Прикоснись ко мне

      В небесах разыгралось настоящее сражение окутывающей своей безмятежностью тьмы и смертоносного света. Вспышки молний, как вылетающие с кончиков палочек заклинания, ударялись друг о друга, завораживали и пугали, вынуждая убраться поскорее в дом. Воздух моментально остыл, по полу змейками заскользили сквозняки и сильнее затрещали поленья в камине. Кирпичная печная труба медленно нагревалась и начинала отдавать тепло.       — Давно не было такой грозы, — Гермиона отодвинула край кружевной занавески и посмотрела улицу. Сухая местами трава, цветы, листва, только начавшая желтеть, словно вжали головы в плечи, склонившись под натиском дождя. — Если тебя ударило всплеском магии, думаешь, она магического происхождения?       — Я склоняюсь к тому, что это всё-таки ты не сдержала эмоции, — ответил Драко. Разворошив ржавой кочергой огонь в камине, он закинул ещё несколько полешек липы и закрыл каминной решёткой, чтобы ни один огонёк не отправился блуждать по комнате. — Ну или над нами пролетел дементор.       — Очень смешно, — хмыкнула Гермиона, отвернувшись к окну. Там, за стеклом, бесконечные капли дождя подсвечивались уличными фонарями и напоминали бесконечные нити. Они свисали прямо с небес и, втыкаясь в землю, с шипением распадались на части.       — Всё намного проще. — Малфой стряхнул коленки и подошёл к Гермионе. Обхватил её плечи руками и усмехнулся, когда громыхнуло совсем близко. — Последнее время браслет частенько барахлит.       — Тогда тебе стоит рассказать Гарри. — Она облокотилась спиной о широкую грудь и отклонила в сторону голову, чтобы Драко случайно не коснулся её. — Если браслет неисправен, то, как твой куратор, он должен разобраться.       — Ну нет, — усмехнулся Драко. — После снятия гипса, судя по всему, магия в браслете ослабла, и, несмотря на редкие неожиданные всполохи, плюсов намного больше.       — Ослабла? — Гермиона нахмурилась и повернула голову к Малфою. — Значит, ты уже не чувствуешь боль от касаний?       — Ещё как чувствую. — Он растянул левый уголок губ, поймав её настороженный взгляд, и горько хмыкнул. — Но то, что ты забываешь вытащить волшебную палочку из кармана, меня уже не беспокоит.       Глаза Гермионы распахнулись, и она болезненно укусила себя за внутреннюю часть щеки. Почему она всё время забывает об этом?       — Не парься, — усмехнулся Драко, видя, как напряглось её лицо, и быстрым движением коснулся губами её виска. — Если бы меня это волновало, я бы сказал.       — Значит, гипс ослабил восприимчивость браслета?       — Уж не знаю, из чего они его делают, но, кажется, да. — Малфой выставил перед ней руки и, отогнув край перчатки, растёр кожу в том месте, где его запястье обхватывала серебряная полоска.       — А если…       — Если ты думаешь ещё раз сломать мне руку, Грейнджер, то я против!       Услышав довольный смешок над ухом, Гермиона фыркнула и тут же недовольно поджала губы.       — Я не ломала тебе руку! Ты сам её сломал.       — Конечно, — в своей снисходительной манере пропел Малфой и прижал её теснее. — Ты просто свалилась на неё своими ужасно тяжёлыми костями.       — Они не тяжёлые, — тут же возмутилась Гермиона, отчего грудная клетка Драко завибрировала от беззвучного смеха. — И ты сам виноват!       — Да, у тебя просто хобби такое, — подтрунивал он над ней, — сначала нос, потом рука… что на очереди?       — Голова, если не прекратишь, — заворчала она и попыталась высвободиться из цепких рук, но Драко не дал ей этого сделать и по-хозяйски положил подбородок на её плечо. — Неженка, — нарочито серьёзно буркнула в ответ она и, отвернувшись, чтобы он не видел её лица, довольно растянула губы.       От оглушительных раскатов Гермиона невольно вздрагивала, отчего Драко только сильнее прижимал её к себе. Раскаты грома, что неожиданно ухали над домом, его совсем не волновали. Он просто стоял, словно нерушимая скала, безмолвно обещая, что укроет от любого ненастья.       После очередной вспышки свет от ламп дрогнул и отключился. Гермиона дёрнулась и машинально вцепилась в обнимающие её руки, а Драко набрал воздуха в грудь и разочарованно выдохнул.       — Видимо, молния попала в сеть электропередач, — заключила она, кивнув на потухшее освещение и в соседских домах.       — И почему я не удивлён, — закатил глаза Драко и отпустил девушку. Чиркнув спичкой, он зажёг несколько свечей, что стояли на каминной полке, и перенёс их к журнальному столику.       Гермиона села на маленький диванчик, и её взгляд упал на пушистый ковёр. Ей вспомнилась проведённая на нём ночь, и к щекам тут же прилила кровь. А если он привёл её в эту комнату, чтобы повторить свой эксперимент? Она невольно поёрзала на сидении и порадовалась, что в полумраке Драко не увидит её алеющих щёк.       — Откуда у нас эта кушетка? — От его голоса Гермиона чуть не подпрыгнула, словно захваченная врасплох, и гуще покраснела.       — Что?       — Эта кушетка, я помню, в этой комнате были одни стулья…       — Ах, это, — выдохнула Гермиона. — Я спустила её, когда разбирала вещи в своей комнате. Ты очень внимательный, если заметил её спустя столько времени.       — Будто мне есть дело до какой-то мебели, — фыркнул он и провёл ладонью по деревянному изгибу подлокотника, вырезанному в форме звериной лапы. — Уверен, что видел её, но точно не здесь.       — Не думаю, что она в единственном экземпляре, — пожала плечами Гермиона. — Космея говорила, что кушетка — часть приданого её матери, и настолько сильно ей дорожила, что не позволяла никому на ней сидеть. Странно, что она не забрала её.       — Если ты её спустила сверху, то она всё ещё принадлежит ей. Когда твоя бабка продала мне дом, попросила оставить на время несколько вещей, пока не обживётся на новом месте. Мне было плевать, ведь мне не нужна была вторая комната.       — Значит, мне стоит вернуть её обратно? — расстроилась Гермиона. — А ведь я столько вещей выбросила! И мебели…       — Будем считать это наказанием за то, что надула меня, — усмехнулся Драко. — Я же считал себя единственным владельцем. К тому же, эта кушетка весьма удобная.       — Да, очень, — улыбнулась она, проведя ладонью по обивке, и заметила, как Драко поправил на запястье перчатку. Её сердце моментально ускорило ритм, и она сделала вид, что сосредоточена на извивающемся пламени за каминной решёткой.       «Он же не хочет… или хочет? Здесь? А если да? На бабушкиной антикварной кушетке? Нет. Или да? Какая разница, что она бабушкина. Этот дом теперь принадлежит мне и Драко, а значит, я вправе распоряжаться всем, как захочу. Почему вообще меня это волнует?»       Гермиона зажмурилась и приказала мыслям замолчать. Всё могло быть проще, имей она возможность прикоснуться к нему. Один поцелуй — и неловкость растворилась бы сама собой… Она и сама могла бы первой поцеловать его, а там перешло бы всё во что-то более значительное или нет… но началось бы всё непременно с поцелуя.       — В прошлый раз ты говорила об уроке, — начал Драко, привлекая её внимание. Он приблизился, замерев в паре миллиметров от её губ, и прошептал: — Не передумала?       — Нет, — на выдохе ответила она и опустила взгляд на его губы.       — Пошли наверх, — с хрипотцой в голосе произнёс Драко и, поднявшись, протянул ей руку.       Вот так просто, а у Гермионы защекотало под коленками. От волнения она практически не дышала, ступая за Драко. Слабый огонёк свечи в его руке подрагивал и тянул за собой тонкий шлейф ароматического масла. Поднявшись на второй этаж, Гермиона намеренно свернула в свою комнату и услышала, что он вошёл следом. Не зная, что нужно делать и как всё не испортить, она собрала всю свою храбрость и, сделав прерывистый вдох, обернулась. Но Драко за спиной не оказалось. Он подошёл к горке из сундуков и откинул крышку верхнего, самого маленького саквояжа.       Гермиона помнила его содержимое и сглотнула, наблюдая, как губы Драко слегка дрогнули, когда он начал изучать шёлк и кружево.       — Волнуешься, Грейнджер? — насмешливо произнёс он и лениво повернул голову в её сторону, убеждаясь в правильности своей догадки.       — Вовсе нет. — Она попыталась скрыть дрожь за улыбкой, но изначально понимала, что это не сработает.       Драко вынул из сундучка белые шёлковые перчатки и, сжав их в своих чёрных, подошёл ближе.       — Не передумала? — он остановился в шаге от неё и задержался взглядом на её губах. Гермиона пропустила удар сердца и решительно расправила плечи. Драко растянул губы в довольной улыбке и протянул ей перчатки.       — Я хочу, чтобы ты их надела, — произнёс он и, когда она ухватилась за тончайшую материю, не отпустил. Гермиона вопросительно подняла взгляд и заметила, как его глаза от губ переместились ниже и снова метнулись вверх к её глазам. — Я сейчас спущусь вниз, а когда вернусь, на тебе должны быть только они. Договорились?       Она неуверенно кивнула, покрываясь румянцем, после чего Драко выпустил перчатки и вышел из комнаты. Гермиона слышала, как заскрипели ступени, как хлопнула дверца шкафчика где-то на кухне, но не могла себя заставить пошевелиться. Голова её была абсолютно пуста — ни единой мысли не проскользнуло. И только когда услышала, как он снова поднимается наверх, встрепенулась. Бросила на прикроватный столик перчатки и, расстегнув молнию, стянула через голову платье. Тут же отбросила лифчик и потянулась к перчаткам.       Дрожащие пальцы отказались попасть в нужные ячейки, и она тихонько выругалась. С третьей попытки ей всё-таки удалось правильно надеть перчатку, и, натянув её до локтя, она потянулась ко второй.       Только Гермиона нагнулась, как в её голове моментально нарисовалась картинка: она в одних трусиках и чулках скривилась над тумбочкой в самой не сексуальной позе именно тогда, когда в дверях показался самый сексуальный парень школы. То, что Драко появился именно в этот момент, она не сомневалась.       Быстро выпрямившись, она молниеносно натянула на ладонь перчатку и, скрестив руки, прикрывая этим грудь, обернулась.       В комнате по-прежнему было темно, и она благодарила грозу за обрыв сетей и Малфоя, что забыл зажечь принесённые снизу свечи. Тьма дарила надежду, что недостатки её фигуры будут скрыты от глаз, и она сможет расслабиться.       — Минус тридцать очков Гриффиндору за ненадлежащий вид, — произнёс Драко, и несмотря на полумрак, она видела, как он подмигнул ей, входя в комнату.       — А это действительно будет урок? — произнесла она и нервно дёрнула плечом, пытаясь изобразить усмешку.       — Именно, — лаконично и сухо ответил он, ставя на столик у её кровати несколько баночек свечей. Он не зажёг их, оставляя комнату в полумраке, освещённую лишь вспышками молний за окном, и выпрямился.       — Тогда ты вычел не из того факультета, — произнесла Гермиона, сильнее прижимая руки к груди.       — Ну нет, — Драко широко улыбнулся и слегка склонил голову к плечу, изучая её лицо. — В слизеринку ты на работе будешь играть. Сейчас мне нужна храбрая гриффиндорка. — Она заметила, как его рука скользнула в карман, и он извлёк оттуда галстук в алую и золотую полоски.       — Ты серьёзно, — засмеялась Гермиона, вмиг растеряв всю неловкость. — Где ты его взял?       — У Поттера, — ничуть не смущаясь, произнёс Драко и намотал один из концов ткани на кулак. — Давай мне руки.       — Что? Нет! — всё ещё смеясь, замотала головой Грейнджер. — Совсем спятил? И как ты объяснил Гарри, что тебе нужен его галстук?       — Это не его галстук, извращенка, — усмехнулся он и сделал шаг ближе, заставляя её попятиться. Уперевшись лодыжками в край кровати, она потеряла равновесие и опустилась на постель. — Он любезно согласился купить мне его. — Драко упёр колено в матрас и навис над ней. — Удивительно, насколько быстро он исполнил мою просьбу, стоило мне сказать, что это для тебя.       — То есть… ты ему сказал? — она отползла на центр постели и замерла, наблюдая, как он забирается следом.       — Сказал, — изогнул бровь Драко и, взяв одну её ладонь, провёл большим пальцем по её костяшкам. — Но уверен, что он мне не поверил, иначе не принёс бы мне его сегодня утром.       Гермиона непременно отчитала бы Драко за такой поступок, но, наблюдая, как гриффиндорский галстук медленно оплетает её запястья, не могла думать ни о чём другом, кроме того, что её ожидает.       Сглотнув, она подняла взгляд именно в тот момент, когда он закончил и потянул за узел, заставляя её поднять руки и медленно опуститься на спину.       — Зачем ты заставил меня надеть перчатки, если изначально планировал связать руки?       — Так надо, — бархатным голосом произнёс Драко. Задрав голову, она увидела, как он перекинул одну лямку галстука через прут кованой решётки.       Её тело начало колотить мелкой дрожью. Она чувствовала невероятный холод, хотя в комнате было тепло, и не могла себя заставить успокоиться.       Когда Гермиона дёрнула руками, узел на галстуке сильнее сдавил её кожу, и она почувствовала, как затравленно заскакало сердце. Она понимала, что в этом нет ничего дурного, ведь заранее согласилась. Отступать было некуда, да она и не хотела этого. Но взвинченные до предела нервы готовы были рвануть в любой момент.       «Драко не сделает мне ничего плохого, — мысленно убеждала она себя. — Всё хорошо. Он собирается заняться со мной любовью, а не пытать».       Гермиона чувствовала, что не может двигать руками, перед её глазами вставала совсем другая картина, где она так же лежала на спине и не могла пошевелиться от навалившегося на неё тела Беллатрисы Лестрейндж.       Она зажмурилась и быстро мотнула головой, прогоняя совсем не подходящее видение из прошлого.       «Сейчас всё совсем по-другому, передо мной любимый человек и он вовсе не намерен пытать меня Круциатусом. Успокойся, Гермиона!» — Но мысленные приказы не работали. Вместо ожидаемого возбуждения она чувствовала ужас.       Стараясь отвлечься, Гермиона сосредоточилась на Малфое. Она наблюдала, как двигаются его глаза, когда взгляд скользил по её телу, как напряглись мышцы шеи и в предвкушении дрогнули губы, когда он быстро провёл по ним языком.       «А если он сделает что-то неприемлемое? — Тут же врезалось ей в мозг. — Или я захочу почесать нос или ногу?»       — А может, без него? — озвучила свои мысли Гермиона. — Я обещаю, что не буду тебя касаться даже в перчатках.       — Он не для того, чтобы ты не коснулась меня, — произнёс Драко, закончив с узлом, и отклонился, самодовольно разглядывая результат своих стараний. — Ты хотела урок, значит, ты его получишь.       — И в чём смысл? — Она пыталась храбриться, но голос выдавал её. — Что ты хочешь сделать? Проверить, насколько я тебе доверяю?       — И это в том числе, — улыбнулся он и извлёк из того же кармана маску для сна.       — Нет… — выдохнула Гермиона, осознав, что он намеревается сделать. — Драко…       За окном сверкнула молния, освещая его силуэт, и комната погрузилась в мрак. Драко потянулся к ней, чтобы завязать глаза. Догнавший молнию раскат грома оглушил Гермиону, и её голосовые связки обожгло от сорванного крика.        — Нет! — Изогнувшись всем телом, она скинула с себя растерявшегося Драко и смогла подтянуться к изголовью кровати, где ей не давали защититься связанные руки. — Нет! Я не согласна! Прошу тебя…       Сердце колошматило о грудную клетку, и она не могла понять, что произошло. Перед глазами чёткой картинкой стояло лицо его безумной тётки и предвкушение боли. Всего несколько секунд, а в глазах начало расплываться от проступивших слёз, и она сильнее сжалась, кода заметила потянувшиеся к ней руки.       — Нет, пожалуйста… — застонала Гермиона.       Драко быстро дёрнул край галстука, и узёл, казавшийся ей очень прочным, тут же распался. Она моментально обхватила себя руками и попыталась сдержать дрожь.       — Всё хорошо, я тебя не трону. — Услышала она тихий бесцветный голос и зацепилась за него, как за якорь.       «Это не Белла. Она давно мертва. Она не причинит мне боли. Война закончилась….»       Осознание того, что произошло, заставило тело Гермионы покрыться ледяным потом, и она готова была разрыдаться. Краем глаза она заметила, как Драко отполз на край кровати и поднялся на ноги.       — Нет, — всхлипнула Гермиона и, оттолкнувшись от спинки кровати, быстро подскочила на ноги и схватила его руку. — Прости меня. Прости, прости, прости, — затараторила и прижалась к его груди. — Только не уходи. Я опять всё испортила. Мне так жаль. Я не хотела тебя напугать.       