Изменить судьбу

      На следующий день, когда гриффиндорцы вошли в кабинет, студенты Слизерина были уже на месте, заранее наколдовав удобные кресла.       — И все-таки, Белла права, — произнесла Нарцисса как раз в тот момент, когда в класс вошли гриффиндорцы. — Надо найти место поудобнее. Мы не можем постоянно находиться тут. Во-первых, банальный комфорт, а во-вторых, сюда может кто-то прийти и застать, мягко говоря, непривычную компанию.       — Да, было бы отлично найти место, где не нужно постоянно создавать кресла, и никто не сможет нас там найти и помешать. Чтобы о нем никто не знал, — согласно закивал Барти. — Вот только вряд ли существует такое место в Хогвартсе. Мне кажется, в любом углу на кого-нибудь, да наткнешься. И Филч свой нос повсюду сует.       Мародеры переглянулись. У них было одно место на примете, но пока рассказывать о нем слизеринцам не стоит. Кто знает, что у них на уме, и выдавать Выручай-комнату им не хотелось.       Позади них раздались быстрые шаги, и в кабинет вбежала запыхавшаяся Пандора.       — Фух, едва успела! Засиделась в библиотеке и потеряла счет времени, — улыбнулась девушка, проходя к одному из кресел и вешая свою сумку на его спинку.       — Давайте начинать уже. Скорее начнем, скорее закончим, — сказал Люциус.       — Если ты торопишься, то можешь свалить хоть прямо сейчас, никто не расстроится, — ответил ему Сириус. Всех явно нервировало нахождение в одном помещении с представителями враждебного факультета. Всех, кроме Пандоры, которая, похоже, и не замечала хмурых и недовольных взглядов, коими одаривали друг друга студенты. Она, что-то напевая под нос, взяла книгу из рук Лили и поудобнее устроилась в кресле, открывая начало второй главы. Остальные, с недовольным ворчанием, тоже расселись, временно отложив назревающий конфликт, и приготовились слушать.       Мародеры, как и договорились накануне, достали пергаменты и перья, готовясь записывать важные моменты.       Глава 2. Исчезнувшее стекло.       Почти десять лет прошло с того утра, когда Дурсли обнаружили на своем пороге невесть откуда взявшегося племянника, но Тисовая улица за это время почти не изменилась. Солнце вставало над теми же ухоженными садиками и освещало ту же самую бронзовую четверку на входной двери дома Дурслей; оно пробиралось в гостиную, оставшуюся почти неизменной с того вечера, когда мистер Дурсль смотрел по телевизору пророческий выпуск новостей.       Только стоящие на камине фотографии в рамках свидетельствовали о том, что с тех пор прошло немало времени. Десять лет назад на фотографиях было запечатлено нечто, напоминавшее большой розовый мяч в разноцветных чепчиках,       — Во-первых, повторюсь, они ужасно скучные, раз живут без изменений. А во-вторых, зачем им фотографировать мяч? — недоуменно произнес Сириус. — Им делать больше нечего?       — Очевидно, ты же сам сказал, жизнь без изменений — скука смертная. Хоть так себя развлекают, — усмехнулся Римус.       но с тех пор Дадли Дурсль вырос,       В комнате раздался хохот. Многие из присутствующих, в том числе некоторые слизеринцы, определенно оценили такое сравнение.       и теперь на фотографиях был крупный светловолосый мальчик, сидящий на своем первом велосипеде, кружащийся на ярмарочной карусели, играющий с отцом в компьютерные игры, мальчик в объятиях целующей его матери. Однако ничто на этих фотографиях не говорило о том, что в доме живет еще один ребенок.       — Может, его забрал кто-то из нас? — с надеждой поинтересовалась Марлин.       — Либо маглы отдали его в приют, — предложил свой вариант Северус. Лили с сомнением посмотрела на него. Она надеялась, что, несмотря на их ссоры, Петунья примет Гарри, и не станет переносить на ребенка свои обиды.       Тем не менее, Гарри Поттер все еще жил здесь, и в настоящий момент он крепко спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тетя Петунья уже проснулась и подходила к его двери, и через мгновение утреннюю тишину прорезал ее пронзительный визгливый голос:       — Подъем! Вставай! Поднимайся!       Гарри вздрогнул и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь.       — Живо! — провизжала она.       — Прямо как дома, — поморщился Сириус, вспоминая, как будила его мать. Регулус покосился на брата, но комментировать не стал, хотя был согласен с тем, что голос у их матери тоже был не самый тихий и мелодичный.       Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мотоцикле. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон.       — О, это был не сон, Гарри. Определенно куплю себе мотоцикл! — воодушевленно заявил старший из братьев Блэк. — И обязательно покатаю вашего сына. Когда он появится и подрастет, конечно.       Лили лишь одарила его хмурым взглядом. Не сказать, чтобы она была в восторге от летающих мотоциклов.       — Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, — сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.       