Прикоснись ко мне

      «Я справлюсь! Обязательно справлюсь!» — вновь и вновь повторял Пэнтал Паркинсон. Его сердце колотилось как оглашенное, и это могло помешать, ведь трансфигурация требовала максимальной концентрации. Он понимал, что если не возьмёт себя в руки, то ничего не получится.       «Нет. У меня должно получиться!»        Он положил руку на грудь, контролируя дыхание, прикрыл веки и начал считать.       «Раз. Два. Три».       Где-то вдалеке были слышны раскаты грома, но то была не шалость природы. Война. Паркинсон как никто другой знал, как звучат разрушающие проклятья. То были сполохи разгорающейся битвы. Все его сокурсники покинули подземелья, где располагались общежития Слизерина, и сейчас либо искали укрытие, либо принимали бой. Но они все сделали свой выбор.       Сделал свой выбор и Пэнтал.       Он почувствовал, как сердце начало замедляться, а значит, нужно скорее всё закончить!       «Четыре. Пять. Вдох. Или сейчас, или никогда».       Сердце выровняло ритм, но начали дрожать руки, и Пэнтал сильнее прижал ладонь к груди.       «Я всё решил. Это мой долг. Мой вклад», — начал убеждать он сам себя.       «Шесть. Семь. Выдох».       Пэн открыл глаза и произнёс заклинание трансфигурации. Взмах палочкой, и стопка тетрадей перед ним приняла свой истинный облик.       — То, что нужно, — с усмешкой произнёс он.       Зачем Волдеморту уничтожать маглов, если они и без него с этим хорошо бы справились? Старый идиот. Вместо того, чтобы гоняться за каким-то школьником, мог бы пораскинуть мозгами. Если хотел бы убить их, мог бы просто изучить, найти их главарей и дать команду фас. Они бы всё сделали за него. А когда остались бы единицы, стать лидером — проще простого.       Пэнтал быстро начал складывать пазл из проводков, колбочек, шашек, клемм, не представляющих сами по себе никакой угрозы, но соедини их вместе — и они станут смертоносным оружием. Его движения были уверенными и слаженными, несмотря на то что внутренности скрутило в тугой узел.       У него было достаточно времени, чтобы изучить своего врага. Маглы. Родители с упоением взращивали в нём ненависть к этому виду, позволяли изучать их, чтобы, когда придёт время, он смог ударить по больному. И Пэнтал, желающий получить одобрение отца, весьма ответственно подошёл к вопросу не только соблюдении чистоты крови, а уничтожению примитивного вида. Он знал, что войны среди волшебников были редки, но, познакомившись с историей маглов, пришёл к выводу, что те никогда не переставали воевать между собой. Не имея силы, они вынуждены были думать и изобретать всё новые и новые способы уничтожения. Это ужасало и восхищало одновременно. Так почему бы ему не воспользоваться этим?       — У меня получится. Выбор сделан, — шептал он себе под нос, подключая последние проводки. — Отец поймёт, что был не прав. Признает, что я не ребёнок, неспособный ни на что, кроме как приносить хорошие оценки. Я смогу сделать то, что ещё никому не удавалось! Обойду защиту неприступного Хогвартса.       Магловская техника автоматически отключалась на территории замка, но ему это было и не нужно. Законы физики и химии работали вне зависимости от того, насколько талантлив маг, наложивший заклятие. Стоило трансфигурировать волшебные перья в болтики, а сквозь нити проводов вплести усиливающее заклинание, и магловский предмет целиком и полностью становился магическим.       Пэнтал закрепил устройство на жилете и надел на себя. Тяжёлый. Проверил, хорошо ли закреплён ремень, и потянулся к мантии. Едва он накинул капюшон, как в комнату влетела Пэнси и тут же бросилась к пустой сумке.       — Ты её сделал? — словно задыхаясь, произнесла она. Её зрачки были расширены от ужаса, но она всё равно намеревалась идти в самое пекло. — Получилось?       — Да, всё при мне, — кивнул он с кривой ухмылкой и удержался от того, чтобы продемонстрировать ей жилет.       — Отлично, — Пэнси схватила его за край рукава и потащила из спальни, прямо как в детстве, когда он отказывался спускаться к ужину. — Защитный купол уже спал. Надо поторопиться.       Несмотря на кажущуюся хрупкость, его старшая сестра отличалась невероятной выдержкой и тащила с такой силой, что Пэнтал едва успевал перебирать ногами.       — Потише, — попытался вырваться он, но Пэнси только сильнее вцепилась в его рукав.       — Я знаю, где сейчас Поттер, если мы не успеем, Тёмный Лорд никогда не отстанет от нас.       — Отец уже заслужил себе место в его элите.       — Да, но я не хочу быть девочкой на побегушках, — рявкнула Пэнси. — Если мы разрушим половину замка твоей бомбой, то он поймёт, что с нами можно иметь дело, и наградит меткой.       От её слов сердце Пэнтала остановилось. Сжалось в болезненный комок и начало слабо покачиваться в пустой груди, словно переступающий с ноги на ногу психически больной, желая отвлечься хотя бы на что-то и не думать о том, с чем не в силах справиться.       «Ты уже всё решил. Не дай сбить себя с толку», — приказал себе Пэнтал, и они побежали по пустому коридору, освещённому магическими факелами.       