Драко прерывисто выдохнул и обнял её дрожащие плечи.       — Это я идиот. Нужно было спросить. Я бы никогда не сделал тебе ничего плохого…       — Я знаю, — сглотнув, произнесла она и отстранилась, чувствуя, как стыд охватывает её целиком. Она видела, как побледнело его лицо, а в темноте казалось и вовсе бескровным, в то время как её щеки пылали неукротимым пламенем. — Ты не виноват. Прости, что так закричала… Это… Дело не в тебе…       — Всё хорошо, — Драко прикоснулся рукой к её щеке и слабо улыбнулся. — Тебе не нужно оправдываться. Это была глупая идея.       — Нет. Дело не в этом, — она дотронулась до его груди и зажала между пальцами ткань его рубашки. — Мне так стыдно… — Она замотала головой и зажмурилась, представляя, как глупо себя повела. — Всё дело в грозе… и связывании… и повязке… Мэрлин… Это так глупо… Я испугалась.        Гермиона замотала головой и зажмурилась, словно испытывала боль. Перед глазами чёткой картинкой стоял Мэнор. Хохочущая безумная ведьма, готовая убить её. Горло сдавило от накатывающей волны паники, о которой она, казалось, избавилась навсегда. Почему именно сейчас?       — После войны у меня началась фобия, — вновь начала она. — Я справляюсь, когда всё это поодиночке… но сейчас… Пойми… Эти удары грома… невозможность пошевелиться… Я как представила, что не смогу даже видеть того, что со мной происходит… — Гермиона закусила губу, сдержав подкатывающую волну паники, и положила голову на его грудь, чувствуя убаюкивающие его удары сердца. — Я знаю, что ты не хотел дурного, просто это… оказалось сильнее меня… — она уткнулась лбом в его плечо и вымученно усмехнулась. — Ты, наверное, ужасно во мне разочарован.       — Не говори ерунды, — шёпотом произнёс он, массируя кожу её головы. — Я догадывался, что ты будешь против. Даже не сомневался в этом, но я думал, что это будет из-за смущения. Когда бы ты поняла, что стыдиться здесь нечего, то успокоилась бы.       — А после этого я стала себя стесняться ещё больше, — со смешком ответила она. — Минус двести очков Гриффиндору и «тролль» в ведомость.       — Просто ты ещё не готова. Да и я перегнул немного…       — Нет. Ты всё делал правильно…       — Мы ведь уже договаривались о честности, помнишь?       — Я помню и говорю правду.       — Не бойся сказать мне нет, — полушёпотом произнёс он и, замолчав на какое-то время, продолжил. — Ты не должна терпеть то, что тебя не устраивает, даже если думаешь, что это обидит меня или разозлит. В свою очередь, я тоже буду честен и… В общем… мне тоже немного страшно… Да ещё и этот Салазаров браслет… Мне очень не хочется всё испортить и бесит, что я понятия не имею, как это сделать. Это всё для меня в новинку, и я борюсь между тем, кто я есть, и тем, кем должен быть, чтобы не спугнуть тебя.       — Честность, — мягко произнесла Гермиона и улыбнулась, напоминая ему об их договорённости.       Драко поднял на неё глаза и усмехнулся, поджав левый уголок губ. Несколько долгих мгновений он молчал, погружённый в пучину своих мыслей, после чего быстро потёр ладонями её плечи и отстранил от себя.        — Уже поздно. Ты, наверное, ужасно устала, — с привычной беспечностью произнёс он и подмигнул, делая вид, что всё хорошо. — И даже не вздумай загоняться по этому поводу.       Ей показалось, что если она сейчас позволит ему уйти, то между ними возникнет пропасть, которая будет только расширяться. Что бы он ни говорил, это она всё испортила: накрутила себя до нервного срыва и перекинула всю ответственность на Драко, который не хотел ничего, кроме как сделать ей приятно.       — Ну нет.       — Ну да, — передразнил Драко, неверно истолковав её протест. — Приятных снов, прелесть моя.       — Нет, — она поймала его ладонь и потянула на себя. — Прошу тебя… — Заглянула в глаза и не увидела в них ни капли желания или нежности. Они снова были бесчувственно серыми, и, видя это, она ощутила, как её сердце болезненно сжалось. — Ты мне обещал урок… Давай продолжим.       — У меня нет настроения, Грейнджер. Давай в другой раз.       «Другого такого раза точно не будет», — прочитала она в его глазах. Он больше не захочет пробовать и ставить эксперименты, боясь подобной реакции. Не захочет касаться — в перчатках или без… Если она отпустит его, то потеряет.       Паника сменилась решительностью, но Гермиона не могла понять, что ей делать. Она уже стояла перед ним в одних кружевных трусиках и чулках, а он будто не замечал этого. Он уже всё это видел, и это больше не трогало его.       — Профессор Малфой, неужели вы сдадитесь из-за того, что ваш студент не оправдал ваших ожиданий?       — Ты не… — начал он, закатив глаза.       — Тогда докажи, — упрямо оборвала она. Драко замолчал, разглядывая её глаза, и Гермиона заметила, как в них пробежала крохотная, едва уловимая толика надежды, что ещё ничего не потеряно.       — Я правда думаю, что это плохая идея, — он замотал головой, но позволил утянуть себя к кровати.       — Давай начнём с теории, — улыбнулась она, вынуждая его сесть, и вместо того, чтобы устроиться рядом, оседлала его колени. Её ноги, затянутые в чёрные чулки, удобно устроились по обе стороны его ног. Стараясь не смотреть вниз, Гермиона отчаянно надеялась, что её поза выглядит сексуально, а не глупо. Уголок губ Драко дёрнулся в усмешке, но он не отстранил её, когда она провела ладонями по его груди и поймала взгляд. — Уж с теоретическими знаниями я точно справлюсь. Скажи мне, что ты хотел сделать?       