Старый новый мир

Стив крепко зажмурился. Уже неделя прошла с того момента, как… как он сбежал из бункера и нашёл Брока? Как выяснилось, что Баки жив? Как они, всё обсудив, слились в экстазе? Как-то по-другому происходящее назвать не получалось, по крайней мере, у Стива. Баки же просто радовался возможности лапать их с Броком обоих и ни в чём себе не отказывал даже в присутствии посторонних. И, если судить по вкрай обалдевшему лицу Наташи, никогда прежде себя так не вёл. — Ну чисто кошак в марте, — ржал Брок и тискал Баки в ответ. Ну а Стив пока ещё не разобрался, что именно чувствовал: слишком быстро всё вокруг менялось, и он не совсем успевал уложить перемены в голове. Хотя по сути сложившаяся ситуация его более чем устраивала. Без Баки, особенно зная, что он жив, своего существования представить не получалось, но и от Брока отказаться сил не было. Да и с ревностью как-то дело само собой решилось. Поначалу Стив испугался своей возможной реакции. Ведь одно дело самому хотеть сразу двоих и совсем другое, как бы лицемерно это не звучало, наблюдать за их взаимоотношениями отдельно от самого себя. В сороковых Стив раскатал бы любого, решившего покуситься на его Баки, почти физически не переносил всех тех девиц, что косяками голодных пираний кружили рядом, стараясь урвать хоть немного внимания улыбчивого красавчика. Баки не давал поводов для ревности, не возвращался после танцев весь перемазанный губной помадой, не пах сладкими женскими духами, но Стив не мог не беситься. Хорошо хоть ему хватало мозгов и выдержки не срываться на Баки. Но вот Брок… в отношении Брока, как оказалось, правило не то чтобы сбоило, оно полностью отказывалось работать. Хотя Стив в первый момент, застав их целующимися на кухне, испугался. Но вместо удушливой волны кислой на вкус ревности его с головой захлестнуло голодным, выжигающим всё и вся, возбуждением. Стив стоял в дверях, надеясь, что его присутствие осталось незамеченным, и наблюдал за тем, как ладони Брока ползут всё ниже и ниже, собственнически тискают задницу стонущего ему в губы Баки. С каждым днём Стив увязал всё глубже, подсаживался на такую вот жизнь «на троих», на возможность не воровать украдкой поцелуи, а без стеснения переплести пальцы прямо на улице, поправить ворот рубашки, ласково погладив, и не ловить в ответ злое раздражение. Окружающим словно бы стало всё равно. — А им и правда насрать, мелкий, — рассмеялся Баки, заметив недоумение Стива, притянул к себе за шею и впился в губы сладким поцелуем, от которого в груди ещё жарче разгоралось и так не угасающее теперь пламя, а колени предательски слабели. Разве что ближайшее окружение как-то странно на них косилось, но раз Брок с Баки на это никак не реагировали, то и Стив решил попусту не париться, а спросить прямо. — Барнс никогда таким не был, — отозвалась Наташа. — Каким? — не понял Стив, оглянулся, облизал взглядом едва ли не пританцовывавшего на месте Баки. — Домашним? Счастливым? — пожала плечами Наташа. — Тень он и есть Тень, просачивался неслышно в дом и чаще всего сразу уходил наверх. И Брока охранял так, словно девицу неразумную. — Да ладно? — нисколько не поверил Стив. — А плен как же? Брока там не по головке гладили, как понимаешь, пока он не выбрался. — Так тут такой скандал был, — фыркнула Наташа, подперла ладонью голову. — Один орал, что достаточно силён и самостоятелен, чтобы справиться с любым пиздецом. Второй называл его дебилом и много ещё как, а уж когда Тень почувствовал чужой запах на Броке… — Наташа присвистнула. Вот в такое верилось легко. Баки ревновал ничуть не слабее Стива, хотя вот уж кому в себе сомневаться не стоило. Каждый новый день, просыпаясь всё в той же светлой спальне на втором этаже, Стив не забывал благодарить богов, судьбу, провидение, всех, кто готов был его выслушать. Благодарил и до трясущихся поджилок боялся, что ничто хорошее не вечно и скоро реальность снова постучится к ним в двери, напоминая о том, что нет ничего постоянного, тем более счастья. В первый раз так произошло, когда Баки призвали, а Стив не смог пойти вместе с ним, не прошёл по здоровью. Во второй, когда вроде бы дотянулся, но не успел всего на неделю, и Баки попал в плен. Про третий раз вообще вспоминать не хотелось, но Стив помнил и крик Баки, и перестук колёс поезда, и вой ветра, помнил — и каждый раз страшно боялся проснуться в той реальности, где снова сорок пятый и Баки нет, совсем нет, а то, что происходит сейчас, просто пригрезилось. Уставший, потрёпанный мозг хоть так пытается заставить своего хозяина грести дальше, а не закончить эту бесконечную муку, приставив пистолет к виску. Хотя в таком случае Стив сам не пережил бы: сердце бы не выдержало. Просыпаясь, Стив крепко зажмуривался, прислушиваясь к сонной утренней тишине, тому, как сопит, уткнувшись носом в подушку, Баки. Чувствовал, как с первого этажа пахнет кофе и тихо шуршит какими-то бумагами снова вскочивший посреди ночи Брок. А стоит пошевелиться, как поперёк спины