В ногах Паркинсона появилась невероятная лёгкость, и он почувствовал, как тело наполнилось адреналином, выпуская в кровь какую-то нездоровую радость от того, что, наконец, выполняет простые знакомые действия. Мозг поддался на уловку сокращающихся от бега мышц, и паника отступила, уступая место решимости.       «Я готов. Я сделаю это. Плевать на Волдеморта. Отец узнает, кто переломил ход битвы. И поймёт, что был не прав. Они все поймут».       Стены в крыле, куда они выбежали, содрогнулись от удара и задрожали. Где-то впереди раздались нечеловеческие вопли вперемешку с взрывами магических заклинаний. Инстинкты приказали бросить всё и искать укрытие, забраться в самый дальний потаённый уголок замка и ждать конца. Но только не бежать ему навстречу.       — Мы близко, — задыхаясь, выкрикнула Пэнси и остановилась на развилке с четырьмя проходами. Осмотрелась и потянула брата влево.       Пэнтал послушно свернул за сестрой, но едва он завернул в нужный коридор, как в него что-то врезалось. От соприкосновения с чем-то бомба на его груди больно впилась в рёбра и не взорвалась только потому, что он не трансфигурировал последнюю, самую важную деталь.       Пэнси машинально отпустила его руку, а Пэнтал сделал несколько шагов назад, чтобы не упасть, и попытался отодрать от своей груди девчонку.       — Сдурела?! Отцепись! — закричал он, но она только сильнее обхватила его талию.       — Нет! Я не позволю тебе этого сделать! — её крик заглушил удары заклинаний о стены, и что-то йокнуло в его груди. — Я не дам тебе погибнуть! Не пущу!       — Что за...       — Пэни, нет! — выкрикнул Пэнтал, подставляя под выставленную палочку Пэнси спину, закрыв тем самым тупую гриффиндорку. Встряхнул её за плечи и попытался отлепить от себя. — Да отвали ты!       Пэнтал до хруста сжал её плечи и грубо отшвырнул в сторону. Словно кукла, девчонка врезалась в стену, и он заметил, как её голова с глухим ударом соприкоснулась с плоским камнем, отчего она рухнула на холодный пол. Вмиг пожалев о том, что не рассчитал силы, Пэн растерянно вцепился одной рукой в короткие волосы и болезненно сжал кожу головы, глядя на лежавшую без сознания девушку. Заметив, как мантия на её груди едва заметно качнулась, он с облегчением выдохнул и сделал шаг назад.       «Жива. Я должен идти! Она сама виновата, — с судорожно колотящимся о рёбра сердцем мысленно произнёс Пэнтал. — Если она останется здесь, то, скорее всего, выживет. Мне пора».       — Не отставай! — приказала ему Пэнси.       Она быстро развернулась на каблуках и побежала дальше по коридору. Пэнтал сжал зубы и побежал за сестрой.        «Я не дам тебе погибнуть», — эхом пронёсся в голове крик неизвестно откуда взявшейся гриффиндорки, с которой он даже не был знаком. — Как она узнала, что я задумал?»       Пэн остановился прежде, чем свернуть в очередной проход, и обернулся.       Девчонка пришла в себя, но продолжала сидеть на полу, схватив себя за место, которым ударилась о камень. Их разделяло несколько десятков метров, и с такого расстояния он не видел крови, но знал, что её голова была разбита.       Словно почувствовав его взгляд, она повернула к нему голову, и Пэнтал машинально сжал кулаки.       — Пожалуйста, беги отсюда, — прошептал он, надеясь, что она каким-то волшебным образом услышит, и, кивнув ей, скрылся за поворотом.

***

      От быстрого бега и бесконечно длинных лестниц становилось тяжело дышать, и Пэнтал начал рывками заглатывать воздух, пытаясь хоть как-то насытить организм кислородом.       — Малфой пошёл за Поттером в тайную комнату, так что мы можем взорвать Большой зал. — Услышал он крик Пэнси, как его голову будто прошибло оглушающим заклинанием. От неожиданности Пэнтал споткнулся о валяющийся кусок монолита, но вовремя вытянул руку и машинально схватился за ножку факела на стене, возвращая равновесие.       В сознание проник тихий шёпот Волдеморта, и мир на несколько мгновений замер. Уши забило ватой, не позволяя проникнуть посторонним звукам, и даже густая пыль разрушений, что летала в воздухе и набивала лёгкие, прекратила своё движение. Он увидел, как Пэнси осела на каменный пол и зажала уши руками, словно голос причинял ей физическую боль. Она кричала, но Пэнтал не слышал ничего, кроме послания, транслирующего прямо в мозг.       Волдеморт отозвал свою армию и дал время Поттеру прийти к нему самому. Когда обращение закончилось, мир вновь наполнился звуками, оставив после себя липкий зловонный след, который невозможно было стереть. Только ждать, когда пары вмешательства в разум исчезнут сами по себе.       Сплюнув собравшуюся во рту желчь, Пэнтал подбежал к сестре и помог ей подняться.       — Ты как? — произнёс он и отряхнул с её иссиня-чёрных волос крошки осыпавшейся с потолка щебёнки. — Армия отступила, тебе тоже надо уходить.       — Нет. Мы ещё можем отличиться, — словно задыхаясь, произнесла она. — Они никогда его не выдадут. Поттер сбежит, а мы упустим свой шанс выслужиться перед Тёмным Лордом.       — А если Волдеморт проиграет?       — Не называй его так! — рявкнула Пэнси и стряхнула с себя руки брата. — Ты же знаешь, он бессмертный. Куда мальчишке против того, кого невозможно убить? Как ты не понимаешь, война закончится только тогда, когда он получит Поттера. Сколько ещё народу должно погибнуть, прежде чем они поймут это?       — Ты права, — кивнул он, но только для того, чтобы она замолчала. — Сделаем это.       Выйдя на лестницу, ведущую в общую столовую, Пэнтал ужаснулся от того, насколько сильно пострадал замок. Всё это время Пэнси вела его узкими коридорами, которыми почти никогда не пользовались, и за всё время битвы им не встретился ни одни Пожиратель. Но здесь, судя по разрушениям, был настоящий ад. От обломков ещё шёл дым брошенных заклинаний, по углам сидели обессиленные студенты и профессора, латающие свои раны. Пэнтал затаил дыхание и ступал очень тихо, боясь потревожить живых, а ещё больше мёртвых, чьи тела складывали в ужасающе-длинные ряды в Большом зале.       Проходя мимо окна — в тот час, когда перед рассветом сгущается самая непроглядная тьма, — Пэнтал заметил маленькую фигуру, выходящую из замка, и всё его тело пронзило судорогой.       Поттер.       Не было никаких сомнений, что это был он.       «О чём он вообще думает!? Разве он не понимает, что это ловушка? Герои не совершают самоубийства! Он не сможет в одиночку справиться с Волдемортом».       Пэнтал обернулся и нашёл глазами Пэнси. Она жестом приказала идти за собой, но в этом уже не было смысла. Теперь каждый сам за себя. Он кивнул сестре и, пока она отвернулась, скрылся за полуразрушенной колонной, а затем выбежал из зала.       «Лишь бы успеть».       Он быстро сбежал по лестнице, ведущей из замка, и перескочил через обломки, завалившие проход.       «Они все сейчас там! Если я опережу этого придурка, то смогу забрать вместе с собой всех Пожирателей. Даже если Поттер погибнет с нами, пусть так. Он всё равно не сможет убить их всех. А я смогу».       Но стоило ему выбежать на улицу, как он заметил бежавшую ему наперерез ту самую девчонку. На этот раз Пэнтал успел среагировать и вовремя отскочил. На большой скорости гриффиндорка не успела остановиться и врезалась в обломки стены. Она потеряла равновесие и упала в нескольких шагах от него.       Паркинсон не успел обойти сокурсницу, как та в считанные секунды подскочила на ноги, игнорируя боль разодранных коленей, и, выставив руки, закрыла собой путь к Запретному лесу.       — Не пущу! — уверенно произнесла она, хотя её грудь тяжело вздымалась от быстрого бега, а лоб и часть лица залило кровью.       — Он там совсем один! Я могу помочь! — закричал Паркинсон и, отступив от девчонки на шаг, вцепился пальцами в голову. Он не знал, зачем вообще говорил ей это, но ему хотелось, чтобы хоть кто-то знал, что он не враг. — Я не собираюсь убивать Поттера, — выдохнул Пэнтал, готовый разрыдаться от беспомощности. — Я ему помогу. Честно. Пропусти меня.       — Нет, — жутким голосом прохрипела она. Замотала головой и, продолжая держать руки перед ним, откашлялась. — Я знаю, Пэнтал, знаю, что ты хочешь сделать, и это ошибка. Это будет глупая смерть, глупая и бессмысленная.       — Дура! Ты что, не слышала, что я сказал? — начал злиться Пэн. — Я же сказал, что помогу!       — Нет!       — Да кто ты вообще такая?! Убирайся! — выкрикнул он и выхватил из кармана палочку. Но она оказалась быстрее.       — Экспелиармус!       Волшебное древко вылетело из его руки и потерялось где-то среди обломков.       — Я не дам тебе погибнуть, — тяжело дыша, произнесла она и направила в его грудь кончик палочки. Тонкая струйка крови сползла по её брови к глазу, и она быстро растёрла кровь, словно надоедливую каплю пота.       Пэнтал напряжённо свёл брови, не понимая, откуда она взялась и почему останавливала его. Неужели она настолько сильно хотела помешать, что не чувствовала боли от раны?       — Гарри и так справится, вот увидишь! — уверенно произнесла она и прислонилась свободной рукой к крупному обломку, который был когда-то частью стены.       Её ноги дрожали, а на месте содранной кожи проступили насыщенно багряные капли крови. Но она не видела этого и широко распахнутыми глазами смотрела на него.       — Гарри сможет его одолеть. Твоя жертва будет бессмысленной, — её голос дрогнул, и она опустила палочку. Тяжело выдохнула и посмотрела на него так, что у Пэна сжалось сердце, и прошептала. — Пожалуйста, Пэнтал. Ты должен жить.       — Нет, не должен! — его голос сорвался на крик, и, оттолкнув её, Паркинсон перемахнул через обломок, на который она опиралась. Перепрыгивая с камня на камень, он попытался разглядеть в темноте свою палочку, но та как будто растворилась.       — Я знаю, что тебе сложно, но поверь, тебя в жизни ещё ждёт столько счастья! — не отставала она. — Ты думаешь, что никому не нужен, что тебя в жизни ничего уже не ждёт, но это не так. Пэнтал, я знаю...       — Нихрена ты не знаешь! — заорал он, чувствуя, как из груди рвутся невыплаканные слёзы. Грудная клетка судорожно дёргалась, рывками наполняя лёгкие, и он больше не мог игнорировать это. Отступив на шаг, Пэн больно врезался бедром в уступ разрушенной колонны и, опершись рукой об него, опустился на камень. Зажал голову между коленями и накрыл её сверху руками, стараясь казаться как можно меньше. — Ты нихрена не знаешь, — прошептал он, желая только одного: чтобы всё прекратилось.       Смерть — вот что могло избавить его от всего дерьма, с которым ему приходилось жить. Но он не уйдёт просто так. Он должен забрать с собой хотя бы часть того зла, что отравила его жизнь, его самого.       — Я так устал, — беззвучно произнёс Пэнтал, не поднимая головы. — Невыносимо. Смертельно. Уходи...       Из его глаз начали скатываться горячие капли, не приносящие никакого облегчения, просто жидкость, обжигающая глаза.       «Я не изменю своего решения. Я не хочу больше жить. Я устал. Я никому не нужен. Единственный, кто будет скучать, это сестра, но и она быстро забудет».        За последний год Пэнси не раз заикалась о смерти, жалуясь то на свою жизнь, то на Малфоя, то на родителей. Всю жизнь их колотили за любую провинность, но после возвращения Волдеморта отец словно обезумел. Пэнтал знал, что их с сестрой уже продали, заслужив тем самым право быть подле своего Лорда. Пэнси, как племенную кобылу, отдадут Малфоям, и она будет только в восторге, а его ждёт долгая и мучительная смерть. Слабый, ни на что не способный сопляк. Выродок без амбиций и желания служить воскресшему психопату.       Пэнтал почувствовал, как к его голове прикоснулась прохладная ладонь, и он машинально сжался, ожидая, что за этим последует удар.       — Всё будет хорошо, — ласковым, едва слышным голосом произнесла она, и он почувствовал, как ладонь успокаивающе скользнула по его волосам. От её касания по его спине побежали мурашки, но мысль о том, что она пожалела его, вызвала лишь ненависть.       — Ты этого не знаешь, — жёстко произнёс он. Непривыкший, чтобы к нему прикасались, Паркинсон оттолкнул руку девчонки и быстро сполз с камня. — Ты нихрена не знаешь. Ты не знаешь меня!       — Знаю, — уверенно произнесла она. — Ты Пэнтал Паркинсон и думаешь, что никому не нужен. — В её светлых глазах блестели слёзы, отчего казались невероятно большими и искренними. Пэнталу хотелось верить всему, что она скажет, но он не мог себе этого позволить. — Ты очень умный и справедливый. Ты защищаешь слабых. Когда нервничаешь, ты всегда касаешься волос, ненавидишь тыквенный суп и в тайне ото всех читаешь магловскую литературу. — От её быстрой речи у него перехватило дыхание, и он не мог понять, откуда она узнала всё это, ведь он не знал даже её имени.       — Я не знаю никого, кто был бы лучше тебя в трансфигурации, — продолжала свой список она. — Ты всегда знаешь, чего хочешь, и никогда не отступишься, если что-то решил. Будешь держаться до последнего, если даже уже не веришь в успех. Поэтому я должна остановить тебя. Ты думаешь, что твоя жизнь ничего не стоит, что ты одинок и тебе страшно. Мне тоже страшно, но Гарри победит.       Она запустила руку в карман мантии и достала мятую тетрадь. Дрожащими руками расправила её на коленке и, открыв, показала ему чернильный рисунок.       — Я умею видеть будущее, — произнесла она, тыча пальцем в набросок, где высокая худенькая девушка и молодой мужчина в круглых очках стоят под алтарём, держась за руки. Мгновение, и Пэнталу показалось, что на их лицах появились улыбки, которых не было секунду назад. — Я нарисовала его свадьбу! — сказала она и начала листать страницы, на которых узнавался Поттер, и везде рисунки двигались секунду или две: вот он сидит в своём кабинете в Министерстве магии, ставя подпись на каком-то документе с заголовком «ИЗЬЯН». А вот развалился в кресле с густой чёрной бородой, в которую вцепилась крохотная ручка мальчишки. — Это его будущее! Будущее Гарри Поттера! — заявила гриффиндорка, тыча пальцем в свои же рисунки. — Я рисую его раз за разом, и нет никаких рисунков, где он был бы мёртв! Этому ничего не помешает. И даже ты. Ты должен жить, Пэнтал!       Она перелистнула в начало тетради и показала знакомое лицо. Это был он, но немногим старше, волосы длиннее и вьются, спадая крупными завитками на лицо. «Вот и ошибка», — с усмешкой заметил Пэнтал. В его семье ни у кого не было кудрявых волос, а его стрижа всегда была короткой, чтобы подтвердить или опровергнуть этот факт. Но в рисунке его привлекли вовсе не волосы. Глаза. Они были его и в то же время чужие.       Пэнтал напряжённо свёл брови и сощурился, разглядывая рисунок. Парень с портрета улыбался так искренне, что вокруг глаз образовались мелкие складочки, а в тёмных широких зрачках отразилась чья-то фигура.       — Ты будешь очень счастлив, Пэнтал, — со слезами на глазах прошептала она. — Пожалуйста, только поверь мне.       Его сердце до боли сжалось, а на глаза вновь навернулись слёзы. Ему до боли хотелось верить в это безумие, но это было обманом. Быть может, в следующей жизни он сможет стать таким: спокойным, уверенным в себе, верящим в светлое будущие и рядом с той, на которую сможет так смотреть.       