Джейн... Дуглас?

      Чонгук мог бы выспаться хорошо. Мог бы, если бы не две чересчур голосистые омеги, прибывшие вчера в особняк. Что ж, тем слаще будет приучать их к порядку.       Вскакивая с постели, он быстро облачается в тренировочную форму, и, умывшись, довольно топает наводить свои порядки.       Омег он будит первыми, потребовав, чтобы через полтора часа на столе был сытный завтрак, а вестибюль блистал, как центральный музей. Они даже пытаются с ним поспорить, но одно движение в сторону телефона с набранным номером главы семьи Пак, и оба затихают, недовольно буркнув согласие и хлопнув дверьми перед его носом.       Чонгук доволен, а когда проходит вдоль спален команды, оставляя на каждой из дверей след своего кулака, чувствует, что настроение становится в разы лучше. Отдав четкий приказ, он первым идет на улицу, выбирая самое подходящее место для тренировки. Альфы не заставляют себя ждать. Еще бы.       — Раз, два, раз, два, — бодро проводя утреннюю тренировку, он наслаждается свежим воздухом, теплыми лучами только встающего солнца и умиротворяющим видом вокруг. Кажется, будто они снова в далеком прошлом, на одной из секретных тренировочных баз.       Иногда он скучает. Все время, проведенное вне горячих точек было замечательным. Чонгук искренне любит армию и наслаждался каждой минутой служения родине. Теперь же он служит тем, кто медленно уничтожает ее изнутри. Чертова элита.

***

      Чимин просыпается от того, что на улице снова слышны разговоры. Если прислушаться, то становится ясно, что это целая команда полураздетых качков, явно довольные своей громогласной суетой. Их крики резко выдергивают его из сна, лишая утреннего покоя.       С легким раздражением и головной болью от недосыпа, Чимин думает о том, что эти парни не вписываются в его представления о приличиях. В мыслях мелькает план: он точно должен попросить Чонгука, чтобы тот объяснил этим беспокойным ребятам, что есть нормы поведения и как нужно себя вести на чужой территории. В конце концов, он приехал сюда за тишиной и покоем, а не выслушивать чужие вопли. Чонгук, обладающий авторитетом, вполне может обеспечить ему все, что нужно.       Чимин медленно поднимается с постели, стараясь окончательно очнуться от сна. Комната залита утренним солнечным светом, и это помогает ему немного приободриться. Он решает не торопиться с утренними хлопотами: неспешно натягивает одежду, обдумывая при этом свои дальнейшие планы, крутящиеся то вокруг суетливых альф, то книги, которую ему не терпится дописать и выпустить.       И только когда беспокойный взгляд падает в окно, в его голове возникает идея, как можно сделать это утро более приятным. Почему бы не собрать корзинку для пикника и не отправиться писать на природу? Спокойствие, свежий воздух и тишина могут подарить ему новый прилив вдохновения и улучшить настроение. Согласившись с собственными мыслями, Чимин берет корзинку и начинает аккуратно складывать туда все необходимое для своей первой полноценной вылазки на природу: ноутбук, перекус и немного воды.       С четким планом на день Чимин чувствует себя лучше. Он предвкушает спокойное время на природе, надеясь, что это поможет ему дописать главу и отвлечься от надоедливых альф.       Он выходит на крыльцо в хрустящем хлопковом платье и шляпке. Знает, что солнце уже через час будет беспощадно палить землю. Придерживает корзинку с фруктами и лимонадом, а в другой руке ноутбук. Осмотрев территорию, Чимин хмурит маленький носик. Альфы полуголым взводом дружно выполняют упражнения, которые и послужили причиной его столь раннего пробуждения. Чимин не любит просыпаться рано. А вот посидеть допоздна с книжкой под одеялом — очень.       Он набирает побольше свежего воздуха в легкие и идет к полководцу. Вперившись в бритый затылок, Чимин совсем не смотрит под ноги, что служит причиной его падения. Омега несуразно пищит и едва не заваливается на Чонгука, в последний момент сообразив и устояв на ногах. Однако, содержимое корзины валится к начищенным берцам альфы.       Чимин, краснея, точно спелый томат, принимается спешно все собирать.       — Доброе утро, — бурчит он из-под шляпки, закидывая испачкавшиеся в траве фрукты, — Можно вас на пару слов, мистер Чон?       — Можно, — первое, что Чонгук рявкает, когда видит ползающую у его ног омегу. — Сейчас подойду.       Чимин краснеет, но, стараясь сохранить гордость, разворачивается неспеша и так же медленно идет в сторону леса. Возмущение вьется в груди маленьким вихрем. Чимин сжимает ручку злосчастной корзины до побелевших пальчиков, и совершенно не добродушно смотрит на переговаривающегося со своими альфами Чонгука.       Чуть не упал прямо под ноги раздетых альф, разбросал все содержимое корзины, а на него рявкают, будто это Чимин приехал сюда доставлять ему неудобство.       Он не чувствует себя как дома, и ни капли не ощущает себя спокойно. Но он не из тех, кого можно легко прогнуть. Это его территория, и если зарвавшимся мужланам нужно показать их место, Чимин с радостью это сделает.