падает тяжёлая рука и тихий шёпот щекочет ухо: — Куда-то собрался, сопляк? Стив готов был пожертвовать чем угодно, чтобы всё так и продолжалось и такие утра стали замечательной традицией, с одним лишь изменением — Брока очень не хватало с другого бока. А потому совсем не эфемерная угроза со стороны партизан заставляла не на шутку нервничать, особенно, когда, читая очередной доклад, Брок мрачнел и уходил на задний двор с телефоном или до поздней ночи уезжал в штаб, возвращаясь вымотанным и злым. Спрашивать, что произошло, было бесполезно, Брок лишь отмалчивался. — Брок. Стукнув пару раз костяшками по дверному косяку, Стив вошёл в кабинет, оглядел полку с фотографиями и заметил, что на одну там стало больше:они с Баки устроились вдвоём на диване с громадным ведром поп-корна и что-то смотрели (хотя он и не помнил, кто их сфотографировал). — Снова не спишь? — Ты из-за меня? Сильно шумел? Извини, — виновато и в то же время устало улыбнулся иной, словно он и не ложился вместе с ними в постель или не спал ни минуты. Хотя, возможно, именно так и было. Стива-то рядом с ними вырубало почти мгновенно, чувство опасности отключалось, и он прекращал вскакивать от любого звука, как это происходило в бункере да в сороковые. — Можешь мне не верить, но просто соскучился, — слегка смутился Стив, опустился в кресло напротив стола Брока. — Давай к нам? — Мне… — начал было Брок, но Стив перебил его… — Только не говори, что хватает тех крох, что ты себе выделяешь. — Не хватает, — откинулся на спинку рабочего кресла, развёл руками Брок. — Но мне некому сейчас делегировать решение вопросов. Вот закончится это всё — отдохну. — Не верь ему, — раздалось от двери. Стив не вздрогнул только потому, что в этом доме он ничего и никого не опасался, но всё равно, до чего же странно было не слышать шагов Баки. Он ведь спустился со второго этажа, прошёл по коридору. Ну точно Тень, правильное имя он себе выбрал, или ему выбрали. Баки широко шумно зевнул, поскрёб пробившуюся за ночь щетину на подбородке и, топая, как стадо слонов, добрёл до кресла, в котором сидел Стив, после чего рухнул к его ногам, откинулся головой на колени и закрыл глаза. — Он мне про это врёт уже лет шестьдесят. Пиздит как дышит. — Баки, — цокнул языком Стив, но всё равно зарылся пальцами в тяжёлые пряди волос, жидким шёлком рассыпавшихся по коленям. — Почти сто лет я Баки, Стив. Этот кролик-трудоголик готов на себе всё на свете тащить, лишь бы все нити в руках держать и быть в курсе происходящего. — Ещё скажи, что нам эта моя привычка не приносила никаких дивидендов? — фыркнул Брок, но общая бледность лица и тёмные густые тени под глазами выдавали его с головой. Баки был прав, их третий устал, вымотался, задолбался и ещё десятка два похожих эпитетов, но и Брока можно было понять, ведь на кону такая важная вещь, как выживание целой расы. Как тут выделить времени на отдых? Хорошо хоть на амбразуру иной не лез, не старался влезть в пасти монстров по самые плечи. — Приносила, — легко согласился Баки, едва не мурлыкая под бережными прикосновениями Стива. — Только потом ты на месяц мог в спячку свалиться, оставляя меня бдеть у твоей постели, сторожить твой сон и бояться отлучиться даже напоссать, потому что люди не самые предсказуемые существа. — Я уже просил прощения за тот раз, — вздохнул Брок, потёр ладонями лицо. — Что-то я реально заебался. — Да неужто? — съехидничал Баки. — Может, и помочь разрешишь, а то даже меня отстранил! — Да нет, сладкий, тут придётся самому, — сокрушённо покачал головой Брок и уже знакомо для Стива взмахнул рукой, открывая в воздухе голографические окна. — Почти все «партизаны» согласились с тем, что необходимо всё-таки выходить на какой-то новый уровень и проводить переговоры. — И что изменилось? — не поверил Стив. Тот же Фьюри не выглядел человеком способным к компромиссу. Такому, как он, проще потерять всех, а потом орать с пепелища о том, что он боролся и будет бороться дальше, хотя сам уже собрал чемоданы и одной ногой в другой стране. Фьюри никогда не отдаст даже часть власти. — Люди, — удивил его Брок. — Мы с вами похожи в одной немаловажной черте — умеем всё-таки прозреть и перестать надеяться, что кто-то придёт и всё исправит. — Где-то взбунтовались? — чуть ли не подпрыгнул на месте Баки и довольный собой снова растёкся по коленям Стива, подставляя под пальцы шею и подбородок. — Ты правильно понял, — ухмыльнулся Брок. — Крепко на своём стоят меньше десятка партизанов, но и там тоже начинаются проблемы. Люди привыкли к комфорту, а несколько месяцев, которые впоследствии очень запросто могут растянуться на годы, никого не радуют. Это мы привыкли к лишениям… — И когда? Стив сам не понимал, что во всём этом ему так не нравится. Вроде же хорошо — люди согласились пойти на переговоры, та часть, что заперлась в бункерах, отказываясь принимать изменения. Но в то же время Брок прав был, сказав как-то, что недовольные будут всегда. — На Рождество, — ответил Брок и кивнул Стиву.