Прикоснись ко мне

      Быстро сбежав по ступенькам цветочного магазинчика, Гермиона увидела припаркованный рядом красный порше и нервно тарабанящего по рулю пальцами Малфоя.       — Привет, быстро ты, — произнесла она, сев на переднее сидение.       — Угу, — вместо ответа буркнул Драко, дёрнул рычаг переключения передач и выжал педаль газа до упора. Тело Гермионы по инерции прижало к спинке кожаного сидения, но вместо того, чтобы попросить его сбавить скорость, она молча потянулась к ремню безопасности.       Дорога до Полиантеса вместо привычных двадцати минут сократилась до десяти, и всё это время они хранили молчание. Драко явно был чем-то взбешён, а Гермиона не знала причины, но точно не хотела попадать под горячую руку. Ещё больше ей не хотелось расстраивать его своим признанием.       Зайдя в дом, Малфой тут же отправился на кухню и, плеснув в бокал виски, залпом выпил.       — Всё хорошо? — осторожно поинтересовалась Гермиона, наблюдая, как он налил вторую порцию.       Драко опустошил бокал, звонко поставил его на столешницу и быстро потёр лицо руками.       — Небольшие неприятности, — ответил он и, опершись бёдрами о столешницу, устало посмотрел на Гермиону. — А у тебя как дела?       Она тяжело выдохнула и подошла к нему, становясь напротив. Из кармана его брюк торчала пара кожаных перчаток, но он не стал их надевать. «Не захотел или забыл?» — тут же возник немой вопрос, и она прикусила внутреннюю часть щеки. Сердце в её груди ощутимо сжалось, и ей невыносимо захотелось прикоснуться к нему, почувствовать запах тела, раствориться в тёплом коконе его крепких рук и вычеркнуть из памяти этот день.       — Также, — ответила она, стараясь избегать его взгляда. Подошла ближе и, не решившись обнять, прикоснулась к пуговке на его чёрной рубашке. — Кое-что произошло и… Я… Я не думала, что он… Мэрлин… Обещай, что не наделаешь глупостей.       — Что случилось, Грейнджер? — Драко положил ладони на её плечи и провёл вниз по рукам, заставляя посмотреть на себя.       Посмотрев в его светлые, кристально чистые глаза, у Гермионы перехватило дыхание от хлынувшей нежности, отравленной болью сомнения.       «А если он не поверит ей? Если подумает, что она хотела этого? Если не захочет прикасаться к ней после Рона?»       Больно прикусив уголок нижней губы, Гермиона опустила взгляд на свои ладони, что сейчас лежали на его груди. Поглаживающими движениями очертила линии ключиц, скрытых рубахой, и, призвав гриффиндорскую храбрость, сжала между пальцами тонкую ткань.       — Скажу сразу, что я ему за это сломала нос, — уверенным голосом произнесла она и посмотрела ему в глаза. — Рон поцеловал меня на глазах у школы.       Зрачки Малфоя сузились до точки. Она ощутила под ладонями, как он медленно набрал воздуха в грудь и задержал дыхание.        — Мы позировали для Скитер, и она поставила нас рядом. Я думала, это будет просто фото, а Рон... Это длилось всего секунду. Я даже сделать ничего не успела, — начала тараторить Гермиона, с ужасом отмечая, что мышцы Драко окаменели, а грудь после вдоха так и не опустилась. — Драко, пожалуйста, поверь мне... Это было ужасно... И я совсем не думала... Мы... Мы орали друг на друга в учительской... А потом... — Голова Гермионы начала кружиться от слишком частого дыхания. Ей казалось, что она начала задыхаться, но не могла перестать говорить, пользуясь тем, что Драко даёт ей шанс объясниться. Он молча слушал её, но она перестала понимать, слышит ли он на самом деле. — Драко, я понимаю, что виновата... И должна была догадаться... Это длилось всего секунду! Я не хотела... Прости меня...       Гермиона почувствовала, как его ладонь легла ей на затылок, и он прижал её голову к своей груди. Она моментально обхватила руками его талию и прижалась к нему, дрожа всем телом.       — Дыши, Грейнджер, — мягким, едва слышным голосом произнёс он. — Всё хорошо. Я понял.       — Обещай, что не будешь делать глупостей, — всхлипнула она, чувствуя щекой, как размеренно вздымается его грудь, а сердце отбивает ровный ритм. — И не будешь искать с ним встречи. Пожалуйста, Драко. Я не переживу, если из-за такой ерунды тебе увеличат срок или, ещё хуже, посадят в Азкабан.       — Это не ерунда, Грейнджер, — жёстким голосом произнёс он.       — Я знаю, — тихонько произнесла она и отстранилась, ловя взгляд его ледяных глаз. Драко убрал одну руку с её талии и прикоснулся к щеке затянутыми в кожу кончиками пальцев. Она даже не заметила, когда он надел перчатки. — Ты правда не злишься?       Драко очертил костяшкой пальца линию её подбородка, и уголок его губы дёрнулся в ухмылке.       — На тебя — нет, — сухо ответил он, и его глаза недобро сверкнули. — Вислого уничтожу.       — Нет, Драко. — Гермиона притянула его плечи к себе и, не касаясь головы и шеи открытыми участками кожи, сжала в объятиях. — Он того не стоит. Не стоит мараться. Сломанного носа и позора от того, что на глазах у всех его чуть не вырубила девушка, вполне хватит.       — Мда, я как никто знаю силу твоего удара, — усмехнулся Драко и, отстранившись, поймал её взгляд. — Но если он посмеет...       — Тогда я сварю его в своём котле, — ответила она и невозмутимо кивнула. — У меня на работе есть как раз подходящий по размеру.       Драко улыбнулся и приблизил своё лицо к ней, остановившись в миллиметре от касания. Гермиона затаила дыхание, не надеясь на поцелуй. Но вот он двинулся вперёд и едва коснулся своими губами её. Всего одна мили секунда поцелуя. Невесомое, словно сорванный лепесток, касание, но пробудивший в ней настоящее цунами чувств.        Гермиона улыбнулась, наблюдая, как губы Драко тоже тронула нежная улыбка и, встав на носочки, обняла. Она почувствовала, как его тело окончательно расслабилось, и её сердце учащённо забилось, отчего она, прикрыв глаза, едва не замурчала от удовольствия. Драко не кричал, не метал вещи, не обвинял её и не грозился расправой. Он просто выслушал и поверил ей.       «Люблю тебя. Люблю, люблю, люблю».       — А у тебя что произошло? — спросила она вместо тех слов, что вертелись на языке.       — Не бери в голову, — с мягкой улыбкой на губах произнёс он, но, видя по глазам Гермионы, что та ждёт подробностей, небрежно дёрнул плечами. — Идиотская магл-учёба. Мало того, что они не принимают докладов, написанных от руки, приходится печатать, так ещё вздумали устроить промежуточный экзамен по какому-то зуму. А я понятия не имею, что это.       — Это видеосвязь, как в приложении, где мы переписываемся, — пояснила Гермиона. — Только я не знаю, как её настроить. Прости, но в компьютерах ты разбираешься лучше меня.       — Но значительно хуже любого школьника, — хмыкнул Драко.       — Уверена, если ты попросишь Себастиана, то он всё тебе объяснит.       — Ну уж нет. Я как-то спросил, как именно работает его машина для мойки посуды и не опасно ли её держать дома, так он неделю стебался. А самое главное — на мой вопрос так и не ответил.       — Если бы ты думал, что он волшебник, и вдруг Себастиан спросил бы, как правильно держать метлу во время полётов, то ты тоже бы над ним посмеялся.       — Это совсем другое, Грейнджер. Тем более, что там держать, — усмехнулся Драко. — Взял да полетел. Он не спрашивал бы такую глупость.       — Это потому, что ты волшебник, а он нет.       — В любом случае, у меня есть на примете другой магл, отлично разбирающийся во всей этой электрической ерунде.       — Отлично, — улыбнулась Гермиона. — Раз мы со всем разобрались, как насчёт ужина? Я ужасно голодна.