***

      Блять.       Чувствуя вину за слишком резкий тон, Чонгук дает себе пару минут отдышаться. Чимин успел отойти достаточно далеко, но ему не нравится, что направление омега выбрал далеко не в сторону дома. Отдав парням команду заканчивать и топать в душ, он быстрой трусцой направляется в сторону Чимина, натянув на лицо добродушную улыбку. Хочется загладить вину за жесткость, с которой он начал их общение сегодня, но разве можно так тихо подходить со спины? А если бы он оступился и случайно снес Чимина? Тот слишком миниатюрный, а в своей очаровательной шляпке кажется совсем хрупким.       Глаза сами опускаются ниже, оглаживая миленькие коленочки, выглядывающие из-под подола очередного слишком скромного на его взгляд платья, но он тут же возвращает их на лицо, надеясь, что с такого расстояния Чимин не заметит.       Разделяющая их поляна заканчивается слишком быстро, и, плавно затормозив у хмуро оглядывающего его омеги, Чонгук продолжает улыбаться, надеясь, что разговор получится не слишком грубым. И что Чимин не собирается доставлять ему проблемы.       — Мистер Чон, я просил Вас всего об одной вещи — обеспечить для меня тишину и покой. Зачем в такую рань поднимать столько шума? Я не выспался, и это то, чего я хотел избежать, приехав сюда. Пока моей жизни ничего не угрожает, не могли бы Вы сделать свое нахождение в особняке менее ощутимым? Он большой, места много. Почему именно под моими окнами я должен видеть раздетых мужчин? Их не учили банальным правилам приличия? И… — Чимин заведен, тараторит, как моторчик, что почти задыхается, — И не надо на меня кричать, мистер Чон. Мне тоже не нравится все происходящее здесь. И моей вины в этом нет.       Кажется, омежья ярость окутывает его с головой, как истории тех самых старинных книг, которыми Чимин так вкусно пахнет, и все же… Все же Чонгуку абсолютно плевать. Стыдно ли ему? Абсолютно нет. Его задача — обеспечить этому омеге полную безопасность, а для этого требуется держать всю команду в форме. Не под палящим полуденным солнцем же им тренироваться, в самом то деле. На дворе хоть и сентябрь, но индекс все еще высокий. Ему не нужны солнечные удары и скорые.       Омежья речь раздражает, но все же он старается прийти к компромиссу:       — Я бы предложил поменяться комнатами, моя выходит на задний двор, и там шума поменьше, но вряд ли Вы согласитесь, не правда ли? — Чонгук насмешливо смотрит на красивое лицо, самой яркой частью которого сейчас являются гневно сощуренные глаза. — Шум продлится еще несколько дней, пока ремонт полностью не закончится, до тех пор Вам придется смириться.       — Не стоит делать поспешных выводов и решать за меня то, что я могу решить сам, мистер Чон. Если это возможно, я бы с радостью поменялся.       — Что ж, тогда поменяем вещи прямо после завтрака, — Чонгук продолжает улыбаться, намеренно игнорируя недовольное омежье пыхтение. Он еще ни разу не видел Чимина в хорошем расположении духа, но и таким, славным набычившимся цыпленком он смотрится очень даже ничего. Любопытный экземпляр, и будь они в других обстоятельствах, он бы даже, возможно, захотел познакомиться поближе. Возможно. Если бы Чимин тоже этого захотел. А пока омега лишь смотрит на него чуть прищуренными глазами, раздувая крылья носа и явно негодуя от всего происходящего.       