Only the good die young

— Ты говорил сам с собой? — спросил специалист, поставив кружку на стол. Пряный аромат, мешаясь с запахом кофейных зёрен, заполнил комнату. Он добавил корицу? — Эм, да. Я иногда так делаю, чтобы успокоиться, — смущённо ответил Набу и цыкнул, обжигаясь о чашку. — Ты считаешь это странным? — Осторожно, горячий, — запоздало предостерёг Гелия, усаживаясь в кресло, — Нет, я не считаю это странным. Это свойственно творческим натурам, да? Вечерело. Алые лучи солнца крадучись проникали в синеватый полумрак комнаты. В сумерках Земля всегда казалась волшебнику ещё более загадочной и необъятной. Он искренне полюбил эту планету, её закаты, рассветы, и, конечно, ту свободу, что она давала. Но сейчас Набу чувствовал себя смертельно уставшим, он время от времени зевал и усиленно тёр слипающиеся глаза. Ничего важного не происходило. Думан просто спал, свернувшись калачиком, и тихо постанывал от тупой, ноющей боли. Всё то же самое, что и в пещере. Может, вколоть ему лекарство? Кажется, Набу отвернулся от шара всего на несколько минут, обменялся парой фраз с Гелией, который принёс ему чашку кофе, и... О чёрт. Метаморф уже валялся на полу. Целитель мгновенно вскочил. — Я с тобой! — Гелия ринулся было за ним. — Нет. Стой... — волшебник затормозил товарища в дверях, — Это слишком опасно. Если мы оба будем в комнате, нас могут вырубить. Оставайся тут и смотри за шаром. Если увидишь что подозрительное, тут же зови остальных! Сказав это, Набу побежал по лестнице, чувствуя напряжённый стук крови в висках. Ему стало плохо? Или это ловушка? Чего ждать? К чёрту... Быстрее! Он поспешно поднялся в комнату, подбежал к больному и рывком перевернул его на спину, измеряя пульс. Сердце в груди того скакало как бешеное. — Опять ты, — губы мага еле шевелились, но юноша всё же прочитал по ним слова. Он был страшно бледен, а его мутные глаза смотрели куда-то в пустоту. Тянущая боль, подобно пламени от искры, быстро разрослась до острой. Думану было так плохо, что он не выдержал и заплакал, растирая слëзы кулаком. Тело само генерировало слëзы, отчаянно вбрасывая в кровь серотонин с окситоцином. Метаморф присел на пол и скрючился, бессильно положив голову на сидение дивана и обхватив тощий живот. Набу снова попытался уложить его, но тот упорно принимал странные перекрученные позы. Видимо, его состояние спокойно лежать уже не позволяло. Парню было непривычно и даже страшно видеть опасного и язвительного мага таким. Он не знал, как его успокоить и унять боль. — Думан... — Набу осторожно приблизился и сел на диван рядом. — Отстань от меня, — метаморф даже не повернулся в его сторону. — Я пытаюсь придумать, как тебе помочь. — Дай помереть спокойно... — Тебе же больно. — Мне не легче от того, что ты, — маг предательски всхлипнул, глухо шмыгнул носом, — на меня пялишься. — Я попробую применить заклинание. Набу наколдовал полупрозрачную сферу и протолкнул её в грудь Думана. Магия должна была немного восстановить поток энергии и направить его в верное русло. Волшебник вопросительно посмотрел на пациента, ожидая каких-либо изменений. — Это едва ли возможно, но... — с усилием начал Думан, подняв влажные от слёз глаза. — Что? — с надеждой спросил Набу. — МНЕ СТАЛО В ДВА РАЗА БОЛЬНЕЕ! — Ох... — юный лекарь хлопнул себя по лбу. Он действительно провалился? Или поможет, но позже? Чëрт, колдовать с неживыми объектами гораздо проще. Дрожь Думана усиливалась, его плечи мелко подрагивали от беззвучных рыданий. Он снова уткнулся в диван, стыдясь своей беспомощности. От новой вспышки боли маг прокусил свой нарукавник, сжимая зубы до скрежета. Если бы не присутствие Набу, он бы уже орал благим матом, но при нём было как-то неловко. И так расплакался перед врагами, как девчонка, до чего ж унизительно. Куча сил уходила просто на то, чтобы хоть немного сдерживаться. Не удовлетворившись сухой тканью, оставляющей катышки на языке, он вцепился в собственный палец. Вязкий солоноватый привкус тут же заполнил рот, немного успокаивая. Парадоксально, но боль может отвлечь от ещё большей боли. — Чёрт! Что ты делаешь?! — Набу в недоумении схватил его за шкирку. — У тефя ефть палка? — Думан не собирался доставать фалангу изо рта. — Не дури! Мне нужно закончить с заклинанием, — целитель вытряхнул из поясной сумки лекарства и начал медленно наполнять жидкостью прозрачный шприц. Ловко постучал по нему и надавил на поршень, выпустив воздух, — Дай руку. — А? — маг не понимал, чего Набу от него хочет. Перед его глазами всё плыло, расходясь алыми кругами. Реальность то темнела, то предательски светлела, усиливая стук крови в висках. Волшебник сам схватил его за локоть правой руки, жёстко фиксируя: — Я сделаю укол. Умоляю тебя, не дёргайся. Иначе порвёшь вену. Какие-то остатки разума сказали Думану послушаться, или он просто был немного в ступоре от действий мальчишки. Но он замер и даже дыхание задержал на время. Человек перед ним не на шутку пугал, и мужчина инстинктивно закрылся, подавил сигналы тела, насколько мог. — Обезболивающее скоро начнёт действовать. Теперь я тебя обездвижу, — Набу взял его за спину одной рукой, второй подхватил под коленями, поднимая истощённое