***

      В связи с приближающимися соревнованиями, как и обещала Макгонагалл, нагрузка на студентов увеличилась, и теперь вместо двух официальных рабочих дней лекции профессора ЗоТИ стояли ежедневно. Каждое утро Гермиона расправляла свой свиток, а вечером была готова свалиться от усталости в своём же кабинете, но наводила порядок на рабочем столе и перемещалась в Биршелби, где её уже ждал Драко. О том, чтобы какое-то время ночевать в Хогвартсе, никто из них не заикался. Гермиона догадывалась, почему он ни за что не предложит ей этого. В Хогвартсе круглые сутки находился Рон и, несмотря на то что они практически не пересекались, ей не хотелось, чтобы по ночам, лёжа в постели, Драко волновался и фантазировал всякие глупости. К тому же Гермиона чувствовала особую потребность каждый день возвращаться домой и хотя бы несколько часов проводить вместе с Драко.       На четвёртый день таких разъездов она стыдливо поинтересовалась, не устал ли он ездить за ней каждый день в другой город, и смущённо предложила вариант, где она сама будет добираться на машине. Драко решительно отказался, заявив, что так ему спокойнее и заодно он проветривает мозги между подготовкой к экзамену. Больше Гермиона не спрашивала, наслаждаясь моментом каждый раз, когда видела припаркованный автомобиль. Вся накопленная за день усталость моментально испарялась, и она едва не бежала навстречу Драко, чувствуя себя кем-то действительно важным в его жизни.       Вернувшись домой, они ужинали тем, что приносила вернувшаяся из отпуска Эйонола, благо женщина отсутствовала совсем не долго и, узнав об умственных перегрузах своих любимых соседей, баловала их чем-нибудь особенно вкусным. После ужина они раскладывали на том же столе свои тетради с лекциями, Драко включал ноутбук, и, уткнувшись каждый в свой конспект, они готовились к урокам, время от времени под столом поглаживая ступнями ноги друг друга. Когда мозг Драко готов был взорваться от магловских терминов, он бросал всё, сгребал Гермиону в охапку, переносил на диван, и, обнявшись, они включали фильм или просто разговаривали обо всём, что придёт в голову.       А на следующее утро вновь наступала пора возвращаться на работу.       К тотальному облегчению Макгонагалл, скандала вокруг школы с выходкой бывших студентов так и не произошло. Скитер не лгала, когда сообщила, что хочет вернуть Хогвартсу статус лучшей школы, и написала великолепную статью о предстоящем турнире. Однако провокационное колдофото читатели Пророка всё же увидели на обложке, но в укороченном варианте. На четырёх секундном отрезке чёрно-белой фотографии семеро учеников широко улыбались, кто-то вкидывал руки или показывал вверх большие пальцы, в то время как в самом центре герой войны Рональд Уизли наклонял в быстром поцелуе Гермиону Грейнджер. А под снимком крупным шрифтом бросался громкий лозунг:       

«ХОГВАРТС — НАДЁЖНЫЙ ОПЛОТ МИРА, ДОБЛЕСТИ, ЗНАНИЙ,

ОБЪЕДИНЯЕТ НАШИ СЕРДЦА!»

      А ниже подзаголовок:       

«Восставший, словно феникс из пепла, Хогвартс вновь расправил свои могучие крылья и готов принять гостей со всего мира на Первом турнире по квиддичу среди школ!»

      К сожалению, «готовым к принятию гостей» Хогвартс был только на бумаге и больше напоминал не школу чародейства и волшебства, а гудящий улей. Все что-то делали, копошились, бегали, что-то преобразовывали, что-то меняли или чинили. Студенты, узнав, что на открытие чемпионата состоится бал, и вовсе сошли с ума. Девочки судорожно искали наряды, а парни, набираясь храбрости, искали пару на бал. Гермиона же с ужасом готовилась к предстоящему уроку танцев и оттягивала его как могла.       — Мисс Грейнджер, до бала осталось три недели! — отчитывала её Макгонагалл. — Вы уже как минимум должны были провести хотя бы одно занятие.       — Директор, они лучше меня знают эти па, — едва не хныкала Гермиона. — Они же почти все чистокровные. Да их с младенчества учат всем этим светским манерам и танцам в том числе.       — Вы не можете знать этого наверняка, пока лично не убедитесь.       — Давайте со слизеринцами проведёт урок профессор Долгопупс, — вновь начала перечить Гермиона. — Невилл уже дал своё согласие, и он отлично танцует!       — У профессора Долгопупса и без того хватает забот, — отрезала Макгонагалл. — Сегодня же жду отчёт о проведённом занятии!        