Ошейник принадлежности

      Встреча проводилась сперва в сугубо официальном ключе. Арсений отыгрывал роль безучастной статуи, внушая одним лишь своим грозным видом с крепкой стабильной аурой всем встречающимся на пути людям страх и уважение. Рядовые и гражданские скорее боялись, а такие же уверенные волшебники высокого уровня встречали оценивающим взглядом и коротким приветственным кивком.       Негласных правил между магами не существовало, да и не многие могли верно оценивать силы противника. Тем не менее Арсений выглядел достаточно внушительно и без испускаемой ауры: спасибо высокому росту, физической подготовке и вырезанным чертам лица. К тому же повадки: он вёл себя спокойно, уверенно, собранно, на людей вокруг смотрел оценивающе-покровительственно, на своих тем более по-отцовски строго. Нужное впечатление создалось почти сразу, первые часов пять шли абсолютно неинтересные разговоры про финансовые отношения двух городов, согласование перевозки товаров через море и обсуждение безопасных путей.       Морем больше управлял Серёжа, насколько это было в его скромных маги-человеческих силах. Поэтому ещё минут двадцать разговора он обсуждал с представителями высших чинов по товарообороту и капитанами морских флотов конкретные детали передвижения по воде.       Арсений понимал, что он просто светит лицом, представляя город, а также защищает их дипломата, но всё равно ему было безумно скучно. После небольшого экшена, у него руки чесались сделать что-нибудь дикое, до конца удовлетворяющее доминантную душонку. Он первым притронулся к алкоголю, растягивал его сколько мог. Всё же, напиваться на задании он не имел права. Сидевшие и стоявшие вокруг него подчинённые тоже скучали. Антон стоял с отсутствующим лицом, как будто уже не первую сцену представил с более интересным развитием событий. Например, как он встаёт на колени перед доминантом и половину вечера сидит с ним так, рядом. А потом исполняет роль мебели или раба. Предположим, используется рот, чтобы держать бокал. А если неверно шевельнётся, то тут уже сам виноват, должен понимать, что за такое ему могут хорошенько всечь.       Возможно, конечно, подчинённый ни о чём подобном не думал, но Арсений-то — да. Да и не факт, что лёгкой игры в дороге Антону хватило на удовлетворение всех своих хотелок. Зачастую нижним требовалось куда больше времени находиться в состоянии подчинения. Дольше или чаще. Так что ранее оглашённые планы найти в неизвестном городе себе верхнего звучали всё ещё актуально. Арсений бросил на фигуру подчинённого оценивающий взгляд, и почти сразу же получил ответный.       Это была не искра, ни в коем случае, но нечто на уровне молчаливого понимания друг друга. Антон чуть склонил голову и улыбнулся одним лишь кончиком губ. Если не всматриваться нарочно, заметить этого жеста было решительно невозможно. Арсений позволил себе больше: облизнул нижнюю губу, ненадолго поджав её зубами. Ему определённо импонировало их молчаливое общение.       Оставалось только пережить утомительную встречу и расселиться по гостинице. Хотя после также требовалось быть весьма тихими и осторожными. Да и не слишком ли часто Арсений одаривал особым вниманием новенького? Об этом, разумеется, никто не знал, но даже с самим с собой он едва ли мог нормально рассуждать на тему их отношений.       Влечение — всего лишь влечение. Оно не зависит ни о статуса, ни от возраста, ни от пола, ни от чего конкретного, но в то же время может всем перечисленным и неперечисленным подкрепляться, усиливаться и ослабевать. Сдерживать себя только из-за иерархии в собственном же подразделении Арсений не собирался. Как и все самоуверенные (не просто так) маги и свободолюбивые доминанты, он не собирался давать глупым правилам стоять на пути собственных желаний. Другое дело, что он мог проебать хорошего сотрудника, а такое ему не улыбалось.       Раньше он ни разу не встречал нижних на таких позициях, и понятия не имел, как себя с ними вести. Обычный рядовой в любом случае должен был слушаться своего руководителя, но нижний?.. Это же двойное послушание, более тонкая грань. Как понять, что не перегибаешь палку, не заставляешь просто тем, что существуешь и говоришь? Да и, откровенно говоря, как не подсесть на это чувство тотального управления чужой человеческой жизнью? А помимо этого сдержать всё в секрете от общественности. «Роман» с подчинённым, к тому же нижним, тут столько недобрых сплетен появится, хоть вешайся. Да и ладно про него, Арсений такое перетерпит с лёгкостью и глазом не поведёт, но вот для Антона карьера может стать тяжким бременем. Все эти «понятно каким местом занял такую высокую должность», «слишком мягкий для служения в гвардии, он же сабмиссив», «днём подчиняется на задании, вечером в койке — такие вот сабы» и т.