Only the good die young

Ривен и Думан враждебно уставились друг на друга. Специалист нахмурил брови, тяжело вздохнул, отчего его ноздри раздулись, как у быка на корриде. Метаморфу же приходилось смотреть на него снизу вверх, но он всё равно постарался приложить того взглядом, как мог. Выходило плохо, потому что кровь всё ещё вытекала из носа и хотелось почесаться или шмыгнуть, что сломало бы зловещий эффект на корню. Ривен медленно скрестил руки на груди и вызывающе склонил голову на бок, усиливая моральное давление. Маг же всё-таки присел, утёр лицо и продолжил сверлить глазами красноволосого, не сдавая позиций. — Вы чего? — неловко пробормотал Набу, чья бровь вопросительно поползла вверх. Признаться, ему снова стало смешно на ровном месте. Как два уличных кота, ей-богу. — Ты хотел напасть на него? — жёстко спросил Ривен. Он холодно окинул взглядом метаморфа, который, по его мнению, выглядел как... побитый шакал. — Что? Вовсе нет! — громко возмутился Думан, — Это он на меня напал! — Это отчасти правда... — виновато подтвердил Набу, потупив взор. — Почему ты орал как резаный? — продолжил допрос специалист, присев на колено. Думан лишь устало выдохнул и пронзительно высморкался в салфетку, чтобы продемонстрировать, насколько он презирает попытки Ривена показаться главным. Злой и добрый полицейский, ага. Старо как мир. — Отвечай! — парень грубо схватил мага за ворот. — Ты, чёрт возьми, мне не нравишься! Я тебе не доверяю! — Почему?! Потому что мне было больно! — метаморф закипел, резко отпихнув его руку. — Я думал, что сдохну. Этот ваш Набу разом превзошёл все пытки фей вместе взятые. Ривен отпустил Думана и перевёл удивлённый взгляд на друга. — Я предупреждал, что лечение будет болезненным, — спокойно отозвался Набу. — Ты вколол ему лекарство и всё равно? Набу печально кивнул, поднимаясь с пола. — Ты можешь лечить его как-то менее зрелищно? — Ривен встал и обеспокоенно заглянул в лицо товарища, — Гелия и Тимми очень переживали за тебя. — Они здесь? — уточнил целитель. — Я попросил их подождать внизу, когда услышал, что вы тут смеëтесь. — Смеётся тут только этот поехавший, — проворчал маг, с трудом пересаживаясь на диван. Сил всё ещё не было. Да и откуда им взяться? — Эй! Прекрати называть меня так, — Набу с негодованием обернулся на него. — Я хочу вернуться к остальным, — буркнул Думан, отворачиваясь к окну. — Много хочешь, — огрызнулся Ривен, — Набу тут возится с тобой, мог бы ему «спасибо» сказать. — Так я сказал. И ещё раз скажу, если можно как-то предотвратить повтор, — маг поправил подушку и снова прилёг. Его взгляд не был сфокусирован на ком-то из собеседников и казался отсутствующим. Вся ситуация вызывала у него отвращение. Набу, конечно, очень силён и великодушен, но он будто преследует свои непонятные цели, обращаясь с ним как с учебным манекеном. Ривен просто подкаблучник с синдромом вахтёра, ничего интересного или приятного. Тимми... Ну, на него иногда было весело прыгать, превратившись в волка. Лицо у него смешное. Про Гелию он мало что знает, но его перчатка до жути раздражает. И в этой-то компании ему коротать последние дни? Четыре всадника его личного апокалипсиса. — Увы, Думан, мы только начали. Мне придётся менять твой поток энергии, если хочешь выжить, — Набу серьёзно посмотрел на притихшего пациента, — Это как ломать магические кости. — И ты даже не знаешь, будет ли результат? — матаморф прикрыл один глаз и нехотя скосил на него второй. С таким выражением лица он слегка напоминал сонного кота. — Ну... Да. Но пока есть. Тебе ведь лучше. — Я на это не подписывался. — Да? — встрял Ривен, вскинув руки, — А кто тут кричал «Набу, помоги, спаси, пожалуйста»? — Я такое кричал? Не помню уже... — Приползёшь к нему, когда снова поплохеет. — Даже если задыхаться стану, я буду ползти в обратном от тебя направлении. Ты слишком душный. — Прекратите оба! — не выдержал Набу, обессиленно бросившись в кресло, — Ривен, остынь. Думан, перестань паясничать. Я лекарь или воспитатель в детсаду? — Раз так, то я ухожу! — объявил Ривен и распахнул дверь, из-за которой, как бутылка воды из автомата, с шумом вывалились опиравшиеся на неё Тимми и Гелия. От удара ребята заохали, точно в плохом ситкоме. — Это была не мягкая посадка, — простонал Гелия, пытаясь встать с распластанного товарища. Тимми же встреча с полом показалась ещё более негостеприимной. — Ну привет, молодняк, — невозмутимо выдал Думан. — Вы подслушивали? — Набу удивился и с негодованием покачал головой. — Эта дискуссия была... захватывающей, — пробормотал Тимми, вставая и отряхиваясь от пыли. Он немного покряхтел и предусмотрительно умолчал, что теперь должен другу сотку, ведь тот ставил на Думана. — Ты можешь объяснить нам, что с тобой происходит? — сменил тему Гелия, осторожно подойдя к метаморфу. Специалист показался магу спокойным, уж явно лучше, чем обсуждать это с Ривеном. — Этот волшебный недуг... Очень странный. — Могу, — Думан перевернулся на спину и скрестил руки на груди. Гелия присел на подлокотник дивана, Тимми же занял второе кресло, оставив Ривена стоять. Сегодня был вторник: явно не его день, — Скажем