон сел на край фонтана и задрал к солнцу широко улыбающееся лицо. В кепке и очках он был менее красив, но когда внешняя красота убирала приятный тон счастья? Расслабленная поза только больше навевала ощущение безмятежной радости.       В парке было тихо, несмотря на гуляющих с детьми людей. Только вдруг тишина прекратилась частым громким лаем. Мимо фонтана пронеслась свора зверья. Две здоровенные лайки гнались за рыжей пушистой кошкой, одетой в голубую шлейку. Хозяева бежали следом с криками. Антон наколдовал воздушный барьер вокруг кота, не дав ему убежать дальше, а собакам укусить его. Он подошёл вместе с девушками-хозяйками к животным и, только когда одна из девушек была готова взять поводок шлейки и сразу же забрать кота на руки, развеял заклинание.       Короткий инцидент, завершившийся благополучно. Антона много благодарили, а потом вообще узнали и стали подходить другие прохожие с пожеланием сказать пару слов (хороших и нетактичных) или сделать совместное фото. Людям отчего-то всегда хотелось прикоснуться к чужому человеку, попробовать жар его тела, вывести его на эмоции, а тем более, когда сделать это столь просто.       Арсений наблюдал за нападением на собственного нижнего издалека. Жареные сосиски неторопливо румянились на гриле, потом, всё ещё безумно ароматные, удобренные соусом и мягкой булочкой, заняли место в белом пакете. В него же воткнулась тонкая белая палочка с розовым на ней облаком. В окружении любопытных прохожих, без привычных Димы и Миши за плечами, с вниманием толпы Антон справлялся худо. Издалека было видно, насколько голым и беспомощным он себя чувствовал, ни слова нормально сказать не мог, ни от просьбы сфотографироваться отказаться. Так и не скажешь, что это существо могло опрокинуть резким словом доминанта или выстоять против жестоких монстров.       — Господа не будьте столь назойливыми, дайте спокойно погулять.       Роль спасителя перетянула поводья внимания на Арсения, а он, точно не происходило ничего из ряда вон выходящего, за талию увлёк Антона подальше от толпы. Без фиолетовой мантии он вызывал даже больше удивления в людях, чем нижний в рядах гвардии.       Погони за автографами не намечалось. Граждане, пусть любили и почитали капитана, побаивались его, особенно их настораживал факт его причастности к DS-культуре. Поэтому уже скоро они остались в относительном уединении общественного парка.       — Тебя ни на минуту нельзя оставить, Антош. Везде внимание привлечёшь.       — Я не нарочно. Это всё мне?       — Как будто я эту гадость для себя покупал, — Арсений протянул ему пакет. — Внутри ещё салфетки, пригодятся.       — Сядем на траву?       — Только попробуй сесть на колени, отлуплю дома так, что сесть в принципе не сможешь.       — Какая занятная мотивация, сразу захотелось сесть именно на колени.       И он сел именно на колени. Несносный нижний.