Гермиона недовольно поджала губы и засопела. Аргументы в пользу того, чтобы не проводить урок танцев, закончились. Молча кивнув, она вышла из кабинета директора и, пройдя в башню, где располагалась новая гостиная Слизерина, повесила объявление, что ждёт всех, кто собирается идти на бал, в Танцевальном классе на втором этаже ровно в 17:00.       Догадываясь, что ей не удастся уклониться от мастер-класса по бальным танцам, она заранее попросила Драко повторить с ней основные движения, но одно дело — танцевать со знающим партнёром и просто позволить ему вести себя, и совсем другое — показать остальным, как это делать.       К назначенному часу Гермиона так накрутила себя, что не только не помнила, как переставлять ноги, но и забыла теорию. Преобразовав туфли на каблуках, ставшие неотъемлемой частью её гардероба, в балетки, она мысленно подбодрила себя тем, что это не займёт много времени, а после она обязательно напьётся, жалуясь Драко, какой пережила позор.       Её единственная надежда состояла в том, что никто не придёт.       Уверенно расправив плечи и вздёрнув подбородок, она вошла в зал. Несколько десятков глаз тут же повернулись к ней, и Гермиона еле удержала себя от того, чтобы не развернуться обратно.       На ум с запозданием пришла отличная идея. Она могла поставить ультиматум: «Или меня освобождают от урока танцев, или я увольняюсь» и без угрызений совести написала бы заявление, выбери Макгонагалл второе.       — Добрый вечер, — на выдохе произнесла Гермиона и, собрав всё своё мужество в кулак, вышла в центр зала. — Как вы все прекрасно знаете, уже через две недели состоится бал, на который приглашены все ученики, начиная с четвёртого курса...       Её стратегия была идеальной. В течение условленного часа она прочитает им ужасно длинную лекцию о предстоящем мероприятии и правилах этикета, что на сами танцы просто не останется времени.       — Мы это и так знаем, — выкрикнула Эванна Розье спустя пять минут от занятия и недовольно скрестила на груди руки. — При всём уважении, профессор, но мы сюда танцевать пришли или болтать?       — Хорошо, — кивнула Гермиона и перевела взгляд на картину в тяжёлой позолоченной раме за спинами своих учеников. На ней практически во всю стену была изображена бальная зала восемнадцатого века, на которой нарисованные в камзолах мужчины и женщины в пышных платьях с кринолинами недовольно топали ногами и ждали, когда же заиграет музыка. — Хорошо, — повторила она и опустила взгляд на студентов. — Сделайте шаг вперёд те, кто не умеет танцевать или чувствует себя неуверенно на паркете.       Из тридцати пяти учеников десять сделали шаг вперёд.       «Блядь, а какого Мэрлина припёрлись тогда остальные?» — подумала она, но вслух сказала очередное: «Хорошо».       Взмахнув палочкой, Гермиона активировала чары, наложенные на музыкальный класс, и прямо от стен начала исходить негромкая, приятная мелодия вальса.       Мужчины на картине галантно кивнули дамам, приглашая тех на танец, и повели их в центр полотна.       — Хорошо, — в четвёртый раз произнесла она и мысленно ударила себя по голове за заевшее слово. Среди тех, кто не умел танцевать, оказалось трое парней с четвёртого и пятых курсов. Гермиона с видом знающего человека осмотрела их с ног до головы и нервно сглотнула. — Мне нужна пара. Кто смелый и окажет мне честь?       Все трое сделали шаг вперёд, но тут стоявший позади староста растолкал всех и грубо отпихнул в разные стороны двоих пятикурсников.       — Не доросли ещё, — фыркнул Пэнтал и быстрым шагом подошёл к Гермионе. Слизеринцы довольно заулюлюкали смельчаку, и до ушей профессора долетели несколько грязных шуточек.       «Только не он!» — закричал внутренний голос, но рука, обладая каким-то своим разумом, легла в протянутую ладонь, а вторая опустилась на плечо Паркинсона.       Гермиона обречённо выдохнула и приготовилась к танцу.       «Прощай, авторитет, завоёванный с таким трудом. Здравствуйте, насмешки».       — Расслабься, профессор, я помогу, — с кривой ухмылкой произнёс Паркинсон и уверенно повёл её по залу.       Сердце Гермионы вывернуло наизнанку от облегчения. Ноги, казавшиеся ей одеревеневшими от стресса, расслабились и так же поддались каким-то внутренним инстинктам. Они действительно танцевали, и танцевали хорошо.       — Не смотри под ноги, это дурной тон, — не шевеля губами, приказал ей Паркинсон. — А теперь приготовься. Сейчас будет поворот и поддержка.       Гермиона едва заметно кивнула. Чувствуя себя всё увереннее в надёжных руках, она позволила себя закружить, не оступившись ни разу, и подпрыгнула в нужном моменте. Слизеринцы дружно присвистнули и бросили несколько комментариев, какой Паркинсон счастливчик. Тот самодовольно поджал губы и вновь закружил партнёршу.       — А вы что стоите, — не прерывая танец, бросила остальным Гермиона. — Те, кто считает себя профи, встаньте в пару к новичкам. За помощь тем, кто не умеет, каждый получит дополнительный балл на ЗоТИ.       Парни и девушки, не планировавшие возиться с неумёхами, ломанулись вперёд и быстро расхватали вышедшую вперёд десятку. И вот уже по всему залу в едином ритме плавно скользили полтора десятка пар. Так как тех, кто не умел танцевать, с воодушевлением принялись учить их партнёры, а для Паркинсона не осталось пары, Гермиона продолжила танец.       — Даже не знаю, как тебя благодарить, — тихонько призналась она, когда он вновь предупредил о поддержке, и они идеально исполнили фигуру танца.       — Я думал, ты вообще не умеешь, — с нахальной улыбочкой ответил ей Пэнтал. — Стояла, потела там, а на самом деле отлично держишься.       — Это только благодаря тебе, — призналась Гермиона, опуская допустимые нормы поведения педагог-ученик, на которые Паркинсон давно не обращал внимания.       Сейчас они поменялись ролями, и, чувствуя благодарность к студенту за то, что спас её от позора, Гермионе хотелось сделать что-то и для него.       — Ты потрясающе танцуешь, — призналась она. — Твоей девушке на балу очень повезёт.       Паркинсон тихонько рассмеялся и, вскинув бровь, игриво подмигнул, сверкнув зелёными глазами.       — Что за грязные намёки? Ты что, приглашаешь меня пойти на бал вместе?       — Что? Нет! — ахнула Гермиона и покраснела, понимая, что это была всего лишь шутка. — Я имела в виду одну гриффиндорку. Ты её пригласил?       Улыбка моментально исчезла с его лица, когда он понял, о ком идёт речь, а взгляд зацепился за какую-то точку над её ухом.       — Я знаю, что она тебе нравится, — не отставала Гермиона. — Может быть, я могу тебе чем-то помочь? Не знаю... Поставить вам отработку вместе или дать совет...       — Она в прошлом, — грубо отрезал Паркинсон и, поймав растерянный взгляд декана, приклеил на губы свою фирменную ухмылку. — Тебе что, доплачивают за сводничество?       — Я просто хотела помочь, — без тени сомнения произнесла она, давая понять, что не шутит. — Во время отбора я заметила, как мисс Пруэтт всё время что-то рисовала в своём альбоме и отвлеклась только в тот момент, когда выступал ты. И ты знал, что она рисует на последних страницах тетради? Не интересно, что?       Паркинсон сделал вид, что ему безразлично то, что говорила Гермиона, и от того, как сильно он старался держать маску, она понимала, насколько сильно он был заинтересован в Вите Пруэтт. Слизеринская гордость не позволила ему дать слабину и спросить, что же она увидела в тетради Виты. Наверняка он и без того это понял и до конца урока предпочёл молчать, переваривая услышанную информацию.       Поблагодарив всех за занятие, Гермиона отпустила ребят на ужин, а сама направилась в свой класс. На сегодня ей оставалось проверить стопку тетрадей, и она ужасно не хотела тратить на это время дома. Сегодня вечером они с Драко запланировали сходить в кино в Биршелби и поужинать в каком-нибудь маленьком ресторанчике на берегу моря. Предвкушая отличный вечер, она быстро пробегалась глазами по тексту с домашним заданием первокурсников, вылавливая точные формулировки, ставила оценку и бралась за следующую тетрадь.       — Привет, Миона, не видел тебя сегодня на ужине, — услышала она голос Рона. Уизли остановился в дверях, с запозданием постучался в открытую им дверь и пружинистой походкой направился к ней между стройными рядами парт. — Не хочешь составить мне компанию и прогуляться до Хогсмида? Я угощаю.       — Нет, — сухо ответила она, не отрывая взгляда от тетрадей. Быстрым росчерком поставила отметку и потянулась к следующей работе. Заметив, что Уизли молчит и не собирается уходить, она недовольно поджала губы и, не поднимая головы, посмотрела на него исподлобья.        