Прикоснись ко мне

      Гермиона поморщилась, сквозь сон услышав противный скрип половиц, вынуждающий её приоткрыть глаза. Темнота вокруг не многим отличалась от приятной черноты забытья, и веки снова сомкнулись. Расслабленное сознание вновь явило размытые пятна сна, что медленно начали обретать формы танцующих ягодиц в смешном парике.       Приближающиеся шаги заставили вновь открыть глаза, но отяжелевшие веки не желали подниматься надолго. Яркая вспышка света над головой вынудила Гермиону поморщиться и, наконец, победить сон. Она дёрнулась и, часто моргая, попыталась понять, где находится. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы сфокусировать взгляд. За окном уже стояла глубокая ночь, и Гермиона не могла понять, когда успела задремать. Посмотрела на кухонную столешницу, которая на какое-то время стала ей подушкой. Недопитый стакан виски означал, что она отрубилась практически сразу, как ушёл Малфой, отчего тихонько застонала.       — Грейнджер? — Малфой свёл брови, увидев сонную девушку, которая отчаянно пыталась сохранить равновесие и не упасть со стула. — Я думал, ты ушла.       — Прости, — машинально произнесла она и потёрла лицо ладошками, заставляя себя окончательно проснуться. — Выдался слишком изматывающий день.       Гермиона попыталась потянуться и подавила рвущийся из груди стон. Всё тело затекло и невыносимо ныло. Распрямив спину, она почувствовала, как недовольно хрустнули позвонки. Шея затекла настолько, что боль пронзала иглами череп. Но это не шло ни в какое сравнение с повисшей плетью левой рукой. Гермиона только сейчас поняла, что не может ей двигать. Малейшая попытка, казалось, рвала мышцы и сухожилия разом. Она потянулась за палочкой, как вдруг услышала будничный тон Малфоя, переступающего через обломки стола.       — Если тебе некуда идти, я слышал, в центре есть ночлежка.       — Это вообще-то и мой дом, — фыркнула Гермиона и, посмотрев на него, замерла, покрываясь бордовыми пятнами.       Малфой стоял перед ней в одних чёрных боксёрах с ярко-салатовой резинкой, обхватывающей его бёдра. Не обращая на неё внимания, он прошёл мимо и потянулся к верхнему ящику. Гермиона напряглась, разглядывая мышцы его спины, и заскользила взглядом вниз. Ткань боксёров туго натянулась, облегая его упругие ягодицы. Мгновение, и Малфой развернулся к ней боком. Её глаза распахнулись шире, и она тут же резко отвернулась, почувствовав, как больно хрустнула шея. Воображение чёткой картинкой нарисовало все изгибы, скрытые тканью его трусов. Гермиона дёрнулась, отгоняя видение, и поднялась на ноги.       Она услышала, что Малфой наливает себе воды, и поблагодарила Мэрлина, что он не включил всё освещение. Пройдя в темноту совмещённой с кухней гостиной, Гермиона постаралась отогнать зацепившуюся за сознание картинку его паха, достала волшебную палочку и осторожно прикоснулась к взрывающемуся от боли плечу.       — Эпискей, — шёпотом произнесла она.       Сустав с щелчком встал на место, и она облегчённо выдохнула, продолжая залечивать мелкие ссадины на костяшках пальцев. Взгляд привлекли висящие на стене старинные деревянные часы с некогда работающей кукушкой. Медные фигурные стрелки циферблата одновременно остановились между цифрами два и три. Гермиона недовольно поморщилась и посмотрела на притихшего Малфоя. Он стоял в свете единственной зажжённой лампы, свисающей с потолка в жёлтой юбке абажура. Его бледная кожа отсвечивала золотистым оттенком, а тень вырисовывала изящные рельефы мышц груди и пресса. Гермиона сглотнула, радуясь и одновременно проклиная кресло, закрывающее то, что находилось ниже пояса.       Малфой осторожно вертел перед глазами правой рукой с широкой полоской браслета.       — Любуешься новым украшением? — попыталась пошутить она, глядя, как бликует серебро на его руке.       — Они не двигаются. — Нахмурился Малфой и, взглянув на неё, показал слабые подрагивания кончиков пальцев. — Ты, кажется, её всё-таки сломала. Рука как огнём горит и легче не становится!       — А ты всё такой же, Малфой. — Закатила глаза Гермиона, вспомнив, как он катался по земле и стонал от боли перед всем курсом. — Ты мне тоже плечо вывихнул, я же не жалуюсь.       — Сама напросилась!       — Представь себе, ты тоже.       — И чем? — начал раздражаться он. — Тем, что пришёл к себе же домой? Или тем, что ты повёрнута на войне и теперь во всех видишь убийц?       Гермиона поджала губы, не собираясь отвечать. Он был прав, но сейчас она не готова признать ошибку и попросить прощения. Вместо этого подошла ближе, стараясь смотреть исключительно на руку, и нахмурилась. Светлая кожа натянулась на припухшем предплечье. Гермиона подавила инстинктивное желание прикоснуться, достала палочку и уже хотела произнести заклинание, как Малфой резко спрятал руку за спину и дёрнулся, врезаясь бёдрами в стул.       — Даже не думай!       — Не глупи, Малфой, я же хочу помочь!       — Убери! — зашипел он, но Гермиона не хотела так просто сдаваться.       — Ты же только что ныл, что тебе больно.       — Грейнджер! — Малфой быстро оглянулся и схватил большую кастрюлю. — Пожалуйста, положи сюда свою палочку.       — Я тебе ещё и голову повредила? — нахмурилась она. — Ты вообще понимаешь, что несёшь?       — Я не шучу, — тоном, не допускающим пререканий, произнёс он и ткнул её в живот кастрюлей.       — Хорошо. Можешь и сам залечить, если такой принципиальный. — Гермиона закатила глаза, опуская волшебную палочку. — Больно надо тебе помогать.       — В кастрюлю! — он не унимался. — Я не хочу, чтобы твои сердобольность и чувство вины расщепили мне кости.       — Ты сомневаешься в моих магических способностях, Малфой?       — Нет, я сомневаюсь в твоём послушании, Грейнджер! — ядовито выплюнул он ей в лицо, но тут же закатил глаза и смягчился. — Успокойся, я не буду с ней ничего делать. Обещаю.       — Доверие и ты вещи не совместимые! — ответила она и только из любопытства сунула палочку в кастрюлю. Малфой тут же закрыл её крышкой и отодвинул как можно дальше в угол кухонного гарнитура. — Теперь ты скажешь, что происходит? — произнесла Гермиона, вцепившись своим взглядом в серую радужку его глаз.        Несколько секунд они стояли молча, упрямо смотря друг другу в глаза. Она видела, как в взгляде Малфоя проносятся мириады ругательств, которыми он хотел осыпать её, и настраивалась на новую стычку.       — Нет, — неожиданно произнёс он и прошёл в гостиную.       Гермиона подавила в себе желание бросить в его спину проклятие и, посмотрев на керамическую кастрюлю, досадливо покачала головой.       «Даже если Малфой лишился своей палочки, возможно ли допустить такое, что он отказывается срастить кости магическим способом и предпочитает терпеть боль? А прикосновение? Он отреагировал на неё или это совпадение?»       Продолжая хмуриться, она посмотрела на него, пытаясь вспомнить, что писали о нём в газетах.       После окончания войны начались массовые преследования бежавших пожирателей и бесконечные суды. «Ежедневный пророк» пестрел списками имён и приговорами, которые были вынесены в результате разбирательств. На нескольких из них она присутствовала лично, давая показания вместе с Гарри и Роном. Когда начались слушания примкнувших к Волдеморту детей, не успевших совершить злодеяния, Гермиона вернулась в Хогвартс. Она помнила, что Малфою был посвящён целый разворот в «Пророке», но не читала его, полностью погрузившись в учёбу. Никто из друзей не разделял её безразличного отношения к судьбам преступников, но и не осуждали. Гермиона знала только то, что Гарри вступился за Малфоя-младшего и того не отправили в Азкабан к отцу. Прокручивая в голове обрывки сплетен и переписку с друзьями, она помнила лишь о каком-то альтернативном наказании. А что это за карательная мера — она не имела ни малейшего представления.       Интересно, он расскажет? Особенно её интересовали покупка дома и существует ли возможность вернуть себе полноправное владение всем имуществом, а не только половиной.       Оставив палочку в кастрюле, Гермиона повернулась к Малфою и спокойно произнесла:       — Если у тебя отняли палочку или тебе нельзя пользоваться магией, в двух кварталах отсюда была клиника. Уверена, у них есть круглосуточное отделение неотложной помощи.

