Прикоснись ко мне

      После обеда все занятия в Хогвартсе были отменены, к огромному негодованию Гермионы. Профессора, студенты, даже призраки словно посходили с ума. Весь замок стоял на ушах, а вечером должен был состояться праздничный ужин. Повсюду все ликовали и поздравляли друг друга, но Гермионе было не до всеобщей радости. Она закрылась в своём кабинете и проверяла тетради с домашними заданиями третьекурсников. В мусорном ведре у боковины её стола торчал скрученный трубой свежий выпуск «Ежедневного Пророка». Несмотря на то, что она уже выкинула газету и старалась о ней не думать, её взгляд то и дело падал вниз, и она раздражалась сильнее.

      Сизые Вепри — сборная из лучших игроков британской лиги — одержали оглушительную победу над австралийской командой и взяли Кубок мира впервые в истории квиддича. Героем турнира стал Рональд Уизли, который мастерски удерживал ворота на протяжении девятичасовой игры и не пропустил практически ни единого квоффла. По словам Маклаггена, ставшего спортивным корреспондентом, он сбился, пытаясь сосчитать, сколько раз молодому спортсмену удалось увести мяч от своих ворот. Даже пойманный австралийцами снитч не обеспечил победу команде соперников.

      Рональд Уизли вписал своё имя в истории квиддича золотыми буквами и по праву может считаться национальным героем.

      Это было обманом. Гермиона знала, что перед таким серьёзным матчем все игроки тщательно проверялись на наличие зелий в организме, сканировался их магический фон от возможно наложенных заклинаний на игрока или метлу, и не могла поверить, что Рону удалось всех одурачить. Возможно, Блейз из-за стычки с Малфоем не снабдил его допингом, и игра была честной. Но её не отпускала брошенная Драко фраза, что, если Рон заговорит, он уничтожит его. Малфой был уверен в способностях друга зельевара и знал, что Уизли между местью и карьерой выберет второе. Это внушало уверенность, что Рон не станет разоблачать Драко, и служило гарантом безопасности. Но это было нечестно.       С обратной стороны двери послышался торопливый стук, и Гермиона оторвала свой взгляд от мусорной корзины.       — Привет, слышал, ты искала меня, — в её кабинет вошёл Невилл и закрыл за собой дубовую дверь, которая противно скрипнула старыми петлями.       — Да, проходи, — кивнула Гермиона и взмахнула палочкой, отчего тетради на её столе плавно перенеслись по воздуху и опустились на полку в шкафу, складываясь в две аккуратные стопочки.       — А у тебя тут миленько, — хмыкнул Долгопупс, разглядывая стеллажи с книгами, которые теперь занимали все стены. — Кажется, я первый раз здесь со времён, когда сам был студентом.       — Это было не так уж давно.       — А как будто целая вечность прошла, — он пожал плечами и усмехнулся. — Ты знаешь, что среди студентов ходят слухи, что в твоём кабинете развешаны расчленённые упыри, жмыры и прочая нечисть?       — Да, а в стенах я планирую замуровать студентов, не сдавших экзамены, — с усмешкой произнесла Грейнджер. — Не думаю, что в это кто-то верит. Хотя, с другой стороны, так они точно подготовятся.       — Как же я счастлив, что ты не была моим преподавателем, — усмехнулся Долгопупс и, наколдовав себе кресло, сел сбоку от стола. Гермиона заметила, как он скосил глаза на её мусорное ведро, стоящее рядом, и пожалела, что не сожгла свежий выпуск «Пророка» после того, как он оказался на её столе.       — Это был отличный матч, — кивнул он на торчащую из урны газету и, наклонившись, достал свёрток из ведра. — Я рад, что мне удалось отпроситься у Макгонагалл и видеть всё своими глазами. Рон был действительно на высоте.       — Да, я читала, — сдержано ответила Гермиона, поймав взглядом колдо, на котором Уизли в эпичном развороте отбивает брошенный в его ворота квоффл.       — И то, что он посвятил эту победу тебе, думаю, это серьёзный поступок. — Невилл расправил газету и принялся с выражением читать. — «Я очень рад, что смог оправдать ожидания нашей страны. Ваша поддержка и вера в нашу команду была неоценима. Это заслуга каждого игрока, каждого болельщика и на трибунах, и дома. Это наша общая победа, — произнёс на пресс-конференции мистер Уизли, поразив всех своей скромностью. — Также мне хочется поблагодарить всех тех, кто поддержал меня. Я получил не меньше сотни писем от фанатов, которые пожелали мне выздоровления после стычки, случайным участником которой я стал. Я старался ради вас, ради общей победы, которую я посвящаю Гермионе Джин Грейнджер…».       — Невилл, — резко перебила она, переломив пополам перо, что держала всё это время в руках. — Я читала эту газету. Спасибо.       — Я думал, ты хотела расспросить меня о матче, — нахмурился он.       — Нет. У меня другая просьба, — Гермиона отложила сломанное перо на край стола к письму, полученному сегодня утром от Нарциссы, и поймала взгляд старого друга. — Твой телефон… он правда работает в Хогвартсе? — произнесла она, наблюдая, как Долгопупс отложил газету и очень внимательно посмотрел на неё. — Не мог бы ты и мне помочь обойти магическую защиту?       — Не думаю, что…       — Невилл, ну пожалуйста, — на выдохе произнесла она, не дав ему отказать ей в просьбе. — Ты же меня знаешь, я в долгу не останусь. Мне очень нужен телефон. Если не хочешь раскрывать секрет, можешь только намекнуть, подсказать литературу, которую ты использовал, а я уже сама…       — Дело не в этом, Гермиона, — декан Гриффиндора почесал затылок и сжал плечи, словно извиняясь. — Я бы с радостью тебе помог, но понятия не имею, как эта магловская штуковина работает. Мне самому сделали, я только пользуюсь.       — А этот человек не сможет повторить и с моим телефоном? Я понимаю, вопрос деликатный… но ты не мог бы обратиться к этому волшебнику ещё раз?       — Да ты и сама можешь, это же Пэнтал, — произнёс он таким тоном, будто это всем известный факт.       — Паркинсон? — нахмурилась Гермиона, но видя, что тот не шутит, тихонько застонала. — Только не он! Невилл, Паркинсон точно не будет мне помогать.       — Да нормальный он парень, хоть и слизеринец.       — В том-то и проблема, — горько усмехнулась Гермиона.       — Но ты ведь сейчас тоже слизеринка.       — Это моя работа, — возмутилась она, сурово смерив коллегу взглядом. — И не отменяет того, что распределяющая шляпа определила меня на Гриффиндор.       — Не злись, — рассмеялся Невилл и поднял ладони вверх в знак того, что сдаётся без боя. — Просто ты очень вписалась со всеми этими жуткими слухами о «Любителях ЗоТИ», переплюнув самого Снейпа. И та история с башней сразу после их косяка с мантиями. У некоторых до сих пор срабатывает заклинание трансфигурации розового цвета с этой тошнотворной музыкой.       — Согласись, это было забавно, — усмехнулась Гермиона. — Но я бы такое точно не простила, сделай кто-нибудь нечто подобное с моей мантией.       — Гриффиндорцы просто пеной изо рта брызжут, когда мимо проходит кто из Слизерина, но боятся вступить в открытый конфликт, так как будут иметь дело с тобой, — произнёс Долгопупс, наблюдая, как глаза девушки в изумлении распахнулись. — Может быть, тебе они и не скажут, но слизеринцы гордятся тем, что ты их декан.       — Не думаю.       — А тебе и не надо думать, просто присмотрись, — пожал плечами Невилл, поднимаясь со стула, который в тот же миг растворился. — Обратись к Паркинсону, не думаю, что он тебе откажет.       Гермиона опустила глаза и неуверенно кивнула. Ей нужен был телефон, но просить помощи у студента казалось недопустимым. Тем более к тому, кто ещё недавно возглавлял заговор против неё. Однако информация о том, что студенты наконец-то приняли её, приятно тешило самолюбие, хоть те и проявляли своё внимание весьма странным образом.       Потеребив в руках неработающий телефон, она плотно сжала губы, прикидывая в уме варианты исхода данной просьбы, и пошла в башню подопечного факультета.       Проходя в гостиную Слизерина, она заметила первокурсника Гэрри, шушукавшегося в уголочке вместе с новыми друзьями: рыжим парнишкой и девчонкой с чёрными, как дёготь, волнистыми волосами, и невольно услышала их разговор.       — Я в этом уверен, — заговорщически шептал Гэрри, склонившись ближе к новым друзьям. — В битве за Хогвартс участвовали тролли, и, кто знает, может быть, один до сих пор прячется в подвалах замка.       — Это логично, — кивнул рыжеволосый слизеринец. — Ведь нас выселили из подвалов. Может быть, там учителя что-то скрывают от нас?       — Вы же не собираетесь искать тролля, — брезгливо нахмурилась девчонка.       — Ты думаешь, мы будем ждать, когда он на нас нападёт? — фыркнул Танаф. — Гарри Поттер на первом курсе одолел тролля, а мы как раз первокурсники…       Подслушивая их разговор, Гермиона почувствовала, как по её позвоночнику пробежался холодок, оставляя липкий след предстоящего ужаса. Только этого ей не хватало!       — Нужно идти прямо сейчас, — взбудоражено произнёс Танаф. — Начнём с бывшей гостиной.       — Никуда вы не пойдёте! — громко произнесла Гермиона, отчего троица подскочила на месте и, вытаращив глаза, испуганно уставилась на профессора. — Никаких троллей в подземельях нет и не может быть! — резко произнесла она, но заметив, как троица быстро переглянулась, не веря ни единому её слову, сжала кулаки. — Гэрри, ты что мне обещал?       — А мы и не собираемся нарушать правила, профессор, — произнёс Танаф, наивно веря в искренность своих слов. — Скажите, а когда вы научите нас вызывать патронус? Мне не терпится узнать, какое животное у меня. Мама думает, что это макака, но я уверен, что это олень.       Гермиона устало потёрла основание переносицы, напомнив себе, что этот студент дан ей в наказание за все годы мучений Макгонагалл, когда она была студенткой, и что должна быть терпеливой.       — Ребята, никаких троллей, василисков и прочей нечисти в замке нет, — произнесла она назидательным тоном. — И Гарри Поттер никогда не нарывался на неприятности, уж можете мне поверить. А если я узнаю, что кто-либо из вас спускался в подземелья, запишу в клуб «Любителей ЗоТИ» и не посмотрю на то, что вы первокурсники. Если вы так хотите встретиться с чудищами, то давайте сперва я научу вас с ними бороться.       В глазах студентов отразился неподдельный ужас, но Гермиона всё же решила перестраховаться и после того, как не нашла Паркинсона в спальных, спустилась вниз. Спустя полчаса все известные ей проходы в подземелья были запечатаны несложным заклинанием, но достаточно надёжным, чтобы не пропустить ни одного студента.       Возвращаясь наверх, она то и дело здоровалась с учениками, медленно шагающих в большой зал на праздничный ужин, и выдавливала из себя сдержанные улыбки в ответ на поздравления с победой сборной Британии в Мировом турнире. Можно подумать, это была её заслуга, а не Рона Уизли. Решив, что она лучше откусит себе руку от голода, чем посетит праздник, Гермиона прошла мимо массивных дверей, ведущих в столовую, и заметила целующуюся парочку на лестничном пролёте выше.       Они, не стесняясь, выражали свои чувства, пока мимо них проходили ученики, косясь или стараясь не смотреть в их сторону. Поджав губы от растущего в груди негодования, Гермиона вытащила из кармана палочку и бросила в спину парня лёгкое электризующее заклинание.       Паркинсон тихонько вскрикнул и отлепился от девушки, которая, увидев профессора, тут же покрылась бордовым румянцем.       — Минус десять очков Слизерину и минус десять очков Пуффендую, — сурово произнесла Грейнджер, вставая на один уровень со студентами.       Паркинсон, казалось, даже не услышал её, задержав взгляд на проходившей мимо группки девушек в форме Гриффиндора, и его подбородок едва заметно дёрнулся. А вот его пассия, несмотря на довольный блеск в глазах, скрючилась, стараясь выглядеть как можно меньше, кивнула и, протиснувшись между ней и Пэнталом, побежала вниз по ступенькам.       — Мистер Паркинсон, — произнесла Гермиона, привлекая внимание студента. — Зайдите, пожалуйста, в мой кабинет. Я не займу у вас много времени. — И, не дожидаясь реакции парня, проследовала к себе.       Пэнтал появился в дверях через пять минут и недовольно скрестил на груди руки.       — Что, снятых баллов недостаточно, и ты придумала что-то более эффектное? — резко произнёс он, саркастически изогнув левую бровь.       — Не думаю, что целоваться с одной назло другой, это хорошая идея, — спокойным голосом произнесла Гермиона, занимая место за своим столом.       — А мне кажется, — начал Пэн, подходя к профессору. — Что это не входит в твои обязанности профессора: указывать, с кем мне целоваться, а с кем — нет.       — Я просто хочу помочь, — пожала плечами Гермиона, не обращая внимания на язвительный тон студента. — Ты ведь не просто так наградил мантию Виты Пруэтт эксклюзивной надписью.       — Я просто напомнил ей её же слова, — оскалился он.       — Она призналась тебе в любви?       — Ты вызвала меня, чтобы поболтать или читать нотации? — Пэн опёрся бёдрами о стол и, взяв сломанное перо, небрежно покрутил его в пальцах.       — Нет. Эм. Мне нужна твоя помощь, — произнесла Гермиона, не зная, с чего ей лучше начать. Паркинсон выглядел раздражённым. Неважно, причиной того было её внезапное появление или безразличие Виты Пруэтт, Пэнтал мог отказать ей без всяких оснований. — Это личная просьба, и я хотела бы, чтобы это осталось между нами.       Паркинсон насмешливо хрюкнул и, поймав настороженный взгляд профессора, игриво подмигнул.       — Прости, ты, конечно, красивая, но мне нравятся девушки помоложе. — Видя, как скрипнули зубы профессора, Пэн провёл оперением по своей щеке и усмехнулся. — К тому же ты сама сказала, чтобы я сосредоточил своё внимание исключительно на Пруэтт.       Если бы у Гермионы в этот момент в руках было очередное перо, она непременно переломила его снова, но вместо этого просто сжала пальцы. Она не позволила себе отвести свой взгляд от бледно-зелёных глаз парня, в которых зажглись довольные искорки. Ей нужен был Паркинсон! Гермиона медленно втянула носом воздух и сосчитала до трёх, призывая себя к спокойствию.       Пэнтал опустил перо на стол и, склонив голову к плечу, присмотрелся к конверту со сломанной печатью Малфой Мэнора. Его бровь едва заметно дёрнулась, но он ничего не сказал и вернул свой взгляд на профессора.       — Телефон, — произнесла Гермиона и сглотнула возникший в горле ком. — Я знаю, что ты помог профессору Долгопупсу, и хотела бы попросить тебя об услуге. Конечно, я могла бы и сама обойти магический барьер, но на это уйдёт время…       — Неа, не смогла бы, — самодовольно фыркнул он.       — Ты слишком много о себе думаешь, — сузила глаза Гермиона, стараясь подавить в себе желание выставить мальчишку из кабинета. От унижения и неловкости у неё по шее начали распространяться алые пятна, скрытые высоким воротом мантии. Она была уверена, что сможет сама разобраться с магловской техникой, но на это уйдут недели, а то и месяцы. Гермиона не хотела ждать так долго и ощущала чуть ли не физическую боль от того, что лишена возможности связаться с Драко. Но и просить у заносчивого мальчишки помощи было невыносимо, словно это он профессор, а она нерадивая студентка, которая не в силах разобраться с простейшим заклинанием.       — Так тебе нужен телефон или как? — прервал её терзания Паркинсон.       — Сколько это займёт времени? — резко произнесла она, чувствуя, как от напряжения свело мышцы, и попыталась расслабиться.       — Это довольно тонкая магия и не дешёвое удовольствие, — ответил он, светясь от чувства превосходства.       — Сколько?       — Четыре сотни галеонов и пятнадцать минут моей работы.       — Что? Почему так дорого?       — Мне понадобится волос речного единорога, а они довольно редкие, — деловым тоном произнёс Паркинсон и, видя сомнения на лице профессора, прищурил глаза. — Если у вас нет денег, то мы всегда можем договориться.       — Что ты хочешь?       — Заключим сделку, — пожал плечами Пэнтал и оскалился в хищной улыбке. — Я вам даю работающий телефон, а вы не сможете отказать, если я что-либо попрошу.       — И что это? Высший бал по ЗоТИ и право не посещать мои лекции?       — Фуу, как банально, — насмешливо скривился Пэн. — И лишить себя удовольствия видеть вас, профессор-душка? К тому же ты прекрасно знаешь, что я и без этого сдам ЗоТИ на высший балл.       — Тогда что ты хочешь?       — Я должен подумать. Такими желаниями не разбрасываются, нужно точно не прогадать. — Он оттолкнулся от её стола и, выпрямившись, протянул распахнутую ладонь. — Договорились?       — Нет. Я должна знать условия.       — Ваше право, — пожал плечами Пэн. — Когда придумаю, найду тебя. Может, через недельку или две. Тебе к какому числу нужна связь в Хогвартсе?       «Сейчас!» — набатом зазвенело в её голове, и она сжала от бессилия зубы.       