Они стоят так какое-то время, прежде, чем Чимин, открыто рассматривающий его, удосуживается открыть рот. С явной неохотой.       От альфы пышет жаром.       Натренированный, мокрый и потный, сверкающие капли стекают по медовой коже. Кое-где на руках видны шрамы, и Чимин совершенно точно не хочет знать об истории их происхождения.       — Отлично. Я буду… — Чимин оглядывается, чтобы понять, куда он вообще собирался идти. Он намеренно игнорирует яркий аромат костра, который окутывает его со всех сторон. Из-за жары и тренировки запах Чонгука становится ярче, и это явно не то, что поможет Чимину сдержать оборону.— Там, — он неопределенно машет рукой в сторону леса, подальше от всех этих альф и дома, переполненного людьми, и, поправив сбившуюся шляпку, быстро уходит, внимательно глядя себе под ноги. Еще раз он точно не унизится перед этим мистером как-я-сказал-так-и-будет.       Видно, что мужчина любит держать все в своих ежовых рукавицах, но это не значит, что он может бесчинствовать там, где его компании никто не ждал. Даже если ему за это заплатили денег.       Чимин мог бы снова позвонить отцу. Мог бы позвонить тетушке и сочинить любую историю, после которой и следа бы не осталось от альф здесь, а еще лучше самостоятельно выгнал бы всех отсюда к чертовой матери, но Чимина воспитывали не таким. И, как хороший омега, он вынужден проявить сдержанность. Жаль, что альфа совсем в этом не помогает. Вызвавший у него неоднозначные чувства в самом начале, тот упорно делает все, чтобы это самое впечатление испортить. Неужели все альфы такие?       Чимин устраивается на коряге под деревом, постелив под попу мягкий плед. Отыскав в корзине пару персиков, он трет их мокрым листиком, следом краешком пледа, и только затем кусает, чтобы подкрепиться перед работой.       У него выходит написать несколько абзацев. По большей степени Чимин просто смотрит на небо, окружающую растительность, и с грустью думает о том, как ему скучно живется.       После окончания университета его окружение сократилось втрое, а все общение, получаемое извне — это семья. И они далеки от того, чтобы понять его хотя бы наполовину. Поэтому он рассуждает о том, насколько хорошей идеей было бы познакомиться с кем-то из охранного персонала. Может быть, он смог бы с кем-то подружиться.       Забытый ноутбук медленно разряжается под солнцем. Чимин думает о Тэхене и Джине, которые наверняка каждую косточку солдат облизали.       Почему он такой… Не такой? Почему не сидит там, поближе к альфам, и не строит им глазки? Почему даже думая об этом, он чувствует себя неловко?       Чимин жмет ножки друг к другу и тяжело вздыхает. Ему нужно сосредоточиться на работе, но это практически невозможно в нынешних условиях. Он просто надеется, что все это вскоре закончится, и наконец-то станет тихо.