Рональд стоял с противоположной стороны стола, замерев в странной позе: его руки опирались о столешницу, отчего напрягшиеся мышцы натянули и без того узкие рукава футболки, а ягодицы смешно оттопыривались сбоку, хотя он стоял к ней лицом к лицу.       — Что-то ещё? — произнесла она и непонимающе изогнула бровь.       Поняв, что его поза не произвела должного эффекта, он поменял её. Выпрямился, потянулся, демонстрируя перекачанные мышцы груди, и криво улыбнулся, замечая её взгляд.       — Можем организовать ужин прямо здесь. Тебе не помешает перерыв. — Он заметил на её столе глянцевый уголок и, потянувшись к нему, округлил глаза, достав из-под вороха тетрадей каталог Victoria's Secret. — Ого.       — Убирайся из моего кабинета, Рон, — выпалила Гермиона, выхватив из его рук журнал. Бросила его в ящик стола и посмотрела на Уизли с такой яростью, что он сделал шаг назад.       — Я просто хотел поужинать, — усмехнулся он и разочарованно замотал головой. — Несмотря ни на что, я забочусь о тебе, Миона. А ты только и можешь, что закатывать истерики.       Гермиона до боли сжала кулаки и мысленно призвала себя к спокойствию. Мнение этого человека её больше не интересовало, а значит, она не будет опускаться до крика, а уж тем более до рукоприкладства.        — Ужинать я буду со своим парнем, — спокойным голосом произнесла она и порадовалась тому, как надменно это прозвучало. — Если ты хочешь к нам присоединиться, то милости просим. Драко давно хочет повидаться с тобой.       При упоминании имени Малфоя Рон брезгливо скривился и посмотрел на неё таким взглядом, будто она была вымазана в зловонных помоях.       — Нет, спасибо, — зашипел он и, сунув руки в карманы брюк, язвительно усмехнулся. — А он хорошо тебя дрессирует: новые шмотки, каблуки. Сидишь, выбираешь бельишко на уроках. Ради меня ты так не старалась. Или сделала работу над ошибками, чтобы хорёк тебя не кинул?       Терпению Гермионы пришёл конец. Она готова была взорваться от бешенства, бросить в него непростительным и в кровь разодрать его лицо ногтями. Но то, какие эмоции вызвали в ней последние слова Рона, удивили её саму.       Она рассмеялась.       Рон и понятия не имел, насколько оказался далёк от истины. Если Уизли стыдил её и заставлял наряжаться, когда они выходили в свет, то Драко проявлял к её внешнему виду настолько ужасное безразличие, что Гермиона назло старалась выглядеть всё лучше и лучше, каждый раз надеясь, что он заметит и, наконец, похвалит.       Гермиона гоготала так сильно, что мышцы живота скрутило, и она согнулась пополам, начав тихонько хлопать о крышку стола, пытаясь успокоиться.       Видя её странную реакцию, Уизли нахмурился и осторожно сделал ещё два шаг назад. От неловкого переступания с ноги на ногу его отвлёк раздавшийся стук. Повернув голову на звук, Рон увидел появившуюся в дверном проёме голову студента.       — Проходите, мистер Паркинсон, — отсмеявшись, произнесла Гермиона и смахнула выкатившуюся слезинку. Перевела взгляд на растерявшего всю свою браваду Уизли и ещё раз хохотнула. — Ох, Рон, спасибо, что развеселил. А теперь, пожалуйста, не мешай мне работать.       Уизли обижено поджал губы и, резко развернувшись, быстрыми шагами направился прочь из класса. Поравнявшись с Пэнталом, остановился и скрипнул зубами.       — Завтрашняя тренировка перенесена на восемь утра, — выпалил он на одном дыхании. — Не проспите.       — Не беспокойтесь, — очаровательно улыбнулся Паркинсон, в то время как его глаза сверкнули разрядами молний.       Пара секунд безмолвной битвы взглядов, и Рон вышел, прикрыв за собой дверь.       — Чего он тут забыл? — недовольно бросил Пэнтал и посмотрел на занявшую своё место Гермиону. — Ему что, мало сломанного носа?       — У тебя ко мне какой-то вопрос? — вновь став серьёзной, произнесла она.       Гермиона не собиралась поощрять и без того панибратское отношение своего студента и посвящать его в свою личную жизнь. Она наискосок пробежалась по длинному тексту домашней работы ученика и, поставив «превосходно», потянулась к следующей тетради.       Паркинсон нервно пригладил волосы и опёрся бёдрами о первую парту.       — Ты сказала, что хочешь мне помочь, — произнёс он и в приказном тоне продолжил. — Мне нужен альбом Виты.       