Пэнтал достал из кармана свой телефон и небрежно крутанул его в руках. Словно издеваясь, провёл пальцем по экрану, и он тут же загорелся, показывая три кольца для квиддича среди золотисто-алых облаков начавшегося заката.       — Я заплачу, — уверенно произнесла Гермиона, прикидывая в уме, что это все её сбережения, а первую зарплату она получит только через неделю. — Деньги сразу или мне сначала нужно купить ингредиенты и принести тебе?       — У меня есть всё, что нужно.       — Отлично, — таким же деловым тоном произнесла она и кивнула в сторону его телефона. — Откуда он у тебя?       — Обзавёлся после нашей экскурсии, — безразлично ответил Пэнтал. — Удобная игрушка и намного функциональнее самого крутого колдографа. Видео получаются зачётными и даже со звуком. Уверен, скоро такая штуковина будет у каждого студента, а я сколочу целое состояние.       — Тогда скажем спасибо, что этот год для тебя последний, — тихонько произнесла она, но он услышал и засмеялся.       — А я пойду по твоим стопам, профессор.       Гермиона нервно сглотнула и, сощурившись, посмотрела на довольного студента. Если через год Паркинсон станет её коллегой, она уволится в тот же миг. Напомнив себе, что она и так не собиралась задерживаться в Хогвартсе больше, чем на год, Гермиона выдохнула и протянула Паркинсону свой телефон.       — Вы же в курсе, что я узнаю, с кем вы там хотите переписываться, — игриво улыбнулся он и подмигнул ей одними бровями. Гермиона сжала пальцами телефон и не выпустила, когда Пэн потянул его с другой стороны. — Да ладно, я сохраню это в секрете, — тихонько засмеялся он, когда она рванула телефон обратно.       — Значит, ты и в телефоне профессора Долгопупса рылся?       — Фу, нет, у него там одна п… пошлятина, — тут же ответил он. — Мне такое неинтересно. А вот ты, любимый декан, другое дело.       — Забудь о моей просьбе, — процедила она сквозь зубы, ругая себя за то, что вообще завела этот разговор, ведь изначально не верила в его успех. — Я передумала.       — Как хочешь, — Паркинсон провёл пятернёй по своим отросшим волосам и пожал плечами. — Если что, я буду в столовой праздновать победу этого рыжего недоумка.       Гермиона тихонько хмыкнула и проводила взглядом вышедшего из её кабинета студента. По крайней мере, она узнала, что для того, чтобы обойти магический фон школы, ей понадобится волос речного единорога, а это значительно упрощает поиски разгадки. Её взгляд упал на письмо Нарциссы, лежавшее на краешке стола, и она задумчиво укусила внутреннюю часть нижней губы.       Леди Малфой приглашала в гости в любое удобное для Гермионы время, и если она откликнется так быстро, то Нарцисса, возможно, будет в добром расположении и наверняка позволит ей вновь посетить семейную библиотеку. Она вернёт одолженные книги и, возможно, найдёт что-то, что поможет ей решить загадку работающих телефонов. Ведь в Малфой Мэноре, несмотря на значительную удалённость от магловских городов, сеть прекрасно работала.       Отправив в Мэнор сову с предложением встретиться прямо сейчас и получив через какое-то время положительный ответ, Гермиона переместилась в уже знакомый зал с десятками портретов на стенах. Встретивший её домовой эльф вместо привычного бурчания выдавил из себя подобие улыбки и вежливо попросил следовать за ним.       После радушного приветствия Нарцисса предложила гостье поужинать вместе с ней, и Гермиона с радостью приняла приглашение. Во время того, как перед двумя ведьмами сменялись изысканные блюда, они обе пытались поддерживать разговор, проявляя интерес то к новому сорту роз, что никак не хотели приживаться в оранжерее, то о не совершенной системе образования, исключающей в Хогвартсе предметы по изучению художественной литературы, что непременно пошли бы на пользу неокрепшим умам.       — Вы, наверное, хотите поговорить с Драко? — произнесла Гермиона, решив, что Нарцисса не решается попросить её об этом, и вынула из кармана телефон.       — Уберите эту вашу штучку, — нахмурилась миссис Малфой. — Я хотела увидеть вас, а не ваши магловские безделушки. — Она положила столовые приборы на тарелку и, сложив одну ладонь на другую, подняла на Гермиону свои большие полные боли глаза. — Мне стоило давно извиниться перед вами. В нашу последнюю встречу я была слишком резка, но вы застали меня врасплох…       — Нет. Что вы! Это мне стоит просить прощения, — смущённо произнесла Грейнджер. — Мне так жаль, что я разбудила вас, заявилась без приглашения и нагрубила Ягу…       — Не нужно, моя дорогая, — ласковым тоном перебила её миссис Малфой. — Знаете, у меня есть для вас небольшой подарок. — Она дала сигнал домовику, что прислуживал за столом, и тот тут же вручил гостье широкий конверт, возникший из пустоты.       — Подарок? Но у меня день рождения только завтра… Ооо…        Гермиона вынула из конверта колдографии размером с её классный журнал. На ней Драко целовал её, в то время как её правая нога раз за разом медленно поднималась вверх. Рядом ещё с десяток сделанных Скиттер снимков, включающий тот, на котором Малфой собственнически закрывает её собой, но в кадр успел попасть лишь испуганный взгляд.       — День рождения? — переспросила Нарцисса, аккуратно промокнув уголки губ салфеткой. — Как неловко. Если бы я знала, то подготовила бы что-то более стоящее.       — Не беспокойтесь об этом, — промямлила Гермиона, доставая очередной лист, на котором она бросается на шею Драко, скрытому мотоциклетным шлемом. На снимке легко угадывались его глаза и торчащие светлые волосы. Если бы Скиттер выбрала этот кадр, то даже более мелкий формат газетной печати мог разоблачить их.       Нарцисса заметила, как покраснели щёки Грейнджер, и улыбнулась одними кончиками губ.       — Скажите, как давно вы встречаетесь с моим сыном? — произнесла миссис Малфой, и Гермиона замерла со снимком в руках. Она почувствовала, как сердце в её груди болезненно сжалось и сорвалось вниз, к желудку. — Ваша симпатия началась в школе? Я помню ваше… к счастью… недолгое пребывание в моём доме во время войны и точно бы заметила, если бы у вас с Драко что-то бы было. Хотя… наверняка вы скрывались, что весьма похвально… иначе, кто знает…       — Нет, на тот момент мы не встречались, — заикаясь, начала Гермиона, ругая себя за то, что снова начала робеть перед миссис Малфой, и вернула колдографии в конверт. — Мы и сейчас не… Я не знаю… На снимке наш первый поцелуй.       — Даже так, — произнесла Нарцисса, и её правый уголок губ приподнялся. — В таком случае, это действительно ценный подарок на день рождения. Я бы всё отдала, чтобы иметь снимок нашего первого с Люциусом поцелуя. — Она потянулась к бокалу изысканного красного вина и, сделав маленький глоток, ностальгически улыбнулась. — Это было на пятом курсе перед рождественскими каникулами. Я, не переставая, жаловалась Люциусу на то, что отец увозил всю семью на острова. На все праздники! Ну а какое может быть рождество среди пальм, вы так не считаете?       — Да, я тоже люблю зиму и снег.       — Вот именно! — согласилась Нарцисса. — Вы можете себе представить, в каком я была бешенстве по этому поводу? А Люциус, напротив, вместо того, чтобы поддержать меня, только мычал что-то невнятное и, казалось, совсем меня не слушал. Я хотела залепить ему пощёчину, даже руку подняла, и тут он ни с того ни с сего взял и поцеловал меня.       Гермиона заметила, как в глазах миссис Малфой пробежали озорные огоньки, делая её похожей на пятнадцатилетнюю девчонку, и невольно улыбнулась.       — Я залепила ему такую оглушительную пощёчину! — призналась Нарцисса с чувством распирающей гордости и, встретив вопросительный взгляд девушки, невинно пожала плечами. — Ведь он действительно не слушал меня.       Представив недоумевающее лицо будущего лорда Малфоя с алеющим отпечатком ладони на щеке, Гермиона тихонько рассмеялась.       — Представляю, какой отличной бы вышла колдография, — произнесла она и завела за ухо выбившуюся прядь. — А если не секрет, скажите, как вам удалось заставить Скиттер не публиковать наши с Драко снимки.       — Это было не так сложно, дорогая, — всё ещё сияя добродушной улыбкой, произнесла миссис Малфой и небрежно махнула ухоженной ручкой. — Мы просто договорились, что она непременно опубликует ваши колдо, но чуть позже. — Нарцисса замолчала, медленно сделав глоток вина, и, подняв на девушку взгляд, продолжила. — Вместе с эксклюзивным интервью, на котором вы поведаете свою историю любви и объявите о помолвке.       