Девчонка закрыла перед его лицом тетрадь, лишая возможности видеть себя счастливым хотя бы на рисунке. И это подействовало как отрезвляющий удар под дых, когда из лёгких полностью вышибает воздух. Ярость заволокла глаза от невозможности что-то изменить, и он болезненно вцепился в свою голову. Зачем она это показала?! Зачем дала надежду, когда всё уже решено?       Пэнтал поднялся на ноги и хотел оттолкнуть с дороги девчонку, но она вновь открыла тетрадь, и, увидев рисунок, он едва не упал. Нанесённая на измятых страницах чёрная тушь вновь пришла в движение. Засохшие капли слёз размазали контуры, но оставили узнаваемыми стеклянные глаза, лишённые жизни. Это тоже был он.       Паркинсон отступил на шаг и врезался спиной в острый камень. Боль отрезвила его, и он поднял глаза на девчонку, сжимающую в руках тетрадь.       — Я не отступлю от тебя, — одними губами прошептала она, и по её щекам начали скатываться крупные капли слёз. — Я не дам этому случиться.       Пэнтал не мог отвести взгляд от кадра своего последнего вздоха, но не мог понять, какие эмоции в нём вызвал рисунок. Он знал, на что идёт, готовился к этому, давал себе время обдумать и принял решение. Но сейчас он был сбит с толку. Смерть больше не была желанным другом, что могла освободить его. Она стала монстром, от которого хотелось бежать без оглядки.       — Ты обязательно будешь счастлив, — рыдала девчонка, но он не мог разобрать всех её слов. — Тебе нужно только поверить мне. Сделать правильный выбор.       Он смог оторвать взгляд от рисунка и посмотрел на девушку, нарисовавшую его смерть. Её светлые волосы с одной стороны слиплись от запёкшейся крови, и ему стало жутко от осознания, что это сделал он, и всё же она хотела спасти его. За её спиной Пэнтал заметил, как небо окрасилось мягкими лучами рассвета, и её лицо обрело фантастический лик святой, дарующей надежду. Но это не так. Солнце будет вставать каждый раз, вне зависимости от того, что происходит вокруг. Будь-то войны или крушение цивилизаций. Небесному светилу плевать на всех. Мир не остановится и будет двигаться дальше, словно тебя никогда не существовало. Пэнтал уже устал видеть в отступающей тьме шанс на лучшую долю. Он хотел, чтобы всё закончилось, и понимал, что не вынесет больше и дня такой пытки.       — Я не хочу жить, — безэмоционально признался он и перевёл на неё свой взгляд. Девушка уже не вытирала свои слёзы, они стекали по её раскрасневшимся щекам, смешиваясь с кровью и пылью, осевшей на коже.       «Почему я не видел тебя раньше? — мысленно задался вопросом Пэнтал. — Или видел, но никогда не замечал? Кто ты такая?»       Но это уже было не важно. Он пожал плечи и улыбнулся своим мыслям.       — Думаешь, я трус? Да, так и есть, — произнёс он. — Но мне плевать. Я не достоин спасения. Моя жизнь слишком жалкая, чтобы за неё цепляться.       Ему хотелось, чтобы она поняла его, но знал, что слова здесь бессмысленны и глупы. Ей было невдомёк, что мысленно он уже был мёртв. Он пытался. Остался последний шаг. Возможность сделать что-то хорошее.       Рука Пэнтала легла на грудь, где в складках мантии была закреплена бомба, и он начал поглаживать её, словно она стала его частью. И тут он заметил свою палочку в нескольких метрах от места, где они стояли.       «Хватит изводить себя ещё больше. Нужно идти и забрать с собой как можно больше приспешников Волдеморта. Бомба достаточно сильна, и, возможно, не останется никого, кто будет способен вновь по кусочкам собрать своего тёмного господина».       — Нет, Пэн, пожалуйста, — с мольбой в голосе всхлипнула она, когда он поднял свою палочку и посмотрел в сторону Запретного леса. — Прошу. Не делай этого.       Внимание Паркинсона привлёк какой-то странный гул впереди, за пределами замка. Выпрямившись, он вгляделся в утренний туман, но не видел ничего, кроме кромки леса и белой пелены тумана, стелющейся ковром по земле. Что-то живое и мощное надвигалось на замок, но он не понимал, что именно. Вскарабкавшись на обломок стены и сощурив глаза, Пэнтал попытался разглядеть причину странного гула, как всё внутри похолодело от ужаса.       «Пожиратели».       Нестройными рядами они медленно шли по дороге, и им не было счёта.       «Опоздал».       — Нет. Нет, только не это!       На дрожащих ногах он сполз с обломка стены и спрыгнул на землю. Если они здесь, значит, Поттера уже нет, и он не мог позволить им подойти слишком близко к замку. Бомба может задеть невинных людей. Он должен сделать это сейчас. Медлить больше нельзя.       Пэнтал в последний раз обернулся к девчонке и улыбнулся. Она станет последней, кто был рядом с ним, и он был рад, что это именно она. Быть может, в следующей жизни он узнает её имя и они смогут подружиться. А сейчас пришло время прощаться.       — Уходи, — на выдохе произнёс он, надеясь, что она послушается. — Спрячься где-нибудь, ладно?       — Нет, — всхлипнула она.       