I'd get him to swap our places

— Должен быть способ вернуть её. — Майк сидел на неудобном пластиковом стуле в больничной палате Макс вместе с Лукасом и Эл. Лукас сидел на стуле рядом с её кроватью, держа её за руку. При виде Макс, бледной и неподвижной, с половиной тела в гипсе, ему стало физически плохо. Он ненавидел находиться здесь, чувствуя себя таким бесполезным, но он должен был хотя бы притворяться, что поддерживает Лукаса. Когда кто-то из его друзей оказывался в опасности, он пытался придумать, как их спасти. Когда исчез Уилл, он отказался передать расследование полиции. Когда исчезла Эл, он звонил ей каждый день, надеясь, что она сможет найти дорогу домой, несмотря на все доказательства того, что она мертва. Конечно, на самом деле именно Эл нашла Уилла, и его звонки по рации совсем не помогли ей, но в тот момент он убедил себя, что может помочь. Но это… он ничего не мог сделать. Даже Эл не знала, где Макс, а она могла найти кого угодно. Теперь, когда он знал, что если бы был в Хокинсе, то мог бы предложить себя в качестве приманки вместо Макс, ему стало ещё хуже. Она бы до сих пор была в сознании, а её конечности и глаза не пострадали бы. Лукас не жил бы в больничной палате, а его глаза не были бы постоянно наполнены горем. Лукас винил себя — если бы он лучше защитил наушники, Макс была бы в порядке, настаивал он, — но Майк знал, что это нелепо. Это была вина самого Майка. Он не мог сказать Лукасу, что тот тоже был проклят, поэтому всё, что он мог сделать, — это обнять его и сказать, что Джейсон виноват в том, что напал на них, пока Макс была под проклятием, а Векна виноват в том, что вообще проклял её. Эл было не намного лучше. Она винила себя и в том, что не оторвала Векну от Макс до того, как он успел до неё добраться. Майк считал это безумием: Эл буквально вернула Макс к жизни, и он сказал ей об этом. Это не помогло. После возвращения в Хокинс они стали ещё более отстранёнными, чем раньше, что казалось невозможным, учитывая, как плохо они расстались в Калифорнии. Очевидно, ей нечего было сказать о том, что он сказал, пока она сражалась с Векной. Ничто из того, что Майк мог сделать или сказать, не могло подбодрить Лукаса, Эл или кого-либо еще, если уж на то пошло (Нэнси, Стив и Робин чувствовали вину за то, что не смогли убить Векну, а Дастин не мог смириться со смертью Эдди), и это было почти так же плохо, как неспособность что-либо сделать чтобы разбудить Макс. Ему хотелось, чтобы рядом был Уилл. Уилл всегда точно знал, что сказать, и Майк всегда чувствовал себя лучше, когда был рядом с ним. Когда Майк впервые навестил Макс в больнице, Эл просто сидела у кровати, держа ее за руку и плача. На этот раз она расхаживала взад-вперед по палате со знакомым выражением пламенной решимости на лице, мысленно обсуждая способы спасения своей подруги. — В воображении Крисси Каннингем, Фред и Патрик были связаны виноградными лозами. Я думаю, Макс все еще там, тоже связанная. Она так и не освободилась. — Лукас выглядел испуганным. — Но..но она ведь ещё жива, верно? Если бы мы могли освободить её оттуда.. если она там.. и освободить её разум… как думаешь, она бы очнулась? — Эл перестала расхаживать взад-вперёд и медленно кивнул. — Я-я думаю, что да. — Лицо Лукаса слегка просветлело, хотя он всё ещё выглядел несчастным. — Значит, нам нужно вернуться в Разум Векны. Как нам это сделать? — Эл хмуро уставилась в пол. — Я попала туда, используя разум Макс, а Векна привел ее туда, прокляв. Я не знаю, как вернуться. — — Но мы что-нибудь придумаем, правда? — В отчаянии спросил Лукас. — Да. — Она ответила без колебаний, но в ее голосе все еще звучала неуверенность. Майк чувствовал себя дерьмово. Он не мог придумать, как внести свой вклад в этот разговор — Макс находилась в ментальном мире Векны, и это имело смысл, но он понятия не имел, как они её оттуда вытащат. Эл и Лукас замолчали, и он отключился, слушая музыку, которая играла на заднем плане. Лукас каждый день включал в комнате её любимую песню в надежде, что это поможет ей снова сбежать. — Я чувствую себя таким бесполезным … это заставляет меня чувствовать, что я, по крайней мере, пытаюсь что-то сделать. — в отчаянии объяснил Лукас. Майк подсознательно начал внимательно вслушиваться в текст песни. Хочешь услышать о сделке, которую я заключаю? Это была хорошая песня. Он мог видеть, какой силой оно обладало, чтобы победить злое существо из адского измерения. И если бы я только могла, я бы заключила сделку с Богом и заставила его поменяться со мной местами, чтобы я бежала по этой дороге… Майк внезапно напрягся, и осознание обрушилось на него, как зимний дождь. Он знал, как попасть в Логово Разума. В его голове начал формироваться безумный, самоубийственный план. — Майк? Майк очнулся от оцепенения, услышав голос Лукаса. — Да? Лукас смотрел на него почти с тревогой. — Ты... не знаю, выглядел немного отстранённым. Ты в порядке? Чёрт. Должно быть, он напомнил Лукасу Макса под проклятием. — Прости. Я... я в порядке. Просто задумался. Лукас, похоже, не поверил. — Ты уверен? — Я в порядке, — повторил он. Если бы его план сработал, он бы не справился, но это не имело значения. Он знал, что Лукас и все остальные смирятся с его смертью, если это приведёт к пробуждению Макса. Векна нацелился на него. Остальные не могли попасть в Логово Разума, но, может быть, он мог. Конечно, Векна предпочёл бы разум по-настоящему мёртвого человека, а не того, чьё тело всё ещё живо? Что, если бы он смог убедить его взять его в Разум и использовать в качестве четвёртой жертвы? И если бы я только могла, я бы заключила сделку с Богом и заставила его поменяться со мной местами... Майк не мог заключить сделку с Богом, но, возможно, он мог заключить сделку с Векной. Он мог поменяться местами с Макс.