Если бы Гермиона не сидела на стуле, то непременно бы рухнула вниз, просочившись через перекрытие между этажами. Она не ослышалась? Помолвки? Нет, ей определённо показалось.       — Не смотрите так на меня, — усмехнулась Нарцисса, делая очередной глоток. — Когда я заключала сделку, то не упомянула тот факт, что этого может никогда не случиться. Более того, я полагала, что обдурила эту Скиттер. Но чем больше я об этом думала, тем сильнее осознавала, какая это замечательная идея.       Гермиона, не шевелясь, смотрела на миссис Малфой. Она знала, что прекрасно слышит каждое её слово, но не понимала, о чём та говорит. Отдельно произнесённые слова не желали складываться в осмысленные предложения, более того, Грейнджер осознала, сама утратила возможность мыслить.       — Буду с вами откровенна, Малфои переживают сейчас не лучшие времена, — продолжила Нарцисса, не обращая внимания на вытянутое лицо Гермионы. — Люциус в Азкабане, я и Драко в изоляции. Когда срок подойдёт к концу, моему сыну придётся столкнуться с массой сложностей и предрассудков. Тем более, вы сказали, что его срок увеличился на полгода. Это совершенно недопустимо для его будущего. Когда пресса узнает, а они наверняка узнают, что он недобросовестно выполнял все указания министерства, то это будет настоящей катастрофой. Вы меня слышите, дорогая?       Гермиона неуверенно кивнула. Её глаза начало щипать оттого, что она всё это время не моргала. Поэтому она быстро потёрла веки, возвращая себе способность ясно мыслить.       — Ваше присутствие в жизни Драко значительно облегчит его жизнь, — продолжила Нарцисса. — Я даже готова закрыть глаза на ваше происхождение и принять в качестве невестки.       — Как мило, — хмыкнула Гермиона, в то время как в уме пульсировало слово, вырезанное на её запястье в стенах этого же дома. Сколько сил и времени ей потребовалось, чтобы свести со своей кожи уродливый шрам, напоминающий об ужасах прошедшей войны?       — Не поймите меня неправильно, — произнесла Нарцисса, оставив бокал, и внимательно посмотрела на девушку. — Я говорю вам всё это потому, что вы мне действительно нравитесь и, возможно, хочу открыть вам глаза. Я не случайно спросила о длительности ваших отношений. Подумайте сами. Он сейчас не на волшебном курорте, а в тюрьме. Его лишили всего, что он любил и что ценил в этой жизни. Представьте, что бы вы чувствовали, окажись на его месте? Я вас не так хорошо знаю, чтобы провести достаточно убедительную аналогию…       — Я понимаю, как сложно для него жить без магии.       — Драко никогда ничего не делает просто так. Его мотивы иногда странные, и сложно догадаться, чего именно он хочет, но он непременно добивается своего.       — Вы хотите сказать, что он встречается со мной, так как я гарант его отличного будущего? — горько усмехнулась Гермиона. — Или что моя дружба с Гарри Поттером позволит ему сократить срок?       — Я не исключаю ни один вариант, — спокойным голосом произнесла Нарцисса, в то время как Гермионе хотелось разреветься или накричать на неё.       — Тот поцелуй был первым, — произнесла она, сжав на коленях шёлковую салфетку. — Не думаю, что будь вы правы, он тянул бы с этим так долго.       — Прошу вас, не расстраивайтесь и не поймите меня превратно, — голос Нарциссы дрогнул. — Я просто хочу, чтобы вы посмотрели на ваши отношения с немного другой точки зрения и, возможно, исправили бы ошибки. До окончания его срока ещё достаточно времени, и если вы действительно заинтересованы в Драко и искренни в своих чувствах, то я могу помочь вам завоевать его сердце.       — А без вашей помощи, думаете, не смогу? — язвительно усмехнулась Гермиона.       — Вы, моя дорогая, для него сейчас связующая ниточка со всем, чего он лишился. Не отрицаю, он может быть искренен в своих чувствах к вам сейчас, но это только потому, что вы просто оказались рядом. Вы не можете быть уверены, что это не закончится через полгода, когда его срок завершится.       — Через одиннадцать месяцев, вы хотели сказать, — произнесла Грейнджер без единой эмоции на лице.       — Нет, я сказала верно. Ни о каком увеличении срока и речи быть не может. Он вернёт себе палочку в срок, озвученном на суде, и ни днём позже.