п. должны были сильно подрезать уверенность Антона в собственных силах.       Но грустным мыслям Арсений прохода не давал. Одного тяжёлого взгляда на подчинённого хватило, чтобы желание подчинить его нормально в койке вернулось. С ним, наверное, он бы даже переспал. Вообще, что несколько несвойственно для верхних, сам секс Арсений предпочитал обычный, зачастую отделённый от экшена. Можно сказать, это был другой уровень отношений. Не то, чтобы на него было сложно попасть, но с первым встречным он нечасто предавался подобной забаве.       Официальная церемония медленно подходила к концу. К удивлению Арсения, его подчинённые прекрасно справлялись с необходимыми диалогами, могли поддержать беседу, ответить достаточно высокопарно или заставить высокопоставленных лиц улыбнуться. Не то, чтобы в его гвардии состояли сплошные невежды, но от них, особенно новенького, Арсений многого не ждал, потому их поведение стало приятным сюрпризом. Антон, например, очень красноречиво объяснялся с каким-то чужим солдатом, да так, что его с интересом слушало ещё человек пять.       Смотрели эти пять человек на нижнего, как на себе равного, и Арсений чем угодно готов был поклясться, что Антон получал от этого почти такое же удовольствие, как от хорошего экшена. Он весь светился изнутри, и его сияние отлично гармонировало с окружением и его голубой одеждой.       Часам к шести вечера официальная часть вместе с банкетом закончилась. К сожалению, последние два часа выдались для Арсения говорливыми, местный кардинал очень о многом хотел его расспросить и не стеснялся это делать, а сидевший по левую руку переговорщик убедительно просил не отклонять предложения того господина, а наоборот с ним подружиться.       Когда требовалось, Арсений хоть с морским дьяволом готов был наладить контакт, красноречия ему хватало, но вот желания, к сожалению, не особо. Поэтому кое-как домучив кардинала, он совсем не был готов к продолжению банкета и настоятельно попросил сопроводить их в выделенные номера.       Темнело в этом городе отчего-то раньше, чем в родном. Небо переливалось тусклым голубым, медленно переходящим в тёмно-синий. Не было видно ни одной звезды. По городу ходил лёгкий туман, навевая серость. Её развеивали повсюду расставленные фонари, где маленькие, где висящие на стенах, где высоченные расписные столбы. Из-за этого город казался погружённым, оторванным от внешнего мира, и по-своему очаровательным.       И всё же чужая земля Арсению не нравилась. Он оценил богатое убранство гостиницы и сразу же занял свою роскошную просторную комнату. В длину она была метров десять, в ширь ненамного меньше, а роскошная мебель не занимала и пятидесяти её процентов. Остальное место было показушно не заполнено. Отделан номер был белым мрамором, мягкие диванчики, здоровенная кровать, аккуратные тумбочки и вся остальная утварь контрастировали дымчато-чёрным.       Самое лучшее, что было в этом номере — минибар. Арсений отыскал его сразу же. В нём оказалось незнакомое ему вино тёмно-вишнёвого цвета. Бутылка внушала надежду, а чуть резкий глубокий запах интриговал. Арсений плеснул себе вина в бокал и устроился на одно из кресел. На деле оно оказалось куда твёрже, но в то же время и удобнее, чем могло быть. Излишне мягкие сидения и лежанки он не любил, а эта подошла ему как раз. Да и вино на вкус порадовало.       Вечер складывался прелестно. В полумраке и тишине Арсений предался лёгкому забвению, откинул голову на спинку кресла, руки расположил по бокам, лениво удерживая одними пальцами бокал. В этом умиротворённом состоянии он провалялся минут десять или пятнадцать, а после кто-то своевольно открыл дверь и тихо вошёл внутрь.       Арсений не стал поднимать головы. Если это была прислуга, бояться ему было нечего, если это были убийцы, то никакой сильной ауры он не ощущал, а значит сложности возникнуть не должно было. Да и было в этой ауре что-то знакомое. На её распознавание потребовалось секунд двадцать. И эти двадцать секунд пришедший потратил на то, чтобы подойти ближе и сесть перед креслом на колени, почтительно склонив голову.       Вместе с человеком в комнате оказалось ещё несколько занятных, но известных ещё с корабля вещичек.       Арсений бросил на пол косой взгляд и сделал медленный глоток вина. Блаженно выдохнул. И резко плеснул остаток вина Антону в лицо.       — Занятное вино, не правда ли? — наигранно светски спросил он.       — Не пробовал раньше такое. Спасибо, что поделились, сэр, — спокойно ответил Антон, продолжая неподвижно сидеть.       Арсений упёрся локтем в боковушку кресла и с кривой полуулыбкой поглядел на опущенную голову, запачканные вином пряди волос и виднеющееся влажное лицо с разводами глубокого бордового цвета.       — Ты меня за него сейчас по-другому поблагодаришь. Мне лень вставать. Разденься и подойди так, чтобы я смог завязать тебе за спиной руки.       Дважды приказывать не требовалось. Антон раздевался выверенными, чуть спешными движениями, особо не поднимая головы. Снятую одежду аккуратной стопкой положил на соседнее кресло, после чего поднял с пола принесённую верёвку и, подойдя ближе, вручил её, словно она была трофеем или короной. Арсения такое поведение привлекало, но ещё больше привлекала адаптивность подчинённого: не нужно было ничего говорить, точно и так зная дальнейшие приказы, Антон развернулся, сложил за спиной руки и чуть опустился — учитывая его двухметровый рост, последнее действие было далеко не лишним, а таким же чётко выверенным, как и остальные.       — Ты любишь экшены?       — Какой нижний их не любит, сэр? — с сомнением отозвался Антон.       Арсений тем временем перевязывал ему запястья.       — Можно не любить, а просто желать их. Знаешь, человек может хотеть сходить в туалет или выпить стакан воды, но это не значит, что ему нравится это делать. Это просто необходимость, без которой ты не сможешь полноценно жить.       — Я не думал об этом так, сэр. Меня всегда привлекало БДСМ.       — Что конкретно в нём?       — Зачастую я смотрел на него издалека и мало что пробовал. Моё желание стать гвардейцем шло вразрез с моим ощущением DS-роли, поэтому какое-то время я совсем отдалился от Темы, из-за чего мало что и кого пробовал. Мои кинки ещё не созрели.       — Понятно, — кивнул Арсений. — Ты в поисках. И доверяешь тому, что я не обойдусь с тобой плохо. Но всё же ты выбрал плохого партнёра для начала. У меня большой опыт за спиной и я не собираюсь подстраиваться под новичков. Мне хватает работы.       — Понимаю, сэр, — негромко ответил Антон, всерьёз задумавшись. — Но если позволите, я бы хотел сегодня послужить Вам на экшене так же, как служу на работе.       Арсений усмехнулся.       — Осторожнее, а то ещё в быту начнёшь служить.       Антон фыркнул до того ретиво скептично, что Арсений искренне расхохотался. Он почти любовно оглядел сгорбившуюся обнажённую фигуру перед собой, приласкал глазами подтянутую задницу и разок крепко шлёпнул по ней.       — Я говорил, что за вино тебе придётся мне отплатить. Разворачивайся. Хочу посмотреть, насколько эффективным оказался мой первый урок по минету.       — Ваши уроки, — сверкнув ставшими неожиданно ярко зелёными глазами, сказал Антон, когда повернулся, — всегда эффективны, но их редко кто удостаивается, — договаривал он опускаясь на колени.       Арсений хмыкнул, поправил упавшую ему на лоб липкую чёлку и вольготнее устроился в кресле.       То, о чём говорил Антон, являлось чистейшей правдой. Ещё до назначения капитаном, он несколько лет служит инструктором, обучал новеньких гвардейцев, первым выпускал их на бой под своим присмотром, принимал аттестацию. И после того, как король выдал ему титул капитана, Арсений всё равно брал себе учеников или выдавал несколько уроков. Для рядовых гвардейцев подобное было честью и редчайшим шансом, даже в годы инструктором он устраивал жесточайшие отборы и многих отказывался тренировать.       Разных хороших учителей у них было много, в том числе и прошлых достойных гвардейцев, поэтому Арсений сильно не зацикливался на этой обязанности. Не всегда он хорошо объяснял и был достаточно терпелив, часто прекращал занятия на середине. В общем, являлся далеко не самым хорошим преподавателем, но его уроки всегда были эффективны. Потому что отбирал он только способных, верно направлял их на первых парах, и давал полную свободу на поле боя, не защищая даже в опасные моменты. Пережив страх и беспомощность во время задания, юные ученики становились намного осмотрительнее и послушнее.       Арсению нравилось перевоспитывать, выстраивать, наблюдать за тем, как раскрывался чужой потенциал. Теперь его привлекал Антон — мальчик с потенциалом, обходящий свою натуру, чтобы исполнить заветное желание стать гвардейцем. Кадр крайне занимательный, поэтому он определил его в свой собственный взвод «первых».       Только вот уроков он ещё не давал. Не обучал ничему на поле боя, не показывал исполнение чар или способы ориентирования в пространстве. Ничего из всего, что мог бы, даже совета ещё не давал. По голодным глазам Антона, сияющим во мрачном освещении насыщенным зелёным, Арсений определённо вывел, что мальчишка рвался к знаниям и к конкретной опеке в рабочее время.       Смешивать личное и рабочее — идея плохая. Но Арсений уже смешивал, и ему было поебать на многое в этой жизни. Поэтому, когда Антон, расправившись со шнуровкой и пуговицами зубами, получил доступ к члену и уже один раз широко провёл языком, намереваясь после сразу же глубоко заглотить, он выдал один из самых мощных стимулов, который только мог придумать.       — Если хорошо постараешься, то значит и в магии можешь преуспеть. За такое я могу взяться.       Пересечение взглядов длилось секунд пять. Антон одновременно дрожал от волнения, желания, страха и возбуждения. Играть эмоциями Арсению тоже очень нравилось. Он устроил подбородок на лениво опущенную на подлокотник кресла руку и потянулся за отложенным вином.       Антон, на самом деле, старался. Все десять минут, что он делал минет, его упорность и рвение разливались по сердцу такими же тёплыми волнами, как вино разливалось по желудку. Он пропускал до горла, брал на всю длину, задерживаясь и сдерживаясь. Несмотря на раскрасневшиеся влажные глаза и боль в уголках рта, он всё равно старался показать себя и свои возможности.       А главное — он понимал специфику. Арсению не так нравились ощущения непосредственно от минета, как эмоции, какие транслировал отсасывающий и, куда важнее, тот дискомфорт, который он преодолевал, чтобы выслужиться, довести до удовольствия, оставить хорошее впечатление. Антон даже не пытался довести его до оргазма. Он красовался, беря то глубже, то быстрее, а под конец остался нанизанным на член где-то на минуту. Арсений накрыл ладонью его шею и чуть сжал.       От кашля в себя самого Антон закатывал глаза, краснел и непроизвольно дёргался, но всё равно оставался в своём положении. Вибрация под ладонью была настоящей, не из тех, которую партнёры вызывают нарочно, чтобы поиграться. Антон просто не мог сдерживаться, горло гудело, стараясь избавиться от того, что заполняло его, давило на стенки, забирая воздушные пути для такого необходимого обмена кислородом.       — Хорошо, — кивнул Арсений. — Я достаточно отдохнул. Теперь займёмся тобой.       Следующие полчаса он занимался поркой. Поднявшись с кресла, он толкнул в него Антона, и стал осыпать его ударами плети, не давая толком выпрямиться. Ему нравилось причинять боль и видеть красные следы на коже, однако он не был уверен, что нижнему импонировал именно мазохизм. Возможно, ему хотелось исключительно морального аспекта — тело принадлежит верхнему, и он решает оставлять ли на нём удары, другие следы, клеймить его или оставлять девственно чистым.       Только вот Арсений не врал и не преувеличивал, когда говорил о своём нежелании подстраиваться под новичков. Опытный нижний уже смекнул бы что к чему и либо отказался, либо с вожделением продолжил. А Антон был ещё слишком зелёным, чтобы определить для себя допустимость того или иного действия.       Но это были проблемы Антона.       Арсений не собирался себя сдерживать, поэтому бил до лиловых отметин. Антон свалился от боли с кресла на пол. В его красных глазах плескались слёзы, а по щекам текли их солёные ручьи. Арсений наступил ему на ногу, вызвав громкий вскрик, другой ногой упёрся в грудь. С завязанными за спиной руками, Антон лежал под ним абсолютно голый и беспомощный, избитый и нагруженный эмоциями с ощущениями.       На одном из ударов он шёпотом прошептал «синий». Арсений едва успел остановить хлыст. Он так и остался стоять над ним, давить собой, своей аурой, своим видом и взглядом. Он давал понять, что так будет и дальше. Никаких поблажек из-за неопытности или их рабочих связей. У Антона дрожали губы.       — Синий? — переспросил Арсений, устав от тишины и молчания. — Что тебя не устроило?       Он не говорил, но тоном и глазами предупреждал, что не собирается отступать от намеченного им маршрута. Арсений не привык сворачивать с пути. Они либо подходили друг другу, либо нет.       Антону не требовалось говорить это вслух, чтобы понять. Это было явным плюсом. Спустя полминуты раздумий со сложной болезненной гримасой на лице последовал облегчённо-грустный ответ:       — Дракон.       Арсений хмыкнул. Кивнул, сошёл с него и помог подняться. Руки развязывал более аккуратно, чем накладывал на них верёвку. Всё же, подчинённый испугался до красного цвета, а значит мог с лёгкостью упасть в дроп. Такого добра ему даром не надо было, так что постсессионной заботой он его обеспечит. Проследит за моральным состоянием какое-то время и отправит спать в выделенный номер.       Где-то минут пятнадцать-двадцать Арсений занимался этой заботой. Растёр ему руки, накрыл найденным на постели покрывалом и угостил вином. Антон довольно быстро восстановился, затих, расслабившись в кресле с бокалом и немного уйдя в себя. Немного можно было, чтобы прямо на месте определить свои чувства и принять красные и зелёные зоны.       — Про наставничество я не шутил, — сказал Арсений, развалившись в кресле напротив.       Антон поднял на него взволнованный надеждой взгляд.       — Сэр?..       — Капитан, — отрезал Арсений. — Сейчас мы не на экшене. Я твой капитан.       — Слушаюсь, капитан, — покорно ответил Антон, склонив голову. — Вы говорите, — приподнял он её, блеснув голодными глазами, — что будете учить меня магии и бою?       — Я хотел тобой заняться, — кивнул Арсений. — У тебя есть талант и трудолюбие. Два этих качества очень любят друг друга, и могут сделать из тебя великого человека. Но самостоятельно мало кто добивается хоть каких-нибудь вершин. Любому алмазу нужен тот, кто его найдёт, очистит и отточит, иначе он так и будет валяться никому не нужный. С людьми это работает ровно так же. Тебе нужен наставник, и раз я взял тебя под опеку, несколько уроков тебе преподам. Думаю, нам хватит года. Это не значит, что тренировки будут каждый день или что я буду тебя третировать больше остальных, но значит, что в этот год ты преимущественно будешь работать со мной. На этот год между нами полностью исключаются экшены. Тем не менее забрасывать их я тебе не разрешаю. Как минимум раз в месяц ты должен находить себе доминанта, или заиметь постоянного. В твою личную жизнь я лезть не буду, кроме одного единственного вопроса время от времени — «когда был твой последний раз». Я имею в виду экшен с доминантом, как ты понимаешь. Если я найду паузу слишком затяжной, временно буду прекращать твоё обучение, так что не игнорируй эту необходимость. Ты — нижний, и у тебя есть свои особенности, с которыми нужно считаться. И мне, и тебе. Ясно?       — Да, с… капитан, — кивнул Антон, крепче сжав бокал. — О большем я и не мог мечтать.       — Славно. Ты как?       — Намного лучше, благодарю за беспокойство. Извините, что не оправдал Ваших ожиданий.       — Пока что многого от тебя я и не ожидал. Очертил только свои собственные зоны, так что не бери в голову. Не все люди подходят друг другу, это абсолютно нормально. Советую тебе завтра, пока у нас будет несколько часов свободно, найти себе кого-нибудь. А сегодня ложись спать. После насыщенного дня лучше пораньше лечь.       — Да, капитан, — кивнул Антон, поднимаясь. — Благодарю за радушие. Буду ждать наших уроков.       — Жди.       В номере воцарилась тишина. Подчинённый ушёл к себе, послушно исполнять последний на день приказ, а Арсений развалился в кресле, приложившись к вину. С прошлой нижней, которая его полностью устраивала, прошло долгих восемь лет. Он тоскливо вспоминал её образ и временами хотел написать, но у неё уже подрастал ребёнок от другого мужчины, и беспокоить её было излишним. Они не сошлись, и вовремя поняли это. Относительно вовремя. Навсегда снимать с её шеи ошейник было болезненно.       Пожалуй, Арсений тосковал в одиночестве. Он был слишком крутым на характер, чтобы подстраиваться под партнёра, и слишком высокую планку имел, чтобы принимать к себе в жизнь обычных рядовых мышек. А необычных зверушек ещё требовалось откопать, раскрыть и приютить. Для этого у него никогда не было времени. Работа занимала большую часть жизни.       За спокойной ночью без каких-либо сновидений шло яркое жёлто-рыжее утро. Небо постепенно изощрялось до голубого оттенка, но в пять утра оно горело, как горят бенгальские огни, как извивается вершинкой огонёк пламени. Люди неохотно высовывались из своих домишек, все не более пяти этажей, обычно в три или два. Среди них, по улочке, резко сворачивающей в узкий промежуток между двумя невысокими зданиями, пошёл по своим делам Антон. Арсений стоял с чашкой кофе возле окна, провожая подчинённого задумчивым взглядом.       Думал он о том, как лучше организовать с ним тренировки. Многому он его не научит, всё же, а не таким уж незаменимым и выдающимся гением был Арсений, просто знал себе цену, мог хорошо себя подать и был уверен в собственных силах. Этого ему более, чем хватало. И всё же парочку трюков новенькому он мог преподать. Самое главное — научить его полагаться на себя и своё чутьё.       Часа три он потратил на ведение дневника с планом тренировок. Получалось приблизительно одно занятие/задание раз в три дня. Остальное по обстоятельствам. Работа у них была спонтанная, заражённые нестабильным зарядом монстры могли не появляться месяц или за неделю напасть пять раз, превышая сезонное количество нечисти до ужаса и паники среди горожан.       Через день Арсений с командой почти прибыл домой. Последние часы на корабле он общался с Серёжей и подтрунивал над некоторыми членами его команды. Особенно ему нравился (очень напоминал тёзку, служащего среди «первых») закопавшийся в радары и рукописные записи Дима, служивший на корабле навигатором и подрабатывающий в городе исследователем. С заданий он порой привозил крайне занимательные вещицы — части монстров, от которых приходил в пугающий восторг. Арсений предпочитал сжигать или любым другим способом избавляться от трупов.       — Благое дело делает! — заявил Серёжа. — Ну, наверное. В душе не ебу, зачем он изучает все эти оторванные лапы и вырезанные глаза. Отвратительно. Но пусть занимается. Никому, вроде, плохо не делает.       — Не делает, — согласился Арсений, — просто некомфортно ехать с тем, что обычно ты истребляешь. Чёрная материя умеет перебрасываться на окружающие объекты. Не совсем мне комфортно, когда её оставляют для опытов. Несколько раз на суше мне приходилось спасать целые лаборатории. Не все учёные выжили.       — Я действую аккуратно! — воскликнул подслушивающий их Дима. — Не нужно недооценивать силу науки! Сейчас все исследования проводят куда осторожнее, к тому же новые инструменты.       Арсений махнул на него рукой.       — Не обращай внимания, — сказал Серёжа. — Мы с Арсом просто две старые бабки, которым не нравятся эти ваши современные штучки. Занимайся. А ты лучше скажи, чего вчера так рано ушёл?       — Дела были, — пожал плечами Арсений. — Не каждый раз в чужом городе. Почти что отпуск в целый день.       — Часов в восемь, не больше. Так это что значит? Ты отыскал себе нижнего? Я вот, как причалим, пойду развлекаться. Уже договорился с одной барышней. Она обещала взять подружку. Я бы тебя тоже пригласил, но ты ведь занятая задница. Рапорты писать будешь, королю докладываться.       — Тебе, между прочим, тоже стоит.       — Переложу это на твои крепкие плечи, — усмехнулся Серёжа. Арсений закатил глаза, но спорить не стал. Ему не впервой за двоих отчитываться перед королём. Правда, зачастую его друг опаздывал, а не сматывался на гулянку, хотя бывало разное.              После утомительной встречи с королём, а затем с губернатором их города, Арсений желал тихо-мирно повеситься, но у него оставалось ещё слишком много бумажных дел. К тому же за четыре дня отсутствия появилось несколько новых, в том числе Его Величество решил организовать праздник в честь дня рождения дочери, из-за чего все в королевстве и в городе в частности стояли на ушах. Серёжа смотался очень вовремя, Арсений с радостью разделил бы с ним досуг, а не закапывался с головой в работу.       Из-за праздника стража требовалась везде и постоянно. Арсений успел подписать сорок приказов и выставить где-то три дивизии солдат. Собственных ребят он разместил поближе к царской семье, хотя их и так охраняли отобранные им и королевским капитаном люди.       Праздник прошёл хорошо, спокойно, весело для граждан, выматывающе для капитана сухопутной гвардии. Король пообещал пару дней отдыха, но уже на следующий же день его завалило заданиями. Антон крутился неподалёку, ожидая своего черёда. Арсений с радостью сплавил, точнее делегировал на него, некоторую работу.       Где-то за месяц Антон научился худо-бедно управлять людьми, кричать на них и успокаивать глубоким голосом с чётко поставленной речью. С монстрами им пришлось сразиться всего дважды, и оба раза не стояли особого внимания. Но даже из них Арсений попытался вычленить максимальную выгоду, ограничив Антона в использовании практически половины из имеющихся у него заклинаний. Сражения получились более затяжные, а ещё менее безопасные, но результатом Арсений был доволен.       Как пластилин, Антон очень легко гнулся в его руках. Он подстраивался под любое указание, стараясь выполнить его максимально качественно и быстро. Накопленных во время обучения в академии знаний ему более, чем хватало для этой цели. Оставалось их только развить в навыки, отточить и показать другие пути использования давно знакомых вещей.       Через полгода такого влияния, Антон вольготно пользовался тем, что раньше использовать натурально боялся из-за плохого контроля или неуверенности в эффективности атаки. Он подкачался, начал лучше понимать себя, своё тело и свою магию. Разумеется, Арсений постоянно спрашивал его о верхних, и ответы получал вполне себе искренние. Пару раз, отвечая, Антон густо краснел или загорался, точно зажигалка, о некоторых экшенах он хотел рассказать, но вовремя кусал себя за губы и опускал голову. Зачастую при проявлении такой яркой реакции, он был под властью доминанта буквально недавно, не успело пройти и недели.       Больше всего Арсению нравилось, как его подчинённый, являясь по натуре нижним, ни в чём снаружи это не проявлял. Да, его собственные приказы он исполнял быстро и чётко, до одури послушно, не прирекаясь, по-странному часто опуская голову и глаза, явно намереваясь порой сказать «сэр» вместо «капитан», но в остальном он показывал жёсткий характер и не позволял собой помыкать или смотреть на себя как-то высокомерно. С остальными ребятами в группе он ладил превосходно, о нём каждый отзывался, как о «солнечном», «милом» человеке.       