Гермиона медленно закрыла последнюю на сегодня домашнюю работу и, сложив на столе руки, внимательно посмотрела на ученика.       — А вежливости, как я уже давно заметила, слизеринцев не учат, — спокойным голосом произнесла она и увидела, как Пэнтал тут же закатил глаза.       — Пожалуйста. Спасибо, — без тени на искренность произнёс он и скрестил на груди руки. Тяжело вздохнул и под натиском пристального взгляда профессора смягчил тон. — Мне правда он нужен. Я не буду использовать его как-то против неё и что-либо предпринимать. Я просто посмотрю и тут же верну его тебе. Обещаю.       Гермиона нахмурилась, размышляя, готова ли пойти на это и верит ли в искренность парня. Опустив глаза на сцепленные руки, она посмотрела на браслет дракончика, оплетающего её руку — подарок Драко на день рождения.       — Я давно намеревалась забрать его, — тихим голосом произнесла Гермиона, сомневаясь в правильности своего решения. — Она вечно рисует в нём, вместо того чтобы записывать лекцию. Это ужасно влияет на её успеваемость, но я не могу отдать его тебе. — Она подняла на него взгляд и попыталась оправдаться. — Это вторжение в личную жизнь. Если она не хочет показывать свои рисунки, то как профессор, я не могу так поступить с ней.       — Я пришёл к тебе не как к профессору, — со злостью выпалил Пэнтал. Закусил губу и устало выдохнул, не веря, что произносит это вслух. — Она отказалась идти со мной на балл.       — Может быть, ты как-то не так предложил? — осторожно поинтересовалась Гермиона. — Или не извинился за испорченную мантию...       — Нормально я предложил, — неожиданно рявкнул он. Дёрнул головой и, вцепившись в волосы, замычал, как раненный зверь. Гермиона растерянно прикусила уголок губ. Ей хотелось помочь ему, но, не зная всей истории, не знала как.       — Давай я приготовлю нам чай, и ты мне всё расскажешь, — с воодушевлением предложила она, но Пэнтал фыркнул и замотал головой.       — А есть что покрепче?       — Не забывайся! — строго произнесла она. — Я смирилась с тем, что ты обращаешься ко мне не как к профессору, но всё-таки я твой декан.       Паркинсон криво усмехнулся и отказался от чая.       — Я совсем запутался и не знаю, что делаю не так, — наконец произнёс он и посмотрел на Гермиону таким жалостным взглядом, что у неё защемило сердце. — Я тоже замечаю все эти взгляды, когда она думает, что я не смотрю, или как она краснеет от моих случайных комплиментов. Вита первая призналась мне в любви, хотя на тот момент я даже не замечал её, понимаешь?       Пэнтал нервно сглотнул и с ногами забрался на первую парту. Гермиона молчала, давая ему возможность выговориться, и невербально наложила на класс заклинание беззвучия.       — Она спасла меня, — грустно усмехнулся он, вспоминая момент из прошлого, и сжал плечи, словно приготовился к удару. — Во время битвы за Хогвартс я планировал сделать кое-что ужасное. Нет, не подумай, я не был сторонником Пожирателей и думал, что помогаю Поттеру... Сам был готов умереть и ждал этого момента... Блядь... Если кто-нибудь об этом узнает...       — Только не от меня, — тихонько ответила Гермиона и, поднявшись, обогнула стол и села на столешницу напротив Пэнтала. — Ты хотел пожертвовать собой?       — Нет, — он дёрнул головой и опустил взгляд на свои сцепленные пальцы. — Моё желание было более эгоистичным. Я хотел просто умереть и заодно прихватить с собой как можно больше дружков своих родителей. Ну и если повезёт, то и их самих.       Гермиона нахмурилась, вспоминая, что произошло с семейством Паркинсонов, но насколько она помнила, отец был приговорён к пожизненному заключению в Азкабане, а мать умерла ещё до судов.       — Мне нужно взглянуть на её альбом, Гермиона, — повторил Пэнтал и поймал её взгляд. — Пожалуйста, это действительно важно.       — Я тебе и так скажу, что ты там точно найдёшь свой портрет.       — Дело не в том, рисовала она меня или нет, — устало выдохнул он и, видя, что она его не понимает, вцепился пальцами в голову. Заправил отросшие волосы назад и резко опустил руки. — У Виты есть особый дар... Что-то вроде прорицания. Я должен увидеть эти рисунки.       — Дар провидца?       — Это звучит как бред, понимаю, но её некоторые рисунки несколько отличаются, — начал объяснять он. — Она показывала мне их два года назад во время битвы. Там был Поттер с сыном, ты с... Даже этот долбанный момент, где мы все машем, а Уизел целует тебя на колдофото.       — Что?       — Вот и я об этом! — воскликнул он. — Представь себе: идёт битва, я, готовый разнести пол-Хогвартса. И тут заявляется какая-то гриффиндорка, которую я в жизни не видел, говорит, что любит меня и что Гарри Поттер жив, хотя он был мёртв, а она не даст мне всё испортить. И ведь правда не дала! Оглушила в спину проклятьем, а потом рыдала надо мной, показывая, как прекрасна будет моя жизнь, если я ей поверю.       — Звучит как-то неправдоподобно, — недоверчиво хмурясь, хмыкнула Гермиона.       Гарри с сыном? Она? Почему он не договорил, с кем Вита её нарисовала? Провидцы не рисуют свои предсказания, точно знала Гермиона, хотя и не особо верила в эту ненаучную чушь. Но если это действительно было на самом деле, тогда не понятно, почему Пруэтт отталкивала Пэна, явно ответившего ей взаимностью. И зачем он наградил её уникальной мантией «Я люблю Пэнтала Паркинсона»? И тут ей вспомнились слова парня, что она обманула его, и всё встало на свои места. Но если Вита действительно призналась в любви только потому, что думала, что так убережёт Паркинсона от ошибки, зачем продолжила рисовать его на уроках?        — Вот теперь и я бы не отказалась выпить, — призналась она, потерев сдавленные виски. — Я думала, ты просто издевался над ней, а она из гордости не может этого простить.       — Если бы, — грустно хмыкнул Пэнтал. — Когда мы вернулись в школу после битвы, я нашёл её, хотел как-то извиниться, познакомиться нормально в конце концов... А она сказала, что я ничего ей не должен, что её чувства никак меня не потревожат и для неё важно только то, что со мной всё в порядке.       — И ты просто забыл об этом?       — Нет, конечно, — нахмурился он. — Ты ведь училась с нами в том году и, наверное, замечала, как к нам относились. Мне было вовсе не до этого, в себе бы разобраться... Но и она уже не была для меня невидимкой. Я не верил ей. Как можно полюбить человека, с которым ни разу не общался! Но сам угодил в эту ловушку.       — Ты признался ей, когда я дала тебе пароль от башни Хогвартса? Помню, ты задержался и был ужасно расстроен...       — Я хотел сделать ей сюрприз. Наколдовал цветы повсюду, разные милые мелочи, а когда уходил, не удержался... В общем, я просто поцеловал её в щеку, а она проснулась и поцеловала меня уже по-настоящему... Думала, что это сон, а как поняла, что нет, отшила и сказала, чтобы я убирался, откуда пришёл.       — Ну, неудивительно, что она испугалась, — встала на защиту Виты Гермиона.       — Я понимаю, но тут дело не в этом. Она правда меня отшила. Сказала, что те рисунки, которые мне показывала, изменились и больше меня не любит.       Паркинсон замолчал и, поджав нижнюю губу, тупо уставился в пол, не зная, что ещё сказать. Несмотря на то, что Вита Пруэтт ясно дала понять, что не заинтересована в нём, Пэнтал не сдался. Он действительно любил её и не понимал, что сделал не так. И если она отвергла его чувства, то зачем поцеловала, даже если думала, что это сон?       — Ладно, Пэнтал, — произнесла Гермиона. — Я достану тебе её альбом.

***

      Как только Гермиона попрощалась с Пэнталом, на её телефон пришло сообщение, что Драко подъехал, и она поспешила к каминам в учительской. К сожалению, запланированный поход в кино пришлось перенести, так как экзамен Малфоя был перенесён на завтра, и ему оставалось повторить ещё несколько тем.       Поставив перед ноутбуком Драко тарелку с разогретой лазаньей, Гермиона устроилась на кресле рядом и в очередной раз принялась изучать документы Гарри по нераскрытому делу о похищениях. Как и убеждал он её, никакой связи между жертвами не было. Все они просто выходили либо из дома, либо с работы, либо после встречи с друзьями и не возвращались. Состояние Дафны не улучшалось, она по-прежнему находилась в медикаментозной коме и не могла вывести Авроров на след преступника.       Гермиона потянулась к остывшей чашке кофе, и в этот момент рядом лежащий на столике телефон Драко звякнул. На экране высветилось сообщение. Гермиона машинально перевела на него взгляд и почувствовала, как вся кровь с лица хлынула вниз, словно смываемая ледяной водой.       Мега-сиськи: «Уговорил. Жди завтра в час».