***

      — Что за цирк уродов? — недовольно зашипел Малфой, наблюдая, как мимо них проехал на коляске мужчина с перевязанной головой. — Куда ты меня привела, Грейнджер?       — Туда, где тебе самое место, Малфой. Не отставай, — огрызнулась она и прошла к стойке регистрации. — Здравствуйте, подозрение на перелом лучевой кости у этого молодого человека. — Она указала на Малфоя и раздражённо поджала губы. Он стоял, облокотившись здоровой рукой о высокую стойку за её спиной, и со скучающим видом отправил в рот карамельку, что стащил из вазочки рядом. Гермиона закатила глаза и повернулась к сотруднику приёмного отделения. — И, возможно, сотрясение мозга. Куда нам?       Уставшая, полусонная девушка за стойкой сделала запись в своём журнале и равнодушно указала на дверь за своей спиной.       — Занимайте свободную койку и ждите, — с зевком произнесла она и потянулась к очередному журналу, которыми был завален весь стол.       Гермиона повернулась к Малфою и кивком головы заставила поторапливаться. Он, в свою очередь, скривил передразнивающую её рожицу и, намерено толкнув плечом, прошёл в двустворчатые двери первым. Проглотив завертевшиеся на языке проклятия, она пихнула одну из дверок и чуть не врезалась в замершего на её пути Малфоя.       Огромное помещение было освещено всего одной помигивающей люминесцентной лампой, отчего оставшаяся часть комнаты была погружена в кромешную тьму. На стенах пикали и жужжали непонятные приборы. В шкафах со стеклянными стенками подсвечивались синим светом медицинские инструменты, напоминающие предметы для пыток. Два ряда пустых обшарпанных коек занимали всего несколько человек, отгороженные лишь тонкими ширмами, и, заметив новичков, они одновременно повернули на них свои головы.       Гермиона нервно сглотнула, стараясь выкинуть из головы кадр из фильма ужасов, и толкнула Малфоя в спину.       Несмелыми шагами они оба прошли мимо взлохмаченной матери с безумными мешками под глазами. На её руках посапывал трёхлетний ребёнок, одетый в хлопковую пижаму с динозаврами. Напротив неё лежал подросток с огромными наушниками на голове и серьгой в носу. Его правая нога в берце подрагивала в такт долбившего в уши бита, в отличие от левой, обутой в не по размеру большой сланец.       Чуть дальше своего приёма ожидала жутковатого вида бабка, крепко сжимавшая большой ридикюль. Когда Гермиона приветливо кивнула ей, та злобно сморщилась и, провожая взглядом, сильнее прижала к груди сумку.       — Грейнджер, что за нахер? — беззвучно зашипел Малфой, подойдя к свободной койке, и, выпучив глаза, многозначительно кивнул на трёх амбалов напротив.       Двое мужчин жутковатого вида восседали на низких шатких табуретках по обе стороны от третьего, который по-турецки сидел на медицинской кушетке и бережно придерживал левое запястье с оттопыренным и неестественно согнутым в бок средним пальцем. От тычков и подшучиваний друзей «сломанный, но не сломленный» раздувался и краснел как помидор, но молчал.       — Ты решила мне таким образом отомстить за годы мучений? Куда ты меня привела?!       — Это обычная магловская больница, — тихонько произнесла она, в тайне радуясь, что не она нуждается в помощи. — Забирайся на кровать и жди своей очереди.       — Живо говори, кому тут сунуть денег, чтобы быть первым среди этих уродов!       — Никому. Тут всем плохо, потерпи, — фыркнула она на него, как двери в палату распахнулись.       Крупного телосложения женщина с фонендоскопом на шее с шумом влетела в помещение и тут же свернула к ближайшей койке.       — Что у вас?       — Ой, здравствуйте, — встрепенулась мамаша и начала дёргать сынишку. Ребёнок моментально проснулся и, встретив суровый взгляд незнакомой женщины, прижал к груди плюшевую собачку. — Понимаете, он не может спать без этой игрушки, теребил её и... Как бы это объяснить. Оторвал глаз этой псине. Совершенно случайно...       — С животными вам в другую клинику, — усмехнулась врач и подмигнула испуганному мальчишке.       — Он засунул деталь в нос, и я не смогла её вытащить.       Женщина дотронулась до подбородка мальчика, заставляя посмотреть на себя, и легонько прикоснулась к его крыльям носа.       — Что же это ты, дружище, — она улыбнулась маленькому пациенту и, кивнув стоящей позади неё медсестре, повернулась к ребёнку. — Это ж глаз, а ты его в нос!       — Я не хотел, — пискнул детский голос, и мальчик протянул собачку. — Вы его вылечите?       — Конечно, только для начала давай вернём твоему другу недостающий орган.       Гермиона заметила, как в руках врача блеснул длинный крючковатый пинцет, но медсестра вовремя задвинула ширму. Не хватало ещё того, чтобы Малфой, увидев стандартную магловскую процедуру, сиганул из окна.       — Ты чего, — нахмурился Драко, как в двух койках от его раздался оглушительный детский вопль. Его кадык нервно дёрнулся, и он прижал к груди опухшую руку. — Это что, блядь, такое?!       — Будь храбрым, Малфой, — сурово произнесла она и злорадно сверкнула глазами. — Или ты испугался?       — Вот ещё, — отмахнулся он и забрался с ногами на медицинскую койку.