      ***

      Гермиона вернулась в Хогвартс в подавленном настроении. Анализируя разговор, она находила в словах Нарциссы зерно правды, и от этого ей становилось гадко. Ведь она сама не раз задавалась вопросом о том, будут ли их отношения такими же после окончания срока Драко. Нарцисса вызвалась ей помочь, и судить её за рациональное, чётко выверенное решение принять её в семью было бы глупо. Но почему она решила выложить ей все карты? Не вызвано ли это упоминанием её имени в утренней газете? Нарцисса испугалась, что она вернётся к Рону и упустит отличный шанс для сына реабилитироваться в глазах общественности? Даже если и так, разве решение не должны принимать они с Драко? Ведь Гермиона до сих пор не уверена, встречаются они или же это простая интрижка… А тут его мать огорошивает её информацией о помолвке через полгода. Как вообще такое возможно?!       Грейнджер фыркнула и остановилась напротив портрета женщины эпохи Ренессанса, висевшего на стенах многочисленных лестниц, меняющихся между собой.       — Она ведь нарочно упомянула, что я маглорождённая! — выпалила Гермиона, замечая, как хозяйка портрета удивлённо округлила глаза, не привыкшая, что к ней кто-либо может обратиться. — Как это вообще возможно? Да ещё и усомнилась в том, что я могу сама заинтересовать её сына!       Гермиона заметила, как её немая собеседница снисходительно хмыкнула и, оглядев её с ног до головы, скривила недовольное личико. Ей показалось, явись эта достопочтенная дама сейчас перед ней, то не позволила бы коснуться и подола своего платья.       — Да что я вообще с вами разговариваю! — она фыркнула и пошла дальше, бурча себе под нос. — Подумаешь, волосы немного растрепались, стоптанные туфли и мантия не самая удачная. Для Драко это не имеет никакого значения! Он видел меня в старых бабушкиных платьях, и всё равно я как-то умудрилась ему понравиться.       Всю ночь своего дежурства Гермиона бродила по пустым коридорам и прокручивала в голове моменты с Драко, пытаясь отыскать малейший намёк на его неискренность. Она ещё не раз останавливалась у какого-нибудь портрета, случайно оказавшемся на её пути, и начинала однобокий разговор.       Ближе к рассвету она столкнулась с Филчем, который отчитал её за то, что в обязанности профессора не входит всю ночь бродить по тёмным коридорам и пугать призраков, поэтому ей пришлось вернуться в свой кабинет. Расположившись на удобном диванчике, что заменял ей кровать во время дежурств, она посмотрела на свой телефон и прикоснулась чёрным экраном к губам.       — Спокойной ночи, Смауг, — тихонько произнесла Гермиона, закрывая глаза. — Я обязательно напишу тебе это. Вот увидишь!       Перед глазами появился нечёткий образ Драко, и она лениво улыбнулась, задаваясь вопросом, помнит ли он о том, что сегодня её день рождения. Даже если нет, это совсем не важно, ведь отпразднуют они его непременно вместе… стоит лишь немного подождать.