так, тут сыграли роль два независимых, но взаимосвязанных эффекта. Во-первых, древнее проклятье... Оно само по себе ограничивает время, которое отведено магу, и постепенно приводит к несовместимым с жизнью мутациям. Снять его невозможно, только замедлить. Во-вторых... — Извини, я тебя перебью. Ты о побочках метаморфосимбиоза? — Тимми честно старался понять механизм проклятья. В конце концов, многие из них были ненаучны и базировались на вере и совокупности обыденных магических явлений. — У изменений тела, действительно, есть лимит, но почему ты называешь это проклятьем? — Тут сходство как между мячом и гирей, — фыркнул мужчина, смерив взглядом «дилетанта». — Округлые спортивные снаряды, да. Но что сильнее бьёт? В отличие от побочек, проклятье неизбежно ведёт к смерти и может активироваться ещё до того, как исчерпан лимит. Также оно привязано к определённому человеку или месту. — Д-да. Я понял... — специалист закусил губу. — Вы, наверное, хотите знать, почему мне НАСТОЛЬКО хреново? Да потому что меня ещё и ранили в момент превращения, — возмущённо выпалил метаморф, вспомнив ту битву. — Небула, будь она неладна. — В момент превращения? Это значит... — Набу, кажется, поймал ещё один недостающий кусок пазла. — Я вообще ничего не понимаю, — пробурчал Ривен и облокотился на спинку кресла товарища. — Думан, позволь я покажу на тебе? Чтобы ребятам стало ясно, — волшебник подошёл к нему и присел на край дивана. Похоже, это будет длинная лекция. — Да я уже смирился с ролью учебного пособия, — пошутил розоволосый. — У магов поток энергии в теле идёт по чему-то вроде кровяных каналов, — Набу коснулся груди метаморфа, и на нём высветилась сеть тонких горящих линий. Ривен приподнял брови, Гелия тихо ахнул, а Тимми машинально протёр очки. Он где-то читал об этом, но видеть не доводилось. И правда напоминало кровеносную систему, но строение было иное. — В норме поток непрерывный и равномерный. Об этом не нужно думать, как и о дыхании. — Вот здесь, — целитель обвёл пальцем солнечное сплетение мага, где спиралью закручивалась энергия, — его центр. Во время превращения он сохраняется, а каналы перестраиваются под иную форму тела. Соответственно... Что будет, если прервать этот процесс? — Поток тоже прервётся, — серьёзно ответил Тимми. — Да. Но количества энергии в центре не убавится. Если один проток закрылся, она пойдёт через другие. Если ещё один закрылся, нагрузка на оставшиеся возрастёт. В лучшем случае они начнут растягиваться. Но если ничего не предпринять, этого компенсаторного механизма не хватит надолго. Застоявшаяся энергия станет образовывать сгустки, аналог кровеносных тромбов. И если один из таких пойдёт назад в центр и перекроет там всё, — Набу сделал обратное движение к груди раненого, — Будет... «бабах». — И это может случиться с любым волшебником? — поражённо воскликнул Гелия. — Хорошо, что я не стал магом всё-таки, — облегчённо промолвил Ривен. — Теоретически да. Но не все часто используют превращения. Да и атаковать во время этого считается запрещённым приёмом. Что-то вроде удара ниже пояса, — Набу щёлкнул пальцами и убрал «подсветку» с Думана. Тот во время объяснения лежал спокойно, не дёргался даже, хоть и знал эту информацию. — Но новые каналы можно нарастить, — с надеждой напомнил «мистер ботаник», как называл его Ривен. — Верно, Тимми. Но это весьма больно. — Больнее, чем растущий зуб мудрости? — Ну... Гораздо. — Сочувствую, — проговорил рыжий специалист, взглянув на Думана. Тот молча кивнул. — Раз всё так серьёзно, у меня есть идея, — Тимми задумчиво почесал подбородок, — Я собирал некоторые полезные вещицы в гараже. Кто бы подумал, что пригодится? Я принесу один прибор завтра. С ним нам будет проще контролировать состояние Думана. — Ох, это замечательно! — воодушевлённо воскликнул Набу, вскочив и хлопнув в ладоши, — Думан, ты что думаешь? — Меня ведь, на самом деле, никто не спрашивает? — несмотря на язвительность, маг выглядел очень уставшим. Наверное, ему стоит поспать. — Нет. Я спрашиваю. — Думаю, можно посмотреть, как далеко вы зайдёте... — он зевнул и прикрыл глаза, утомлённый канителью событий. — Хорошо. Ложись спать. Мы пойдём, — Набу наклонился и поправил метаморфу сползающее на пол одеяло. — Прошу тебя, прекрати, — Думан устало закатил глаза. Не думал он встретить мамку похуже Гантлоса. Если таких кадров не держать в узде, они начнут петь колыбельные, целовать в лобик или надевать на тебя варежки на резинке. — Да мы уже уходим, — Тимми предусмотрительно поспешил ретироваться. Видимо, он волчьи прыжки оборотня тоже помнил. Гелия и Набу пожали плечами и пошли за очкариком. — Что? — маг вопросительно взглянул на Ривена, который не спешил присоединиться к друзьям. — Я, — Ривен направил указательный и средний пальцы на свои глаза, затем ловко развернул их в сторону собеседника, — слежу за тобой. Подушечки двух пальцев в бело-синей перчатке были недружелюбно направлены на Думана. — Ладно... Уходя, специалист гордо обернулся на врага и запнулся о порог, но тут же схватился за косяк и запальчиво махнул плащом напоследок. «Finita la comedia», — пронеслось в голове мага.