Гул приближающейся толпы нарастал и начал привлекать внимание обитателей Хогвартса. Паркинсон слышал, как они медленно выходили из своего укрытия, встречая гонца, несущего дурные вести.       — Гарри Поттер мёртв, — спокойно произнёс Пэнтал и поймал её взгляд, отмечая, как по краю синей радужки тянулись золотые нити. Они вплетались в черноту зрачка и придавали её взгляду фантастический вид. Ему захотелось впечатать их в память настолько сильно, чтобы увидеть их в своём сознании перед кончиной. Он должен закончить начатое.       — Он мёртв, — повторил Пэнтал. — Они идут сюда, чтобы сказать нам об этом. Прячься и попытайся выбраться из замка. Сейчас начнётся настоящая бойня.       — Кто это там? — раздался голос Макгонагалл, вышедшей из замка, и до них стали долетать голоса других выходящих из укрытия учителей и студентов. Они, как и Пэнтал несколько секунд назад, вглядывались вдаль и отказывались верить собственным глазам.       «Пора».       Пэнтал быстро прикоснулся палочкой к груди и вернул облик последней детали взрывчатки.       «Только бы пройти как можно дальше в ряды Пожирателей, чтобы активировать бомбу. Они примут меня и не заподозрят подвоха. Я готов».       Но не успел он сделать и шага, как в его спину ударило проклятье.       — Остолбеней!       Мышцы моментально одеревенели, а руки и ноги плотно прижались к телу. Широко распахнутыми глазами он видел, как начал медленно падать, и не мог помешать этому. Секунды растянулись, и в голове одновременно взорвался ряд мыслей:       «Бомба сдетонирует от удара. Моя смерть и вправду станет бессмысленной и ужасной. Я умру не героем, пожертвовавшим собой, а идиотом, подорвавшим себя и часть людей, которых хотел защитить».       Но ему не дали упасть.       Девичьи руки подхватили его сзади, но он оказался слишком тяжёлым для худеньких рук. Гриффиндорка лишь замедлила падение, осев вместе с Пэнталом на холодную брусчатку, и не дала им обоим разлететься на мелкие кусочки. Его глаза были широко раскрыты, и когда она перевернула его на спину, перед ним открылось чистое розоватое небо с размазанными нежно-голубыми полосками облаков. И она.       На лицо Паркинсона упали её слёзы, и он почувствовал, как они обожгли его кожу. Она ухватила его за подмышки и, оттащив в сторону, укрыла среди обломков.       — Не злись на меня. — Услышал он и почувствовал, как девчонка аккуратно положила его голову на свои колени.       Исходящее от неё тепло обволакивало его, но Пэнтал не понимал, к чему эта отсрочка. Неужели она не понимала, что будет только хуже. Они все погибнут.       «Я не стою того, чтобы ты меня спасала!»       — Ты думаешь, что никому не нужен, но это не так, — она провела ладонью по его щеке, стирая какую-то грязь или слёзы. Нежно прикоснулась к волосам и улыбнулась, отчего сердце Паркинсона болезненно сжалось. — Ты нужен мне.       Девушка громко всхлипнула и обняла его застывшее тело, закрывая собой. А он смотрел на неё широко раскрытыми глазами и не мог вспомнить, как её зовут.       «Мы учились на одном курсе... Девчонка с альбомом... На неё жаловались учителя, что она вечно витает в облаках, но не больше... Почему я не замечал её? Откуда вообще она взялась? Каким образом я смог обратить на себя её внимание?»       Она вытерла свои слёзы, размазывая кровь и пыль на своём лице. Смешно шмыгнула носом и опять натянула на губы подобие улыбки.       — Ты должен жить, Пэнтал. Ты такой дурак, если решил покончить с собой! — с усмешкой произнесла она и снова шмыгнула. — Ты можешь мне не верить, считать сумасшедшей, но это неважно. Я сделаю всё возможное, чтобы ты пошёл правильным путём. Я люблю тебя и не позволю перечеркнуть всё хорошее, что должно с тобой случиться. Живи ради меня, если больше не для кого. Знай, что есть человек, которому на тебя не всё равно. Только живи! И прости меня за это.       Он заметил, как она резко повернула голову туда, откуда должны вот-вот прийти Пожиратели со своим предводителем. Попытался бороться со сковавшим проклятием, но не мог контролировать ни единой мышцей в теле.       — Гарри Поттер мёртв! — голос Волдеморта разрезал воцарившуюся тишину и острыми стрелами вонзился в умы слушателей.       — Нет! — От жуткого вопля заледенела кровь, и Пэнтал почувствовал, как девчонка сжала его сильнее. Наблюдая за её лицом, он увидел, как она начала мотать головой. В её глазах поселился страх непонимания, и она, не отрываясь, смотрела куда-то вперёд.       — Он жив, — как заворожённая шептала она и начала судорожно кивать, словно не верила своим глазам. — Он жив. Всё хорошо. Я знаю.       Пэнтал чувствовал, как дрожало её тело, и молился только о том, чтобы заклятие поскорее спало, и он смог закончить начатое. Сейчас был идеальный момент, когда Пожиратели собрались вместе и он мог уничтожить их разом.       — Нет, Пэнтал, — будто прочитав его мысли, произнесла она и опустила на него взгляд, ставший в миг серьёзным. — Вот увидишь! Он жив, и скоро всё закончится. Не бойся. Я тебя не оставлю. Ты больше никогда не будешь один.

