Джейн... Дуглас?

      Сидя у окна автобуса, Чимин поправляет наушники и делает музыку громче. Она идет по второму кругу — в дороге плохо с интернетом, поэтому приходится довольствоваться скачанным материалом.       За стеклом сменяющие друг друга зеленые пейзажи: лес, поле, лес, поле. Чимин дремлет, и ближе к вечеру его будит пузатый водитель, чтобы скорее спровадить — в местной забегаловке у шоссе его ждет поздний ужин на полторы тысячи калорий.       Воздух здесь другой. Подтянув поближе к ноге чемодан и дорожную сумку, Чимин ежится и оглядывается: кругом ни души. Впереди возвышаются верхушки крыши особняка, в котором Чимину предстоит провести всю осень, чтобы закончить, наконец, роман, работа над которым в последнее время идет тухло и вяло.       Чимин думает, что виной всему городской шум и суета, поэтому не придумывает ничего лучше, чем уехать в самую глушь леса, где находится их семейный особняк Пак.       Тот величественен в своем одиночестве. Высокий и мрачный, почти одичалый — здесь давно никто не живет. Когда Чимин был младенцем, оттуда съехали последние родственники поближе к больницам. Удаленность жилья — главный минус для стариков.       Но Чимин не старик. Ему всего двадцать три, его жизнь только-только начинает обретать краски. Закончив обучение, первым делом он обзавелся аккаунтом на популярном писательском сайте, а уже через полгода корпел над клавиатурой с целью выжать себя по максимуму. Получается плохо.       Ему не хватает искры. Не хватает движения и нового взгляда, но это сложно понять, когда все, чем зачитывался раньше омега: слащавые рассказики о любви. Где долго и счастливо. Где все умерли в один день. И, как правило, написаны они были далеко не в этом столетии. Чимин понимает, что чтобы писать о современности, нужно в этой самой современности жить, а у него с этим пока что плохо получается. Сложно писать о любви, когда сам этой любви познать так и не успел.       Он неторопливо движется в сторону темного дома, используя почти севший телефон как фонарик. Вот сюрприз он устроит родителям на ночь глядя! Конечно, если отцу все еще не проболтался дядюшка Хин, у которого Чимин любезно одолжил ключи от особняка вчерашним днем.       Чимин видел этот дом на фотографиях. Особенно на старых — большое семейство в не менее большом «замке». Ему всегда хотелось попасть туда, но родители все время находили отговорки. «Там проблемы с электричеством», «Воду отключили еще пятнадцать лет назад, Чимин, ты хочешь мыться в холодном пруду?», «Волки ночью утащат».       Волков Чимин боится до смерти.       Вечерние сумерки нагоняют жути. Через час стемнеет окончательно, поэтому у Чимина есть немного времени для того, чтобы отыскать керосиновые лампы, оставить заявку электрику и обустроить место для ночлега.       Когда нога ступает запылившихся половиц, сердце уходит в пятки. Камень эхом отражает поступь маленьких каблучков, и Чимин медлит, освещая пространство фонариком. Границ залы не видно. Оглушительное дыхание в мертвой тишине дает понять, что особняк действительно огромен.       Он хочет позвонить папе.       Разговор выдается не из приятных. Оба родителя поочередно отбирают друг у друга трубку, чтобы посоревноваться в том, кто Чимина отчитает пожестче. Омега лишь закатывает глаза и просит помощи — ему все еще нужны лампы.       Добравшись до кладовой, ему удается обзавестись тусклым подрагивающим светом. Он бредет на второй этаж, чтобы занять одну из комнат, с грохотом волоча за собой чемодан и сумку. Ими Чимин займется завтра. Затекшее в автобусе тело требует сна и отдыха, поэтому, отворив одну из дверей, Чимин находит кровать и со стоном вытягивается на ней, чтобы в следующее мгновение расчихаться.       Приходится тратить время на смену постельного белья. Омега раздевается быстро — луна уже выползает на небо, когда он наконец-то накрывается одеялом.       Предвкушение бьет его нестихающим мандражом. Он улыбается в подушку и вдыхает застоявшийся воздух с облегчением — наконец-то ему никто и ничто не помешает для того, чтобы закончить свой первый любовный роман.

***

      Чонгук морщится, когда подошвы берц касаются старого намокшего гравия, и мысленно переносится в вечер, когда ему придется отколупывать маленькие камешки от рельефной подошвы. Он любит, чтобы все было по-армейски вылизано. Идеально.       Это место далеко от идеальности.       — А ничего так, — Хосок вываливается из второго джипа, пока еще два тормозят прямо за ними. Пока тонкие пальцы щелкают газовую зажигалку, хитрые глаза придирчиво осматривают старинный особняк. — Атмосферненько.       Чонгук следует за его взглядом, чтобы уже внимательнее изучить место, в котором им придется торчать столько, сколько пожелает очередной богатенький заказ. Дом и правда… великолепен. Фамильный особняк семьи Пак, к которому они добирались несколько долгих часов по утреннему дождю, скрыт среди густых деревьев и завораживающей природы. Его стены из светлого камня будто пронизаны временем, а окна с высокими арками и деревянными ставнями словно хранят множество загадок и тайн. Крыша покрыта мхом и старыми черепичными плитами, под которой, он уверен, скрываются уютные чердаки и потайные комнаты. Кажется, будто они попали в дораму. И он очень надеется, что не в жанре ужасов. Их ему хватило на войне.       Цепкий взгляд движется дальше, тут же отпечатывая в идеальной памяти каждый изученный внимательным взглядом сантиметр большой территории. В окружении особняка раскинулся парк с дикими тропинками, уходящими в заросли и скрывающими древние секреты. Воздух пропитан запахом леса, а вдалеке слышен шум пруда, который они проезжали совсем недавно, вкупе с накрапывающим дождем создающих поистине мистическую атмосферу. Он и не знал, что такие места еще остались в Корее. Ведь дом хоть и выглядит старо, построен на европейский манер. Видимо, семья Пак разбогатела далеко не в этом поколении.       Такие особняки обычно богаты историями прошлого, но Чонгук не уверен, что этот может хранить в себе что-то подобное. И все же при взгляде на это здание мелькают выдуманные образы прежних обитателей, историй любви и предательства, давно забытых тайн, которые он бы с радостью разгадал, будь помоложе. Сильно моложе. Во времена давно забытого юношества.       Сейчас же для этого не время.       — Что с коммуникациями? — он щелкает собственной зажигалкой, пряча фитиль от прохладных капель.       — Все отключено, в течение дня приедут работники. Заказчики позаботились.       — Отлично, — Чонгук удовлетворенно затягивается, вернув взгляд на окна. — Проверить периметр, выставить охрану, установить систему безопасности. Никого не пропускать без стандартной проверки по протоколу А-13.       — Как обычно, — Хосок кивает. — А что с принцессой? Не выпускать?       — Как обычно, — улыбаясь, Чонгук замечает движение за одним из окон, но оно слишком мутное, чтобы можно было рассмотреть полноценно. Да и дождь крадет значимый процент видимости. — Раз все понятно — выполняйте.       — А ты?       — А я пошел знакомиться с заказом.