***

      — Как бы не так, — хмыкает Чонгук, медленно отправившись за Чимином следом. Омега уходит не далеко, но за всю дорогу ни разу не оборачивается, чем дает альфе возможность вдоволь насладиться ладной фигуркой. Он еще ни разу не имел шанса рассмотреть Чимина с другого ракурса, и этот — явно один из лучших. Цветастое платье идеально обтягивает пышную попку. Настолько хорошо, что он даже сомневается в наличии белья. Или оно настолько тоненькое, что даже легкая ткань не может его облепить? Чонгук был бы не прочь выяснить это сам, но нет. Нет.       Чимин опускается под одним из раскидистых деревьев, пока сам Чонгук замирает в десятке метров, хорошо прикрытый кустами. Что ж, хорошо, что омега не додумался попытаться покинуть территорию, плохо, что не на всех деревьях есть камеры, чтобы не осталось ни одного слепого пятна. Думается, стоит этим озаботиться, правда, придется значительно увеличивать смету бюджета. Территория особняка и правда… внушительная. Но и семья Пак достаточно богата, чтобы не заметить нескольких дополнительных позиций в чеке.       Любоваться Чимином… приятно. В своем воздушном платьице омега смотрится крайне гармонично в лесном антураже, но Чонгук не может удержать себя от желания опускать глаза ниже. Ладные ножки оголены, а сочные бедра хорошо видны из-под задравшегося платья. Золотистые на солнце, они кажутся невероятно нежными на вид, а мозг сам рисует картину того, что скрывается между ними. Чонгук не виноват, это просто инстинкты.       Но все хорошее когда нибудь заканчивается, и когда он видит спешащего в их сторону Тэхена, сам решает удалиться. Ему нужно не так много времени, чтобы принять освежающий душ, а когда Чонгук спускается вниз, вся команда вкупе с омегами уже за столом.       Чонгуку это не нравится. Он дал четкий приказ держаться подальше друг от друга, но, сдается ему, парочка своевольных созданий задались целью подорвать его авторитет. Гневно сощурив глаза, альфа не допускает, чтобы феромон вырвался наружу и оповестил всех собравшихся о его истином эмоциональном состоянии. О нет. Пусть позавтракают. Даже пообедают и поужинают.       Более того, если им так нравится торчать вместе, Чонгук с радостью найдет занятия для всех. Вместе. Так, чтобы у них напрочь отбило желание ставить под сомнение его авторитет и игнорировать четкие приказы. И начнет он с Хосока, какого-то черта развалившегося рядом с Джином и явно травящего свои любимые армейские байки. Чонгук готов поспорить, что скрытая под застеленным белой скатертью столом крупная ладонь оглаживает сочную ляжку, норовя завернуть на внутреннюю сторону.       Не в его смену.

***

      Жара ощущается ярче, когда его оповещают о поданном завтраке. Чимин ласково улыбается суетящемуся Тэхену, и вместе с ним возвращается в особняк, наскоро моя руки и проходя в столовую. Чимин, впервые садящийся за стол вместе со всеми, осматривает голодных альф и садится поближе к Тэхену. Тот принимается поправлять его платье и волосы, точно ребенку, и Чимин огромным усилием воли терпит, чтобы не дернуться или рявкнуть. Тэхен всегда был таким. Чересчур заботливым, чересчур внимательным к деталям. И чересчур флиртующим.       Он отчетливо видит, как оставивший его в покое горничный оборачивается к рядом сидящему альфе, и сразу же переходит на те самые доступные только омегам нотки. Полные сладости и неприкрытого желания. Чимину остается только покраснеть и неловко поерзать пышными ляжками.       Джин разливает напитки перед тем, как все приступают к завтраку.       За всем этим гомоном Чимин не замечает ничего, кроме еды у себя под носом. Обстановка донельзя напоминает ему семейные завтраки у родителей дома, и это одновременно и вызывает теплые чувства в сердце, и жуткую усталость. Тэхен голосисто рассказывает о том, как однажды работал на судне. Он машет руками и смеется, чем явно развлекает собравшихся действительно огромных мужчин. И тогда Чимин улыбается. Наконец-то мирится с тем, что ему не сбежать от фамилии, от общества всех этих людей, и поэтому он с улыбкой осторожно ест поданную с любовью еду Джина, не встревая в разговоры.       Ему нравится наблюдать. Он смотрит на то, как ведут себя альфы, как смотрят на зрелых омег и совершенно не интересуются им, маленьким малолетним омегой. Он ничуть не испытывает дискомфорта — рад, что не приходится лишний раз краснеть.       Считывает эмоции при разговоре, подмечает, что бойцы Чонгука довольно сдержаны, но прямолинейны. Джин и Тэхен елейные. Полностью открытые миру, яркие и шумные, но во всю использующие свои омежьи штучки. Вот здесь улыбнуться пошире, тут состроить глазки, здесь незаметно одернуть декольте, а потом невинно поправить волосики и склониться за случайно уроненной вилкой. Все это создает достаточно красноречивую картину. И Чимин берет на заметку все, что можно использовать в своей книге.       И все же самым интересным экземпляром оказывается глава службы безопасности. Когда Чимин смотрит в сторону лестницы, он мягко улыбается и, позабыв все обиды, ручкой зовет альфу присоединиться к трапезе. Справа от него пустует место, а сытный завтрак ожидает своего хмурого хозяина.