В ответ Гарри застонал.       — Что ты там говоришь? — рявкнула тетя из-за двери.       — Нет, ничего. Ничего…       — С какой стати ребенок должен готовить завтрак? — возмутилась Марлин. — Это ее обязанность. И почему она так грубо общается с мальчиком?       Ответа ей не поступило.       День рождения Дадли — как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука. Гарри привык к паукам — их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место.       — Что?! — одновременно воскликнули Джеймс и Сириус. Со стороны присутствующих девушек также послышалось негодование.       — Какого черта мой сын живет в чулане? — Джеймс разозлился не на шутку.       — Я… я не понимаю… — расстроено проговорила Лили, глядя на книгу. — Почему Тунья так себя ведет?       Северус сочувствующе глядел на подругу, не зная, что ей на это ответить.       Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед — это не говоря обо всем прочем.       — Это еще что такое? — как-то обреченно поинтересовался Барти, понимая, что еще не раз встретятся магловские словечки, значение которых будет ему непонятно.       — Это за пару секунд и не объяснишь, — пожала плечами Марлин.       — Может, давайте так поступим? Те, кому интересно, просто запишут непонятные слова, а позже мы все объясним? Чтобы сейчас не прерывать чтение и не отвлекаться, — все еще расстроенным голосом поинтересовалась Лили, глядя на слизеринцев. Рудольфус безразлично пожал плечами, как бы высказывая свое мнение об изобретениях маглов, Белла лишь скривила губы на это предложение. Зато, кажется, Рабастан, Барти и Регулус данным предложением заинтересовались. Поэтому рядом с Краучем-младшим также появился пергамент для записей.       Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно.       — Он бьет Гарри, и никто ничего не делает? Ладно, мы уже выяснили, что Петунья и Вернон плохо относятся к мальчику, но учителя-то куда смотрят? Он же, наверняка, ходит с синяками. Почему никто не обратит на это внимание? — возмутилась Марлин. Она не была лично знакома с сестрой Лили, лишь видела пару раз на вокзале. Петунья ей не очень понравилась, уж слишком очевидна была ее зависть в сторону сестры. Но завидовать сестре — это одно, но ребенок-то в чем виноват?       Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком.       — Согласен с Марлин, помимо синяков, Гарри еще и выглядит ужасно, явно недоедает. Учителя должны были сообщить об этом в социальную службу, — заметил Римус, а когда Джеймс и Сириус в замешательстве посмотрели на него, он спохватился. — У маглов есть специальные службы, которые проверяют качество жизни детей. Если туда пожаловаться, то в дом должны прийти люди, поговорить с ребенком и соседями. Иногда даже детей забирают у плохих родителей и помещают в приют.       Хотя Римус объяснял это своим друзьям, остальные чистокровные также с интересом прислушивались к его словам. Многие аспекты магловской жизни для них все же оставались тайной, несмотря на присутствии в Хогвартсе такой дисциплины, как магловедение, которая, тем не менее, не могла охватить все аспекты магловского мира.       У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся — Дадли сломал их, ударив Гарри по носу.       — Похоже, мальчишка будет твоей копией, Поттер. Разве что кроме цвета глаз, — прокомментировала Андромеда, улыбаясь.       Лили, скосив глаза, незаметно разглядывала Джеймса, и пыталась представить того с зелеными глазами. Она надеялась, что это не единственное, что он от нее унаследовал. Главное, чтобы характер был не в Поттера.       Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности — это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.       — Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, — отрезала тетя. — И не приставай ко мне со своими вопросами.       — Автокатастрофа? — воскликнула Марлин, чуть ли не подскакивая от возмущения. — Вот же лгунья! Не мог такого Дамблдор в письме написать! Она должны была все рассказать мальчику, а не отмахиваться от него.       — Может она просто не знает, как правильно объяснить? — задумчиво проговорила Лили. — Все-таки сложно объяснить ребенку то, что произошло. Тем более, как мы поняли из первой главы, никто толком и не понял, что именно произошло.       — Не выгораживай ее, Лили. Она могла бы попытаться объяснить, но не сделала этого, — сказала Алиса.       — Кстати, а почему у Гарри шрам? — вдруг поинтересовался Питер. — Я думал, что, то самое заклинание не оставляет следов.       — Да, не оставляет, но Авада обычно убивает людей, — ответил Рудольфус. — Не было ни одного случая, чтобы кто-то выжил. Поэтому, наверное, никто не знает, остаются ли какие-нибудь следы у выживших или нет.       — К тому же, мы не знаем, подробностей той ночи. Может, шрам получен вовсе не от Авады, а от другого заклинания, — подключился к разговору Рабастан.       «Не приставай ко мне со своими вопросами» — это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями.       — Вопросы — абсолютно нормальное явление для детей, — прокомментировала Нарцисса, закатывая глаза. — Как они по-другому будут понимать окружающий их мир?       — Цисси, мы же говорим о маглах. О какой нормальности может идти речь? — Белла скептично посмотрела на сестру.       — Вообще-то, большинство маглов вполне хорошие люди. Конечно, есть исключения, вроде тех же Дурслей, но не стоит всех равнять на них, — возразила Лили, ответом же ей послужило лишь презрительное фырканье.       Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.       — Причешись! — рявкнул он вместо утреннего приветствия.       — Не поможет! — авторитетно заявил Джеймс. — Это наша семейная особенность.       — В таком случае, я рада, что это не девочка. Ей с таким бардаком на голове пришлось бы туго, — хмыкнула Марлин.       К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Гарри уже вылил на сковородку яйца и готовил яичницу с беконом. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике.       Мародеры и братья Пруэтт расхохотались, да и губы остальных тронула улыбка. Лили с удивлением заметила, что даже слизеринцы развеселились.       — Не знаю, насколько все-таки правдивы книги, но чувство юмора у него явно от меня! — сквозь смех проговорил Джеймс.       — Эй, вообще-то я тоже умею шутить, — возмутилась Лили.       — Прости, Эванс, но такие шутки больше в стиле Джеймса! — уверенно заявил Сириус. Девушка не стала с ним спорить.       Гарри с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом — там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось.       — Тридцать шесть, — произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. — Это на два меньше, чем в прошлом году.       — Сколько? — с неверием протянул Регулус. — Тридцать шесть? Просто невероятно. То есть, денег на такое количество подарков у них явно есть, но Гарри живет в чулане?       — Ну, предположим, что в чулане он живет не из-за нехватки денег, а потому что маглы его не любят, — заметил Барти, также пребывая в удивленном состоянии. — Но я согласен, такое количество подарков это слишком… Даже не знаю, какое слово лучше подобрать, чтобы описать это.       — Ага, он еще жалуется, что меньше, чем в прошлом году.       — Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. — Лицо Дадли покраснело. Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол.       — Я знаю, что это уже говорилось, и скажется еще не раз, но… Они вообще не занимались воспитанием сына? — укоризненно произнесла Андромеда. — Они же просто дают ему все, что он захочет. И вот к чему это привело, ужасно избалованный ребенок.       Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.       — Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен?       — Они даже не пытаются исправить ситуацию, — Алиса тоже покачала головой. — Их сын впадает в ярость от того, что что-то пошло не по его желанию, а родители просто поощряют такое поведение. Немыслимо, у меня просто слов нет.       Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот.       — Значит… — медленно выговорил он. — Значит, их у меня будет тридцать… тридцать…       — Тридцать девять, мой сладенький, — поспешно вставила тетя Петунья.       — А-а-а! — Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. — Тогда ладно…       — Тупица! — фыркнул Сириус, за что получил пару укоризненных взглядов от девушек. — Что вы так на меня смотрите, скажете, что я не прав?       Дядя Вернон выдавил из себя смешок.       — Этот малыш своего не упустит — прямо как его отец. Вот это парень! — Он взъерошил волосы на голове Дадли.       — О чем и говорила Алиса, поощрение такого отвратительного поведения, — снова заговорила Андромеда.       — Я даже представить не могу, каким он станет через несколько лет, — кивнула Алиса.       Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон.       — Просто запишите, ладно? — вздохнула Лили, поймав на себе вопросительные взгляды Регулуса, Барти и Рабастана.       — Кажется, тебе придется вести свой факультатив по магловедению, — тихо усмехнулся рядом сидящий Северус.       — Я вообще удивлена, что их интересуют вещи маглов, — также тихо заметила девушка.       — Они из чистокровных семей, и явно не обсуждают дома изобретения маглов. Но они сами по себе неплохие ребята, могут, конечно, быть заносчивыми, но это просто влияние их родителей, — попытался оправдать своих приятелей Снейп. — Хотя они ходят на магловедение, по крайней мере, Барти и Регулус, но не думаю, что они уже дошли до видеокамер и магнитофонов.       — Ладно, посмотрим. Может, они немного изменятся, когда поймут, что не все маглы ужасные, — улыбнулась Лили, сжав руку друга.       Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу. Вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный.       — Плохие новости, Вернон, — сказала она. — Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.       Тетя махнула рукой в сторону Гарри.       — У него, между прочим, имя есть, — сквозь зубы проговорил Джеймс. Эта семейка не нравилась ему все больше и больше. Парень старался сдерживать себя от высказываний погрубее, так как речь шла о сестре Лили, а обидеть ее Джеймс не хотел.       Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри ощутил, как сердце радостно подпрыгнуло у него в груди. Каждый год в день рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Гарри ненавидел этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у нее в разные годы.       Регулус, который по примеру друга достал свой пергамент для записей, опять что-то отметил и, поэтому, не заметил взгляда своего старшего брата. Сириус же с удивлением на него поглядывал. Его братец внезапно заинтересовался магловскими словечками и вещами, это было странно. Регулус же гордость родителей, правильный ребенок, в отличие от него. Так с чего вдруг такой интерес? Сириус внезапно поймал себя на мысли, что давно уже нормально не общался с братом и не знал его интересов, полагая, что те сводятся к тому, что положено знать наследнику чистокровного рода. Маглы в этот список явно не входили, не в семействе Блэк. Может, для Регулуса не все потеряно, и можно его вытащить из-под влияния родителей? Было бы неплохо. Но сначала, им просто нужно поговорить. Это ведь просто?       — Мы можем позвонить Мардж, — предложил дядя.       — Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку.       Дурсли часто говорили о Гарри так, словно его здесь не было или словно он был настолько туп, что все равно не мог понять, что речь идет именно о нем.       — А кто такая Мардж? — поинтересовалась Марлин.       — Не знаю, у нас нет родственников с таким именем, — пожала плечами Лили. — Может, это кто-то со стороны Вернона?       — Вы можете оставить меня одного, — вставил Гарри, надеясь, что его предложение всем понравится и он наконец посмотрит по телевизору именно те передачи, которые ему интересны, а может быть, ему даже удастся поиграть на новом компьютере Дадли. Вид у тети Петуньи был такой, словно она проглотила лимон.       — И чтобы мы вернулись и обнаружили, что от дома остались одни руины? — прорычала она.       — Но я ведь не собираюсь взрывать дом, — возразил Гарри, но его уже никто не слушал.       Лили тяжело вздохнула. Она не понимала, что произошло с ее сестрой. Почему она так относится к ее сыну? Всему виной зависть? Но завидовала она сестре, ребенок ни в чем не виноват. Лили мысленно спросила себя, а может ли она это изменить? Если поговорить с Петуньей, постараться наладить с ней отношения, поймет ли та и изменится? В любом случае, нужно хотя бы попытаться.       Дадли громко разрыдался. То есть на самом деле он вовсе не плакал, последний раз настоящие слезы лились из него много лет назад, но он знал, что стоит ему состроить жалобную физиономию и завыть, как мать сделает для него все, что он пожелает.       — Мелкий манипулятор, — вздохнул Римус.       — Ну не такой уж мелкий, если судить по его описанию, — хмыкнул Сириус. — Не зря же Гарри сравнил его со свиньей.       — Дадли, мой маленький, мой крошка, пожалуйста, не плачь, мамочка не позволит ему испортить твой день рождения! — вскричала миссис Дурсль, крепко обнимая сына.       — Я… Я не хочу… Не хоч-ч-чу, чтобы он ехал с нами! — выдавил из себя Дадли в перерывах между громкими всхлипываниями, кстати, абсолютно фальшивыми. — Он… Он всегда все попо-портит!       Миссис Дурсль обняла Дадли, а тот высунулся из-за спины матери и, повернувшись к Гарри, состроил отвратительную гримасу.       — Да ему бы в артисты податься, с такой игрой, — неприязненно пробормотала Лили.       — Не, его не возьмут, он фальшивит, — со смешком заметил Фабиан.       — О господи, это они! — В голосе тети Петуньи звучало отчаяние. Через минуту в кухню вошел лучший друг Дадли, Пирс Полкисс, вместе со своей матерью. Пирс был костлявым мальчишкой, очень похожим на крысу. Именно он чаще всего держал жертв Дадли, чтобы они не вырывались, когда Дадли будет их лупить. Увидев друга, Дадли сразу прекратил свой притворный плач.       — Еще бы, а то авторитет потеряет, — поморщился Фрэнк.       — Погоди, держал жертв? — возмущенно перебила его Алиса. — То есть, эти мальчишки нападают на других детей и бьют их? И никто ничего не делает? Почему их родители ничего не предпринимают?       Девушке никто не ответил на этот вопрос, так как объяснения ни у кого не было.       Полчаса спустя Гарри, не смевший поверить в свое счастье, сидел на заднем сиденье машины Дурслей вместе с Пирсом и Дадли и впервые в своей жизни ехал в зоопарк.       — У маглов есть зоопарки? — удивленно поинтересовался Гидеон.       — Конечно есть, что тебя так удивляет, — фыркнула Марлин. — И достаточно неплохие, скажу я тебе.       