Он молчал, наблюдая, как Гермиона пытается заинтересовать его, но она только сильнее распалялась. Крохотная искорка в его, казалось бы, потухших глазах разгоралась сначала надеждой, затем любопытством… и если она всё сделает правильно, то вновь станет желанной.       Гермиона могла бы поцеловать его, показать этим, как сильно он ей нужен и дорог, стёрла бы все сомнения… но это было за пределами её возможностей.       — Ты сказал, связывание это не для того, чтобы я не коснулась тебя, — она начала рассуждать, нервно теребя его светлые волосы на затылке. — Наверное, это как акт доверия, я права? Чтобы проверить, насколько я тебе доверяю, готова ли подчиняться, а повязка… для полного контроля. — Очертила кончиком указательного пальца линию его лба и провела ладонью в белой шёлковой перчатке по его платиновым волосам, откидывая их назад. — Допустим, все эти пункты я выполнила. Что было бы дальше? — Драко молчал. — Ты бы коснулся меня… — продолжила Гермиона, делая вид, что всё так и должно быть и она не готова разрыдаться. — Провёл бы по моей коже руками, — её голос дрогнул, но она тут же наигранно-хитро сощурилась, наблюдая за его реакцией. — Возможно… шлёпнул меня? — Ничего, ни один мускул его лица не дрогнул. — Я бы вскрикнула, но больше от неожиданности. Потом ты сказал мне что-нибудь дерзкое и сексуальное, чтобы я смутилась, а я бы лежала… и… — Это было фиаско. Она тяжело вздохнула и грустно усмехнулась. — И кончила бы. Конец урока.       — И какие выводы ты бы сделала из этого урока? — ровным голосом произнёс Драко, изучая её лицо.       — То, что ты прекрасно умеешь доводить до оргазма, — Гермиона равнодушно пожала плечами. — Но это я знала и с первого «эксперимента». — Она запнулась и тут же снова пожала плечами. — Ну и то, что доверяю тебе. Но я это и так знаю, поэтому этот вывод скорее бы сделал ты. — Он неубедительно хмыкнул. — Драко! Прости меня, я согласна на связанные руки, но давай без повязок. По крайне мере, пока я не пройду курс психотерапии, — попыталась пошутить она.       — Цель урока была вовсе не в этом, студент Грейнджер, — наконец произнёс Драко, тяжело вздохнув, прикоснулся к её волосам и отвёл их назад. Он наблюдал за прядкой, соскользнувшей на её плечо, а после задержался на открывшейся его взору груди. Заметив, как она сделала прерывистый вдох, он быстро поднял на неё глаза. — Будешь делать только то, что я скажу, ясно?       — Да, — вмиг охрипшим голосом произнесла она, ни секунды не сомневаясь.       Гермиона беззвучно ахнула, когда Драко обхватил её и, удерживая её на руках, поднялся на ноги, но только для того, чтобы после аккуратно уложить на постель. Не отрывая взгляда, она тут же закинула руки вверх и ухватилась за холодный металл. Глаза Драко хитро сощурились, глядя на неё в такой позе, но она лишь решительно кивнула и крепче ухватилась за решётку изголовья кровати.       На соседней подушке лежал гриффиндорский галстук, но Драко проигнорировал его. Встав на колени, он потянулся к пряжке ремня и, вынув язычок из петли, в одно движение вытянул пояс из петлиц. Стараясь выровнять сбившееся дыхание, Гермиона чувствовала, как её запястья оплетает толстая кожа ремня. Перекинув через металлический прут конец лямки, Драко вложил его в её ладони, позволяя самой регулировать натяжение. Если она отпустит его, то её оковы тут же спадут. Тогда в чём здесь смысл? Она прикусила губу, не став рисковать, задавая глупые вопросы, и закрыла глаза.       — Пять баллов Гриффиндору, — со смешком в голосе произнёс Драко, и она подавила довольную улыбку.       Постель рядом с ней промялась. Гермиона затаила дыхание, гадая, к чему сперва прикоснётся Драко. Что это будет: лицо, грудь, живот или же что-то более интимное? Но время шло, а ничего не происходило. Она старалась не думать о том, что практически обнажена, и успокаивала себя тем, что гроза прекратилась и без вспышек света в комнате стало очень темно.       Прислушавшись, она не могла уловить, где именно сейчас находится Драко. Движение рядом с ней могло означать также и то, что он поднялся на ноги. А если он ушёл? Наказал её за трусость или же специально медлит, проверяя, готова ли она выполнить обещание.       Минута.       Две.       Она пообещала не открывать глаз, пока он не попросит, но ведь не обещала молчать.        — Драко, — её неуверенный голос разрезал тишину, царившую в комнате. — Ты ведь ещё здесь?       — Угу, — донеслось откуда-то слева, и она облегчённо выдохнула.       И снова тишина.       — Я могу открыть глаза?       — Нет, — тут же ответил он, явно забавляясь её растерянностью.       Гермиона нахмурилась и укусила внутреннюю часть нижней губы.       «Какого дракла он делает? Это унизительно, в конце концов. Я лежу практически раздетая, привязанная к кровати, а он стоит рядом и смотрит на меня. Что вообще это значит?!»        — Если ничего не будет происходить, я усну, — сурово произнесла она и в подтверждении своих слов поёрзала головой о подушку, принимая более удобное положение.       — Угу, — также насмешливо ответил он.       — Драко! — прикрикнула она, начиная раздражаться всё сильнее. — Что ты делаешь?       — В окно смотрю.       — Что?! — ахнула Гермиона и уже хотела открыть глаза, но сдержалась. Упрямо поджав губы, она услышала, как он тихонько рассмеялся, но уже с правой стороны от неё.       «Как Драко может так бесшумно передвигаться, не используя заклинаний?»       Что-то щёлкнуло, и за чёрной пеленой сомкнутых глаз показалось тёплое пятнышко света. Гермиона почувствовала, как в нос ударил едкий запах зажжённой спички, и нахмурилась.       — Что ты делаешь?       — Начинаю урок.       — Что? А разве он не начался десять минут назад, когда ты связал меня?       — Не помню, чтобы я разрешал тебе говорить. — Только она услышала властный голос Драко, как постель снова промялась, и по её коже пробежался холодок.       Он дотронулся до её правой коленки и, скользнув ниже, заставил согнуть ногу. Гермиона затаила дыхание. Сильные руки скользнули по её бедру, стягивая чулок, и так же решительно освободили вторую ногу от тончайшей ткани. Сглотнув неизвестно откуда появившийся комок в горле, она ощутила прикосновение на своих бёдрах. Его руки медленно скользнули вверх и, зацепившись указательными пальцами за кромку её трусиков, потянули вниз.       Она приподнялась, позволяя кружеву соскользнуть с её попки, и пропустила несколько ударов сердца, осознавая, что теперь беззащитна. Её храбрость растворилась, лишившись последнего барьера, и она болезненно укусила себя за губу, призывая к спокойствию.       — Что ты чувствуешь, зная, что в комнате сейчас достаточно света и я смотрю на тебя? — произнёс он тихим, безэмоциональным голосом, и Гермиона поёжилась, чувствуя, как похолодало. Она будто ощущала кожей его изучающий взгляд и не могла понять, нравится ли ему то, что он видит. В сознание тут же врезались мысли о грудастой соседке, и Гермиона болезненно прикусила внутреннюю часть щеки.       — Можно я открою глаза? — заикаясь, произнесла она, жалея, что не может прикрыться.       — Зачем? — лениво произнёс Драко, и мелкие волоски на её теле завибрировали под натиском его пристального взгляда. — Что ты хочешь увидеть?       — Тебя, — ответила она, стараясь убедить себя, что сможет справиться со смущением. — Хочу видеть тебя и знать, как именно ты на меня смотришь.       — А это имеет значение?       Она услышала усмешку в его голосе и разозлилась:       — Конечно, имеет! Что за дурацкие вопросы.       — А что ты думаешь о себе? — насмешливым тоном переспросил Драко, вгоняя её в ещё большую краску. Гермиона молчала, и тогда он продолжил за неё: —Моё мнение или кого-то другого не должно влиять на твою самооценку. Даже если бы у тебя не было ноги или всё тело было покрыто шрамами, какая в этом разница. Оно твоё, и другого у тебя не будет.       Гермиона медленно набрала воздуха в грудь, осмысливая сказанное им, и ощутила, как с её кожи будто откалываются невидимые монолиты, что доспехами покрывали всё тело.       — Не страшно обнажить тело, Грейнждер. Это просто оболочка. К тому же она у тебя прекрасна… Страшно обнажать то, что под ней. Свои чувства, мысли, страхи… А с этим ты справляешься лучше меня. Это не урок доверия между мной и тобой.       Гермиона глубоко вздохнула, собираясь ответить, но замерла, негласно соглашаясь с каждым его словом.       — Ты сказала, что хочешь побороть свою неуверенность, но моим словам ты не веришь.       — Я верю, — прошептала она, несмотря на то, что понимала правдивость его слов.       — Мы можем оставить всё как есть, шаг за шагом рушить барьеры. Или сорвём пластырь.       Гермиона растерянно поджала губы и неуверенно кивнула.       — Я согласна на пластырь.       — Пятьдесят очков за храбрость. Итак, ты сказала, что ты бесчувственная… Холодная… Даже фригидная, — растягивая каждое слово, произнёс Малфой, и каждый эпитет, словно удар в голову, отпечатывался на черепной коробке, разрушая решимость. — Что ты не умеешь получать удовольствие. Это так?       Гермиона кивнула, чувствуя, как щёки начинают пылать, а грудная клетка вздыматься от частого дыхания.       — Отвечай! — приказал ей Драко, и она болезненно укусила себя за губу.       — Да, — едва слышно выдавила из себя она, как в носу защипало от подступающих слёз. Испугавшись, что сейчас расплачется, она дёрнула головой и сильнее сжала лямку ремня.       — Бесчувственная, — повторил он и замолчал. Гермиона впилась ногтями в мягкую кожу, как ощутила едва уловимое касание на своём бедре. Это было настолько неожиданно и приятно, что она растерялась.       «Неужели он поцеловал меня? Нет, это точно не его губы. Что это? Его перчатки более грубые, и уж тем более это не силиконовая кисточка».       — Холодная, — произнёс Драко, и невообразимое «нечто» скользнуло вверх, вызвав рой мурашек. Гермиона машинально сжала колени, но он описал вокруг изгиба её бедра непрерывную линию и остановился у живота.       «Что это могло быть? Это не кусочек меха или ткани».       — Фригидная.       Гермиона закусила губу, сдерживая стон, и растеряла все догадки, сосредоточившись на линиях, которые Драко начал выписывать на её коже. Он водил по ней, словно пером по пергаменту, фиксируя на ней заклинания, которые отдавались дрожью возбуждения по всему телу.        — Не умеешь получать удовольствие, — закончил он её же фразу и очень медленно скользнул по её соску. Гермиона вздрогнула и сделала глубокий, резкий вдох. От переизбытка кислорода тут же закружилась голова, а по груди будто прошлись слабыми электрическими импульсами, вызывающие сладостный трепет.       — Что заставило тебя поверить в это? — бархатным голосом произнёс Драко, изучая каждую её реакцию.       