***

      «Кто эта девчонка?»       «Почему остановила меня?»       «Зачем перевернула всё с ног на голову?»        «Если она и правда рисовала будущее, почему не спасла того, кто был более достоин?»       «Почему она выбрала именно меня?»       С каждым прожитым днём вопросов становилось всё больше. После того, как битва была выиграна, девчонка исчезла так же внезапно, как появилась. Да, Пэнтал и не искал её. Когда заклятие оцепенения спало, он узнал, что сестра успела перейти на сторону Волдеморта, когда тот позвал присоединиться к себе, и больше её не видел. Когда Пэнтал вернулся домой, ему сообщили, что его мать во время выполнения задания Тёмного лорда была тяжело ранена и в день Битвы за Хогвартс скончалась в больнице Святого Мунго. Отец оставил свою жену умирать в одиночестве и предпочёл присоединиться к своему хозяину. Практически сразу отца приговорили к пожизненному заключению в Азкабане, оставив младшего Паркинсона как несовершеннолетнего на попечение троюродной бабки Августы, которую он никогда до этого не видел.       Пожилая ведьма скептически поджала губы, разглядывая свалившегося на голову родственника, и отвезла его в свой полуразвалившийся от старости особняк на краю Британии.       За те три месяца вдали от дома Пэнтал словно одичал. Кроме Августы и её родного внука, навещавшего бабушку каждое воскресенье, он никого не видел. Пожилая ведьма не навязывала ему своё общество, и по большей части Пэнтал был предоставлен самому себе. Каждый день он просыпался на рассвете, гулял, обедал в тишине со старухой, иногда читал ей вслух и снова уходил. Летал над бесконечными полями и у кромки моря. Бродил, куда вели ноги, слушал шум ветра и крики чаек, а когда ноги уставали, садился на траву и наблюдал, как прибрежные волны разбивались о высокий скалистый берег.       И думал о ней.       В тёмной воде моря, в полевых цветах, в летнем небе — Пэнтал везде видел её широко распахнутые глаза, а ветер приносил её шёпот сквозь слёзы: «Ты нужен мне...», «Живи ради меня...», «Я тебя не оставлю...».       Вернувшись в Хогвартс, он едва успел сойти с поезда, как его глаза тут же выцепили её среди толпы. Сердце моментально подскочило, и, испугавшись чего-то, он отвернулся и быстро ушёл к колесницам, до того, как она могла заметить его присутствие. Ему было стыдно. Он не знал почему, но не хотел видеть её, и в то же время невыносимо скучал по ней. Он боялся, что она подойдёт, заговорит с ним, и не знал, что сказать в ответ. Но этого не происходило, и Пэнтал чувствовал себя одураченным.       «Как можно признаться в любви человеку, спасти от гибели, а после делать вид, что ничего не произошло?»       Они продолжали жить своей жизнью: ходили на общие занятия, посещали столовую и изредка пересекались в коридорах. Ничего не изменилось, кроме того, что теперь Пэнтал замечал её повсюду. Стоило ему выглянуть в окно, и он видел её, выходящую из замка, поднять голову и увидеть её за столом Гриффиндора. Во время матчей по квиддичу он моментально находил её глаза среди сотен других и замечал за собой странное волнение, когда она опаздывала на урок или пропускала завтраки.       Он узнал её имя, услышав, как к ней обратился парень из гриффиндорской команды по квиддичу, и твёрдо решил сбросить его с метлы на следующем матче, за то, что посмел обратиться к ней.       — Вита, — тихонько мурлыкнул себе под нос Пэнтал, смакуя каждую букву её имени, и улыбнулся. Какое ещё могло быть имя у девушки, что уберегла его от смерти. Только «Жизнь» и никак иначе.       Поймав её в одном из коридоров Хогвартса, Пэнтал попытался поговорить с ней, вернуть долг или хотя бы отблагодарить.       — Ты ничего мне не должен, Пэнтал, — мягко улыбнулась она. — Твоя жизнь — моя награда. То, что я тебе тогда сказала, никак тебя больше не потревожит.       — Подожди, — остановил он её и нахмурился. — Тот рисунок, где я умирал...       — Он исчез, — улыбнулась она, чуть склонила голову, рассматривая его, и в её синих глазах сверкнули золотые искорки. — Мне очень нравится твоя новая причёска. Ещё чуть-чуть отрастут, и можно делать смешные хвостики.       Пэнтал усмехнулся над шуткой и машинально провёл ладонью по своим волосам, которые и правда начали завиваться.       После того разговора они начали здороваться, когда случайно пересекались в коридорах, и перекидываться парой фраз, но не более того. Они оба старались вычеркнуть из памяти ту ночь в развалинах Хогвартса и просто жили дальше. Наблюдая за Витой, он начал постепенно узнавать её и не спешил заводить с ней дружбу. Его злило, что она дожила до шестого курса и не знала многих элементарных заклинаний, плевала на технику безопасности на зельеварении и бесстрашно лезла ко всем тварям на уроках этого чудика Хагрида. Но больше всего его раздражало то, что за её рисунки на уроках с факультета снимали очки. Ему было плевать на то, что Гриффиндор терял баллы, но за это ей приходилось выслушивать оскорбления от своих же, особенно от Грейнджер. В Большом зале во время обедов он не раз слышал, как та подходила к Пруэтт и остервенело клевала ей мозг, заставляя учиться более упорно. Пэнтала так и подмывало подойти и воткнуть этой Золотой девочке вилку в глаз. Ему казалось, что Грейнджер специально вернулась в Хогвартс, чтобы держать всех под своим каблуком: без Поттера и того рыжего из их троицы она цеплялась ко всем, заставляя выполнять идиотские правила, хотя сама их не соблюдала. В библиотеке для Грейнджер были отведены особый диван и стол, на которые было нельзя даже смотреть. Высокомерная, заносчивая стерва, с которой сдували пылинки все учителя и новый директор. Пэнтал не сомневался, дай этой заучке волю, так она заставит ходить всех строем из кабинета в кабинет, увеличит домашнее задание в десять раз и заставит обращаться к себе не иначе как на «Вы».       