Проблема заключалась в том, что с Гарри часто приключались довольно странные вещи, и было бесполезно объяснять Дурслям, что он тут ни при чем. Однажды тетя Петунья заявила, что ей надоело, что Гарри возвращается из парикмахерской в таком виде, словно вовсе там не был. Взяв кухонные ножницы, она обкорнала его почти налысо, оставив лишь маленький хохолок на лбу, чтобы, как она выразилась, «спрятать этот ужасный шрам». Дадли весь вечер изводил Гарри глупыми насмешками, и Гарри не спал всю ночь, представляя себе, каким посмешищем он станет в школе, где над ним и так издевались из-за мешковатой одежды и заклеенных скотчем очков. Однако на следующее утро он обнаружил, что его волосы снова успели отрасти и выглядит он точно так же, как выглядел до того, как тетя Петунья решила его подстричь. За это ему запретили целую неделю выходить из чулана, хотя он пытался заверить Дурслей, что понятия не имеет, почему волосы отросли так быстро.       — Ну Петунья, ну я тебе устрою! — рассерженно прошипела Лили, заставив вздрогнуть не только сидящего рядом Северуса, но и компанию Мародеров.       — Этого же еще не произошло, — развел руками Римус. — Ты не сможешь призвать ее за это к ответу.       — Мне от этого легче не становится.       В другой раз тетя Петунья пыталась заставить его надеть старый джемпер Дадли — ужасный, просто отвратительный джемпер, коричневый с оранжевыми кругами. Чем больше усилий она прикладывала, чтобы натянуть джемпер на Гарри, тем меньше он становился, и, в конце концов, съежился настолько, что с трудом налез бы на куклу, но уж никак не на Гарри. К счастью, тетя Петунья решила, что джемпер сел после стирки, и Гарри избежал наказания. — Забавные у него магические выбросы, — задумчиво проговорил Регулус. У него их практически не случалось, так как родители почти сразу объяснили, как держать магию под контролем. В чистокровных семьях магические выбросы у детей случаются крайне редко, так как обучение начинается еще в раннем детстве. Другое дело, если речь о полукровках или грязно… маглорожденных. Регулус мысленно одернул себя. Он слишком привык к этому слову, которым щедро пользовались на его факультете, да и члены семьи тоже. Стоит быть поаккуратнее и не сказать чего-то подобного в сторону той же Эванс. Вряд ли после такого они смогут спокойно продолжить чтение, да и Сириус разозлится. Регулус погрустнел от мыслей о брате. Злить его лишний раз он не хотел, лелея надежду, что однажды их отношения станут такими же, как и в детстве, что они снова станут братьями. Слизеринец ни за что бы не признался, но в глубине души скучал по своему старшему брату.       Был еще случай, когда Гарри натерпелся неприятностей из-за того, что его заметили на крыше школьной столовой. В тот день Дадли и его компания, как обычно, гонялись за Гарри, который пытался от них ускользнуть, и в какой-то момент он, к собственному удивлению — и к удивлению всех остальных, — оказался на трубе. Классная руководительница Гарри послала Дурслям гневное письмо, в котором написала, что он лазает по крыше школы. Гарри пытался объяснить дяде Вернону что он всего лишь хотел перепрыгнуть через мусорные баки, стоявшие за столовой, и сам не понял, как оказался на крыше, но тот молча запер его в кладовке и ушел. Самому себе Гарри объяснил, что, когда он прыгал через баки, его подхватил порыв ветра — потому так все и получилось.       — Погоди, он что, трансгрессировал? В таком возрасте? — недоверчиво поинтересовался Люциус, глядя на Пандору.       — Похоже да, я читаю так, как написано, — оторвалась от книги девушка, впервые прокомментировав текст. Она старалась лишний раз не отвлекаться, а с комментариями прекрасно справлялись остальные, зачастую она была согласна с их реакцией.       — Меня больше беспокоит, насколько же он худенький, — печально произнесла Алиса. — Если он списал все на порыв ветра.       Однако сегодня главным объектом претензий дяди Вернона стали мопеды.       — Носятся как сумасшедшие, вот мерзкое хулиганье! — проворчал он, когда их обогнал мопед.       — А мне на днях приснился мопед, — неожиданно для всех, включая себя самого, произнес Гарри, вдруг вспомнив свой сон. — Он летел по небу.       — Ох, зря он это сказал, — расстроилась Лили. — Дурсли сейчас взбесятся.       Дядя Вернон чуть не въехал в идущую впереди машину. К счастью, он успел затормозить, а потом рывком повернулся к Гарри — его лицо напоминало гигантскую свеклу с усами.       — МОПЕДЫ НЕ ЛЕТАЮТ! — проорал он. Дадли и Пирс дружно захихикали.       — Да, я знаю, — быстро сказал Гарри. — Это был просто сон.       — Им даже сны не нравятся, странные люди, — покачал головой Питер, до этого молчавший. Он перевел взгляд на Джеймса. — Ты чего улыбаешься?       — Пытаюсь представить свеклу с усами, — заявил парень, после чего все Мародеры дружно хмыкнули.       — Ну и ассоциации у твоего будущего сына! — улыбнулся Римус. — Так странно осознавать, что мы читаем про твоего сына, который еще не родился.       — А мне-то как странно.       Воскресенье выдалось солнечным, и в зоопарке было полно людей. На входе Дурсли купили Дадли и Пирсу по большому шоколадному мороженому, а Гарри достался фруктовый лед с лимонным вкусом — и то только потому, что они не успели увести его от прилавка, прежде чем улыбающаяся мороженщица, обслужив Дадли и Пирса, спросила, чего хочет третий мальчик. Но Гарри и этому был рад, он с удовольствием лизал фруктовый лед, наблюдая за чешущей голову гориллой, — горилла была вылитый Дадли, только с темными волосами.       По кабинету раздались смешки.       — Признаю, Поттер, у твоего отпрыска действительно неплохое чувство юмора, — сказала Беллатриса.       — Талант, что сказать! — гордо ответил будущий отец.       У Гарри давно не было такого прекрасного утра. Правда, он был настороже и старался держаться чуть в стороне от Дурслей, потому что к полудню заметил, что Дадли и Пирсу уже надоело смотреть на животных, а значит, они могут решить заняться своим любимым делом — попытаться избить его. Но пока все обходилось.       — Не посмеют, слишком много вокруг людей, — покачала головой Андромеда.       — Но что мешает им поймать его, когда они вернутся домой? — тихо поинтересовалась Нарцисса. Никто, кроме сестры, ее не услышал, но у та не ответила.       Они пообедали в ресторанчике, находившемся на территории зоопарка. А когда Дадли закатил истерику по поводу слишком маленького куска торта, дядя Вернон заказал ему кусок побольше, а остатки маленького достались Гарри. Впоследствии Гарри говорил себе, что начало дня было чересчур хорошим для того, чтобы таким же оказался и его конец.       — Ему достались объедки, и он считает это хорошим днем, — расстроено прошептала Лили. Ей до ужаса было жаль мальчика, неважно, был ли это ее будущий сын или нет. Никакой ребенок не заслуживает такого отношения.       Дадли прижался носом к стеклу и стал смотреть на блестящие коричневые кольца.       — Пусть она проснется, — произнес он плаксивым тоном, обращаясь к отцу. Дядя Вернон постучал по стеклу, но змея продолжала спать.       — Давай еще! — скомандовал Дадли.       Дядя Вернон забарабанил по стеклу костяшками кулака, но змея не пошевелилась.       — Мне скучно! — завыл Дадли и поплелся прочь, громко шаркая ногами.       — Не думала, что скажу такое, но мне жаль змею, — поморщилась Белла.       — Зачем он вообще захотел ехать в зоопарк, если тот ему быстро надоел, и ему стало скучно, — согласилась с сестрой Нарцисса. — Странно, что такому невоспитанному мальчишке вдруг нравятся животные.       Гарри встал на освободившееся место перед окошком и уставился на змею. Он бы не удивился, если бы оказалось, что та умерла от скуки, ведь змея была абсолютно одна, и ее окружали лишь глупые люди, целый день стучавшие по стеклу, чтобы заставить ее двигаться. Это было даже хуже, чем жить в чулане, единственным посетителем которого была тетя Петунья, барабанящая в дверь, чтобы тебя разбудить. По крайней мере, Гарри мог выходить из чулана и бродить по всему дому. Внезапно змея приоткрыла свои глаза-бусинки. А потом очень, очень медленно подняла голову так, что та оказалась вровень с головой Гарри. Змея ему подмигнула.       — Змеи разве умеют подмигивать? — с недоумением поинтересовался Барти.       Римус на это покачал головой:       — Возможно, Гарри просто показалось. У змей вроде бы нет подвижного века, если я не ошибаюсь. Не особенно хорошо знаю их анатомию.       — Не особенно хорошо? — вскинул брови Сириус. — Я вообще ее не знаю. А зачем тебе вообще змеиная анатомия?       — Просто для общего развития, — пожал плечами Римус. — Летом читал.       — Какой же ты иногда ботаник, — пробормотал Сириус.       Змея указала головой в сторону дяди Вернона и Дадли и подняла глаза к потолку. А потом посмотрела на Гарри, словно говоря: «И так каждый день».       — Я понимаю, — пробормотал Гарри, хотя и не был уверен, что змея слышит его через толстое стекло. — Наверное, это ужасно надоедает.       Змея энергично закивала головой.       — Он змееуст? — в шоке выдохнул Рабастан. — Это ведь такая редкость, вроде только потомки Слизерина владели талантом говорить со змеями.       — Я никогда не слышал, чтобы родители хоть раз упоминали о таком даре в нашей семье. Да и потомками Слизерина мы не являемся точно, — задумчиво ответил Джеймс, вспоминая все, что ему известно о своей родословной.       — Все же, потомки Слизерина могли отметиться в твоем роду, просто очень давно, — предположил Регулус. — Какая-нибудь дочь из рода Слизерина могла выйти замуж за Поттера и принести с собой способность змееуста.       — А еще это может быть никак не связано со Слизерином, — вступила в диалог Пандора. — Да, это чрезвычайно редкий дар, но не один же Слизерин им владел. Просто он самый известный представитель. Например, в других странах также могли быть свои змееусты.       — Я попробую выяснить у родителей, может им что известно. Все-таки дар редкий, если в нашей семье он был, то должны сохраниться записи, — сказал Джеймс.       — Кстати, откуда вы родом? — поинтересовался Гарри.       Змея ткнула хвостом в висевшую рядом со стеклом табличку, и Гарри тут же перевел взгляд на нее. «Боа констриктор, Бразилия», — прочитал он.       — Наверное, там было куда лучше, чем здесь?       Боа констриктор снова махнул хвостом в сторону таблички, и Гарри прочитал:       «Данная змея родилась и выросла в зоопарке».       — А понимаю, значит, вы никогда не были в Бразилии?       — Он даже со змеей себя вежливо ведет. Поразительно, что при таком отношении он вырос воспитанным мальчиком, — удивленно произнесла Нарцисса.       Змея замотала головой. В этот самый миг за спиной Гарри раздался истошный крик Пирса, Гарри и змея подпрыгнули от неожиданности.       — ДАДЛИ! МИСТЕР ДУРСЛЬ! СКОРЕЕ СЮДА, ПОСМОТРИТЕ НА ЗМЕЮ! ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ, ЧТО ОНА ВЫТВОРЯЕТ!       Через мгновение, пыхтя и отдуваясь, к окошку приковылял Дадли.       — Пошел отсюда, ты, — пробурчал он, толкнув Гарри в ребро. Гарри, не ожидавший удара, упал на бетонный пол.       — Ах ты, мерзкий…       — Сириус! — одернула его Марлин. — Нам всем не нравится этот мальчишка, но ты же понимаешь, что сейчас пытаешься кричать на книгу? И Дурсли тебя не услышат, тем более, что этого даже не случилось.       — И не случится! — все еще возмущенно заявил Сириус, тем не менее немного успокаиваясь от слов девушки.       — И не случится, — подтвердила Марлин.       Гарри сел и открыл от удивления рот — стекло, за которым сидел удав, исчезло. Огромная змея поспешно разворачивала свои кольца, выползая из темницы, а люди с жуткими криками выбегали из террариума.       Гарри готов был поклясться, что, стремительно проползая мимо него, змея отчетливо прошипела:       — Бразилия — вот куда я отправлюсь… С-с-спасибо, амиго…       — Интересно, доберется? И как змея поймет, в каком направлении двигаться? — неожиданно для всех поинтересовалась Пандора.       — Добраться будет проблематично, учитывая что между Британскими островами и Бразилией расположен океан. Хоть змеи и плавают, но такое расстояние будет не под силу, — после паузы ответил Римус.       — К тому же, из зоопарка сбежала змея, ее будут разыскивать, чтобы вернуть обратно, — добавила Лили.       Пирс и Дадли были так напуганы, что несли жуткую чушь. Гарри видел, как змея, проползая мимо них, просто притворилась, что хочет схватить их за ноги, но когда они уже сидели в машине дяди Вернона, Дадли рассказывал, как она чуть не откусила ему ногу, а Пирс клялся, что она пыталась его задушить. Но самым худшим для Гарри было то, что Пирс наконец успокоился и вдруг произнес:       — А Гарри разговаривал с ней — ведь так, Гарри?       — Вот же гад! Он это специально! — нахмурился Гидеон.       — Он, наверняка, знает, что Дурсли не любят ничего странного, и накажут Гарри, — согласился с ним брат.       — Надеюсь, что вы ошибаетесь, — тихо произнесла Лили, понимая, что они правы. Судя по книге, Петунье и ее мужу вообще не требовалась причина, чтобы наказывать Гарри.       — Иди… в чулан… сиди там… никакой еды. — Это все, что ему удалось произнести, прежде чем он упал в кресло и прибежавшая тетя Петунья дала ему большую порцию бренди.       Много позже, лежа в темном чулане, Гарри пожалел, что у него нет часов. Он не знал, сколько сейчас времени, и не был уверен в том, что Дурсли уже уснули. Он готов был рискнуть и выбраться из чулана на кухню в поисках какой-нибудь еды, но только если они уже легли.       — Как он вообще дожил до своего возраста, — недовольно произнесла Алиса. — Они же его натурально голодом морят. Прости, Лили, я понимаю, что это твоя сестра, и тебе неприятно такой слышать, но она настоящая стерва!       Лили лишь грустно кивнула головой, не собираясь спорить.       Гарри думал о том, что прожил у Дурслей почти десять лет, полных лишений и обид. Он жил у них почти всю свою жизнь, с самого раннего детства, с тех самых пор, когда его родители погибли в автокатастрофе. Он не помнил ни самой катастрофы, ни того, что он тоже был в той машине. Иногда, часами лежа в темном чулане, он пытался хоть что-то извлечь из памяти, и перед его глазами вставало странное видение: ослепительная вспышка зеленого света и обжигающая боль во лбу. Видимо, это случилось именно во время аварии, хотя он и не мог объяснить, откуда там взялся зеленый свет.       — О, Мерлин, — пораженно заговорил Фрэнк. — Он помнит Аваду!       Остальные также были поражены, кое-кто даже напуган.       — Но… но как тогда он выжил? — озадаченно задал вопрос Регулус, который волновал всех. — От этого заклинания невозможно уцелеть, никакой щит его не остановит.       — Да, мы знаем, — кивнул ему Северус. — Нет ни единого случая, чтобы кто-то уцелел от этого заклинания. Тогда понятно, почему все считают мальчика знаменитостью. Только неясно, как ему удалось уцелеть, когда он даже не осознавал происходящего.       — Надеюсь, мы получим ответ из книг, — покосился на него Джеймс.       Это был первый разговор между этими двумя, когда они не кидались оскорблениями и не пытались проклясть друг друга. Лили даже отвлеклась от печальных мыслей о жизни Гарри у ее сестры, и порадовалась их прогрессу в общении. Да, еще не полноценный диалог, но уже что-то.       И своих родителей он тоже не мог вспомнить. Тетя и дядя никогда о них не рассказывали, и, разумеется, ему было запрещено задавать вопросы. Фотографии его родителей в доме Дурслей отсутствовали.       — Этого следовало ожидать от Петуньи, но все же жаль, что Гарри не знает, как мы выглядим, — вздохнула Лили. — Надеюсь, когда он поедет в Хогвартс, кто-нибудь из учителей сможет показать ему нас. Хотя бы профессор МакГонагалл.       Когда Гарри был младше, он часто мечтал о том, как в доме Дурслей появится какой-нибудь его родственник, далекий и неизвестный, и заберет его отсюда. Но этого так и не произошло — его единственными родственниками были Дурсли, — и Гарри перестал мечтать об этом.       — Не переживай, Гарри, — тихо произнес Джеймс. — Этого никогда не случится, и ты будешь жить со своей семьей. Я тебе обещаю.       Слышали его только Мародеры. Они ничего не сказали, но каждый мысленно поддержал своего друга. Они ведь четверка Мародеров, которая найдет выход из любой ситуации! И так будет всегда.       Надо признать, это были очень странные незнакомцы. Однажды, когда они вместе с тетей Петуньей и Дадли зашли в магазин, ему поклонился крошечный человечек в высоком фиолетовом цилиндре. Тетя Петунья тут же рассвирепела, злобно спросила Гарри, знает ли он этого коротышку, а потом схватила его и Дадли и выбежала из магазина, так ничего и не купив. А как-то раз в автобусе ему весело помахала рукой безумная с виду женщина, одетая во все зеленое. А недавно на улице к нему подошел лысый человек в длинной пурпурной мантии, пожал ему руку и ушел, не сказав ни слова. И что самое загадочное, эти люди исчезали в тот момент, когда Гарри пытался повнимательнее их рассмотреть.       — То есть, его место нахождения не скрыто, и его может найти любой волшебник? — задал вопрос Люциус Малфой. — Что-то Дамблдор не слишком эффективно его спрятал, даже защиты никакой нет. Ладно, эти колдуны дружелюбные. А если его найдут преданные последователи Темного Лорда? Мальчик знаменитость, из-за него пропал Лорд. Да Гарри должны охранять лучше, чем гоблины свои сокровища.       — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но я согласен с Малфоем, — кивнул Сириус.       Так что, если не считать этих загадочных незнакомцев, у Гарри не было никого — и друзей у него тоже не было. В школе все знали, что Дадли и его компания ненавидят этого странного Гарри Поттера, вечно одетого в мешковатое старье и разгуливающего в сломанных очках, а с Дадли предпочитали не ссориться. В общем, Гарри был одинок на этом свете, и, похоже, ему предстояло оставаться таким же одиноким еще долгие годы. Много-много лет…       — Как-то он пессимистично настроен, — произнес Питер. — Конечно, жизнь у него сейчас далеко не сахар, но ему скоро письмо придет, он попадет в Хогвартс, и жизнь у него наладится!       — Очень на это надеюсь, — кивнул Джеймс. — Интересно, он быстро со всеми подружится?       — Конечно, быстро, это же ваш с Эванс сын! — фыркнул Сириус. Он ни капли не сомневался, что парнишка будет похож на родителей и характером, не только внешностью. А еще Гарри наверняка продолжит славное дело Мародеров, в этом Блэк тоже был полностью уверен.       На сегодняшний день чтение было завершено. Студенты постепенно собирали вещи и расходились. Первыми ушли Мародеры, следом потянулись слизеринцы, а затем с мечтательным видом вышла Пандора. Сегодня заметал следы их пребывания тут Фрэнк.       В кабинете еще оставалось несколько человек, среди которых были Лили и Марлин. Они что-то объясняли обступившим их Регулусу, Рабастану и Барти. Северус стоял рядом, но особого участия в беседе не принимал.       Фрэнк тихо хмыкнул. Видимо, девочки объясняли чистокровным значение тех магловских предметов, которые упоминались ранее, не зря же они постоянно что-то записывали. Для него их внезапный интерес был также удивителен, как и для остальных. Но осуждать или насмехаться над ними ни за что бы не стал. Наоборот, это замечательно, что представители столь… радикально настроенных чистокровных семей заинтересовались миром маглов. Возможно, Лили права, эти вечера чтения помогут наладить отношения двух враждующих факультетов. Или хотя бы отношения нескольких их представителей.       — Фрэнк, ты чего застыл? — тронула его за плечо Алиса, которая ожидала его у входа.       — Все в порядке, просто задумался. Идем, — улыбнулся он девушке, беря ее за руку и покидая класс.