Мягким, невесомым предметом он обвёл полушария её грудей, заставляя выгнуться ему навстречу. Коснулся живота и медленно заскользил вверх, обрывая её дыхание тихим стоном.       — Скажи мне.       — Я не знаю, — на выдохе ответила она, путаясь в ощущениях и сбившихся мыслях. Каждое его слово, с которым она была согласна, теряло силу под нежными натисками его касаний. Конечно же, она чувствует это, желает так сильно, что возбуждение начало доставлять боль, призывая немедленно утолить голод. Но ведь проблема вовсе не в этом.       — Почему ты стала сомневаться в себе? — произнёс он и скользнул к ложбинке между её ног. Гермиона прерывисто наполнила лёгкие воздухом и чуть раздвинула ноги, чтобы он мог скользнуть ниже. — Отказываетесь отвечать на вопрос профессора, Грейнджер? — без тени усмешки произнёс Драко и лишил её потрясающе чувственного касания. — Ещё одно неповиновения — и нарвётесь на отработку.       Гермиона обиженно закусила губу и поморщилась.       — Я правда не… Проклятье. — Её грудная клетка дёрнулась от смешка, напомнивший скорее всхлип, и она зажмурилась. — Это сложно объяснить…       Малфой ждал, и она знала, что он не продолжит, если она не ответит на его вопрос. Это ведь так просто. Она знала массу недостатков, которые хотела бы в себе исправить и из-за которых могла чувствовать себя неуверенно. Слишком костлявая. Маленькая грудь. Коленки с ужасными ямочками, как у ребёнка. Указательные пальцы на ногах длиннее больших. Волосы слишком кудрявые и непослушные… и это только внешность… Но правда лежала намного глубже.       — Тебе не понравится ответ. Это… — она сдержалась, ведь Драко и без того знал, кто был её первым мужчиной, и не хотела произносить это имя вслух.       «Зачем он заставляет меня делать это? Только не сейчас, когда моя кожа горит от возбуждения и я мечтаю совсем о другом мужчине».       — В какой момент ты стала себя стесняться? — спокойным тоном продолжил он. — Или это всегда было в тебе? Кто-то убедил тебя в этом? Я тоже вхожу в этот список со своими детскими оскорблениями?       — Сложно сохранять уверенность в себе, когда тебе изменяют с другими, более красивыми и успешными, — на одном дыхании выпалила Гермиона и почувствовала облегчение, смешанное со злостью. — Я видела ту девушку и догадываюсь, какими были остальные. Меня было недостаточно. — Слыша свои же слова, она будто вычерпывала из себя причинённую боль и почувствовала, как по вискам скатилось несколько слезинок. Гермиона не хотела плакать и вовсе не собиралась жалеть себя. Она просто констатировала факт и её уже было не остановить. — Я думала, у нас всё хорошо. Но я ошибалась. Гарри и Джинни вовсе не виноваты… это я была слепа… И… — Она набрала побольше воздуха в грудь и продолжила более тихо, словно извиняясь за свои страхи. — Я не знаю, как этого не допустить с тобой. Ты говоришь быть собой, но я уже была собой, Драко. Не обманывала и не притворялась. Значит, во мне что-то не так и я должна это исправить. — Она замолчала и с выдохом повернулась лицом туда, где, по её предположению, сидел Драко. — Можно я открою глаза?       Ей хотелось видеть его. Узнать, как он отреагировал на её слова, причинили ли они ему боль или разозлили. Или он жалеет её? А если она разочаровала его своим ответом?       — Нет, — так же безэмоционально ответил Драко, и через секунду Гермиона почувствовала острую боль на бедре. Громко вскрикнув, она впилась ногтями в ремень, но не открыла глаз.       — Убери! Мне больно.       В её кожу втыкалось что-то острое, но не настолько, чтобы разрезать ткань. Нахмурившись, Гермиона дала себе обещание, что если он и дальше продолжит мучить её физически или морально, она прекратит эту бессмыслицу, но Драко тут же убрал острый предмет и вновь прикоснулся тем невероятно нежным «нечто», начав поглаживать саднившую от укола кожу.       — Чувствуешь разницу?       От его спокойного тона из груди Гермионы вырвался смешок.       «Как он может задавать такие вопросы? Как он посмел ткнуть в меня, когда я обнажила перед ним не только тело, но и душу!»       — Моя кожа до сих пор болит от укола, так что да, — с вызовом произнесла она и зарычала, сжав челюсти. — Если ты ещё раз коснёшься меня им, я открою глаза и воткну его уже в тебя!       Раздался тихий смешок, и Драко ещё раз обвёл покрасневшую точку на её коже.       — Я всё это время касался тебя только им, — мягким голосом произнёс он и в подтверждении своих слов провёл острым концом в том мете, где только что ласкал её кожу, но уже не вонзаясь в неё. — Это один и тот же предмет. Гермиона, ты не можешь контролировать и знать наверняка, какой стороной я коснусь тебя. Я могу играть с тобой, постепенно приручая к боли. — Он надавил чуть сильнее, но тут же прекратил, сменив на мягкий конец. — Ты можешь терпеть и ждать, когда я устану причинять тебе боль, или сразу остановишь меня. Но ты не будешь копаться в себе и размышлять, почему я так сделал. Понимаешь, к чему я веду?       Драко замолчал, давая ей время обдумать его слова, но Гермиона не желала играть в угадайку и упрямо поджала губы. Да, она позволила унижать себя, забилась в свою раковину, когда в её сердце вонзили кол. Рон заставил её поверить, что она заслужила это, и вместо того, чтобы вынуть его и залечить рану, загнала ещё глубже. Драко вновь коснулся её, и она почувствовала, как по коже побежали мурашки. Что это за предмет, который может проткнуть её кожу и одновременно быть таким бархатистым?       — Мы все такие, — начал он, проводя дорожку вдоль её тела и дойдя до ключиц. Гермиона выгнула шею, позволяя провести по ней. — Кого-то гладим, кому-то причиняем боль.       Она ощутила, как кровать рядом промялась, и почувствовала на лице едва уловимое дыхание. Гермиона едва не распахнула глаза, желая встретиться с ним взглядом, но удержалась.       Предмет заскользил дальше и задержался на её приоткрывшихся губах. Неуловимое лёгкое касание, словно лепесток…       «Лепесток!»       Это цветок. Вот что касалось её, теперь она в этом не сомневалась.       — Моя мама обожает розы, и если бы не заклинания, все её пальцы были бы покрыты шрамами. Но она любит эти цветы, и они дарят ей свою любовь, несмотря на причинённую боль. А ты розы ненавидишь. — Драко провёл веточкой по её щеке и вновь коснулся губ. — У каждого свои вкусы. Кто-то будет счастлив от букета ромашек и именно от любимого человека, а кто-то примет исключительно алые розы величиной с кулак в количестве пятидесяти одной штуки.       — А кому-то безразлично, что поставить в вазу, — произнесла она.       — Вот именно, — произнёс он, и Гермиона услышала, как от бутона оторвали лепесток. — Важно только то, что мы сами думаем о букете и о человеке, который его подарил.       Драко положил самый крупный лепесток на её губы, и она замерла, чтобы случайно не пошевелить его своим дыханием.       — Тебя очень больно укололи, — произнёс он, находясь очень близко к ней. — Но это всего лишь слова обиженного мудака, который не оценил, что за сокровище ему досталось.       Он был так близко, что Гермиона чувствовала его дыхание на своей коже, и казалось, что в тишине слышен лишь оглушительный стук её сердца, словно обезумевше выбивающего беспорядочный ритм.       — Ты ещё не распустилась, Грейнджер, но я уже вижу, насколько ты прекрасна, — прошептал он и поцеловал лепесток, что находился на её губах.       Сердце Гермионы подпрыгнуло и рассыпалось мурашками по венам. Его руки властно скользнули вдоль её тела, и она выгнулась ему на встречу, желая раствориться в нём. Стать частью его тела, окутать своим теплом и открыть сердце, потому что больше не могла выносить его тяжесть.       Одна рука Драко скользнула в изгиб её позвоночника, и, прижав её к себе, он опустился, тяжестью своего веса вдавливая её в постель. Его губы отстранились, и лепесток тут же предательски соскользнул.       — Не открывай, — прошептал он в губы, заметив, как задрожали её ресницы. — Это ещё не конец.       — Драко, — умоляюще выдохнула она, — я не вынесу больше...       Гермиона не сдержала стон, когда его ладонь скользнула вниз мимо груди к небольшому холмику её лобка. Словно поддавшись гипнозу, она согнула ноги и раздвинула колени, приглашая его пойти дальше. Но он не спешил, описывал круги на нижней части живота, поглаживал внутреннюю часть бёдер, приближаясь всё ближе и ближе. Он два ощутимо касался губ и уводил холодную кожу перчатки, заставляя её морщиться от обиды.       — Драко, — с умоляющим стоном произнесла она, извиваясь под его ладонью. Его грудная клетка всё ещё прижимала её к постели, горячее дыхание обжигало кожу шеи, когда он наклонялся слишком близко, но останавливался, едва не потеряв контроль. — Я хочу тебя. Прикоснись ко мне там, иначе я с ума сойду.       Он коснулся её клитора, словно ждал, когда она попросит его, и Гермиона сама приподняла бёдра, заставляя его пальцы скользнуть глубже.       — Сожми ноги вместе, — приказал Драко хриплым от возбуждения голосом, и она подчинилась, фиксируя пальцы, находящиеся внутри её. — Наша последняя тема урока поставит жирную точку в том, что ты неукротимое пламя и знаешь, что хочешь.       Охваченная собственными эмоциями, она не слышала ни единого слова. Всё её тело пульсировало от возбуждения и ожидало развязки. Драко не шевелился, и Гермиона сама начала двигать бёдрами, наслаждаясь восхитительными, неумолимыми ощущениями.       — Открой глаза.       — Нет. Не хочу, — замотала головой она и начала двигаться быстрее. Скрестив колени, Гермиона не давала ему выйти и сжимала и разжимала мышцы, о существовании которых даже не подозревала.       — Открой, — улыбнулся он, подув на её разгорячённую кожу. — Я хочу, чтобы ты видела, как именно я на тебя смотрю.       — Разве это важно, — хитро улыбнулась она, показывая, что усвоила урок, и распахнула глаза.       То, что она увидела, ошеломило её. Она распалась на мириады частиц и перестала существовать. Гермиона не видела ни его почерневших глаз, лишившихся серой бесчувственной радужки, ни его кожи, что в тусклом свете свечей отливала золотом, ни губ, к которым отчаянно хотела прикоснуться.       Всё это потеряло смысл.       Она увидела себя в ореоле тёплого мерцающего света, и её сердце вновь стало биться. Гермиона отпустила лямку ремня, что связывали её руки, и прикоснулась белоснежной тканью к его лицу, проверяя реальность происходящего.       «Ремень не для того, чтобы ты не коснулась меня», — вспомнила она его слова. Это она удерживала узел и могла снять его в любой момент. Вот зачем перчатки… он ждал, когда она захочет отпустить себя, отпустить свою боль, чтобы двигаться дальше.        — Люблю тебя, — безмолвно произнесла она и судорожно выдохнула, не заметив, что задержала дыхание.       «Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю!» — мысленно повторяла она, пока не задохнулась от накрывшей её волны удовольствия.