***

      Чонгук удивляется, когда видит открытое приглашение и мягкую улыбку на пухлых губах. Чимин впервые за все время, что не один, кажется полностью довольным, и мысль о том, чтобы заставить альф и омег разъединиться, резко кажется не такой уж и удачной. Кажется, омежья улыбка влияет на него совсем не так, как он может себе позволить. Черт, Чонгук и так еле научился привыкать к капризным взбалмошным сучкам-клиенткам, а теперь ему нужно изучить совершенно новый типаж. Как утомительно.       — Благодарю, — единственное, чему он позволяет слететь с собственных губ. Стоит заднице коснуться жесткой обивки, и он целенаправленно лишает Чимина своего взгляда. Все таки, стоит держать отношения на уровне деловых. Совместные завтраки в них явно не вписываются.       Чонгук обводит присутствующих быстрым взглядом, прежде чем приступить к еде. Джин активно доказывает мужчинам то, как важна нарезка ингредиентов для подачи и приготовления блюд. Чонгук думает о том, что Джину не помешало бы кольцо на пальце, чтобы не отвлекать его альф глупыми разговорами. И все же готовит он отлично. Сочное мясо радует рецепторы, и настроение повышается еще на несколько градусов. Невольно Чонгук переводит взгляд на Чимина и подмечает, что тот ест то же самое, хотя обычно омеги его статуса предпочитают жевать сено. Пухлые губы покрываются соком и специями, и тот лижет их, явно с удовольствием разделяя компанию с теми, кто здесь присутствует.       Быстро возвращая глаза в тарелку, Чонгук старается отвлечь себя от приятной картины, сосредотачиваясь на списке задач. Насущные вопросы заполняют его голову, и он почти забывает о Чимине рядом, пока тот не напоминает о своем присутствии:       — Вам нравится еда?       Чонгук даже перестает жевать, когда слышит такой невинный, и, вроде как, очень даже уместный вопрос, но неужели омега не понимает, что он не настроен общаться? Так сложно было забить голову списком задач, а теперь все придется начинать сначала. Лишь бы омега отвалил.       — Сносно, — он лжет. Еда отличная, но сложно почувствовать вкус и дать себе насладиться, когда все силы уходят на поддержание контроля над мыслями. И все же Чимин так мягок, что быть грубым с ним кажется неправильным. По крайней мере, сейчас. Поэтому он добавляет: — Я предпочитаю злаковый завтрак, а мясо лучше подходит для обеда.       — Хотите, чтобы я попросил Джина изменить рацион? — Чимин берет с пиалы несколько сочных ягод малины, чтобы раздавить их и съесть вместе с мясом. Все это безобразие он запивает свежевыжатым соком, вызывая у Чонгука рвотные позывы. Какая мерзость.       — Я сам с ним поговорю, — Чонгук тщательно разжевывает мясо, вновь отворачиваясь. Наблюдать за чужими странными предпочтениями в его планы явно не входит. Зато он находит развлечение получше, по очереди устанавливая зрительный контакт с каждым из парней и многозначительно кося глаза на омег. Этого достаточно, чтобы голоса стихли и все опустили головы в свои тарелки. — Дам полные инструкции по рациону. Думаю, Вас он тоже удовлетворит, — он хмыкает, понимая, что вряд ли.       Чеболи вроде Чимина привыкли к совсем другой еде. И пусть сейчас стол усеян традиционными корейскими блюдами, приготовленными на скорую руку, в своих городских пентхаусах они питаются на европейский манер, выписывая поваров из-за рубежа.       Позеры.