Однажды, придя на ужин после тренировки по квиддичу, дверь в столовую оказалась закрытой, и это стало последней каплей.       Две сотни студентов толпились у входа в большой зал и тупо сновали по коридорам неподалёку, так как у знаменитой студентки брали какое-то важное интервью. Выругавшись про себя, Пэнтал свернул к лестнице, где собрались все слизеринцы.       — Эй, Паркинсон, как там твоя родня поживает за решёткой, — с усмешкой окрикнул его Гойл, бывший прихвостень Малфоя, который вдруг решил, что он теперь главный. — Всё хотел спросить, какого это остаться одному? Плакать не хочется? Могу подогнать тебе платочек.       Пэнтал никогда раньше не сталкивался с насмешками или угрозами от студентов, и это стало для него неожиданным открытием. Он медленно повернулся к семикурснику и сжал губы в язвительной улыбке, решая, достаточно ли сильно он оскорблён для того, чтобы дать сдачи.       Грег Гойл, не видя угрозы в лице Пэнтала, захохотал и толкнул своих дружков локтями. Двое крупных парней расправили плечи и с вызовом посмотрели на худощавого шестикурсника, намереваясь поиздеваться над ним как следует. Они были так поглощены своим превосходством, что не заметили, как узлы на их галстуках затянулись туже.       — Что за альтернативное наказание дали твоей сестрёнке? — подхватил травлю Шон Экрил и пихнул Гойла. — Я был бы не прочь, чтобы она отработала наказание на моих коленках.       — Слушай, Паркинсон, — оскалился третий. — Как думаешь, твоя шлюшья сестрёнка достаточно хороша, чтобы я её трахнул?       Этого Пэнтал проигнорировать уже не смог. Молниеносно выхватил палочку, и галстуки трёх верзил метнулись вверх, вынуждая студентов встать на носочки. Парни разом схватились за шеи, пытаясь ослабить узел, и закряхтели. Несколько учеников, что до этого держались в стороне, достали палочки.       — Вмешаетесь и повиснете рядом! — рявкнул Пэнтал, и те, видя безумный взгляд шестикурсника, отступили, предоставляя возможность друзьям разобраться самим.       «Они послушались? — мысленно ахнул Паркинсон. — Так просто? Неужели никто не остановит меня?»       Сглотнув, он быстро осмотрелся и заметил на себе десятки пар глаз, молча наблюдающих за ним. Но никто не собирался ни остановить, ни помочь ему.       — Пусти, — закряхтел Шон.       — Ты пожалеешь, — скрипнул зубами Гойл.       Пэнтал подошёл ближе и вопросительно изогнул бровь, наблюдая, как толстое лицо начало покрываться бардовыми пятнами.       — Думаешь, пожалею? — насмешливым голосом произнёс Паркинсон и увидел, как в поросячьих глазах ублюдка появился страх. — Вы же хотели знать, в чём бонус от того, что все мои родные... Как вы сказали? Кинули меня?       Он подошёл вплотную к дёргающемуся в петле галстука парню, чтобы тот смог видеть его лицо, и оскалился.       — Меня теперь некому остановить, — ледяным, уверенным голосом произнёс он и, отступив на два шага назад, отшвырнул трёх верзил в сторону.       Судорожно кашляя, они вцепились в галстуки и быстро поскидывали их на мраморные лестницы, словно те ещё несли угрозу.        — Ещё раз я услышу от вас хоть слово обо мне или моей семье, — зашипел Паркинсон, и по движению его палочки три сброшенных галстука поднялись в воздух перед своими владельцами. — Единый намёк на неуважение, и я с радостью закончу начатое.       Недоумки одновременно подняли на Паркинсона глаза, в которых читалась лютая ненависть, но не решились ответить. И вдруг Пэнталу стало смешно. Он провёл ладонью по отрастающим волосам и тихонько засмеялся, не веря, что дать сдачи оказалось так просто.       «Они всего лишь жалкие трусы, решившие самоутвердиться в отсутствии настоящего лидера. Подумаешь, седьмой курс. Это не даёт им права помыкать кем-либо. Хватит с меня ублюдков, считающих себя лучше других».       — Ну что, — с усмешкой в голосе произнёс он и, скрестив руки на груди, вопросительно изогнул бровь. — Кто ещё даст мне повод воссоединиться с семьёй в Азкабане? У остальных больше нет ко мне вопросов?       На лестницах повисла оглушительная тишина, что заставило кровь вскипеть от адреналина. Десятки глаз смотрели на него, кто с усмешкой, кто с восхищением от показанного шоу, но больше всех было со страхом.       И только одна пара синих глаз смотрела на него с жалостью.       Вита стояла на лестничном пролёте выше и, не отрываясь, наблюдала за ним. Пэнтал изогнул губы в жёсткой ухмылке и отсалютовал Пруэт.        Пусть видит, какой он на самом деле. Не достойный спасения и её любви.       — И сколько можно давать это Мэрлиново интервью! — закричал Пэнтал, обращаясь ко всем взглядам, обращённым на него. — Почему мы должны голодать из-за этой героини всея Хогвартса? Не могли другого места выбрать? Перед этой золотой задницей и так весь преподавательский состав стелется!       Отовсюду начали доноситься одобрительные гудение и кивки. Даже семикурсники, которых он только что чуть не задушил, подскочили на ноги и, синхронно задрав кулаки вверх, начали скандировать «Мы хотим есть!»        И тут случилось невероятное. Все двести человек, все факультеты подхватили лозунг и штурмовали столовую. Видя такую слаженность, стоявший у дверей в Большой зал Филч закивал головой и сам открыл им массивные двери.       «Как же это оказалось просто — повести за собой. Как легко запугать и не бояться получить сдачи».       «Просто мне больше нечего терять», — ответил сам себе Пэнтал и посмотрел в спину удаляющейся гриффиндорки.       «Нет. Я могу потерять её, а значит, опять совершил ошибку».