тело обратно на диван. В его ладони запульсировало магическое свечение. — Ч-что? Не надо, — запротестовал метаморф, но его уже не слушали. С ужасом Думан осознал, что даже пошевелиться теперь не может. Этот безумный маг... Этот Набу... Он его теперь убьёт? — Я не хочу, чтобы ты себе навредил, — мягко объяснил Набу, укладывая руку на плечо Думана. Его гладко зачёсанные волосы растрепались, несколько непослушных прядей легли на влажный от капель пота лоб. Он переместил ладони на грудь больного и принялся шептать какое-то заклятие, расслышать которое не было сил. Взволнованные синие глаза юноши смотрели... с сочувствием? Ох, как же жутко. Розоволосый вновь предпринял отчаянную попытку пошевелиться, но ничего не вышло. Сглотнув вязкую слюну, метаморф прочистил кашлем саднящее горло и тихо прохрипел: — Набу, я не уверен, что... В это мгновение Думан увидел сияние и резко ощутил такую страшную боль, что не смог бы её описать. Она прошибала от мозжечка до кончиков пальцев левой ноги, струилась по телу как раскалённая магма. Её очаг находился где-то под солнечным сплетением, именно от него пошла эта сносящая всё волна жара. Это... Набу сделал? А что было бы без укола?.. Маг запоздало заметил, что рот у него широко открыт, даже слюна по-дурацки стекает, но он не слышит собственного крика. Его оглушило?.. «Он всё чаще мутирует. Поток энергии сильно нарушен», — подумал Набу, наблюдая за судорожными трансформациями мага то в змею, то в волка, то в гигантскую птицу. По глазам волшебника Думан понял, что тот не собирается останавливаться, и впервые по-настоящему испугался. Испугался, что его просто убьëт эта светлая магия. И он взмолился. — Пожалуйста, отпусти меня! Я не хочу умирать! — до срыва голоса закричал Думан, наконец оставшись в собственном облике. Он заливался слезами, пока всё его тело выгибало дугой и прошибало судорогами до хруста,— Я сделаю для тебя всё, что угодно... — Думан, ты не умираешь, — заверил Набу, удивлённый истерикой мага. Должно быть, он слишком рассчитывал на обезболивающее. — Ты врëшь! — у мага открылось носовое кровотечение, по нёбу потекла треклятая жидкость, и он зашёлся в болезненном кашле. — Успокойся, иначе я не смогу тебя вылечить. — Умоляю тебя, с-сделай что-нибудь... Меня сейчас наизнанку вывернет, — маг свалился с дивана и пополз к Набу на брюхе, скуля и глотая слезы. Он совсем потерял контроль над собой, лёг на спину, жалобно заглядывая в глаза лекаря и открывая беззащитный живот. Как раненое животное, он демонстрировал покорность и уязвимость, надеясь, что больше не пнут, не причинят боли. Волшебник приподнял его за плечи, позволяя опереться на себя. Он стойко выносил конвульсии Думана, не отталкивая его, но и не позволяя навредить себе. — Если тебя тошнит, лучше вырвать. — Мне страшно. И ты страшный... — Два пальца в рот? — Блять, не надо... — метаморф в страхе принялся дышать так часто, будто его достали из воды. Набу устроил голову Думана у себя на коленях, заставив его сползти на спину. Нос ему забили кровавые корки, что затруднило и без того плохое дыхание. Маг задыхался не только от боли, но и от нервов. Он был уверен, что вот-вот умрëт, и его охватывала паника. Дело плохо. Волшебник слышал, что так человека может ударить, кажется... Паническая атака? — Дыши животом. Давай вместе, — спокойно сказал юноша, положив ему ладонь в район солнечного сплетения, — Попытайся поднять мою руку дыханием и подольше задержать её наверху, потом опустить. На раз вдыхаешь, на два выдыхаешь. — Я вообще уже дышать не могу... — Молчи и дыши. Раз... Два... Вот так. Раз... Два, — волшебник принялся медленно считать, помогая ему держать нужный ритм. Думан послушался. Что ему ещё оставалось? Да и Набу звучал уверенно. Немного Огрона этим напоминал. Он тоже всегда спокоен, когда вокруг пиздец. Эти мысли немного расслабили метаморфа, и он задышал глубже. Каждый раз он старался захватить побольше воздуха, но Набу не давал ему переборщить, контролируя рукой глубину вдоха. — Молодец. Ещё медленнее... Раз... Два... Отпустило? — бодро спросил он, возвращая Думана к реальности. — Не знаю, как... Но да. — Отлично. Сейчас боль тоже должна была уменьшиться. — С-спасибо, — Думан заметил, что боль пропала, а магия на время перестала долбить его тело хаотичными сгустками. Это благодаря «лечению»? — Не бойся меня. Я тебе не враг, — добродушно проговорил парень, наконец отпуская его. — Я не боюсь, — огрызнулся Думан, чем окончательно уверил Набу в том, что ему полегчало. Набу тихо рассмеялся, рукой приглаживая свои взмокшие волосы. Признаться, вначале он испугался не меньше Думана. Но, кажется, его действия принесли первый результат? Им даже удалось наладить контакт. Вернее, пришлось. Это не могло не радовать. Он набрался наглости, достал из поясной сумки салфетку и попытался вытереть окровавленное лицо мага, но тот быстро пресёк этот акт заботы. — Тебе так смешно? — фыркнул мужчина, недовольный чужим всплеском дофамина. — Это я от облегчения, — неловко пробормотал Набу. — Ого. Как ты его до такого довёл? — спросил возникший в дверях Ривен. Должно быть, Гелия всё же позвал на помощь. — Или лучше спросить: кто кого?