***

      Чимин старается весь завтрак. Догадываясь о том, что Чонгук не из болтливых, тоже не лезет с разговорами. Однако это не значит, что интерес его становится меньше. Он ест в основном овощи со своей тарелки, невольно краем глаза касаясь взглядом к чужой. То, как выверенно, точно и аккуратно Чонгук разделывает мясо, наполняет омегу неведанным прежде трепетом. Длинные жилистые пальцы почти профессионально орудуют приборами, и Чимин то и дело переводит взгляд на профиль мужчины, на котором весь завтрак красуется абсолютная маска безразличия.       Встреть его Чимин в других условиях, он бы не был с самого начала так негативно настроен. Но ему все еще нужна тишина и спокойствие.       Чимин ест с большим аппетитом, взяв пример с альфы и тоже наложив себе мяса. Он никогда не придерживался диет. Может быть, это тоже сыграло свою роль в том, что его фигура мягка. Он мягкий везде: в пышной груди, толстых ляжках, объемных ягодицах. Его никогда не смущало свое кукольное лицо с круглыми щечками. Чимин выглядит, как здоровая омега, которая наверняка родит уйму здоровых щенят. Ему достались хорошие гены.       Жаль только расстраивать тетушку — рожать ему некому и не от кого.       Ему нравится, как готовит Джин. Чимин не знает, чем питаются настоящие бойцы, поэтому хочет облагородить нахождение здесь службы безопасности. Все ведь они люди. Даже если Чимин не нуждается в их услугах, они все уже здесь. Ему просто нужно немного потерпеть и все закончится.       Вот только Чонгук решает иначе. На попытку завести разговор он отвечает резко, а затем еще и хамит, полностью отбив желание разговаривать дальше. Остаток завтрака Чимин проводит в мрачном расположении духа, а когда тарелка оказывается пустой, идет отнести ее на кухню. Он сыт, но неприятный осадок от разговора с Чонгуком яркими красками написан на лице.       Тэхен, занимающийся мытьем посуды, читает Чимина, как раскрытую книгу.       — Строит из себя командира, да? — горничный заводит беседу, когда Чимин появляется в кухне. Он смотрит на Тэхена заинтересованно, а затем забирается на высокий барный стул, стащив с блюда на ножке маковую булку.       — Иногда мне кажется, что я в чем-то виноват, — жалуется Чимин, чтобы избавить себя от плохих мыслей. — Это он находится у нас дома, а не мы у него. Что за правила? Если бы тетушка Пак его услышала, тотчас надавала бы по ушам.       — Еще бы! Как это омега не будет общаться с альфой? А кто будет детишек рожать, правда?       — Я не собираюсь ни от кого из них рожать. Я просто хочу чувствовать себя как дома, а не в казарме. Он не может никому из нас указывать, что нам делать. Мы не его подчиненные.       — Детка, он сильный властный альфа. Чего еще ты ожидал от бывшего военного?       — Откуда ты знаешь?       — Птичка нашептала, — хихикает Тэхен, играя бровями.       — А имя у птички есть? — Чимин сразу складывает дважды два, заинтересованно подаваясь вперед.       — Богом, — простодушно вываливает Тэхен, хитро подмигивая. — Но речь не о нем.       — Это неправильно, — гнет свою линию Чимин, — не обязательно быть таким засранцем и портить всем жизнь. Ты видел его лицо за завтраком? Я думал, он вышвырнет их всех на улицу. И за что?       — Детка, не забивай свою головушку пустой ерундой. Лучше надень платье покороче и покажи мистеру Чону, что рядом с омегой нужно вести себя, как джентльмен.       Чимин закатывает глаза.       — Не важно, омега я или альфа. Мы незнакомые люди.       — Так юн и наивен… — приговаривает Тэхен, покачивая головой. Он цокает и тяжело вздыхает, будто Чимин обречен.       Но Чимин не согласен. Поэтому он, расстроившись еще больше, пихает остатки булки в рот и идет к себе в комнату, чтобы заняться сбором немногочисленных вещей. Он даже не удивится, если Чонгук уже стоит под его дверью со своими сумками и максимально осуждающим лицом.