На восьмом месяце им попалось нормальное задание, напрямую связанное с убийством монстров, а не с взаимодействием с гражданами. На приграничный участок, небольшое поселение в сто душ, напал рой здоровенных ос. Когда их отряд прибыл на место, десятая часть жителей была убита, некоторые из первоначально призванных офицеров также валялись уколотыми трупами с позеленевшими лицами и продырявленными телами.       — Осы ядовитые и очень манёвренные. Замедляйте их, отражайте их атаки, но вперёд не лезьте.       Битва длилась, наверное, полчаса, за которые половина их людей оказалась либо вымотана, либо ранена. Несмотря на первенство позиции, Арсений оставался невредимым. Антон пропустил одну из атак, поэтому по его боку проехало жало осы. Яд быстро распространялся при движении, поэтому Арсений приказал ему прижечь рану и стоять неподвижно.       Не сказать, что всё шло не по плану, но с осами пришлось повозиться куда дольше, чем Арсений ожидал. Жёлто-чёрные твари были величиной с немецкую овчарку, при полёте они громко хлопали крыльями и издавали пугающие жужжащие звуки, от которых кровь стыла в жилах и закладывало уши. У летающих тварей было значительное численное преимущество. Их глаза переливались болотно-чёрным, как и крылья, а с жала стекал прозрачно-голубой яд, при соприкосновении с обычной травой прожигающий её до белизны.       — Капитан!       — Я приказывал тебе молчать, — резко ответил Арсений. — Не трать силы на разговоры.       Создав резкий порыв воздуха, связывающий двух ос и ими атакующий ещё четверых, Арсений напряжённо выдохнул. Боковым зрением он увидел, что Антон всё-таки отцепил руки от бока и сложил их для призыва магии. Его прицельный залп тёплого пламени окутал появившегося в тот момент из-под земли жука, такого же заражённого и здорового, как осы.       — Простите, сэр, — почти одними губами проговорил Антон, вновь хватаясь за бок.       Арсений на секунду отвлёкся от битвы, чтобы проанализировать окружение, в том числе землю. К ним подбиралось ещё где-то пять подобных жуков и на относительно далёком расстоянии было подобных штук двадцать.       — Мы уходим, — сказал он.       Подчинённые посмотрели на него непонимающими, почти испуганными глазами.       — Но, капитан…       — Нам нужна подмога. Слишком много разных заражённых насекомых появилось в этом месте. Возвращаемся, нужно собрать больше людей. Сейчас встаньте все в круг и направьте в купол восстанавливающие заклинания.       Арсений создал купол, направив в него и свои силы. Все, кто был под его жёлтым свечением получили ускорение к регенерации. У Антона перестал гноиться бок, а у тех, у кого было кровотечение, затянулись раны. Арсений повторно приказал отступать, попросив всего нескольких людей помочь ему выставить ловушки, задерживающий купол и систему оповещения.       Минут через двадцать они всей командой собрались в одном из самых крупных домиков поселения, в котором из-за эвакуации уже никого не осталось. Арсений придумывал план, на ходу выдавая указания. Последовательно начали звучать колокола, оповещающие о прибытии монстров. Магическое чутьё помогло вычислить семнадцать особей, из которых восемь были осы. Ситуация не была патовой, но к делу всё равно следовало подходить осторожно.       В личной группе Арсения трое человек выделялись больше остальных своими качествами, среди них двое были не против занять руководящие должности, а третьему просто нравилось становиться сильнее, выглядеть крутым в глазах собственных и глазах окружающих. Антон пока ещё был слишком молод и неопытен, но в скором времени должен был стать таким же, а пока что он с неудовольствием наблюдал за приближением роя, выглядывая из окна.       Поручив на трёх обозначенных подчинённых работу по обороне и одному задание поскорее связаться с группой подмоги, Арсений ненадолго отошёл в сторонку, чтобы проверить считывающим заклинанием остальных ребят. Соотношение сил было неплохим, только мало кто ещё успел в достаточной степени восстановиться. Чтобы не совершать прошлых ошибок, он повнимательнее изучил местность и заметил, что помимо семнадцати тварей, к ним неторопливо приближался ещё один вид насекомого, издалека ещё не слишком понятный. Для того, чтобы с ними разобраться, точно требовалось чего-нибудь посильнее выдохшихся гвардейцев.       Уводить силы категорически запрещалось, дальше шёл город, который ещё не успели эвакуировать, ближайший час они должны были держать оборону.       Пока первоочередной план был накидан и оглашён, а также приведён в действие, Арсений дал себе волю подумать о чём-то более глубоком: почему в одном месте скопилось столько монстров и почему они все так скоро сбегали в одном направлении. Либо ими кто-то управлял, либо их кто-то гнал в спину. Притом весь вид монстров можно было отнести к насекомым, а значит это влияние воздействовало только на них. Тратить все силы на эти волны монстров Арсений не собирался, как капитану, ему нужно было видеть наперёд, именно поэтому он повторно приказал не увлекаться убийствами, держаться сплочённо, не тратя много энергии, и, когда к ним пришли на подмогу ещё две группы, организовал небольшую экспедицию в глубины леса.       