***

      Чонгук нетерпеливо топчется под дверью, ожидая, когда же она уже распахнется. После завтрака он таки выловил Хосока и дал четкое распоряжение перенести командные приемы пищи на улицу. На территории есть отличная большая беседка с навесом, там им самое место. И никаких омег.       После он сразу же рванул в комнату, чтобы успеть собрать все вещи, надеясь, что Чимин поторопится, и только сейчас вспомнил, что он омега. Богатый избалованный омега, к тому же явно на него обидившийся. Ох, что-то Чонгуку подсказывает, что он и правда тут задержится.       Пока мысли совершают в голове очередную стометровку, а за дверью тихо, как в склепе, Чонгук успевает изучить каждую трещину на старом паркете, и лишь на семьдесят второй насчитанной царапине дверь открывается.       Чимин молча выходит из комнаты, не закрывая за собой дверь. Он катит чемодан по полу, в то время как на плече висит незастегнутая сумка, из которой торчат явно впопыхах собранные вещи. Чонгук лишь криво усмехается. Столько времени свободного, а омега не смог сделать все вовремя.       — Спасибо, что предложили обмен. Надеюсь, я больше не увижу Ваших полуголых сотрудников в шесть утра, — Чимин гордо закрывает за собой дверь, не дожидаясь ответа.       — Ля, какая цаца, — Чонгук цокает, заходя в освобожденную спальню и посмеиваясь себе под нос. Он с удовольствием отмечает чистоту комнаты. Чонгук постарался, чтобы привести свою в божеский вид, но тут сразу заметна рука мастера. Видимо, Тэхен первым делом вылизал спальню Чимина. Что ж, Чонгук очень даже не против.       Довольно кладя сумку на постель, он достает так и не распакованные вещи наружу, решая не оттягивать и сразу с этим разобраться, но настойчивый стук в дверь останавливает ровно в момент, когда он собирается открыть верхний ящик комода. Тяжело вздохнув, Чонгук кладет стопку черных футболок наверх и быстрым шагом пересекает комнату.       — Чимин, что ты, о-о, — Тэхен задирает голову, смотря так, будто увидел не Чонгука, а йети на пляже Чеджу. — Господин Чон! А Чимин… — он резко тянет шею в бок, старательно пытаясь заглянуть ему за спину. Чонгук ловит себя на желании подразнить чересчур любопытного омегу. Поэтому вместо того, чтобы позволить тому заглянуть в комнату, делает шаг вбок, прикрывая оставшееся пространство дверью.       — Вам что-то нужно?       — А Чимин?..       — Господин Пак занят, — довольно лыбясь, Чонгук чувствует себя школьником, толкаясь языком за щеку и многозначительно играя бровями. Ну, а что? Он совсем не соврал, Чимин и правда занят переездом, а внести небольшую смуту в омежьи отношения никогда не бывает лишним. Пусть разбираются между друг другом и не лезут к его парням.       — А-а-а… Ладно, — Тэхен тушуется, перетаптываясь с ноги на ногу. — Ну, я тогда пойду?       — Идите-идите, в доме еще много неубранных мест, — нагло лыбясь, Чонгук наслаждается видом красивой спинки, быстро удаляющейся по коридору, и с чувством выполненного долга захлопывает дверь. Дай бог, хотя бы на сегодня мысли глупых омег будут заняты чем-то серьезным, а не соблазнением его альф.

***

      Чимин закрывает за собой дверь, тут же чувствуя, как на него обрушивается застоявшийся за пару ночей аромат костра. Он сердится, а потому открывает окна настежь, за которыми тишь да лесная красота. Чимин осматривается, а затем принимается разбирать вещи, стелить постельное и обустраивать место так, как ему больше понравится.       Разложив все вещи примерно за час, омега с чувством выполненного долга осматривает помещение. Здесь и вправду тише. Чимин проверяет заряд ноутбука, а затем падает в кровать, чтобы до обеда и после заняться работой, не покидая комнату до позднего вечера.       Во всей этой суете Чимин совершенно не замечает того, что одна пара трусиков осталась смиренно лежать в комоде бывшей комнаты.

***

      — Ебать… — время далеко за полночь, и Чонгук только добирается до вещей. После ухода Тэхена его вызвал Хосок, и все оставшееся время они разбирались с системой безопасности. Слава богу, разобрались. Теперь весь дом и периметр увешаны камерами. Они так же показывают каждый куст за пределами участка на пятьдесят метров. Вышло муторно и накладно, но парни хорошо знают свою работу, так что за день управились. Теперь ни одна муха мимо них не проскользнет. И ни одна омега тоже.       А потом случилось это. Чонгук вернулся в спальню глубокой ночью и наконец решил разложить так и брошенные на комоде вещи. И первый же открытый ящик встретил его сюрпризом.       Вертя в татуированных пальцах прозрачную сахарную вату, он еле удерживает член в расслабленном положении. Потому что, зная Чимина, видя части его сочной фигуры, а теперь держа в руках его белье… Ткань, которая касалась его интимных мест. Блять. Чисто на инстинктах Чонгук подносит прозрачные трусики к носу, пытаясь почувствовать запах омеги, но ощущает лишь аромат чистоты с примесью цветочного кондиционера. Ничего, что пахло бы Чимином, нет. Но сомневаться, что белье его, не приходится. А лиф??? У него сердце замирает, когда он понимает, насколько сочные у омеги сиськи. Обычно верхняя часть у Чимина прикрыта и оценить размер как-то до сих пор не удалось. Что ж… теперь Чонгук знает. И эта информация совсем не облегчает его участь.       Он никогда их не касался, но мозг живо рисует картину сочной омежьей кожи, проминающейся под сильными пальцами. Интересно, какие у него соски? Чонгук любит крупные. Чтобы две здоровенные вишни, которые так приятно обхватывать губами и сосать, вырывая из пухлых ротиков невнятные звуки. Чимин не похож на опытную шлюшку, но Чонгук мог бы сделать его таким. Мог бы, встреться они при других обстоятельствах. У него есть опыт перевоспитания хорошеньких богатых девочек, сбежавших из семей, чтобы доказать, как они говорят, себе и миру, что они чего-то стоят. Но в итоге доказывают они лишь альфам. Доказывают, что могут быть послушными давалками для уставших солдат, которым так нравится ласка хорошеньких медсестричек-волонтеров.       Теперь Чонгук уверен, что именно этот типаж у Чимина. Маленькая скромная бунтарка, решившая доказать всему миру, что она не просто спелый фрукт в семейной корзине, который они смогут продать подороже. О нет, Чимин писатель. Наверняка метит на Пулитцера или какие там еще у них есть премии? От осознания собственной правоты у Чонгука сводит челюсть, а член непроизвольно дергается.       Все-таки, нужно было напоследок потрахаться.