К сожалению, распилить себя на две части Арсений не мог, поэтому ему пришлось выбирать между возглавлением этой экспедиции и защитой города от всё ползущих да летящих на них монстров. Антон рвался, пусть и молча, но по лицу и враждебной ауре об этом легко можно было судить, в бой, а именно в расследование первоисточника, но Арсений всё же выбрал оборону, определив начальником разведотряда своего самого крепкого и смышлённого бойца Диму.       — Но если мы их уничтожим, — негромко порывисто сказал Антон, когда они немного обособились, — то все эти волны не нужно будет зачищать.       — Их? Мы даже не уверены, что и кто всё это делает. Не принимай поспешных решений, — осадил его Арсений. — Скажи, что самое главное в службе гвардейцем?       — Истребление монстров?       — Защита города и его граждан, — покачал головой Арсений. — Неизвестно кто или что стоит за этим и стоил ли вообще. Сначала мы разведуем местность, по возможности устраним причину или соберём необходимую информацию для согласования дальнейших действий. Всё это время монстры продолжат наступать, представляя угрозу для граждан. Как ты будешь смотреть в глаза матери, которая потеряла своего ребёнка только из-за того, что ты решил погулять по лесу вместо того, чтобы разбираться с уже имеющейся проблемой? Запомни, — тяжёлым голосом договорил он, положив Антону на плечо ладонь, — нет граждан — нет и гвардии.       Антон смотрел отчасти волком. Молодая кровь велела ему бросаться в бой и сражаться со всеми «боссами», как он, должно быть, это представлял. Арсений больше необходимого давить на него не собирался. Юношеская дурь выветривается из башки исключительно на практике, по крайней мере с иными случаями Арсений ещё ни разу не встречался. Он сам по юности лез в драку, пока не понял, ради чего на самом деле это делал.       Оборона длилась часов шесть. Разведотряд возвращался дважды. В первый раз они узнали не так много, половина из них оказалась сильно ранена. Укрепившись и пересобравшись, они вновь пошли в глубины леса, и вернулись уже с нормальными сведениями. В лесу завелась здоровенная оса, которая своими укусами плодила заражённых насекомых. Она летала вокруг странного вида улья, собранного из лилового роскошного цветка, даже издали пахнущего очень сладко.       Минут двадцать имеющие дополнительные знания в области биологии со слов пришедших восстанавливали реалистичную картину и пытались понять истинную причину этого небольшого апокалипсиса. Наконец цветок признали ядовитым. Он-то и был главной причиной первичного заражения осы и её агрессивного поведения. Все остальные насекомых, заражённые ею, летели за чем-то конкретным. Либо за другим таким же ядовитым растением, либо за природным противоядием от него.       — Цветок надо сжечь, а осу уничтожить. Запаситесь противоядием, прежде чем идти дальше.       — Оно будет идти полчаса, — с сомнением отозвался Дима — главный за специальный разведывательный отряд.       Арсений покачал головой.       — Значит, будет ждать. Неизвестно, как вы среагируете на растение. Если судить по имеющейся на данный момент у нас информации, оно крайне редкое и опасное даже для человека. Столько бед от одного цветка, и вы так самонадеянно хотите отправиться без какой-либо защиты?       — Поняли Вас, капитан. Значит, будем ожидать.       Держали оборону по итогу до вечера, почти до ночи. Небо успело окраситься в тёмно-синий, света стало не хватать, начали зажигать фонари по округе. Серьёзно раненых было несколько, но от смертей смогли воздержаться. Остальные отделались порезами и дичайшей усталостью. Даже пришедшие «герои», уничтожившие цветок и главную осу, валились с ног, израсходовав почти весь запас медикаментов и противоядия. Цветок имел такую мощь, что уже в двадцати метрах отключало рассудок. Трёхметровая оса кружила вокруг него, как ненормальная, и потом очень разъярилась, что её сокровище сгорело. Да и при горении растение стало таким токсичным, что всё живое в радиусе пяти-семи метров от него попадало в обморок.       Видя, как крепкие люди, которых он безмерно уважал, отдавая должное их силе, были до белизны вымотаны, едва ворочали языками и перебирали ногами, Антон несколько растерялся и, пусть был обрадован победой, о многом думал весь вечер. Домой он уходил таким же загруженным. Арсений не стал донимать его расспросами и нравоучениями. Он давал время хорошенько всё обдумать: для юного гвардейца это была первая серьёзная миссия.